Вернувшийся из навсегда

Юрий Иванович, 2014

Всемирно известный Торговец эпохами Дмитрий Петрович Светозаров собрался в свадебное путешествие со своей дражайшей супругой. Но мечтам посетить красивейшие места на других планетах не суждено было осуществиться. С самого начала круиза напасть за напастью стали валиться на счастливых молодоженов. То отца надо из плена вызволять, то брата, а то вообще спешно готовиться к войне с невероятно агрессивными созданиями, которые вот-вот уничтожат цивилизацию разумных драконов…

Глава 1. Нежданный гость

Глаза непроизвольно раскрылись после начавшегося рёва сирены. Болевые ощущения резко пронзили тело насквозь: натянувшиеся путы прижали тело спиной к стене. А в сознание, казалось бы, уже навсегда лишённое эмоций или каких-либо ощущений, хлынул поток адреналина, вызывая этим чуть ли не временный паралич членов и шокированного разума. Поэтому первые несколько секунд красные круги перед глазами не давали Петру конкретно понять, что рядом с ним происходит. И только раздавшиеся через динамики команды прояснили всю подноготную событий: кто-то попытался прорваться в место его заточения! Точнее говоря, уже прорвался! А ведь сделать это мог, по здравому размышлению, только один-единственный человек. Скорей всего, этот момент истины открылся и начальнику охраны комплекса, генералу Жавену:

— Дежурный взвод! Тревога! Цель — в ловушке! Быстрей! Быстрей, дети бездны!!! — Его голос, обычно грубый и жёсткий, срывался от волнения и переживаний на фальцет. В последнем вопле, где офицеры спецназа сравнивались с вурдалаками из бездны, командный рёв «дал петуха»: — Взять его живьём!..

Зато после таких воплей красные круги перед глазами рассеялись, интеллект заработал. Удалось отлично и сразу рассмотреть потенциального спасителя. Фигура его, закованная в некую новейшую, никогда ранее не виданную, эластичную броню, бугрилась изломами закреплённого на ней оружия. Причём нетрудно было догадаться, что с ходу это оружие пускать в ход человек не намеревался. Зато он чуть ли не мгновенно стал топтаться на месте, осеняя себя при этом коконом из молний. Иначе говоря, пытался вырваться из созданной для него ловушки, шагнуть в подпространство. По этой причине грохот усилился до максимума, грозя порвать барабанные перепонки узника. Пётр открыл рот, а потом и сам перешёл на крик, не в силах больше сдерживать в себе нахлынувшие в виде цунами эмоции. Причём с удивлением осознал, что эмоции эти резко отрицательные, в них многократно больше злобы, бешенства, чем радостной или робкой надежды:

— Как ты посмел меня ослушаться?! Я ведь запретил за мной являться!!!

Кажется, эти крики не были услышаны, но узник постарался всё с большей и большей яростью повторять одни и те же фразы. Потому что он уже не сомневался в личности человека, явившегося для его спасения.

— Он пытается уйти! — истошно вопил через динамики начальник всего тюремно-научного комплекса. — Бейте его из ручных!

Вполне логично было с его стороны догадаться по некоторым конвульсиям лазутчика и по его топтанию, что тот пытается вырваться из ловушки или хотя бы сместиться в сторону от направленных на него потоков парализующей энергии. Потому и добавили мощности в атаке, используя ручное оружие. Каждый офицер, врываясь на периметр помещения, с ходу задействовал мощь своего личного парализатора, стараясь при этом самому не попасть в зону воздействия стационарных устройств.

И уже к концу второй минуты от начала событий до сознания почти всех стало доходить, что спасатель-диверсант, скорей всего, не сможет добраться до узника. Как и не сможет вырваться из созданной для него ловушки. Его удивительные, явно эластичные доспехи отражали удары всех парализаторов, тем самым не допуская потери сознания у человека. Но и вырваться у него не получилось! Расположенные по всей площади пола, стен и свода аннуляторы сводили на «нет» любые попытки шагнуть в подпространство, уйти отсюда с помощью природной возможности телепорта.

Также стали заметны его неуклюжие старания добраться до навешанного на нём оружия. Ну и продолжалось топтание: лазутчик не прекращал делать шаги, которые могли бы его перенести в иное место. Когда пошла примерно четвёртая минута с момента начала боевой тревоги, человек сделал такое движение, словно хотел откинуть в сторону или снять лицевой щиток боевого скафандра, и Светозаров ужаснулся.

«Что он творит?! Его же порвёт лучами парализатора! — И тут же в мозг ворвалась иная, досадная мысль-догадка: — Он понял, что ему не уйти, и не хочет сдаваться живым!.. — Особую печаль и горечь добавляло воспоминание о собственном пленении: — А я вот не сумел…»

Наверное, точно так же подумали и тюремщики. Осознали гады, что парализаторы на лазутчика не действуют. Поэтому их отключили, давая тем самым возможность офицерам охраны ринуться на сближение. Хватит, мол, для удержания на месте и аннуляторов, которые не дадут ни одного шанса умеющему телепортироваться человеку покинуть комплекс. Да и голос, усиленный динамиками, торжествующе взревел:

— Взять его! Валите Борьку с ног! Прижимайте к полу и разоружайте! Теперь уже точно эта сволочь не уйдёт!

Судя по названному вслух имени, генерал Жавен уже не сомневался в личности человека, угодившего в ловушку, а если судить по тону, полному торжества и злорадства, руководитель всего научно-тюремного комплекса ни капельки не сомневался в успешном завершении всей операции захвата.

После наступления сравнительной тишины, когда гул парализаторов смолк, все двадцать офицеров слаженно и дружно ринулись на пошатывающуюся в полуобмороке жертву. Причём все без исключения тюремщики вполне осознанно отбросили своё оружие в сторону. Скафандры всё равно спасут первые несколько секунд от возможного контрудара, а уж потом чужак просто шевельнуться не сможет под тяжестью навалившихся на него тел.

Так, в сущности, и получилось. Лазутчик попытался всё-таки задействовать некое оружие, но явно не успел привести его в рабочее состояние. А может, и руки у него уже толком не слушались после суммарного воздействия стационарных парализаторов и аннуляторов. Тем более удивительным и неожиданным оказалось его дальнейшее сопротивление. Несмотря на груду тел, физически пытающуюся его вдавить в пол, человек не давал себя скрутить, не давал зафиксировать в неподвижном состоянии, и время от времени один, а то и несколько офицеров буквально отлетали в стороны от жутких по силе толчков или ударов. И это несмотря на то, что у каждого спецназовца в скафандрах имелись экзоусилители, повышающие силу человека как минимум вдвое!

И к концу пятой минуты вместо генерала Жавена, который всё-таки больше был учёным, чем военным, к микрофонам прорвался главный следователь тюрьмы, он же основной мастер пыточных дел. Чувствовалось, как он до крайности рассердился такими неэффективными методами пленения:

— Что вы там с ним возитесь?! Ломайте руки! Нечего его жалеть! И сейчас принесут секаторы! И клещи-кусачки! Отрубите ему ступни! Допрыгался, урод! — Даже на истерический смешок сорвался: — Ха! Больше не будет топтать наши земли!

Мерзостная акция, к которой тюремщики готовились давно, устанавливая здесь «Могильщика», могла вот-вот превратиться из угрозы в самую настоящую реальность.

Но глядящего на это всё Петра, помимо горечи, отчаяния, злобы, бешенства и тоски, вдруг окутало совсем непонятное чувство. Нельзя сказать, что у него вдруг в сердце появился лёд или отчуждённость, нет. Скорей сопереживание к пытающемуся его спасти существу чуточку даже усилилось. Но вот иное осознание прямо-таки молотом ударило по восприятию:

«Там, под грудой тел офицеров, — не Борис! — причём осознание чёткое, стопроцентное, яркое как молния и по глубине своей пронзающее каждую частичку тела словно умерщвляющим холодом. Наверное, именно этот холод позволил несколько отстраниться от чувств и заняться анализом увиденного: — Да и фигура, пусть и скрытая в неуместном скафандре, — несколько иная, чем у Бориса. Это — не мой старшенький… И вообще…»

Дальше пришлось сделать перерыв в мыслительной деятельности и некоторое время только наблюдать за событиями. Потому что наступил финал экстраординарного события! Загадочный посетитель не просто исчез, телепортировавшись в неизвестное пространство, наплевав на все установленные вокруг аннуляторы, но и сделал это с довольно мощным взрывом. Наверное, таким образом высвободилась энергия, составляющая основу его защитного кокона. Причём взрыв не просто раскидал спецназовцев, а у многих из них оторвал часть руки, ноги, а то и целую конечность. От двух офицеров остались только половинки тел. Ещё трое вскоре скончались на месте от полученных ран и обильного кровотечения. Пятеро получили увечья средней степени, ещё шестеро отделались лёгкими ранениями, которые кровоточили сквозь вырванные участки сверхпрочных скафандров.

Итог — полное фиаско тюремщиков! Их ловушка не сработала в полной мере.

Несмотря на то что пленник уже был у них в руках, что его тело распяли на полу, жёстко зафиксировали и не давали даже ступнёй шевельнуть, тот всё равно вырвался и ушёл, поправ тем самым имеющиеся правила, теории и законы телепортации для живого существа.

Врачей и санитаров набежало в помещение узилища видимо-невидимо. Откуда столько взялось на комплексе? Все они бросились оказывать первую помощь пострадавшим, а потом и унесли тех, кто не мог сам передвигаться. И всё это время от командования не донеслось через динамики ни словечка. О причинах такого молчания догадываться не приходилось: скрупулёзно изучают сделанные видеозаписи. Пытаются понять, кто именно лазутчик и как он сумел вырваться.

Пётр Васильевич Светозаров тоже очень многое отдал бы за возможность увидеть всё покадрово и с должным увеличением на экране. Только понимал прекрасно — ему такой возможности не дадут. Да и прочих подобных льгот больше никогда в жизни не предоставят. Поэтому следовало продолжать начатый анализ, полагаясь на собственную память да на зрение, увы, не совсем совершенное от старости.

«Хотя с чего это я стал вспоминать о старости? — пронеслись в подсознании грустные мысли. — Если привести себя в порядок да питаться как следует, то я уже через два месяца поломаю любого из этих офицериков спецназа. В узел завяжу и в таком виде маршировать заставлю! Да-с!.. Только кто мне даст эти два месяца и нормальное питание, вот в чём проблема…»

Глаза разглядывали царящую вокруг него суматоху, в которой, казалось, все совершенно забыли про основного узника. Тогда как сознание продолжало анализ случившегося:

«В любом случае они разберутся в том, что сюда заявлялся не Борис. Самое первое — рост. Как ни списывай всё на обман зрения или слишком непривычный скафандр-латы, побывавший здесь человек сантиметров на пятнадцать выше. И даже со скидками на обувь и шлем остаются как минимум десять сантиметров разницы. Да и сын, как мне кажется, чуточку шире в плечах будет этого гостя, массивнее… Значит, сомнения прочь: не он сюда наведывался, не он! Ну и эти странные одеяния… Техническая мысль не стоит на месте, тем более в такое время крайнего перенапряжения научно-инженерной мысли и всего военно-экономического комплекса, но тут сложно представить настолько качественный скачок технологий. Скафандр незнакомца постоянно видоизменялся, подстраивался под обстоятельства, словно сам обладал независимым разумом. Да и вообще сохранить своего носителя от удара стационарного парализатора — уже невесть какое достижение. А защитить от нескольких да от объединённого удара двух десятков единиц ручного оружия — такое вообще в голове не укладывается. Значит…»

Остальные измышления тоже выстраивались в логичную цепочку.

Например, сам факт ухода из такого места, где любая телепортация невозможна из-за контроля аннуляторов над пространством. Новый способ противодействия изобрести могли, даже теоретически его обработать, но на практике воплотить его в жизнь — дело для учёных не на один год. И уж тем более не на несколько месяцев. А ведь до того как попасть в это узилище, Пётр Васильевич был в курсе самых новых секретных и перспективных разработок этого направления. Не было подобной инновации! Совершенно ничего не было в плане контрдействия аннуляторам. И вот что получается? Он два месяца здесь — а за это время соратники и сподвижники совершили несколько эпохальных открытий?

«Нонсенс! Хотя верить, чего уж там, в него очень хотелось бы! — продолжал рассуждать позабытый всеми узник. — Только ведь Борис прекрасно знал, куда он попадёт. Не мог не знать! И сразу бы, без раздумья, приступил к уничтожению вокруг как самих парализаторов, так и стен с полом, желая повредить как можно большее количество аннуляторов. При должной сноровке, счастливом стечении обстоятельств и огромной удаче у него могло получиться задуманное. Хотя спасти меня он всё равно бы не смог, меня бы попросту уничтожили, без скафандра — я кусок смертного мяса. То есть теперь мне только тщательный просмотр видеозаписей может подсказать: кто это решил наведаться ко мне в гости? И ко мне ли? С чего это я вообще решил, что лазутчик прибыл меня спасать? Может, он вообще здесь случайно оказался? А то и вообще был направлен для моего уничтожения? Нет… не сходится… Тогда бы он сразу меня расстрелял, и вся недолга…»