Погружение в фэнтези

Яна Желтакова

Истории, вошедшие в этот сборник фэнтези, абсолютно разные, как и их авторы. На страницах книги уживаются и оборотень, влюбленный в помощницу жреца, и мужчина, потерявший возлюбленную с густом тумане, но отчаянно, каждый день борющийся за то, чтоб её вернуть, целеустремленная девушка-лиса с другой планеты, готовая бороться за свою любовь, и «серая мышка», попавшая в другую реальность, где возможно получить все…

Быть с человеком

Ирина Крупина

— Брысь, вертлявая! — Крон выдохнул струйку рыжего пламени, тепло которой мгновенно растворилось в воздухе. В ответ по ущелью хрустальными льдинками прокатился смех юной единорожки:

— Не притворяйся! Ты не злишься!

— Угу. Мне лень. Отстань. Я старый и тяжелый на подъем. Найди кого-нибудь, кто согласится с тобой поиграть, мелочь рогатая!

— Сам такой! — снова покатился по ущелью звонкий смех.

Дракон прикрыл глаза, намекая на желание полежать в тишине. Однако собеседница не желала этого замечать:

— Крон, давай поболтаем! Немножечко. Сколько можно тут лежать и ничего не делать?

— Отстань, Тростинка! Я уже рассказал тебе все байки, которые помню. Лучше бы ты приставала с расспросами к своей наставнице. Глядишь, и выросла бы в ее глазах.

Иллюстратор: Татьяна Михайлова

— Она не умеет так интересно рассказывать, как ты, — тряхнула гривой единорожка. — О! Кстати, я слышала, как наставница говорила, что ты можешь превращаться в человека. Это правда?

Дракон молчал. Тростинка сверлила его лукавым взглядом:

— Ну, так это правда?

Крон вздохнул:

— Правда.

— Как здорово! — оживилась единорожка. — А ты часто это делаешь? А как поменять тело? А это больно? Тебе нравится быть человеком?

— Не трещи! — скривился дракон. — Не превращался уже много лет. Драконья магия. Это не больно, но неприятно. Иногда нравилось, чаще нет.

— И все? А подробности? Что нравилось, а что нет?

— Не будет подробностей, — приглушенно рявкнул Крон. — Девки нравились. Красивые попадались.

Огненная струя из драконьей пасти заставила единорожку отскочить в сторону. Тростинка почувствовала, что Крон начал злиться:

— Прости. Наставница говорит, что многие люди носят в себе зло. А ты жил среди них. Неужели люди так плохи и опасны?

— Они разные. Есть хорошие и плохие, добрые и злые. Но многие боятся того, чего не понимают, не любят тех, кто чем-то отличается от них. Держись от людей подальше ради собственной безопасности. А теперь брысь отсюда! — дракон вновь недовольно пыхнул пламенем и отвернулся от Тростинки.

Прядая ушами, ловя шелест трепещущих на ветру листьев, белая единорожка ритмично переступала тонкими ногами по лесной тропинке. Неожиданно на ее пути возникла наставница. Она стояла на тропе спокойно и величаво, не сводя глаз с юной единорожки.

— Кажется, у тебя проблемы со слухом, Тростинка? Посоветуйся со старой Знахаркой, она покажет тебе полезные травы.

— Со мной все в порядке, — пробурчала, опустив голову, Тростинка.

— Неужели? Тогда почему ты нарушила приказ Совета и отправилась гулять за пределы Круга?

— А что изменилось? Вчера можно было ходить в тот лес, а сегодня нельзя? Почему?

— Мы все должны подчиняться решениям Совета и не задавать лишних вопросов. Ты слишком юна, многого не знаешь и не умеешь. Твое обучение далеко от завершения. Если ты еще раз нарушишь запрет, то предстанешь перед Советом и понесешь наказание. Подумай об этом! — голос наставницы был ровен и спокоен, но Тростинка поняла, что возражения не допускаются.

Недовольно тряхнув гривой, единорожка поскакала в ущелье к Крону.

— Почему? Я не понимаю, почему нам вдруг запретили ходить туда, куда раньше разрешали. Зачем поставили этот Круг? — выплескивала свое негодование Тростинка, нетерпеливо перескакивая с места на место рядом с драконом. Тот лежал, прикрыв глаза и не обращая внимания на недовольную единорожку. — Эй, Крон! Ты меня слышишь? Или ты… Ты тоже считаешь, что меня нужно наказать?

Дракон лениво вздохнул:

— Угомонись, вертлявая! Покоя от тебя нет.

— Что? — возмутилась Тростинка. — И ты туда же! Ну и пожалуйста! И не приду к тебе больше. Друзья должны поддерживать друг друга. А ты…

Дракон выпустил дым из ноздрей и нехотя открыл глаза:

— Я к тебе в друзья не набивался. Это раз. Говорят, что в лесу, который теперь за границей Круга, появился колдун. Это два. Совет не делает глупостей. Это три. Ты молодая и глупая. Это четыре.

— Колдун? — Тростинка просекла самое главное. — Почему об этом всем не сказали?

— Потому что это непроверенные слухи. Но перестраховаться не помешает. Черные колдуны умеют ставить ловушки на единорогов. Выбраться из них невозможно. Взрослые единороги хотя бы знают, как можно определить наличие ловушек. Это непросто. А вам, молодым, такие знания еще недоступны. Так что если кто-то из вас, глупых и безбашенных, встретит на пути Черного колдуна, ничем хорошим это не кончится. За день вы не научитесь чуять чужую магию. Наставники должны заниматься с вами не один год. Так что, поверь мне, Совет принял правильное решение.

Посвятив все утро прослушиванию древних мифов и упражнениям на изучение новых запахов, молодые единороги решили размяться. Хохоча и подначивая друг друга, они носились наперегонки. Заигравшись, Тростинка не сразу осознала, где находится. Она решила найти воду, а уж затем отправиться в обратный путь. Озерцо с прозрачной водой и заросшими высокой травой берегами нашлось неподалеку, но оказалось за пределами Круга. Единорожку это не испугало.

Ступая по илистому дну, Тростинка наслаждалась прохладой. Напившись и постояв еще немного в воде, она направилась к берегу. Пробираясь сквозь прибрежные заросли, единорожка высоко поднимала ноги и отворачивала голову от высоких стеблей. Внезапно все ее тело охватила дрожь, по мышцам покатились волны боли, легкие сжались.

Задыхаясь, Тростинка повалилась набок, забила ногами, захрипела. Боль выкручивала ее мышцы, натягивала нервы. Казалось, что время остановилось. Мучение не прекращалось, сердце не останавливалось, из горла вырывались сдавленные хрипы. Мир вокруг потускнел. Пространство изменилось, как и время.

Колдун, создавший ловушку из черных камней, издалека наблюдал за бьющимся в судорогах белым единорогом. Он умел ждать и знал, ради чего это делает. Рог и шкура единорога, высоко ценившиеся на магическом рынке, должны были стать ингредиентами для мощных колдовских снадобий. Богатство и всесилие могли считаться достойными мечтами.

Колдун ждал, когда единорогу придет конец. Оставалось немного. Но в этот момент колдун услышал шум тяжелых крыльев, рассекавших воздух. Он сжал в руке боевой амулет и направил струю пламени в сторону приближавшегося дракона. Тот ответил огненным выдохом и выпустил мощные когти.

Бой шел на равных. Всплески пламени поджигали и обрушивали стоявшие рядом деревья. Драконьи лапы вспарывали землю. Но умиравшая в черном коконе Тростинка ничего не видела и не слышала.

Она не поняла, когда все закончилось. Лежала, судорожно заглатывая воздух, режущий легкие. В какой-то момент возникло ощущение времени, потом сквозь черноту проявилось голубое небо. Жизнь возвращалась в измученное тело.

Когда дыхание и сердцебиение вернулись в норму, Тростинка подняла голову и обвела взглядом окрестности. От высоких зеленых зарослей на берегу озера остались пожухлые травинки. Недалеко от воды единорожка увидела кучу черного пепла. Рядом лежал израненный Крон.

Сердце Тростинки болезненно сжалось. Она заставила себя встать и на плохо слушающихся ногах приблизилась к дракону. Крон тяжело дышал, из раны на боку сочилась кровь. Единорожка прикоснулась лбом к морде дракона. Тот медленно открыл глаза:

— Ступай домой, дурилка!

Из глаз Тростинки хлынули слезы.

— Ага! Молодая и глупая! — всхлипнула она. — Как ты здесь оказался?

— У драконов тоже есть своя магия. Ты не знала? Я почувствовал твой ужас, — прошептал Крон. — Не чужая все-таки.

— Я тебя не брошу, — Тростинка боролась с зарождавшимся в ней отчаянием.

— Угу, — отозвался дракон. — Хочу я посмотреть, как ты потащишь такую тушу. Ступай отсюда!

Тростинку озарило:

— Крон! А у тебя хватит сил превратиться в человека? Тогда я смогу довезти тебя до Знахарки.

— Не сможешь, — вздохнул дракон. — Ты чем на уроках занимаешься? Ворон считаешь? Единороги подпускают к себе только невинных девиц с чистыми помыслами и ненавидят всех остальных людей. Я могу превратиться лишь в старого мужика с кучей грехов за плечами.

— Все я знаю, Крон! Но другого выхода не вижу. Превращайся! Я справлюсь.

— Бороться с собой тяжелее, чем с другими. Ты пока этого не понимаешь, девочка!

— Вот сейчас и пойму, — в нетерпении топнула копытом единорожка. — Будешь и дальше болтать? Помирать вздумал? А ну, превращайся!

— Отвернись, зрелище не из приятных, — пробурчал Крон.

Тростинка созерцала отражавшиеся в воде пушистые облака, а за ее спиной раздавались кряхтения и стоны. Наконец наступила тишина. Единорожка обернулась. На земле лежал пожилой мужчина с седыми волосами. Удивительно, но на нем была даже одежда.

«Наверное тоже драконья магия» — подумала Тростинка.

Она подошла к мужчине и опустилась на землю. Крон приподнялся, с трудом заполз на спину Тростинки. Единорожка, шатаясь и пытаясь удержать равновесие, поднялась на ноги. Крон опустил голову ей на шею, обнял одной рукой, второй зажимая рану.

Тростинка тяжело переступала ногами, боясь не удержать друга. Путь не был дальним, но идти получалось медленно. Ослабевшее тело ныло, с каждым шагом дорога казалась все сложнее.

Копыто провалилось в небольшую ямку. Тростинка постаралась поскорее поймать равновесие и почувствовала прилив злости. «Ты устала, — шипел ее внутренний голос. — Тебе нужно отдохнуть. Остановись».

Тростинка встряхнула головой, отгоняя казавшиеся чужими мысли: «Ты не обязана тащить этого человека, изнемогая от усталости. Он хотел остаться».

Злость начинала сворачиваться в клубок внутри единорожки: «Остановись. Отдохни. Если он умрет, ничего страшного не случится. Он уже стар, а у тебя вся жизнь впереди».

Тростинка переставляла ноги, прогибаясь под грузом человеческого тела. Ноша становилась все тяжелее, а внутренний голос все громче: «Он же человек! Он грешник! Оставь его!».

Еще шаг, второй, третий, четвертый. Злость внутри разрасталась: «Что ты делаешь? Зачем ты мучаешь себя? Брось его!».

— Не мучайся! Оставь меня, — прошептал в ухо Крон. — Я свое пожил. Теперь твоя очередь.

— Нет! — фыркнула единорожка. — Я смогу. Я справлюсь. Осталось немного.

Она считала шаги: первый, второй, третий… Злость внутри бушевала: «Ты сошла с ума! Брось его! Убей его! Он человек! Он зло!». Тростинка сжимала зубы и не пыталась сдерживать слезы: «Ненавижу его! Ненавижу!». Ей хотелось сбросить тяжесть со спины, избавиться от теплого человеческого тела, прижавшегося к ее шее. Еще шаг, еще и еще… Злость и ненависть распирали Тростинку изнутри.

— Я смогу! — выкрикнула она. — Смогу!.. Ненавижу!

Ее тело выгнулось, желая сбросить опостылевшую ношу. Ноги готовились растоптать ненавистного человека.

— Пусть будет так, — еле слышно прошептал Крон. — Пусть будет так…

— Нет!!! — вопль единорожки раскатился по лесу.

Собрав остатки сил, до крови прикусив губу, Тростинка рванула вперед. Она остановилась, лишь увидев Знахарку. Крон сполз на землю, прошептав:

— Отвернись. Мне надо обернуться в дракона. Человека никто не вылечит.

Прошел месяц. Крон дремал в тенистом ущелье. Легкий шорох заставил его приоткрыть глаза. По камням легко прыгала Тростинка.

— Давненько тебя не было, — дракон приветственно выдохнул струйку дыма. — Суровое наказание назначил тебе Совет?

— Не очень. Запретил покидать наш лес до особого распоряжения и отправил помогать наставницам, — ответила единорожка.

Конец ознакомительного фрагмента.