Линии. Другая личность

Янина Ярс (2025)

Вторая книга из серии “Линии”. Продолжение истории о мире, где люди живут по две жизни — до старости и обратно. Узнав страшную тайну второживцев, Агата дала согласие Центру на исследования ее генетической памяти, что позволило ей выйти из системы Линий. В Центре ее настигают воспоминания о второй жизни ее прабабушки, которые шокируют Агату настолько, что она почти лишается рассудка. Но не смотря на ее состояние, Центр делает все, чтобы ее другая память продолжала восстанавливаться. Агата подозревает, что истинная цель Центра — сделать так, чтобы личность Астры полностью поглотила ее собственную и продолжила свою прошлую деятельность.

Глава 1

Говорят, что все люди живут по две жизни — от рождения до старости и обратно… Что за свою первую жизнь они должны доказать, что достойны свободы. И что за это, вторую жизнь они смогут провести, как захотят.

Но это обман. Не все живут два раза.

Полгода назад я была готова вернуться к моей опекунше и прожить свою первую жизнь так, как полагается. Но в моих генах проснулась память моей прабабушки Астры и показала мне правду. После чего я сразу же отказалась от этой идеи.

Теперь я живу в Главном Исследовательском Центре.

Здесь все иначе. Правила, конечно, тоже есть, но над людьми никто не издевается. По крайней мере за шесть месяцев моего проживания, самое страшное, что я пережила — это уколы. Это когда иглу вставляют в кожу и вводят какой-нибудь препарат.

Оказалось, что мне и раньше их делали, просто я не знала, как они называются. Например, когда меня поймали в филиале Центра на Первой Линии, мне сделали укол в шею, чтобы я вырубилась. И когда меня перевозили из филиала в интернат тоже.

Хоть они и не такие страшные, как обучение на Первой Линии, я все равно их не люблю. Хорошо, что терпеть их приходиться не часто, только после новых проявлений памяти Астры.

Тогда меня сажают на большой стул, облепляют датчиками, делают укол и задают вопросы. И еще сотрудники что-то выслеживают на мониторах. Это называется фиксация воспоминаний. Не очень приятно, но потерпеть можно.

В остальном мне все нравится.

Палата у меня отдельная, и там даже есть телевизор с каналами Второй Линии. Правда, доступ к их просмотру только два часа в день. Еще мне разрешают общаться с некоторыми людьми из других палат, но тоже в ограниченном режиме. Остальное время я читаю или гуляю по специально выделенной зоне на улице.

На этой неделе мне исполнилось шестнадцать.

Так странно! В прошлом году, в это же время, я готовилась к переезду на Первую Линию и даже не подозревала о том, сколько всего мне предстоит пережить. Хорошо, что это все закончилось.

Я очень рада, что мне не удалось смириться с той ужасной системой. Если бы я ее приняла, то до сих пор бы мучилась. Конечно, с памятью Астры мне было бы легче, чем остальным, но ни о какой радости в жизни можно было бы и не мечтать.

В Центре все намного лучше! Может по началу я и боялась им доверять, но потом успокоилась. Они всегда отвечали на все мои вопросы и никогда не пытались увильнуть.

К примеру, про Женька. Оказалось, ему не делали смерть. Его поймали и хотели оставить в Центре, но он попытался сбежать и напоролся на забор, который был под напряжением. Поэтому смерть сама с ним и случилась. Или как говорят в центре — он умер.

Да, здесь есть специальные слова для смерти. Их используют еще со времен Старого Мира.

Делать смерть — это убивать, а принимать смерть — это умирать.

Если с человеком случилась смерть — значит, что он умер. Если ему сделали смерть — значит его убили. А если человек сам сделал смерть кому-то — значит он убил.

Марк сказал, что эти слова были намеренно удалены из Линий, чтобы снизить разговоры о смерти до минимума. По их мнению, чем меньше слов для какой-нибудь темы, тем меньше желаний на нее разговаривать.

Но поскольку я больше не принадлежала Линиям, мне стало можно все это знать, и говорить так же.

Поэтому теперь для меня Женек умер по неосторожности.

К сожалению, про других моих друзей, бежавших с поезда, ничего известно не было… Или их спасла вторая база, или поймали Лидерства и отправили на Первую Линию. Я надеялась, что все-таки первое.

Но зато я узнала, что ребята, которые помогли мне сбежать с первой базы спаслись. Оказалось, что тогда в лесу им удалось вырваться и скрыться. Правда, теперь было жалко, что они не попали туда же, куда и я. Нам бы могли позволить общаться друг с другом.

Но я все равно за них радовалась. Только было жаль, что Юрат теперь никогда не увидит своего брата. И возможно даже не узнает о том, что произошло.

Еще Центр подтвердил мне кое-что об Астре. На Линиях или на базах ни за что бы в такое не поверили, но все оказалось правдой.

А именно то, что Астра никогда не хотела помогать беженцам. Она пыталась изменить саму систему, чтобы всем стало проще жить, но помогать кому-то сбегать из этой системы, в ее планы не входило. И она бы никогда не стала этого делать, если бы не попалась.

Это случилось в день, когда Астра нашла базу беженцев. Она уже поняла, что с системой ей не справиться и собиралась забрать детей, чтобы сбежать вместе с ними. Но на входе в жилые районы ее перехватили сотрудники Центра, временно пребывающие на территории Линии.

Им было известно о слепых зонах, потому они сами их создали, чтобы похищать людей для экспериментов. Точнее создателями были их предшественники, стоящие у самых истоков Нового Мира. Однако выяснилось, что зоны уже много лет не выполняли своего предназначения, так как из-за частых исчезновений, Лидерство Первой Линии решило завести живых наблюдателей, помимо камер.

Правда эти глупые Лидеры были уверены, что люди сбегают сами, даже не допуская мысли о том, что их могут похищать.

Центр же, в свою очередь, соглашался с неверными выводами Лидерства. Они не могли допустить, чтобы система Линий поймала их сотрудников на нарушении. Тогда бы начались волнения и идиллия, которая так долго формировалась, могла разрушиться.

А вот если бы выводить людей мог кто-то из постоянных жителей Линии, тем более если бы человек сам работал на Лидерство, то таких проблем можно было бы избежать. Даже если бы такого человека поймали, и он бы во всем признался, ему бы никогда не поверили, что к этому причастен Центр. И Центр остался бы не при чем.

Астре дали выбор: Или она помогает выводить молодых первоживцев из жилых районов и ведет туда, где их будут ждать сотрудники, или Центр сообщает Лидерству, что она пыталась сбежать с детьми. А хуже такого вряд ли что-то можно придумать. Астре пришлось согласиться.

Но когда она выводила того самого первого парня с Линии, они не успели добраться до назначенного места, потому что по пути встретили базовцев. Астре ничего не оставалось, как придумать легенду о том, что она решила остаться в системе, чтобы помогать людям сбегать с Первой Линии на их базу. Естественно, базовцы сразу высоко оценили такой поступок и поддержали ее.

В тот день, покинув базу, Астра поспешила на встречу к сотрудникам Центра, чтобы объясниться. Она рассказала им все, что знала про базовцев, про их нахождение и перемещения.

Центр был в восторге от таких новостей, но взять всех базовцев разом было невозможно. Маленькая группа просто не справилась бы, так как базовцев было достаточно много. А если бы начали собирать большую группу, то это точно заметило бы Лидерство. И сразу же выдвинуло бы требование определить беженцев на Линии. По крайней мере молодых первоживцев. А они были самыми желанными подопытными для Центра.

Тогда был разработан новый план. Астра должна была втереться в доверие к базовцам и сообщать Центру, когда кто-то соберется переходить через границу, а сотрудники должны были перехватывать их около филиала. Так и делали.

А я ведь знала, что Астра не хотела помогать беженцам. Я даже говорила об этом один раз. В тот день, когда мы с Юратом, Глебом и Александром пытались добраться до второй базы, я им сказала, что в памяти Астры нет стремлений никому помогать. На что они ответили, что это во мне нет таких стремлений, и поэтому я не могу их распознать. Но я оказалась права.

Получалось, что Астра не предавала своих детей. Наоборот, ради них она предала целую Линию и целую базу. А в своей второй жизни, она даже семью заводить не стала, чтобы не отправлять своих детей в эту жуткую систему.

Жаль, мои родители не такие. Когда они посадили меня на поезд до Первой Линии, они не просто знали, что меня замучают, им также было известно, что я могу никогда не вернуться… И даже не попытались мне намекнуть… Предатели! Все родители Второй Линии — предатели!

Хоть сама Вторая Линия прекрасна. И я скучаю по жизни там. Но кто знает? Возможно, когда-нибудь мне позволят туда вернуться. Хотя бы ненадолго.

— Агата!

Я смотрела в окно и не заметила, как ко мне зашел Марк.

— Привет, — ответила я.

— Как успехи, есть новые воспоминания?

— Нет. Я вообще не уверена, что они еще появятся.

— Почему ты так думаешь?

— Ну уже месяц никаких продвижений. Возможно все, что я могла вспомнить, я вспомнила.

— Вряд ли! Все воспоминания, которые ты озвучивала были из первой жизни Астры, а ведь была ещё вторая.

— Нет, путь со второй базы до первой точно из второй жизни.

— Разве ты помнишь такой путь?

— Ну… Не весь, от филиала до первый базы помню.

— Вот именно. Насколько мне известно, Астра никогда не ходила со второй базы на первую. А вот от филиала — да. И это точно было в первой жизни.

— Так может расскажешь мне что-нибудь из ее второй жизни? Вдруг это поможет мне вспомнить?

— Не положено. Если Астра нас тоже обманывала, то рассказав тебе неверную информацию, я могу тебя сбить и подпортить воспоминания.

— Бред! Мне всю жизнь рассказывали неправду о ней. Но я все равно все правильно вспомнила.

— В том то и дело, ты вспомнила не все. Если бы тебя не путали результаты были бы гораздо лучше.

— Ясно.

Марк хотел уйти, но я одернула его вопросом про Еву.

Это одна из тех, с кем мне было позволено общаться и гулять вместе. Ей было восемнадцать, и она так же, как и я обладала генетической памятью. Ева, в отличие от меня, прожила на Первой Линии три года, хоть с опекающей семьей ей не повезло. Ее опекунша требовала для нее обучений по три раза в неделю, хотя, благодаря своей другой памяти, она, как и я, отлично знала весь материал. Кстати, о памяти своего предка она тогда тоже никому не рассказывала.

За месяц до восемнадцатилетия, опекунша познакомила ее с каким-то парнем и сказала, что она выйдет за него замуж прямо в свой день рождения. При чем тот парень родился на Первый Линии и был воспитан в семье, где было принято следить друг за другом и докладывать о каждой оплошности. Ева была в ужасе, но отказаться было нельзя, иначе эта идиотка запросила бы у Лидерства обучение, чтобы ей объяснили все ценности брака…

На словах Ева согласилась, но на следующий день в школе, она заявила, что в ее голове память другого человека и она хочет дать согласие Центру для исследования этого непонятного факта.

В тот же день сотрудники Центра забрали ее прямо со школы.

— С Евой пообщаться пока не получиться — ответил Марк, — она переведена в другое отделение.

— Это еще почему?

— Ее генетическая память полностью восстановилась и держать ее здесь нет смысла.

Мне стало грустно. Я знала, что теперь Ева будет готовиться стать сотрудницей Центра, и у нее появиться больше прав и полномочий, но из всех, с кем я общалась, она была для меня самой близкой.

— Но ты не расстраивайся, — подбодрил Марк, — как только ты все вспомнишь, тебя тоже переведут, и вы сможете продолжить свое общение. А в будущем может и работать будете вместе.

— Очень надеюсь. — Вздохнула я. — Скорее бы все вспомнить.

— Не торопись. Тебе всего лишь шестнадцать. Эта память тебе еще и надоесть успеет.

Марк ушел. Я тоже решила выйти и погулять по территории, на которой мне можно было находиться.

Главный Центр был огромный и отделений в нем было очень много. В каком теперь находилась Ева невозможно было выяснить, хотя был шанс, что память Астры это знает. Я, конечно, же просила ее проявиться и показать мне куда идти и как встретиться с подругой, но пока ничего не получалось.

Тогда в голову пришла дурацкая мысль — проникнуть туда без этих знаний. Но я даже не знала, как попасть к другим дверям, все было огорожено заборами, а закончить, как Женек, мне точно не хотелось. Пришлось оставить эту идею.

Вечером, после ужина, я решила попробовать пройти в другое отделение изнутри. Надеялась, что сканер опять сработает на мои зрачки, но ничего не вышло. Сканер громко запищал, и я побежала в свою палату.

Через несколько минут опять пришел Марк.

— И что же ты пыталась сделать? — Спросил он.

— Ничего, — соврала я.

— Агата, это Главный Исследовательский Центр, здесь усиленная система контроля.

— И что?

— Если кто-то сканирует свои глаза, будь то сотрудник или испытуемый, это сразу же отражается во всех системах безопасности.

Я почувствовала огромную неловкость. Марк всегда хорошо ко мне относился, а я хотела его обмануть.

— Извини…

— Зачем ты пыталась открыть дверь?

— Мне скучно. Все надоело здесь. А Ева теперь в другом…

— Ты все равно ее бы не нашла. Она не в этом Центре!

Теперь мне стало еще грустнее.

— Пожалуйста, — попросил Марк, — не делай больше ничего подобного. Здесь, конечно, не первая Линия, но если будешь нарушать правила, могут и наказать.

Меня очень встревожил его тон. Он был не строгим, но серьезным.

— Как наказать?

— К примеру, определить на какой-нибудь неприятный опыт.

— Это как? Что за опыт?

— Когда начнет проявляться вторая жизни Астры, узнаешь. А пока отдыхай. Мы сделали все для твоего комфорта, потеряешь доверие, потеряешь и хорошее отношение.

Марк снова ушел. Мне стало тревожно. Не из-за того, что он сказал, а скорее из-за своего поступка. Хотя его слова про вторую жизнь Астры тоже не выходили из головы.

Неужели она что-то нарушила и ее стали мучить? Сколько же тайн было у той женщины…

Теперь еще больше хотелось все вспомнить.