«Как-то так…»

Юрий Коптелов, 2023

В стихотворный сборник Юрия Коптелова включены стихи и тексты песен автора. Произведения созданы в разные годы. Автор сохранил аутентичность и диалектизмы ранней поры. В поздних произведениях отражена жизненная позиция, сформировавшаяся в течение всего периода творчества поэта.Дизайн обложки: Коптелов Ю. А.

Всех,

кто прочтёт мою книжонку,

Заранее благодарю.

Простите,

Льщу не очень тонко;

Но всех вас искренне

Люблю!

Родился я в вятской глубинке за 30 лет до окончания прошлого века. Стихи пришли уже в последнем классе школы как некая соревновательная тема между одноклассниками, балующимися творческими потугами. До этого я написал пару-тройку песен, не без успеха исполненных на местных самодеятельных конкурсах.

Потом потребность выражать себя в стихах сопровождала меня во время службы в армии и учёбы в институте. Благо, это время взросления, глубоких чувств, переживаний, потока новых впечатлений и получения жизненного опыта.

Когда быт, карьера, необходимость обеспечения жизнеустройства «съели» творческое начало, искра вдохновения частично угасла, частично стала проявлять себя на поле профессиональных достижений. Грех жаловаться, профессионально у меня всё сложилось. Но эта деятельность далека от лирики и «высоких чувств». И хотя говорят, что «финансы любят тишину», у меня получилось выйти в публичное поле как эксперту, раздавая интервью и комментарии СМИ, а также в качестве участника и спикера общественных организаций, экспертных советов государственных органов власти и профессиональных форумов.

И вот после «полтинника» что-то заново «прорвало плотину» на творческом поприще. Слова слагаются в стихи, другого качества пишутся песни. Появилось непреодолимое желание выставить свои произведения на суд людей.

Публикую и самое раннее, и последние стихи. Конечно, это различный уровень владения словом и часто спорное содержание. Но редактировать ничего не стал. Пусть всё имеет первозданный вид.

Приятно, что моё творчество получило оценку коллег в лице Российского союза писателей, ежегодно представляющего мои произведения к наградам. В 2019 г. мои стихи отмечены медалью «Анна Ахматова 130 лет», в 2020 г. — медалью «Антон Чехов 160 лет». В том же 2020 г. РСП совместно с Российским Императорским домом Романовых вручили мне Звезду «Наследие» III степени за литературную деятельность в духе русской культуры, а в 2022 г. удостоили меня Звезды «Наследие» II степени за вклад в сохранение традиций русской литературы.

И, наконец, знаковая для меня награда: 2023 г. принёс мне медаль «Святая Русь», которая вручается поэтам и писателям за вклад в развитие современной русской литературы; «за заслуги в области литературного творчества, укрепление национального самосознания и патриотизма, возрождение интереса к героической истории России» (выдержка из «Положения о награде»). Читайте. Надеюсь, это доставит вам удовольствие!

Юрий Коптелов

Стихи для повзрослевших…

О стихах

Рифмы подобрать нетрудно.

Трудно —

стих из них создать.

Чтоб не просто

ритм чудный —

Смысл и душу передать.

Душа

Ты не пачкай красивую душу;

Не воюй, не моли, не проси.

Ты душой своё сердце послушай,

Миру правду свою донеси.

Пусть она незапятнанной будет,

Не обгложет её компромисс;

Счастья слёз пусть кристальная лужа

Чистотой умывается лиц.

Глаз искрящихся светом лучистым

О себе повествует душа,

Широтой разливается истой

И внимает судьбе, не дыша.

Небо на руках

Господь, спусти мне на ладони небо.

Его разглажу бережно рукой.

Как много тех, кто никогда там не был.

Пусть ощутят безмерности покой.

Оно — такое! С глубиной бездонной

И пеленает лаской облаков.

Наполнит жизни полнотой огромной,

Согреет, словно благостный покров.

Я воздуха почую невесомость,

Дающую свободу от границ.

Ни описать не в силах эту новость,

Ни словом передать красу зарниц.

Всего чуть-чуть позволю насладиться

Благоволением, дарованным тобой.

Взгляну на озарённых счастьем лица

И всё верну, обласканный судьбой.

Мелодия плывёт над океаном…

Мелодия плывёт над океаном,

Как невесомых облаков покров,

Укутав мир прелестным одеялом,

Рисуя звуков кисеёй картины снов.

С закатом в унисон найдя звучание,

С улыбкой солнце провожая на покой,

Рождая светлой радости сознание,

Благословляет мир божественной рукой.

Той самой, что испытывает трепет,

Когда по струнам движется смычок.

Таланта блеском всё вокруг ослепит,

Терзая скрипку, юный морячок…

Плыви, мотив, над гладью волн тягучих;

Ты по природе эта же волна.

Воды и звуков мощь — вас сводит случай.

Брать в плен сердца вам сила Богом отдана.

Круиз

Багрян закат, над гладью вод скользящий.

Трепещет воздух каплями воды.

Ты здесь себя почувствуй настоящим,

Постой немножко прямо у черты.

Небесный океан глубокой синью

Отобразит зеркально водный блеск.

Почувствуй мир природы и чудес,

Вбив в створ сознанья ощущений клинья.

Мелькнёт огонь на кромке горизонта,

Мечты пространство выстлав полотном,

Жестоко прочертив «линию фронта»

Между возможностью, желанием и сном.

Определись, на что твой дух способен;

Где та граница, у какой черты?

Что в этой жизни сможешь сделать ты,

Насколько слаб и от чего свободен?

Какой ты выбираешь океан?

Небес простор иль вод безбрежных толщи…

Маяк мерцающий — оптический обман —

Сияет красотой зовущей мощи.

И там, и там: безумно симметрично…

Не верь глазам, переступи черту.

Мы часто выбираем жизнь не ту,

Купившись тем, что было феерично!

Знаешь, как хочется жить?

На группу «Рождество»

«Как хочется жить?»

Как? Может, знаешь?

Я знаю…

Небо дарить,

Душу открыть

Без края…

Мыслью и сердцем?

Крылья отдать

Людям?

Ангелом быть?

Жизнь посвятить?

— Да будет…

Светом в окне,

Взором в огне

Вспыхнуть?

Не позабыть,

Всё оценить,

Не стихнуть?

Хочется жить?

Как? Нам не знать

Вышло…

Сердцем прощать,

Не осуждать

Слышно.

Взор распахнуть,

Не принимать

Стаю.

Сложно решить?

А говоришь:

— Знаю.

Как хочется жить?

Как? Путь, увы,

Сложный.

Жаль, что решить

Нам суждено

Поздно…

Костёр

Серость золы окрашена

Алым ползущим пламенем.

Жизнь моя бесшабашная

Идёт бесконечным экзаменом.

Тлеет углём разворошенным,

Блёсткой взлетает к небушку.

Воздух дрожит встревоженный

Всплескам огня на потребушку.

Изредка всполох пламенный

Сделает чувства яркими,

Но пояс кострища каменный

Скуёт ощущения жаркие;

Загонит в границы желания,

Потушит искры крылатые.

И все молодые чаяния

Растают, дымом объятые.

С порывом вспылает яростно;

Обжёгшись, снова обманется,

Желая спалить пожарищем

Всё, до чего дотянется.

К утру́, прогорев до ползучего,

Нутро оставляет выжженным.

Лишь в памяти пепла кучкою

Костёр моей жизни вижу я.

Шёл снегопад…

А на Земле опять шёл снегопад,

Заглохли звуки — ночь справляла тризну,

Стелилась ровно к краю полотна,

За горизонт заправленного жизнью.

Спасибо снегу! Ослепительно бела

Лежала скатерть, выстилая нам дорогу

По памяти, по прожитым годам

Да по пути, дарованному Богом.

Лицо суровым обжигая полотном,

Взбодрил пургой в метельной колыбели

И сразу стих, разгул оставив на потом,

Пушистой лёг периной на постели.

Кружился в небе плавный хоровод,

Покой даря природе и блаженство,

Запорошив следы от горя и забот,

Покрыв бальзамом разрывавшееся сердце.

Напоите меня молоком

Напоите меня молоком,

Что надоено из облаков,

Что в сметану замешено снега,

В ослепительных творог вершин.

Чтобы следом своим по губам

Вызывало улыбки у дам,

Грёзы детства, беспечного бега

И мгновенья счастливых годин.

Напоите меня молоком,

Я оставлю беду на потом.

Пусть меня опоясает нега,

Все тенёта порвав паутин.

Как ребёнок, приникну к груди.

Жизнь моя, ты меня подожди…

Ощущенье родимого брега,

Светлой радости, счастья картин.

Материнской вселенской любви

Нет на свете сильней оберега.

В горле сжав умиления ком,

Напоите меня молоком!

Когда проснулся до звонка будильника

Мы подарим себе тишины и покоя.

18 минут до «дедлайна» ещё.

Краткий миг без войны — что же это такое?

Это тихий восторг; ты свободен, прощён!

Нам не сверлят мозги ни дела, ни заботы,

А в глазах отразится глубокая ширь.

Ты узнаешь себя как чужого кого-то.

И взлетает душа, отряхнув тела гирь.

Полети… Воспари… Бытие, сгинь проклятьем.

18 минут для большого пути.

18 минут быть у Бога в объятьях.

Это счастье!

Я знаю, зачем мне идти.

Когда не хочется хотеть…

Когда не хочется уже

Хотеть чего-нибудь хотеть,

Ты вспоминаешь, что ещё

Ты должен дочке песню спеть,

Жене обещаны стихи,

И сыну — новый самокат,

И руку старшему пожать,

Да просто — посмотреть назад…

Поставить точку на Земле,

Вложив во что-нибудь себя.

И снова хочется хотеть,

Не забывая жить любя!

Вкус

Вкус алой крови на губах

Не даст, запёкшись, сгусток тьмы:

Венозной и лишённой жизни,

Отхода пафосной борьбы.

Она живая; и чиста

Желаньем всё обогатить,

Насытить кислородом пульс,

Не дать тебе себя убить.

Слижи, почувствуй свежесть губ;

Ещё пылает твой очаг.

Заткни сомнения и мглу…

Нельзя «сливаться» нам никак!

Ирреальность

Я просто, как листик, плыву,

Волной колыхаясь игриво.

И грежу, поймав наяву

Порыв дуновения криво.

Вращаясь на гребне воды,

Теряю реальности чувство.

Я — листик в потоке судьбы.

Мой путь — это чьё-то искусство.

О чём-то…

А ты не понимай, а просто чувствуй.

Значенья лишнего всему не придавай.

Плыви по воле ветра, как в искусстве.

И ощущенья счастья не теряй!

Дождливое

Под шум дождя смыкаются глаза,

Рисуются видения и грёзы…

Как сладостно роняют небеса

Души своей накопленные слёзы.

Стекают капли, в чувств порыв вложив

То ль радость, то ль печаль,

то ль нежный трепет,

Сквозь стоны гроз таинственно открыв

Глубин природы первозданный лепет.

И, убаюкав, умиротворив,

Шурша легонько по листве и стенам,

Ласкают слух, мгновенье сотворив

И обволакивая снов волшебных пленом.

Всё зыбко, нереально хорошо!

Миг бесконечен, но безмерно мал.

Пытаешься оставить в себе то,

Что дождь тебе на ушко нашептал.

Осеннее

Шуршащие листья осени

Волной омывают ноги,

Забыты и позаброшены

Те лиственные дороги.

Нет моря ласковей этого,

Меня позолотой зовущего,

В заводях леса раздетого

Недвижной волною бегущего.

Я в прибой окунусь радостно

И в брызги багрянца и золота.

Всё, что было со мной пакостного,

Закопаю в прибрежную полосу.

Что же мы всё бежим, всё торопимся;

Оглянуться минутки не выберем?

Скоро схлынут под снег волны осени.

Так зачем мы себя так обидели?

Валаам

(Золотая осень)

Над скалами, над золотом лесов

Парят блестящие распятия крестов.

И солнце, отражаясь в куполах,

Сжигает души грешные в кострах.

Его незыблемый, чарующий покой

Омыт играющею ладожской волной.

То синь глубокую, то холодность свинца

В воде отображают небеса.

На берегу залива, на песке

Крест каменный напомнит о тоске

По Сыну, вознесённому к Отцу,

Грехи за нас несущему Христу.

И в триединье ипостась Святаго Духа

Доносит глас божественный до слуха.

Ему внимали схимники в скитах,

Молясь за нас, что потеряли страх

Перед лицом Всевышнего судьи

И жизни праведной постигнуть не смогли.

Без трепета возможно ль ощутить,

Как много лет отшельником прожить,

Себя замкнув молчанием оков,

Очиститься от всяческих грехов.

Святого воздуха пьянящий аромат

Напомнит людям Гефсиманский сад.

И, повторив в миниатюре путь Христа,

Невольно шепчут зачарованно уста:

«Ты покорил меня, суровый Валаам.

Я долг красе твоей и святости отдам.

Став на колени, честно службу отстою,

Что осень правит в этом благостном краю».

И попрошу в предвестье тягостных годин:

«Благослови меня, Святейший Дамаскин».

Я не прощаюсь, я в душе себе клянусь:

«На этот берег обязательно вернусь,

Чтоб вновь прочувствовать Святую нашу Русь!»

Путешествие из Петербурга в Москву

Поезд, несущийся встречно метели,

200 вёрст в час… и безмолвные ели.

Колкие льдинки в лицо, но не мне же…

Я себя в кресле откинутом нежу.

Крыши заснеженных русских селений,

Томный попутчик не ждёт впечатлений.

Силы природы и мощь механизмов

Мне создают иллюстрацию к жизни.

Медленно в горло вливаю вино,

Вяло смотрю на экране кино.

Странно-пустой миг земного пути…

Питер, до встречи! Москва впереди…

Новогоднее

Ярко лампочки мигают,

Заблестела мишура.

С Новым годом поздравляют

Взрослый люд и детвора.

Карнавалы, фейерверки!

Бородою Дед метёт:

Ёлки в снеге, как поделки,

На реке крепчает лёд.

Что за дивное веселье?

Праздник грянет на всю ночь.

Утром будет не похмелье,

Старый год проводим прочь.

Поменяются цифири

На стенном календаре.

Знать, такой порядок в мире:

Счёт закончить в декабре.

Отворяйте двери шире!

В гости к нам опять идёт

Всё украсивший в квартире

Светлый праздник — Новый год!

Из детства

Открыл глаза — слепящий свет.

Случилось что? Не знаю…

Уже не утро, а обед —

В каникулы бывает.

С опаской голову подняв,

Я замер от восторга:

На подоконнике меня

Встречает солнце бодро.

А за окном — без грани ширь

Покрыта покрывалом,

Блестящим радугой цветов,

Палитрой небывалой.

До горизонта даль полей

Блистает чудным светом

И переливами огней,

Брильянтов-самоцветов.

О, дивный вид — из сказки мир,

Природой сотворённый.

На зимнем поле красок пир,

И я — им покорённый…

К зиме

Замело пургой-метелью,

К нам мороз пришёл опять.

С этой белой канителью

Будем зиму отмечать!

Белой простынью постельной

Лёг на землю мягкий снег.

Этой радостью отдельно

Будет счастлив человек.

Как нам, взрослым, не хватает

Тех забав для детворы —

Когда сопли и чихаешь,

Но стремишься во дворы.

Потому что лыжи, санки,

Лёд и «ангел» на снегу.

Пендель получил от мамки

И опять я всё могу.

Эх, зима, пора лихая,

Дай морозцем подышать,

Чтоб, наполнившись до края,

Снова годик подождать.

Просто

Всё же просто —

Падает снег.

Это белое?

В общем-то, да.

И не надо влюбляться навек,

Ведь за вторником будет среда.

За зимою

Приходит весна,

А за юностью —

Зрелая быль.

Опьяняйся и здравствуй, пока

Под ногами чужой плоти пыль.

Оглянись —

Это просто мосты,

И река, и дорога,

И даль.

И шагаешь вперёд просто ты.

Не мудри и не порть пастораль.

Соло на одной струне

Надрывно. Долго.

Звук струны летит в пространстве…

Поёт и стонет,

С амплитудами борясь.

Есть некий смысл в его непостоянстве,

Восторг и потерять его боязнь.

Всё смолкло. Пауза.

Стук сердца враз сорвётся…

Никто не ждал

Внезапного конца.

Была надежда: кто-то точно отзовётся,

Продолжит тему,

Обрамит ажур венца.

Протяжно. Звонко.

Та пронзительная нота

Звучала где-то,

Где уходит в деку гриф.

Глубинам чувств не выставлена квота;

А чёрствость душ — скорее, просто миф.

Есть там, внутри…

То, что питает страсти.

Пылает. Жжёт.

Но, будучи святым,

Нас наполняет безразмерной властью

Решить, в чём разница меж мёртвым и живым!

Фотография

По следам творчества Yuri Usgam

Прислал Степаныч фотку: «Вопреки…»

Там дерево стремилось к небесам.

Ему срубили суки все сучки,

Но крона вновь цвела, скрывая срам.

Узлами ствол вязали колтыри,

Сустав выкручивая, болью истязав.

Коросты покрывали волдыри,

Но жило дерево, все горести поправ!

Вот так и в мире всё неоднозначно:

Стремится к жизни тот, кто пострадал;

Всё понимая, видя всё прозрачно,

Пусть потерял и много не познал.

Как удивительна бывает жизни сила.

Как щемит нерв бессильная борьба.

Не замечаем… Нам любезней милых

Котов фотографичная судьба.

Умел летать

А сын его умел летать…

И горько скорбный рот кривится.

Как долго в памяти хранится

Всё, что хотел ему сказать.

Как перемалывал слова,

Ища им верное значенье,

Терзался призрачным сомненьем,

Порывы сдерживал едва.

Как ведал матери тревоги

Сухих невыплаканных глаз.

Его мальчишеских проказ

Судьёю быть пытался строгим.

Себе на горе воспитал

Твердыню чести, верность долгу.

Что нёс в душе, потратил с толком;

Был горд, что сыну передал.

Но вот сложила птица крылья;

Её увёл он от людей.

И нет такой судьбины злей:

Спасти других, растаяв пылью.

Ну почему не смог сказать,

Не дал отцовского завета?

Да не спросил бы он совета…

Ведь сын его умел летать!

Разговор с дедом 9 мая

Дед взглянул в последний раз, пронзительно.

— Знаешь, внучек, я прошёл войну.

Было, что смеялся заразительно;

Было: выл, как зверь. Но не пойму…

Почему затоптано и ссучено

То, за что боролись мы тогда?

То, что кровью было заполучено;

Жизнями оплачено сполна.

Гордость где народа-победителя,

Стёршего с лица Земли «чуму»,

Многим землям став вторым родителем?

Хоть убей… внучонок, не пойму!

Мне не довелось побыть свидетелем,

Праздную Победу в небесах.

Но пред Богом быть хочу радетелем,

Чтобы свет горел у вас в глазах.

Взгляд глубокий с фото погребального,

Ты с креста потомка проводи.

Пусть твоё напутствие печальное

Жжёт сильней огня в его груди.

«Красная Звезда» — награда дедова,

За Отчизну вставшего в бою,

Будет маяком призывным следовать —

Память, внук, не опорочь свою!

Земляника на кладбище

Земляника на кладбище,

словно слезы кровавые.

Это предки нам шлют

свой последний привет.

Наша с жизнью борьба —

это всё «от лукавого»;

Но так хочется снова

прийти в этот свет.

Пусть малыш вкусит ягоду,

дар от деда забытого,

И во рту вдруг почувствует

сладость крови живой.

Земляника на кладбище —

правда жизни сокрытая,

Полусгнившим крестам

крик бессмертья немой.

Восставший

Восставший против бытия,

Что так тревожит твои струны?

Зачем вскипает кровь твоя?

Что делает тебя безумным?

Безумным ли? Или умней

Толпы коленопреклонённой?

В рутине гонки серых дней

Просвет увидевшего тёмный.

Прозрев обыденность насквозь

И пошлость ханжества презрев,

Вбивая в смыслы ржавый гвоздь,

Пустив наружу правый гнев,

Рванул с рубахой сердце вон,

Комфорт житейскости порвал.

Сдирая в кровь, глотая стон,

Мещанства дух в себе сломал.

Иди, плыви, ползи, летай —

Запомнят призрачный портрет.

Или забудут невзначай,

Гадая: было или нет.

Но ты не зря перешагнул

Всю обывательщины грязь.

Восстав, себя не обманул —

Звезда твоя, поверь, зажглась!

Зашло…

За окном электрички — дождь.

За дождём — электрички свет…

Может, стоит ещё взглянуть,

Для кого в чём смысл или бред?

Для кого — тепло и уют

Под холодным косым дождём;

А кого дрожь и нервы бьют;

Люди, свет… — но сжигаем огнём.

Диссонанс? Аксиома? Блин!

Алогичность приводит в шок.

Плохо — есть хорошо! Аминь…

Ты с какой стороны, дружок?!

Разочарование

С лица упала маска… Вот те раз!

Не новость. Но опять черстветь душой.

Когда же мир повыведет зараз?

Чтоб точно знать, кто встретился с тобой…

Мадонны

Ленке, Киске и Лариске…

Мадонны тоже плачут в тишине.

Им тоже может быть на свете тяжко.

И я смотрю на них, и плохо мне.

И с кисти Рафаэля падает слеза…

Она чиста, как дождевая капля.

А вслед за ней уже другая пляшет на лице.

И рвётся грудь от тягостного вопля.

Но он без слов, а говорят глаза…

Мадонны, почему я не святой?

Я тоже с вами плакал бы по праву.

Но я другой, я святости чужой.

Лишь вам доступна та беззвучная гроза…

Мадонны тоже плачут в тишине.

Я преклоню колени перед вашими слезами.

О, дайте мне взглянуть на мир во тьме,

Но вашими глазами…

И жизнь отдать за те глаза!

Такое кино

Мелькают кадры бесконечного кино.

У жизни нет лимита на архив.

Меняются сюжет, герои, но…

За разом раз звучит заезженный мотив.

Как ни пытайся сделать суперсаундтрек,

Бессмертна формула «любовь-морковь и кровь».

В блевотной страсти к мелодраме человек

Места попутал: бьёт всегда «не в глаз, а в бровь».

И, пересматривая видеоархив,

Слезу роняя на виньетки и сердца,

Ты понимаешь, что, беспечно жизнь прожив,

Ты ни хрена её не понял до конца.

Вопросы

Как докричаться?

Как?

Глохнет мольба в небесах.

И поселяется страх

В загнанных, мутных глазах.

Где же ты, счастье?

Где?

Чьё ты оно сейчас?

Не отвечает мне.

Видно, не пробил час.

Ну и когда ж?

Когда?

Мимо спешат года.

Вроде не видно конца,

Но пакостна дней череда.

Кто ты, избранник?

Кто?

Только уже не я.

Ищешь ошибку, раз сто

Память свою теребя.

Куда же теперь?

Куда?

Тьмою закрыт горизонт.

Но это — твоя беда

И твой несбывшийся сон.

Верить во что?

Что?

Глупость, мираж, бред…

Просто внизу дно,

А наверху — свет.

Зачем же тогда?

Зачем…

Всё, что свыше дано?..

Крик умирает совсем.

Нужно понять одно:

К чему твой вопрос

«Почему?»

Мозг свой на части не рви.

В жизни ответ «Потому», —

Универсален! Пойми!

Несусветность

Бессмыслица существованья…

Без наполнения сосуд…

Отображенье мирозданья,

Когда глаза бездарно врут.

Когда движенье неизбежно,

Но хаотично без границ;

А целостность — условно брежна,

Не больше, чем толпа частиц.

Бесцельность — тождество от краха,

Но не его эквивалент.

Процесс не может ведать страха.

Неоспоримый аргумент!

Жизнеспособность колоссальна:

Жив даже мёртвый организм!

И этот факт — парадоксальный

Излом сознанья в гранях призм.

О прикладном мышлении

Бездарно человек прямолинеен

В своём стремленьи этот мир постичь.

Но с Высшим Светом торг, увы, бесцелен.

Итог — души и мозга паралич.

Молить прощенья. Клясться тем, что верен,

Спиной встречая обстоятельств бич.

Продать себя глобально он нацелен,

Но нет цены на порченую дичь.

Щенячьим взором клянчить Божью милость

И, замерев нутром, ждать чудеса.

Отринь из будней серости постылость,

Всё многогранней и сложней. Раскрой глаза!

Ода страху

Твоё стремленье к жизни — это страх!

Бесстрашный — глуп, хотя и героичен.

«Очко на ноль», бессилие в глазах…

Пример банален столь же, сколь эпичен.

Ты выбираешь отвести свой взгляд,

Покорно следуешь за подленькой душонкой.

Какие «честь», «за правду», «без наград»,

Когда на ниточке висишь предельно тонкой?

Взываешь к разуму: спасенье не позор;

Лишь нужно суть глубин постичь у страха…

Да ты ж его преодолеть бы смог,

Вот если не последствия бы краха.

И даже возвеличиться легко,

Обозначая жертвенность поступков.

Твой страх — твоё животное нутро,

Твой подвиг против диких предрассудков!

Признайся отражению в глаза:

Ты сам себе — живое божество.

В миг истины умоет стыд слеза,

Себя не променять ни на кого.

Мне говорят, мол, странно — согласись! —

Всю низменность у страха воспевать.

Наверное, успеть нужно постичь

Его… почувствовать, принять и презирать.

Что-то где кто

Чего-то я хотел…

Кого, не знаю точно.

Не выразить ничем,

Ни выдумать нарочно.

Чего-то где-то там

Куда-то потерялся.

И кто его узнал,

И где он с кем скитался?

Куда кого потом

По жизни замотало.

И кем бы стал никто,

И что, что было мало?

А как, чтоб в самый раз?

А сколько бы сверх меры?

Насыпьте мне «на глаз».

Да не скупитесь, стервы!

Вот то… чего хотел…

Ну вот… того, кто нужен…

И чтоб не беспредел,

Но что вполне заслужен.

Вино

Терпкий вкус вина усвоив,

Цвет соломенный в букете,

Разоряться нам не стоит

И грустить на этом свете.

Пригубив слегка бокалы,

Создавая томный вечер,

Сделал много или мало?

Всё узнаешь на рассвете…

Глаза

Смотрю в красивые глаза твои и вижу,

Как мечется душа в них по карнизу.

Ей дико страшно вдруг случайно оступиться,

Но вдоволь хочется любовью ей напиться!

Захватит дух её от высоты паденья,

Прикрывши тело покрывалом серой тени.

Оно прекрасно, но душе, боюсь, вторично,

Хотя приковывает взгляд мужчин отлично.

И похвалиться тебе хочется им гордо,

Но разум похоть пресекает очень твёрдо.

Тебе он портит перспективы наслажденья,

Ломает луч судьбы и мучает сомненьем.

Стремится в сети паука любая муха,

Испив вина слова, ласкающие ухо.

Зачем себя обременять тебе сознаньем?

Всё просто в мире низшем мирозданья.

Две стрелки на глазах: налево — вправо,

Как в камне богатырском: на расправу.

Посередине лучше просто не соваться:

Там навсегда, герой, рискуешь ты остаться!

Зачем в глазах твоих так много правды дикой?

Зачем тебе быть в этой жизни многоликой?

Ты раствори простую истину в вине —

Так будет легче: и тебе, и мне…

Внешкольное

Сколько было переживаний

И фантазий мучительных ряд.

В нашем школьном образовании

Все считали, что это яд.

Что совсем неприлично думать

Напролёт день за днём и мечтать:

Как смогу я кому-то «присунуть»,

Кто из них сможет точно «дать».

А реально — дрожать от страха,

Когда судорожной рукой

Попытался нащупать и сцапать

Возбуждённый сосочек твой.

Чтоб в глаза не глядеть, целуясь,

Отвлекаясь на сладость губ,

Расстегнуть, безумно волнуясь,

Понимая, насколько ты туп!

Бестолково бродя руками

По сукну школьной формы её,

Проклинать пропавшую память,

Вспоминая друзей враньё.

Пропотевши от грёз вожделенья,

Обкончавшись ещё до того,

Получить пару ярких мгновений,

Но в душе ощутить торжество!

Потому что, подавшись навстречу

Сквозь стыдливость распахнутых глаз,

Опустивши от ужаса плечи,

Тело девичье впало в экстаз.

Эх… невинные наши потуги;

Сладость опытов первых любви.

Где вы, школьные наши подруги?

Может, помните тоже те дни?

Зов крови

Моему хорошему другу

Зов крови предков нас влечёт

За женщин в бой.

«Я одолею всех врагов;

Я буду твой!

Ты мне отдай своё тепло,

Себя отдай;

И мы отправимся с тобой

Телами в рай».

Уходит всё… Уйдёт любовь.

Придёт печаль.

— Я кровь и тело!

— А душа?

— Мертва.

Как жаль!

На пикантные фото как бы состоявшихся женщин

Что б ты ни говорила о душе́,

Ты просто продаёшь здесь сексуальность.

Вещаешь томно: «Вот опять клише!»

Как ни крути, но это же реальность.

Несложно демонстрировать изгиб

Груди, бедра; иную прелесть тела.

Все образы — сплошной стереотип,

Чего б изобразить ты не хотела.

Смешные комментарии: «А я…

Всего добилась и сама взлетела!»

Скажи тогда мне, детка: «Нах*я

Ты постишь здесь бельё и части тела?»

Прикрывшись штампом «вечной красоты»,

Стремлением к искусству, чувств порывом,

Взгляни — а плачешь за углом не ты?

Не ты ли молишь Бога о любимом?

И тупо выбираешь путь простой:

«Купите! Я продам себя, но только…

Ты должен точно вровень быть со мной

И чётко сознавать — я стою сколько!»

Ой, вспомнил: мы же начали с «души»,

Успеха, интеллекта — нет там денег!

Красавицы, во всём вы хороши!

Но всё скатилось на банальный ценник!

Эпиграммы

Не строй глубокой личности,

Когда ты просто «тело»

И всё до неприличности

Ты поиметь хотела!

Слова кругом разбрасывать —

Несложная наука.

Останься просто женщиной,

Не будь банальной сукой.

Иду по дороге,

Смотрю тебе в рот.

Ну где вы, пороги, —

Души анекдот?

Чтоб можно споткнуться

И больно упасть,

Сознаньем очнуться,

Чтоб враз не пропасть!

Сюжет

Он ей писал стихи в тюрьме.

Она страдала, но любила…

Покуда просто не забыла

Его горящий взгляд во тьме.

Стихи его пылали страстью,

Потом тоской угасших сил;

Уже он чуда не просил,

Смирился с тяготой несчастья.

Их небо, словно пеленой,

Заволокло свинцовой тучей,

Хоть призрак встречи неминучей

Ещё маячил за стеной.

А годы шли, стирались грани,

Оставив лишь тупую боль,

Убив желанье быть собой,

Лишь бередя случайно память.

Но час настал, пересеклись

Поблёкших взглядов без надежды

Пути, что светлы были прежде.

А нужно ль? На исходе жизнь…

Любовь, которую сломали

Любовь, которую сломали, —

Сюжет, описанный в веках.

И с кем бы мы потом ни спали,

Уж не летали в облаках…

От вспыхнувших воспоминаний

О всех несбывшихся мечтах

Сжимает горло ком сознаний,

Развеяв тихой грусти прах.

Щемит в груди, попеременно

То ускоряясь, то прижав,

От раны, с той поры нетленной,

На сердце руку положа.

Чего-то словно не хватает,

Как бы упущен смысл и суть;

Как сахар, все порывы тают,

Вновь «в полный рост» не дав вдохнуть.

А ветер злой напоминаньем

Тревожит памяти кусты.

Он треплет сломанные длани

Ветвей, завядшие листы.

На затухающем кострище

Не приготовить вновь еду.

Не угасай, оставшись нищим!

Иди, ищи свою звезду…

Любовь Маргариты

Любовь Маргариты много ли стоит?

Однако о ней мечтают поэты!

И вроде бы грех и сплошное безволие,

Но люди хотят себе именно это.

Приличные женщины жаждут раздеться

И сесть на метлу, лунным светом сверкая;

Интим обнажив, словно вывернув сердце

И всем объявив: «Я совсем не такая!»

В истерике бьются ханжи-моралисты,

А втайне мечтают, конечно, быть Богом…

Хотя б для одной — греховодной, но «чистой»,

Стоящей вот так, у тебя за порогом.

Слегка подвывая, несвязно гортаня,

Сплетая слова из проклятий и мата,

Обманутый муж, себя жаля и раня,

В душе понимает, что нет ей возврата.

И лишь только тот, для кого полетела,

Не ценит ему предназначенной жертвы,

Не может принять разомлевшее тело,

Стремясь удалиться в объятия смерти.

Так много ли стоит минутная вечность,

За тёмный порог уходящая смело?

Любите сейчас! Не рассейте беспечно

Того, что она получить не успела…

Заполтинник

Думаете, страшно «за „полтинник“»?

По уму, нет разницы вообще.

В голове всё вроде бы без клиник,

На мадам гляжу, как тот же циник,

Между рёбер тикает будильник.

С виду тоже вроде не Кощей…

Думаете, это «очень много»?

Дальше можно просто не считать?

А по мне, так впереди дорога;

Масса тем, людей для диалога,

Разных разностей, не ждущих эпилога.

А в душе так точно «двадцать пять».

Думается, что не нужно думать!

Веселее жить без груза лет.

Упакуй, что было, в кучу сумок,

Аккуратно выложи в рассудок,

Пригодится, если будет трудно.

И забудь, что для детей ты дед.

Хоп! Опять кругом играют краски!

В мире ещё много чаровниц…

Есть с кого срывать безличья маски.

Есть что делать; думать без опаски.

Есть куда свои пристроить глазки.

Белый свет — он, к счастью, без границ!

Возрастное

Изморозь седин немного странно

Место выбирает для себя.

Старый друг вздыхает беспрестанно:

«Где же седина и у тебя?»

Большинство моих запорошило,

Тех, кто голых избежал голов.

Тусклым серебром блистает сила —

Сила уже прожитых годов.

Мне ж чего-то в голову не лезет

С благородным блеском седина.

Я готов ещё о счастье грезить —

Жизнь прекрасна, и она одна!

Но позволил как-то раз щетине

Преступить допущенный барьер.

Глянул на себя… И вот отныне

Знаю хитрость жизненных афер!

С высокохудожественной хваткой

Образа штрихуется кайма.

Нить седин рисует мне украдкой

Бес, в ребре освоившись весьма.

И зашевелился где-то кто-то!

Это на пятьсят втором году.

Но жена занервничала что-то…

Лучше, к чёрту, сбрею бороду́.

Доминиканское

На экваторе странно брить бороду ночью,

Ведь в Москве полвторого и полная темь.

Конец ознакомительного фрагмента.