Новейшие истории о старых знакомцах. Ироническая проза и поэзия

Юрий Иванович Максименко

Что объединяет Стивена Кинга, Николая Гоголя и Эдгара По? А Галилео Галилея и Анастасию Волочкову? Льва Толстого и нелюбимого им Уильяма Шекспира? Конечно же, эта книга иронической прозы и поэзии, написанной в духе Даниила Хармса и Леонида Филатова!

Сказки. Не только на ночь!

НеФаберже

Снесла Курочка Ряба яйцо в ломбард. А его даже оценивать не стали.

— Возьмите это ваше неФаберже! У нас такими все кладовые забиты!

— Но как же мне быть? — расстроилась Ряба. — Меня же дед с бабой домой не пустят…

— Несите Фаберже! — сказали в ломбарде и дверь перед самим клювом захлопнули.

Пришла курочка домой, всё рассказала. Плачет дед. Плачет баба. А потом — как с ума сошли: начали яйцо бить:

— Если в золоте не можем купаться, то хотя бы яишенки поедим!

От горя Ряба разродилась вторым яйцом.

А Мышь стояла тут как тут — часа своего дожидалась…

Джин-тоник из пивной бутылки

Послал отец Вольку-ибн-Алёшу бутылки из-под пива сдать.

Сдал Волька все бутылки, а одну назад вернули:

— Нестандарт, — говорят. — Да ещё крышкой закрыта и этикетка не удалена.

Спустился Волька к Москва-реке — этикетку размочить. Открыл крышку — и вдруг откуда не возьмись старичок рядом появился:

— Отдай мне бутылку, — говорит. — Я Хасан Абдурахман-ибн-Хоттаб, джин из этой бутылки. Я исполню все твои желания, мой освободитель!

— Да хватит заливать, джин-тоник! — рассмеялся Волька. — На опохмелку не хватает, бомж проклятый? Только не достанется она тебе! — и разбил сосуд вдребезги.

А старик не отстаёт от Вольки:

— Спасибо, о мой спаситель! Спасибо, о мой освободитель! — до того надоел, что Волька сам готов был в бутылку залезть, чтоб скрыться от старого брюзги.

Политический театр абсурда

Небольшое бордельеро

Однажды Троцкий пришёл к Ленину с «рацпредложением»:

— Послушайте, Владимир Ильич, что это мы всё работаем да работаем, печёмся о судьбах вверенного нам, так сказать, человечества, а себе — и думать не моги. А я вот что подумал: а что если мы устроим в Смольном небольшое бордельеро? отвлечёмся, так сказать, от мировой революции в отдельно взятом борделе…

Ленин обрадовался.

— Замечательная идея, Лев Давидыч. Тем более, что у нас уже есть одна п'яститутка.

— Кто же? Я её знаю.

— Вы, батенька, и есть п'яститутка. Политеская п'яститутка! Так что с почином!

Назавтра Ильич написал статью Троцком и его» бордельеро». И назвал её «Большим почином»!

Зоопарк нашего периода

Однажды Ленин сказал Крупской:

— Надюша, надень самое лучшее своё платье…

— Которое?

— То, что я тебе из Женевы привёз…

— Володя, оно у меня действительно самое лучшее, потому что единственное…

— Ладно, не снимай его. Идём скорее, я познакомлю тебя со Львом!

— А куда мы идём? в зоопарк?

— Нет, мы идём в Смольный. Я познакомлю тебя со Львом Троцким. Это такое человечище — зоопарк и цирк просто меркнут! Вот увидишь: не пожалеешь!

Крупская действительно не пожалела… что никогда не бывала в цирке.

Битва сказочников

Однажды, сразу же посдле революции и дискотеки, Ленин решил провести в Питере всемирную битву сказочников. В жюри пригласил Герберта Уэллса, знаменитого автора «Машины времени».

На битву сказочников приехали: от Германии — братья Гримм, от Швеции — Астрид Линдгрен,

от Дании — Андерсен, от Франции — Шарль Перро… Кандидатуру от России долго не могли утвердить. Бажова забраковал Троцкий, Даля — Ленин, а против Успенского и его антипедагогических сказок о «новых русских» Чебурашке и крокодиле Гене высказалась сама Надежда Константиновна Крупская. Тогда Сталин предложил кандидатуру Ленина:

— Лучче товарищя Ленина у нас никто не пишет.

Проголосовали. Все единогласно «за». Назавтра состоялась Битва сказочников — нужно было экспромтом, без подготовки, придумать историю новой России.

В этой нелёгкой схватке победил… товарищ Ленин. Уехали посрамлённые братья Гримм и Андерсен, а Уэллс долго смеялся от фантазий Ленина, а потом назвал Ильича кремлёвским мечтателем.

Встреча времён

Ельцин шёл по Кремлю и встретил Ивана Грозного.

— Кто ты? — спросил Грозный.

Ельцин по привычке произнёс заученную фразу:

— Май нэйм из БОрис.

Грозный побледнел, думая, что видит пред собою Годунова:

— Борька? Ты, сучий потрох? — и — хрясь! — посохом по башке.

Очнулся Ельцин и видит перед собой мужичонку — маленького, лысенького.

— Что-то я вас, товарищ, не узнаю, — прокартавил мужичонка. — Вы кто будете, батенька? Зиновьев? Каменев? А может это вы, Лев Давыдович?

— Май нэйм из БОрис, — говорит Ельцин. — А ты кто?

— А я Ильич. Ленин.

Обрадовался Ельцин, бросился Ленина обнимать:

— Лёнин?! Брежнев!!! — потом ещё раз окинул Ленина взглядом. — Что-то я тебя, Леонид Ильич, не узнаю! Зачем вы побрили голову и брови?