Космическая киберакадемия

Ян Вирин

Третья и заключительная часть трилогии «23-й век», в которой описываются события в еще более отдаленном будущем происходящие в Космической академии.

Глава 5 — Беседа с Рентоном

Тех, кто учился на ментально-интеллектуальном факультете, считали загадочными людьми. Всё их обучение вообще было окутано тайной, и рядовых людей в эту тайну не посвящали.

Весь факультет был разделён на несколько групп — их число менялось, так как каждая группа занималась какой-то отдельной областью этой величайшей науки о человеческом уме. Преподавателей на факультете не хватало, и академия очень дорожила ими — после того как двадцать лет тому назад великий киберг Тень был казнён за предательство, в академию пришло всего десять человек с подобными способностями.

Вот уже десять лет главой факультета был бывший математик ККА, профессор Рентон. Он не оказал влияния на развитие математики за время пребывания профессором на кафедре математики в ККА, зато, обнаружив способности менталитика, внёс огромный вклад в развитие этой науки, став сначала обычным студентом, потом лектором, профессором, и наконец, главой факультета.

Ещё с самого начала работы на ККА, когда ещё даже не было орбитальной станции, Рентон был хорошим другом Мишель. Они были знакомы вот уже около 15-ти лет. Каждый день они обменивались впечатлениями о работе, делились своими проблемами, а в последнее время стали частенько навещать друг друга после работы. Конечно, на это никто не обращал внимания, так как следить за всеми профессорами и учёными академии слишком трудная задача для службы безопасности. Да и что в этом криминального — навещать коллегу после работы?

В шесть часов вечера того же дня Мишель позвонила в дверь, на которой было выведено: АПАРТАМЕНТЫ ПРОФЕССОРА РЕНТОНА. Апартаменты всех учёных высшей ступени располагались на том же этаже где и их рабочие кабинеты, то есть в нулевом корпусе — этим, в частности, выражалось то уважение, которым пользовались они в академии.

Будучи менталитиком, Рентон был странным человеком, впрочем, как и все профессора этого факультета. Но он был особенно странен — его разговор, интонация и ход мыслей казались совершенно неадекватными, и немногие могли гордиться тем, что умеют разговаривать с Рентоном. Можно с уверенностью сказать, что он считался самым странным и таинственным человеком в ККА. Чем-то он смахивал на Тень, но тот был хитрым, немного страшным, в то время как Рентон был мягким и нежным.

Если бы в 2255 году учёные службы безопасности (в ККА были и такие!) не закончили разработку способа проверки верности, то Рентона не назначили бы тогда главой факультета. Только способ проверки на верность, который оценивал человеческий мозг на способность предать, обеспечил Рентону его должность.

Все учёные высшей степени проверялись еженедельно на такую способность.

Если у кого-то её выявляли, это означало, что этот человек не раз думал об измене. Такого учёного сразу же изгоняли из ККА. Только один такой случай был на станции, и то при проверке студента, а не учёного. Но в работе аппарата не сомневались; он не раз был опробован на многих бандитах и политических изменниках.

Так вот, в шесть часов ровно, после факультетского заседания, Мишель пришла к Рентону обсудить её недавнюю встречу с Канилабой.

Зайдя в комнату, Мишель увидела Рентона, сидящего в своём любимом кресле, около окна. Он рассматривал какое-то созвездие. Впрочем, какое именно, его не интересовало — ему просто нравилось смотреть на звезды. Они его успокаивали и позволяли мыслить, мыслить о том, о чём он хотел в данную минуту.

В его руке был стакан с красным напитком — это было канпити. Он очень любил этот марсианский напиток, хотя к Марсу относился очень холодно, даже с некоторым отвращением. Он так и говорил, хотя и в шутку: Если бы Марс взорвался по какой — либо причине, то нам пришлось бы искать другую орбиту и другой напиток, заменитель прекрасного канпити.

Он сидел спиной к двери и даже не обернулся, когда Мишель зашла. Она не обиделась, так как знала, что у этого человека есть глаза на затылке, и поэтому ему кажется, будто он сидит к ней лицом.

— Здравствуй, Рентон!

— Здоровья, дескать, у меня хватает, но если ты принесла с собой ещё немножко, то моё хранится вот в той тумбочке, положи свой подарок туда же.

Не сведущий человек мысленно отправил бы такого в психиатрическую больницу, но Мишель знала, что таков был Рентон — и с этим мирилась. Он чем-то ей напоминал. Наверно, его ментальными способностями, хотя Рентон был намного сильней Майкла в этой области.

Бедный Майкл, его уже нет…

Да, каждый раз, как она приходила к Рентону, она вспоминала о нём — о Майкле. О высоком, здоровом, таинственном нищем, попавшем однажды к ней в полицейский участок и навсегда изменивший её жизнь. Рентон знал об этом, но его это не обижало, наоборот, он всегда хотел разузнать о нём больше и больше.

— Как у тебя дела, дорогой Рентон? — с лаской спросила Мишель. Ей было уже 45, но она все ещё оставалась очень красивой и обаятельной.

— Вряд ли ты пришла сюда,… чтобы спросить только это. В чём дело, доктор Риверс? — так её никто не называл, кроме Рентона. Он был знакомым Тома, её отца и очень его уважал.

От Рентона нельзя было скрыться. Любой, кто приходил к нему, невольно проходил сканирование. Рентон обычно не заходил глубоко — только смотрел поверхностно, чтобы знать, как разговаривать с человеком, но всё же это было неприятно.

— Может, я вообще не буду разговаривать, а просто посижу здесь, а ты почитаешь мои мысли, а потом пришлёшь мне ответ по электронной почте? — с заметным раздражением в голосе высказалась Мишель.

— Это допустимо, но… я очень устал, и… мне кажется, что ты именно пришла поговорить, а не только сообщить мне что-то, не так ли?

Конечно, ты прав… ты вообще бываешь не прав когда-либо? — Мишель подумала это в такой абстрактной форме, что не сконцентрированный Рентон не уловил её мысли.

— Ну ладно, ты присоединишься ко мне и выпьешь со мной немного канпити? — вдруг спросил Рентон. Спрашивал что-либо он редко и делал это обычно из вежливости, так как ответ знал наперёд. В ККА знали, что он — менталитик с большим потенциалом, но вот только его не использовали — боялись повторить ту же ошибку, что с Тенью.

— Я не пью, но, чтобы удивить тебя — я выпью стаканчик

— Хм… — произнёс он, наливая канпити.

— Звёзды хранят знания, а я их собираю — вот чем я занимаюсь, а ты?

Опять вопрос… да что это с ним? — подумала Мишель.

— Я всё тем же — социология. Сегодня приняла двоих студентов на следующий семестр.…Что тебе говорят звёзды о нашем плане?

— Молчат,…закрыли рот и не желают говорить. Правительство Марса не остановится на налогах с каждого студента, оно будет сначала их поднимать, а потом перейдёт и на нас — учёных.

— Ты это знаешь?

— Процентов на 80—90, хотя всё может измениться… просчитать все возможные варианты будущего в уме трудно, но всё-таки возможно. Я бы это сделал, если бы не был таким усталым, как сейчас — при этом он выглядел бодрым, не зевал, не вздыхал, и вообще не подавал никаких признаков усталости.

Немного помедлив, Мишель решила рассказать ему о своей встрече с Канилабой.

— Ты знаешь…

— Да — перебил он её.

–…и что ты думаешь по этому поводу?

— По какому?

Мишель разозлилась — Если уж читаешь мысли, так читай их до конца, или вообще не читай, понял?

— Хорошо, продолжай.

— Так вот… ко мне сегодня приходил Канилаба.

— Канилаба… — еле произнёс вслух Рентон — так-так — он сделал знак, чтобы Мишель продолжала.

— Мне кажется, он знает про наши планы, или, по крайней мере, про мои

— Он тебе дал это понять? Каким образом?

— Он не сказал этого в открытую, но… он намекнул на то, что революционные идеи должны быть мне по душе. Мне кажется, его послал Глаз

— Нет,… нет.

— Тогда откуда он узнал, что я ходила к Глазу… ну чтобы поговорить с ним. Он кстати отказался, ему не понравилась моя идея, как ты и предсказывал…

— Разумеется… — усмехнувшись, проговорил Рентон.

— Так что же нам делать с этим пронырой, и почему ты так уверен, что он не связан с Глазом?

— Глаз не будет играть с тобой в кошки-мышки. Если он захотел бы выгнать тебя, он бы это сделал,…я тебе говорил, что идти к нему напрямую — плохая идея

— Я обязана была это сделать… предложить ему,…но он как старый дуб, придётся нам взять власть силой.

— Если она не возьмёт нас прежде…

— Да

— Слушай меня — сказал Рентон Мишель, как будто та отвлеклась и не слушала его — с Канилабой я разберусь, не думаю. чтобы он оказался какой-то важной фигурой в этом деле, хотя всё может быть… ты же должна скрыть все следы нашей работы, подпольной работы. Начни с извинения перед Глазом…

— Я уже извинялась перед ним сегодня, хватит, сколько можно…

— Столько сколько нужно… понятно? — голос его прозвучал громко и внушительно — Глаз не должен подозревать нас в чём либо. Ты же знаешь, сколько сил уходит у меня на то, чтобы обходить эти проверки на верность… это не просто, даже для меня, сильного менталитика.

— Я знаю… хорошо, я сделаю как ты говоришь — с этими словами она приподнялась и попрощавшись с Рентоном, вышла из его апартаментов.