Затмение. До и после. Тетрадь 31

Юрий Киреев

Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.

Стихи о том, что автор видел, чувствовал и о чём думал до и после перестроечного времени.

Редактор Антон Киреев

© Юрий Киреев, 2021

ISBN 978-5-0053-7447-9 (т. 31)

ISBN 978-5-0053-6759-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Киреев Ю. П.

Тетрадь 31

Заточной период

Сборник

Распустились…

Учительнице школы №7 Марине Николаевне

Распустились в сентябре

Пышные букеты.

На линейке во дворе

Рапортует лето.

Не с того блестят глаза,

Что на ровном месте.

«Будем, — завуч так сказал, —

Грызть науку вместе!».

Как один, ученики

Навострили зубы.

И хрустящие деньки

Потекли на убыль.

Уплотнил учебный день

До медали каждый.

Не по‐нашему сидеть

В каждом классе дважды.

Книги каждому к лицу,

Как бойцу доспехи.

Станут грамотой к концу

Личные успехи.

Как раскроет снова дверь

Лагерное лето,

Станут главными теперь

Майские букеты.

Каждый радостно спешит

К солнцу подключиться.

Жарить спину от души.

Есть от пуза чипсы.

Беготня — до жара щёк.

Лето — лучший привод.

Но куда важней ещё

Заточной период.

14.11.2016 г.

Глядя в окно

От передач давно телеодышка.

Глоточек воздуха — на сердце, что ладонь.

Гляжу: на санках царствует малышка.

Мне это царство — лучший валидол.

Красна зима весёлая от шуток,

Как женщина от щедрых распродаж.

Как не примерить беленькую шубку,

И не пуститься в солнечный кураж.

А во дворе знакомые сюжеты.

Счастливцы с запорошенных машин

Снимают бережно пушистые береты.

И каждый по делам уже спешит,

Остывшую опробывая скорость.

А у кормушки воробьиный сторож

Обиженно отряхивает лапки.

И мальчик, просыпаясь на ходу,

Приватизирует сугроб под окрик папки

И прячется в серебряном саду.

Весь мир прекрасен за стеклом прозрачным

Но не всегда — за жидкокристаллическим.

Земля огромна и не однозначна.

И не совсем высокому приличествует.

Ведь не эбола жадно судьбы косит.

Там каждый день под страшный суд косит.

Я тумблером снимаю все вопросы.

Но каждый всё равно опять висит.

Искристый день. И никуда не деться

От телевизионных чёрных масок.

Они счастливое прореживают детство

И мёртвую выращивают расу.

И нету урожайней огорода.

Вспороть арбуз, потом вспороть живот.

Потом, уже, апофеоз возводят

Там из голов, отъятых у народа

А бог молчит ни мёртвый, ни живой.

Стал крест ножом. И горы стали выше.

Лишь не хватает головы одной.

Конец ознакомительного фрагмента.