Лишай

Яна Палеева (2024)

Марина, примерная английская домохозяйка, волей случая отправляется на курорт одна. У нее есть три дня, чтобы в ожидании мужа насладиться одиночеством, тишиной и свободой. Но все тот же случай приводит в отель человека, которого Марина когда-то любила, и три дня они проводят вместе. Вернувшись с Англию, в свою скучную рутину, женщина пишет об этих волшебных днях книгу, но понимает, что ее все больше и больше засасывает давнее прошлое, с которого все началось, от которого она с таким трудом сбежала. И сбежала ли? Обложка сгенерирована в нейросети Stable Diffusion автором.

3

В конце 86-го года я впервые подстриглась, как взрослая. Под модную тогда Аврору: голова как одуванчик с длинной метелкой по спине.

Волосы лёгкие, пушистые, никак не хотели стоять колом, как у моих сверстниц, распадались по пробору, лезли в глаза, жутко раздражая. Очень хотелось выглядеть старше, но получилось по-щенячьи трогательно.

Как я оказалась у тебя дома, в канун нового года, убей, не помню. Но осталась фотография: прическа-развалюшка, беспомощная попытка улыбнуться и испуганные глаза. И все это на фоне ромбиков на обоях, в нашей квартире были такие же, но мы их заклеили чем-то менее мерзким, а потом еще и налепили фотообои: зимний сад с пальмами.

Красотень!

Позже были и другие фотографии: маленький братик Тема, я в клетчатых брюках и красном (на ч/б фото этого не видно, я просто помню) синтетическом свитере, и снова этот одуванчик на голове.

Забив на попытки его облагородить (читай: залить начес лаком до противного хруста), вдруг заметила, что в целом катастрофа начала исправляться.

Волосы отросли и легли на редкость неплохо, слегка скосив пробор вправо, открыв глаза. В целом девочка получилась симпатичная, хотя, конечно, ещё щеночек.

Твоя мама брала у меня свежие номера Burda moden с вязаными моделями, отчим иногда дощелкивал плёнку — как мы с Никой чистим ковры на снегу, а точнее просто валяемся в сугробах и ржем, младший брат просиживал у меня после школы: судя по тому, как непринужденно они со мной общались, я еще не представляла никакой угрозы.

А потом мы впервые поцеловались. Память стерла ненужные детали, обстоятельства, даты. Но абсолютно точно, было уже тепло, никаких тяжелых зимних шкурок: ты поднял мой подбородок, и вроде как в шутку, на прощание — ну, пока, Мариш — коснулся меня губами.

И все, время остановилось… Секунда или пять минут, или час — ничто не имело значения, я зависла, оцепенела, от неожиданности я даже не закрыла глаза, просто смотрела, вдыхала, боясь поверить: это что, происходит со мной?

А потом ты сжал мои волосы — сначала на отросших висках, еще сильнее прижимаясь губами, потом ладони скользнули на затылок, и мне казалось, что я уже не касаюсь пола: только твои губы и эти пальцы в моих спутанных волосах удерживают меня на весу.

Мне исполнилось 15.