Электрический лес

Ярослав Васильевич Ворон, 2023

Не одними Лесными Сёстрами жива магия! Стихиали Огня, Воздуха и Воды тоже должны найти всех возможных учеников, чтобы маги и феи Земли получили уникальный дар – возможность создать по своему разумению собственную межмировую обитель, которая не только позволяет ходить по мирам, но и превращает сокровенные желания обычных людей в их магические дары. А между тем на карте дружественного мира, также не без помощи Лесных Сестёр и Стихиалей, появляется шестое степное княжество…

Глава 1. Вода успевает первой

14 ноября — 2 декабря 2006

Спасибо, друг, что посетил

Последний мой приют.

Постой один среди могил,

Почувствуй бег минут.

Ю. Фёдоров¹

И вновь пришёл сезон дождей, и вновь женщины Стурлена всё чаще и чаще подолгу стояли на берегу, выглядывая на горизонте грубо раскрашенные паруса. Дождутся ли? Надо дождаться!

Иногда их мужчины так и не возвращались из похода — все. Ладьи уходили в Вечное Море, и тогда вместо нескольких могил погибших воинов на Холме Памяти появлялось несколько каменных ладей с высеченными на бортах именами. Но пока жила надежда — живы были и воины.

Так было всегда. Всегда в это время рождалась надежда, которая, прожив несколько недель, или превращалась в радость встречи, или тоскливо умирала, и всегда хотя бы одна женщина, неотлучно стоя на берегу с новорождённой надеждой на руках, вглядывалась в горизонт. Всегда — но не в это утро.

Рассвет, казалось, недоуменно пожал плечами, не встретив девушки, уже третий год первой принимавшей его из моря. Девушки, вглядывавшейся не столько в море, сколько в уходящие с неба звёзды — море представлялось ей океаном звёзд, и сама она тоже временами чувствовала себя то ли звездой в небе, то ли её отражением в море. Впрочем, почему «то ли»? Всё это было единым — бесконечные звёзды, бесконечное небо, бесконечное море. Огонь, Воздух и Вода. И, разумеется, Земля, на которой стояла девушка — Сурид, дочь Хётранна.

Но недоумевать рассвету пришлось недолго — стоило ему улыбнуться чуть ярче, как он, заглянув в дом, увидел Сурид. Радостно-удивлённая, та стояла у окна, беседуя с молодой женщиной — белокожей и золотоволосой, совсем не похожей на темнокожих стурленцев.

— Так ты фея из другого мира? — переспросила девушка. — А почему тогда я тебя понимаю? Откуда ты знаешь наш язык?

— Это всегда бывает при первом появлении Лесной Сестры в новом мире, — ответила Ната, не став уточнять, что дело тут не в первом появлении, а в незримом присутствии Странника — тот всё же был мужчиной. — Когда-нибудь и ты придёшь в какой-то другой мир, чтобы посвятить его Первую сестру.

— Да-а? А у нас есть Первая сестра?

— Будет! — рассмеялась землянка. — Это ты. Но сначала тебе придётся стать ученицей феи. Согласна?

— Угу, — смущённо кивнула Сурид. — А потом?

— А потом я приду ещё раз, с другой сестрой из нашего мира, и ты станешь Первой сестрой Хрёдмара. Так ваш мир называется, правильно?

— Да, на нашем языке — так. А… ты не знаешь, отец вернётся?

— Из похода? Да, они вернутся через три дня, — Ната чуть помедлила с ответом, поскольку отвечал на самом деле Странник, развернувший перед ней образ возвращающихся воинов на ладьях. — Но у них много раненых, и твой дар Лесной Сестры будет очень нужен.

— Да, у меня хорошо получается лечить раненых. Так это — дар? — поняла девушка. — То-то все шепчутся, что я колдунья.

— Можно и так сказать, — улыбнулась Ната. — Феями ведь становятся не тогда, когда надевают диадему, согласись?

* * *

— Странник, такое впечатление, избегал говорить со мной, — повествовала расстроенная Первая сестра. — Похоже, он был чем-то недоволен.

— Надо думать! — хмыкнула Алина. — Мы уже почти четыре года как Стихиали, а учеников поначалу и не думали искать. Так, по мелочи — ты кое-кому помогала, я шороху навела… Главное-то было не в этом, так ведь?

— Да уж понимаю, — вздохнула Ната. — Причём это, по большому счёту, во всех мирах так — даже если и есть орден, то всё равно Лесные Сёстры до недавнего времени были просто «феечками», на глобальный уровень и близко не выходили.

— Как же ордену Пути повезло с Леренной! — заметил Виктор. — Впрочем, рано или поздно такой настоящий прогрессор всё равно появился бы.

— Вот именно, — мрачно согласился Артур. — Прогрессорами вообще-то полагалось быть нам четверым, и мы действительно ими стали, но только благодаря Леренне с Юлей — сами ведь не додумались бы.

— И Даше, — добавила Ледяная Дева. — Вот бывает же такое! Простите уж за цинизм, но исходно-то она была просто щепкой, которая отлетела, когда мы рубили лес.

— Ну да, — Ната, печально улыбнувшись, попыталась вспомнить свои чувства, нахлынувшие в тот октябрьский день два года назад. — Как сейчас вижу эту картину — вот прямо попавший в жернова котёнок! Но знаете что? Именно из-за Даши мы тогда приостановили эту «лесопилку» и немного призадумались.

— Щепка отлетела в глаз лесорубу, что ж тут удивительного? — усмехнулся Страж Драконов. — Мы ведь к этому и стремились, разве нет? Справедливость — она, знаете, на полпути не останавливается!

— Оно и верно, — Алина энергично кивнула. — Да, Наталь, этот Странник — он что, не только сам с тобой говорить не стал, но и с ученицей не дал толком поговорить?

— Представляешь, да! — Первая сестра тоже была недовольна, что двум женщинам не дали поболтать. — Туда и обратно, посвятить ученицу — и всё. Правда, на один вопрос он всё-таки соизволил ответить, но опять же туманно.

— Ого! Ты ещё и вопросы ему задавала? — присвистнул Страж Вихрей.

— Один вопрос, — уточнила Ната. — Меня ведь что больше всего выбешивало, когда мы странствовали по мирам? Что никого не понимаем без переводчика.

— Меня тоже, — поддержала Алина. — Так ты насчёт этого спросила? И что он ответил?

— Буквально следующее: «Уникальный мир. Уникальные сёстры. Уникальный общий дар двойному ковену. Сёстры, и Урождённая, и кресты трёх Стихий». И сразу исчез, нехороший человек! Вот понимай теперь как знаешь.

— Ну что ты, всё как раз понятнее некуда! — Артур моментально сообразил, о чём шла речь. — «Урождённая» — это, конечно же, Оля, значит, Лесных Сестёр, кроме неё, должно быть тринадцать, а магов других стихий — по четверо. Вот и получается двойной ковен — дважды тринадцать. Двадцать шесть бакинских комиссаров², так сказать.

— То есть ждать, пока Динарочка не наденет диадему? — огорчилась Первая Сестра.

— Это ещё если она фея. И потом, у нас-то с Виктором третьих учеников даже на примете нет.

— Хм, — Ледяная Дева посмотрела с таким выражением лица, с которым всегда что-то изрекала. — К шуточкам Воздуха стоит прислушиваться столь же внимательно, как и к предчувствиям Воды, я в этом уже убедилась. Кто тогда на Сантиборе отмочил про подложенного скорпиончика? А скорпиончик-то, как потом выяснилось, уже ждал!

— Хочешь сказать, что парней в ученики надо искать в Баку? — рассмеялся Виктор. — Ладно, Наталь, ставь чайник! И зови Хомку с Антоном пироги есть, что ли?

* * *

«Всё. Откладывать больше нельзя — это будет просто предательством», — решилась Ната. — «И так девять лет забвения прошло. Да, я порвала и с родными, и с родным селом, и вообще со всей прошлой жизнью, но не с памятью же!»

Но последнего шага — просто взять и появиться — она сделать всё никак не могла. Уже легли белые розы на могилу Регины Аскольдовны, уже они с Антоном и Виктором навестили последний приют Лидии Никифоровны, и оставалось только отправиться на кладбище в третий раз, но Первая сестра, неподвижно уставившись в окно, всё размышляла — как казалось ей самой — о том, какие покупать цветы.

«Нет, одна я так и не решусь», — наконец поняла она. — «Кто-то должен поддержать меня — Виктор, Кристина, Алексей, да хотя бы даже Антон… Так, Наталия! Сейчас ты, похоже, опять предашься размышлениям на час — теперь уже о том, кого именно попросить. Хватит, не обманывай себя! Да, Артур — не лучший компаньон для таких дел, но с ним ты будешь невидимой, и он сейчас точно не занят».

Явившийся через минуту Страж Вихрей, впрочем, был настроен серьёзно:

— Да, я всё понимаю. Цветы, говоришь? Я бы предложил гвоздики. Белые, конечно, но с красной каймой.

* * *

Ноябрь в этом году выдался тёплым и зелёным, и сочная трава хоть как-то скрашивала убожество заброшенной могилы, которую они нашли довольно быстро: «Белкина Наталия Михайловна. 1977–1997». Ржавая ограда, заросший пожухлым бурьяном холмик да наполовину ушедшая в землю плита с облупившейся эмалевой фотографией — и это было всё.

— Прости меня, Белка… — беззвучно шептала совершенно омертвевшая Ната. — И в жизни спасти не смогла, и в смерти, получается, забыла…

«Тот самый случай, когда «лучше поздно, чем никогда». Случай Вечности, в которой «поздно» попросту не бывает», — размышлял Артур, положив на могилу цветы и молча встав чуть поодаль. — «Памятник, понятно, поставить надо и вообще всё в порядок привести, но не это главное. Родители-то её куда подевались — неужели тоже умерли? Нет, вряд ли — тогда рядом были бы и их могилы».

— Куда же дядя Миша с тётей Олей делись? — подумала тем временем вслух и Лесная Сестра. — Вот ни с кем здесь не хотела встречаться, кроме них, а теперь и подавно не хочу! Видишь всю эту «мерзость запустения»? — она гневно развернулась к Стражу Вихрей. — Конечно, в первую очередь я сама виновата, но мои родители тоже ведь не почесались о лучшей подруге дочери хоть немного позаботиться!

— Но всё-таки придётся встретиться, — с грустью посмотрел на неё Артур. — У тебя что, никого из знакомых в селе не осталось? Надо же узнать, почему за могилой никто не ухаживает.

* * *

— Дашенька, а ведь ты устала, — Алексей, обняв вышедшую навстречу жену прямо на пороге, ласково посмотрел ей в глаза. — Может быть, зря мы всё это затеяли?

— Нет-нет, Лёшик, всё не зря! — улыбнулась Даша. — Я ещё и принаряжусь сейчас, вот! — она забежала в комнату и через минуту вышла в том же наряде, в котором была на первом свидании. — Пошли спокойно на кухне посидим, я сегодня сама ужин готовила, — фея потянула мужа за рукав. — Ну вот что именно было «зря»? Точнее, кто именно — Оля, Динара, Антон? Тогда и я — «зря», и ты — «зря», и вообще весь мир существует совершенно зря.

— Прости, Дашенька… — покраснел Алексей. — Просто как-то жалко тебя стало — сразу двоих кормишь, да ещё с Инессой занимаешься.

— Которая, между прочим, на себя всю стирку взяла, — подмигнула фея. — Да и «занимается» с ней всё больше Лена — приходит из школы и всё подруге пересказывает. Сама, кстати, из-за этого стала очень хорошо учиться — известно же, что docendo discimus³. Ты бы лучше Инессу пожалел — вот кому по-настоящему трудно! Девочке из средневекового мира нужно за полтора года не просто русский язык освоить как родной, но и перескочить тысячелетний разрыв между цивилизациями, чтобы к весне выйти на уровень современной девятиклассницы. А я что? Как в теплице расту, то есть ращу. Покорми да с Олей погуляй неспешно в компании Наты с Динарой — вот и всё, никаких тебе забегов с коляской по магазинам, потому что вы с Артуром давно всё привезли, что нужно.

— А через год-то как? — сообразил фотограф. — Ты ведь учиться начнёшь, а у Наты Динара с Антоном будут. Ну да, ещё Хомка помогает, но только потому, что пропускает этот год. Ей и дальше не учиться, что ли?

— Да она как-то не рвётся пока, — Даша слегка рассмеялась, вспомнив Хомкин сад в отдельно взятой комнате. — Всё цветы свои выращивает вместе с Аней и Гражиной, у них уже прямо тройка неразлучных садовников образовалась.

— Кстати, а Марина как? Лена вроде говорила — будет экстерном за два класса сдавать весной?

— Да, они вместе с Валей будут сдавать. А учиться-то она раньше не училась толком, так что ей тоже очень трудно, — фея не знала, что Марина собирается ещё и работать у Виктора в мастерской.

* * *

— Я же говорил — по служебным вопросам извольте ко мне на работу и в рабочее время! — недовольно буркнул начальник местной милиции, подходя к калитке. — Наташа? — удивился он, припомнив гостью. — Стрелкова?!

— Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, — улыбнулась Ната. — Да, я. Извините, что к вам домой пришла, просто не хотелось, чтобы кто-то знал, что я приезжала.

— Что, даже к родителям не заходила? Ладно, твоё дело. Что спросить-то хотела?

— Только одно — куда подевались Белкины родители и почему никто не ухаживает за её могилой?

— Некому, — Дмитрий Дмитриевич недовольно поморщился. — Может быть, и не по-человечески это, но вот некому — и всё. Уехали Белкины тогда, очень скоро. Ну так и ты уехала, правильно? И тоже носа не казала девять лет.

— Скажите, а я могу привести могилу в порядок? — фея виновато потупилась. — Со стороны милиции возражений не будет?

— Так вот почему ты именно ко мне пришла! — сообразил полковник. — Можешь, но сначала доверенность оформи от Белкиных, чтобы всё по закону было, — он написал адрес на листке из блокнота. — Только никому из наших не говори, хорошо?

— Конечно, — Ната понимающе кивнула. — Я ведь к вам пришла ещё и потому, что от вас потом бабьи пересуды не пойдут. А то зашла бы, например, к учительнице нашей поговорить — так мне бы вывалили кучу всякого мусора про всех, а назавтра всё село знало бы, что я появлялась!

— А ты, я смотрю, в большом городе теперь живёшь, — хмыкнул Дмитрий Дмитриевич. — Сама ведь женщина, а «бабьих пересудов» не любишь?

— Вы же всё понимаете… — печально посмотрела фея.

— Понимаю, — полковник бросил быстрый взгляд на часы. — Кстати, скоро Анна Александровна моя вернётся. Да, а про Дениса своего ты ничего спросить не хочешь?

— Да что про него спрашивать… — вздохнула Ната. — Он тогда меня в больнице навестил пару раз, а потом так и не зашёл. Ну и правильно, зачем ему бесплодная жена, когда родня «деток» хочет — соседям похвастаться? Женился небось давно уже, детей наделал…

— В том-то и дело, что всё не так! — раздражённо перебил полковник. — В бегах Денис, а у нас «висяк» из-за него! Он тогда пить начал беспробудно, всё за тебя переживал, потому и не заходил — не хотел пьяный, а протрезветь всё не мог никак. Потом пришёл, так ты уехала уже, и где тебя искать — никто не знает. Попёрся он, значит, к Белкиным, а ты ж помнишь, как их выживать начали! Даже дом поджечь хотели, но я тогда предупредил всех — на тормозах не спущу и «опчеством» прикрыться не дам, потом хоть меня поджигайте, но травли не потерплю! Только всё равно Мише с Олей никакого житья не стало, уезжать собрались уже, и тут Денис к ним вваливается и на колени бухается: «Простите!» Ну, выпили они с Мишей, поговорили, а через неделю он Милашкину⁴ убил, аптекаршу! Осиновым колом в горло, представляешь?

— Аптекаршу? — фея, слегка замявшись, всё же вспомнила Милашкину — довольно противную, с гаденькой улыбочкой тётушку. — Так в сердце же надо, если осиновым?

— А что он вообще с ней расправился — тебя, я смотрю, не удивляет? — Дмитрий Дмитриевич нехорошо улыбнулся. — Конечно, не положено служителю закона такое говорить, но иногда вот думаешь — может, оно и правильно? А то как самим кого-то травить, так «опчество» очень старину любит, ну так вот вам и обратная сторона ваших любимых средневековых нравов! Ну да, главная сельская кликуша была эта Милашкина, всех на травлю завела, а по закону ничего с ней не сделаешь! Парня только жалко, что грех на душу взял…

* * *

— Если женщина пришла в театр, то она сама немножко актриса! — подмигнул Артур, откровенно любуясь примеряющей платье Кристиной.

— Ну почему же «немножко»? — рассмеялась Спутница. — За этим, собственно, и ходим! — она чуть качнула головой, наслаждаясь радужно вспыхнувшими бриллиантами в ушах. — Ох, какая красота! Даже жалко, что Белочка никогда такое не наденет.

— Белка зато страшно рада, что у неё мама красивая! — улыбнулся Страж Вихрей. — И Ната с Аней очень рады.

— А ты? — лукаво посмотрела на него Кристина.

— Я же Страж Вихрей, нет? — Артур слегка приобнял женщину. — Камень Воздуха — алмаз, и на моей любимой тоже должны быть бриллианты! Собственно, я и попросил Нату заказать тебе эти украшения. Хотел ещё колье, но она отсоветовала.

— Арту-ур… — Спутница сладко зажмурилась, но всё-таки шутливо щёлкнула мага Воздуха по носу. — Ну куда бы я бриллиантовое колье надела? Я тебе что, какая-нибудь графиня де Бошир, чтобы Алмазный фонд на отдельно взятой шее? Серьги эти — и то неподобающая роскошь для менеджерши из турагентства!

— Ну почему же только серьги? Неужели ты думаешь, что к ним колец не будет? — Страж Вихрей жестом фокусника протянул Кристине два футляра.

— Ой, спасибо! — женщина завороженно разглядывала кольца. — Второе с сапфиром, да? Вот же балуете меня вы с Натой! Даже неловко как-то стало — у девочек-то из нашего агентства никогда такой красоты не будет.

— Так Ната к этому и стремится — всех фемин красиво одеть! Ладно, а куда пойдём-то? Аня в оперу предлагает, она хорошую музыку любит.

— Знаешь, сюжет тоже важен, — Кристина чуть задумалась, вспоминая известные оперы. — Западноевропейского ничего не надо, хорошо? Музыка гениальная, а сюжеты неприлично мелкие — всё из каких-то тесных крысиных будуарчиков!

— Да вся Европа, по большому счёту, такая и есть — тесный затхлый будуарчик, — согласился Артур. — Так что ты права — зачем в России «Травиатой» травиться, как будто ничего нашего нет? Давай на «Князя Игоря» билеты посмотрим, что ли?

* * *

Даже клановые вожди в Гремоне до недавнего времени часто не ели досыта, поэтому Гарлас и его гости, по невысказанному молчаливому согласию, отложили разговор о делах и не спеша наслаждались трапезой — на столе стояло на небольшой жаровне блюдо с пловом, из которого все шестеро сотрапезников брали кушанье просто руками.

— Вкусное зерно, — умиротворённо улыбнулся Расхор — вождь одного из сопредельных кланов. — С Симелана, конечно? А как называется?

— Рис, — ответила Леренна. — К сожалению, в Гремоне он расти не будет, ему нужен более тёплый климат и затапливаемые водой ровные поля.

— А в дельте Фалонты не вырастет? — поинтересовался Фабрес — второй клановый вождь, тоже бывший сегодня гостем Гарласа. — Мы бы покупали иногда, хотя бы для праздничной трапезы.

— Там, скорее всего, получится, — прикинул Виктор. — Но это дело отдалённого будущего — его выращивают совершенно не так, как триаму с хансатом, и тарлаонские крестьяне совершенно не умеют пока. Да в дельте Фалонты почти никто и не живёт.

— Так потому и не живут там, что триаму не вырастишь, — возразила Тенилла. — Чуть ли не полгода всё под водой, а в остальное время — просто грязь непролазная, даже дом не поставишь иначе как на сваях. А вот если рис начать выращивать — может быть, и поселятся.

— Так нам-то всё равно покупать, — огорчился Расхор. — У Гарласа хоть серебро теперь есть, а у нас с Фабресом и того нет! Спасибо ханисетль Тенилле — дала весной семена, вырастили мы немного ленсы и кукурузы, теперь вот хотим баранов купить. Развести, конечно, а не просто на мясо.

— Да продать-то мы продадим, но немного, сами ещё не развели толком, — отозвался Гарлас. — И я ещё не знаю, как они у нас зиму переживут.

— Может быть, не стоит под зиму покупать? — Виктор тоже был далеко не уверен, что гремонцам этой зимой удастся сохранить хотя бы половину овечьего стада. — К весне мы вам прямо с Симелана доставим.

— Нет у нас ничего на обмен, чтобы на Симелане покупать, — с достоинством выпрямился Фабрес. — А нахлебниками становиться не хотим.

— «Нахлебниками», уважаемый Фабрес, вы бы стали, если бы кто-то постоянно снабжал вас даром едой, — не согласился Страж Драконов. — А взять семена, чтобы самим вырастить урожай, — это никак не нахлебничество, это труд!

— Виктор прав, — поддержала Леренна. — Да, а ульев с пчёлами у вас достаточно уже? Может быть, вы посчитаете эти плоды не более чем баловством, но мы с Тениллой советуем посадить немного таких деревьев — дети будут страшно рады! — она поставила на стол корзинку с грушами.

* * *

— Привет, Хьёи! — появилась Б’дана. — Как ты, освоилась здесь?

— Привет, — чуть печально улыбнулась эггла, ставшая ученицей Тениллы. — Да освоиться-то освоилась, но Тарлаон — всё-таки не мой мир. Тоскую я по нашей родине, хоть и понимаю теперь, какая же она дурная! И я дурная была, сейчас сама уже над собой смеюсь.

— На Ур-Анет, к сожалению, мы с тобой попасть больше не сможем, — вздохнула Лесная Сестра. — Хотя самой иногда так хочется! Я тогда ненадолго появляюсь на Моситлане, а один раз даже на Земле была. Тоже развитые технические миры, так что как погуляешь по современному городу — отпускает немного тоска. Но ты ведь хотела на Ша’аль?

— Землю тоже посмотреть хочется, — призналась Хьёи. — И Моситлан, конечно. А меня скоро в полные сёстры ордена посвятят?

— Как только поймёшь, какой у тебя уникальный дар. Ты пока так и не осознала его?

— Знаешь, — эггла на минуту задумалась, — я ведь, такое впечатление, на самом деле душегармонистка. Начала вот замечать недавно, что как смотрю на человека — кажется, что в нём сидит какой-то пушистый зверёк, который тянется ко мне, и его хочется погладить.

* * *

— Нет, согласие на эмансипацию я Марине не подпишу! — отрезала Мария Яновна. — Пусть ждёт официального совершеннолетия. Хватит с неё и того, что я её в экстернат записала. Деньги свои есть, раз работает, жить, я так понимаю, есть где, аттестат через полгода получит — чего ещё надо?

— Плохо, что у неё шаткое правовое положение, — объяснил Пекарчик. — В любой момент могут начаться неудобные вопросы — почему она дома не живёт. Да и к вам такие вопросы могут возникнуть.

— Я соседям, кто лез с расспросами, сказала, что она к отцу на Украину уехала, — усмехнулась женщина. — Вот пусть и Марина что-нибудь сообразит, раз такая умная! Думаете, я не понимаю, что как только она получит гражданские права, так сразу квартиру нашу продаст? А у меня нет таких денег, чтобы даже до однушки доплатить. Что ж дочка родную мать гонит из дома на старости лет? — Мария Яновна некрасиво заплакала.

— «Крокодильи слёзы», — подумал адвокат. — «Она-то тебя не гнала и не гонит — наоборот, фактически половину квартиры дарит! Это ты её гонишь — привела в дом наглого мужика, с которым Марина не уживается».

— Я Мариночке всё подпишу — хоть согласие на выезд за границу, хоть что угодно, только не эмансипацию! — женщина посмотрела умоляющим взглядом. — Не хочу на улице оказаться! Ну зачем ей нужно непременно жить официально одной?

— Хорошо, я вас понял, — Пекарчик сочувственно кивнул. — Скажу Марине, что вы очень просили подождать до восемнадцати лет.

* * *

— Хреново, — резюмировал Артур. — Получается, что есть несколько хат в Москве и в Питере, но ни одна из них не приобретена так, что нельзя ничего накопать! Пять квартир — мутные сделки за наличку, а мы ведь не можем подтвердить эти доходы? У Романа — шитое белыми нитками дарение, опять же понятно, что деньги отмывали. А нам всё-таки надо закладываться на то, что придётся уходить с Земли и оставлять здесь Скорбную сестру, так что нужна минимум одна юридически чистая квартира.

— А твоя студия? — возразила Алина. — Ты же её официально взял в ипотеку, и доход у тебя подтверждённый.

— Ипотека до конца не выплачена, но даже не это главное — сам-то я разве «чистый»? Квартира Скорбной сестры должна быть на неё и оформлена, и чтобы про неё саму никто не знал, кто она такая.

— У Лены своя однушка, — вспомнила Ната. — Но да, Лена сильно засветилась, к тому же она несовершеннолетняя.

— И квартира, в которой они с мамой живут, тоже куплена за наличку, — добавил Страж Вихрей. — Кто остаётся? Только Валя и Люся, вот про них почти никто не знает. Гражине, к сожалению, ещё два с лишним года до полной феи, да и имя слишком редкое для России.

— Кто на самом деле ещё не засветился, так это Хомка, — заметила Лесная Сестра. — Регалии она никогда при посторонних не надевала, с нами совсем недавно, и о том, что она фея, знают только Иван Алексеевич и отец Лейлы, но даже они понятия не имеют, как её фамилия. Тамара — и всё.

— Но у Хомки нет жилья ни в одном городе, — задумался Виктор. — Халупа в деревне — не в счёт. Наталь, а место рождения у неё какое?

— Как ни странно, Ленинград, а что?

— Может быть, поищем в Питере её корни? Сдаётся мне, она не сирота, а просто родители не стали девочку растить — сразу отвезли дальней родственнице.

* * *

Оксана вдохновенно трепала клавиатуру — по-видимому, заразившись этим трёпом от своих персонажей, которые в данный момент занимались тем же самым. Впрочем, по её авторскому замыслу одному из персонажей — то есть, конечно же, одной — сейчас должны были позвонить и…

«Глюки, что ли?» — женщина не сразу поняла, что звонит её собственный телефон. — «Лена, то есть мама Ксюши Златовой? Странно».

— Вы Оксана? — спросил мужской голос. — Елене Петровне плохо, «Скорую» вызвали.

— Всё понятно, — перебила Оксана. — Присмотреть за Ксюшей. Скажите только, в какую больницу Лену повезут, хорошо?

— Да, конечно. Извините, Елена Петровна так и не решилась сама никому позвонить, я у неё телефон чуть ли не отобрал.

— Да уж представляю! — женщина раздражённо фыркнула. — Знаю я Лену, она всегда жутко боится кого-нибудь напрячь.

— Именно, — подтвердил невидимый собеседник. — Хотя в такой ситуации попросить помощи — более чем естественно. Но в итоге всё равно пришлось мне — использовал, так сказать, служебное положение.

— Так вы её начальник? Спасибо, сейчас я побегу Ксюшу перехватить. Да, и передайте всем, чтобы не стеснялись, звонили мне, если что! — Оксана уже одевалась.

* * *

«Серьёзная девочка», — отметил про себя спешно вызванный Артур. — «Держится прямо, глаза умные, и «экстерьер» более-менее строгий — никаких девчачьих розовых блёсток. Да, похоже, действительно будет четвёртой феей Воды».

— Добрый день, Ксения, — поздоровался он. — Меня зовут Артур Анатольевич, я в некотором смысле учитель Леонида.

— В магическом? — непроизвольно вырвалось у сильно нервничавшей Ксюши.

— И в этом тоже, — подмигнул Страж Вихрей. — Леонид проговорился или вы сами поняли, что он маг?

— Сама догадалась, — призналась девочка. — Он один раз тетрадь забыл, а через пять минут откуда-то взял её. И ещё яблоко мне принёс.

— Лёня! — обеспокоилась Оксана. — Нельзя пользоваться магией в школе, как ты не понимаешь? Ну получил бы один раз двойку, что такого?

— Никто же не видел, — смутился Лёня.

— Никто не видел, а Ксюша вот сообразила! — женщина поспешно схватила очень вовремя зазвонивший телефон. — Да, я Оксана… — она выслушала быстро сказанное сообщение. — Вечером? Спасибо, позвоню, а что ей нужно будет передать в больницу?.. Завтра? Хорошо, спасибо! — Оксана закончила разговор и повернулась к детям. — Ксюша, у твоей мамы аппендицит, её сейчас повезли на операцию. Сказали, чтобы я вечером позвонила узнать, как всё прошло.

— Ох… — девочка напряжённо застыла, как натянутая до предела струна.

— Турик! — Оксана сердито посмотрела на Стража Вихрей. — Ну успокойте вы Ксюшу, вы же маги! Думаешь, я не догадываюсь, что вас много? Это просто из последних сил стараюсь не любопытствовать, а так-то прекрасно понимаю, что где Земля с Воздухом, там и Огонь с Водой, так ведь?

— Воистину! — улыбнулся Артур, доставая телефон.

* * *

— Ксения, не надо так нервничать, — мягко сказал Страж Вихрей. — Мы действительно маги и феи, и с вашей мамой всё будет хорошо, — он взял девочку за руку, перенося её в старую квартиру Наты.

— Вы можете и меня так перенести в другое место? — удивлённо озиралась Ксюша. — И Лёня может?

— Да, и я, и Лёня. Мы — маги Воздуха, — пояснил Артур. — А ещё это могут Лесные Сёстры.

— Я знаю, — машинально кивнула девочка. — То есть Лесных Сестёр не знаю, просто слышала, что они могут появляться из воздуха.

— Из земли, — Страж Вихрей любил выражаться точно. — Они феи Земли, а не Воздуха. А вот, кстати, и одна из них. Привет, Хомка!

— Привет, — ласково улыбнулась фея. — Меня Хомка зовут, а тебя?

— Ксюша. А почему «Хомка»? — девочка с интересом смотрела на Лесную Сестру, появившуюся при полном параде.

«Спасибо, Хомка!» — мысленно поблагодарил Страж Вихрей. — «Я-то знаю, как ты стесняешься надевать свои регалии, особенно диадему, и как непривычно тебе вставать на каблуки. Но сегодня это было очень нужно, и ты переступила через себя».

— Тамара вообще-то, — фея тихо рассмеялась. — Так и прилипло — «Томка-хомка». Садись чай пить. Или ты кофе больше любишь?

— Кофе, только немного, — прошептала стесняющаяся Ксюша. — Печенье не надо, я не хочу есть.

— Хомка, а где все? — спросил Артур. — И как у вас дела вообще?

— Марина в Питере до воскресенья, — вспомнила Лесная Сестра. — У Даши сегодня Лейла вместо меня, а Лариса скоро приедет.

— Уже приехала, — вошла Ледяная Дева. — Привет, Ксюха! Я фея Воды, хоть и не старшая, зовут меня Лариса. Ну что, будем проверять или Линку подождём?

— Проверять? Что проверять? — не поняла девочка.

— Не «что», а «кого». Тебя, на способности феи Воды.

— Лара, не торопись! — Страж Вихрей укоризненно взглянул на девушку. — Ксения, позвольте мне объяснить, в чём дело. У вас на самом деле может оказаться магический дар, понимаете? Разумеется, феи проверяют так не всех девочек подряд, но вас мы приметили ещё год назад.

— Это когда Белкина мама приходила? — Ксюша напряглась, даже чуть подрагивая от неприятных воспоминаний. — Она что, тоже фея?

— Она сама — нет, но от вас некоторую магию уловила. Мы вообще-то не хотели раньше времени говорить вам об этом, но раз уж вы поняли, что Леонид — маг…

— К тому же фей Воды, как выяснилось, должно быть четыре, — вставила Лариса. — Так можно тебя проверить? — она достала кольцо с аквамарином. — Просто дай на минуту левую руку и прислушайся к себе… Что написано внутри кольца?

— «Всё — что-то там такое — вода», — девочка попыталась перевести девиз Воды. — Извините, я не знаю латыни.

— Главное, ты прочитала! — обрадовалась Ледяная Дева. — Переводится «Вода помнит всё». Так и есть, у нас действительно абсолютная память.

— То есть если я стану феей Воды, то уже ничего не забуду? — недоверчиво переспросила Ксюша.

— Не забудешь, — серьёзно подтвердила фея. — Но это, если подумать, очень тяжело — ничего не забывать. И вообще служение Воды — самое трудное из всех четырёх, потому что стихия, с одной стороны, женская, а с другой — мы не вполне женщины, понимаешь? Младенцам не умиляемся, к нарядам равнодушны, к бабским интересам типа «отношенек» — тоже. Но ведь ты, я смотрю, и сама такая?

— Да, — смущённо выдохнула девочка. — Как-то не тянет на все эти девчоночьи радости, я даже единственная в классе серёжки не ношу.

— Ну вот видишь! Поэтому мы и предлагаем тебе стать четвёртой феей Воды, то есть сначала, конечно, ученицей. Только поспи сейчас, пожалуйста, пару часов, хорошо? Мы с Хомкой поможем тебе заснуть.

* * *

Отпечатать «что-то типа букваря» оказалось гораздо труднее, чем самоучитель арифметики, поскольку в букваре нужны были ещё и картинки, но в конце концов мастера всё же сделали все нужные гравюры, и теперь фетеринские печатники — сама эта профессия появилась на Тарлаоне буквально вчера — заканчивали последние листы книги, сразу уходившие к переплётчикам. Всего решено было издать пятьсот экземпляров букваря, и первые сто из них уже лежали в кабинете у Фарлита, который как раз принимал сопредельных князей.

— О-мирет! — правитель Фетерина еле дождался, пока все остальные не торопясь рассядутся за столом. — Мы сделали это! — он протянул букварь сидевшему напротив Мотенору.

— Да ладно уж, сегодня нам всем можно побыть мальчишками! — озорно подмигул месинтарский князь, который тоже был готов пуститься в пляс и прекрасно улавливал настроение Фарлита. — Я под это дело вторую школу у себя в Парсемоте открыл.

— В Касаме пока одна, но для всех, девочки тоже учатся, — улыбнулся Нисталь.

— Надо думать! — хмыкнул Таоль. — У тебя же небось Лесные Сёстры преподают?

— Да, Манелисса в основном, и ещё при школе поселился один грамотный старый горец из Гремона, из клана Гарласа. Он хотел уже уйти умирать в горы, как у них заведено, но Гарлас с Тениллой упросили его этого не делать.

— Гремон вообще начал меняться к лучшему, — заметил Фарлит. — Думаю, этой зимой уже не будут так голодать, а то Тенилла мне такие ужасы рассказывала! Кстати, я отправил несколько букварей и учебников арифметики им в подарок.

— Поддерживаю! — обрадовался Лесанит. — Школу там, понятно, не откроешь, но хоть старики зимой будут детей учить вместо того, чтобы умирать уходить! О-мирет, как думаете, теперь они смогут прокормить своих стариков?

— Смочь-то смогут, — вздохнул Мотенор. — Но вы же знаете этих горцев — упрямые до невозможности! Если старый гремонец вбил себе в голову, что стал обузой для своих детей, как ты его переубедишь? Пусть такие хотя бы к нам уходят, найдём им дело.

— Вот Тенилла их и уговаривает, — поддержал князь Ниметара. — Ну что, о-мирет, по сколько букварей на школу берём? Если не хватит, потом же можно будет допечатать?

— Именно, — Фарлит согласно кивнул. — Думаю, надо с запасом, чтобы каждому ученику по такой книге.

* * *

«Ой, проспала! А мама-то как?» — тревожно вскинулась Ксюша, даже не успев толком проснуться. — «Уже утро, что ли?» — за окном были неопределённой темноты зимние сумерки.

Девочка повернулась и приподняла голову, нашаривая взглядом часы, которые, как она припоминала, висели в этой комнате на стене. Ага, половина пятого — значит, всё-таки вечера, а не утра, потому что рано утром в декабре было бы совсем темно. И — тихо, совершенно тихо. Она что, одна в квартире?

Ксюша встала и осторожно выглянула из комнаты. Нет, кто-то дома был — по стене мазнула смутная тень, и весёлый женский голос спросил:

— Проснулась?

— Ага, — тихо ответила девочка. — Ой! Фея…

— Ты же знаешь, что здесь водятся феи! — солнечно рассмеялась смутно знакомая женщина — золотоволосая, вся в зелёных самоцветах. — Я Ната, Первая сестра. Старшая фея Земли, если тебе так понятнее.

— А я вас помню, — узнала Ксюша. — Вы один раз с Оксаной Богдановной и Белкиной мамой нас около школы ждали. Только тогда вы не феей были.

— Не выглядела как фея, ты хочешь сказать? Всё правильно, обычно мы так не наряжаемся, просто сегодня одной девочке очень нужна сказка, не так ли? И, ради Бога, не надо на «вы»! Это Артур у нас репетитор, поэтому у него сначала только «вы» и «Ксения», но вот увидишь — уже завтра ты ему будешь просто «Кси», — Ната провела девочку на кухню. — Значит, так. Мама твоя ещё под наркозом после операции, в себя не пришла, но операция прошла хорошо, никаких осложнений не ожидается. Неделю должна в больнице провести, но не более того.

— Правда? — Ксюша радостно подняла голову. — Всё будет хорошо?

— Да, только не сразу, — подтвердила Ната. — Маме ещё где-то месяц будет нужна помощь. Но у неё же есть домашняя фея, разве нет? — подмигнула она. — Кстати, где ты хочешь жить до следующего понедельника? Можешь дома, тогда Оксана подстрахует и кто-то из наших, а можешь здесь.

— А в школу как ходить? Отсюда же далеко? И кошку кормить надо.

— Никаких проблем. Кошку вашу я уже покормила и погладила, а в школу — кто-нибудь тебя появит дома, а оттуда сама дойдёшь. Артур, Лёня, я, та же Хомка… Феи Воды и маги Огня, к сожалению, так не могут.

— А маги Огня тоже бывают? — девочке стало очень любопытно.

— Конечно, Стихий же четыре! Ты с ними очень скоро познакомишься. Да, может быть, поешь чего-нибудь, пока я здесь? А то Лара, как всегда, пиццу закажет — что я, не знаю её? Хотя в твоём возрасте это, похоже, любимое блюдо.

— А можно пиццу? — несмело прошептала Ксюша.

— Можно! — озорно улыбнулась Лесная Сестра. — Ты какую любишь? С морскими гадами? Заказываю!.. Кси, я сейчас отправлюсь за твоими регалиями, а оденешься ты как на посвящение в ученицы? Это нашим ученицам непременно зелёные платья нужны, а у фей Воды никакого канона нет, Лара вот даже полной феей становилась в стиле «напялила диадему и пошла», как она сама выражается.

— Диадему? У меня будет диадема? — удивилась девочка.

— Лет в шестнадцать, она только феям полного посвящения полагается. Ученицам — кольцо с аквамарином и нательная цепочка, тоже с аквамарином. Я про ваших говорю — у учениц Лесных Сестёр, регалии, конечно, побогаче будут.

— Кольцо? Не хочется как-то, — Ксюша состроила недовольную гримасу.

— Ну понятное дело, феи Воды вообще украшения не любят, но магическое кольцо не обязательно носить постоянно! Надевай, когда никто не видит, просто чтобы камень приручить.

— Я поняла. А… можно туфли на каблуке? — девочка зарделась, решившись выдать свою тайную мечту.

— Хочешь не столько принарядиться, сколько поскорее вырасти? — понимающе посмотрела Ната. — Можно, я же говорю — никакого канона!

* * *

— Кси, давай хоть поедим пока? — Лариса повернула пиццу самым аппетитным куском к девочке. — Скоро Алина с работы вернётся и Марину из Питера доставят, и нас станет четверо.

— А кем феи работают? — полюбопытствовала Ксюша.

— Кто кем. Алина, например, антикварную лавку держит, а я студентка ещё. Конечно, она всё тебе покажет, — добавила фея, предугадывая вопрос. — Завтра суббота, как раз навестите с Натой твою маму в больнице и потом поедем к Алине.

— Кстати, а вас вообще много? Ну, всех?

— Всех магов и фей? Вместе с тобой — двадцать три человека, в основном, понятно, Лесные Сёстры. Динару не считаем пока — ещё неизвестно, будет она феей или нет.

— А Динара — это кто?

— Она маленькая совсем, ей пять месяцев только. Исходно, значит, были четыре Стихиали, с двумя из них ты уже знакома…

— Артур и Ната? — сообразила девочка.

— Ну да. Алина — стихиаль Воды, и есть ещё Огонь, его Виктором зовут. А потом они начали учеников брать, и нас стало много… Привет, Линка!

— Привет, — кивнула появившаяся на кухне Ледяная Дева. — Кси, меня Алиной зовут. Я стихиаль Воды — Лара тебя, наверное, уже просветила. Ещё нас Ледяными Девами называют, но ты не пугайся.

— Так я буду Ледяной Девой? — Ксюша вскочила и радостно выпрямилась. — Ура-а!

— Ого! Ты, я смотрю, слышала про нас?

— Конечно! — девочка восторженно смотрела на фей. — Вы за справедливость боретесь! Как Вера Засулич⁵!

— Ты не рано начала такими персонажами интересоваться? — хмыкнула Лариса. — Обычно это бывает лет в пятнадцать.

— Не рано, — нехотя буркнула Ксюша.

— Это из-за прошлогодней истории с Вероникой Владимировной? — догадалась Алина. — Я, как ты понимаешь, в курсе, что тогда произошло. В полном курсе, — произнесла она зловещим шёпотом. — Хотя бы потому, что феи Воды полного посвящения могут читать чужую память, как свою.

— Да-а? Телепатия? А так появляться из воздуха, как Артур, мы не можем?

— Вот этого — не можем, — призналась Ледяная Дева. — Но, может быть, сможем, если ты станешь нашей четвёртой.

— А третья, кстати, уже здесь, — Лариса уловила мимолётное движение воздуха, и через мгновение на кухне действительно возникла Марина, перенесённая прямо из Петербурга невидимым Володей.

* * *

— Вы что, девочке помыться не предложили? — напустилась на Ледяных Дев нагруженная пакетами Ната. — А ещё феи Воды! Она же, наверное, стесняется сама попросить, — Лесная Сестра утащила Ксюшу в ванную.

— Наталь, ты ничего не перепутала? — иронично спросила Алина, когда Ната, очень быстро вернувшись, начала разбирать пакеты. — Например, мою ученицу со своей?

— Она как раз и хотела такие туфли, — отмахнулась Лесная Сестра. — Значит, и всё остальное должно быть на уровне, так ведь? Ну пусть хотя бы у одной Ледяной Девы будет платье ученицы!

— Ладно, — Лариса резко встала. — Деуки, пошли диадемы напяливать! — она прошла в комнату и через несколько минут появилась в платье и при полных регалиях. — Ура, я первая успела! И вообще Вода первая собралась, вот!

— Поперёд галичанки в пекло? — рассмеялась Марина, уступившая подруге всего несколько секунд.

— Поперёд Стихиали в воду, если на то пошло, — подмигнула Алина, которая не стала торопиться и оделась последней. — Ксюша-то всё равно не готова ещё.

— Хочешь сказать, что Ната не умеет её готовить? — неуклюже пошутила Лариса.

— Уже приготовила. Под бархатным соусом! — заглянула в дверь Лесная Сестра. — Тьфу ты, сама от вас чернушными шуточками заразилась… Короче, феечки! Вы её на кухне, что ли, посвящать собрались?

* * *

— Omnia meminit aqua! — прозвучал над миром девиз Воды.

— Omnia meminit aqua! — торжественно поклялась в ответ Ксения — уже не Ксюша.

«Помни и дай вспомнить!» — неожиданно послышалось ей. Ой, а кто это сказал?

— Ты что-то услышала? — поняла Алина.

— Да, — чуть растерянно произнесла девочка. — «Помни и дай вспомнить».

— Похоже, тебе сказали, какая у тебя уникальная способность феи Воды, — сообразила Лариса. — Алина может стирать чужую память, я — переставлять в ней куски, а ты, я так понимаю, восстанавливать забытое! Мариш, а у тебя что?

— Такое впечатление, что я могу сделать воспоминания бесстрастными, — ответила галичанка. — То есть человек будет помнить само событие, но связанные с ним эмоции станут слабыми или даже вообще исчезнут.

— Да, кстати, насчёт «исчезнуть»! — Лариса, вспомнив самое главное, попробовала перенестись в соседнюю комнату. Да! Теперь — получается!..

— Деуки, я появилась! — восторженно выдохнула она, вернувшись обратно. — Мы образовали Нить Стихий!

— Ура-а! — радостно закричала Марина, повторив исчезновение подруги. — Кси, а может быть, и у тебя получится? Попробуй!

— Только не в соседнюю комнату, — Алина отошла в угол. — Кси, потянись мысленно ко мне… Есть! — воскликнула она через несколько секунд, когда девочка, неожиданно даже для самой себя, оказалась рядом. — То, чего нам всем так не хватало!

— Я что, смогу так куда угодно? Как Артур? — Ксения была слегка напугана своей новой способностью.

— Да, но если не в воде, то только одна — переносить вместе с собой кого-то другого по земле и в воздухе мы всё-таки не сможем. И ты уж прости, но в полные феи тебя посвящать слишком рано. Телепатию и управление Водой получишь лет через пять-шесть, хорошо?

— Я понимаю, — девочка серьёзно кивнула. — А улыбаться новой фее разве не надо?

— Ната просветила? — рассмеялась Алина. — Это у Лесных Сестёр вообще-то. Хотя, знаешь, давай все вместе! — она подвела ученицу к зеркалу. — Ну как? Впечатляет?

— Угу, — Ксении очень нравилось новое платье — тяжёлый синий бархат благородного фиолетового оттенка с сиреневатыми кружевами по вороту. В таком же стиле были одеты и остальные Ледяные Девы, и это действительно впечатляло. — А маме можно будет так показаться?

* * *

— Ну мужики! — Ната обиженно закусила губу. — Первопроходцы называется! Почему вы себе учеников не ищете? Фей Воды уже четыре, феям Земли только Динару осталось в ученицы посвятить, а вы куда смотрите? И этих-то учеников вам женщины нашли!

— Справедливости ради, Лару мне, наоборот, Артур подогнал, — заметила Алина. — И ты уверена, что Динара тоже наша?

— Очень хочется в это верить, — призналась Лесная Сестра. — Так любопытно стало — что же за «уникальный дар» нам будет? Я-то сначала так поняла, что это дело отдалённого будущего, а оказывается, достаточно даже учениц.

— Ты имеешь в виду — достаточно для Нити Стихий? — уточнил Страж Вихрей. — Не буду спорить — может быть, и для двойного ковена тоже будет достаточно, но что-то мне подсказывает, что всё упирается не в наших с Виктором учеников и даже не в Динару, а в Инессу. Помнишь, что Леренна говорила?

— Что с посвящением Инессы в полные феи ученицы тоже смогут ходить между мирами? — вспомнила Ната. — Так Инессу хоть завтра можно посвящать, а Динарочка когда ещё вырастет…

— Да уж, соглашусь — мужские стихии безнадёжно отстали, не получается у нас, — грустно улыбнулся Виктор. — Что бы мы без женщин делали?

— В частности, без Воды с её предчувствиями, — подхватил Артур. — Линка, а что теперь чувствует полная Нить Стихий?

— Что помощь ковену Сплетения придёт из тумана, — сразу ответила Ледяная Дева. — Только, умоляю, не допытывайся, что бы это значило! Сама не знаю.

* * *

Зимние рассветные сумерки над сельским кладбищем уже начинали светлеть, когда на одной из могил внезапно появились несколько тёмных теней. Могила была ухоженной, с новой оградой, но при этом почему-то безымянной — никакого памятника на ней не стояло, и лишь след от небольшой плиты указывал на то, что ещё совсем недавно, буквально вчера, у человека, ушедшего в Вечность, было имя.

Впрочем, именно это имя тени и возвращали, ибо они тоже были людьми — живыми, и у них тоже были имена. Небольшой памятник тихо встал над могильным холмиком, и людям почему-то сразу показалось, что он стоял здесь всегда.

А потом они стали исчезать — один за другим, и хмуроватое утро застало на вкопанной каменной скамеечке лишь последнюю из них. Молодая золотоволосая женщина, поднявшись, поправила букет белых гвоздик у подножия вертикальной плиты и, достав платочек, ещё раз протёрла саму плиту — полированный синевато-чёрный камень с искристыми вкраплениями, поразительно похожий на ясное ночное небо, в котором вместе со звёздами летела девушка на вырезанном в камне портрете.

Да, человек вновь обрёл имя и прошедшую земную жизнь. «Белкина Наталия Михайловна. 23.03.1977–20.11.1997», — было высечено на памятнике.

И ниже, у самой земли: «Белке от Стрелки».

Примечания

1

Часто приписывается В. Высоцкому, но на самом деле посвящено его памяти.

2

26 бакинских комиссаров — в основном руководители Бакинского совнаркома (исполнительного органа Бакинской коммуны), вошедшие в историографию своей гибелью 20 сентября 1918 года.

3

«Уча, мы сами учимся» (лат.)

4

Автор дежурно напоминает, что здесь и далее все фамилии вымышлены. Любое возможное совпадение является случайным.

5

В. Засулич (1849–1919) — народница-революционерка, прославившаяся покушением на петербургского градоначальника Ф. Трепова.