Руссо туристо. Города и люди. Непридуманные истории

Юрий Кубанин

Авантюрные рассказы, основанные на личном опыте автора. Всё – чистая правда, за крохотным исключением, о котором читателю будет не сложно догадаться.Две новеллы ранее публиковались в других сборниках.

Руссо туристо

КЗК — краткосрочная загранкомандировка, полуофициальная аббревиатура кадровиков. Довелось «отсидеть» такую в Алжире в конце прошлого века. Почему отсидеть? Да потому что в связи с террористической активностью местных фундаменталистов посольство РФ, к которому мы были прикомандированы, существовало практически на осадном положении. После того, как посольского водителя убили в машине выстрелом в затылок у магазина запчастей, штаты в нём и в торгпредстве были сокращены до крайнего минимума, всех членов семей сотрудников отправили на родину. Но функционировать оно как-то же должно. Для обеспечения хозяйственной и дипломатической деятельности, а также для усиления охраны, на ротационной основе раз в три месяца туда направлялась специальная группа в несколько человек, имеющих соответствующую подготовку и право носить оружие. Туда-то мне и свезло попасть в свою очередь.

Свезло, потому что перестройка была уже в ходу, но границы ещё не были полностью открыты для туристических вояжей. Так что КЗК была желанным служебным удовольствием. Но и не свезло, поскольку все три месяца практически приходилось «бдить» внутри периметра, лишь пару раз в неделю выпадала удача выезда в город — прикрывать спины хозяйственников, пока они решали свои задачи на продскладах, в прачечных, автосервисах и прочая. Почти за счастье считался выезд, если кого-то из соотечественников надо было встретить или проводить в аэропорту. Вот уж где можно было поглазеть, вырвавшись из строгого мужского коллектива, на чужую жизнь и (отбросим ложную скромность) женщин.

Однажды, в составе группы на двух машинах сопровождения стояли на парковке перед аэровокзалом. Заговорили ни с того ни с сего с водителями о финиках, им как раз был сезон. О сортах, вкусовых достоинствах, какие лучше брать — на веточке или россыпью…

— Ну всё, пацаны, на обратном пути тормознём у лавки, куплю и нажрусь, так разохотили…

— Хорошо, что не о бабах говорили, — прокомментировал кто-то.

Наконец, три месяца круглосуточной работы без выходных позади. Поставлены в командировочных удостоверениях штампики «Убыл», получен расчёт в твёрдой валюте, истрачены на подарки ненужные теперь алжирские динары. И вот уж удача, так удача. Летим через туристический Тунис, где, как в Багдаде, всё спокойно, стыковочного рейса ждать полтора суток, и можно будет глотнуть воздуха свободы и погулять без пистолета подмышкой.

Встретивший нас офицер посольства в Тунисе порадовал предстоящей программой: размещение в приличном отеле «всё включено», затем обед и поездка на экскурсию в Карфаген, вечер — на разграбление города, с утра выезд на пляжный отдых, затем самолёт и домой. Ура, товарищи!

«Карфаген должен быть разрушен!» — настаивал древнеримский сенатор Марк Порций Катон Старший. Так оно в конце концов и случилось в историческом далеке. Но кое-что для туристов всё же осталось. Пока наши фотолюбители после осмотра руин искали нужные ракурсы, я прохаживался по сувенирным рядам. На «автомате» заметил, что меня «пасут». Пожилой араб, «без особых примет», улучил момент, притёрся поближе, тронул за локоть, жестом поманил в кусты. «Инглиси?», — вопросил в укромном месте. Я тогда ещё вполне прилично владел разговорным английским, не стал обманывать его ожиданий, подтвердил: «Йес, инглиш».

— Месье, — вдруг огорошил он французским и тут же вновь перешёл на домотканый английский. — Посматриваю на вас, вижу, вы тонкий ценитель древних артефактов (надо же, а я и не знал). Хочу предложить только вам…

Он стал рыться в целлофановом пакете, то и дело по-шпионски озираясь. На свет появился многослойный газетный свёрток, из него, после пары минут раскопок, извлеклась небольшая фигурка римского легионера. Медного литья, как бы позеленевшая от времени, в частичках грунта для вящей достоверности. Не скрою, искусно выполненная.

— Очень ценная вещь, — сообщил араб. — Очень. Для тех, кто разбирается. Только никому ни слова, сами понимаете…

— Сколько? — спросил я из академического интереса.

— Пять долларов, — назначил цену раритету благодетель, потупясь.

А ухо-то в Тунисе надо держать востро! Что тем же вечером и подтвердилось.

Никто «с устатку» не пожелал составить мне компанию прогуляться по ночному Тунису. Сама судьба толкала меня на приключения. Как я побывал сутенёром вы уже знаете. Давно в писательских планах мечталось так же, из первых рук, узнать — каково это, быть клиентом проститутки. Не на финишном спурте, упаси боже! Мужчине в летах известно, что «реальность, данная нам в ощущениях», ничем у дам не отличается, какую бы социальную роль они для себя не выбрали. Техника сговора интересовала. Исключительно. Для чего были заведомо списаны 50 долларов из бюджета.

Прогулялся из конца в конец по одному из центральных бульваров, зазывно манящих яркими рекламными панно типа «Голден Палас». Никаких, даже косвенных, признаков нужного мне заведения. Сел со скучающим видом на лавочку, полагая, что, если жертва не идёт в ловушку, последняя обязана сама позаботиться о своей добыче. И не ошибся.

И пяти минут не прошло, объявились два молодых араба в офисном прикиде: чёрный низ, белый верх.

— Привет! Откуда? Раша? О, достойная страна. Как насчёт посидеть в хорошем месте с девочками, пива выпить?

— У меня динаров нет, не успел поменять, только доллары.

— Не проблема, там поменяем… — обнадёжили они. По пути инструктировали: — В зале к тебе сразу может подойти девочка, не вздумай хватать, выберешь из тех, на которых мы укажем. Эти точно проверенные, мамой отвечаем…

Дом в тёмных переулках не был богат на вывеску. В предбаннике притона всё тянуло на кафешку средней руки. Меня представили хозяину заведения за крохотной конторкой, за его спиной виднелось окошко посудомойки. Напрямую со мной общался только один из моих провожатых, как он позже рассказал — студент медколледжа в Лондоне, летом на каникулах зарабатывает на учёбу. Что ж, как писал в своё время Маяковский, «все работы хороши»…

Выяснилось, что для обмена валюты необходимы паспортные данные, иначе меняла может лишиться лицензии. Не вопрос. Но у меня буквально отвисла челюсть, когда поданный мною хозяину зелёный дипломатический паспорт исчез в окошке посудомойки.

— Стоп! Так не пойдёт! Немедленно верните паспорт!

Вокруг разом залопотало несколько человек на смеси арабского с английским. «Не стоит беспокоиться», — пытался меня убедить студент.

— Вызываю полицию! — повернулся я к выходу. Передо мной вырос амбал-вышибала. — В сторону! Дай пройти!

Трудно сказать, что меня выручило, то ли жёсткость реплик, то ли хорошо сыгранная твёрдость духа. Паспорт вернули, деньги поменяли, даже выписали финансовую справку на каком-то бланке со штемпелем.

Успокоенного, с родимым документом в кармане, меня переместили в полуосвещённый дансинг-холл, вдоль стен которого были оборудованы подобия кабинетов с низкими бортиками, со всей очевидностью — для обозрения контингента. Тут же ко мне на колени вспорхнула какая-то «Гюльчатай», прильнула лианой. На неё цыкнули, она бессловесно испарилась.

— Обрати внимание на тех двоих, — посоветовал студент, указав на девушек в смежном кабинете. — Какую тебе позвать? Только имей в виду, положено будет купить ей бокал выпивки.

— Без проблем. А во что выльется всё остальное?

Он назвал сумму. В полтинник, со всеми накладными расходами, она вполне укладывалась. Но хотелось выжать из ситуации всё по максимуму. Тем более после таких треволнений.

Я не торопил события, разглядывал публику, обвыкался с обстановкой и обстоятельствами. Мои сутенёры всё больше стали проявлять нетерпение: «Ну, когда же звать-то? Чем товар не хорош?» Тянуть стало неловко, жребий был брошен. Девица восточного типа, несколько рыхловатая, на мой вкус, излучала неуёмную радость. Она, как меня увидела, так сразу как бы и влюбилась. Давно мечтала познакомиться с каким-нибудь славянином. Только чтоб красивым. И тут вдруг я, за долгие годы надежд. Вообще-то она не такая, как остальные в зале. Она здесь работает. У неё контракт на месяц с её агентом. Ой, это не то, что ты подумал! В два часа начнётся шоу с её участием, танец живота. Мне понравится. Не сочти нескромностью, хотелось бы успеть до начала номера пообниматься. Уж больно я её воспламеняю, никогда с ней такого не бывало. Сама она турчанка, но живет в Медине. Я обязательно должен буду приехать в гости, когда закончится её контракт. У родителей громадный дом, она очень хочет меня с ними познакомить. Приедешь? Обещай!

Сутенёры уже в открытую ёрзали на диване. Надо бы и вторую подопечную пристроить, часы тикают, а этот с этой ни мычит, ни телится. Давай, парень, мы тебя с ней проводим в комнату. Не волнуйся, покараулим за дверью пока суть да дело, никто не сунется. Полчаса хватит? Только малость доплатить придётся.

Пора было прекращать моё свинство — обламывать бригаду с заработков. Более резкой потери всей командой интереса к человеку, когда я сообщил, что денег у меня после оплаты входной таксы, напитков и чипсиков для всей компании больше нет, видеть не доводилось. Спасибо, не побили, как Остапа Бендера в Нью-Васюках…

Тунис прекрасен ранним июньским утром, когда за ночь спадает дневная духота. В чудном настроении топал я на ориентир — всё ещё мерцающий неоном в светлеющем небе «Голден Палас». Оттуда до своего отеля дорогу легко найду. Славно всё же пообщался на английском с турчанкой. Не всегда, впрочем, как и она, бегло, но для редкой практики — на пять с плюсом. Чем не повод быть довольным собой и жизнью.

Вдруг, повернув за угол, увидел впереди стройную девичью фигурку. Идёт себе, помахивая сумочкой. Вот что значит туристическая Мекка — беззащитные создания бесстрашно гуляют одни впотьмах. Поравнялся. Да это же «Гюльчатай»!

«Что, Джамиля (с арабского — красотка), никто не покусился?», — чуть было цинично не подумал я, как услышал:

— Привет! — (не поверите — на чистом русском). — Смотрела на тебя, и всё пыталась понять — что ты в этой молдаванке нашёл?..