«Демонология» короля Якова с приложением «Вестей из Шотландии»

Яков, король Шотландский и Английский

В 1597 году в Эдинбурге вышел трактат «Демонология», написанный в форме диалога двух интеллектуалов. Его автор — король Яков, сын Марии Стюарт, король Шотландии и первый король Англии из династии Стюартов. Он унаследовал после Елизаветы I английский трон и объединил Англию и Шотландию в Великобританию. Кроме того, Яков был большим специалистом по колдовским делам. Его трактат фактически стал инструкцией для английских ведовских процессов. В нем приводятся описания различных злых духов, разъясняется, как они влияют на людей, и как определить тех, кто им подвержен. Есть здесь и руководство об испытаниях ведьм. На многие годы «Демонология» короля Якова стала настольной книгой для королевских судей. Ссылки на этот масштабный документ эпохи встречаются у многих драматургов того времени, в том числе у Шекспира.

«Вести из Шотландии» (1591 г.)

Вести из Шотландии,

Извещение о

Проклятой жизни

и смерти Доктора Фиана,

знатного волшебника,

сожженного в Эдинбурге

в прошлом январе

1591

Указанный Доктор был секретарем дьявола,

который нередко проповедовал

в Норт-Бервикской церкви

ряду пресловутых

ведьм.

С подлинными показаниями названного Доктора

и ведьм, которые они дали в присутствии

шотландского короля.

Разоблачение того, как они пытались

околдовать и утопить Его Величество

в море на пути из Дании, и о других

подобных удивительных делах,

неслыханных

прежде.

Издается по шотландской копии.

В ЛОНДОНЕ

Напечатано для Уильяма Райта

К читателю

Многочисленные неточности, широко распространяемые относительно отвратительных деяний и задержания тех ведьм, о которых далее эта история достоверно повествует, побудили меня обнародовать ее в печати^[255]. Тем более что в последнее время появились разные письменные отчеты, в которых говорится, что упомянутые ведьмы были первоначально выявлены благодаря бедному разносчику, направлявшемуся в город Транент, и что удивительным образом в полночь он был мгновенно перенесен из Шотландии в Бордо во Франции (места, расположенные на немалом расстоянии друг от друга) в какой-то тамошний купеческий подвал^[256]; после, будучи отправлен некими шотландскими купцами из Бордо в Шотландию к [Его] Королевскому Величеству, он разоблачил этих ведьм и стал причиной их задержания; со множеством невообразимых чудесных подробностей, которые, по правде говоря, совершенно лживы. Все же, к удовольствию ряда достойных умов, желающих удостовериться в реальности и подлинности их признаний, которые фактически более необычны, чем по слухам, а кроме того, более правдивы, я взялся опубликовать этот краткий трактат, который представляет достоверный рассказ обо всем, что случилось, а также о том, что эти нечестивые мерзкие ведьмы хотели совершить против [Его] Королевского Величества и что из этого им удалось.

Все эти показания, дорогой читатель, я публикую

здесь со всей точностью, как они были даны и

получены в присутствии [Его] Королевского

Величества, препоручая тебе принять их

за факт, истинный настолько, что

невозможно его

оспорить.

Достоверная повесть

о задержании

нескольких ведьм,

случившемся недавно в Шотландии,

из которых некоторые казнены,

а некоторые все еще

в тюрьме

С детальным отчетом об их показаниях,

полученных в присутствии [Его] Королевского

Величества

БОГ, своей всемогущей силой, всегда и ежедневно проявляет надлежащую заботу, а также бдительно следит за благополучием и безопасностью своих [чад], расстраивая тем самым нечестивые дела и злые намерения тех, кто всячески пытается коварно замыслить что-то, противоречащее его святой воле. Да и той же силой он недавно воспротивился и положил предел нечестивым намерениям и поступкам многих безбожных созданий, не лучше бесов, кто, позволив обольстить и соблазнить себя Дьяволу, тайно присягнул ему и служит, приобщившись омерзительного искусства колдовства, которое изучали и практиковали так долго, что в конце концов своим волшебством совратили множество других стать столь же вредоносными, как сами, обитая в пределах Лотиана^[257], важнейшего графства, или края Шотландии, где [Его] Королевское Величество держит главную свою резиденцию и живет. С целью, чтобы их гнусное злодеяние, которое они тайно задумали против [Его] Королевского Величества, общего благополучия той страны, знати и подданных, было выявлено, Бог своей невыразимой добротой обнаружил и раскрыл его очень странным образом, поведав тем миру, что их деяния противоречат Закону Божьему и естественным чувствам близости, которые мы все должны испытывать друг к другу. Способ обнаружения этого был следующим.

В городе Транент в королевстве Шотландия живет некто Дэвид Сетон, который, исполняя обязанности бейлифа^[258] в упомянутом городе, имел в услужении горничную по имени Гэйлис Дункан^[259], имевшую привычку скрытно отлучаться и каждую вторую ночь проводить вдали от дома своего господина. Эта Гэйлис Дункан взялась помогать всем, кто страдал или печалился из-за какой-нибудь немощи или болезни, и за короткое время совершила множество самых чудесных дел, которые, поскольку начала она их внезапно, никогда ранее ничего подобного не делав, привели ее господина и других в сильное изумление и недоумение. Вследствие этого упомянутый Дэвид Сетон сильно заподозрил свою служанку в том, что она не делала это естественным и законным путем, но, скорее, предположил, что это совершалось каким-то экстраординарным и противозаконным способом. Затем ее господин стал исключительно любопытным и начал ее расспрашивать, каким образом и чем она могла творить дела столь великой важности; на что она ему не отвечала. Тем не менее ее господин, чтобы лучше разобраться и выяснить правду, с помощью других пытал ее тисками^[260] для пальцев, что является тяжким мучением; а также затягиванием и скручиванием ее головы шнуром или веревкой, что также очень болезненное истязание; но она ни в чем не созналась^[261]. После этого они, подозревая, что она помечена Дьяволом (как обычно бывает с ведьмами^[262]), старательно ее обыскали и обнаружили вражью метку у нее на горле, то есть спереди шеи^[263]. Когда ее нашли, она призналась, что все дела совершала нечестивыми соблазнами и искусами Дьявола и что творила она их колдовством.

После этого признания ее поместили в тюрьму, где она пробыла некоторое время, и где немедленно обвинила следующих людей в том, что они знатные ведьмы, и дала основания немедленно задержать их одного за другим, а именно: Агнес Сэмпсон, старшая из всех ведьма, живущая в Хаддингтоне^[264]; Агнес Томпсон из Эдинбурга^[265]; Доктор Фиан, он же Джон Каннингем, школьный учитель из Престонпанс в Лотиане^[266], о жизни и странных деяниях которого вы более подробно услышите в конце этой повести. Упомянутая Гэйлис Дункан обвинила их, а также жену Джорджа Мотта, проживающую в Престонпанс^[267], шкипера Роберта Грирсона^[268] и Дженет Бандиландис^[269], с женой носильщика [господина] Сетона^[270], кузнецом из Бригг-Холлс^[271] и бесчисленным множеством других из тех краев, проживающих в вышеупомянутых границах; из которых некоторые уже казнены, прочие остаются в тюрьме, ожидая судебного приговора согласно воле и к удовольствию [Его] Королевского Величества.

Упомянутая Гэйлис Дункан также стала причиной задержания Юфэм Маккалзин^[272], которая задумала [погубить] и довела до смерти своего свекра, а кроме того, применила свои навыки в отношении джентльмена, одного из лордов и судей сессии^[273], за выражение благосклонности к ее дочери. Еще она стала причиной задержания некоей Барбары Нейпир^[274] за то, что та околдовала на смерть Арчибальда, последнего графа Ангуса^[275], который зачах до смерти из-за колдовства, а этого так и никто не заподозрил, хотя он умер от столь странной болезни, что врач не знал, как от нее избавить или вылечить. Эти две последние из всех ранее упомянутых здесь ведьм имели репутацию воспитанных и достойных женщин, подобно всем живущим в городе Эдинбурге, вплоть до того, как их задержали. Кроме названных, многих других забрали в Лейт и содержат в тюрьме, покуда не станет известно дальнейшее по воле и к удовольствию Его Величества. Про их нечестивые дела вы услышите отдельно, а именно далее.

Вышеупомянутую Агнес Сэмпсон, которая была старейшей ведьмой, схватили и доставили в Холирудхаус перед [Его] Королевским Величеством и разными другими представителями шотландской знати, где она была тщательно допрошена, но все уговоры, которые [Его] Королевское Величество обращал к ней вместе с остальными членами своего совета, не смогли взволновать ее или заставить признаться в чем-либо, но она упрямо настаивала на отрицании всего, что было ей предъявлено. После этого ее отправили в тюрьму, чтобы там подвергнуть соответствующей пытке, которую в той стране применяют к ведьмам в последнее время.

Ввиду того, что недавно при надлежащем расследовании колдовства и [деяний] ведьм в Шотландии было обнаружено, что Дьявол обычно помечает их скрытой меткой. Как признались сами ведьмы, Дьявол облизывает их тела языком в некоторых скрытых частях прежде, чем принять в качестве своих слуг; эта метка обычно ставится на той части тела, что покрыта волосами, отчего ее нелегко обнаружить или увидеть, даже если искать. И вообще, пока ту метку не узрят обыскивающие, до тех пор эти помеченные особы никогда ни в чем не сознаются. Поэтому специальным повелением у Агнес Сэмпсон были сбриты все волосы во всех частях тела^[276], а голова, по обычаю той страны, скручена веревкой, что привело к жесточайшей боли, которую она терпела почти час, в течение которого ни в чем не признавалась, до тех пор пока метка Дьявола не была найдена у нее в интимном месте^[277]. Затем она немедленно созналась во всем, что от нее запрашивали, и подтвердила, что те, о ком говорилось выше, знатные ведьмы.

Также упомянутая Агнес Сэмпсон^[278] после этого снова предстала перед [Его] Королевским Величеством и его советом и, будучи допрошенной о собраниях и омерзительных деяниях этих ведьм, призналась, что вечером накануне последнего [Дня] Всех Святых^[279] ее сопровождали как вышеупомянутые лица, так и очень много других ведьм, числом двести; и что все они вместе отправились по морю каждый в решете или сите^[280], и шли они там вполне реально с флягами вина^[281], веселясь и попивая по пути в тех самых решетах и ситах, к Норт-Бервикской церкви в Лотиане; и что после того, как вышли на берег, взялись там на земле за руки и танцевали рил, или короткий танец^[282], распевая хором:

А ну вперед, подруга! Давай, подруга, давай!

Если не можешь, подруга, тогда меня пускай^[283].

При этом она призналась, что Гэйлис Дункан действительно шествовала перед ними, танцуя и играя рил на маленьком варгане, именуемом еврейский арфой^[284], пока они не вошли в Норт-Бервикскую церковь.

Эти признания привели короля в необычайный восторг, и он послал за упомянутой Гэйлис Дункан, которая на таком же варгане сыграла упомянутый танец перед [Его] Королевским Величеством, которому, учитывая странность этих предметов, присутствие на таких допросах доставляло большое удовольствие.

Далее упомянутая Агнес Сэмпсон^[285] призналась, что Дьявол, находившийся тогда в Норт-Бервикской церкви, встретил их прибытие в телесном облике или подобии человека и, обнаружив, что они слишком задержались, предписал им при входе покаяние^[286], а именно, в знак почтения они должны были поцеловать его в зад^[287]; который был обнаженным возложен на кафедру, и все сделали так, как он велел. Затем, произнеся нечестивую проповедь^[288], в которой яростно поносил короля Шотландии, он принял от них клятвы в доброй верной службе себе и отбыл. Совершив это, они вернулись в море и по нему снова домой.

Тогда же ведьмы спросили Дьявола, почему он так ненавидит короля, и тот ответил: потому что король — величайший его враг в этом мире^[289]. Все их признания и показания об этом в записях сохранились.

Далее упомянутая Агнес Сэмпсон призналась перед [Его] Королевским Величеством во множестве таких чудесных и странных вещей, что Его Величество сказал, что все они редкостные вруны, на что она ответила, что не хотела бы, чтобы Его Величество счел ее слова ложью, но чтоб охотнее поверить им, она открыла бы ему такое, в чем Его Величество никоим образом не смог бы усомниться.

После этого, отведя Его Величество немного в сторону, она пересказала ему точно те слова, которыми обменялись [Его] Королевское Величество со своей королевой в Осло в Норвегии в первую брачную ночь^[290], вместе с их ответами друг другу; чему [Его] Королевское Величество изумился чрезвычайно и клялся живым Богом, полагая, что все бесы в аду не смогли бы этого разведать, признавая ее слова исключительно достоверными, а потому заявил о бóльшей значимости того, о чем говорилось ранее.

Касательно Агнес Сэмпсон^[291], это именно та женщина, которая по наущению Дьявола должна была спланировать и привести в исполнение смерть [Его] Королевского Величества следующим образом.

Она призналась, что взяла черную жабу и три дня подвешивала ее за лапки, копила и собирала яд, который стекал и капал из нее в устричную ракушку; хранила тот яд плотно прикрытым, пока не могла заполучить какой-нибудь лоскут или кусок пользованной льняной ткани, принадлежавшей [Его] Королевскому Величеству, например, рубашку, носовой или шейный платок, или любую другую вещь, которую она задумала добыть через некоего Джона Керса^[292], бывшего слугой в покоях Его Величества, попросив его по старому знакомству помочь ей с тем или иным куском такой ткани, как указано выше, в чем упомянутый Джон Керс ей отказал, сказав, что помогать ей в этом не сможет.

В своих показаниях после задержания названная Агнес Сэмпсон^[293] заявила, что, если бы она получила хоть один кусок льняной ткани, которую носил и пользовал король, она заколдовала бы его до смерти и наслала такие необычайные боли, будто он лежит на острых шипах и кончиках игл.

Более того, она призналась, что в то время, когда Его Величество был в Дании, она, сопровождаемая специально поименованными ранее соучастниками, взяла кошку и окрестила ее, а затем привязала к каждому члену этой кошки главнейшие кости от некоего мертвеца и несколько суставов от его тела; и что в следующую ночь упомянутая кошка была переправлена на середину моря всеми этими ведьмами, плывущими в своих решетах и ситах, как уже говорилось; и там оставила упомянутую кошку прямо напротив города Лейт в Шотландии. Как это случилось, на море поднялась такая буря, какой прежде не видели^[294]. Эта буря стала причиной гибели лодки или судна, шедшего из города Бернтайленда^[295] в город Лейт, в котором находились различные драгоценности и богатые подарки, предназначенные для преподнесения нынешней королеве Шотландии по прибытии Ее Величества в Лейт^[296].

Кроме того, призналась, что упомянутая крещеная кошка был причиной того, что корабль [Его] Королевского Величества, выйдя из Дании, столкнулся со встречным ветром, в отличие от остальных его кораблей, находившихся в той же группе, что было на самом деле и было очень странным, как подтвердил [Его] Королевское Величество; ибо когда остальным кораблям дул попутный и хороший ветер, тогда Его Величеству ветер был противным и во всем неблагоприятным. И далее названная ведьма заявила, что Его Величество никогда бы не смог благополучно вернуться из моря, если бы не его вера, которая восторжествовала над их намерениями.

Более того, когда упомянутых ведьм спросили, как бы Дьявол использовал их, если б оказался рядом, они признались, что, когда Дьявол принял их в качестве слуг, и они присягнули ему, то плотски познал их, хотя к невеликому для них удовольствию, учитывая холодное его естество^[297]; и делал то же самое в разное другое время.

Что касается вышеупомянутого Доктора Фиана, он же Джон Каннингем, расследование его действий с момента его задержания обнаруживает великое коварство Дьявола, а потому заставляет произошедшее казаться еще более чудесным. Задержали его по обвинению вышеупомянутой Гэйлис Дункан, которая призналась, что он был их регистратором и что только через него позволялось посещать дьявольские чтения^[298]. Названный Доктор был схвачен, заключен в тюрьму и подвергнут соответствующей пытке, предусмотренной за эти преступления, применявшейся также к остальным, как говорилось выше.

Первое время, пока его голову скручивали веревкой, он ни в чем не признавался.

Затем законными средствами его убедили поведать о своих прихотях, но это дало лишь немногое.

Наконец его подвергли самой суровой и жестокой на этом свете пытке, называемой «сапоги»^[299]. После того как он получил три удара, его спросили, признается ли он в своих отвратительных поступках и нечестивой жизни, но его язык отказался служить разговору. В связи с этим остальные ведьмы предложили [приставам] обыскать его язык, под которым обнаружились две булавки, воткнутые до головки, после чего ведьмы сказали: «Теперь чары отпали», и заявили, что эти зачарованные булавки были причиной того, что он не мог ни в чем признаться. Потом его немедленно освободили от сапог, представили перед королем и получили признание, к которому он добровольно приложил свою руку, а содержало оно следующее:

Во-первых, что на общих собраниях этих ведьм он всегда присутствовал; что был клерком для всех подчиненных служению Дьявола, именуемых ведьмами; что всегда принимал их клятвы в истинном служении Дьяволу; и писал им то, что дьявол обычно велел ему.

Далее он признался, что своими чарами околдовал джентльмена, проживающего недалеко от Престонпанса, где названный Доктор держал школу, только за то, что тот был без ума от дамы, в которую он сам был влюблен. Вследствие чего своим волшебством, колдовством и дьявольскими практиками он довел упомянутого господина до того, что раз в сутки тот впадал в безумие и бешенство и продолжалось это по целому часу.

Для подтверждения этого он заставил привести указанного джентльмена к [Его] Королевскому Величеству, что случилось на 24 декабря прошлого [1590] года. И, находясь в покоях Его Величества, тот вдруг пронзительно завизжал и впал в бешенство, то сгибаясь, то подпрыгивая так высоко, что его голова буквально касалась потолка комнаты, к великому изумлению Его Величества и других присутствовавших. Все находившиеся в покоях джентльмены не смогли удержать названного джентльмена, пока не призвали дополнительную помощь, с которой совместно связали его по рукам и ногам, оставив лежать, пока его безумство не прошло. Через час он снова пришел в себя. Когда [Его] Королевское Величество спросил его о том, что он видел или делал все это время, тот ответил, что спал крепким сном.

Далее, названный Доктор также признался, что он уже не раз пытался реализовать свою цель и нечестивый замысел в отношении той дамы, а видя, что из задуманного ничего не выходит, решил достичь желаемого всеми доступными средствами, полагая, что это возможно через заклинания, колдовство и волшебство следующим образом.

Случилось так, что у этой незамужней дамы был брат, учившийся в школе у названного Доктора, который, вызвав к себе ученика, спросил, спал ли он в одной постели со своей сестрой, и тот ответил, что да. Посредством этого Доктор Фиан решил добиться желаемого, и потому тайно пообещал не пороть его при обучении, если только добудет ему три волоска из интимных мест его сестры^[300], когда представится для этого удобный случай; юноша пообещал исполнить это добросовестно и поклялся реализовать как можно быстрее, приняв от своего учителя лист зачарованной бумаги^[301], чтобы завернуть туда волоски, когда их заполучит. После этого мальчик каждую ночь пытался достичь результата для своего учителя, особенно когда его сестра спала.

Но Бог, знающий тайны всех сердец и разоблачающий любые нечестивые порочные поступки, не допустил, чтобы желания этого дьявольского Доктора достигли цели, которую тот жаждал, став для Него тяжким оскорблением из-за нечестивости замысла; и сделал это с помощью самой дамы, так что в итоге все было разоблачено и выявлено. Так, однажды она, когда спала, а брат был с ней в постели, внезапно закричала своей матери, что брат не дает ей заснуть. Мать, обладая острым умом, немедленно заподозрила здесь козни Доктора Фиана, поскольку сама была ведьмой, и, сразу явившись, была очень пристрастна к мальчику, допытываясь его намерений, а чтобы лучше их понять, подвергла его разным поркам, благодаря которым он открыл ей правду.

Тогда мать, будучи довольно опытной в колдовстве, сочла наиболее уместным сойтись с Доктором в его же искусстве; а потому взяла у мальчика бумагу, в которую он должен был завернуть те самые волоски, и направилась к молодой корове, которая никогда не рожала теленка и не ходила к быку^[302]. Ножницами она отрезала три волоска с вымени тёлки и завернула их в ту бумагу, которую снова передала мальчику, попросив отнести своему преподавателю, что тот немедленно и сделал.

Школьный учитель, как только их получил, думая, что это действительно волоски девушки, пошел далее и применил к ним свое искусство. Но едва Доктор исполнил задуманное, как сейчас же корова, или телка, чьи волосы он получил на самом деле, явилась к дверям церкви, где педагог находился^[303]. Корова зашла туда и пристала к школьному учителю, подпрыгивая и пританцовывая около него, следуя так за ним из церкви куда бы только он ни направился, к великому изумлению горожан Престонпанса и многих других, кто это видел^[304].

Отчет об этом убедил всех, что содеяно тем учителем все благодаря Дьяволу, без которого ничего такого осуществить в полной мере невозможно. Вслед за тем имя упомянутого Доктора Фиана (который был еще очень молодым человеком) стало настолько известным среди жителей Шотландии, что его тайно назвали выдающимся заклинателем^[305].

Все это, однако, он вначале отрицал и не хотел сознаваться, но, ощутив боль от «сапог» (и когда чары отпали, как упоминалось), признал все вышесказанное совершенной правдой, не представив никаких свидетелей, способных отвести предъявленные обвинения; и после этого перед [Его] Королевским Величеством собственноручно подписал указанные признания, которые хранятся записанными в Шотландии, чтобы не было сомнений^[306].

После того, как названный Доктор Фиан, он же Каннингем, был допрошен и дал показания, как говорилось, добровольно собственноручно их подписав, начальник тюрьмы поместил его под стражу и назначил в одиночную камеру, где, оставив свои нечестивые привычки, признав исключительную порочность своей жизни, высказав, что слишком следовал соблазнам и искушениям Сатаны, по глупости проделывая свои эксперименты с заклятьями, ведовством, чародейством, колдовством и тому подобным^[307], он отрекся от Дьявола и всех его нечестивых дел, поклялся вести жизнь христианина и, казалось, вновь обратился к Богу.

После этого дознания на следующий день он согласился, что Дьявол являлся ему прошлой ночью, одетый во все черное, с белым жезлом в руке^[308], и что дьявол спросил его, продолжит ли он свою верную службу в соответствии с первоначальной присягой и обещанием, данным на этот счет. Прямо в лицо (по его собственным словам позднее) тот от него решительно отрекся и сказал так: «Изыди, Сатана, изыди!^[309] Ведь я так часто слушался тебя, и тем ты сгубил меня! Потому теперь я совершенно отвергаю тебя!» На что Дьявол ответил: «Когда ты умрешь, ты будешь моим»^[310]. И с этим (как он позднее рассказал) Дьявол сломал свой белый жезл^[311] и тут же исчез из виду. Так весь тот день Доктор Фиан оставался полностью уединен и, казалось, заботился о своей душе, призывая Бога, являя раскаяние в своей нечестивой жизни.

Тем не менее той же ночью он нашел способ украсть ключ от дверей тюрьмы и камеры, в которой находился, открыл их и бежал в Престонпанс, где постоянно проживал и первоначально был задержан. Когда [Его] Королевское Величество известили о его внезапном бегстве, он тотчас же приказал провести тщательные расследование, чтобы его задержать, и для скорейшего успеха разослал публичные прокламации во все части своей страны с той же целью. Благодаря такому быстрому и решительному преследованию он был опять схвачен и доставлен в тюрьму, а затем, вызванный к [Его] Королевскому Высочеству^[312], повторно допрошен, как относительно его бегства, так и касательно всего того, что случилось прежде.

И этот Доктор, несмотря на то, что его собственное признание имелось в наличии хранящимся записанным, было завизировано его собственной рукой и запечатано в присутствии [Его] Королевского Величества с другими членами его совета, тем не менее он полностью отказался от него.

Тогда [Его] Королевское Величество, отметив его упрямое своеволие, рассудил и понял, что за время своего отсутствия он вступил в новое соглашение и союз с Дьяволом, своим господином, и что опять он заново получил метку, ради которой его тщательно обыскали, но найти ее не смогли. Кроме того, для дальнейшего разбирательства, чтобы вынудить признаться, было приказано подвергнуть его особенно необычной пытке, которую и произвели следующим образом.

Его ногти на всех пальцах сломали и вырвали с помощью инструмента, именуемого по-шотландски «Туркас», который мы в Англии зовем щипцами^[313], и под каждый ноготь загнали по две иглы под самую головку. Несмотря на мучения, Доктор ни разу ничуть не вздрогнул и не поспешил признаться, вопреки всем примененным к нему пыткам.

Затем его, согласно приказанию, со всей подобающей быстротой снова доставили к пытке «сапогами», которая продолжалась довольно долго, и он выдержал в них столько ударов, что его ноги были раздроблены и сбиты друг с другом так плотно, насколько возможно, а кости и плоть так изранены, что кровь и внутренние соки изливались в огромном количестве, вследствие чего ноги навсегда стали неработоспособными. И, несмотря на все эти тяжкие боли и жестокие мучения, он ни в чем не признался. Дьявол так глубоко вошел в его сердце, что он совершенно отверг все, что прежде утверждал, и говорил на это только следующее: все, что он сделал и сказал прежде, было сделано и сказано только из страха перед болью, которую он претерпевал.

Поэтому, учитывая особое внимание [Его] Королевского Величества и его совета, отправляя надлежащее правосудие в отношении таких отвратительных злодеев, а также ради примера, призванного вселить ужас всем последующим, кто попытается творить такие нечестивые порочные поступки, как ведовство, колдовство, заклятья и тому подобное^[314], названный Доктор Фиан вскоре был законно обвинен, осужден и приговорен к смерти, а значит, к сожжению, согласно закону той земли, предусмотренному для такого случая. После этого его поместили в повозку, а затем, будучи сначала задушенным, он был незамедлительно отправлен на большой костер, подготовленный для этой цели, и там сожжен на замковом холме в Эдинбурге в субботу в конце прошедшего января 1591 года^[315].

Остальные ведьмы, которые еще не казнены, остаются в тюрьме для дальнейшего разбирательства и уведомления о воле Его Величества^[316].

Эта странная повесть, прежде чем будет пересказана, способна, возможно, у того, кому приведется ее читать, вызвать некоторые сомнения и связанные с этим предположения, что [Его] Королевское Величество не стал бы рисковать собой в присутствии таких отъявленных ведьм, чтобы тем самым не навлечь излишнюю опасность на себя лично и на состояние страны в целом, чего, по правде говоря, вполне можно было страшиться. Но чтобы в полной мере ответить на это, достаточно лишь одного, того, что король, как хорошо известно, — дитя и слуга Божий, а они — лишь слуги Дьявола; он помазанник Господень, а они — только сосуды гнева Божьего^[317]; он истинный христианин и полагается на Бога, а они хуже неверных, ибо полагаются только на Дьявола, который ежедневно служит им, пока не приводит к полному уничтожению. Но при этом понятно, что Его Высочество, обладая возвышенным и неустрашимым разумом, не боялся их чар, а был непоколебим в том, что пока Бог с ним, то не страшны ему его противники^[318]. Поистине, все содержание этого трактата столь ясно являет чудесное провидение Всемогущего, что, если бы Его Высочество не был защищен Его всесильем и властью, то никогда бы не вернулся живым со своего пути из Дании; так что нет никаких сомнений, что лишь Бог может защитить его как на суше, так и на море, где бы ни пытались ведьмы творить свои омерзительные дела.

КОНЕЦ

Шотландский король Яков VI, 1586 г.

؂

Примечания

255

В письме английского посланника при шотландском дворе Роберта Боуза от 28 ноября 1590 г. к лорду Берли говорится, что «полностью судебные разбирательства по их [ведьм из Норт-Бервика] делам будут впоследствии опубликованы» (the full trialls of their causes are intended to be hereafter published): CSPS X. № 501, P. 425.

256

В оригинале: a Marchants Seller. В 1592 г. на английском вышел перевод немецкой книги о приключениях чернокнижника Фауста, опубликованной прежде Иоганном Шписом во Франкфурте в 1587 г. — там имелся рассказ о воздушном путешествии героя по самым отдаленным уголкам мира (Фауст 1978. C. 62–64). Другая история — о воздушных приключениях Ричарда Берта (A Most Wicked worke of a wretched Witch) — выходила отдельным памфлетом под авторством некоего «магистра искусств G. B.» в том же 1592 г.: Rosen 1991. P. 204–209. Любопытно, что истории с волшебным переносом в Бордо — из Лорша — уже встречались у Бодена: Боден 2021а. С. 191, 200.

257

В оригинале: Lowthian (или Lowthinn). Эта область Лотиан (Lothian) примыкает к столице Шотландского королевства, Эдинбургу, в восточной части которого находится королевская резиденция — дворец Холируд (Holyroodhouse).

258

В оригинале: deputy bailiff. Это место Кристина Ларнер отметила, как указывающее на английскую орфографию автора текста, поскольку в Шотландии вместо термина deputy bailiff (бейлиф) использовали baillie depute (бальи): Larner 1973. P. 84. «Бальи» (bailie) называли городского магистрата, бургомистра, выполнявшего в том числе функции судебного пристава. В документах по делу в Норт-Бервике упоминается два Дэвида Сетона (Seton, Seaton) из Транента: «Старший» (Elder) и «Младший» (younger) (Normand Roberts 2000. P. 191–193, 198, 229), вероятно, отец и сын (Yeoman 2004. P. 129). В отечественных переводах их фамилию обычно пишут как Ситон (от Seaton, как везде в тексте «Вестей») (Гуили 1998. С. 93; Роббинс 2001. С. 284; Горелов 2005. С. 376), но из других источников ясно, что они принадлежали к многочисленному клану Сетонов (Seton, Setoun), в чьи родовые владения входил Транент. С 1586 г. семью возглавлял лорд Роберт Сетон (ум. 1603), близкий друг короля Якова. «Старший» в качестве «бальи Транента» известен по документам за 1589–1591 и 1595–1596 гг. См.: Seton 1896. P. 212–213, 746, 857, 883. Его отец Джон Сетон также бывал бальи Транента в 1573–1585 гг. (Там же. P. 857, 892). Судя по всему, бальи Дэвид был конфликтным и подозрительным, а кроме того, приобрел существенные финансовые проблемы, в которых, кажется, винил исключительно сатанинское вмешательство, то есть собственно ведьм. См.: Yeoman 2002. P. 114–115. Некий «Дэвид Сетон, старший в Траненте» (David Setoun, elder in Tranent) известен по документам 1593 и 1600 гг. как оказавшийся вне закона с конфискованным имуществом и должник (Seton 1896. P. 747, 748, 885, 887). Агнес Сэмпсон (см. прим. 264) на допросах в ноябре-декабре 1590 г. созналась, что она с другими «ведьмами» составила заговор, чтобы наслать порчу и погубить бальи Дэвида Сетона. Впоследствии она от своих показаний отказалась, но они таки вошли в обвинительное заключение (п. 49) от 27 января 1591 г. (Normand Roberts 2000. P. 138–139, 148, 155, 159, 242–243; CSPS X. № 526). 5 февраля 1591 г. некий Дэвид Сетон (David Seaton of Treanent, gentleman), вероятно, сын, был послан королем в Англию на поиск сбежавших ведьм — об этом Роберт Боуз докладывал лорду Берли (CSPS X. № 520, P. 457; Normand Roberts 2000. P. 22, 130). Юфэм Маккалзин (см. прим. 272), одна из осужденных впоследствии ведьм, была замужем за братом Кэтрин, супруги Дэвида Сетона (Normand Roberts 2000. P. 216). О влиянии католиков в среде Сетонов см.: Normand Roberts 2000. P. 58–59, 73.

259

В оригинале: Geillis Duncane. В других местах бывает Gillie, Gelie и даже Jely (CSPS X. P. 502). Ее имя на русском пишут как Джилли (Джилл, Джиллис) (Гуили 1998. С. 93, 572; Роббинс 2001. С. 284; Горелов 2005. С. 376–379). В словаре А. И. Рыбакина оно не зафиксировано, но в именах Gay, Gaye, Gayle, Gaylord, Gaynor, Gil, Gill, Gillie, Gilmour, Gilroy предлагается первую букву произносить как «г» (Рыбакин 1989. С. 93, 96), то есть Гэйлис. Она была служанкой в доме Дэвида Сетона и знахаркой. В колдовстве ее обвинили в Траненте в ноябре 1590 г. Сохранились ее допросы за ноябрь-декабрь 1590, январь и май 1591 г. (Doc. 1, 3, 6, 9, 18: Normand Roberts 2000. P. 135–136, 150–153, 161, 163–165, 174–176, 197–199). Гэйлис была казнена 4 декабря 1591 г. на замковой горе в Эдинбурге. Она — первая известная по имени жительница Британских островов, игравшая на варгане.

Сейчас Гэйлис Дункан нередко выступает символом ложных наветов и женской эмансипации. Ее поведение выглядит проблемой для окружающих — хороший пример для выявления социальных условий, в которых оформилась охота на ведьм. Казалось бы, она лишь иногда отсутствует дома по ночам и обладает мудростью целительницы, но при этом сбивает с толку, пугает и вызывает подозрения. Дом бальи претендует на образцовую патриархальность, где все подчинено статусу человека и половому признаку. Любое покушение на эти каноны создает угрозу порядку, заставляет Дэвида Сетона волноваться. В итоге он находит причину — ведьму, определяемую по соответствующей «метке». И ради этого готов поступиться этикой и гуманизмом, унижая служанку и применяя к ней жестокие пытки. Непокорность Гэйлис Дункан можно рассматривать как проявление бунта против патриархальной власти на домашнем, местном уровне, где отражаются, замысловато преломляясь, стрессы затянувшихся политических беспорядков — социальных, идеологических, психологических. См.: Normand Roberts 2000. P. 297–298.

260

В оригинале: the Pilliwinckes. Так — pilniewinks или thumbikins — в Шотландии называли орудие пыток, подобное тискам (thumbscrew), которым путем закручивания прижимного рычага сдавливали пальцы. Дж. Ф. Блэк опробовал их и подтвердил «ужасные мучения» (terrible agony) от них (Black 1938. P. 16). См. про них с иллюстрациями: Melville 1905; Brook 1891.

261

Обвинителями ведьм, судя по всему, были «господин или соседи» (Mackenzie 1678. P. 87 (VII)), то есть бургомистр (бальи) и горожане, которые пытались их допрашивать и пытать Гэйлис Дункан, что было совершенно незаконно.

262

Про метки см. прим. 86.

263

В оригинале: …in her fore crag or foreparte of her throate.

264

В оригинале: Agnes Sampson the eldest witch of them all, dwelling in Haddington. Знахарка и повитуха Агнес (Agnes, Annie) Сэмпсон (Sampson, Samsoune, Samson) — основная героиня процесса в Норт-Бервике, главная «ведьма». Первой на нее указала Гэйлис Дункан. Показания Агнес относятся к самым ранним из сохранившихся — за ноябрь-декабрь 1590 и январь 1591 г. Имеется также обвинительное заключение по ее делу от 27 января 1591 г. (Normand Roberts 2000. P. 7, 135–149, 154–157, 231–246 (Doc. 1, 2, 4, 20)). На следующий день — 28 января 1591 г. — она была казнена: ее задушили, а потом сожгли на замковой горе в Эдинбурге (CSPS X. P. 464; Normand Roberts 2000. P. 22, 103). Однако позднее именно на ее показания стали ссылаться, когда захотели привлечь к делу графа Босуэлла (Melville 1827. P. 395; Thomson 1826. P. 241–242; Normand Roberts 2000. P. 41, 131–132). В тех ее прижизненных показаниях, что сохранились, имя Босуэлла не упоминается. О биографии Агнес можно судить только по материалам Норт-Бервикского процесса — другим источникам она не известна. Агнес была вдовой с взрослыми детьми и проживала в Нижнем Кейте (Nether Keith) в девяти километрах южнее Транента и Хаддингтона. Шотландский антиквар Томас Томпсон (1768–1852) называл ее «знахаркой из Кейта»: grace wyff, alias callit, the wyse wyff of Keith (Thomson 1826. P. 241). Она была причастна к магическим практикам, вероятно, уже с 1582 г. В основном предоставляла услуги в окрестностях Хаддингтона. В мае 1590 г. ее арестовали, она предстала перед синодом в Хаддингтоне по обвинению в колдовстве, случившемся еще в сентябре 1589 г. К ноябрю 1590 г. ее многие знали ведьмой — теперь расследование в ее отношении велось в Эдинбурге (Normand Roberts 2000. P. 1, 4, 18–22, 61, 84, 96–98, 102, 128–129, 207–208). В шотландской прессе сейчас иногда встречается указание на легенду, что обнаженный призрак лысой Агнес до сих пор бродит по королевскому дворцу Холируд.

265

В оригинале: Agnes Tompson of Edenbrough. Дошедшие до нас судебные материалы не содержат упоминаний об Агнес Томпсон среди ведьм, хотя там есть Бесси Томсон (Bessie Thomson) и Маргарет Томсон (Margaret Thomson). Имя Бесси Томсон часто упоминается как в показаниях, так и в обвинительных заключениях, обычно после имени Гэйлис Дункан. Имя Агнес Томпсон в этом месте, скорее всего, ошибка, поскольку позже в тех же «Вестях» приписываемая ей информация на самом деле относится к Агнес Сэмпсон.

266

В оригинале: Doctor Fian, alias John Cunningham, master of the school at Saltpans in Lowthian. Под Saltpans («Соляные поддоны») следует понимать городок Престонпанс (Prestonpans). Это поселение в Восточном Лотиане в 14 километрах восточнее Эдинбурга на берегу Ферт-оф-Форт, где известным промыслом было выпаривание соли из морской воды. Далее в тексте везде Saltpans переведено как Престонпанс. Доктор Джон Фиан (Fian, Fean, Cunningham, Sibbet), он же Каннингем и Сиббет, — главный герой «Вестей из Шотландии», личный секретарь дьявола и организатор заговора против короля — молодой школьный учитель в Престонпанс (или в соседнем Траненте). Его иногда пишут как Файан (Гуили 1998. C. 93–95, 572; Роббинс 2001. C. 285). В «Вестях» отмечается, что он «был еще очень молодым человеком» (см. на с. 112). Его именуют «доктор», что может указывать на университетское образование, но тогда бы его не назвали молодым. В данном случае «доктор» — это обычное обращение к школьному наставнику.

Фиана можно охарактеризовать как вспыльчивого и склочного человека, немного фантазера, склонного к сексуальным утехам. Суд признал его виновным в прелюбодеянии с 32 женщинами. Кроме того, он долгое время конфликтовал с бальи Дэвидом Сетоном, у которого были финансовые проблемы и религиозные фобии (Yeoman 2002. P. 114–115). В итоге Гэйлис Дункан под пыткой указала на Фиана как на ведовского сообщника. О нем же говорила Агнес Сэмпсон (Normand Roberts 2000. P. 137, 147–148, 151). Все сведения о Фиане содержатся только в «Вестях» и его обвинительном заключении от 26 декабря 1590 г. (Там же. P. 224–230 (Doc. 19)). Сначала Фиан во всем сознался. Его описания колдовских деяний удивительно близки представлениям континентальных демонологов, что ранее не было характерно для ведовских процессов в Шотландии: отрицание Бога и религии, вера в дьявола и поклонение ему, вербовка новообращенных, а также бесчеловечные и чудовищные акты служения, такие как расчленение трупов, особенно некрещеных младенцев. Помимо этого — убийство людей на море и на суше, уничтожение имущества, скота и зерна, вызов бурь и ненастной погоды. Список настолько шаблонен, что почти перекликается со знаменитым каталогом преступлений ведьм, составленным Папой Иннокентием VIII в булле Summis Desiderantes (1484), которая неизменно предваряла «Молот ведьм» (Инститорис Шпренгер 2023. С. 527–528). Кроме того, Фиан описывал свои мгновенные перемещения на значительные расстояния, вероятно, мысленные, когда его тело оставалось лежать дома в трансе. При этом он испытывал экстаз. После того, как «его дух забрали, [он] позволил, чтобы его несли и перемещали над многими горами, как будто через весь мир, согласно его собственным показаниям», и «как если бы он шел по земле», будто «скользя по морям без берегов» (his sprite taken, [he] suffered himself to be carried and transported to many mountains as though through all the world, according to his own depositions… as if he had been soughing athwart the earth… skimming over all the sea without land) (Normand Roberts 2000. P. 226, 228). Кажется, что король Яков запомнил эти образы, отсылая к ним в «Демонологии» (II, 4–5).

Характерно, что из шотландских колдунов только Фиан упоминает, что у них на шабаше горели синие свечи (Normand Roberts 2000. P. 227), как это часто встречалось на Континенте (см. например: Boguet 1603. P. 79). Позднее Фиан отказался от своих показаний. Несмотря на это, вскоре, вероятно, в конце января 1591 г., он был казнен. На полях его обвинительного заключения от 26 декабря 1590 г. помечено: «Осужден за различные виды колдовства и сожжен» (Convict of divers points of witchcraft and burned) (Normand Roberts 2000. P. 224, 288). 23 февраля 1591 г. английский посол в Шотландии Боуз докладывал лорду Берли, что «Джон Файэн, казненный в Эдинбурге, перед смертью отказался от всего, что ранее признал, сказав, что дал эти показания из страха перед пытками и ради спасения своей жизни» (John Fianne, executed in Edinburgh, at his death denied all he had acknowledged, saying he told those tales by fear of torture and to save his life), и отверг все важные подробности, включая заговор с целью задержать прибытие королевы Анны, «упорствуя вплоть до своей смерти» (obstinatlie unto the death) (CSPS X. № 526, P. 463, 467). Подробнее: Normand Roberts 2000. P. 20–22, 203–207, 296, 299–307.

Поведение Джона Фиана, как и Гэйлис Дункан, не укладывалось в рамки социальной дисциплины, когда общество было наполнено религиозными неврозами. См.: Larner 1981. P. 69–72; Normand Roberts 2000. P. 62, 64–66.

267

В оригинале: George Motts wife dwelling in Saltpans. Варианты написания: Mott, Wat. Жену Джорджа Мотта звали Маргарет Эйчесон (Acheson). Иных сведений об этих людях не сохранилось. В задних помещениях их дома в Престонпанс собирались ведьмы во главе с доктором Фианом (Normand Roberts 2000. P. 155, 165, 239).

268

В оригинале: Robert Griersonn skipper. Вариант написания: Robert, Rob, Robin; Greirsoune, Grison, Greyson. Капитан Роберт Грирсон, проживавший в Престонпанс и выводивший лодку с ведьмами в море, упоминается во всех судебных материалах, связанных с делом колдуний из Норт-Бервика. Его прозвищами были Роберт-Инспектор (Robert the Comptroller) и Роб-Гребец (Rob the Rower). Он присутствовал на большинстве собраний «ведьм», а в церкви Норт-Бервика дьявол лично поминал его. Это был энергичный человек, который даже высказывал претензии дьяволу, что тот не изготовил восковую фигурку короля Якова вовремя, а потом произнес проницательный политический спич о том, что деньги из Англии на заговор против Якова будут идти долго. См.: Normand Roberts 2000. P. 137–138, 147, 151, 159–160, 164–166, 172, 175, 227–229, 239, 243–244, 255, 257–258, 267–268, 284–285. Он умер от пыток, о чем посол Боуз 15 апреля 1591 г. докладывал в Лондон (CSPS X. № 552, P. 502). См. также: Normand Roberts 2000. P. 6, 127, 131.

269

В оригинале: Iennit Bandilandis или Iennet Blandilandis. В других копиях Jannet Blandilandis и Grnuitt Baueilomis. Это единственная ведьма, чье имя не встречается в обвинительных заключениях. Ни Bandilandis, ни Blandilandis не кажутся распространенной шотландской фамилией. Возможно, это ошибка и речь про Sandilands (Сэндилендс) — такова была фамилия одного из присяжных по делу Барбары Нейпир, а Юфэм Маккалзин обвиняли в наведении порчи на Мэри Сэнделендс (Normand Roberts 2000. P. 186, 248, 253, 265).

270

В оригинале: the Porters wife of Seaton. В одном из вариантов ошибочно potters («гончара»). Речь, надо полагать, о носильщике, который служил у Дэвида Сетона.

271

В оригинале: the Smith at the brigge Hallis. Речь о кузнеце из Бриг-Холлс, крытого рынка в Эдинбурге (Rosen 1991. P. 193 n. 4).

272

В оригинале: Ewphame Meealrean. Варианты написания: Euphame (Effie, Ewphame, Effam) MacCalzean (Meealrean, Meealreane, Mackallem). В переводе ее имя иногда пишут, как Юфимия Маклин (Горелов 2005. С. 377, 381) или Эвфемия Маклин (Гуили 1998. С. 93–95; Роббинс 2001. С. 286).

Юфэм Маккалзин (Euphame MacCalzean) — одна из двух (наряду с Барбарой Нейпир), упоминаемых среди ведьм в Норт-Бервикском процессе, о которых известно из иных источников, кроме «Вестей» и судебных материалов. Она родилась 9 (или чуть ранее) ноября 1558 г. и была внебрачной дочерью Томаса Маккалзина (MacCalzean, McCalyeane, Macalzean, Macallyean), лорда Клифтонхолла (Cliftonhall; ок. 1520–1581), ревностного протестанта, который некоторое время — по личному настоянию королевы Марии — в 1562 г. был лордом-мэром Эдинбурга, а с 1570 г. занимал высшую должность в шотландской правовой системе — сенатора в Коллегии Юстиции. Отец признал ее сразу после рождения, и она оказалась единственной его наследницей, которой было завещано имущество и средства на тысячи фунтов. Юфэм представляла одну из самых влиятельных семей Эдинбурга. После бракосочетания в 1570 г. ее муж Патрик Москроп сменил фамилию на Маккалзин, чтоб род не пресекся. Впрочем, нрав ее, судя по всему, был непрост, а биография оказалась исполнена взлетов и падений. С мужем у Юфэм отношения не ладились. Впоследствии она даже была обвинена в попытке его убийства. Однако у них было не менее пяти совместных детей, из которых совершеннолетия достигли три дочери. Попытки выдать дочерей замуж привели к конфликту с влиятельным придворным Джеймсом Сэндилендсом (Sandilands of Slamannan). Его сестра Мэри в 1586 г. вышла за лорда Памперстона, на брак с которым, кажется, претендовала одна из Маккалзин. Сэндилендс подозревал Юфэм в наведении порчи на сестру. Впоследствии, после казни Юфэм, король Яков передал Сэндилендсу поместье Клифтонхолл, как полагает историк Питер Максвелл-Стюарт, в качестве «формы поэтического правосудия» (Maxwell-Stuart 2001. P. 161–162; Yeoman 2002. P. 108). Также Юфэм с 1587 г. долго судилась с властями Эдинбурга за земли на южной окраине города. Наконец, она был в родстве с бальи Дэвидом Сетоном (см. прим. 258), супругой которого была Кэтрин (в девичестве Москроп), сестра мужа Юфэм. В личных отношениях между родственниками, кажется, сохранялась неприязнь. В 1584 г., когда умерла мать Патрика и Кэтрин, Маккалзины получили почему-то 3400 шотландских мерков (ок. 170 английских фунтов) наследства, а Сетоны — только 560. См. подробнее: Yeoman 2002. P. 107–108; Yeoman 2004. P. 128–129; Normand Roberts 2000. P. 216. Юфэм была самой знатной из «ведьм» Норт-Бервика. Первоначально ее обвинение содержалось в показаниях Гэйлис Дункан. Впоследствии эти показания подкрепила Агнес Сэмпсон и другие свидетели. Предполагалось, что Маккалзин была причастна к колдовству чуть ли не с 1573 г.: травила людей, наводила порчу, готовила убийство свекра, участвовала в ведовских шабашах, а кроме того, держала восковую фигурку короля Якова, желая ему смерти и замены на графа Босуэлла.

Знакомство Юфэм с Босуэллом не вызывало сомнений. К началу мая ее арестовали. Суд начался 9 июня 1591 г. В отличие от других скоротечных разбирательств, как с доктором Фианом или Агнес Сэмпсон, которые длились не более одного дня, суд над Юфэм шел до 11 июня. Для ее защиты было привлечено шесть известных адвокатов. 12 июня коллегия присяжных признала ее виновной по десяти из двадцати восьми пунктов обвинения, включая то, что она «была известной ведьмой» и посещала шабаши. 15 июня вынесли приговор о смерти через сожжение заживо и конфискации имущества. Она пыталась отсрочить исполнение приговора, заявив о своей беременности, но 25 июня 1591 г. была сожжена — на южном склоне замковой горы Эдинбурга. Она до конца отвергала свою виновность. См.: CSPS X. № 547, P. 497; Normand Roberts 2000. P. 18–19, 22–23, 42, 57, 60, 92, 103, 131–133, 155–156, 159 etc.; Maxwell-Stuart 2001. P. 160.

4 июля, менее чем через две недели после казни Юфэм, Дональд Робсон и Джанет Стрэттон отказались от своих заявлений о том, что она присутствовала на собраниях ведьм или имела какое-либо отношение к восковой фигурке короля. Робсон далее пояснил, что он не видел и не знал ничего о Юфэм, пока не встретил ее, когда высказал свое предыдущее обвинение (Normand Roberts 2000. P. 133). Точно так же шесть месяцев спустя, перед казнью 4 декабря 1591 г., Гэйлис Дункан вместе с другой предполагаемой ведьмой, упомянутой в ее первом заявлении, Бесси Томсон, обе сделали пространные заявления, отказавшись от своих обвинений против Юфэм и Барбары Нейпир. На вопрос, почему они солгали в своих прежних признаниях, обе ответили, что их заставили это сделать Дэвид Сетон, его сын и другие.

После того как Патрик Маккалзин заплатил 5000 мерков за возвращение земель, король Яков отменил конфискацию собственности и поместий Юфэм в пользу короны, приказав в июне 1592 г. вернуть земли ее дочерям. Кроме поместья Клифтонхолл, которое специально исключалось из возвращаемой собственности и было передано Джеймсу Сэндилендсу (Normand Roberts 2000. P. 198, 218, 220).

Сохранились допросы Юфэм Маккалзин и ее служанки Бесси Нисбет от 7 мая 1591 г., протоколы очных ставок, а также материалы судебного процесса 9–15 июня 1591 г. (Там же. P. 161–162, 179–182, 261–274 (Doc. 5, 11, 12, 23)).

273

В оригинале: …a gentleman being one of the Lords and Iustices of the Session. В Шотландии Сессионный суд (The Court of Session) с 1532 г. является высшим судебным учреждением по гражданским делам. Его судей называют лордами сессии (lords of session).

274

В оригинале: Barbara Naper. Вариант написания: Napier. В переводе ее имя иногда пишут как Напье (Горелов 2005. С. 377, 380, 385; Роббинс 2001. С. 286) или Напиер (Гуили 1998. С. 93–95).

Барбара Нейпир (Barbara Napier) — одна из двух (наряду с Юфэм Маккалзин), упоминаемых среди ведьм в Норт-Бервикском процессе, о которых известно из иных источников, кроме «Вестей» и судебных материалов. Она была дочерью Александра Нейпира из Инглистона (Napier of Ingliston; ок. 1529–1572) и Изабеллы Литилл (ум. ок. 1578), зажиточных эдинбургских горожан. Родилась ок. 1554 г. С 1572 г. была замужем за книготорговцем Джорджем Кером (ум. 1576). Второй брак ок. 1578 г. — с бюргером Арчибальдом Дугласом. У нее были сын и дочь.

Барбара Нейпир с мужем находились на службе у графини Ангус, леди Джин Лайон (Lyon; ум. ок. 1610), в Далките (Dalkeith). Леди Лайон, дочь лорда Глэмиса была замужем за Робетом Дугласом, сыном графа Мортона, пропавшим в море в 1585 г. Арчибальд Дуглас, граф Ангус, был вторым мужем. Они поженились 29 июля 1587 г., но 4 августа 1588 г. граф умер. В это время графиня была беременна и разродилась дочерью 26 декабря 1588 г.

В мае 1590 г. Джин вышла замуж в третий раз, за Александра Линдсея (Lindsay), королевского фаворита, сопровождавшего монарха в октябре в Норвегию. Вскоре после свадьбы Александр стал лордом Спайни. Они с супругой переехали в замок Абердор (Aberdour), расположенный буквально напротив Лейта через Ферт-оф-Форт. Королевская чета посетила их в конце декабря 1590 г., прожив в замке несколько дней (CSPS X. № 510, P. 442). См.: Carr 2013. P. 36, 40, 41, 43.

Беспокойство о здоровье мужа и детей, а также о расположении госпожи привели Нейпир за консультациями к Агнес Сэмпсон. Вскоре Барбара была уволена, вступив в спор с графиней о своем выходном пособии и пенсии. В декабре 1590 г. Гэйлис Дункан на допросе заявила, что Барбара Нейпир в Эдинбурге собирала ведьм, чтобы убить короля. Кроме того, ее обвинили в причастности к смерти графа Ангуса. В поисках влиятельной поддержки она, кажется, обратилась за помощью к графу Босуэллу, с которым встречалась в доме Ангуса и жену которого знала. Но это не сильно ей помогло, поскольку в апреле 1591 г. обвинения в заговоре и причастности к ведовству коснулись самого Босуэлла. См.: CSPS X. № 547, P. 497.

Придворные связи и помощь юристов не помогли ни Юфэм Маккалзин, ни Барбаре Нейпир — обе были осуждены. Однако Нейпир первоначально казни избежала — 8 мая 1591 г. ее признали виновной только в консультации с ведьмами, что не предполагало смерти. Однако уже 10 мая король инициировал новое судебное разбирательство по делу об ошибке, допущенной присяжными, скорее всего, умышленно. Яков настаивал на ее виновности и смертельном приговоре. Барбара просила отсрочить казнь в связи с беременностью. А 7 июня король лично выступил перед присяжными, осуждая их нерешительность и слабоволие в борьбе с нечестьем. Присяжные осознали свои ошибки и согласились, что Барбара достойна смерти. Однако известий о ее казни не сохранилось. И все же вскоре она точно лишилась жизни. На это указывает повторная конфискация ее поместья в 1594 г. К тому времени ее муж значился умершим. И ее определенно не было в живых к 1600 г., когда ее дочь попыталась добиться права на пенсию. Подробнее см.: Normand Roberts 2000. P. 19, 22–23, 41–42, 101–102, 129–132, 158–162 etc.; Yeoman 2004. P. 128–129.

В отношении Барбары Нейпир сохранились показания свидетелей, протоколы очных ставок, материалы суда 8–10 мая и апелляции 7 июня 1591 г. (Normand Roberts 2000. P. 159–161, 247–260 (Doc. 5, 21, 22)). О судебном разбирательстве: Normand Roberts 2000. P. 90, 211–214, 216, 253–260.

275

В оригинале: Archibalde, last Earle of Angus. Арчибальд Дуглас, 8-й граф Ангус и 5-й граф Мортон, родился в 1555 г. Он унаследовал титул графа Ангуса в 1558 г. после смерти отца. Далее его воспитывал дядя — Джеймс Дуглас, граф Мортон, участник заговоров против королевы Марии и регент Шотландии (1572–1578). В 1580 г. Мортона обвинили в соучастии в убийстве 10 февраля 1567 г. короля-супруга Генри Дарнли. Граф был осужден и 2 июня 1581 г. обезглавлен. См.: Blakeway 2017. С 1586 г. титул графа Мортона перешел его племяннику, Арчибальду Дугласу. Последний зарекомендовал себя как верный сторонник дяди и пресвитерианства. Он несколько раз вынужден был бежать в Англию после неудач внутри страны, его поддерживала королева Елизавета. Так случилось и после казни Мортона. Его даже обвиняли в заговоре против короля Якова, но в 1585 г. он вернулся в Шотландию и добился примирения с королем. В ноябре 1586 г. Ангус был назначен генерал-лейтенантом на границе и возглавил заметные вооруженные силы. Впрочем, недоверие в его отношениях с Яковом оставалось. Тем более что родная сестра Арчибальда — Маргарет — с 1577 г. была женой Фрэнсиса Стюарта, позднее графа Босуэлла, одного из возможных претендентов на шотландский престол.

Арчибальд был женат трижды — со второй женой долго разводился, обвинив ее во флирте с конюхом. Третий брак с леди Джин Лайон был заключен 29 июля 1587 г. 30 июля 1588 г. английский посол Уильям Эшби докладывал Фрэнсису Уолсингему, что Ангус вернулся с Запада Шотландии, «страдая поносом и жгучей лихорадкой» (sick of the flux and burning ague) (CSPS IX. № 478, P. 586). Граф умер 4 августа 1588 г. в замке Смитон (Smeaton), невдалеке от Далкита. Его смерть окружающие сочли следствием порчи, которую навела Барбара Нейпир. Впрочем, она была оправдана. См.: Normand Roberts 2000. P. 168, 183, 185, 212, 245, 250, 292.

276

Волосы, ногти и ношенная одежда длительное время находились в контакте с человеком, чтобы напитаться его симпатической энергией — особенно ценной и необходимой для ведьмы; соответственно, чтобы ее разоружить, лучше всего немедленно раздеть и остричь все, что выступает за пределы ее тела (Rosen 1991. P. 196 n. 9). Дано рекомендовал «подстричь и сбрить волосы, где они окажутся, по всему телу» чтоб не упустить дьявольской метки, «которая может скрываться под волосами в каком-то месте» (Daneau 1575. P. F5). Высказывалось также предположение, что ведьм нужно раздеть и обрить, чтобы обнаружить на теле под волосами вещество, позволяющее молчать и не чувствовать боли при пытках — иначе признаний не добиться (Boguet 1603. P. 166, 275–276 (Article XIV)). Боден определенно рекомендовал брить колдунов (Боден 2021а. С. 297). Скот отмечал инквизиторскую практику, согласно которой, если ведьмы не сознаются, «каждый волос на их теле должен быть сбрит острой бритвой» (Scot 1584. P. 21). См. также: Роббинс 2001. С. 398–399.

277

В оригинале: …vpon her priuities. Речь о метке в интимных местах, в области гениталий. Считалось, что такие «ведьмовские» знаки обычно размещались в подобных — «скрытных» — местах. Подробнее см. прим. 86.

278

В оригинале: Agnis Tompson. Но это, скорее всего, ошибка. См. прим. 265.

279

В оригинале: the night of Allhollon Even last. Буквально речь про Хеллоуин (Halloween), вечер накануне Дня Всех Святых (All Hallows’ Day), то есть 31 октября 1590 г.

280

В оригинале: …in a Riddle or Ciue. Про полеты ведьм см. прим. 121. Плавание в сите, возможно, восходит к фольклорным сказкам о невыполнимых заданиях, разрешаемых хитрецом, который замазывает ячейки сита глиной, чтоб они не пропускали воду. Со всей очевидностью это указывает на мудрость ведьм, способных на такие фокусы. Сито, наряду с метлой, в данном случае должно восприниматься как гендерный маркер — символ жены и хозяйки (Rosen 1991. P. 197 n. 10). Про колдуна с ситом см.: Боден 2021а. С. 270–271. Плавание ведьмы в сите Шекспир упомянул в «Макбете» (I, 3): But in a sieve I’ll thither sail («Но я на сетке решета… Помчусь вослед»; Шекспир 1957. Т. 7. С. 11).

281

В оригинале: …with Flaggons of wine. О распитии вина на кораблях упоминается в обвинительных заключениях Джона Фиана (26 декабря 1590 г.) и Агнес Сэмпсон (27 января 1591 г.) (Normand Roberts 2000. P. 229, 237).

282

В оригинале: …this reill or short daunce. Это первое упоминание шотландского народного танца и соответствующей музыки рил (reel). Считается, что происхождение названия связано с древнескандинавским rulla (кружиться). Танец оформлял проход между мирами. Он укладывается в шотландскую традицию общинных собраний, cèilidh, предполагающих пение, танцы и исполнение музыки. Указание на участие двухсот человек может означать большую общину или несколько семей. Кроме того, танцы, обычно беспорядочные или спина к спине, были обязательны на шабаше: Боден 2021а. С. 192, 195–198, 203–204, 223. Нередко ими руководил сам дьявол: «Затем они начинают танцевать, когда он возглавляет танец, или же они прыгают и танцуют только вокруг него, распевая самые грязные песни, сочиненные в его славу» (Daneau 1575. P. F7^v).

283

В оригинале: Commer goe ye before, commer goe ye, If ye will not goe before, commer let me. Шотландская народная песня, известная сейчас как The Witches Reel («Ведовской рил»).

284

В оригинале: …a small Trump, called a Iewes Trump. Речь об инструменте, который зажимают зубами и играют, дергая за его кончик пальцем, — варгане, Jew’s-harp («еврейская арфа»). То, что Гэйлис Дункан играла на варгане, отмечено и в обвинительных заключениях (Normand Roberts 2000. P. 243, 256).

285

В оригинале: Agnis Tompson. См. прим. 265.

286

Олаус Магнус в своей «Истории северных народов» (Historia de Gentibus Septentrionalibus; 1555) упоминал, что опоздавшие на службу к дьяволу ведьмы жестоко наказывались (II, 23; Ankarloo 1990. P. 289).

287

Про поцелуй дьявола в зад упомянуто в самом первом допросе Агнес Сэмпсон (ноябрь 1590 г.): He lifted up his gown and every one kissed his arse («Он приподнял свое платье, и каждый поцеловал его в зад»; Normand Roberts 2000. P. 138). О «срамном поцелуе» (osculum infame) см. прим. 116.

288

В обвинительном заключении по делу доктора Фиана (26 декабря 1590 г.) говорится, что Сатана проповедовал с церковной кафедры в Норт-Бервике: Satan stood as in a pulpit, making a sermon of doubtsome speeches (Normand Roberts 2000. P. 227).

289

В оригинале: the King is the greatest enemy he hath in the worlde. Это важнейший тезис, транслируемый в том числе королем Яковом, что правитель (царь, император, король etc.) — по своему статусу — главная цель дьявола в этом мире, главный его враг, несущий особую ответственность перед Богом.

Боден неоднократно настаивал на особом внимании Сатаны к правителям и важности их примера. Причем колдовство в отношении правителей не заблокировано, как в отношении судей (достойных магистратов), то есть они под постоянной угрозой (Боден 2021а. С. 241, 263, 348).

290

В оригинале: …at Vpslo in Norway the first night of their mariage. Бракосочетание по доверенности состоялось в Дании в замке Кронборг 20 августа 1589 г., но лично Яков и Анна сочетались браком в Осло 24 ноября 1589 г.

291

В оригинале: Agnis Tompson. См. прим. 265.

292

В оригинале: Iohn Kers. Упоминается также в обвинительном заключении Агнес Сэмпсон 27 января 1591 г. (Normand Roberts 2000. P. 234). По иным источникам Джон Керс не известен.

293

В оригинале: Agnis Tompson. См. прим. 265.

294

В оригинале: there did arise such a tempest in the Sea, as a greater hath not beene seene. Способность ведьм вызвать природные ненастья, включая бури, была хорошо известна: Инститорис Шпренгер 2023. С. 259, 360–365; Боден 2021а. С. 214, 227–229, 377. О призвании шторма, крещении кошки и забрасывании ее в море группой ведьм, возглавляемых Агнес Сэмпсон, сообщается в обвинительном заключении Агнес Сэмпсон от 27 января 1591 г.: at their meeting they should make the storm universal throughout the sea… baptized a cat… and they cast the cat in the sea so far as they might (Normand Roberts 2000. P. 240).

Этот сюжет вскоре использовал Шекспир в «Макбете» (I, 3), где три ведьмы обсуждают плавания в ситах по морю, наслание штормов и потопление кораблей: «Ушел на “Тигре” муж ее в Алеппо, / Но я на сетке решета / В обличье крысы без хвоста / Помчусь вослед, вослед, вослед… / Я ветер свой тебе дарю… / Как бы ни был шкипер смел, / Сколько б румпель ни вертел, / Не уйти от них… / Лоцман вел судно, / А потом пошел на дно» (Шекспир 1957. Т. 7. С. 11).

295

В оригинале: Brunt Iland. Речь о Бернтайленде (Burntisland), городе на противоположном от Лейта берегу Ферт-оф-Форт.

296

Эти шторма случились в сентябре 1589 г. Английский посол в Шотландии Уильям Эшби (Ashbey; ум. 1593) датирует потерю корабля 7 сентября в письме Уолсингему и 8 сентября в письме Берли (оба письма от 8 октября 1589 г.): «Мадам Кеннеди, которая была с прежней королевой в Англии, а также различные дамы и торговцы из Эдинбурга, в количестве сорока человек погибли, со столовой утварью и драпировками, доставляемыми сюда для бракосочетания, которые были все утрачены» (CSPS X. № 233–234, P. 165–166). Джейн Кеннеди была некогда служанкой и приближенной королевы Марии. Вернулась в Шотландию только в январе 1588 г., после ее казни. Кроме того, Кеннеди была невесткой влиятельного шотландского придворного и дипломата сэра Джеймса Мелвилла (1535–1617), который записал в воспоминаниях: «Шторма были такими сильными, что некий корабль, направлявшийся из Брунтеланда (Brunteland) в Лейт, в котором была дама по имени Джен Кенет (Jene Kenete), которая долго жила в Англии вместе с королевой, матерью Его Величества, и состояла в браке с моим братом… сильный шторм натолкнул некое судно на указанный корабль и утопил эту даму и всех других, кроме двух. Шотландские ведьмы признались Его Величеству, что это устроили они» (Melville 1827. P. 369–370).

297

В оригинале: …he would Carnallye vse them, albeit to their little pleasure, in respect of his colde nature. Про холодное семя дьявола см. прим. 200.

298

В оригинале: the devil’s readings. Скорее всего, пародируется обязательное для Шотландской пресвитерианской церкви чтение вслух молитв и Священного Писания, установленное в первой «Книге дисциплины» (Book of Discipline; 1560). При отсутствии рукоположенного священника имелась должность «чтеца», выполнявшего его основную функцию — чтение вслух. Формально должность «чтеца» была в 1580 г. упразднена, но фактически повсеместно сохранялась.

299

В оригинале: the boots. Речь об орудии пыток «испанский сапог», стальном устройстве, которое сжимало ноги жертвы: «ноги заключенного были заключены в железные трубы, а между плотью и металлом вбивали клинья» (Rosen 1991. P. 198 n. 11). Такая пытка использовалась в Шотландии только для очень тяжких преступлений, таких как измена и колдовство: Melville 1905. P. 237; Larner 1981. P. 108–109; Normand Roberts 2000. P. 303. См. также прим. 108.

300

В оригинале: three haires of his sisters priuities. Считалось, что лобковые волосы являются наиболее эффективным объектом воздействия при любовной магии.

301

В оригинале: a peece of coniured paper. Согласно Ле Луайе (см. прим. 163), похожий случай, когда молодой человек использовал зачарованную бумагу и его обвинили в том, что «с помощью определенных свертков или бумаг и тому подобных чар он покушался на честь и целомудрие того, в кого влюбился» (that by certaine scroles or papers, and such like charmes, he attempted the honour and chastitie of one whom he loved; Loyer 1605. P. 138), рассматривался в Парижском Парламенте.

302

Магическая логика заключается в том, что девочку заменяет девственная телка, молодая корова.

303

Школа часто оформлялась на церковной паперти в качестве пристройки (Rosen 1991. P. 200 n. 13).

304

В официальных обвинениях не упоминается ничего, что напоминало бы описанный инцидент с околдованной коровой. Он скорее похож на фольклорную сказку. Впрочем, как полагают исследователи, речь может идти о модифицированном сюжете из «Метаморфоз» («Золотой осел») Апулея (II в.), добавленном составителем или издателем для развлечения читателей. См.: Normand Roberts 2000. P. 299, 308; Maxwell-Stuart 2001. P. 150; Gibson 2018. P. 11.

У Апулея в «Метаморфозах» (III, 16–18) имеется рассказ о попытке волшебницы Фотиды приворожить некоего беотийского юношу, который ей приглянулся. Она заметила его в цирюльне и поручила служанке тайком собрать остриженные у него волосы. Однако цирюльник знал женщину и выгнал ее, поскольку подозревал в занятиях «злым чародейством». Расстроенная служанка по пути домой заметила человека, который «стрижет маленькими ножницами шерсть на козьих мехах», и, чтоб не нарваться на гнев хозяйки, собрала для нее «изрядное количество рыжеватой козьей шерсти».

Получив волосья, колдунья немедленно занялась ворожбой: «…произнеся заклинания над еще трепещущими внутренностями, она возливает различные жидкости: то воду ключевую, то молоко коровье, то горный мед, возливает и вино медовое. Затем волосы эти, сплетя их между собою и узлами завязав, она кладет вместе со множеством ароматов на горячие угли, чтобы сжечь. Тотчас же, по необоримой силе магического искусства и по таинственной власти покорных заклятиям божеств, тела тех, чьи волосы трепеща дымились, обретают на время человеческую душу, и чувствуют, и слышат, и двигаются, и, привлеченные запахом паленых своих останков, приходят сюда, и, вместо того беотийского юноши, желая войти, ломятся в двери». В итоге ожили «три надутых козьих бурдюка», которые пришлось проткнуть, чтобы убить (Апулей 1993. С. 144–145).

305

В оригинале: a notable Cuniurer.

306

Не сохранились.

307

В оригинале: coniuring, witchcraft, inchantment, sorcerie, and such like. Ниже иначе: witchcraft, sorcery, cuniuration, & such lyke («ведовство, колдовство, заклинания и т. п.») — см. прим. 314. Поскольку речь о приговоре и казни Доктора Фиана, то можно предположить, что перечень связан с каким-то законодательным актом. Однако английский акт против колдовства (1563) предполагал борьбу против Conjuracions Inchantmentes and Witchecraftes («заклятий, чародейства и ведовства») и практик of Sorceries Enchauntmentes, Charmes and Witchecraftes («колдовства, чародейства, кудес и ведовства») или Wytchecraftes, Enchantementes, Charms and Sorceries («ведовства, чародейства, кудес и колдовства») (Rosen 1991. P. 54–55). А шотландский акт 4 июня 1563 г. был против Witchcraftis, Sorsareis or Necromancie («ведовства, колдовства или некромантии»; Goodar 2005. P. 39). Несмотря на то, что демонологи (в том числе король Яков) обычно уделяли внимание терминологическим различиям, здесь в «Вестях» эти слова выступают не более чем расплывчатыми синонимами.

308

В оригинале: …all in blacke, with a white wand in his hande. Согласно Бодену, дьявол обычно предстает в образе черного мужчины, или мавра (Боден 2021а. С. 85, 89, 194, 209–210, 225, 287, 320). Все обвиняемые «ведьмы» по делу в Норт-Бервике указывали, что дьявол являлся «черным» или в чем-то черном (Normand Roberts 2000. P. 215). Так в показаниях Агнес Сэмпсон и Дональда Робсона. Джанет Стрэттон 4 мая 1591 г. настаивала, что дьявол предстал ей как «черный священник в черной одежде» (Normand Roberts 2000. P. 166, 173, 244. Ср.: P. 228, 244, 245, 255). В материалах заседания по делу Барбары Нейпир 7 июня 1591 г. содержится описание их шабаша в Норт-Бервике: «Джон Фиан распахнул двери церкви и зажег там вокруг кафедры огни, черные-черные свечи, которые держал в руке старик. И Дьявол вскочил на кафедру, напоминая черного-черного человека с черной бородой, торчащей, как козлиная, и крючковатым носом, свисающим вниз, острым, как клюв ястреба, с длинным хвостом, одетый в черное рваное платье и в уродливой шапочке на голове. И, имея в руке черную книгу, призывал каждого из них быть ему добрыми слугами, а он будет для них хорошим хозяином, и они будут иметь всего достаточно и никогда не испытывать недостатка» (Normand Roberts 2000. P. 257). Ср. это же описание в воспоминаниях Мелвилла: Melville 1827. P. 395–396. О черном цвете дьявола см. также: Miller 2008. P. 149–152; Махов 2013. С. 263–264, 361; Пастуро 2017. С. 42; Хрусталев 2020. С. 13 прим. 5. Английские и шотландские служащие (вкл. шерифов, коронеров и бейлифов), магистраты, судьи в качестве символа своей власти и статуса имели жезлы (staff) — палочки (wand), обычно белые. Наличие такого жезла у дьявола символизирует его претензии на соответствующую власть. См.: Rosen 1991. P. 200 n. 14. В случае с Бесси Данлоп (см. прим. 226) дьявол, которого она называла Томом Ридом, явился ей с «какой-то белой палочкой в руке» (ane quhyte wand in his hand; Pitcairn 1833. P. 51). О том, что дьявол может посещать ведьм в тюрьме, см.: Boguet 1603. P. 173–176.

309

В оригинале выделено: Auoide Satan, auoide.

310

В оригинале выделено: That once ere thou die thou shall bee mine.

311

В оригинале: the devil brake the white wand. Про жезл дьявола см. прим. 308. Сломанный жезл предполагал отказ от власти и полномочий. У Шекспира в «Буре» (V, 1) так Просперо отрекается от магии: I’ll break my staff («Сломаю свой волшебный жезл»; Шекспир 1957. Т. 8. С. 200). В «Ричарде II» (II, 2) так отказывается от должности граф Вустер: the Earl of Worcester hath broke his staff, resigned his stewardship («Тогда граф Вустер / Переломил свой сенешальский жезл»; Шекспир 1957. Т. 3. С. 446).

312

Так в оригинале: the kings highnes. Хотя обычно: the Kings maiestie ([Его] Королевское величество).

313

В оригинале: an instrument called in Scottish a Turkas, which in England wee call a payre of pincers. Построение фразы указывает на то, что составитель «Вестей» был англичанином. Под turkas (turcas) следует понимать щипцы с выступающими шпильками на внутренних поверхностях — этим орудием пыток сдавливали пальцы и выдергивали ногти (Normand Roberts 2000. P. 294, 302). См. про этот инструмент: Melville 1905. P. 240.

314

В оригинале: witchcraft, sorcery, cuniuration, & such lyke. Выше чуть иначе — см. прим. 307.

315

Казни обычно проводили вскоре после вынесения приговора, хотя бывало, что для этого предназначали определенный день недели, например, в некоторых местах Шотландии это была среда (Paterson 2013. P. 202). В отношении Фиана иных, кроме как в тексте «Вестей», точных указаний на дату казни нет, то есть речь о субботе в «конце января» 1591 года, 27 января 1591 г. (Normand Roberts 2000. P. 103). Впрочем, некоторые архивные записи указывают, что его казнь могла произойти раньше — в конце декабря 1590 г. (Paterson 2013. P. 205, 213). В любом случае, до 23 февраля 1591 г., когда Боуз упоминает ее в письме лорду Берли (CSPS X. № 526, P. 463). См. также прим. 266.

316

Нет ясности, о ком речь. В записке, отправленной Берли 23 февраля 1591 г., Боуз отметил, что казнили Агнес Сэмпсон, доктора Фиана и других ведьм, а еще «более сорока было немедленно задержано, предано суду и допросам» (CSPS X. № 526, P. 467). Из известных четверо — Дональд Робсон, Джанет Стрэттон, Гэйлис Дункан и Бесси Томсон — были еще живы во время суда над Барбарой Нейпир 8 мая 1591 г. (Normand Roberts 2000. P. 255–259).

317

В оригинале особым шрифтом: the King is the child & seruant of God, and they but seruants to the deuil, hee is the Lords annointed, and they but vesselles of Gods wrath. Это комбинация цитат из книг Ветхого Завета в отношении царей. Так дважды в Первой Книге Царств: «И сказал он людям своим: да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень»; «не подниму руки моей на господина моего, ибо он помазанник Господа» (1Цар. 24:7, 11). В Женевской библии (1560): And he said unto his men, The Lord keep me from doing that thing unto my master the Lord’s Anointed, to lay mine hand upon him: for he is the Anointed of the Lord; I will not lay mine hand on my master: for he is the Lord’s Anointed. В отношении ведьм в Послании к римлянам апостола Павла: «Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели?» (Рим. 9:22). В Женевской библии: What and if God would, to shew his wrath, and to make his power known, suffer with long patience the vessels of wrath, prepared to destruction?

318

Так в Послании апостола Павла к римлянам: «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим. 8:31). И далее: «Кто будет обвинять избранных Божиих?» (Рим. 8:33). В Женевской библии (1560) соответственно: If God be on our side, who can be against us? Who shall lay anything to the charge of God’s chosen? В своих воспоминаниях Джеймс Мелвилл (см. прим. 296) также приписывает спасение от ведовских козней короля Якова его добродетели: «И, конечно, он человек Божий, и вовсе не умышленно, но склонен ко всякому благочестию, справедливости и добродетели, поэтому Бог сохранил его от многих опасностей» (Melville 1827. P. 396).