Затмение. До и после. Тетрадь 15

Юрий Киреев

Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.

Стихи о том, что автор видел, чувствовал и о чём думал до и после перестроечного времени.

Редактор Антон Киреев

© Юрий Киреев, 2021

ISBN 978-5-0053-7030-3 (т. 15)

ISBN 978-5-0053-6759-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Киреев Ю. П.

Тетрадь 15

Атлантида (Кому не надоело?)

Сборник

О вечном

Вале

Любовь светлей, чем гороскоп весенний.

Невинна, как до яблочный плейбой.

Но нет ни здоровей, ни патогенней

Болезни, чем домашняя любовь.

Любовь! Она и пьедестал, и плаха,

И известь, изводящая чуму.

Она огонь. Она не знает страха.

Она не подзаконна ничему.

Любовь свободна в выборе предмета

Своих симпатий: сжечь или воздать?

Или согреть тупым остатком света,

Как некогда моргнувшая звезда

Или высокой ослепить надеждой?

Или лишить последнего ума?

Наверно мы и любим, не как прежде.

За это нам — наградою сума.

За это мы, заветы забывая,

И, роя в душах черный котлован,

Мы провожаем, словно отпеваем,

В один конец, в бездонный океан.

Не провожаем — сами в бездну шторма

Срываемся при ветре лобовом.

Но верим: нет надёжнее платформы,

Чем Родина и к Родине любовь.

Осень

Из прогнозов погоды

1.

На сентябрьское солнце

Загляделись не грачи —

Черномазы! На червонцы

Чтоб разменивать лучи.

Олигархи, то бишь клёны,

Клёвым золотом горят.

Сыпят чеки на газоны.

Презентуют листопад.

Сад под солнцем, словно ГОХРАН,

Весь осыпан АВИЗО.

Полон не шуршащей охры —

Полон золота в срезёк.

2.

Сад в дыму. И день в отрубе.

Догорает трын‐трава.

Дворник бомж кусает губы —

Ищет прошлые права

На тепло. И дымный ворох

Ревизирует метлой.

Только жизнь — не куча сора

И не курье ремесло.

Пусть раскуривает свалки

Жэковатый Герострат.

А покров играет свадьбы

И не требует наград.

3.

Всё мудро и все с понятьем.

Дым ли. Блеск ли — всё к добру.

Бабье лето сбросит платье

И отдастся октябрю.

И уж к свадьбе бродит бочка

И взорвётся — будь здоров!

В бочке — щедрая замочка.

За замочкою — покров.

А взорвётся бочка песней.

Песня врубит гопака

И озвучит за невесту

Со значением бокал.

Не один. Но ровно в меру.

Чтоб невесту закружить.

И на прибыль кавалеру

Всю посуду перебить.

4.

К счастью колется посуда.

А вдвойне — из‐под вина.

Но какое и откуда

Если вдребезги — Страна?

Если мать свою надежду

Видит в цинковом гробу…

А отец напьётся прежде

И полезет выть в трубу.

Если наш подвальный скаут

От соломки в ломке взял,

Завернул икону в скатерть

И на порцию сменял.

Если скаутка ребёнком

Облегчается в дыру

Или плоть свою в пелёнках

Продаёт. И ведь берут!

Если… Если… Если кроют

За иудины труды

Трёхэтажною метлою

С направлением в «туды»…

Это значит очень много

И не значит ни шиша.

Всё идёт своей дорогой

И дешевле — не мешать.

Осень. Осень — трубка мира,

Если только не труба!

Крематорий — не квартира.

Но и пепел — не судьба.

Да и жизнь — не праздник труса.

А в октябрьском саду

Истлевает всякий мусор

По нагорному суду.

Озимь

Улучив свою минутку,

Полыхнули зеленя.

Поднялись. Полезли в дудку

Хлорофиллами звеня.

Но взойдёт колючий иней

И ноябрьский секвестр

Перекроет роком зимним

Лета бабьего оркестр.

И под снежный клип метели

Не в ущерб и подождать

Звон сосульковой капели

И на сретенье дождя.

Ведь не зря. Бушует в поле

Малахитовый пожар.

Там, в шкатулке ждёт застолья

Усаченный урожай

А улыбчивое небо

Самобранку в семь цветов

Отоварит хмелем хлеба

И улыбкой пирогов.

Кризис

В стёкла потные

Глядят

Пантомимы.

Тени чёрные летят

Мимо.

Мимо.

Градом пот катит

Со лба.

Ах, за что же

Мне костлявая

Судьба

Корчит рожи?

Птицы за море

Спешат:

Белый сокол!

Пронеслась ещё

Душа

Мимо окон.

Пронесло!

К стеклу прильнул:

Точка в небе.

Скрылся песней

Про весну

Алый лебедь.

Больничный комплекс

Из прогноза о выписки

1.

Лежу.

Сижу.

Хожу.

Смотрю,

Как смерть подкралась

К сентябрю.

Напротив

Тоже есть глаза

И так же смотрят

Там из‐за

Оправ,

А проще — переплётов.

Глядит такой же точно

Кто то,

Как я,

Как многие другие,

Кто побывали

В хирургии.

А если нет,

То погоди:

У всех у нас —

Всё впереди.

А впереди всегда

Есть выбор:

Сломаться сразу.

Либо…

Либо…

2.

А за окном

Всё та же суть.

Берёза

Рыжую косу

На корм барыге

Отрясла.

И как облезлая

Лиса

Глядит в меня.

И я смотрю

В глаза

Барыге октябрю.

А под стригущий

Листопад

Затылки

Подставляет сад.

И транспаранты

Сентября

Горят

В горниле октября.

3.

Так во дворе

Перед окном,

Где бокс больничный —

Белый дом,

Как смерть,

Из памяти возник.

Возникло:

Из пустых глазниц

Законам наперекосяк

Штандарты чёрные

Висят

То был Октябрь.

Третий день

Страны

С мозгами набекрень.

4.

Так может мы

Совсем не зря

За холостой

Залп Октября

Пьём — отмечаем

В ноябре,

Как красный день

В календаре,

Чтобы ноябрь

С днём Седьмым

Не оставался

Холостым.

5.

Лежу.

Лечусь.

Почти ходячий,

Но зрячий.

В этом повезло.

На зло сдающему.

Иначе

За нос водящему

Назло.

Но зло здоровью

Только в минус.

И отрицательный

Больной

В рецепте жизненном

Я вынес

За скобки

Чёрное бельмо.

Но как быть с монохроматизмом?

Давай, пиковая, совет

Как заменить

Бельмо на линзу

Да так,

Чтоб только белый свет!

А в перекуре коромысло

Перегружается не зря.

Всё чаще

Вспыхивает искрой

Мысль о затяжке Октября.

6.

Лежу.

Дышу.

Хрипой динамик

Набросил цены на октан.

Вверх по стене

перед глазами

Бежит усатый таракан.

Уж точно,

Цены на лекарство,

Словно с усами, побегут.

Конец ознакомительного фрагмента.