Затмение. До и после. Тетрадь 18

Юрий Киреев

Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.

Глава 1

Семиколор

Иду себе…

Иду себе. Смотрю под ноги.

И никого не трогаю.

Ходило много по дороге.

И спотыкались многие.

Но я споткнуться не боюсь.

Упасть — так пусть от рэкета.

Ошибка — мудрости не в плюс.

Измена — ниже некуда.

Титанов лечит самопорка.

Пигмеев бьёт истерика.

Не отсидеться от разборки.

Нет, ни в какой Америке.

Иду. Смотрю. Сдаю экзамен.

А подо мною — шар земной.

А кто‐то ходит вверх ногами.

А кто‐то — книзу головой.

Иду проверить: прав ли диктор,

Что с акробатикой покончено.

Мне от кульбита стало дико.

Я кувыркнулся за обочину.

Зополонили иномарки.

Но увернувшись от машины,

Я в мир вошёл, как в супермаркет,

Но не нашёл свою корзину.

Как будто в памяти провал.

Я силюсь вспомнить имя отчество.

Я потерял свои права,

А мне так в будущее хочется.

Его украли и продали

На поруганье заграницам.

Да вот немного перебрали.

Россия — это не девица.

В России дышится любовью.

И рос невиданная россыпь

На зорьке вспыхивает кровью.

Своей? Чужою? — Нет вопросов.

Иду к царевичам Иванам

Напомнить русское родство.

И верю: поздно или рано

Наступит наше Рождество.

Мой враг…

Мой враг — не Карабас, не Барабас.

Но прошлым благодарствуя урокам,

От всех я избавляюсь в избирчас,

Кто обносить меня любил не ненароком.

Но пошлая в меня уткнулась дуля.

Готовая пушинкой полететь

За сладеньким, согбенная бабуля

По‐своему свернула бюллетень.

Согнули и её, её лета.

Но думы о несбыточном остались.

Как хочется, конечно, не летать,

А дотянуться бы до шведского стола лишь.

Свой голос вдохновенно отдала.

Так ведь не знала, что с мечтою вкупе.

А дотянуться просто до стола.

Да только там лежит огромный кукиш.

О сладеньком мечтает полдеревни.

Полгорода по сладкому грустит.

Так полстраны, задавленная древним

Инстинктом вымирающей деревни

Возводит персональные кресты.

Мой враг не Барабас, не Карабас.

Да и они ведь далеко не гули.

Мой враг, кто тупо ходит среди нас

И припадает к социальной дуле.

Но дуля — не конец. Во‐первых

Конечнее насилующий нас.

Но трижды — Карабас и Барабас.

Конечно тот, кто ходит среди нас

И набожно отслеживает сперму.

Мне жалко бабушку…

Мне жалко бабушку. Не ведая творит.

Не ведая, кладёт поклоны чёрту.

Под «Отче» не в молитвенник глядит,

А в бюллетень, похожий на «Вечёрку».

В заздравных святцах незнакомых лиц

Знакомую фамилию узнала.

Не зря длиною в несколько страниц

Давно ли в ЦУМе очередь держала?

Пришло на ум возможно не впопад.

В ходу теперь совсем другие перлы.

Широкий выбор, но другой расклад.

Своё возьмёт лишь тот, кто станет первым.

Не выборы, а рынок женихов.

Как ценятся улыбка и походка.

Как отдаётся без охальных слов

Своим страстям щербатая молодка!

Сошлась в страстях щербатая страна.

И выбрала в мужья опять не мужа.

Но не пошла по‐старому страдать.

Да и по‐новому она, поди, не тужит.

Тужить не может. Очень череп чист.

До ослепленья чист и пуст, как полюс.

Щербатых может вылечить дантист.

Ущербных — ни молитва и ни полис.

Пусть не осознанный простится грех,

Когда так хочется опоры в жизни зыбкой.

Когда ущербным в чёртовой игре

Щербатый месяц кажется, улыбкой.

Мне жалко бабушку, но больше жаль себя.

Ужален я улыбкой роковою.

В восторге зомби. А моя судьба

Зомбированной машет мне рукою.

Мне жалко бабушку. Альтернативы нет.

Как и цены любой её морщине.

Её убьёт не тайный моджахед.

А тот, кому доверится в кабине.

На опережении

Границы Родины политы

Обильно кровью сыновей

А бюрократы от элиты

Видать совсем других кровей.

Не отягчённые любовью

К судьбе великих россиян.

Они взахлёб торгуют кровью.

Ещё бы! Кровь то не своя…

Всё сходит с рук. А в прейскуранте

Уже Курильская гряда…

Пора напомнить спекулянтам,

Что Русь у моря навсегда!

Ура! — кто флагом застолбили

И Шикотан, и Сахалин!

А кто сегодня всё забыли —

Пусть завтра сушат сухари.

Спешат с продажей территорий

Не от предчувствия ль суда?

Опережают прокурора,

Ссылать чтоб не было куда!

На стройке

Я убеждал общественность:

Давайте жить по‐умному.

И принимать ответственно

Головоломки думные.

Общественность хихикнула,

Крутнула пальцем около.

А после и не пикнула,

Как оказалась в цоколе.

Темно в подвале каменном.

Ещё темней в сознании.

Доволен вольный каменщик

Добротным вышло здание.

Баржи — 93

Что такое демократ?

Он и бомж от интеллекта.

И убийца напрокат.

Он и флюгер, он и вектор

Он, ломая Русь святую

По заданью наповал,

Положил страну больную

Под зелёный капитал.

Бытовуха режет ухо?

Это с виду тёмный лес!

Заурчал мотор, как брюхо —

Он, как вошь, на танк полез.

Конец ознакомительного фрагмента.