Охота на рэкетиров

Ярослав Зуев, 2002

Вниманию читателей предлагается вторая книга детективно-приключенческого сериала «300 лет спустя». Алмазная сделка – единственная надежда криминального авторитета Виктора Ледового. Но вот беда, его супруга доверяет тайну любовнику, а у того от длинной шеренги «нулей» попросту срывает крышу. В итоге камни похищены и увезены в Крым. Выправить почти безнадежное положение предстоит Андрею Бандуре и его друзьям Атасову, Протасову и Армейцу. Путь им предстоит неблизкий и опасный, словно через минное поле. Похититель алмазов не лыком шит и организует преследователям очень теплый прием. А поскольку партнер Ледового олигарх Поришайло ведет двойную игру, то есть спит и видит авторитета в гробу, друзья оказываются между двух огней. Дорога одного за другим пожирает попутчиков Андрея, добраться до цели удается не всем. А когда, казалось бы, дело в шляпе и можно праздновать недешево доставшуюся победу, начинается самое интересное…

Глава 4

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ АТАСОВА

Около трех пополудни далеко на севере пророкотал вертолет. Винтокрылая машина чиркнула небо над самой кромкой кукурузы, почти на границе видимости, и очень быстро исчезла — словно растворилась в небесной лазури. Атасов и Бандура проводили далекую точку очень настороженными взглядами. Атасов фыркнул:

— Фиговый признак, типа. Что-то я, типа, не слыхал, чтоб малая авиация при нынешнем безденежье колорадских жуков истребляла…

— По нашу душу? — вздохнул Бандура.

— Очень может статься… Мы, Андрей, за поганые восемь часов таких дров наломали, что…

Атасов умолк. Дорога впереди разветвлялась. Бетонка плавно заворачивала влево и тянулась вдоль кукурузных плантаций — к горизонту. Свеженасыпанная щебенка отпочковывалась от главной дороги и уходила вправо, теряясь посреди полей. Вкопанный на развилке щит гласил, что в конце щебенки обосновалась станция технического обслуживания автомобилей. Сам щит был невзрачным, но устанавливали его сравнительно недавно: краска не успела ни на солнце полинять, ни под дождями вздуться.

— Кого они здесь обслуживают? — задал резонный вопрос Бандура. — Трактора с комбайнами?

— Не скажи… — Атасов остановил «Мерседес» под щитом. — Если тебя месторасположение смущает, так здесь в советские времена вполне могла рембаза сельсхозтехники помещаться. Запросто, типа. Очень даже логично. Вокруг, между прочим, колхозное царство…

— Да тут одна машина за час проезжает. И то — летом…

— Ну и что? — возразил Атасов. — Как же это называлось?.. МТС, по-моему… Межколхозная техническая станция. Или межрайонная.

— Межзвездная…

— Твоя ирония неуместна, — пожал плечами Атасов. — МТС, короче говоря. За последние годы все эти МТС, по понятным причинам, приказали долго жить. Наша, Андрюша, в числе других. Что было — растащили, типа… А теперь ее, к примеру, взяли в аренду коммерсанты… По-моему, такая картина сейчас повсюду. Сплошь и рядом.

— Да кого тут обслуживать?

— Нас, например…

— Мы сюда случайно угодили.

— Так не одни же, — у Атасова даже поднялось настроение. Народ в Крым со всего бывшего Союза отдыхать ломится. Чего они в нем нашли — ума не приложу. Ехали бы себе в Болгарию. И потом, Бандура, ты про СТО, которое Виктор Иванович на заре своей предпринимательской деятельности открыл, ничего не слышал?

— Нет.

— Ну да, ну да… Откуда. Ты же совсем недавно из Дубов прибыл.

— Из Дубечков.

— Какая разница, типа?

— Не подкалывай, Саня, — обиделся Андрей. — Лучше расскажи, что за СТО?

— Забавное СТО, типа, — Атасов задумчиво пошкреб щетину на подбородке. — Заходи — не бойся, выходи — не плачь.

— То есть?

— Потом расскажу, Бандура. Если выпадет возможность. Давай-ка попробуем подкатить к этим ребяткам. Чем черт не шутит. Авось новыми «колесами» разживемся?

«Мерседес» тяжело сполз на щебенку и поскрипывая многострадальным кузовом, поехал по живому коридору, пробитому через кукурузное воинство. Бескрайние зеленые посадки с обеих бортов вплотную подступили к машине.

— Задним амортизаторам крышка, — поморщился Атасов. Изувеченная подвеска скрипела, словно «мерседес» превратился в подводу.

— Отъездился Желтый… — печально сказал Атасов. Медленно проползли сотню метров. Разменяли вторую. Спидометр показывал ровно сто семьдесят три метра от развилки, когда грунтовка проделала очередной вираж, кукурузные полчища расступились, «мерседес» миновал широко распахнутые массивные ворота, и они въехали на территорию полузаброшенной промышленной базы.

Вокруг простиралось обширное пространство, обнесенное по периметру высоким бетонным забором. По всей территории базы были разбросаны приземистые кирпичные пакгаузы. Штукатурку во многих местах смыло время. Чуть поодаль располагалась группа 20-ти футовых морских контейнеров. Некоторые — со свежевставленными зарешеченными окошками и дверями, проделанными в боку, но большинство сохраняло первозданные металлические ворота. Надпись на ближайшем контейнере гласила: «Станция технического обслуживания автомобилей». И чуть ниже, буковками помельче: «замена масла, долив жидкостей, ремонт карбюраторов, кузовные, рихтовка, покраска».

— Многостаночники, типа.

Сразу за контейнерами торчала сваренная из металла эстакада. За ней зияла парочка провалов в асфальте, очевидно служивших ямами для ремонта машин. Дальше возвышались три новеньких сборных ангара такой величины, что в них разместился бы и тепловоз. Ворота среднего ангара были раскрыты нараспашку. Трое крепышей в промасленных комбинезонах суетились вокруг новенькой «девятки». Было похоже, что в темпе разбирали салон.

Завидев «Мерседес», один из механиков немедленно двинулся к пакгаузам, на ходу вытирая руки о штаны. Между двумя наиболее обжитыми с виду пакгаузами колыхалась на ветру армейская маскировочная сетка. В ее призрачной тени были установлены несколько столиков и полдюжины кресел.

— Еще и кофейку выпьем, — сказал Атасов, больно поразив Андрея наиграно бодрыми интонациями в голосе.

— Я же тебе говорил, что бывшая рембаза, — живо продолжал Атасов, указывая на пять-шесть совершенно негодных тракторов, торчавших по всей территории. — Так оно и есть.

Бандура насчитал две «Беларуси» без двигателей, бурую от ржавчины громадину «Кировца» без колес, вросший в землю экскаватор с ковшом, уткнувшимся в грунт лет пять назад, и гусеничный трактор, названия которого не знал. Похоже было либо на последствия встречного танкового сражения, либо на картину гибели марсиан из романа Герберта Уэлса.

Пространство перед пакгаузами занимала автостоянка, на которой замерло несколько «Жигулей», «Волга», унылый «ЗИЛ» без фар и стекол, вполне живой армейский вездеход «ГАЗ»-66 и «Урал» бензовоз, установленный на колодки. Поодаль стояли красный «Джип-Вранглер» и новое «БМВ» блатного мышиного цвета. Последние две машины — явно, что на ходу.

— Очень может быть, Бандура, что мы попали, куда и надо… — задумчиво проговорил Атасов, вновь принимаясь скрести по заросшей щеке. — Знаешь что? Терпеть не могу, типа, когда рожа небритая. Сразу бомжом себя чувствую. А ты?

— Что ты собираешься предпринять? — нетерпеливо спросил Андрей.

— Я собираюсь предложить им «Мерседес». На запчасти.

Андрей вылупил глаза.

— Раз они тут живут спокойно — с местной милицией вопрос решен. Все схвачено, типа. Значит, шмонать техстанцию вряд ли кто будет… — Атасов закурил.

— Если договориться, наш железный конь исчезнет надежнее, чем ежели б мы его в канале утопили. Тем более, что все каналы ихние — по колено, типа…

— Жалко Желтого, — искренне расстроился Бандура.

— Жалко, — подтвердил Атасов. — Но себя, парень, еще жальче. Так что ничего, типа, не попишешь.

— А потом?

— Потом, Андрей, домажем денег, сколько попросят, и попробуем у них «Жигуля» какого вымутить, или «Волгу». Такой вот план, типа.

— Стремный…

— Не ахти, — согласился Атасов. — Но другого нет. Нам колеса позарез нужны…

— Или мотоцикл.

— А Гримо?

— Понял.

— Где твой ствол, типа? — сменил тему Атасов. Андрей влез под пассажирское кресло, вытащил браунинг, обернутый промасленной тряпкой, развернул.

— Передерни затвор, типа. Поставь на предохранитель и сиди в машине. Будь начеку… И за Гримо приглядывай, — спохватился Атасов, берясь за дверную ручку.

Услыхав собственное имя, Гримо пришел в привычное для себя взвинченное состояние. Заметался по салону, тыкаясь мокрым носом в обоих приятелей, окна, руль и вообще — куда попало.

— Никаких прыжков в окна, — осадил пса Атасов. — Сидеть в машине с Андрюшей. Усек?!

С этими словами Атасов вылез из «Мерседеса» и неторопливо зашагал через пустырь к пакгаузам.

Потянулись мерзопакостные минуты ожидания. Пока Атасов отсутствовал, Андрей сидел как на иголках. Гримо повизгивал, непрерывно вращая головой на триста шестьдесят градусов.

Наконец Атасов показался в дверях. Андрей испытал облегчение, подобного которому и припомнить не мог, как не напрягался. Выглядел Атасов довольным. Он неторопливо вернулся к «Мерседесу», уселся рядом с Андреем. Бандура пожирал товарища глазами.

— Ну? Саня? Чего?!

— Чистые бандиты, — спокойно рассказал Атасов. — Как я и думал. Не те, конечно, что у Виктора Иваныча на СТО иномарки в капусту курочили, но тоже ничего. Ставлю, Бандура, свои пять тысяч купонов против твоей пятерки, что они наш «Мерс» за полчаса по винтику разберут.

— Какие такие бандиты?! — самым натуральным образом подавился Андрей.

— Чистокровные, типа. Ох, Андрюша, чует мое сердце — тут за забором под полем кукурузным, раз копнешь — не обрадуешься!..

— Что ты хочешь сказать?!

— То, Андрюша, что вон в ангаре молодцы, типа, «девятку» разбирают. Номера санкт-петербургские свинтить не успели. Откуда машина, типа?

Бандура уставился на ангар.

— Шею не сверни, — одернул его Атасов. — Наше дело — сторона, типа.

— Ты думаешь?! — быстро заговорил Андрей.

— Нет! — Атасов повысил голос. — Ни черта я, типа, не думаю. Хочу, типа, отсюда убраться. Побыстрее. По добру по здорову, типа. Ноги унести, и все дела. Есть приличные шансы…

Пару крепышей неторопливо вышли из пакгауза и расселись в тенечке по шезлонгам. Появилась девица, подала крепышам бутылку «кока-колы» и бокалы. Вскоре здоровяки потягивали колу через соломинки, изредка кидая в сторону «Мерседеса» нарочито ленивые взгляды. Бандуре немедленно пришло в голову, что нечто подобное ему уже доводилось видеть. Давно. По телевизору. В любимой им программе «В мире животных»,^[27] транслировавшейся центральным телеканалом по субботам. Ее еще Дроздов вел. «А то и нет. Другой был ведущий. Как же его фамилия была?»

— Песков!

— Ты о чем это? — не понял Атасов.

«Точно, что Песков…» Так вот. В передаче показывали стаю гиен. В саванне, кажется, или где они там живут… Именно так вели себя гиены, загнавшие несчастную мартышку на одинокое дерево. На баобаб какой-нибудь… Когда обезьяне — ни туда, ни сюда.

— Хорошенькие дела, — пролепетал Андрей.

— Не худшие пока, — успокоил Атасов. — Есть у них «шестерка». На продажу. Не убитая, говорят. Четыре штуки хотят. Зелеными. И «мерседес» в придачу.

— Грабеж, — возмутился Бандура. — Беспредел самый настоящий.

— Не спорю, — кивнул Атасов. — Хозяина всего этого заведения, типа… — Атасов брезгливо поморщился, — Гамлетом зовут…

— Заведение?

— Хозяина, — терпеливо уточнил Атасов. — Что тебе не нравится, Бандура? Ты что, типа, расист?

Бандура замотал головой.

— Так вот. Гамлет, типа, сделал мне любезность. Дал радио послушать.

— Чего гутарят? — без особого интереса спросил Бандура.

— По радио рассказывают, будто милиция, типа, объявила операцию перехват. Разыскивают двоих гавриков, с собакой. Приметы довольно точные… Гаврики, Бандура, почему-то здорово похожи на нас. А пес — на Гримо…

Андрей понурил голову.

— Добрые дела наказуемы. А грохнул бы тех козлов — и голова бы не болела.

Бандура затравленно уставился на Атасова.

— Саня, так нас СТОшники сдадут. К чертовой матери. С потрохами…

— С чего это? — удивился Атасов. — Какой им резон? Про денежную премию за наши головы радио ни черта не болтало, типа… Да они на нас и так наживаются — будь здоров. — Атасов провел пальцем по бровям, демонстрируя уровень барышей, извлекаемых СТОшниками из затеянной им сделки.

— Замочить попробовать запросто могут… — признался Атасов нехотя. — Однако, — продолжал он хладнокровно после некоторого колебания, — я все ж таки надеюсь, что нападать на нас они не решатся…

— Это с чего?

— А мы не по ихней части. Они, подлецы, как я понимаю, отдыхающих, типа, бомбят — от случая к случаю.

Бандура кивнул.

— Ну вот. Мы с тобою что, очень похожи на отдыхающих?

— Не особенно.

— Я бы на их месте мочить нас не стал. Зачем лишние проблемы? Нажился бы, и гуляйте с Богом. Кто вас, бандитов столичных знает, что за сила за вами стоит? Усекаешь?

— Да, — немного взбодрился Андрей.

— Хотя… — Атасов, в который раз принялся скрести щетину, — этот Гамлет… Такая харя гнусная, что всего ожидать можно… Попросил деньги засветить… Я ему баксы показал. Издали.

— Ну и?

— Побожился через пятнадцать минут «шестерку» подготовить… Документы на нее есть. Фальшивые, понятное дело… Номера крымские, типа…

— А что не так?

— Ты бы, типа, его глаза видел… когда он на баксы пялился…

* * *

Около четырех с запада снова долетел рокот вертолета. Самого вертолета видно не было, зато характерное цоканье слышалось очень отчетливо.

— На бреющем идет, — мрачно обронил Атасов.

— Чего они тянут? — не выдержал Андрей, подразумевая Гамлета и его компанию.

Как только гул вертолета стих, из двери пакгауза вышел невысокий смуглый мужчина в яркой клетчатой рубахе а-ля Багамы, с коротким рукавом, и белых хлопчатобумажных шортах. Ноги мужчины покрывала густая черная поросль. На заросших шерстью руках тускло поблескивало золото. Волосатый исподлобья взглянул на «Мерседес» и поманил Атасова пальцем.

— А вот, типа, и Гамлет, — Атасов полез из машины. — Спину мне прикрой, — бросил он напоследок.

— Бывший борец, — пробормотал Андрей, выдвигаясь вслед за Атасовым. — Или штангист.

Совершенно неожиданно в горле у Бандуры образовался здоровенный вязкий ком. Андрей попробовал сглотнуть его, но безуспешно. В желудке стало пусто. Ощущение было такое, будто руки и ноги зажили как бы по отдельности. Между этими немаловажными частями организма пролегла звенящая пустота.

— Фу ты, блин, — поразился Бандура. — Быть такого не может…

— Эй, паренек?!

Бандура настороженно обернулся. Из-за упомянутого уже армейского «Газона» вышел мужчина средних лет. Крепко сбитый. Одетый в пятнистые военные штаны с безразмерными карманами на бедрах и старые грязные кроссовки. Явно доперестроечного образца. Верхняя половина тела была обнажена, демонстрируя внушительный арсенал мускулов.

«Жилистый урод», — подумал Бандура, смерив хозяина армейских брюк затравленным взглядом.

— Помоги завести балалайку, братишка! — Жилистый махнул в направлении вездехода. Из-под радиатора грузовика торчала ломоподобная рукоятка стартера.

— Да подожди ты… — Андрей сделал движение, собираясь просочиться мимо.

— Будь человеком, — прицепился Жилистый. — Стартер улетел. Помоги, слушай!..

— Да погоди…

— Ексель-моксель! — возмутился Жилистый. — Крутани пару разов. Делов-то!

Андрей рассеяно шагнул к грузовику. Положил обе ладони на рукоятку.

— Давай! — скомандовал Жилистый, с ловкостью обезьяны запрыгивая в кабину. Андрей всем телом повис на ручке стартера. Та не сдвинулась с места.

— Ты что, малохольный?!

Бандура напрягся. Рукоятка пошла вниз. Первый оборот. Двигатель неуверенно чихнул. Второй. Снова болезненный чих, но безо всякого продолжения.

— Резче, браток!

Еще пару судорожных рывков.

— Вот дистрофан!

Кровь бросилась в лицо Андрею.

— Бензина подкачай, лапоть! — срывающимся от натуги голосом крикнул он.

Андрей крутанул раз пять, вкладывая в рывки всю силу, умноженную собственным весом.

Внезапно двигатель завелся. Жилистый добавил оборотов. Рукоятка выскочила из гнезда и громко звякнула об асфальт. Андрей едва руки одернуть руки.

— Твою мать! — выкрикнул он и, опершись на высокий буфер вездехода, потянулся под колеса за рукояткой. И тут грузовик буквально прыгнул на него.

Андрей метнулся в сторону, кубарем покатившись по асфальту. Буфер по касательной зацепил-таки его спину, ободрав кожу до крови. Бандура, пошатываясь, вскочил на ноги, соображая, что только чудом остался в живых.

— Ты, бебимот хулев! — захлебываясь, заорал Андрей. Дальше из него попер сплошной мат.

«Газон» сдал назад. Вывернул широченные вездеходные катки и, неожиданно, устремился на Андрея. Волосы Бандуры встали дыбом.

— Ты?! — закричал Андрей. — Ты что делаешь?! — Совершенно позабыв о пистолете, Андрей бросился наутек. В тот момент он вообще утратил способность соображать. Справа из-за «Жигулей» наперерез Андрею бежало трое крепышей. Один размахивал монтировкой. Экипировка других молодчиков осталась для Андрея загадкой. Он свернул налево. Обежал «Волгу» и рванул к замершему вдалеке экскаватору. Споткнулся, упал, подхватился прямо на ходу, чувствуя, что брюки на колене продраны, кровь течет по ноге.

— Держи его! — улюлюкали за спиной молодчики, с азартом заправских загонщиков.

Андрей несся как заяц. Когда до экскаватора оставалось не больше десяти метров, в ангаре загремели выстрелы.

Метавшийся по салону Гримо громко взвизгнул, сиганул в окно и торпедой полетел к ангару.

— Саня! — закричал Андрей. В ответ зарявкал Атасовский «Стечкин». С первых же выстрелов Андрей вспомнил о собственном пистолете. Выдернул «Браунинг» и едва увернулся от пронесшегося рядом газона. Воздушная волна взъерошила ему волосы. На этот раз Жилистому не хватило, быть может, сантиметра, чтобы раздавить Андрея, как букашку.

— Ах ты, скот! — Бандура развернулся лицом к загонщикам. Те были совсем рядом.

В ангаре началось сражение. Яростно застучал автомат. Грохнуло помповое ружье. Короткой очередью огрызнулся «Стечкин».

Грузовик заложил крутой вираж и возвращался, возобновить корриду. Андрей вскинул «Браунинг». Пистолет сухо закашлял. В нос ударила пироксилиновая вонь. Ближайший загонщик выронил монтировку и с размаху уткнулся в асфальт. Несколько пуль досталось и второму. Он упал на колени, исходя душераздирающими воплями. Третий загонщик ловко нырнул за «ЗиЛ».

Мгновением позже Андрей снова летел по воздуху, в прыжке увернувшись от «Газона». Несколько пуль щелкнуло под ногами Андрея. Он несуразно подпрыгнул, как человек, угодивший в кострище, и заметался по полю в поисках укрытия.

Из ангара доносились жуткие крики. В безымянных воплях сквозила такая нечеловеческая мука, словно кого-то пожирали живьем. Возможно так оно и было. Стреляли почти без перерыва. Замолчавший было «Стечкин» вновь злобно залаял. А затем что-то взорвалось. Земля дрогнула. В большинстве пакгаузов посыпались стекла. Ангар устоял, но немного осел. Обе створки массивных ворот соскочили с петель и рухнули, подняв целую тучу пыли. Из проема полыхнуло пламя. Повалил смрадный черный дым. «Стечкин» Атасова замолчал.

— Саня?! — не своим голосом заорал Андрей. — Гримо?!

Несколько парней выскочило из пакгауза, непрерывно стреляя в Андрей. Он ответил огнем и, кажется, отстрелил одному ухо, а других заставил залечь. Выщелкнул обойму, вогнал следующую, и стрелял по вжавшимся в землю бандитам, пока вынырнувший из дыма вездеход едва не раскатал его в лепешку. Андрей прыгнул вбок. Грузовик резко затормозил, чуть не врезавшись в трактор. Андрей опрометью побежал к нему, выпуская пулю за пулей в водительскую дверцу кабины. Запрыгнул на подножку, выдернул из-за руля Жилистого. С ним было покончено.

— Паскуда! — взвизгнул Андрей, нырнул за руль. Врубил заднюю передачу, дал полный ход. «Газон» в секунду покрыл расстояние до красного джипа и с хрустом врезался ему в борт. Джип сдвинулся с места и прихлопнул к кирпичной стене прятавшегося за ним стрелка. Посыпались обломки. Стрелок громко охнул и больше не издавал ни звука.

Вездеход оторвался от джипа. Андрей погнал грузовик к ангару. Справа по курсу он заметил корчившегося на земле загонщика, раненого им в живот. Взял правее. «Газон» чуть подбросило.

— Исцелен, скот, — закричал Андрей, тормозя напротив ангара.

— Атасов?! Гримо?!

Проем ворот затянуло густым дымом. Внутри занимался пожар. Пламя, фыркая, перебрасывалось со стеллажа на стеллаж. Несколько машин в ангаре горели вовсю.

«Сейчас бензобаки пойдут взрываться», — с ужасом подумал Андрей, по опыту зная, что почти все, что связано с автомобилями и их ремонтом, горит просто замечательно.

— Атасов! — еще громче завопил он. — Гримо!

Позади затрещали выстрелы. Бандиты опомнились от полученной взбучки и очевидно, жаждали реванша. Пули застревали в досках кузова, кромсая дерево в щепки. Мышиного цвета «БМВ» сорвалось с места, разгоняясь в сторону Андрея.

— Саня!

Андрей отвернулся. Дал газ и закружил по территории базы. Отбросил попавшиеся на ходу «Жигули». Двое бандитов с криками отпрыгнули. Одному удалось уйти. Второй замешкался и исчез под бампером вездехода. Бандура выписал восьмерку. СТОшники стреляли из пакгаузов. «БМВ» где-то пряталось. В ангаре снова громыхнуло. Дым повалил такой, что всю базу быстро заволокло гарью и чадом. Клонящееся на запад солнце едва пробивалось сквозь повисший повсюду мрак. Картина была — прямо из фильма ужасов.

Выездные ворота оказались впереди и справа от Андрея. Он кинул последний взгляд на пылающий ангар и вывел грузовик на дорогу.

* * *

Первые полсотни километров Андрей не разжимал зубов. Тупо смотрел, как вездеход безжалостно подминает стройные побеги кукурузы, холодно констатировал их гибель, и молчал. Впрочем, разговаривать все равно стало не с кем. В кабине он был один, на дороге тоже. Безучастный к сменяющимся за стеклами картинкам, не думающий совершенно ни о чем.

Молчание, охватившее Андрея, было не столько внешним, сколько внутренним. Сознание куда-то провалилось, чувства испарились, будто пожар, уничтоживший Атасова и Гримо, выжег Андрея изнутри, оставив после себя одну обугленную корку.

Пальцы до белизны сжимали руль, ноги давили на педали. Машина подпрыгивала на кочках, штурмовала канавы и какие-то высохшие русла, скатывалась с пригорков и взбиралась на холмы. Проселок впереди, насыпь, ров или поля, песок или грязь — «Газону» было без разницы. Бандуре, в сущности — тоже. Выбирать дорогу и в голову не приходило. Завладев вездеходом, он потерял интерес даже к заброшенным грунтовкам. Держал на юг, и точка.

* * *

Солнце потихоньку клонилось к закату. День сменился вечером. Около шести путь пересекло железнодорожное полотно. Андрей включил понижающую передачу. «Газон» выехал на рельсы, легко пересек их и соскользнул с насыпи.

Вскоре Бандура выехал на широкую автомобильную дорогу. Действуя с методичностью зомби, достал карту, развернул на коленях. Идентифицировал трассу, как шоссе Р-62 — Николаевка-Симферополь. Проехал по асфальту километров десять и опять свернул вправо. Форсировал Западный Булганак, углубился в мир садов и полей. С ходу проскочил еще какую-то речушку. Тем временем небо принялось темнеть. Красноватые лучи солнца постепенно переходили в фиолет. Появились первые звезды. Пока тусклые и несмелые. Оставшиеся позади бескрайние кукурузные поля сменились бесконечными виноградниками. Местность стала холмистой. Все чаще начали попадаться обрывистые известковые склоны. Из земли торчали многотонные каменные глыбы.

Совершенно незаметно Андрей очутился в предгорьях. «Газон» выехал на укатанную грунтовку. Еще через четверть часа проселок обернулся головокружительным спуском. Дорога через скалистую горловину скатывалась в широченную долину, раскинувшуюся далеко внизу.

Бандура свернул с проселка и осторожно вывел грузовик на на самый край высокого горного кряжа.

Диск солнца покраснел, достигнув горизонта на западе. Прямо под ногами, далеко внизу, виднелось полотно автомобильной дороги, тонкое, словно черточка, нарисованная тушью на темно-зеленом бархате. За шоссе струились бесконечные полосы рельсов, похожие на натянутые по земле медные проволоки. К западу проглядывали миниатюрные крыши какого-то города. Вдоль линии горизонта, насколько хватало глаз, подымались заросшие лесом древние Крымские горы. Над ними плыли кучевые облака, серо-фиолетовые с востока, отливающие пурпуром на западе. Много выше кучевых, невозмутимо и совершенно неподвижно серебрились перистые.

Андрей молча стоял, очарованный удивительной картиной, пытаясь разглядеть море. Ему даже показалось, что где-то далеко, за кромкой гор, на краю небосклона проступила темно-синяя морская гладь. Море то было, или потемневшее небо, определить он не смог.

Андрей вздохнул. Уселся на высокую подножку вездехода. Опустил глаза к жесткой траве, пересыпанной колючками и непонятно откуда взявшимися маленькими белыми ракушками, закрученными в тонкие хрупкие воронки.

«Откуда вы здесь взялись?» — спросил у ракушек Андрей.

«Ты то сам откуда тут взялся?»

Андрей решил закурить, но едва достал сигарету, как нестерпимо запершило горло. Он хотел было откашляться, но тут грудь сдавило спазмом. Андрей судорожно задышал, чувствуя, как глаза заволакивает слезами. Он всхлипнул несколько раз, уже зная, что это только прелюдия. И громко и неудержимо разрыдался. Словно плотину прорвало. Слезы потекли по щекам. Соленые, горячие. Первые с того черного сентябрьского дня двухлетней давности, когда гроб с телом матери лег в благодатный Дубечанский чернозем. Тогда с неба сек мелкий осенний дождь и дорожки на сельском погосте обратились в грязное месиво. Старинные клены желтели умирающей листвой, падающая с неба вода заливала покосившиеся кресты и замшелые могильные плиты. Непогода рассеяла немногочисленную процессию, священник отбыл ритуал. Гроб закопали и народ потянулся по домам. Андрей плелся позади. Ему было очень холодно. Он продрог до костей, а внутри была пустота, которую, говорят, по силам заполнить только времени. Вода стекала ему за шиворот, но Андрею было плевать. Он отрешенно брел по грязи, думая о страшном значении, приобретаемом изредка вполне обыденным словом «никогда».

«Езжай домой, сынок! — где-то в глубине Андрея сказал отцовский голос. — Езжай домой».

Андрей всхлипнул, размазывая слезы по лицу. Спрятал голову в ладони. Лопатки судорожно вздрагивали.

«Домой, Андрюша. Да пошли они все к чертовой матери!»

— Эх, Атасов, — Андрей утер глаза.

— Отставить разводить сырость! — скомандовал сквозь слезы Андрей, старательно копируя голос Бандуры-старшего. Получилось настолько похоже, что Андрей невольно улыбнулся. Правда улыбка вышла вымученной, но для начала годилась. Андрей почувствовал, что пик рыданий остался позади. Закурил, удивляясь облегчению, принесенному слезами. Нервное напряжение пошло на спад.

Андрей старательно высморкал нос. Обернулся к северу, укрывшемуся непроглядной мглой. Долго смотрел на далекую темную равнину, по очереди поглотившую всех его друзей. Одного за другим. Тихо, едва шевеля губами, произнес имена товарищей, оставшихся далеко, во мраке. Затем Андрей медленно развернулся к югу. Широкая долина провалилась в сумерки. Автомобильная и железная дороги почти исчезли из виду. Кое-где внизу ползли одинокие огоньки. Силуэты далеких гор полностью слились с небом. А на небе повисли звезды.

— Ты, Вацик, не всех убил, — шепотом произнес Андрей. — Кое-кто, Вацик, остался. Ты очень скоро в этом убедишься.

Забираясь в кабину вездехода, Андрей чувствовал себя роковым мечом, готовым обрушиться на голову Бонифацкому.

«Давай, спускайся, пока окончательно не стемнело, — подстегнул себя Бандура. — Хватит сопли жевать!»

Он помедлил, разыскивая выключатели фар. Врубил «дальний». Запустил мотор, нашел грунтовку и осторожно поехал в долину.

Спуск занял минут сорок. Уклон дороги достигал кое-где тридцати, а то и сорока градусов. Андрей потел за рулем, раз за разом ожидая, что грузовик полетит кувырком. К счастью, ничего такого не случилось. Целыми и невредимыми вездеход с водителем выбрались на автостраду. Машин на шоссе не то, чтобы было много, но, время от времени, попадались.

Трасса привела его в Бахчисарай, крыши которого он недавно наблюдал с вершины горного кряжа. Бандура проехал город насквозь, привлекая не больше внимания, как если бы был невидимкой. Оно и понятно. В советское время военные души не чаяли в Крыму, редко какая горка обходилась без их локаторов. Армейский трудяга «ГАЗ-66» тягал на себе все, что только помещалось в кузове. Начиная с солдат и заканчивая радиоэлектронным оборудованием.

Отсчитав по спидометру шесть километров от городской черты, Андрей остановил грузовик. Включил в кабине штурманскую лампу, сверился с картой, а затем решительно повернул на узкую асфальтовую дорогу. Дорога вела через поле. Вездеход миновал железнодорожный переезд и углубился в широкую лощину. Справа зашумела река, слева нависали каменные глыбы. Дорога неуклонно шла на подъем. Не особенно заметный, но затяжной и непрерывный. Из тех, что способны легко довести мотор до кипения.

Грузовик забирался все выше в горы. По пути попалось несколько крохотных поселков. В некоторых домах горел свет: где в окнах, а где, на открытых верандах. Домики выглядели очень уютными. От них веяло тихим уединением, заслуженным ужином в кругу семьи, и еще многим из того, о чем Андрей мог только помечтать. Стоило ему подумать о домашних очагах, согревающих местных жителей, как давненько пустующий желудок протестующе заурчал. Вспомнились ароматные пирожки, которыми он с ребятами лакомился ранним утром под Херсоном.

— Трудно поверить, что это сегодня было, — пробормотал Андрей, вновь подумав о потерянных в пути приятелях.

Но так уж устроена человеческая природа, что потрясения потрясениями, погони погонями, стрельба стрельбой, а желудок требует своего. Мысли Андрея, подстегнутые херсонскими пирожками, устремились в кулинарное русло. Как ни гнал он их оттуда, выбираться они не спешили. Мозг Андрея, с упорством закоренелого мозахиста, принялся выуживать из памяти всевозможные образы, так или иначе касающиеся чревоугодия. Вначале Андрею представилась полная миска пирогов с маком, бывших некогда коронным блюдом его бабушки. Вслед за пирожками на поверхность сознания всплыли бесподобные мамины отбивные в тесте, в сопровождении салата из свежей капусты. Салат был слегка взбрызнут смесью уксуса и подсолнечного масла, запах его органично вплетался в аромат прожареной свинины. Андрей жадно потянул носом и заулыбался, увидев себя и отца, уплетающими эти самые отбивные за обе щеки. Мама стояла у плиты, вооруженная сковородкой, в любимом домашнем переднике и улыбалась обоим обжорам так, как умеют только любящие матери и хорошие жены.

Андрей решительно отмахнулся, сконцентрировав внимание на двух беззащитных женщинах, томящихся в далеких Осокорках. На Анне и Кристине, жизнь которых, а в этом он нисколько не сомневался, висела на волоске и находилась в его руках.

— Я не подведу, — пообещал Андрей освещаемой фарами дороге.

Андрей попробовал нарисовать мысленный образ Кристины. Кристина вглядывалась в него чудесными изумрудными глазами. Каштановые волосы ниспадали на плечи.

«Ты не подведешь?»

«Я не подведу!»

«Ну, давайте, блин, налетайте!» — завопил из-за спины Кристины Протасов. Валерий, в шортах и майке, бывших на нем во время последней вечеринки на даче Виктора Ледового, колдовал над мангалом. Дурманящий аромат шашлыков плавал по поляне и дразнил нос.

Андрей потряс головой и решительно переключился на Бонифацкого. Стоило ему подумать о Вацике, как проклятый авантюрист показался собственной персоной. Одетый строго по-деловому, Боник с самым невозмутимым видом поглощал ужин в одном из крутых Ялтинских ресторанов. Официант сменил деликатесные блюда, услужливо поклонившись Бонифацкому, тот небрежно кивнул, принявшись за тарелку с креветками.

— Я тебе эти креветки в задницу вобью! — с чувством пообещал Андрей. Боник немедленно ретировался вместе с ресторанным столиком и частью кабацкого интерьера. Можно с уверенностью утверждать, что случись Бонифацкому увидеть в этот момент лицо молодого человека, он, несомненно, утратил бы не только аппетит, но и сон.

Примечания

27

«В мире животных», — замечательная советская телепрограмма, основана в 1968 А.Згуриди. Ведущими были Александр. Згуриди (по 1975), Василий Песков, Николай Дроздов (с 1977)