Западный поход

Юрий Торубаров (2018)

XIV век. Великое Московское княжество периода правления Симеона Иоанновича, сына Ивана Калиты. Князю приходится решать множество самых разных вопросов: взаимоотношения с митрополитом, междоусобица князей, отношения с Ордой, с западными соседями в лице Литвы и Тевтонского ордена, ищущими союзников для нападения на Московию. Возникли и серьезные личные проблемы. Между тем князь Андрей Пожарский и бояре Андрей Кобыла и Роман Ослябя рассказали великому князю о своем намерении отправиться на поиски великой христианской святыни — Чаши Грааля. Заручившись его поддержкой и получив благословение преподобного Сергия Радонежского, друзья отбывают во Францию, где их ждут неожиданные встречи, суровые испытания и необыкновенные приключения.

Глава 1

Солнце, красное от стыда, что плохо обогрело землю, спешило спрятаться за темную кромку недовольного леса, который потрескивал от мороза, как старец своими натруженными больными ногами. А невесть откуда взявшийся ветер стал раскачивать могучие вековые стволы, ветви которых словно грозили провинившемуся светилу.

Поднявшаяся поземка заметала следы двух мужиков с рогатинами на плечах, торопившимися поскорее скрыться в лесу. Уже на подходе к нему, тот, кто шел сзади, прибавил шагу и, догнав товарища, сказал:

— Э, може, вернемся? Дотемна не успеем.

— Успеем, — ответил тот и решительно зашагал еще шибче.

Вступив в лесную полосу, они словно попали в другое царство. Если вершины деревьев недовольно гудели, то внизу была тишина. Зато набирала силу полумгла. Шедший впереди внезапно остановился и поднял руку. Вглядываясь в полумрак, он какое-то время молчал. Потом полушепотом произнес:

— Здеся!

И, ничего не сказав напарнику, куда-то двинулся. Напарник, вероятно, хорошо зная своего товарища, стал терпеливо дожидаться его возвращения. Вернулся он быстро, с шестом в руках, который заранее припрятал.

— Ну!

Это означало: «Готовьсь!» Держа в одной руке шест, в другой — рогатину, он кивнул. Напарник в полумраке не заметил его кивка, но безропотно пошел за ним.

Остановились они перед полувывернутым из земли стволом дерева. Под натиском бури оно упало на соседнее и так и лежало в наклонном состоянии. А под его корневищами образовалась огромная яма. В ней находилось то, за чем они шли сюда, за несколько верст. В этой яме медведи сделали себе берлогу.

Тот, кто был с шестом, по наитию определил, где ему удобнее встать. Напарник, обойдя его слева, сделал несколько шагов, встал наизготовку. Первый же толчок шеста уперся во что-то мягкое.

— Есть! — довольно крикнул добытчик и еще сильнее заработал шестом. Ждать долго не пришлось. Медведь взревел и стрелой вырвался наружу. Мужик едва успел отскочить в сторону.

Выскочив, зверь на мгновение замер, определяясь со своим врагом. Увидев его перед собой, поднявшись во весь свой огромный рост, он пошел на противника, угрожающе ревя и махая лапами. Охотник видел только его силуэт, но этого было достаточно. Опыт подсказал, как правильно нанести удар. А правильным считался тот, когда рогатина пронзит сердце. Охотник вложил в рогатину всю свою недюженную силу. Медведь взревел и всем телом обрушился на рогатину, да с такой силой, что выбил ее из рук мужика. Охотника спасло прямое попадание в сердце зверя. Зверь сделал шаг и завалился на бок. Опыт не подвел.

— Фу! — выдохнул охотник и добавил: — Готов!

Он уверенно подошел к зверю, чтобы вынуть рогатину. Но его усилий не хватило. Тогда он, пошире расставив ноги, наклонился… В это мгновение лапа зверя, описав дугу, зацепила голову охотника. Спасла шапка, но все равно мощные когти достали до черепа. Мужик взвыл, как только что уложенный медведь.

— Ааа! — завопил он, хватаясь за голову, и бросился прочь от этого места.

Его напарнику ничего не оставалось, как последовать за ним. Вырвавшись из лесной тьмы, они попали на поляну, залитую лунным светом.

— А ну кажи, че у тя там, — проговорил напарник, заходя с той стороны, где была рана.

Раздвинув обильно смоченные кровью космы, ругнулся.

— Вот гад! Он у тя чуть черепок не оголил!

— Че делать-то? — Пострадавший жалобно посмотрел на товарища.

— Може, снег приложим?

Раненый, держась за больное место, пожал плечами.

Внезапно надвинулась темнота. Луну закрыли тяжелые облака.

— Буран будет, — нагибаясь, проговорил напарник, подхватив пригоршню снега, — держи, — подавая снег, сказал он.

— Ты сам, — скривил физиономию пострадавший.

В это время донесся какой-то шум.

— Хто ето? — тревожно всматриваясь вдаль, спросил напарник.

Рассмотреть, что делается на дороге, помогла луна. Ветер прогнал тучи, и она вновь засияла на небосводе, позволив разглядеть приближающийся к ним обоз более чем из десятка саней.

— Слышь, — обратился напарник к раненому товарищу, — а вдруг у них есть лечейка какой-нибудь?

Эти слова на мгновение приободрили пострадавшего. Но вскоре он вновь громко застонал.

Колонна двигалась медленно. Знать, проделала не ближний путь.

— Ну, че они так… — плаксивым голосом молвил пострадавший, не спуская глаз с обоза.

В его голосе звучала надежда. Наконец, обоз поравнялся с ними.

— Вы чего, мужики? — обратился к ним первый всадник, опуская высокий воротник и останавливая коня перед двумя неизвестными.

— Мил человек, — заговорил напарник пострадавшего, — есть ли у вас лечейка какой-нибудь?

— Кто, кто? — переспросил всадник.

— Ну… как его… лекарь.

— А что случилось? — полюбопытствовал всадник.

— Да ведмедь чуть череп не оголил.

Говоривший кивнул на товарища.

— Лекарь не лекарь, а врачеватель найдется.

Всадник оглянулся и крикнул:

— Милана ко мне.

Вскоре подъехал другой всадник, одетый в длинную шубу. Высокий воротник почти полностью закрывал его лицо. Были видны одни глаза да косматые брови над ними. Они говорили, что тот немолод.

— Слушаю, Камбила, — проговорил он.

— Да вон, — Камбила кивнул на раненого, — помочь надо.

Тучи вновь закрыли луну, и Милан потребовал, чтобы зажгли факелы. В их свете он осмотрел рану.

— Да-с! — произнес он и, сбросив с плеча тулуп, снял суму.

В руках у него блеснули ножницы. При их виде мужик от страха аж присел:

— Ты че… хотишь?

— Волос твой обстригу.

Оголив полчерепа, лекарь повернулся к Камбиле.

— Помощь, боярин, нужна. Держать, — он кивнул на мужика, — держать надоть.

— Егор. — Камбила повернулся к всаднику, который дремал у него за спиной.

— Че надо? — буркнул тот.

— Держать етого молодца. — Камбила кивнул на пострадавшего.

Егор молча спрыгнул с коня и подошел к мужику. И хотя охотник выглядел не хило, как-никак медвежатник, но против Егора он был ничто.

— Держи руки, — приказал Милан.

Егор сжал его так, что у бедного захрустели кости. Милан облил больное место какой-то жидкостью. Мужик заорал, точно его собрались резать. Не держи его Егор, вряд ли бы кто другой с ним справился. Когда же лекарь достал иглу и протянул в ушко жилу, мужик взмолился:

— Не надоть!

Но Милан его не слушал.

— Держи его голову, — попросил он Егора.

Наконец операция была закончена. Милан достал из сумы тряпицу, оторвал ленту, смочил конец какой-то жидкостью и обвязал голову.

— Месяц не снимай, — на прощанье сказал он. — Все, — доложил он Камбиле.

— Вас подвезти? — спросил Камбила.

— Ище чиво! — ответил за пострадавшего его напарник. — И на том спасибочко. Дай бог вам всего лучшего!

— Скажи, — Камбила склонился к мужику, — мы на Москву правильно едем?

— На Москву? — переспросил мужик.

Камбила кивнул.

— Не… Надоть брать правее. Так вы во Тверь придете. Вот так надоть, — и рукой показал направление.

Обозу пришлось повернуть в указанное направление.

Охотникам стало тяжело идти. Снег бил прямо в лицо. Здоровый, обхватив пострадавшего, помогал ему двигаться. Из-за воя ветра они не заметили, как их нагнал какой-то отряд. Все были вооружены и выглядели довольно воинственно.

— Эй! — крикнул усатый всадник чуть не в ухо мужику.

Тот даже опешил и опустил больного.

— Че… Че надоть? — с испугу залепетал мужик.

— Обоза тута не видел?

— Обоза? — медленно спросил медвежатник, раздумывая, кто же это мог быть.

— Да, обоза, — повторил усатый, сбивая с усов сосульки.

— Видели, — ответил мужик.

— Куда они поехали? — усатый довольно грозно посмотрел на него.

— Да вон туды… — и он махнул в сторону, куда хотел двигаться обоз.

Усатый, повернувшись к своим, сказал:

— Видать, на Тверь подались, — и развернул отряд по указанному направлению.

То были новгородцы, которые по приказу посадника должны были схватить Егора и Камбилу. А поручил он это сделать дружку Андрюшке, с которым в свое время бежал в Копорье, боясь гнева Луки Оницифера.