Наследница шовинистов де Мармонтель 2

Яна Егорова, 2020

Эврард арестован, Лулу получила свои документы и может отправляться домой. Какое же решение она примет? Останется пленницей в доме своих настоящих родственников или все же сбежит от злого брата? И такой ли уж злой Валентин де Мармонтель? Кто в этой истории настоящее зло и что ждет маленькую Лулу в стране, которая оказалась ее родиной? Развитие истории во второй части принимает неожиданный поворот!

Глава 4

— Лулу, я не знаю, кто это был. Кто-то выстрелил в дядю Ваню прямо через наше окно! Я все допытываюсь у него, может быть он с кем-то повздорил. Ты же знаешь, он может вспылить в момент, когда… выпьет чуть больше.

Я лежала на кровати, на спине и смотрела в потолок сквозь слезы, накрывшие мои глаза. Эврард принес меня сюда и сразу же оставил. Сразу после того, как я сказала, что желаю, чтобы он и мой брат скорее умерли. Найдя в себе силы, позвонила маме. Мне даже не потребовалось спрашивать, случилось ли то, что приказал выполнить неизвестного убийцу Валентин. Она начала с того, что находится в больнице. Какие-то хулиганы прямо через стекло выстрелили в моего добрейшего на свете отчима. Попали в ногу. Боль сильная, но рана несмертельная. Врачи сказали, будет жить.

Меня до смерти напугал не только поступок Валентина, но и та точность, с которой был выполнен его приказ. А также молниеносность.

— Я думаю, это могли быть какие-то приезжие. Молодежь мы здесь всю знаем, ну не могли они. Тем более, оружия такого ни у кого нет… Если бы напали, то просто с дубинкой или первым, что под руку попадется. Ой, беда… Неспокойно мне, Лулу. Как ты там, моя маленькая?

Что я могла сказать? Мама, это из-за меня дяде Ване простелили ногу? А еще из-за меня мой же конь чуть было не убил еще одного человека. А еще из-за меня тот, кто стрелял в моего отчима, ходит по пятам за тобой? Чтобы выстрелить уже в тебя, а не в близкого тебе человека?

Мама, это я пыталась спасти себя, поэтому пожертвовала тобой?

Я лежала в полной темноте. Темнота не только окружала меня. Она поглотила меня и приковала к этой постели, к этому жуткому замку. Романтика первых дней окончательно испарилась — теперь я точно знаю, зачем я здесь. Здесь друзей нет. Валентин был прав насчет де Даммартена. А Эврард был прав насчет Валентина. Они стоят друг друга. Единственное различие… Да нет никакого различия. Валентин тоже поначалу показывал себя добрейшим человеком на свете. Де Даммартен пообещал Селестине и не сдержал это обещание. Зачем он сдал меня брату? Почему не дал бежать? Наоборот, приволок обратно и велел Ноелле сообщить об этом, охрану выставить. Зачем охрана? Эти оковы, в которые меня теперь заковали, действительно самые прочные из любых возможных. Принес меня сюда, опустил на кровать, еще и стоял, ждал чего-то. Наверняка наслаждался своим триумфом.

Что я могу сделать для мамы? Могу ли позвонить в полицию? Или предупредить ее? Попросить бежать? А сможет ли она и станет ли? Не станет, скорее всего. Наоборот, решит прикрыть меня. Тогда… у меня не остается выбора.

В комнату без стука вошла мадам Ноелла. Она бесцеремонно включила верхний свет.

— Мадмуазель, месье де Мармонтель желает вас видеть за обедом. Мадам Селестину как раз привезут из больницы, и она сможет к вам присоединиться.

— Передайте ему, что я не спущусь.

— Мадмуазель уверена в своем решении? — экономка даже не подумала отступать. — Ваш брат может расстроиться.

— А мне все равно, что сделает мой брат!

— Вы настаиваете на своем решении?

Я не ответила ей, отвернулась спиной к двери и накрылась одеялом. Я никуда не убегу, но выходить из этой комнаты тоже не стану. К черту их всех. Глупый поступок, который ни к чему не приведет, конечно. Захочет, выцарапает меня отсюда. Теми же угрозами.

Почти так и случилось. Минут через двадцать Ноелла вернулась вместе с Валентином.

— Моя любимая сестричка решила покапризничать? Мадам Ноелла, помогите ей одеться и принять душ.

— Хорошо месье. Вы оставите нас?

— Аха-ха-ха! С чего вы взяли? Я останусь здесь до тех пор, пока прекрасная Лулу не будет готова спуститься к обеду. Делайте свое дело, сказано вам!

Дальше меня подняли за руку. Грубо так. Мадам Ноелла прямо при брате стянула с меня всю одежду — я не сопротивлялась. Захочет, он еще и не такое сможет получить. Да и какой смысл прятаться?

— Мадмуазель, пройдите в душ, пожалуйста, — велела экономка, подталкивая голую подопечную в сторону ванной.

Где-то в стороне Валентин, сложив руки на груди, с наглой ухмылкой наблюдал за всем этим. Он зашел даже в просторную ванную, потом ждал, пока Ноелла сушила мои волосы. Дальше сам выбрал для меня платье и туфли. Платье было длинным, но почти полностью прозрачным — белья он велел под наряд не надевать. Туфли были на огромном, тонком каблуке — я вышла из спальни только благодаря тому, что брат заставил взять его под руку.

— Тебе стоит улыбаться, моя дорогая. Твоя настоящая мать вернулась домой, ее часы сочтены. Мне, конечно, все равно, но зная твою натуру, испорченную сентиментальными русскими, позже ты будешь себя корить за этот эгоизм. Могу предположить, что за мою настойчивость даже поблагодаришь любящего тебя без памяти брата.

Валентин похлопал ладонью по моим пальцам, повисшим на его согнутой руке.