Василёк. Печальная и поучительная история о любви и ненависти

Юрий Иванович Мудренко

От любви до ненависти бывает только один-единственный шаг, и этот шаг может стать роковым. Если раньше можно было всё исправить, то, сделав этот шаг, уже не получится ничего…

ПРОШУ УЧЕСТЬ, что все действующие лица и события вымышлены. Любое сходство с реальными людьми и событиями является случайным.

© Юрий Иванович Мудренко, 2017

ISBN 978-5-4485-2046-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Катя выглянула в окно и сразу же отметила про себя, что к обеду погода ничуть не изменилась: холодный осенний ветер пронизывал насквозь, заставляя спешивших по тротуарам прохожих кутаться всё сильнее, запахивать полы пальто и застёгивать куртки на все застёжки до самого верха.

— Бр-р-р! — непроизвольно вырвалось у женщины, передёрнувшей машинально плечами.

Она отвела взгляд от городского пейзажа и вернулась за свой рабочий столик, беспорядочно загромождённый бумагами и канцелярскими принадлежностями. Навести хотя бы мало-мальский порядок никак не удавалось.

— Ты чего сидишь? — спросила её подруга. — Три часа. Собирайся и иди, а я тут за двоих подежурю. Осталось-то каких-то два часа. А то на тебе лица нет, молчишь всё. Случилось что? Нет? Ну, не говори. От любопытства ни страдать, ни умирать не буду.

— Да нет, всё нормально. Только вот с мыслями никак собраться не могу, — через силу улыбнулась Катя.

— Да я заметила, — Нонна (так звали подругу) кивнула головой. — Может, дома что приключилось?

— Нет, нет, — скороговоркой проговорила Катя. — Всё в порядке. Так я пойду?

— Иди, конечно же, — поторопила подругу Нонна.

— Спасибо.

Катя могла этого и не говорить, потому что её коллега по работе относилась к тому мизерному количеству людей, которые никогда не ждут благодарностей за свои добрые дела и поступки, а просто бескорыстно их совершают. Вот и на этот раз был тот самый случай, когда Нонна не могла пройти мимо очевидных забот того, кто находился рядом, а потому приняла единственное верное решение — помочь, чем только возможно.

Уже через десять минут Катя, закутанная в тёплый шарф и бесконечную тревогу, вырвалась из злосчастного кабинета на свежий воздух и поспешила домой. Надо было приготовить ужин к приходу мужа, чтобы сначала его накормить, а потом уже разговорить, получив ответы на все волнующие вопросы.

К счастью, дома никого не оказалось, а потому процесс приготовления сразу же пошёл, как по нотам. И всё было бы хорошо, если бы не одно досадное недоразумение: закончилось подсолнечное масло, на котором Катя собиралась пожарить приготовленные котлеты, а заодно выяснилось, что соль тоже не мешало бы купить. На сегодня её, конечно же, хватит, а вот на завтра вряд ли, и придётся снова бежать в магазин. Выбора не было, а потому Катя опять оделась, закуталась по привычке в тёплый пуховый шарф — подарок мужа, и вышла из дома, направившись в ближайший супермаркет.

Смеркалось, и эту надвигавшуюся на засыпающий город темноту всё отчётливее подчёркивало уличное освещение.

— Добрый вечер, Катюша, — это соседка тётя Нюра поздоровалась с женщиной.

— Добрый вечер.

— Ты куда направилась? Уж не на почту ли часом?

— Да нет, тётя Нюра, в магазин иду, — ответила Катя и тут же спросила. — Может и Вам что-нибудь купить надо? Вы скажите, так я принесу.

— Да нет, сердечная, ничего мне не надо, — тётя Нюра улыбнулась. — Разве что пакет молока мне купи, только обезжиренного.

И Катя продолжила свой путь за покупками.

Шоппинг — это модное понятие, появившееся в нашем обиходе благодаря английскому слову, созвучному с русской транскрипцией. По своей сути шоппинг всегда был крайне полезным занятием, особенно, если проводился грамотно. Именно шоппинг служил верным средством профилактики нервных расстройств из-за нескончаемой стрессовой ситуации. И здесь уже неважно, что покупать. Главное — делать это с удовольствием и некоторой долей отрешённого остервенения.

В небольшой дозе данного лекарства нуждалась сейчас Катя, надеявшаяся на то, что поход в магазин поможет хоть немного успокоить расшалившиеся нервы.

Она быстро вошла внутрь, схватила красную, видавшую виды корзину и прошла в зал.

— Так, подсолнечное масло, две бутылки, — делала подсчёт женщина. — Пачка йодированной соли. Так, можно ещё пакет сахара взять на всякий случай. Докторской колбасы.

Корзина сразу же потяжелела.

— Ах да, молоко обезжиренное не забыть бы тёте Нюре купить, — в корзину проследовал литровый пакет.

— Кажется, всё, — подумала Катя и встала в очередь к кассе.

В магазине было шумно, вдоль расставленных прилавков с товарами сновал самый настоящий муравейник людей, закончивших трудовой день вместе с рабочей неделей и ринувшихся сметать с полок продукты, чтобы запастись на два предстоящих выходных дня. Какого-то особого выбора в торговом зале не было, но ассортимент самых необходимых товаров или товаров первой необходимости (это уже как кому будет угодно называть) был здесь представлен сполна. Люди разговаривали, отрывали целлофановые пакеты, шаркали ногами, двигали скрипучими железными телегами и стучали пластмассовыми корзинами, шуршали всевозможными упаковками. В зале гудели кассовые аппараты, издавая привычные громкие попискивания при считывании очередного штрих-кода. Открывались и закрывались ящики касс, и шуршали пересчитываемые купюры. Скрипели и хлопали входные двери, да вдобавок ко всему из полуразвалившегося радиоприёмника с потрескиваниями и дребезжанием во все стороны разливалась ненавязчивая глупая песенка недавней выпускницы фабрики звёзд.

В направлении касс стояли внушительные очереди из успевших отовариться покупателей. Катя выбрала ту, что была поменьше, и стала ждать своего звёздного часа, медленно продвигаясь с корзиной к желанному выходу. Шоппинг закончился, осталось только расплатиться, а потому в голову снова вернулись беспокойные нерадостные мысли. Катя попыталась от них избавиться, но у неё ровным счётом ничего не получилось, а виной всему был муж, её ненаглядный Василёк, как она ласково его называла. В его поведении произошёл какой-то надлом: он стал чересчур замкнутым и нелюдимым, и в последние дни это стало особенно заметно.

Катя всё чаще вспоминала, как три дня тому назад она пришла домой и застала своего мужа за компьютером. Он тогда никак не прореагировал не её приход, как будто бы и вовсе не слышал ни её шагов, ни её голоса.

— Привет, Василёк!

— Привет, — бросил супруг ей в ответ, даже не обернувшись.

Было очевидно, что он настолько погружён в свои мысли, что мир вокруг перестал для него существовать. Катя вернулась в коридор, сняла сапоги и пальто, убрала шапку на вешалку и снова, чем можно тише, зашла в комнату: муж по-прежнему сидел перед монитором и тупо таращился на экран.

— Как дела, Василёк? — ласково спросила жена, но он снова никак не прореагировал, а лишь закрыл всплывшее на мониторе окно какого-то сайта и повернул голову к супруге.

— А, это ты. Давно пришла? — рассеянно спросил супруг и снова повернулся к компьютеру.

— Вот тебе и на! — подумала Катя, однако говорить ничего не стала.

Она впервые в жизни увидела у мужа такой взгляд — пустой, отсутствующий, как будто бы он сам здесь, а его душа так далеко, что до неё не достучаться и не дозваться. Перед Катей сидела самая настоящая мумия, и в это несомненно можно было бы уверовать, если бы она, это самая мумия, перестала бы дышать и двигаться.

— Ужас какой-то, — подумала женщина и вышла из комнаты, чтобы дать возможность своему дорогому успокоиться, взять себя в руки и вернуться в семью, как поговаривал небезызвестный персонаж.

— Подумаешь, потерял работу! — решила Катя. — С кем не бывает?

И правда, в этой стране оказией подобного рода удивить кого-либо вряд ли бы удалось, даже если сильно постараться в красочном изложении очередной душещипательной истории. Вот и её Василек, когда бесцветным голосом произнёс, что уволен (а это случилось именно три дня назад), Катя, конечно же, расстроилась, но не подала виду. Она, как могла, постаралась его успокоить и посоветовала для начала отдохнуть несколько дней, а потом уже приступить к поискам новой работы.

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнул тогда муж, непривычно повысив голос. — Пять лет, пять лет моего труда и моих сил, пять лет моих стараний и усилий, пять лет — и всё впустую! Да ладно, если бы просто уволили, по сокращению, например, я бы понял. Но обвинить меня в некомпетентности и полной несостоятельности, как инженера, — это выше моих сил.