Принц зверят. Сказки

Юрий Буковский

Книжка «Принц зверят» первая из серии сказок о Волшебном острове. На острове собрались разные звери, птицы и животные. Они дружат и ссорятся, соревнуются, играют в футбол и другие игры. Принцем зверят называет себя маленький львёнок – сынишка царя зверей льва.

Во имя дружбы

Свалившись с дельфина в воду, Лёва посчитал, что беда миновала. Однако до спасения было ещё далеко. Если раньше во время купаний его обволакивала приятная, тёплая влага, то теперь продирал до косточек и щипал жгучий холод. В воде плавали маленькие льдинки, ближе к берегу превратившиеся в густую колючую кашу, а затем и в сплошной, заснеженный, утыканный торосами, ледяной припой. Львёнок выбрался на него, и скользя и падая на замёрзших лапках, поспешил на твёрдую землю.

Первое, что он увидел на берегу, была восседавшая на вершине ледяной глыбы крупная птица. Она казалась одетой в чёрный фрак и белый жилет, но вместо положенного к такому торжественному наряду галстука-бабочки, на груди у птицы красовался желтоватый слюнявчик. По бокам у неё печально свисали коротенькие, чёрненькие крылышки.

— Ты кто? — крикнула птица сверху.

— Я львёнок. Зовут Лёва. Я принц зверят, будущий царь зверей.

— А я пингвин. Гриша. Тоже из царствующих, — церемонно раскланялась птица. — Из породы королевских пингвинов. Ты будешь со мной дружить?

— Конечно! — обрадовался приветливый львёнок. — Только почему в твоём королевстве так холодно? В моём царстве всегда тепло.

— Ты попал на Волшебный остров. Он окружает своих гостей заботой, чтобы они чувствовали себя, как дома. Для меня остров наморозил льды и торосы, как в моей родной Антарктиде. Он очень гостеприимен, — объяснил Гриша и добавил грустно: — Но даже он не может окружить меня огромной птичьей колонией, где у меня было тысячи друзей.

— Какой же он гостеприимный? Сейчас я превращусь в кусочек льда, — клацая зубами, возразил Лёва.

— Чтобы остров позаботился и о тебе, надо сказать: «Остров, остров, ты добряк, сделай поскорее так». И растолковать ему, что ты любишь. Откуда ему знать, чем тебя надо окружить? Ах, зачем я решил покататься на айсберге? И почему он растаял? — пингвин снова вспомнил свою колонию и чуть не заплакал от жалости.

— Всё понял! — обрадовался Лёва. — Растолковываю острову: я прибыл из жаркой саванны! Люблю, обожаю бананы! И океанские тёплые ванны! Остров, остров, ты добряк, сделай поскорее так!

Он вдруг почувствовал, как стало теплеть. У него согрелись лапки, и зубы перестали выбивать дробь. Вокруг начал таять снег, лёд, торосы, и вскоре львёнок оказался в привычной для него саванне с пожухлой от зноя травой и высокими сухими акациями. Рядом с ними остров пристроил ещё и оазис с банановыми пальмами и апельсиновыми деревьями.

И тут Лёва услышал стон.

— Ах, я умираю от жары. Но это даже хорошо. Во имя дружбы я готов даже погибнуть. — Гриша лежал на тёплом песке, вытянув лапки и сложив крылышки на жёлтом слюнявчике. — До последней минуты, я буду думать о тебе, мой дорогой друг и вспоминать о своих старых друзьях из птичьей колонии в Антарктиде. Ты даже не представляешь, как хорошо стоять бок обок, плечо к плечу, локоть к локтю с тысячью таких же, как ты, пингвинов! Это необыкновенно воодушевляет!

— Остров, постой! — испугался львёнок, что пингвин прямо сейчас на его глазах задохнётся от жары. — Ты добряк! Верни скорей, всё было как!

И тут же повеяло свежестью, и при дыхании изо рта у львёнка и у ожившего и поднявшегося на лапки Гриши, появился морозный пар.

— Стой, хватит! — ёжась, остановил похолодание львёнок. — Остров, остров, ты добряк, всё оставь ни так, ни сяк.

Он осмотрелся вокруг: одно апельсиновое дерево уже успело обрасти белым инеем, а рядом, на соседнем, ещё зрели сочные, оранжевые плоды. Клочья сухой, жёлтой травы перемежались на земле с маленькими, блестящими ледяными катками.

— Ах, прошу тебя, мой дорогой друг, — тоже оглядевшись по сторонам, вздохнул Гриша и снова, сложив крылышки, улёгся на землю, — колдуй дальше на жару. Пускай я умру, но у тебя будут бананы и тёплые ванны. Во имя нашей дружбы, я готов пожертвовать собой. До своей кончины, до последнего вздоха я буду вспоминать тебя, мой дорогой друг, нашу дружбу, друзей пингвинов из птичьей колонии…

— Подожди, подожди! Друзья это ты и я, — перебил его скорбную речь львёнок. — После твоей кончины, я останусь один. И с кем я тогда буду дружить? Получается, что ты, во имя нашей дружбы, хочешь устроить кончину этой самой дружбы! Тут какая-то неувязка. Может быть тебе надо во имя дружбы полететь поколдовать на мороз в какое-нибудь другое место на острове? А я здесь пока погреюсь и разморожу бананы, — предложил проголодавшийся после путешествий львёнок.

— Мы, пингвины, не умеем летать, — печально вздохнул Гриша. — Но во имя нашей дружбы я готов отправиться отсюда пешком и очень далеко. Мой кусочек Антарктиды граничит с обезьяньими джунглями. И лишь дальше, за ними лежит свободный участок. Если по дороге, во имя дружбы, я не задохнусь от жары в обезьяньих джунглях, то там, за непроходимыми чащобами, я смогу наколдовать себе Антарктиду.

Королевский пингвин встал, отряхнул крылышками фрак и важно, медленно, переваливаясь с боку на бок, отправился в путь.

— Что же ты мне сразу про джунгли не рассказал? — возмущённо остановил его Лёва. — Сделаем так: ты во имя дружбы колдуй здесь на мороз, а я помчусь на тёплый обезьяний участок. Встречаться будем на границе. Во имя дружбы! — добавил львёнок и, скользя по льду и снегу, побежал в сторону джунглей.

Конец ознакомительного фрагмента.