GROND VII: Марафон

Юрий Хамаганов, 2021

Ставки сделаны, ставок больше нет. Ольгу и Дженну ждет решающая схватка, в которой сойдутся прошлое, настоящее и будущее…

ГЛАВА 1: НИЧЬЯ ДОЧЬ

— Я всегда думал, всегда надеялся, что у меня хорошие отношения с Всевышним. В конце концов, раньше у меня не возникало особых поводов думать иначе. Понимаю, что это звучит чересчур фамильярно, но я всегда полагал наши отношения за некий договор, обязательства сторон, как привычно думать в нашей семье. Контракт с Богом. Мы ведем себя, как подобает по его закону, а он в ответ дарует нам свою милость, как избранным сынам и дочерям своим. Мы не просто осознавали свою избранность, мы ощущали ее всем сердцем. Величие семьи Донован было построено на ощущении нашей избранности. На осознании простого и понятного факта — Господь нас любит. Он любит отнюдь не всех детей своих, но нас да, любит. С тех самых пор, как мои предки прибыли в эту благословенную землю и еще раньше. Так было и так должно быть впредь.

— Конечно, бывают и исключения из этого договора, происходят неприятные и трагические случаи, но, на мой взгляд, они только укрепляют нашу веру, служат испытанием, которое мы должны с честью преодолеть. И мы преодолевали, и Всевышний продолжал нас любить.

— И теперь, святой отец, теперь я не могу понять, что происходит. Я не понимаю, что стало с нашим договором. Что он хочет от меня? Чего требует? Все происходящее это акт его любви? Испытание? Наказание, которого мы не заслужили? Как такое может произойти? Как, во имя всего святого, стало возможно, что такой ребенок может и должен родиться в нашей, в моей семье? Как моя еще не родившаяся дочь может стать марафонцем? Почему?!

Отец Клэнси хорошо известен миллиардам своих последователей как человек, который никогда не лезет за словом в карман. Пастор быстро думает и быстро говорит. Но сейчас даже самый популярный проповедник в мире вынужден взять паузу, чтобы ответить на вопрос самого богатого человека в том же мире. Здесь надо все хорошо взвесить. И все же, ответить необходимо, этот прихожанин не потерпит традиционного религиозного молчания в ответ на свой вопрос.

— Говорят, пути Господни неисповедимы. И все же, со временем я приобрел уверенность, что избранные люди вроде нас с вами способны понять его волю. Я давно с вами знаком, Пирс, и кому как не мне знать, что вы не сделали ничего предосудительного, не согрешили так сильно, чтобы на вас обрушилось его наказание. Значит, не наказание. Испытание? Возможно. И все же…

Проповедник ставит виски на стол и продолжает, глядя прямо в глаза триллионеру.

— Все же, я думаю, что происходящее есть проявление любви. Отец любит вас и в очередной раз демонстрирует вам и вашей семье свою любовь. И это дитя, что еще не родилось, и есть знак его любви к вам. Разве может быть по-другому? Мой дорогой друг, я же помню, как вы говорили о математической вероятности рождения марафонца. Один к миллиарду, не меньше. Во всей солнечной системе мы не получим и полусотни таких детей. И одна из них может появиться на свет в вашей семье, тогда, когда ее рождение нужнее всего. Не бывает таких совпадений Пирс, их просто не может быть. Вы станете отцом марафонца отнюдь не случайно, так было предопределено.

— Вспомните, сколько лет ваша семья вела проект, взвалив на себя титанический труд и астрономические расходы. Разве не справедливо, что теперь вы в полной мере воспользуетесь его плодами? У вас будет свой марафонец, личный посланец в большую вселенную. Более того, она будет первой, и, возможно, единственной. Вы не только будете ее контролировать, вы сможете отправить вашу дочь первой к Телеграфному Столбу. Нельзя упускать такую возможность, особенно с учетом того, через что мы прошли, и как тяжело далась победа над конкурентами. Мне ли учить вас, что когда появляется возможность заработать доллар, то надо заработать. Ваша еще не родившаяся дочь — она принесет вам золотой доллар.

— Но эта девочка не будет моей дочерью после подготовки к марафону. Она вообще не будет больше человеком. Она даже не родится человеком! Вот о чем я говорю. Почему я, почему мы должны заплатить такую цену? Первый марафонец должен был прийти из другой семьи, из любой другой, но не моей!

— А она появилась у вас, просто примите это. Не выбрасывайте возможность, происходящую раз в миллиард. Вместо того чтобы с огромными трудами искать любого другого выжившего марафонца, которого, возможно, не существует более, вы получили ее здесь, бесплатно, прямо в руки, полностью готовую. А что касается того, как относиться к такому ребенку, Пирс, вы знаете мою позицию. Вы знаете, как я отношусь к Измененным. Как к чертовски опасному оружию, которое мы создали для наших нужд, для победы над нашими врагами. Оружию абсолютно необходимому, но столь же и опасному, потому что его ствол может быть в любой момент направлен на нас. Посему жесткий контроль и дисциплина, которые удержат Измененных в узде. Нам не нужно любить этих дьявольских, бездушных созданий. Нам надо их использовать для своего блага.

— Но одним из таких созданий станет моя дочь! Это же совершенно недопустимо!

Отец Клэнси снова берет паузу, ибо ему очень хочется вспомнить свой прошлый опыт флотской службы и парой крепких словечек вправить мозги распустившемуся денежному мешку, что готов расплакаться как брошенная любовница. Но он умеет быть терпеливым к пастве.

— Недопустимо если о ней узнают. А кто узнает? Вы сможете поддержать нужный уровень секретности, я уверен. А что касается ваших личных переживаний, то вот тебе мой совет, сын мой — не переживай. Не переживай, возьми себя в руки, и делай, что должно, как положено мужчине из клана Донован. Не бойся того, чем вынуждена будет стать твоя дочь, потому что… потому что она не ваша с Карен дочь. Она же вообще не человек, созданный по образу и подобию нашего доброго творца. Измененные не люди, нельзя забывать об этом ни на секунду. И она тоже не человек, и она тоже не твоя дочь.

— У вас уже есть дочь, мой дорогой Пирс. Ваша прекрасная Электра, самый красивый ребенок из всех, кого я видел, сущий ангел. Вот ваша настоящая дочь, вот наследница Донованов, что унаследует все созданное вами. А Дженна? У вас нет такой дочери, Пирс. Нет и никогда не будет. Ваша прекрасная жена никогда ее не родит. Вместо нежеланного ребенка у вас будет уникальный робот посыльный, что принесет вам в руки самую большую силу во вселенной. Как и подобает роботу, она сделает все как надо, выполнит любой приказ своего хозяина. И никому нет дела, что будет с ней потом. Дженна нужна вам для марафона. Так ее и используйте. А потом заприте на замок и выбросите ключ.

— Видит бог, вы правы, святой отец. Именно так я и сам убеждаю себя. И все же, что-то беспокоит. Мои инженеры, мои лучшие ученые, бесконечная орда дорогущих бездельников, они не дают стопроцентной гарантии, что мы сможем ее полностью контролировать. И тогда этому ребенку… этому существу может не понравиться ее статут. Я не говорю об опасности для нее. Я говорю об опасности для нас. Мы рискуем, рискуем по-крупному!

— А когда было по-другому, мой дорогой Пирс? Разве Колумб, Линдберг и Армстронг не рисковали всем? Великие дела не делаются без великого риска. Отправляя Дженну в марафон, мы серьезно рискуем, очевидно. Но еще больший риск ждет нас в случае промедления, если завтра русские, китайцы или индусы получат своего марафонца, и первым отправят его к Телеграфному Столбу! Почетное второе место тут не предусмотрено, победитель только один, все остальные не более чем жалкие проигравшие. И единственная возможность выиграть для нас эту адскую гонку скоро появится в вашей семье.

— Разуй глаза, друг. Разуй глаза, наберись смелости и начинай готовить дьявольскую машину в человеческом образе к ее великой миссии. К нашей великой миссии. Готовьте ее, как следует учите и муштруйте, контролируйте каждую секунду и вышвырните в космос как можно скорее, чтобы она ушла на Столб и вернулась оттуда со всеми тайнами вселенной. Которые станут нашими тайнами. Богатство и власть, что перевесит любой риск, вот что она принесет нам. Все что будет потом, уже не важно. Даже если в крайне маловероятном случае Дженна взбунтуется и пойдет против своих создателей, мы сумеем ее обуздать. Сумеем заставить выполнить все, что нам нужно. Помните — Бог за нас, за своих детей. А она не его дочь, она ничья дочь, и за ней нет никого, кроме бездушного разума и набора программ. И скажи мне Пирс, разве с Богом на своей стороне, мы можем проиграть какой-то девчонке?