Утешитель

Якуб Суламбекович Султыгов

Жизнь наша на первый взгляд – цепочка связанных событий. С годами из памяти уходят люди, действия, потери и победы, которые казались в свое время судьбоносными. На смену им приходят новые лица, группы, мелкие или грандиозные дела. Мы приучены к тому, что у всякого явления есть начало, середина, конец. Однако один единственный взгляд со стороны, ясно напоминает о параллельных событиях, одновременных шагах носителей различных судеб. И это становится для нас важнейшим уроком.

© Якуб Суламбекович Султыгов, 2018

ISBN 978-5-4493-3657-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Психи и логика

— Здравствуйте, дорогой друг, пожалуйста, садитесь, — профессор Исаев жестом указал на диван. — Вы понимаете, причина вашего вызова не вполне обычна для нашей клиники. Наблюдая за вами не первый день, просматривая видеозаписи, мы пришли к выводу, что вы нуждаетесь в совершенно новом лечении.

— В каком именно?

— Речь о новейших достижениях медицины. Новые лекарства, разработанные нашими фармацевтами, дают потрясающие результаты. За много лет своей практики, я подобного не помню.

— Профессор, я не нуждаюсь в ваших новых лекарствах, если вы находите их потрясающими, то тряситесь сами, пока не надоест.

Профессор Исаев вдруг почувствовал, что теряет привычное самообладание. Кровь прилила к его лицу, он тихо спросил:

— Вы готовы всю жизнь провести в четырех белых стенах, рассказывая небылицы о каком-то плато Нгоронгоро? Поймите, у вас есть все шансы получить самое эффективное лечение.

— Там, в степях Нгоронгоро, вас бы еще быстрее вылечили от вашей самонадеянности. Воображаете, представляете себя неким верховным существом, которому позволено лепить, словно из пластилина, чужие мысли, планы, надежды, правду? Вы самонадеянны.

— Судя по вашим словам, гражданин Мор, вы мало похожи на сумасшедшего, — Исаев отвернулся к окну, — однако я поставлю вопрос о необходимости лечения перед куратором из Комитета.

— Вы видели вопрос? Уяснили его символ? Он, чтобы стоять, должен опираться на точку, а она — круглая! — Мор смеялся, опустив лицо к полу.

— Уведите его в палату, — профессор подал знак санитарам и четыре человека с палками двинулись к пациенту.

— Друзья мои, — человек из Нгоронгоро обращался к каждому из них, — я уйду от вас, когда посчитаю это необходимым, а пока вперед, мне баю-баюшки-баю пора…

— Вы обречены на тщетную надежду, — обращаясь к пациенту, главный психиатр впервые за многие годы сорвался на крик, — вам никогда не достичь безумных целей, что занозами сидят у вас в голове!

— Я не возьму из миллиарда слов и горсти для вас. К чему тратить звуки? Мне судьба может подарить встречу с учителем, у которого есть ответ, и с ребенком, который возвращает надежду. Вам же остается мир сумасшедших.

— Заприте его, а если надо заколотите дверь большими гвоздями, — профессор облокотился на белую тумбу и дрожащими пальцами достал портсигар.

За большой металлической дверью слабо слышны слова и звуки. Прямо над кроватью виднелось оконце с сеткой из толстых железных прутьев. Гость из Нгоронгоро подтянулся и попытался заглянуть в соседнюю комнату. В этой комнате на полу сидел почти голый человек и двигал рукой небольшой камень. Нагибаясь вперед, он нюхал камень, подталкивал его носом, закрывался от него ладонями.

— Ты как сюда попал? — спросил Мор безумца.

— Ты что, умеешь говорить, да? — хрипло заорал человек.

— Тише ты, тише, не кричи. Я просто хотел узнать, есть ли выход из твоей комнаты.

— Выхода нигде нет, — человек скосил глаза, дико улыбаясь солнечному свету, упавшему на его лицо, — все в камне, без пропуска, дыр, проходов, плотно, надолго все… Ты скажи, если камни молчат, тогда они знают?

— Что знают? И как это камни молчат?

— Я п-пп-п-пом-мню, — гримаса скривила его лицо, — что если кто-то молчит, значит, он знает больше всех. Послушай, камни всегда молчат! А!? Знают больше всех?! И еще, если камни молчат, значит это им нужно?

— Кому, им?

— Кирпичам!

Гость из Нгоронгоро беззвучно рассмеялся, сползая по стене. К стенам маленькой комнаты прибавилась стена бессмысленности, стена чужого безумия. Он затих, а затем пригнул голову и стал жадно вдыхать воздух. Камни молчат, но запахи рассказывают много и долго, обо всех и каждом. Надо только не спешить.