Бакулки (были и небылицы)

Юрий Юрков

Никто не помнит, каков он был из себя – Бакулка-то – стар или молод, толст или худ, рыж или черен, давно ли жил Бакулка или недавно, а может, и не было его на свете или сейчас, где еще встретится, объявится…

ГОРЕЛ БАКУЛКА — ДВА!

Любит Бакулка сенокос, косил больше языком, по хворости-старости, лентяйству — об этом не ведаю. А вот любота ему одна с косарями: выпить малешко, чем угостят, да бакулку потешную на свет божий вытащить. Глядишь и отступится, отлегнет у мужика от сердца.

Днем какая косьба — трава жестит, овод вредный донимает, больше вечерами да зорьками, утренними, ранними, мужики в травы с косами лезли. И Бакулка среди них вьюном ходит, то косье поправит, то брусок подаст, но больше всего бакулками потчует.

И в этот раз так было. Выпили мужики с устатку, перехватили голод да внимают Бакулке, его речи занятной. Только вдруг видят — дыминой деревенское место заволакивает, пожар там, видать, большой состоялся. Мужики волнуются, коней ладят. Один Бакулка печали не ведает, бахвалится, спорит: «Если на моей слободе горит, то четверть зелья вам, мужики, покупаю, выспорю — вы мне…»

Тут и верховой вскорости прискакал, выпалил: «Три дома занялись, два отстояли, а твой дом, Бакулка, не смогли… Сгорел вчистую… одна старуха твоя уцелела…»

Все затихли, на Бакулку смотреть боятся. Знают, что он и в прошлом году горел-выкручивался.

Плохо Бакулке, муторно, а уж характер такой у него неунывающий… Собирает Бакулка мужиков в круг и такую речь ведет: «Таперича, мужики, с меня не четверть зелья, а две полагается, два раза ведь горел… проспорил». И, не мешкая более, посылает верхового в трактир, что в часу ходьбы от косцов.

Подивились мужики Бакулке, выпили, повеселели, погутарили да и пожалели его — смехом да смехом, а словчились и всем миром Бакулке дом заново поставили.

…И в тот раз и в этот тоже миром налегнули — что мужик-проходец сказывал — да Бакулке на слободе еще раз дом в бугор воткнули. То ль, кажись, на другой слободе. Каждый желал, чтобы такой весельчак в ихней стороне кружился.

Бакулка там и поныне в окошко выглядывает. Только где этот дом, где то окошко, поискать надо. Дедлово село большое-пребольшое, поди сыщи, угадай, кто где в окошко высовывается. Только Бакулку не надо искать, сам о себе знать даст. Вот какой слух, однако, про Бакулку в одночасье вышел… Люд зряшный, любопытный без меры Бакулке допекал: отчего, мол, горел ты? А Бакулка не серчал, всем одно отвечал: «От огня, милок, от огня!»