Ты – Моя Обитель

Яна Войнова, 2021

Он затребовал эту женщину в качестве бонуса к контракту. Он привык получать желаемое. И в этот раз ему не отказали. Властному олигарху стоило бы радоваться очередной победе, однако… впервые в жизни одного тела женщины оказалось недостаточно. А красавица упорно сопротивляется и не желает отдавать ему ничего больше. Она просто отрабатывает контракт…© Получить тело – не значит получить женщину…История "плохой девочки" Юлии и олигарха Дмитрия Орлова.

Глава 4

― Юля! Марш на сцену! — зло рявкнул Баринов, входя к ней в гримерку, сразу после того, как она закончила выступление в постановочном шоу.

— Я только оттуда, — возмутилась она, уже переодевшись в собственную одежду.

— Ты прикинь? Оля, стерва, обдолбалась, ща в сортире никакая сидит, — ругался Баринов на одну из стриптизерш, — Завтра же с вещами нах…!

— Барин, ты забыл? Я стриптиз не танцую больше.

— Юль, у меня в зале серьезные люди сидят.

— И че? У тебя дофига куколок! Пусть они танцуют.

— Мне профессионалка нужна. Я тебя прошу. Премия тебе обеспечена.

— Крупная, Барин, очень крупная, — нехотя, но все же согласилась Юлия и пошла надевать блестящий лиф, трусики и пятнадцатисантиметровые каблуки.

Зал погрузился во тьму, Юля подошла к пилону, зазвучала медленная эротическая музыка. Первая вспышка осветила ее парящей наверху. Снова темнота, и вновь вспышка. Юля медленно опускалась вниз по пилону. Несколько красивых обольстительных поворотов, пикантных акробатических движений и вот уже все посетители заведения, оторвавшись от своей выпивки, таращились на нее во все глаза. Многие думают, что танец на пилоне — это разврат. Они ошибаются — это целое искусство. Надо уметь не опошлить танец, а раззадорить клиента настолько, довести его до максимальной точки кипения, чтобы он отдал последние деньги только для того, чтобы иметь право к тебе прикоснуться. Барин прав — она истинная профессионалка. Если бы Юля до сих пор работала в эскорте, Баринову пришлось записывать клиентов в очередь после сегодняшнего выступления.

Она грациозно опустилась на шпагат, подняла руки к груди, чтобы сексуально снять лиф под оглушительные аплодисменты мужской аудитории, как вдруг увидела наблюдающего за ней Дмитрия Орлова. Стиснутые зубы. Сжатые кулаки. На шее заметно биение пульса. Он смотрел на нее в упор. Его ледяной резкий взгляд отражал взвод спускового механизма. Напряженный, вплоть до замершего дыхания. Юля застыла в ожидании. Орлов саркастично улыбнулся, хлопнул бокал виски залпом, встал из-за стола и пулей вылетел из зала, под удивлённые окрики ничего не понимающего Баринова.

Юля, тоскливо глядя ему в спину, так и не смогла заставить себя оголиться перед публикой. С видом гордой королевы с полным чувством собственного достоинства она грациозно поднялась с колен, но лиф свой не сняла. С видом победительницы она улыбнулась, развернулась и ушла со сцены, звонко цокая каблучками.

Зашла в гримерку, подошла к раковине и обдала себя ледяной водой. Ее руки тряслись, дыхание стало прерывистым. Под напряженным Диминым взглядом она словно умерла и возродилась одновременно.

— Профессионально, — Баринов как всегда без стука вошел в ее гримерку. — Но я все же рассчитывал на более откровенное шоу. В любом случае, это было фантастически. Публика осталась в восторге, — хмыкнул он.

— Еще бы! — буркнула Юля.

— Завтра ты мне тоже понадобишься. Надо будет снова заменить эту овцу.

— Нет, — воскликнула Юля, вскинув руки.

— Что значит “нет”? — Баринов настолько сильно и искренне удивился, что напоминал четырехлетнего малыша, которому мама в первый раз отказалась покупать новую яркую игрушку. Его глаза расширились от удивления, и он даже приоткрыл свой рот. Юля не удержалась и хохотнула.

— Все, Барин! Натанцевалась я! — с полной решимостью заявила она. — Баста! Концерт окончен!

— Юля, ты чего?! Слушай, если ты устала и тебе нужен отдых, то я готов дать тебе пару дней…

— Нет, Руслан, ты не понял. Все! Кончено. На сцену я больше не выйду. Оттанцевалась молодая газель! — Юля, надевая халат, зыркнула на него с такой решительной злостью, что Барин даже опешил.

— Слушай, если ты из-за Димы, то я…

— Орлов здесь не при чем. Это мое решение. Я устала, понимаешь? Устала. Точка. Хватит с меня. С девятнадцати лет на сцене. Я заебалась раздеваться догола перед пьяными, тупыми, но богатыми мужиками. Мне уже тридцать два. Передаю эстафету другим, молодым и красивым. А я больше не хочу, не могу и не буду. Хочешь, ори, хочешь — бей, хочешь — расстреливай. Мне уже по фигу. Достало.

— Юля, давай все же отпуск, а? Я тебя за свой счет отправлю на море? Полежишь, погреешься на солнышке, отдохнешь, а после…

— Нет! Услышь меня, Руслан, пожалуйста! Не могу больше! — Юля вновь обдала себя холодной водой. — Считай сегодня день моего официального и полного выхода на пенсию. Не пойду на сцену даже под дулом пистолета.

Баринов долго молчал, потирая свою лысину. Задумчиво глядел на нее. Обычно, хороших сотрудников, которые отменно выполняли свою работу, он задабривал деньгами или подарками, и делал все, чтобы они изменили свое решение. Это просто хороших, а Юля была лучшей его “девочкой”. Однако, зная всю ее подноготную, ее прошлое и особые отклонения в психике, он просто спросил:

— Уверена?

— Да, Барин. Уверена. Я вас не кину совсем. Девочек готовить буду, если позволишь, в спортзале тренером тоже хочу остаться работать. А на сцену…нет. Прости, — сказала она.

— Ладно, Юлька. При одном условии.

Юля театрально закатила глаза. Естественно! Чтобы Барин и согласился на чужие условия. Все должно быть так, как он сказал и точка.

— И? — она скрестила руки на груди в ожидания его указаний. Если заставит ее в барах сидеть с клиентами на консумации, она прямо сейчас плюнет ему в рожу. Она столько лет обслуживала чужие пороки, что ее тошнит уже не только от богатых папиков, а в целом, от всех мужиков на планете.

— Ты будешь ходить к психологу. Хотя бы раз в неделю, — сказал Барин.

Полная решимости расцарапать ему лицо Юля размякла, и ее руки сами собой упали вниз. Вот в этом весь Барин! Человек — ходячее противоречие! То он заставляет всех плясать под свою дудку, лжет, обманывает, ворует, убивает… То в нужный момент за “своих” порвет на британский флаг. И никогда не угадаешь, то ли он хорошо к тебе относится, то ли ненавидит…

— Неужто ты боишься за меня, Руслан? — спросила Юля, качая головой и посмеиваясь про себя. Те чувства, которые он вызывал у близкого окружения, граничили одновременно с любовью и ненавистью. Никогда нельзя было предугадать, какая именно эмоция выстрелит первой.

— Пиздец как! — ответил он, глядя прямо ей в глаза, — Ты даже не представляешь насколько. Это не обсуждается, Юля. Ты ходишь к психологу.

— На это я согласна. Раз в неделю. Так точно, сэр! — хмыкнула Юля и приставила свою ладонь к виску, отдавая честь.

— Публике будет тебя не хватать, — хмыкнул он.

— Публике или тебе? — улыбнулась Юля. — Перестань, Барин. Я заметила твои взгляды, которые ты бросал тайком от жены, — откровенно прикалывалась над ним Юля.

— Скажешь Алисе — я тебя убью, — отрезал Руслан. — Не, ну а чего такого?! Ты красивая баба, танцуешь как дьяволица, на тебя смотреть на сцене одно сплошное удовольствие.

— В былые времена, не только “смотреть”, — усмехнулась Юля, — А теперь выйди, мне переодеться надо.

— А чего это я там у тебя не видел? — наглый сучий потрох обдал ее похабным, но больно уж притягательным взглядом. В прошлом, такая его манера общения, вызывала в ней гамму чувств: стремление лететь на его призывный огонь и сгорать до пепла вместе с ним. Ради него. Для него. Она была готова пойти на любые подвиги, чтобы добиться его одобрения, побыть хотя бы пять минут рядом с ним. Ей было неважно, что он не испытывает к ней ничего кроме похоти, она была согласна на все его условия, могла исполнить любое его желание, только чтобы он был рядом с ней. Хотя бы на одно мгновение. Она изворачивалась, прогибалась под него, лгала, выворачивала свою душу наизнанку и выполняла любое его требование ради призрачной надежды, что может быть… Когда-нибудь… Он будет принадлежать ей… Раньше… Когда она его любила…

Теперь же… Наверное, только недавно Юля, наконец, осознала, что Руслан Баринов — не ее мужчина. И никогда им не был. Да, родной, да, до сих пор горячо любимый. Но уже как брат. И ничего больше. Юля была достаточно умна, чтобы понимать, что его нынешнее поведение, это не попытка возродить их былую страсть, отнюдь нет. Скорее проверка, насколько окончательно ее решение уйти из “бизнеса”. Барин был, есть и навеки останется в первую очередь жадным предпринимателем, а с ее уходом он многое теряет. А вот хрен ему!

Юля хитро прищурилась и подошла к нему вплотную. Провела пальчиком от его жилистой накачанной шеи до груди, на долю секунды остановилась, облизнула нижнюю губу и призывно прошептала:

— Может, Алису позовем? Организуем прощальную вечеринку? Горячий тройничок! Вот ей эта идея понравится!

Баринов на мгновение замер от неожиданности, а потом, глядя друг другу в глаза, они оба прыснули со смеху.

— Пошел вон, Барин! — сказала Юля, вытирая слезы.

— И что вы самые красивые — самые вредные?! Умеете вы всю малину испортить. Предупреждал меня Феликс, не выбирать красоток. Чего я его не слушал! — деланно возмущался Руслан, глядя на нее с какой-то примесью необъяснимой тоски и грусти. А может, ей просто померещилось.

— Типа ты своей Алисе изменял после вашего бурного примирения, — Юля показала ему язык.

— Нет, — ответил Барин. — Только вот это самое и обидное! Она все равно меня обвиняет во всех смертных грехах, — стал он делиться своим семейным “горем”, — Я не изменяю, но я все равно кобель. Я ж просто посмотрел на какую-то телку, а она уже готовит бумаги на развод. Это несправедливо, в конце концов!

— Ага, а сам ты не то же самое делаешь, когда Алисе после выступления какой-то мужик цветы дарит?! — поддела его Юля, — Каждый раз скандал ей закатываешь, хотя она у тебя святее всех святых.

— Это другое. Я мужскую логику знаю. Подарил цветы, значит, затащить в постель хочет. Баба взяла цветы, значит соглашается.

— Она у тебя артистка. Им всегда цветы дарят.

— Нифига… Это моя жена и…

— Ты просто ссышь, что она уйдет из твоего монастыря, в котором пребывала больше десяти лет, да пустится во все тяжкие. Нефиг заливать!

— Ссу. За нее ссу. И за тебя ссу. Юля, ты мне не чужой человек. Без шуток, — сказал он серьезным тоном, глядя прямо ей в глаза, — При любом раскладе ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Знаю. Ценю. Спасибо. А теперь вали к жене, — отрезала Юля, выталкивая его из гримерной. Хоть и тронуло ее его признание.

— Мне будет тебя не хватать. И ты… это… прости, если что, — сказал Барин, стоя уже в дверях.

Настал Юлин черед обомлеть. Никогда Барин ни перед кем не извинялся. Не тот характер. Запредельный гонор и куча самолюбования. А тут… перед ней… перед шлюхой… Она открыла рот от удивления и даже чаще заморгала…

— Барин… ты часом не заболел? Передо мной? И “прости”?! Еще чуть-чуть и я поверю в Иисуса Христа, инопланетян, а так же что после смерти меня ждет блаженный рай для шлюх, если я в грехах покаюсь! Вот это Алиса! Ай да молодец! Вот это она тебя за яйца скрутила! Ты часом в келью не собираешься? Четки не прикупил, библию на ночь не читаешь?

— Да пошла ты! — беззлобно отрезал Руслан.

— Так я и пошла, Барин… я и пошла… — ответила Юля, закрывая за ним дверь. Одевшись, она открыла свой шкаф забитый ее сценическими костюмами, провела по ним рукой. Вот и все. Настал черед прощаться. Очередной ее жизненный этап завершен. Да здравствует скучная пенсия бывшей стриптизерши! Чего греха таить, ей будет не хватать острых ощущений на сцене, которые опьяняют похлеще любого наркотика. Тем не менее, Юлю ждет безрадостное времяпровождение бывшей шлюхи чуть за тридцать… Главное, оно будет спокойным… должно быть… просто обязано… Юля это заслужила…

На удивление Алиса достаточно трезво восприняла ее отставку. Юля ожидала от подруги бурных возмущений и попыток убедить ее вернуться, хотя бы в постановочное шоу. Однако, на следующий день ближе к ночи, когда им удалось созвониться, Алиса ее несказанно удивила:

— Правильно. Это я долбанутая на всю голову, скачу по сцене как угорелая. Но я без этого жить не могу. А тебе… Достаточно ты в своей жизни настрадалась. Хватит с тебя всех этих пьяных мужиков. Мне-то все равно, со мной Руслан. Я пою ради искусства. Хоть теперь и придется сделать паузу, — Юля даже сквозь телефонную трубку уловила радостную улыбку подруги и словно увидела, как та поглаживает свой беременный живот. Юля закатила глаза, потому что… ну не трогает ее как бабу это няшное “материнство”. Алиса продолжила: — Каждый человек должен делать то, что ему нравится. Нравится придумывать для моего шоу танцевальные постановки? Ради Бога! Вдобавок, у тебя талант. Прекрасные постановочные шоу выходят из-под твоей руки! Нравится тебе людей тренировать и красивыми их делать? Я только за. Тем более что после родов приду к тебе восстанавливать форму. Опять.

— Главное, сейчас не сильно обжирайся! Чтобы не пришлось тебя восстанавливать как в прошлый раз! Скотч тебе в зубы. Услышу от тебя, что надо есть за двоих, пристрелю! — заявила строгий персональный тренер Алисы Бариновой.

— Злая ты, Юля! — буркнула подруга.

— Булочку в мусорку выбрось прямо сейчас!

— Какую булочку?

— Ту, которую хомячила на ночь, пока я тебя не набрала, — отрезала Юля. Ох уж эти клиентки! Если у Юли и есть талант, так это определять, когда ее подопечные в нычку от нее нарушают персональную диету!

— Та ладно тебе, я только кусочек… очень захотелось… беременным чуть-чуть можно!

— В мусорку, Баринова! — не поддалась на попытку вызвать у нее жалость к будущей маме.

— Стерва ты, Юлька! Я очень за тебя рада. Сейчас у тебя настанет возможность заняться своей личной жизнью. Встречать нормальных мужчин, с которыми можно будет связать свою судьбу и построить нормальные отношения.

— Святая наивность! — прошептала Юля еле слышно. — Баринова, ну выкинь в мусорку и свои розовые очки, через которые на мир смотришь! Ты уже мамой скоро станешь, тридцать тебе стукнуло, а все туда же!

— Перестань, ты достойна встретить хорошего мужчину…

— Алиса Дмитриевна, ты неисправимый романтик! Какого мужика? О чем ты? Каждая собака в городе знает, что я — шлюха, пусть и дорогая. Какие нормальные отношения? Я в них не верю. Ты не обижайся, но меня бесит твоя неубиваемая вера в хеппи-энд. Сама сколько от муженька своего настрадалась, забыла что ли?

— Ничего я не забыла. Я все помню. Но так у меня вышло. Чего уж… У тебя все будет по другому. Кстати, тебе Дима звонил? — как бы невзначай поинтересовалась хитрая лисичка. Юле частенько казалось, что Алиса Бариновна только косит под наивную дурочку, а сама тот еще фрукт ядовитый и экзотический. Ох, Баринову весело придется. До конца его дней…

— Алиса, он меня почти голой на сцене видел. Еще раз уже воочию убедился, что я шлюха. Нафига ему мне звонить?!

Алиса молчала, потом вздохнула:

— Вот вроде эксперт в мужской логике ты, но… как ты там мне сказала? Ты только не обижайся… вот и ты, Юля, не обижайся, но ты — ДУРА!

— Чего?! — возмутилась Юля.

— Он пришел только чтобы на тебя посмотреть. Вот чего. А пулей из клуба вылетел от глупой мужской гордости и задетого самолюбия. Он на тебя запал.

— Он просто меня не трахнул. Вот и бесится. Ничего. Пройдет.

— Ну, я ж говорю, дура, — хмыкнула Алиса.

Юля не успела язвительно ответить подруге, как в дверь настойчиво стали названивать. Попрощавшись с Алисой, Юля открыла дверь и обомлела, так как на пороге стоял, покачиваясь, пьяный в умат олигарх из списка «Форбс»…

― Почему не на работе?! — заплетающимся языком грозно спросил Орлов и даже стукнул кулаком в косяк двери. Края его рубашки виднелись из жеваных брюк, на лице проступила щетина, волосы взъерошены, развязанный галстук болтался тряпкой на шее, синяки под глазами горели как два ярких фонаря, а вид у него был настолько помятый, словно он уже сутки бухал напропалую. Кажется, именно этот серый костюм был на нем и вчера, или она ошибается?

— Э-э-э… — Юля не знала, то ли ей начать возмущаться его бесцеремонному визиту за полночь, то ли захохотать от несуразности такой картины у себя дома.

— У тебя контракт есть? Для тебя трудовой кодекс хоть что-либо значит? — продолжал возмущаться пьяный в стельку Орлов. — Я пришел сегодня в клуб. Посмотреть на классное шоу, — он поднял палец вверх, — С раздеванием! А мне вместо профессионалки подсовывают каких-то плешивых куриц, простите, — негодовал он, вваливаясь в ее квартиру. — Они же страшненькие и деревянные, курицы одним словом, — прошептал он, делясь своей неподдельной досадой. Юля даже губу прикусила, чтобы не заржать в голос. А Орлов, покачиваясь, засунул руки в карман, продолжал изливать на нее свой праведный гнев: — Почему тебя нет на рабочем месте?! Где там у вас жалобная книга? А я пожалуюсь твоему руководству! Гнать надо таких вот безответственных работниц! — пригрозил он ей указательным пальцем. — А к тебе, красавица, применить штрафные санкции и выговор сделать. Есть ли профсоюз для таких как ты?

— Для таких как я, это каких? — Юля от души забавлялась, глядя на устроенную ей нетрезвым и обиженным олигархом выволочку.

— Ты ж это… блядь… извини, пожалуйста. Не в обиду будет сказано… — он закрыл рот ладонью и отвел взгляд.

— Я? Блядь, — согласилась Юля, продолжая таращиться на него в упор. Нет, а чего обижаться-то на правду?!

Пошатываясь, Дима подошел к ней вплотную и уперся рукой в стену.

— То есть… перед всеми ними ты раздеваешься, а передо мной нет? А можно узнать, а я чем хуже?

Юля не отвечала, глядя на него с вызовом и скрестила руки на груди. Да, она шлюха. Он об этом знает. Все об этом в курсе! Так какого черта он устраивает ей этот пьяный дебош?!

— Я просто понять хочу, Юля. Почему, ты с ними спишь, а со мной нет?! Я бы заплатил. Чем мои деньги хуже?! Говорят, они не пахнут… — он пожал плечами и склонил голову набок, вглядываясь в ее лицо в ожидании объяснения.

— Валил бы ты, господин Орлов… Домой… — наконец, выдала Юля.

— Нет, просто интересно… почему? — он криво ухмыльнулся и взмахнул руками. — Я тебе не нравлюсь? Недостаточно богат? В чем причина, Юля? Ты же с ними всеми… а от меня нос воротишь… Ты же шлюха. Извини, пожалуйста, — он вновь прикрыл рот рукой и зашипел: — Тебя ж полгорода пользовало!

— Шлюха, — вновь честно согласилась Юля. — Вот полгорода пользовало, а ты не будешь.

— С-у-у-у-ка! — протянул он обиженно и стукнул кулаком об стену чуть выше ее головы.

— Я знаю, — Юля не посчитала нужным спорить с очевидным. — Делай что хочешь, только не бей, — прошептала она и отвернулась, сильнее прижавшись к стенке. Уж слишком ей хорошо было известно, что обычно следует после отказа женщины ложиться под пьяного разозленного мужика.

— Юля, ты чего?! — от удивления он даже отшатнулся на крепких ногах на два шага от нее. — Тебе вообще как это в голову пришло? Ладно, я пьяный… а ты чего? — когда Юля настороженно глянула на него исподлобья, ей показалось, что Дима чуть ли не больше нее оскорблен обоснованным предположением, чем отказом в сексе. — Так, стоп, — вдруг выдохнул он. — Где у тебя здесь уборная? Извини, пожалуйста, — Дима шумно сглотнул и попятился в сторону ванной.

— Тебе пить нельзя! — крикнула ему Юля через дверь, когда поняла, что ему очень хреново.

— Нельзя. У меня больная печень. Алкоголь в кровь проникает мгновенно… Извини меня, пожалуйста, — согласился Дима, выходя из ванной. По его лицу и волосам стекали капли воды, отчего он показался Юле еще более сексапильным. Ее аж передернуло от собственной бабской неизлечимой тупости.

— Да хватит уже извиняться, — рявкнула Юля, — Ты идиот? Какого черта с больной печенью бухаешь? Совсем дебил?

— О! Еще и орет на меня… Не спит со мной, шарахается от меня как от прокаженного и орет… Юля… ты сначала моей женщиной стань, а потом ори, сколько влезет.. а пока… права не имеешь! — возмутился пьяный Дима и даже показал ей кукиш. — Дай водички, пожалуйста… ой…всё…я пошел… — сказал Дима прежде чем Юля успела ему ответить и, нетвердой походкой поперся в спальню.

— Твоей кем стать?! — переспросила ошалевшая Юля. — Дима, ты куда?

Когда Юля зашла в комнату со стаканом воды, Орлов уже во всю дрых, лежа на ее двуспальной кровати, куда плюхнулся прямо в одежде.

— Как же я вас пьяных олигархов ненавижу! — прошептала Юля, потом глянула на похрапывающего Диму, вздохнула и стянула с него обувь. Она попыталась его раздеть, но разве такую махину сдвинешь?! Накрыв его пледом, Юля не удержалась, провела руками по его коротким смоляным волосам и улыбнулась, когда он радостно стал посапывать, как довольный чеширский кот. А может Алиса Баринова права, и Юля, вопреки своему огромному жизненному опыту, все же полная дура?!

***

Телефонный гудок…

— У нас с вами общие интересы, — произнес гнусавый голос.

— Правда?

— Мы оба ненавидим Орлова, — заявил голос.

Тишина на другом конце трубки щекотала и без того натянутые до предела нервы. Ставки были слишком высоки. Ему крайне необходима поддержка. Иначе, эта сволочь снова уйдет безнаказанным. Этого он допустить не может. Он готов пойти на все, чтобы уничтожить самоуверенного гада. Его собеседник не спешил с ответом, шумно выдыхал дым, смакуя сигару.

— Не могу утверждать, что прямо его ненавижу… — наконец, выдали на другом конце трубки.

— Вы хотите сказать, что проглотите его хамскую выходку в ваш адрес? — он был сильно удивлен. — Мне говорили, вы не прощаете

Снова давящая тишина, сталкивающая его в пучину беспомощности. Он терпеть не мог терять контроль над ситуацией. Но сейчас у него не было выхода. Если уж он решил свалить такого гиганта, как Дима Орлов, ему необходима помощь и содействие человека на другом конце трубки. Он его не особо уважал, но в нынешних обстоятельствах выбирать не приходилось.

— Что вы предлагаете?

— Двадцать пять процентов от его холдинга, плюс место в совете акционеров с решающим правом голоса, — заявил он, потирая взмокший от напряжения лоб. Голос не отвечал. То ли захотел набить себе цену, то ли не решался выступить против Орлова.

— Будет нелегко. Придется замараться, — наконец, услышал он вожделенное согласие. У него имелись сомнения насчет этого человека, он не был до конца уверен, что его поддержат. Дима сам виноват. Зажрался, скотина, каких людей против себя настроил!

— Важная деталь. Я не хочу, чтобы он умер. Я хочу, чтобы он страдал!

— Акулов будет против. Слишком тесная связь, как вы понимаете. Не хотелось бы с этим человеком иметь конфликт в будущем, — верная догадка, но не совсем точная…

— Орлов к нему не обратится. Слишком гордый. Я хорошо его знаю. Будьте уверены, проблем не возникнет, — уж кто-кто, а он досконально изучил оппонента за столько лет. Даже если Дима окончательно загибаться будет, к Борису Акулову на поклон не пойдет.

— Можно работать по нескольким направлениям.

— Так вы согласны?

— Я в деле. Но мне нужны тридцать… пять процентов. И решающий голос. Это не обсуждается, — сказал голос и отключился.

Он облегченно выдохнул. Наконец-то! Орлов заплатит за то, что разрушил его жизнь, за каждое унижение, что он испытал по вине этого ублюдка, за все, что украл у него!.. Он справится. Он добьется своего. Ему удастся стереть беспечную ухмылку с наглой рожи Дмитрия Орлова…