Человек в шляпе и призраки прошлого

Ярослав Бабкин

Действие романа происходит в альтернативной реальности середины 30-х годов XX века. Доцент Танкред Бронн уже обдумывает свои планы на грядущий брак, когда его невеста внезапно исчезает, а сам он, отправившись на её поиски, оказывается втянут в игру разведок, криминальные разборки и секретные исследования. Удастся ли ему вернуть пропавшую невесту, и что он найдёт на своём пути, кроме приключений на свою голову?

Глава третья

…комментируя нашумевший репортаж Эмилии Джиллиани в «Нью-Орлеан Таймс» официальный представитель Объединённой Ост-Индской компании Карл Зееховен категорически отверг возможность принадлежности капитана лёгкого крейсера Зеландия Руперта Схеффера и ряда членов его команды к специальному корпусу отдела тактической разведки, и назвал их присутствие в порту Ханшаня во время печальных событий прошлого декабря «случайным совпадением». Его превосходительство особо подчеркнул тот факт, что, по словам начальника охраны порта господина Мацуо, его подчинённым не удалось опознать никого из нападавших, а предположения мисс Джиллиани о возможности разработки в разрушенных взрывом лабораториях новых рецептур удушающих газов назвал «безосновательными инсинуациями». По его словам большей нелепицей выглядело бы разве утверждение об использовании в этом деле «лучей смерти» или ещё какого-то фантастического оружия. «Мисс Джиллиани определённо стоило бы попытать удачи на ниве развлекательной литературы» — заявил в заключение беседы господин Зееховен…

— Пан Старек, вы не могли бы выключить радио?

— Вас не интересуют новости, пан доцент?

— Не эти…

Галантерейщик вздохнул, и повернул чёрный переключатель на лакированной поверхности радиоприёмника. Тот всхрипнул и замолк.

Я ещё раз осмотрел следы пены на стенках кружки.

— Меня сейчас решительно не интересуют все эти шпионские и политические игры, если честно…

— Я вас понимаю, пан Танкред, — он взял из моих рук кружку и направился к укрытому за кассой небольшому бочонку.

— Я мешаю Вашей торговле, пан Старек, пожалуй, мне пора…

— Нет-нет, у меня всё равно обеденный перерыв, — он повернул кран, я расслышал лёгкое журчание, — а вам нужно немного успокоиться, привести в порядок нервы. Вам сейчас не стоит слишком много быть одному, пан Танкред.

Я усмехнулся.

— Вы меня чересчур уж опекаете…

— Я забочусь о своём сыне, ему ведь у вас учиться, — рассмеялся галантерейщик, возвращая мне полную кружку, — а для этого нужно, чтобы вы нашли пани Эрику.

— Но как?

— Вы же учёный, пан Танкред, вы находили крошечные черепки в древних могилах и ветхие рукописи в заброшенных архивах, неужели живую девушку вам найти так трудно?

— Есть одна разница, пан Старек, черепкам и рукописям всё равно найду их или нет…

Он опустился на стул напротив.

— Вы думаете, что пани Эрика не хочет, чтобы вы её нашли?

— Я понятия не имею, хочет она или нет… — я вздохнул и залпом опустошил кружку, — но всё равно спасибо за поддержку и сочувствие, а сейчас я всё ж таки пойду.

— Ну как скажете, как скажете…

На улице я огляделся. Дожди пошли на убыль и сквозь серые тучи начало кое-где проглядывать ясное небо. Но сырость никуда не делась, и клочки небесной голубизны отражались в бесчисленных лужах.

— Доцент Бронн, если не ошибаюсь?

— Н-да… с кем имею честь?

Я осмотрел подошедшего ко мне незнакомца в синевато-сером плаще и мягкой шляпе. Высокий, широкоплечий, на правой щеке следы давнего ожога, сосредоточенный холодный взгляд из-под монокля, — не похож ни на учёного, ни на студента. Скорее уж на полицейского.

— Я Ангус О’Хара, авиатор из Дублина, — представился он, — мы могли бы поговорить?

— Возможно. Смотря о чём.

— Я разыскиваю Эрику Витт, мне сообщили, что вы были с ней хорошо знакомы…

— М-можно сказать и так.

Минутная пауза, обмен взглядами.

— Мы могли бы пройти к вам, — нарушил молчание неизвестный.

— Я бы предпочёл свежий воздух, — я взглянул на стоявшую недалеко скамейку, — там немного сыро, но я не слишком люблю приглашать в гости незнакомцев…

Тот чуть прищурился, но возражать не стал.

— Итак? — я сложил руки на груди.

— Вы не могли бы подсказать, где я могу разыскать Эрику Витт, — одними губами улыбнулся незнакомец.

— Боюсь, что ничем не могу вам помочь…

— Мы с ней были знакомы в Дублине. Она вам разве не рассказывала?

Я отрицательно покачал головой.

— Жаль… Но мне очень нужно с ней поговорить.

— Как я уже сказал, я никак не смогу вам помочь, мистер О’Хара.

— Мне рекомендовали вас как мягкого и отзывчивого человека, господин Бронн…

— Возможно они несколько преувеличили мою отзывчивость, мистер О’Хара…

— Но всё же, господин Бронн, это очень важно…

— Не мне решать, что важно для вас…

— Мне кажется, господин Бронн, вас что-то смущает.

— Есть немного…

— Что например?

— Например тот поразительный факт, что авиатор из Дублина с ирландской фамилией отчего-то говорит с русским акцентом.

— Что!? Вы ошибаетесь…

— Сомневаюсь. Вам стоило больше тренироваться…

Незнакомец слегка почесал шрам на скуле.

— Вы так хорошо разбираетесь в акцентах?

— Во-первых, я филолог…

— А во-вторых?

— Не важно…

— Ну хорошо. Оставим мистера О’Хару в покое. Если я буду с вами более откровенен, господин Бронн, это что-то принципиально изменит?

— В моём к вам отношении — несомненно. По существу же вашей просьбы, мистер…

Снова пауза и обмен настороженными взглядами.

— Шальгин. Викентий Шальгин.

–… по существу просьбы, господин Шальгин, не уверен.

Мой собеседник усмехнулся.

— То есть вы мне всё равно ничего не скажете?

— Не скажу. Вас же не устроит, если я вам солгу?

— Нет. Просто поразительно, как вы об этом догадались, господин Бронн.

— Видимо университетская практика… Тем не менее, я действительно не мог бы ответить на ваш вопрос не солгав, даже если бы захотел.

— Вы хотите сказать, что не знаете, где Эрика?

— Именно. Но тот факт, что её внезапно стали разыскивать меня заинтересовал. Что даёт вам некоторые шансы на продолжение нашей беседы. Я могу рассчитывать на хотя бы минимальную откровенность с вашей стороны, господин Шальгин?

Пауза. Взгляды.

— Хорошо. Возможно. Я разыскиваю не столько вашу подругу, господин Бронн, сколько некоторых её… скажем так… старых знакомых. Каких и почему, я вам не скажу, можете не спрашивать. Но у меня появились сведения, что эти знакомые или кто-то из них мог связаться с мадемуазель Витт в последнее время. Если вам что-то об этом известно, то вы сделаете исключительно доброе дело, если расскажете мне об этом…

— А вы, собственно, друг семьи Витт? Старый знакомы? Любящий дядюшка?

— Офицер отделения по охранению общественного порядка…

— Вот как… А какое отношение Эрика имеет…

— Надеюсь, ни малейшего. Но я просто делаю свою работу. Ничего личного, господин Бронн.

— Ясно. Увы, но мне неизвестно о том чтобы за последнее время с ней бы связывался кто-то кроме тех, кого я давно и хорошо знаю… Хотя был один трансильванский граф. Ласло фон Фледерштейн. Вы случайно не его имели в виду?

— Не думаю. Но проверю. В любом случае, благодарен за помощь. Если что вспомните, попробуйте связаться со мной. Вот моя визитка. Уж извините, на имя О’Хары. Надеюсь, это вас не очень смутит.

— Нисколько, господин Шальгин. Было очень приятно с вами поговорить.

Так внезапно брошенный «Вагнер и Ундервуд», казалось, смотрел на меня с укоризной. Увы, мне сейчас было не до научных статей. Редакции придётся немного подождать.

Я сложил руки, уперев пальцы друг в друга, и опёрся на них лбом. Итак. Сомнения оставались. Возможно, Эрика решила просто меня покинуть… Возможно. Но она даже не забрала вещи. Значит её похитили… Или она собиралась вернуться? Или просто начать новую жизнь? Эти сомнения бились в моей голове уже давно, отнимая силы и парализуя волю.

Но это не может быть случайностью. Сначала этот граф. Потом русский жандарм… Не припоминаю, чтобы Эрика пользовалась такой популярностью. У неё было не так уж много друзей, и все они были в разных концах света. И вдруг этот внезапный наплыв старых и совершенно мне неизвестных знакомых…

Я встал и подошёл к тумбочке. В конце концов, я имею право получить ответы. Если она решила всё поменять, пусть сама скажет мне об этом.

Я старательно перебрал и изучил содержимое тумбочки. Но ни на какие мысли это меня не навело. В конце концов, я же не детектив. И со следствием имел дело совсем в другом качестве… Тогда, сразу после войны и плена, в Марселе. Да и не только. Это был довольно бурный, хоть и непродолжительный этап моей биографии о котором я не слишком любил вспоминать.

Попробую последовать совету пана Старека. Научный метод. «Дедукция» как говорил герой детективных романов.

Итак, какие у меня есть зацепки?

Трансильванский граф. Можно попытаться нанести визит в его замок, но не факт что я его там застану. И тем более, что я застану там Эрику. С Геллингом я уже общался и безрезультатно. Жандарм Шальгин? Хм-м. Тут вообще что-то сказать трудно. Но от спецслужб я бы пока старался держаться подальше. Старая марсельская привычка, завидев полицейского, переходить на другую сторону улицы.

Вернёмся к Геллингу. Судя по разговору с ним, Эрика может быть с Ласло. Как он там выразился «транспортные вопросы». Эрика всё ж таки пилот. И насколько я помню, очень неплохой пилот. И ещё они собирались в какое-то предприятие. Если я правильно понял намёки Геллинга, то бизнес Ласло располагается где-то в тропиках. Вопрос — где? В Африке, Индии, на Мадагаскаре? Пожалуй, я слишком быстро сбежал из Рагузы. А теперь нет никакой уверенности, что Геллинг ещё там.

Стоп. У меня в голове щёлкнул переключатель. Вспомнил. Тогда вечером. Накануне. В библиотеке. Я видел читательский формуляр Геллинга. Помню, ещё удивился, что это он здесь делает…

Библиотекарь настороженно разглядывал меня поверх стёкол пенсне.

— Вы уверены?

— Совершенно точно. Господин Геллинг просил меня сделать ему копии несколько страниц той книги, которую читал, но я запамятовал название и никак не могу с ним связаться…

Библиотекарь в задумчивости прикусил ус. Нос вздрогнул, и стёкла пенсне совершили небольшое колебательное движение.

— Хорошо, — наконец решился он, — вот формуляр.

Итак, посмотрим, что же привело лондонского профессора в наши пенаты.

В формуляре была всего одна книга.

Повесть о дальних плаваниях, осуществленных капитаном и благородным идальго Гонсалу ди Протео, и невероятных событиях им в этих плаваниях пережитых, записанная им самим. Лиссабон. 1563 год.

Ну что ж. Посмотрим, где плавал и что пережил благородный дон Гонсалу… И чем его история смогла заинтересовать доктора Геллинга настолько, что он специально приехал за ней через пол-Европы.

Согласно заверениям библиотекаря этот том должен был храниться в дальнем углу, на верхней галерее отдела старых манускриптов. Не похоже, чтобы книга была ценной или сильно популярной, раз её затолкали в такую даль.

К моему удивлению там горел свет. Силуэт девушки под лампой показался мне знакомым. Мало того, судя по пустоте на полке, она читала эту же самую книгу…

— Линда Бендикт, если не ошибаюсь?

— А! Что!? Ой… Вы меня напугали…

— Извините, я не хотел.

— Нет — нет. Всё нормально, я просто зачиталась…

Девушка заложила страницу и закрыла том.

— Разрешите? — я не дожидаясь согласия, довольно бесцеремонно опустился рядом.

— Н-да… да, конечно… вы искали меня?

— Скорее книгу.

— Книгу?

— Которую вы читаете. Последнее время она стала исключительно популярна. Просто хит сезона…

— Да? Неужели… но я не думаю… Вы шутите, господин Бронн, конечно же вы шутите. Извините, я веду себя как полная дура. Простите.

— Можете звать меня просто Танкред, и не надо так нервничать. Всё в порядке.

— Спасибо. Да. Вы тоже интересовались этой книгой?

Она перевернула том и посмотрела на обложку, словно была не до конца уверена, что читает именно эту вещь.

— Но почему? — она удивлённо посмотрела на меня.

— «У неё красивые глаза», — подумал я, — «почти как у Эрики».

— М-м-м… да… А я, между прочим, хотел вас спросить о том же.

— Почему я ей заинтересовалась?

Линда ещё раз посмотрела на книгу.

— Это… это мой шанс. Самый большой шанс в моей жизни.

— Не понимаю.

— Мне нужно открытие. Большое открытие. Никто не принимает всерьёз девушку-антрополога. Я написала целую работу со сравнительным анализом находок из гротов Фельдгофер и Ла-Ферраси. Но они даже не стали её читать. Дескать, что эта девица может найти там нового…

Она сжала кулачок.

— Но я нашла, нашла. А эти профессора только посмеялись. Мне нужно что-то, что заставит их относиться ко мне серьёзно!

— Я понимаю, но причём здесь книга? Какое она имеет отношение к древним костям?

— Я.. Я не знаю…

— Отличный ответ, — я не смог сдержаться.

— Нет. Я понимаю, что это выглядит глупо, но… но… в ней что-то есть. Что-то, чего я пока не нашла.

— А почему вы так решили?

Она запнулась и опустила взгляд.

— Это не совсем правильно… но…

Я молча ждал. Не стоило её торопить в этот момент.

— Но профессор Геллинг специально приехал за ней сюда. Он что-то узнал, но в Лондоне его идеи не приняли. Тогда он стал действовать сам. Связался с какими-то людьми, которые готовы профинансировать его исследования…

А вот это уже очень интересно.

— И вы решили последовать за ним?

— Да. Я даже хотела записаться в его команду, но он отказал… У него уже был ассистент. Ассистентка. Лана Танхофер. Мы с ней как-то вместе стажировались. К тому же Лана мне сказала, что они занимаются исследованиями в области физиологии и неврологии. А это совсем не моя область.

Я вспомнил молодую женщину, провожавшую меня с музейного чердака в Рагузе. Возможно я был тогда не в лучшей форме, но она почти не отложилась у меня в памяти. По крайней мере, я так и не смог вспомнить её лица. Странно, обычно я хорошо запоминаю лица…

— И тогда я решила, выяснить, что же такое нашёл профессор Геллинг. Я точно знала, что находка профессора как-то связана с раскопками.

— Честно говоря, не совсем понимаю, как физиология и неврология могут быть связаны с раскопками, — заметил я.

Ещё меньше я понимал какое отношение ко всем этим медицинским и биологическим исследованиям имел граф Ласло с его нефтяным бизнесом… Или там что-то другое? Или я вообще на ложном пути?

— Практически наверняка они вообще никак не связаны. Просто это два разных исследования. И я решила… решила, что раз профессор занялся другим… в общем я решила этим воспользоваться — собравшись с силами выдохнула девушка.

— И как в этом может помочь эта книга?

— Пока не знаю. Но в ней должно быть что-то важное. Лана говорила, что профессор не мог начать исследования до приезда сюда.

— Так и сказала?

— Ну, точнее она сказала, что без этого инвестор не давал денег… но не думаю, что это важно, — она немного смутилась, — наверное, они просто хотели уверенности, что профессор не передумает присоединяться к их проекту, и не займётся раскопками с помощью кого-то другого. Или может они поставили ему условие, что он сначала будет работать на них, а уже потом раскопки…

— «И ты решила его опередить?» — подумал я, но вслух спросил:

— Так вы что-то нашли?

— Немного… Я сравнила данный экземпляр с теми, что хранятся в библиотеках Лиссабона и Лондона, и выяснилось, что только в этом имеется окончание шестой главы. В двух других оно было утеряно.

— Осталось всего три книги?

— Ну… Это сочинение никогда не пользовалось особой популярностью и судя по всему имело очень скромный тираж. Почти четыреста лет прошло… По крайней мере больше экземпляров я не нашла.

— Понятно. И вы уже посмотрели эту главу?

— Да.

— И что там?

— Честно говоря — ничего особенного. Гонсалу рассказывает о своем столкновении с эскадрой одного из малайских султанов. Он смог отбиться, но его корабль был сильно потрёпан в бою. Ему пришлось бросить якорь на одном из островков, чтобы отремонтироваться и пополнить запасы пресной воды. Туземцы снабдили его ещё и припасами. Вместо благодарности он захватил в плен несколько десятков местных жителей и, вернувшись в Малакку, продал их в рабство…

— Оборотистый малый был этот благородный идальго Гонсалу ди Протео, надо заметить. Может он там клад закопал?

Девушка не отреагировала на моё замечание, погружённая глубоко в свои мысли.

— Я ума не приложу, что могло заинтересовать профессора Геллинга, и как это может быть связано с раскопками?

— Война и работорговля — решительно никак, остаётся только остров, — заметил я, — наш мореплаватель не сообщил, где именно он чинил свой корабль?

— Сообщил. У ди Протео отвратительный слог, но он весьма педантичен и похоже был неплохим капитаном. Единственная земля в указанном месте это архипелаг Тобелан. Его ещё иногда зовут Острова Скелета.

— Жизнеутверждающее название…

— Да нет. Просто если смотреть на карте острова действительно кажутся похожими на свернувшийся в клубок человеческий скелет. Игра природы.

— И чем эти острова могли заинтересовать профессора?

— Не знаю. Я специально изучила всё, что нашла про них, но так и не поняла. Сегодня я ещё раз взяла книгу, чтобы перечитать. Думала, что могла что-нибудь не заметить или не понять. Но нет, мне так и не удалось отыскать чего-то нового.

— Угу. А что вы отыскали старого? Эти острова чем-нибудь замечательны?

— В общем-то ровно ничем. Кучка вулканических островков далеко к западу от Суматры.

— Там кто-нибудь живёт?

— Почти никого. Несколько сотен рыбаков-туземцев. Острова либо гористы и покрыты джунглями, либо низменны и песчаны, и совершенно не пригодны ни для земледелия, ни для скотоводства. Лежат далеко от основных торговых путей и вокруг много рифов. Да ещё и в зоне тайфунов. Туда редко кто из моряков заходит. Нет ясности даже с тем, кому эти острова принадлежат.

— Вот как?

— Их открыли португальцы, но такое впечатление, что они никому толком не были нужны. Сейчас на них претендуют Иберия — как наследник Португальского королевства, Тевтония — на основании Акта о Протекции, распространяющего суверенитет короны на все владения Ост-Индской компании, и австралийцы, ссылаясь на то, что острова не были перечислены среди спорных владений, остающихся за Ост-Индской компанией по договору о разграничении, и, соответственно, должны были отойти Британии.

— И никто не пожелал решить этот вопрос окончательно?

— Пока нет. Видимо, острова настолько бесполезны, что ни одна из трёх держав не хочет тратиться на то, чтобы закрепить их за собой.

— Если мне не изменяет память, где-то на Суматре был найден тот самый череп обезьяночеловека, с которого всё и началось? Возможно, профессор рассчитывал на этих островах тоже что-то найти? — вслух подумал я.

— На Яве, если точно. Не думаю. Острова мелкие и вулканические. Там вряд ли будут удобные места для раскопок. Кроме того в книге нет ни малейших намёков на что-то подобное. Зачем тогда, спрашивается, профессор её разыскивал?

— А вы уверены, что в книге нет ещё никаких сведений?

— Абсолютно.

— Загадка, — вздохнул я, — и что вы планируете теперь делать?

— Не знаю, — её голос звучал совершенно искренне, — я надеялась что-нибудь найти.

— «Я тоже» — подумалось мне, — «впрочем, не исключаю, что я как раз и нашёл, определённо стоит обратить внимание на эти Острова Скелета».

— Ну что ж. Спасибо за интересный рассказ. Не буду вам больше мешать, сударыня… — я вежливо раскланялся.

— Но я так и не спросила, а что вы хотели узнать… — донеслось мне вслед.

— Не обращайте внимания, ничего существенного.

На улице было уже темно, и опять пошёл дождь. Я горько пожалел, что надел лёгкий плащ. Он быстро промокал и почти не грел. А я, плюс ко всему, ещё и не взял с собой зонт.

С тем чтобы не слишком много идти под дождём я направился к остановке трамвая не напрямую, а в обход, мимо переулков и служебного выхода из библиотеки. Дальше, но большая часть пути под крышами.

Из темноты доносился какой-то шум. Странно, уже поздно для доставки новых книг…

— Нет, пожалуйста, не надо! — тишину разрезал сдавленный крик.

Голос был женский. И я его узнал…

— Заткнись, дура, — прошипел кто-то, раздался треск разрываемой ткани и звук падения тела.

Я резко повернул в темноту и сощурился, пытаясь что-нибудь разглядеть.

— Проваливай, живо, я тебе сказал, — ответила темнота.

В ней сгустилась тень, в руке тени что-то тускло блеснуло.

— Тебе что, повторять надо?

Я нащупал правой рукой мусорный бак.

Тень сделала угрожающий жест ножом. Я сорвал с бака крышку и швырнул. Нож зазвенел по мокрому асфальту, темнота разразилась проклятьями, тень нагнулась, подбирая выпавшее оружие.

Я воспользовался минутной задержкой, ухватил бак за ручки и отправил в полёт вслед за крышкой. Глухой удар и очередная волна проклятий удостоверили меня, что цель поражена. Я потянулся за следующим баком.

Тень приподнялась, и стремительно заковылял прочь.

— Вы в порядке? — спросил я, разглядывая в полутьме бледный силуэт на асфальте.

— Кажется да, спасибо… только пальто… оторвались почти все пуговицы.

— Наши встречи, похоже, начинают перерастать в привычку, мадемуазель Бендикт, и что меня особенно настораживает, мне при этом приходится всё время бить кого-то по голове…

— Это была случайность, клянусь, — девушка поднялась на ноги и отряхивала пальто.

— Не думаю, — прозвучало за спиной.

Этот голос я тоже узнал.

— Сегодня что, вечер сюрпризов!? — я едва не подпрыгнул от неожиданности.

— Зато вам уж точно не приходиться жаловаться на скуку и одиночество, господин Бронн…

Под шляпой поблескивал знакомый монокль.

— Господин Шальгин, если не ошибаюсь.

— Именно…

— Вы всё время здесь были?

— Ага…

— Могли бы вмешаться, что ли.

— Вы и сами прекрасно справились, господин Бронн…

— Я поражена вашей отвагой, — заметила Линда и переместилась так, чтобы я оказался между ней и жандармом, — не ожидала такой решительности от учёного…

— Боюсь, дорогая, вы ещё очень многого не знаете о вашем учёном друге…

— Я ей не друг… — буркнул я

— Я вам не дорогая… — вспыхнула у меня за спиной девушка.

— Да — да. Я уверен, что нам троим есть много чего рассказать друг другу. Но лучше это делать где-нибудь, где не так сыро и холодно… Если мне не изменяет память, господин Бронн живёт совсем неподалёку.

— С чего это вы решили, что я собираюсь пригласить вас в гости?

— Боюсь, что у вас нет особого выбора. Узнать подробности вы явно хотите, а появление нас в такое время в моём отеле в обществе неизвестной дамы без пуговиц на пальто… хм… боюсь это может вызвать нездоровое внимание со стороны администрации. В здешних краях довольно пуританские нравы…

— Итак, все друг с другом знакомы? — я оглядел собравшихся, отодвинул пишущую машинку и присел на край стола.

— Ну… — с некоторой опаской протянула Линда.

— Меня зовут Викентий Шальгин и это мой лучший вечер в этом проклятом дождливом городе, — он довольно, по—кошачьи, потянулся, — наконец-то я нашёл зацепку.

— Полагаю, вы наиболее информированы из всех присутствующих, — сухо заметил я — это даёт вам право говорить первым.

— Не возражаю. Думаю, вы уже догадались, что ваши постоянные встречи с мадемуазель Бендикт не слишком случайны?

— Возможно, — я посмотрел на девушку, та заметно раскраснелась и потупилась.

— Линда прибыла сюда, рассчитывая выяснить подробности о Геллинге, но не застала его. Узнав о том, что тот интересовался Эрикой…

— Интересовался Эрикой? — я непонимающе посмотрел на Викентия, — Геллинг? Но зачем?

— Это я пока выясняю. Возможно, это как-то связано с вашим графом. Так или иначе, но её она тоже не застала. Поэтому вышла на вас. Но тут вы так стремительно умчались в Рагузу, что ей пришлось ехать за вами. Видимо ничего в итоге не выяснив, она занялась штудированием книг, а также связалась с неким человеком, который был замешан в отъезде Эрики…

— А вот с этого места поподробнее, — я одёрнул жилет и нагнулся ближе.

— Мне нужна эта находка, — тихо сказала Линда, поднимая взгляд странно блестевших глаз, — я не могу просто так отказаться… это дело всей моей жизни… я должна что-то показать университету…

— Ради всего святого, — поморщился Викентий, — вот только этого не надо, слёз нам ещё и не хватало…

— Но я говорю правду…

— Это хорошо, хорошо. Осталось ещё сказать с кем и где вы собирались встречаться сегодня вечером. Уверен, господина доцента это тоже крайне интересует.

— Угу, — промычал я.

— Его зовут… его зовут Фитц. Конрад Фитц…

Шальгин вопросительно посмотрел на меня. Я раздражённо пожал плечами.

— Понятия не имею, кто такой. Я что, должен знать весь город?

— Он говорил… он говорил, что расскажет, куда поехала Эрика, — Линда прикусила губу и переводила испуганный взгляд с одного из нас на другого.

— Где? — спросил Викентий

— Когда? — спросил я.

Коридор был узким. Тусклая лампочка едва освещала облупившиеся стены, пахло кислым супом и перегаром. Снизу доносились приглушённые звуки музыки. Там располагался модный, но не слишком дорогой дансинг.

Викентий постучал в дверь и предусмотрительно сдвинулся в сторону. В отношении своей профессии он не соврал, профессионализм был заметен.

— Кто? — прозвучало с той стороны.

— Это я… Линда… Вы назначили мне встречу.

— Э? — в голосе с той стороны довольно отчётливо послышалось удивление, — как ты…

— Я могу войти?

— М-м-м… — из-за двери раздался отчётливый скрип мебели.

Викентий пинком распахнул дверь, и мы ввалились туда почти одновременно.

Долговязый небритый тип отскочил к стене, привычным жестом поднимая руки.

— Не стреляйте!

— Мы и не собирались, — ухмыльнулся Викентий.

На небритом лице появилось довольно кривое подобие улыбки, тёмные глаза остались настороженными.

— Конрад Фитц, — сказал жандарм.

— Нет, я не…

— Ты не понял, я не спрашиваю, я констатирую, — Шальгин брезгливо осмотрел стул, отряхнул и сел.

Я прошёл чуть дальше в небольшую комнатушку. Последней зашла Линда. Фитц бросил на неё мрачный взгляд.

— Не будем терять времени, — Викентий положил руки на стол перед собой, и размял обтянутые кожаными перчатками кулаки, — ты сообщаешь нам детали касающиеся Эрики Витт, мы уходим, ты остаёшься. Все счастливы и довольны. И что важно — никто при этом не пострадает.

— Но вы не можете…

Шальгин отрицательно покачал головой. Фитц затравленно посмотрел на меня.

— Можем… — кивнул я.

Фитц обмяк и опустился на табурет рядом с обшарпанным комодом. В наступившей тишине отчётливо заскрипела кожа новых перчаток, когда жандарм снова размял пальцы. Потом снизу донеслась очередная волна приглушённого джаза.

— Мы внимательно слушаем.

Шальгин в этот момент напоминал застывшего в ожидании добычи ястреба. Холодный взгляд, круглый монокль, напряжённое лицо.

— Мне приказали помочь ей уехать по липовым документам. Я сделал бумаги и передал ей. Я больше ничего не знаю.

— Имя…

— Чьё?

— Имя!

— Шейла Т. Л. Дэйбрек-Вильямс. Британский паспорт.

— Только паспорт?

— М-м-м…

Скрип перчаток.

— Ещё лётная лицензия на то же имя. Пилотирование любых аэропланов и водительские права…

— Всё?

— Да. Клянусь. Я только сделал ей документы. Это моя работа…

— Кто тебе заплатил?

— М-м-м…

— Кто. Тебе. Заплатил.

— Если я начну сдавать клиентов, со мной перестанут иметь дело…

Скрип перчаток.

— Хорошо, хорошо… сейчас… я скажу, скажу… только я не знаю, как его звать.

— Ты же обещал сказать.

— Но я действительно не знаю!

— Сказать — подразумевает сообщить что-то осмысленное и полезное. Ты полагаешь, ты сообщил нам что-то осмысленное и полезное?

— Он китаец. Вы легко его найдёте. Такой здоровый китаец. На борца похож. И всё время в котелке ходит. Ни разу не видел, чтобы он его снимал… И говорит очень мало.

— «Господин Тунг очень полезный и исполнительный человек, разве что несколько молчаливый…» — всплыли в моей памяти слова трансильванского графа.

— Я больше ничего не знаю, — покачал головой Фитц.

Мне стало его жалко.

— Думаю, что мы пока не закончили… — Шальгин нахмурился, — молчаливых китайцев довольно много. И ты ведь не работаешь без рекомендаций? Мало ли кто придёт к тебе за документами. Вдруг он из полиции? Кто тебе рекомендовал этого китайца?

Фитц поджал губы и с ожиданием посмотрел на дверь.

— Даже не думай…

Конрад вздохнул, понуро опустил плечи, потом моментально, словно подброшенный пружиной, вскочил, пинком опрокинул стол на жандарма, выхватил непонятно откуда пистолет, подскочил к стоявшей у дверей Линде и спрятался за ней, приставив пистолет к голове девушки.

— Я убью её! — истерично выкрикнул он, — только попробуйте сделать хоть один шаг…

Я застыл. Такого оборота я не ожидал, да и оружия у меня с собой не было. Викентий слетел со стула и теперь кряхтел, придавленный опрокинутым столом.

— Давай не будем спешить, — пробормотал я, лихорадочно пытаясь найти в комнатушке что-либо, пригодное в качестве оружия.

Линда, до которой только сейчас дошло, что происходит, резко побледнела.

— Нет… — всхлипнула она.

— Молчи, дура, застрелю… не вздумайте подходить — он лихорадочно переводил взгляд с одного из нас на другого, — бросьте оружие.

— У меня нет оружия, — честно признался я.

— Врёшь! Бросай или я выстрелю!!

— Не выстрелишь, — пробормотал Шальгин, пытаясь выбраться из-под стола, — у тебя одна заложница, а нас двое. Ты переживёшь её на пару секунд.

Глаза Линды расширились.

— Я прострелю ей ногу… — ухмыльнулся Фитц, — бросайте оружие.

— Бросай… — сказал я жандарму.

— Это глупость…

— Лучше бросить, я не хочу лишних жертв.

— Он пристрелит и её и нас…

— Бросайте! — заорал Фитц, пятясь к двери.

— Послушай… — начал я.

— Молчать! Или ты немедленно бросишь пистолет, или я прострелю ей ногу! Считаю до трёх! Раз…

Мы с Викентием переглянулись.

— У меня нет пистолета, — пробормотал я.

— Два…

Длинное багровое пятно вытянулось по стене от того, что только что было затылком Фитца. Он выронил пистолет и, развернувшись вокруг своей оси винтом, рухнул на пол. И только потом я расслышал звук выстрела.

— Чтоб… — только и произнёс так до конца и не вылезший из-под опрокинутого стола Викентий.

Оставшаяся одиноко стоять Линда медленно подняла руку к окровавленному виску, смазала кончиками пальцев кровь и, не поворачивая головы, поднесла руку к лицу. Потом её глаза закатились, и она сложилась, рухнув поверх тела Фитца.

Теперь выругался уже я.

В проёме возникла грузная высоченная фигура. В руке у неизвестного был внушительных габаритов револьвер.

— Я просил стрелять только в самом крайнем случае… — пробормотал Викентий, отбрасывая придавивший его стол в сторону.

Я нагнулся к девушке и ощупал висок и затылок.

— Она ранена?

— Нет, это кровь Фитца…

Линда тихо застонала и попыталась открыть глаза.

— Ты мог промахнуться и задеть её, — проворчал Шальгин в адрес незнакомца, попутно выворачивая карманы трупа.

— Я похож на человека, который может промахнуться? — пробасил тот.

— Каждый может промахнуться… даже я, — Шальгин недовольно поднялся, — у этого негодяя, похоже, ничего с собой нет. Никаких документов. Мы опять потеряли нить…

— Мне нужна вода и платок, — сказал я, — она не может идти в таком виде…

— Куда идти? — не слишком отчётливо пробормотала Линда.

— Куда угодно, только подальше отсюда. Не думаю, что мы сможем вразумительно объяснить полиции, что здесь случилось.