Истории на ночь от дедушки. Книга 1

Юрий Баландин, 2021

Если у вас подрастают дети или внуки, вы точно знаете, что перед сном им нужно рассказать какие-нибудь сказки или истории. Конечно, они должны быть весёлые, местами страшные и неправдоподобные. Когда-то я начал их придумывать и не смог остановиться. Так родилась эта книга. Все события, описанные в ней, не имеют ничего общего с реальностью. Не пытайтесь найти в этих историях хотя бы слово правды.

История первая. Лагерь

Глава 1

— Туруру-руруру-руруру, туруру-руруру-руруру, турурурурутуруруруру, туруруруруруруру.

— Что-то знакомое, — сказал Трюфик.

Он лежал на диване с наушниками на голове в дальнем конце комнаты и слушал плеер.

— Тёма! Ты что это напеваешь?

— «Прощание славянки», — ответил Артём, продолжая водить мышку по компьютерному коврику, не отрываясь от монитора.

— Хорошая мелодия! Я точно её раньше слышал, — сказал Трюфик, стягивая с головы наушники.

— Ещё бы ты её не слышал, — сказал Яшка, не отрывая глаз от головоломки, которая никак не хотела собираться, — но, по правде, я марши не очень люблю.

— А ты не вмешивайся, — возмутился Трюфик. — Я не тебя спрашивал, а Тёму.

— Ну, конечно, а спросить меня ты не мог? Всё Тёма да Тёма! А мне, может, больше нравится песня «Мама, не горюй!»

— А это что за песня? — встрепенулся Артём. — Я такой не знаю!

— Я тоже, — сказал Яшка, — так ведь дело не в песне, а в принципе, а кто спел, что спел, кому это интересно?

— Ну, если тебе не интересно, так ты о себе и говори! — возмутился Трюфик. — А вот мне, например, «Абба» очень нравится!

— «Абба» не пела «Прощание славянки», — пробурчал Яшка.

— Да они просто слов не знают, а знали бы, так только её бы и пели!

— Ну, ладно! — заявил Тёма. — Хватит вам препираться. Кажется, я нашёл тот, который нам подобрал мой папа. Он считает, что в нашем возрасте уже пора летом не балду гонять, а заниматься серьёзным, ответственным делом! Лагерь ОСН в Рощино. Это не простой лагерь, а один из тех, в котором по указанию самого Президента готовят резерв для ответственной государственной службы.

— В Рощино? — оживился Трюфик. — Так я же там был в прошлом году, только мой лагерь назывался «Юность». Ух, и круто там было!

— Да ты про него сто раз рассказывал, — сказал Яшка.

— Это рядом, — сказал Тёма. — Этот раньше назывался «Весёлые голоса».

— Точно! Он же был рядом! — обрадовано завопил Трюфик. — Едем! Оттянемся по полной, гарантирую!

— Не знаю, как мы там оттянемся, но вот серьёзным вещам нас точно научат, — задумчиво произнёс Тёма.

На дворе стоял май месяц, погода стояла просто сказочная. Сакура, посаженная японцами в дар городу, цвела буйным цветом. Тюльпаны просто заполонили сады и скверы города. Занятия в школах заканчивались, и давно пора было подумать, где провести лето. Родители наших друзей были людьми очень занятыми и решили, чтобы ребята провели лето вместе. Всем это было удобно, особенно такая идея понравилась, конечно, нашим друзьям.

Однажды они сидели на скамеечке перед Тёминым домом и неспешно перекатывали друг другу видавший виды футбольный мяч.

— А что это за ОСН такое? — спросил Яшка, которому хуже всех удавалось набивать мяч, когда они зарубались в чеканку.

— ОСН — это Общество Спасения от Неприятностей! — пояснил Тёма.

— Я слышать не хочу о неприятностях, — тут же среагировал Трюфик. — У меня их и дома хватает! Я вот вчера на кухне грохнул любимую мамину чашку. Так мне знаете, потом что было! — и он сделал круглые глаза.

— Тоже мне неприятность, — хмыкнул Яшка. — Вот когда я в школе стекло мячом выбил, вот это была неприятность!

— Тём! Ты что, и правда думаешь, что этот лагерь спасёт нас от всех неприятностей?

— Ага! Держи карман шире! — лениво пробурчал Трюфик. — Послушай меня, салага! Любой лагерь создаст тебе столько проблем, что ты через пару дней заскулишь: «Мамочка! Забери меня отсюда, я домой хочу!»

— Вот ты зачем это сейчас сказал? — угрожающе процедил Яшка, поворачиваясь к Трюфику.

Тут уже вмешался Тёма, понимая, что этих олухов пора останавливать, пока дело не дошло до драки.

— Трюфик! Ты ещё раз что-нибудь такое брякнешь и останешься дома, как миленький!

— Да я чего! Я ничего, просто у меня проблемы с аргументацией. Давно бы могли привыкнуть. Всё! Вешаю на рот замочек!

— Давно пора! — успокаиваясь, сказал Яшка. — А ещё лучше повесь ярмо!

Тут все на минуту задумались, вспоминая, что оно такое, это ярмо.

— Ну, всё, — подвёл итог Артём, — нет возражений? Тогда я пошёл звонить родителям, что мы согласны. Едем в Рощино!

— А вот про «ярмо» ты это зря сказал, — не выдержал Трюфик, обращаясь к Яшке, — за такие словечки и получить можно! Дай только в лагерь приехать! Уж что-что, а лагерные порядки я знаю!

Договаривался о путёвках в лагерь Тёмин папа. Потом он долго объяснял родителям ребят, что это за лагерь, и какие серьёзные требования в нём предъявляются ребятам. Отъезд был назначен на 5 июня, и оставшиеся дни их родители посвятили всевозможным покупкам, особенно одежды и обуви, так как за год ребята заметно подросли. В первый же выходной день они все вместе поехали в ближайший торговый центр.

Конечно, одежду и обувь выбирали родители. Это было очень долго и муторно. Парни с трудом выдержали эту экзекуцию, но когда все покупки были одобрены и оплачены, измученные родители заявили:

— Ну, всё, мы идём пить кофе, а у вас свободное время — полчаса! Теперь можете сами присмотреть себе что-нибудь, только не очень дорогое!

Полчаса свободы, да ещё в магазине со спортивными товарами! Просто улёт!

— Да что же это такое? — возмущался Трюфик, пытаясь засунуть ноги в ласты, которые ему покупали в прошлом году. — Прекрасно помню, на моих стоял размер 22, а теперь я в них не помещаюсь. Да и плавки скукожились почти вдвое. Ну как я в них теперь влезу!

— Да кто же сейчас плавает в плавках? — удивился Тёма. — Плавки сейчас — это даже не прошлогодняя коллекция, а анахронизм! Плавки это для спортсменов. Тебя в них даже в гостиничный бассейн не пустят. Иди сюда — смотри, вот в чём сегодня все нормальные пацаны купаются!

— Куда, куда идти? — вмешался Яшка. — Я нормальный пацан, я тоже хочу быть в тренде!

— Чего? В каком ещё тренде? — переспросил Трюфик, мягко, но чувствительно оттесняя Яшку локтем. — Вперёд старших не надо лезть!

— Ну вот, — сказал Тёма, подведя ребят к нужной стойке с товаром. — Вот плавательные трусы, в таких нигде появиться не стыдно.

— О-о-о!

Парни потеряли дар речи от расцветок и сразу поняли, что тут будет легко выбрать подходящий размер. Выбрав себе по понравившейся паре, довольные ребята решили посмотреть себе спортивный инвентарь.

— Чур, я хочу взять штангу, — подтянув живот и раздвинув в стороны локти, заявил Трюфик.

— Смотри, не лопни от старания, — хмыкнул Яшка. — Ты для начала хотя бы гантелю подними!

— Да кто одну гантелю поднимает? — подбоченился Трюфик, подошёл к самым большим гантелям и решительно схватился за ручки.

— Трюфик! Ты хотя бы посмотрел, что на них написано? — спросил Павлик. — Каждая — по 32 килограмма.

— То, что надо, — мужественно сказал Трюфик и попробовал оторвать гантели от пола.

Гантели не шелохнулись.

— Да кто так делает — сначала размяться надо! — посоветовал Яшка.

— Вот ты и разминайся, — обиженно отрезал Трюфик. — Да ну вас, я передумал! Пошли! Всё равно уже полчаса прошло.

В конце концов, все покупки были сделаны, вечером все сумки были собраны, и наступил день отъезда.

Вы, наверное, сами не раз выезжали в летние лагеря, поэтому не будем описывать эту скучную процедуру. Начнём прямо с приезда. Парней поселили в одну комнату на втором этаже. Там стояли три кровати, шкаф, тумбочки и стол. После короткой потасовки за место у окна победителем вышел Трюфик. Он удовлетворённо завалился прямо в одежде на кровать и уставился в окно.

— Хорошие ёлочки! — заметил он, разглядывая сосны, стоявшие прямо перед их окнами.

— Сосны, — уточнил Яшка, устраиваясь в уголочке.

— Не-е… — лениво протянул Трюфик. — Это ёлки. Я их сразу узнал. У меня на Новый год одна такая же стояла у кровати. Пушистая, в иголках и пахла замечательно.

— Сосны, сосны, — подтвердил Артём. — У них и шишки другие, да и ствол другой.

— Ну вот, начинается, — недовольно пробурчал Трюфик. — Думал, хоть в лагере отдохну от нравоучений, но, похоже, тут будет не лучше, чем дома.

Скоро всех ребят позвали в столовую. Там было светло и чисто. С кухни вкусно пахло едой. К приезду ребят испекли пироги и сварили суп-солянку. Ребят приехало много, и началась весёлая кутерьма — куда кому сесть. За столом помещалось шесть человек, и к нашим героям посадили троих долговязых парней, причём все трое были похожи друг на друга. Рыжеволосые, веснушчатые, с маленькими прищуренными глазками, и у каждого была серьга в ухе. Серьги были разного цвета, как на светофоре, — красный, жёлтый, зелёный. Без них, наверное, понять, кто есть кто, было бы невозможно.

— Братья Гусаковы, — представился один из них, усаживаясь напротив Трюфика. — Витя, Митя и Петя.

Ребята фыркнули, а Яшка даже прикрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

— Хорошая фамилия! — вежливо заметил Тёма. — А мы — команда «Быстрее ветра». Вот это, — и он показал на Яшку, — «Кривой коготь», а это, — повернулся он к Трюфику, — «Чёрный трюфель», а я…

Артём задумался на секунду…

— Болтун! — успел вставить Трюфик.

— «Арик-воин», — невозмутимо продолжил Тёма.

— Красивые прозвища! — восхищённо протянул один из братьев. — Это вы сами придумали?

— Конечно, сами! — оживился Трюфик. — Вернее, я! Так значительно веселее. Могу и вам придумать, только не сейчас.

И он зачерпнул ложкой наваристый суп.

После обеда объявили общее построение. Все ребята высыпали на центральную площадку и начали становиться в строй. Когда разобрались, кому где встать, начальник лагеря, которого звали Семён Максович, — крупный, седоволосый мужчина, — объявил, что с минуты на минуту должен приехать глава ОСН, легендарный командарм Иван Дымов.

Не прошло и минуты, как за воротами лагеря раздался рёв моторов, и в ворота лагеря въехало несколько мотоциклов, на которых сидели мощные парни в форме десантников. Следом за ними появился радиатор огромного армейского бронетранспортёра.

— Вау! — восхищённо выдохнул строй.

Тяжёлая машина легко развернулась, вывернув на площадку. Дверь открылась, и из неё вышел статный красавец в простой тельняшке и брюках защитного цвета. На ногах генерала были высокие армейские ботинки. Краповый берет с кокардой украшал голову бывшего десантника. Пружинистой молодцеватой походкой он подошёл к начальнику лагеря, выслушал короткий рапорт и протянул для приветствия мускулистую руку. Затем поздоровался с ребятами. Строй что-то нескладно промычал, после чего Иван Дымов обратился ко всем:

— Я рад видеть вас всех в нашем лагере, — сказал он, и продолжил: — но вы приехали не только отдыхать! Здесь вас будут заодно учить спасательному делу надлежащим образом. Вы займётесь спортом, научитесь стрелять, водить машину, овладеете компьютером, а лучших из вас даже научат летать на самолёте и прыгать с парашютом! Программа согласована на самом высоком уровне.

— Тёма! — прошипел сзади Трюфик. — А мы туда приехали? Ты ничего не перепутал? Я не хочу летать! Я не хочу никуда прыгать, а уж тем более с парашютом!

— Ты же слышал — это только лучших, — скривив набок рот, ответил Артём.

— Так я же и есть лучший! — уже громко возмутился Трюфик. — Мне родители всегда говорят: «Трюфик! Ты у нас лучше всех!»

— Есть вопросы? — спросил генерал, услышав разговор.

— Да, — несмотря на то, что Яшка схватил друга за локоть, громко выкрикнул Трюфик. — А если кто-то из лучших не захочет прыгать с парашютом?

— Если не захочет, то применим наш проверенный армейский метод! — сухо отрезал генерал, после чего пожелал успешных каникул, забрался в свой бронетранспортёр и под рёв мотоциклов укатил из лагеря.

— Это что он имел в виду? — задумчиво произнёс Трюфик, когда все расходились.

— Не бери в голову, — дружелюбно сказал Яшка, обнимая друга за плечи. — Тебя бы неплохо погонять немножко, чтобы согнать животик.

— Вы перестанете когда-нибудь говорить про мой живот? Он что, вам жить не даёт? Сколько можно говорить, что это просто выпуклость, анатомическая особенность!

И Трюфик надулся до самого ужина.

Вечером все осваивались на новом месте. Кто-то знакомился с территорией, кто-то играл в настольный теннис, и только Трюфик лежал на своей кровати, задумчиво смотрел в потолок и размышлял над последними словами командарма.

Утро следующего дня началось с громкого стука в дверь и команды «Подъём!». Теперь каждое утро в лагере начиналось с этой противной команды. С трудом открыв глаза, ребята начали неохотно одеваться. После умывания им объявили, что начальник лагеря Семён Максович собирает всех на построение. Когда лагерь построился, ребят стали делить по отрядам. Наши парни решили собрать свой отряд сами.

— А вот кто хочет в отряд «Быстрее ветра»? — начал громко кричать Трюфик, размахивая над головой руками и подпрыгивая на месте, чтобы привлечь внимание.

Сразу появилось много желающих попасть в отряд с таким заманчивым названием. Правда, не все нравились нашим героям. Тёма и Яшка придирчиво выбирали ребят повыше ростом и поплечистей. Первые, кто откликнулся, конечно, были братья Гусаковы. Всего в отряде должно было быть десять человек. Двое из вновь прибывших занимались борьбой. Это были Витёк и Лёха. Их приняли с большим удовольствием. Ещё двое подошедших к Трюфику выглядели не так внушительно, как борцы.

— Как зовут, парни? — оценивающе разглядывая ребят, спросил Трюфик.

— Я Даня, — баском ответил тот, что повыше. — А это Саша, — указал он на приятеля.

— А как у вас с силёнками? — подозрительно спросил Тёма. — У нас в отряде нагрузочки будут ой-ой-ой!

— Удивил! — хмыкнул Саша. — Да мы же легкоатлеты! Я полторашку за 4.10 бегу! А ты?

— Ну и я примерно так же, — смущённо ответил Тёма.

Когда поделились по отрядам, Семён Максович попросил выбрать в каждом отряде старосту. Конечно, старостой «Быстрее ветра» выбрали Артёма. После построения весь лагерь отправился на зарядку. Нужно было добежать до озера и там заняться утренней гимнастикой.

Вот тут-то и выяснилось, что «Быстрее ветра» было не самым лучшим названием. Конечно, Даня и Саша сразу легко оторвались, а вот Трюфик начал задыхаться уже на первой половине дистанции.

— Почему я должен с утра пораньше куда-то бежать? — заныл он. — Я приехал отдыхать, а не носиться с утра пораньше по пыльным дорогам! Бедные мои ноги!

— Замолчи или сейчас получишь, — часто дыша, процедил Яшка. — Ты тут не один такой. Всем тяжело!

— «Быстрее ветра»! За мной! — выдохнул Тёма и прибавил шаг, догоняя убежавших вперёд ребят. — Не позорьте отряд!

Бегать по утрам первое время было очень тяжело, но со временем ребята втянулись, и вскоре утренняя пробежка даже стала доставлять радость.

— По-моему, я похудел! — сказал как-то утром Трюфик, рассматривая себя в большом зеркале. — Ты не находишь, Кривой коготь?

И он удовлетворённо погладил свой уменьшившийся животик.

— Ты прав, Чёрный трюфель, — пробасил Яшка в ответ. — Ты теперь просто стройняшка!

Но похудел Трюфик не только от зарядки. Практически целый день у ребят был занят. Многие записывались в разнообразные кружки. Артёму больше всего понравился кружок биологии. Он ходил туда с удовольствием. Почему-то его очень интересовала тема различных заболеваний домашних животных. Он подолгу рассматривал в каталогах различные породы коров и овец. Трюфик, к удивлению парней, записался в кружок вязания. Но всем мальчикам без исключения больше всего нравилось играть в пейнтбол. Не знаете, что это такое? Сейчас расскажу. Все, кто жил в лагере, конечно, называли это игрой в войнушку. Обычно играли два отряда, оба одевались в защитные комбинезоны, на голове красовался шлем с большими очками. Каждый вооружён ружьём, стреляющим шариками с краской. Также у каждого игрока было по две гранаты. Одни прячутся, другие на них нападают. Цель игры — попасть шариком с краской в противника. Подстреленный игрок выбывает из игры. Обычно отряд «Быстрее ветра» довольно легко расправлялся с соперниками, но в четвёртой «войнушке» их ждал грозный соперник — отряд «Бизоны». Это были крепкие ребята. Пока никто в лагере не сумел обыграть «Бизонов» ни в одну из игр. Они были одинаково хороши и в футболе, и в баскетболе, да и бегали они здорово. Но и «Быстрее ветра» не собирались сдаваться без боя.

Артём ещё рано утром собрал отряд, чтобы договориться о плане предстоящей битвы.

— Я предлагаю занять следующую позицию, — объявил он. — Даня и Сашка находятся в центре, я с Чёрным трюфелем и Кривым когтем на левом фланге, Витёк и Лёха на правом, а братья Гусаковы оттянутся назад и в случае чего помогают тем, у кого будут больше потери.

Так и порешили. Битва была назначена на 10 утра. К этому времени все уже были готовы. «Бизоны» посмеивались, натягивая комбинезоны.

— Парни, вы только штаны не потеряйте, когда будете удирать от наших выстрелов, ведь «Бизоны» не мажут, как вы! — поддразнивал наших ребят командир их отряда — рыжий парень по кличке Мул.

Рядом с ним стояли двое верзил из его отряда и ухмылялись. У одного на голове была повязана бандана в горошек. Когда он скалился, было видно, что у него во рту на переднем зубе стоит металлическая фикса, за что ему дали кличку Фиксаж. Второй был известный забияка и драчун, он не давал прохода никому, кто был ниже его ростом и слабее. Больше всего ему нравилось замахиваться на ребят, как будто хотел ударить, и при этом грозился дать тумака, почему со временем его стали называть Тумаком.

— Ничего-ничего! — недовольно бурчал себе под нос Трюфик. — Это мы ещё посмотрим, кто кого. Я этого Мула из-под земли достану. Мы таких, как он, одной левой.

— Трюфик! Не заводись! — предупредил Тёма. — Помни о нашем плане, а Мула может завалить любой.

— Ну, уж дудки, — возмутился Чёрный трюфель. — Мул мой, я первый сказал, что с ним разделаюсь.

И Трюфик натянул на голову шлем с очками.

— Мы тоже не прочь с ним поквитаться, — почти хором сказали братья Гусаковы.

Семён Максович придирчиво осмотрел обмундирование бойцов и дал команду расположиться на позициях. Сигналом к началу боя послужил выстрел красной ракеты. «Быстрее ветра» начали не спеша и очень осторожно, как и договаривались вначале. Парни двинулись вперёд, в расположение «Бизонов», прячась за кустами, передвигаясь ползком на открытых местах. В одном месте была неглубокая канава, и они пробежали по ней, пригнувшись, обходя противника с фланга. Первые выстрелы раздались где-то справа. Скорее всего, в бой вступили Витёк и Лёха. Так и было. Парни не заметили засевших за забором бойцов из «Бизонов». По ним открыли прицельный огонь. Шарики с краской со свистом рассекали воздух и с громким шлепком ударялись в любое препятствие, попадавшееся на пути. После шлепка разноцветные брызги разлетались во все стороны. Наши бойцы не могли видеть, что происходило на правом фланге, но догадывались, что там идёт упорный бой. Никто не собирался уступать без борьбы. Не собирались этого делать и парни. Они бесшумно, по-пластунски, ползли вперёд. Впереди было полуразрушенное здание, бывшее раньше библиотекой. Артём знаками показал, чтобы Трюфик обогнул его справа, а Яшка слева. Ребята тут же, стараясь не шуметь, отправились на свои позиции. Сам же Тёма, пригнувшись, вошёл в бывшую библиотеку. Осторожно пробираясь между поломанной мебелью и грудами разорванных старых журналов и книг, он осторожно продвигался вдоль кирпичной стены. Вдруг что-то заставило его насторожиться. Он замер и приготовил ружьё. В тишине пустого здания раздался какой-то скрип и шуршание. Артём прижался спиной к обгоревшему шкафу и задержал дыхание. В тот же миг из дверного проёма в конце узкого коридорчика появилась фигура в комбинезоне и шлеме. На шее у неприятеля была завязана бандана в горошек. Не медля ни секунды, Тёма вскинул ружьё, прицелился и нажал на курок. Потом ещё и ещё раз. Первый шарик пролетел мимо и разлетелся, ударившись в дальнюю стену. Зато уже второй угодил Фиксажу — а это, без сомнения, был именно он, — прямо в грудь. Следующий шарик шлёпнулся прямо в шлем, залив очки краской. Неприятель взвыл от злости и неожиданности и начал палить из ружья во все стороны, так как через залитые краской очки не видел Артёма.

— Есть! — завопил Тёма. — Попал! Оружие на пол!

По правилам игры, игрок, в которого попали, должен сложить оружие и выбыть из игры. Фиксаж пробурчал что-то себе под нос, но подчинился, положил ружьё и неохотно поплёлся в сторону штаба, где собирались все, кто выбыл из игры. Тут же Тёма услышал, как кто-то выпрыгнул из окна библиотеки и побежал к ближним кустам. Он подскочил к окну и пару раз стрельнул вслед, но попасть в бегущего было непросто. Шарики пролетели мимо. Убегавший добежал до кустов, залёг под самым густым из них и открыл ответный огонь. Артём еле успел спрятаться, пригнувшись к полу. Шарики с краской разрывались рядом, но ни один из них не попал в цель. Тёма, низко пригибаясь к полу, перебежал к другому окну и осторожно выглянул наружу. Игрок в кустах внимательно следил за окнами библиотеки, но не успел перевести огонь на окно, в котором появился Тёма. Не ожидая, пока в него попадут, Артём прокрался к боковому выходу и незаметно прошмыгнул по канаве в сторону кустов, в которых засел «Бизон». Ему удалось незаметно приблизиться к противнику и зайти сзади. Тёма решил, что в этом случае наверняка можно победить, только применив гранату, что он и сделал. Выхватив гранату, он выдернул кольцо и швырнул её. Граната упала рядом со стрелком, отскочила от земли и с громким хлопком разорвалась в воздухе. Цветные брызги разлетелись в разные стороны, обильно облив игрока «Бизонов». Он взвыл, вскочил на ноги и сорвал с головы шлем. Это был Тумак.

— Это ты! Я узнал тебя! Ты один из «Быстрее ветра»! Ну, всё! Вам всё равно не победить нас. «Бизоны» никому не проигрывают в этом лагере!

— Мы будем первыми, — мрачно ответил Арик-воин и побежал к библиотеке.

Ещё на полдороге к зданию библиотеки он услышал чей-то радостный рёв, потом шум борьбы и, наконец, ликующий вопль Чёрного трюфеля.

— Есть! Я взял его! Он мой!

Короткая пауза, и снова голос Трюфика, но теперь уже хриплый:

— Врёшь! Не уйдёшь! Лежать!

Тёма быстро подбежал к другу и увидел, что он сидит верхом на поверженном сопернике. Тот лежал на спине и что-то громко мычал, но понять ничего было нельзя, так как его шлем был перевёрнут задом наперёд и закрывал ему рот.

— Мул! — ликующе выдохнул Трюфик. — Он как выскочил из-за угла, тут я его и завалил! А он что думал — мы ему дадим и дальше вредничать? Знай наших! — замахнулся он на лежащего, но не ударил, а просто шлёпнул его по шлему.

Тот замычал ещё громче, как будто хотел что-то объяснить, но ничего было не понять.

— Ну, ты молодец! — сказал радостно Тёма. — Если это Мул, то можно считать, что победа за нами!

— Не понял, — удивлённо протянул Трюфик. — Что значит — если это Мул? А кто же это, по-твоему?

— Сейчас посмотрим, — сказал Тёма, нагнулся и повернул шлем, освободив рот мычащего бойца.

Тут же они поняли, что до победы в схватке ещё далеко.

— Сам ты Мул! — завопил лежащий на земле Яшка. — Ты не Чёрный трюфель, а предатель, перебежчик! Своих заваливать! Я тебе этого никогда не прощу! Я только вышел из-за угла, а он на меня прыг! — начал он объяснять Тёме. — Как можно? А ещё друг называется! Нехороший человек!

— Ну, всё! — прервал его Артём. — Хватит. Потом будем разбираться. А сейчас вперёд, мы должны победить «Бизонов»!

Парни косо посмотрели друг на друга, но промолчали и молча потрусили вслед за Артёмом. Они решительно направились туда, откуда раздавались звуки выстрелов. Впереди, на открытой полянке посреди сосновой рощи, кипел нешуточный бой. Со стороны «Быстрее ветра» бились Витёк и Лёха, из-за их спин палили по «Бизонам» Даня и Сашка. Бойцы уже не прятались от зарядов, а шли вперёд в открытую, стараясь своим огнём подавить силы противника. Один за другим после метких выстрелов они выбывали из игры. Теперь исход битвы решался выдержкой игроков и умением стрелять на ходу, навскидку, почти не целясь. В этом обмене выстрелами чуть сильнее и удачливее оказались «Бизоны». «Быстрее Ветра» сначала потеряли Даню, потом Лёху. Ещё пара залпов, и бой покинул Витёк. В строю остался только Сашка, но было видно, что и он недолго продержится против троих «Бизонов».

— Ура-а! — вдруг громко закричали наши бойцы и бросились вперёд, на помощь оставшемуся в одиночестве товарищу.

Яшка почти сразу метким выстрелом подстрелил одного из «Бизонов». Теперь перевес оказался на стороне «Быстрее ветра», но в эту же секунду откуда-то сбоку, из засады выскочили ещё трое «Бизонов». Тёма понял, что без помощи братьев Гусаковых им не победить. Он решил отправиться за подмогой. Вслед ему сразу засвистели шарики с краской. Он бежал, петляя и ловко уворачиваясь от выстрелов. Позади раздавались разрывы гранат и гремели выстрелы. Быстро добежав до условленного места, где должны были быть братья, он остановился, переводя дыхание. Никого не было.

«Хорошие дела! — возмущённо подумал про себя Тёма. — Неужели сбежали?»

И вдруг где-то слева раздалось громкое ржание. Похоже, это была лошадь. Не разбирая дороги, Арик-воин рванулся вперёд напролом, через кусты, туда, где минуту назад гремели выстрелы, а теперь почему-то ржала лошадь. От того, что он увидел, когда выскочил из кустов, у него чуть не отвисла челюсть. Здоровенная рыжая лошадь шла прямо по полю боя, за ней, пригнувшись, прикрываясь ею, как живым щитом, двигались братья Гусаковы. Четверо «Бизонов», одним из которых, без сомнения, был Мул, на мгновение замерли от неожиданности, а потом открыли бешеный огонь прямо по лошади. Бедное животное в одно мгновение поменяло окраску с рыжей на невообразимую смесь всех цветов радуги. Яркие краски из разорвавшихся шариков переливались в лучах солнца, растекаясь по её бокам. Ничего не понимая, в полном ужасе от того, что происходит, она, как заправский скакун, вскочила на дыбы, сделала огромный скачок вперёд, дико заржала, задрала хвост, из-под которого посыпались какие-то коричневые яблоки, и, не разбирая дороги, помчалась в лес, разбрасывая копытами тучи песка. Теперь остатки команд оказались лицом к лицу. Никто не хотел уступать.

Братья Гусаковы, засидевшиеся в тылу, отчаянно рванулись вперёд, поливая соперников огнём. В ответ «Бизоны» палили из своих ружей, едва успевая их перезаряжать. Тёма стрелял сбоку, помогая товарищам. Через несколько секунд такого бешеного огня всё стихло. У всех кончились патроны.

Тяжело дыша, все рассматривали остатки отряда соперника. Подстрелены были все, кроме Артёма и Мула. Понятно было, что исход боя придётся решать именно им.

Тут на поле боя появился сам Семён Максович. Следом за ним подошли обе команды. Все были перемазаны краской. Из лагеря подходили ребята, которые сегодня не играли, но всем хотелось посмотреть на окончание боя. Никто не верил, что кто-то сумеет победить «Бизонов». И вот собрались все. Не хватало только тоже участвовавшей в битве лошади. Все зрители встали в круг, оставив в центре Семёна Максовича и двух капитанов команд.

— Кто это? Кто это? — раздался чей-то шёпот в толпе.

— Это же Мул, а напротив — Арик-воин. Схватка века, — пояснил кто-то из знатоков.

Тёме было не по себе. Мул был явно сильнее. Надо сказать, что Артём уже два года ходил в секцию борьбы дзюдо, куда его отправили родители. Там он научился не столько умению нападать, сколько технике защиты. Мул явно думал, что легко справится с этим не слишком атлетичным парнем, поэтому с его лица не сходила пренебрежительная ухмылка. Он приплясывал на месте, как боксер перед боем, и потирал руки в предчувствии скорой победы. Но в настоящем бою успеха добиваются не те, кто обладает силой, а те, кто обладает умением. Семён Максович строго посмотрел на Мула и предупредил:

— Никаких драк! Никакого бокса! Команды должны определить победителя в борцовской схватке капитанов.

Тёма подумал про себя:

«Это уже легче, не хотел бы я получить удар от этого Мула. Кулачищи у него — не чета моим!»

Семён Максович поставил бойцов друг против друга, попросил их пожать друг другу руки и вести честную борьбу, не используя грязных приёмов, после чего дал команду начать поединок. Толпа вокруг оживлённо загудела. С одной и с другой стороны раздались подбадривающие крики. Особенно громко кричали парни, ужасно переживавшие за своего капитана.

— Арик, давай! — орал Яшка. — Мы с тобой! Наваляй ему как следует!

Трюфик оглушительно засвистел, засунув два пальца в рот и запрыгал на месте, как будто это могло помочь Артёму. Схватка началась. Мул безо всякой разведки решительно бросился вперёд, видно, рассчитывая закончить бой сразу, первой же атакой, чтобы поставить на место зарвавшихся «Быстрее ветра». Тёме пришлось отступить, но Мул сумел захватить его за шею. Тёма увернулся, но соперник продолжал наступать. Он обхватил Арика и попытался сразу повалить его на землю, чтобы уложить на обе лопатки. С большим трудом Арик остался на ногах.

— Мул! Не тяни! Делай бросок через бедро! — дико вращая глазами, орал Тумак.

— Вмажь этому слабаку! — пританцовывал на месте Фиксаж.

Весь лагерь разделился почти надвое. Одна половина болела за «Бизонов», в основном потому, что боялись их, но большая часть всё-таки за «Быстрее ветра», которые могли поставить на место этих драчунов и забияк из «Бизонов». Но все яростно болели. Толпа криками, свистом и громким улюлюканьем старалась помочь своим.

— Подсечку ему! Подсечку! — раздался вопль Трюфика, перекрывший шум толпы.

«Умник! — подумал про себя Тёма. — Сам бы попробовал свою подсечку против такого лба». И всё-таки он попробовал зацепить своей ногой ногу Мула. Ему это удалось. Они оба покачнулись, потеряли равновесие и грохнулись на землю, разбрасывая ногами песок.

— Переводи его в партер! — опять завопил Чёрный трюфель и как бешеный закрутился на месте, показывая, что надо делать. Арик-воин хрипел под тяжестью соперника, но сумел удержаться и не оказаться на лопатках. Мало того, он сумел вывернуться из захвата и вскочить на ноги. «Бизоны» разочарованно выдохнули. Что-то уж слишком долго их капитан не может расправиться с каким-то несчастным слабаком. Мул стремительно вскочил на ноги и, рассвирепев от неудачной атаки, бросился на Арика. От неожиданности Тёма не придумал ничего лучше, как низко присесть, свернувшись калачиком. Мул, набравший большую скорость, налетел на него, споткнулся, перекувырнулся через голову и со всей силы грохнулся на обе лопатки. Артём вскочил, прыгнул на распростёртого соперника и крепко прижал обе его руки к земле. Мул оказался на обеих лопатках. Толпа грохнула оглушительными криками и возгласами одобрения. Семён Максович засвистел в свисток.

— Схватка закончена! — громогласно объявил он. — Победила команда «Быстрее ветра»!

Что тут началось! Вся команда бросилась поздравлять своего капитана. Тёму подхватили на руки и принялись качать, подбрасывая в воздух, а потом, ликуя от радости одержанной победы, на руках понесли в лагерь. Несколько дней в лагере только и разговоров было о победе «Быстрее ветра» над «Бизонами». Парни чувствовали себя настоящими героями. Особенно распирало от гордости Чёрного трюфеля. Он собирал вокруг себя вечерами ребят из других отрядов и с важным видом рассказывал во всех подробностях о своём героическом поведении в прошедшем бою. Но всегда избегал упоминать, как он захватил в плен Яшку вместо Мула. Правда, через некоторое время всем надоело слушать одно и то же, и все начали обходить Трюфика стороной. Сначала он обижался, потом злился и, наконец, сказал:

— Вот и совершай после этого подвиги! Не прошло и пяти дней, а тебя уже все забыли. Ну, ничего, нашу победу будут вспоминать ещё не один год в этом лагере. Такие победы не забываются!

Глава 2

Трюфик стоял под душем в трусах и футболке и намыливал себя с ног до головы.

— Ты забыл раздеться, — задумчиво сказал Тёма, глядя на друга.

— Ничего я не забыл, — отфыркиваясь, пробубнил Трюфик и продолжил намыливание. — Ты что, не видишь? Я стираю.

— Это он стирает, — подтвердил Яшка. — Проверенный способ. Я сам так всегда делаю, когда уезжаю из дома. Попробуй. Очень удобно.

— Я подумаю, — ответил Артём и надолго задумался.

После душа парни не спеша пошли к корпусу, в котором жили.

— Хорошо в лагере! — сказал Яшка.

— Хорошо что? — спросил Артём.

— А всё. Родителей нет. Никто тебя не воспитывает, не ругает, а то дома и дня не проходит, чтобы не сказали: «Сделай то, сделай сё!» А то ещё и подзатыльник схлопочешь!

— Да-да, — подтвердил Артём. — Меня тоже всё время воспитывают. Терпеть не могу!

— А вы думаете у меня что — не то же самое? — добавил Трюфик. — Ничуть не лучше! А может, ещё и обиднее! Нет, без родителей хорошо.

И он сбил ногой большой одуванчик.

— Конечно, хорошо, — подтвердил Яшка, — но я почему-то по ним скучаю.

— А я по маминым пирожкам. С капустой, — вздохнул Трюфик, — и с яблоками.

— Пирожки, конечно, неплохо, — подтвердил Артём, — но я больше всего люблю грибной суп. Папа с дедом в этом году грибов набрали столько, что на два года хватит.

— Я тоже люблю грибы, — кивнул головой Трюфик. — Но вот только собирать их не умею.

— А я умею! — радостно объявил Артём. — Надо с вами как-нибудь выбраться за грибами. Говорят, тут за болотом их много.

И он махнул рукой в неопределённом направлении.

— Так в чём проблема? — оживился Трюфик. — Надо сходить к Семёну Максовичу, и я всё организую.

Они поднялись по лестнице в свою комнату, Яшка немного повозился с замком, и они вошли внутрь. Трюфик сразу принялся развешивать постиранные мокрые вещи. Трусы он одел на большой круглый плафон под потолком, и включил свет. Трусы были в горошек, и потолок сразу покрылся тёмными пятнышками от каждой горошины.

— Ух, ты! — восхищённо выдохнул Яшка. — Ну, прямо как в планетарии!

— Не-а! — протянул Тёма. — Как в цирке. Я недавно ходил с бабушкой и дедом. Там во время представления такое же небо было на куполе. Красота!

Трюфик подтвердил, пытаясь повесить футболку на форточку:

— Конечно, красота. Да ещё и удобство какое: полчаса — и трусы сухие! А вот с футболкой непонятно, что делать. Повесить-то её некуда.

— Я слышал, что матросы на флоте гладят клёши, кладя их под простыню, и ложатся на них спать, — заметил Тёма. — Попробуй. Может, так и вещи сушить можно?

— А что? — задумчиво сказал Трюфик. — Сейчас попробуем.

Он откинул в сторону одеяло, простыню и уложил мокрую футболку на матрас. Потом застелил простыню, надел свою любимую пижаму в цветочек, не спеша улёгся в кровать и укрылся одеялом. Ребята внимательно смотрели на его приготовления ко сну. Сначала Трюфик лежал тихо, потом вдруг приподнял голову. Его глаза округлились, рот приоткрылся и искривился в гримасе отвращения. Потом он вдруг подпрыгнул и, как ошпаренный, выпрыгнул из кровати.

— Ты чего? — невозмутимо спросил Яшка. — Ты чего так нервничаешь?

— Я сейчас вам популярно объясню, отчего я нервничаю! — свирепо вращая глазами, заорал Трюфик. — У меня же теперь вся спина мокрая! И холодно как! Вы меня обманули! Ну, всё! Теперь вы у меня дождётесь!

И он угрожающе двинулся на ребят.

— Ну, ладно тебе, — примирительно сказал Тёма. — Мы же пошутили, а ты принял всё за чистую монету. Извини. Мы больше так не будем.

— Тоже мне, шутники, — пробурчал Трюфик.

Но решил, что дальше ругаться бессмысленно, и молча стал переодевать промокшую пижаму и развешивать мокрую футболку на спинке стула. Наконец все улеглись и молча уставились на трусы Трюфика, сохнущие на плафоне.

— А кто сегодня свет выключает? — спросил Яшка.

— Я вчера выключал, — тут же ответил Трюфик.

— Что-то не помню, — удивился Тёма. — По-моему, это я вчера выключал.

— Ты просто забыл, — опять быстро сказал Трюфик. — Сегодня точно твоя очередь гасить свет.

— Ну, ладно, — неохотно пробурчал Артём, но всё-таки вылез из-под одеяла и поплёлся гасить свет.

Наконец все улеглись, но нашим героям не спалось. Трюфик беспокойно ворочался с боку на бок.

— Нет. Я так не могу спать, когда кто-то всё время ворочается и хрипит, — наконец не выдержал и возмутился Тёма.

— Если ты меня имеешь в виду, — тут же отреагировал Трюфик, — то я не виноват. Ты же знаешь, как я люблю гороховый суп, который давали за обедом.

— Суп, конечно, можно любить, — сказал Артём, — но не до такой же степени, чтобы съедать по четыре тарелки!

— И что такого? — возмутился Трюфик. — Подумаешь — четыре тарелочки. Во-первых, они были совсем маленькие, а потом, теперь гороховый суп, может, целую неделю варить не будут. Может человек, в конце-то концов, отвести душу?

— Может, может, — недовольно пробурчал Тёма, — только почему другие от этого должны страдать?

— Это ты-то страдаешь? — возмутился Трюфик. — Ты бы послушал, что у меня в животе творится, тогда бы и говорил.

— Ладно, — покорно согласился Артём, вылез из-под одеяла, подошёл к Трюфику, который лежал на спине, и приложил ухо к его кругленькому животу.

Яшка внимательно наблюдал за происходящим. Сначала ничего особенного не происходило — Артём внимательно прислушивался, не подавая никаких признаков. Но постепенно его глаза начали раскрываться всё шире, рот растянулся в блаженной улыбке, как будто он находился на концерте в филармонии и слушал скрипичный концерт.

— Ух, ты! — наконец протянул он восхищённо. — Да у тебя там просто как орган играет!

— Точно? — не выдержал Яшка. — Что там — и в самом деле что-то слышно?

— А ты как думал? — удивился Артём. — Там же идёт процесс пищеварения. Нам об этом в школе говорили.

— Ну, да, — подтвердил Трюфик. — Я как наемся, так у меня в животе всегда такой процесс, — с гордостью заявил он. — А вы возмущаетесь.

— Дай-ка и я послушаю, — не выдержал Яшка, выпрыгнул из-под одеяла, подошёл к Трюфику и приложил ухо к его животу.

— Да, — восхищённо протянул он через некоторое время, облизнув губы. — Прямо как в театре, когда оркестр настраивается перед спектаклем. Здорово.

— Конечно, здорово, — подтвердил Трюфик. — Вы если в следующий раз захотите послушать, так мне не жалко. Слушайте себе на здоровье. Теперь вам ясно, почему я ворочаюсь?

— Понятно, — сказал Тёма, — но нам от этого не легче.

Парни опять улеглись в свои постели и вяло начали обсуждать события прошедшего дня. Вскоре глаза у них начали слипаться, и они мирно засопели, не договорив до конца последние фразы.

В лагерном клубе примерно раз в три дня проходили дискотеки. Поначалу наши герои, туда не ходили, хотя Тёма ещё с детского сада любил танцевать. Когда братья Гусаковы в столовой стали рассказывать друг другу, как они вчера потанцевали, Трюфик презрительно сказал:

— Вы что — ходите на эти танцульки? Да это только для девчонок. Ни один уважающий себя парень не станет там трястись вместе с девочками.

— Ну, это ты зря, — спокойно сказал старший из братьев. — Там очень много парней, даже «Бизоны» не пропускают ни одной дискотеки. Всем очень весело. Там даже призы дают за лучший танец.

— Призы? — оживился Яшка. — Ну и что за призы?

— А вот приходите — и увидите, — не стал открывать секрета старший Гусаков.

Услышав про призы, ребята заинтересовались: что же там происходит в клубе? Вечером, перед самым началом дискотеки все лежали у себя в комнате, отдыхая после учебного дня.

— Пойду, прогуляюсь, что ли, — вдруг сказал Яшка.

— А что, хорошая идея, — подтвердил Трюфик. — Я, пожалуй, тоже пройдусь, разомну кости. А ты не пойдешь? — обратился он к Тёме, который читал «Хоббитов».

— Да нет, — ответил тот, — я, пожалуй, лучше почитаю.

— Ну, как знаешь, — сказал Трюфик.

Они с Яшкой быстро собрались и ушли. Какое-то время Артём почитал книжку, но мысль, что его друзья неспроста отправились на прогулку перед самой дискотекой, не давала ему покоя. Он решил пойти проверить, не там ли парни.

Музыка из клуба была слышна ещё издалека. Перед входом толпились ребята. Кто-то входил, кто-то выходил. Протиснувшись в дверь, Тёма сначала ничего не увидел. В клубе было очень темно. Лишь под потолком и над сценой неярко горела небольшая иллюминация. Музыка была очень громкой, и сначала можно было различить только подпрыгивающие головы танцующих ребят. Артём отошёл к стенке и стал следить за происходящим. Постепенно глаза начали привыкать к темноте, и теперь он уже мог даже распознавать лица ребят. В зале было больше девочек, но и парней было тоже немало. В самом центре зала образовался небольшой круг, в середине которого лихо отплясывали трое парней. Тёма сразу узнал их. Это были братья Гусаковы. Сразу было видно, что они хорошие танцоры, умело выделывавшие всякие коленца, отчего ребята, стоявшие вокруг, одобрительно шумели. Старший из братьев танцевал что-то, определённо напоминавшее «Яблочко», что особенно нравилось всем, а когда он пошёл вприсядку, зрители зааплодировали от удовольствия.

— А, это ты? — услышал Тёма рядом.

Он обернулся и увидел Яшку и Трюфика.

— А мы тут шли рядом, дай, думаем, зайдём, — не слишком убедительно соврал Яшка.

— Да, — подтвердил Трюфик, — мы зашли просто так — из любопытства.

Тут дверь в клуб широко распахнулась, и в неё ввалилась целая группа парней. Раздались их угрожающие возгласы:

— А ну, малявки, разошлись. Не видите — «Бизоны» идут.

Впереди, расталкивая толпу, продвигались Фиксаж и Тумак, а за ними, выпятив грудь, по освободившемуся проходу шёл сам Мул.

— Ну, всё, сейчас опять что-нибудь начнётся, — пробурчал Трюфик.

Сначала ничего особенного не началось. «Бизоны» остановились, привыкая к темноте. Но со временем, поняв, что на дискотеке всё внимание направлено на лихо отплясывающих братьев Гусаковых, чего «Бизоны» никак не могли допустить, они начали действовать. Снова их главной целью в лагере было доказать, что хозяева здесь они, а поражение от этих выскочек из «Быстрее ветра» — это просто обидная случайность. Сейчас, когда не было видно главных членов команды, можно легко поставить на место всю эту «Быстрее ветра». Расправиться с братьями Гусаковыми, как казалось Мулу, будет совсем нетрудно.

— Ну, что, танцоры, — с насмешкой сказал он, — кто же так танцует? Слабаки. Сейчас я вам покажу, как нужно танцевать.

Мул сбросил с плеча накинутую курточку и остался в одних джинсах и рубашке. Он вышел в центр круга и встал напротив братьев Гусаковых. Тут же рядом с ним встали, выстроившись в ряд, Фиксаж и Тумак. Теперь трое «Бизонов» стояли против троих братьев Гусаковых лицом к лицу. Весь зал тут же встал в круг, понимая, что сейчас начнутся серьёзные дела. Диск-жокей выключил музыку и громко объявил в микрофон:

— А сейчас мы посмотрим на танцевальный поединок между лучшими командами нашего лагеря — «Бизонами» и «Быстрее ветра», — и почти сразу включил музыку.

Первыми вступили в поединок уже разогревшиеся братья Гусаковы. Они взяли друг друга под локти, и начали дружно перебирать ногами на месте. «Бизоны» выждали какое-то время, а потом, тоже взявшись под руки, начали свой танец. Мелодия постепенно ускорялась и, следуя за ритмом музыки, ускорялись и танцоры. Ребята, стоящие вокруг, постепенно начали хлопать в ладоши, в такт ритмичной мелодии. Братья Гусаковы, которые, несомненно, были хорошими танцорами, делали всё, чтобы не ударить в грязь лицом. Сначала старший из братьев вышел из строя и начал выделывать ногами такие коленца, что публика восторженно взвыла. Тут же последовал ответ «Бизонов» — Фиксаж выскочил вперёд, потеснив соперника, и с ходу показал несколько эффектных прыжков, высоко поднимая ноги во время полёта. Ребята в зале восхищённо выдохнули:

— Вау!

Но и у братьев были в запасе свои козыри. Сначала средний из них показал зажигательную чечётку, от которой почти вся толпа начала отстукивать ногами ритм, но тут же последовал ответ Тумака. Он выдал такую джигу, что даже парни не смогли устоять на месте. Сначала вперёд рванул Яшка. Он показал лихой перепляс, отчего у всегда невозмутимого Семёна Максовича рот растянулся до ушей. Вошедшие в раж «Бизоны» решили переплюнуть всех. Фиксаж подхватил Тумака под мышки, и начал крутить его вокруг себя в бешеном рок-н-ролле. Тумак то оказывался у Фиксажа на плечах, то проскакивал между ног, то вертелся прямо на полу. Музыка стала ещё громче, и мелодия захватила всех.

Наконец и Мул решил присоединиться к танцу своих товарищей. Он решительно ворвался в круг, чтобы показать что-то новенькое. Лучше бы он этого не делал! В этот момент Фиксаж ухватил Тумака за ногу и начал крутить вокруг себя. Совершив полный оборот и разогнавшись, как следует, Тумак со всего маха врезался в Мула! Вся троица покатилась по полу, кувыркаясь через головы. Зал восхищённо замер, потом кое-кто даже начал хлопать, думая, что это новый танец, а потом все, поняв, в чём дело, зашлись в хохоте. «Бизоны» кое-как поднялись на ноги и, понурив головы и со злостью расталкивая ребят, ушли восвояси. Вот тут-то и наступил радостный миг для наших героев. Артём выскочил в круг и показал настоящий ирландский танец! В нём Артём был особенно хорош. Он прямо держал спину и стремительно перебирал ногами. Никому не хотелось прерывать его прекрасный танец, но и стоять на месте зрители уже не могли. Ребята вокруг начали аплодировать, потом раздались одобрительные крики и свист. Вскоре весь зал, увлечённый танцевальным состязанием, пустился в пляс. Никто уже не вспоминал о борьбе двух команд, все просто получали удовольствие от движения под ритмичную музыку. Когда мелодия закончилась, все захлопали в ладоши, а парни выбежали на улицу, чтобы немного остыть и подышать свежим воздухом.

Глава 3

На следующее утро, после зарядки и завтрака, Тёма с Яшкой сидели у теннисного стола и смотрели, как Фиксаж играл с Мулом. Фиксаж проигрывал уже вторую партию и очень злился.

— Ну, кто так подаёт? — подначивал Яшка, глядя на игру Фиксажа.

Тот просто затрясся от злости и возмущённо огрызнулся:

— А тебя, сквознячок, никто не просил вмешиваться в чужую игру! Можно подумать, ты умеешь играть в теннис.

— Даже отвечать не буду на такие глупые заявления, — гордо ответил Яшка. — У меня первый разряд по теннису, но я не играю со всякими слабаками, чтобы не потерять форму. Вот если появится достойный соперник, тогда я, может, дам ему мастер-класс. А пока тренируйтесь, мальчики, — и он, задрав нос, отвернулся от стола.

Тут уже не выдержал и Мул.

— Ну, подожди, — скрипя зубами, процедил он, — мы ещё всё вам припомним! Запомни: «Бизоны» не привыкли проигрывать и не привыкли прощать обиды.

Артём, который до этого сидел молча, и маленьким ножичком обстругивал палочку, как бы про себя заметил:

— Скоро привыкнут. «Быстрее ветра» тоже не сдаются без боя.

Тут подошёл Трюфик и заявил:

— Парни! Пошли к Семёну Максовичу, будем договариваться о сборе грибов. Погода самая что ни есть грибная. Прошли дожди, а теперь тепло. Думаю, грибов в лесу навалом.

— Тоже мне, грибники сопливые! — со злостью процедил Мул. — Что вы можете набрать, кроме поганок?

— Если хочешь знать, — спокойно сказал Тёма, — то у меня папа и дед — чемпионы города по сбору грибов. Они меня с собой брали в лес, ещё когда я в школу не ходил.

— Ага. В коляске и с соской, — насмешливо передразнил Фиксаж.

— Ну, всё! Я ему сейчас врежу! — обозлился Яшка.

— Не заводись! — осадил друга Артём. — Ты что, не видишь, что они нас специально злят, чтобы у нас были неприятности. Не обращай внимания. Пошли к Семёну Максовичу.

Семён Максович сидел за рабочим столом и что-то писал.

— К вам можно? — робко спросил Трюфик, просунув голову в дверь.

— Заходите, ребята, — дружелюбно пригласил их тот.

Друзья протиснулись в комнату, и Тёма сразу приступил к делу. Он объяснил, что ребятам захотелось грибного супа, и что они хотят набрать грибов, и угостить всех.

— Вот это молодцы! — похвалил их начальник лагеря. — Грибного супа и я поем с удовольствием. Только вы не наберёте поганок?

— Будьте спокойны! — успокоил его Трюфик. — Артём у нас — просто мастер по сбору. Всё сделаем в лучшем виде! Суп будет такой, что пальчики оближете.

— Вот и замечательно, — обрадовался Семён Максович. — Так что вам надо для сбора?

— Резиновые сапоги, конечно, — сказал Трюфик. — Мы же их с собой не брали.

— Сапоги я вам дам, только, чур, вы не полезете в болото! Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь промочил ноги и простудился. А вот корзин у меня нет.

— Это не беда! — успокоил всех Артём. — Я знаю выход!

Когда все подобрали себе сапоги, подходящие по размеру, Трюфик посмотрел на свои ноги и сказал:

— Я теперь — как кот в сапогах из сказки.

— Похож, — одобряюще сказал Яшка, — вот только усов и хвоста не хватает.

За грибами отправились после обеда. Погода была подходящая — не жарко, хотя и светило солнышко. Лёгкий ветерок слегка раскачивал сосны, отчего они приятно шумели над головой, издавая лёгкий скрип. Замечательно пахло хвоей и лесной землёй. Далеко идти было не нужно. Грибы можно было собирать прямо за забором.

— Ну и куда мы будем собирать грибы? — обратился Яшка к Артёму. — Ты сказал, что знаешь выход.

— Конечно, знаю. Мне папа и дед рассказывали, что когда грибов много, а корзины уже полные, то они грибы складывали в штаны.

— Чур, только не в мои, — тут же объявил Трюфик и вцепился в свои штаны, как будто кто-то уже собрался их с него стащить.

— Конечно, не в твои, — успокоил друга Тёма. — Грибы складывают в запасные штаны, а чтобы они не вываливались через штанины, их завязывают узлом.

— Так это что? — спросил Яшка. — Если спросят, сколько мы грибов набрали, будем говорить, что полные штаны?

— Про штаны говорить совсем не обязательно, — успокоил его Тёма. — Говори, что просто набрали много грибов, а что да как — это неважно.

Грибов было на самом деле много, но быстро выяснилось, что ни Трюфик, ни Яшка не знают, съедобные они или нет. Недолго думая, они стали рвать все подряд и ходили хвостом за Тёмой, чтобы он проверял, то ли они собирают.

Вскоре Артёму это надоело, и он сказал:

— Да вы просто придуриваетесь. Я уже всё вам показал. Теперь соображайте сами!

— Да ладно, чего мы тут будем разбираться, — потихоньку сказал Трюфик Яшке. — Давай собирать всё подряд, а взрослые на кухне разберутся, что можно есть, а что нельзя.

— Правильно, — согласился Яшка. — Главное — набрать их побольше, чтобы на всех хватило.

Теперь они начали без разбора складывать в штаны любые грибы, кроме мухоморов. Сбор пошёл быстрее, штаны постепенно наполнялись грибами и становились всё тяжелее. Сначала их носил Яшка. Когда он устал, он передал их Тёме, но дело подвигалось так успешно, что совсем скоро класть грибы стало некуда.

— Ну, всё, — радостно объявил Трюфик. — Сбор закончен. Полна коробочка. Чур, в лагерь понесу я.

— Да уж, — обрадовался Артём, — а то мы с Яшкой уже натаскались.

Идти до лагеря было совсем недалеко, но с такой тяжёлой поклажей Трюфику было идти непросто. Он сопел, отдувался, но все-таки тащил грибы. Чтобы было легче, он перекинул завязанные штаны себе на плечо.

Прямо перед лагерем была неширокая канава, которую по дороге в лес они легко перешли. Артём и Яшка так же легко перешли на другую сторону. Трюфик тоже смело шагнул вперёд, но тяжёлые штаны с грибами перевесили и потянули его назад. На какое-то мгновение он застрял над канавой, а потом грохнулся на спину, приземлившись прямо на свою поклажу. Внутри штанов раздался какой-то неприятный чавкающий звук. Трюфик попытался перевернуться на бок, чтобы встать, и ещё сильнее навалился на штаны, полные грибов.

— Ты что же делаешь? — хором завопили парни. — Ведь ты все грибы помнёшь!

— Лучше бы помогли встать, — барахтался на штанах с грибами Трюфик, ещё сильнее приминая весь их сбор.

Когда его подняли, и перетащили через канаву, вместе со штанами, уменьшившимися в размере почти в два раза, всем стало ясно, что сбор не удался.

— Как думаешь, — спросил Тёму Яшка, — там ещё хоть что-нибудь осталось целым?

— Не думаю, — тяжело вздохнув, мрачно ответил тот.

— А вот я так не думаю, — бодренько заявил Трюфик. — Грибочки свеженькие, крепенькие, ну, примялись маленько, да что им будет-то? Пошли на кухню, там разберутся.

Старший повар, тётя Маша с радостью приняла от парней их урожай.

— Вот молодцы, ребятки, а то уже середина лета, а мы ещё и грибочков не попробовали.

Она положила штаны на большой стол, с радостным выражением лица заглянула внутрь — и вдруг отшатнулась назад и изумлённо протянула:

— Да-а-а!

— Что, немножко помялись? — заискивающим тоном спросил Трюфик. — Это я их уронил нечаянно, но есть-то их можно?

Тётя Маша молча завязала штаны, подошла к большому мусорному баку в дальнем конце кухни, развязала обе штанины и вывалила всё, что было внутри, в бак.

— Мальчики, вам лучше за грибами не ходить, а то вы мне перетравите весь лагерь, — сказала она и отдала пустые штаны Трюфику.

Конечно, настроение у всех было испорчено, и они понуро побрели к корпусу, в котором жили. Больше они за грибами в этом лагере решили не ходить.

Вечерами, когда друзья отдыхали в своей комнате, Трюфик сосредоточенно вязал на спицах носок. И размышлял вслух:

— Я считаю, что в жизни нужно уметь делать всё. Вот вы носите носки, но понятия не имеете, откуда они взялись. А что вы будете делать, если они исчезнут из продажи?

— Босиком будем ходить, — мрачно процедил Яшка.

— А в армии вообще носки не носят, — философски заметил Артём.

— А в чём же они ходят? — удивлённо спросил Трюфик.

— В портянках!

— Это что такое?

— Ну, если коротко, чтобы вам понятно было, это просто кусок тряпки, который наматывают на ноги, — пояснил Тёма. — Так что можно обойтись и без твоих вязаных носков.

Трюфик надолго задумался, а потом спросил:

— А на голове в армии что носят?

— Ну, я не знаю, — неуверенно ответил Артём. — Бескозырки носят, фуражки, пилотки.

— А портянки носят? — оживлённо спросил Трюфик.

— Нет. Портянки не носят.

— Ну вот, а вязаные шапочки точно носят, я в кино видел. Так что без вязания и в армии никуда! — удовлетворённо заключил он и продолжил набирать петли на спицы.

Глава 4

Однажды утром, когда ребята прожили в лагере примерно половину срока путёвки, Семён Максович объявил, что должен приехать Иван Дымов и сделать важное сообщение. Весь лагерь должен был собраться ровно в 11 часов на центральной площадке. Все пришли вовремя и терпеливо ждали приезда мотоциклистов и бронетранспортёра, но ни одна машина в лагерь не въезжала. Прошло пять минут, десять, но никто не появлялся. От долгого ожидания ребята начали нетерпеливо переминаться с ноги на ногу и шуметь. И вот когда казалось, что никто не приедет и уже пора расходиться, прямо из леса, где парни собирали грибы, появилась целая группа каких-то взрослых людей и направились прямо к ним. Впереди шёл сам Иван Дымов в простой армейской тельняшке и камуфляжных брюках. За ним шла группа офицеров, одетых так же просто. Вся процессия решительно направлялась прямо к ребятам, замершим от неожиданности и волнения. Один Семён Максович понял, кто это, поэтому вытянулся в струнку, встав по стойке смирно, и почтительно поздоровался с каждым сопровождающим. Тут уже все догадались, что перед ними — сам генерал Иван Дымов. Ребята восхищённо зашумели. Кое-кто даже зааплодировал. Генерал поднял руку в приветствии и произнёс:

— Я прошу прощения за опоздание и свой внешний вид, но всё дело в том, что ОСН проводит учения, и обстановка требует от нас полной маскировки. Я доволен тем, как проходит ваше обучение в лагере. Особо хочу отметить успех команды «Быстрее ветра» в пейнтболе и других соревнованиях. Сегодня я пришёл к вам, чтобы объявить, что инженеры ОСН придумали и изготовили специальные автомобили «Спурт». Предупреждаю — это необычные машины. Они проектировались и изготавливались именно для подростков вашего возраста. И доверить управление ими мы можем только лучшим из лучших. Тем, кто особо отличился здесь, в лагере. Желаю вам успеха в освоении этой серьёзной техники. Уверен, что совсем скоро она будет использована в очень ответственных операциях, возможно, даже по всему миру.

Потом генерал долго ходил по лагерю, интересуясь бытом обитателей. Особенно ему понравилось оснащение кружков, в которых занимались ребята. Трюфик даже хотел подарить Ивану Дымову носки, связанные собственноручно, но Яшка успел ухватить его, чтобы не отвлекать инспекторов от проверки лагеря. Наконец все отправились в столовую и подкрепились вкусным обедом. Гости явно были очень довольны приёмом.

На прощание генерал опять пожал руку начальнику лагеря, повернулся и в сопровождении офицеров быстро удалился туда же, откуда и пришёл, — в лес. Ребята загудели, обсуждая, кому доверят ездить на «Спуртах». Тут слово взял Семён Максович:

— Ребята! — объявил он. — Всего нам выделили пять машин. Учиться управлять машиной будут, конечно, все, но вот к спецоперациям и экстремальному вождению будут допущены только те, кто, как сказал генерал, особо отличились. Кто это, я скажу позже. А тому, кто добьётся самых высоких результатов, ОСН разрешит водить «Спурт» и после окончания лагеря. А теперь все свободны.

В этот вечер в лагере только и разговоров было о том, кому доверят участвовать в спецоперациях на «Спурте». Парни, конечно, понимали, что они вроде как заслужили быть в числе первых, но пока твоё имя не назвали, успокаиваться рано. Особенно переживал Трюфик. Он без конца подходил то к Тёме, то к Яшке и, заглядывая им в глаза, начинал:

— А как ты думаешь, мне дадут водить «Спурт» на спецоперациях?

Первые разы друзья успокаивали его и говорили, что, конечно, дадут. Но когда он задал этот вопрос примерно восемнадцатый раз, не выдержал даже обычно уравновешенный Артём.

— Тебе дадут… Ведро и тряпку, чтобы ты протирал машины от грязи после занятий!

— Ты чего такой злой? — удивлённо приподнял брови Трюфик. — Я же просто спросил.

— Я не был злой, пока ты не начал задавать вопросы, — огрызнулся Тёма. — А теперь я не просто злой, а злющий!

Трюфик надулся, отошёл в угол, уселся на стул и долго сидел, насупившись и что-то бормоча себе под нос. В этот день он даже не стал довязывать незаконченный носок.

На следующий день, сразу после завтрака, в лагерь въехал огромный грузовик для перевозки автомобилей. Водитель аккуратно, одну за другой, скатил на землю пять красивых, раскрашенных, как ёлочные игрушки, машин. Все они были новенькие, блестящие и разных цветов. Тёме больше всего понравился покрашенный в жемчужно-перламутровый цвет автомобиль под номером 777. Он восхищённо уставился на машину, задержал дыхание и не отрывал от неё глаз, пока Яшка не тыркнул его в бок. Только тогда он глубоко вздохнул и сказал:

— Это моя машина. Я мечтал о ней с детского сада.

— Ну да, — ухмыльнулся Трюфик. — Сейчас тебе её и отдадут! Как же, жди!

Тёма промолчал, но про себя подумал:

«Всё равно когда-нибудь я буду ездить на таком «Спурте»».

Когда машины разгрузили, Семён Максович собрал всех ребят на общее построение и зачитал списки тех, кто будет просто учиться водить машину, а потом отдельно тех, кого будут готовить по особой программе для специальных операций. К радости наших героев, они все попали во второй список, при этом Мул, Фиксаж и Тумак тоже оказались во втором списке. Учёба началась сразу после построения, но вместо того, чтобы усадить всех сразу за руль, их повели в учебный класс, где начались учебные занятия. Ещё несколько дней ребятам пришлось ходить вокруг новеньких автомобилей, заглядывать в окна внутрь и вздыхать от огорчения, что им пока не дают водить. И только когда инструктор решил, что все хорошо выучили устройство «Спурта», им разрешили приступить к вождению. Первое время они ездили по большой учебной площадке, где отрабатывали езду по прямой, повороты, задний ход, учились разворачиваться и парковаться. Это тоже заняло несколько дней. Больше всех, как всегда, возмущался Трюфик.

— Сколько можно утюжить пыль на этой детской площадке? Я уже опытный гонщик, мне тут тесно. Я уже готов даже для гонок.

— Остынь, Шумахер, — фыркнул Тёма. — Что-то ты сегодня больше всех ошибок наделал при езде по повороту.

— Да это потому, что Яшка отвлекал меня своими разговорами.

— Ну, что ты врёшь? — откликнулся Яшка. — Ты сам без конца задавал свои дурацкие вопросы, а я только отвечал.

Трюфик чуть не задохнулся от возмущения.

Но вот настал долгожданный день, когда ребятам объявили, что учения на воде по специальной программе они будут проходить на озере Длинном. До озера всех везли опытные инструкторы. Теперь всей спецгруппе предстояло жить несколько дней прямо на берегу озера. Парней поселили в маленьком домике по соседству с «Бизонами». Теперь им всем приходилось проводить вечера вместе. В отличие от лагеря, здесь не было никаких развлечений, если не считать охоты на ёжиков, которых здесь было очень много. Мальчикам очень нравилось ловить их, чтобы сразу отпустить. А вот противные парни из «Бизонов» издевались над беззащитными животными и мучили их. Они могли запросто поддеть зазевавшегося ёжика ногой, и тот летел в кусты, как футбольный мяч.

Вот здесь, на озере, ребята и узнали, что на самом деле представляли собой их «Спурты». Только спецгруппе было разрешено пользоваться этими удивительными машинами для полётов и плавания под водой. Машина легко превращалась в маленькую подводную лодку, стоило только выйти на нужную программу в бортовом компьютере. Артём вместе с друзьями уже мог самостоятельно гонять свой «Спурт» по всему озеру. Машина лихо мчалась под водой, обгоняя шустрых рыбёшек, и самое удивительное, что делала она это почти бесшумно. Не отставали от них и другие экипажи. Уже скоро они играли в догонялки с «Бизонами» и другими ребятами. Правда, когда за руль садился Артём, обогнать его не удавалось никому.

— Что ты делаешь, что она у тебя плавает с такой скоростью? — удивлялся Трюфик. — Я делаю всё так же, а она у меня так не разгоняется. Да и эти противные «Бизоны» гоняют будь здоров!

За несколько дней подводных занятий все ребята хорошо изучили дно Длинного озера. Вода в нём почти всегда была прозрачная, а когда темнело, можно было включить фары на «Спурте» и любоваться подводным миром. В озере водилось много рыбы. Почти бесшумно проплывавшие машины не слишком тревожили стайки подводных обитателей. Рыбины покрупней, не спеша, сворачивали в сторону, или прятались в водорослях у самого дна. На дальнем конце озера, под огромной скалой, нависшей над водой, был глубокий омут, в котором жила старая подслеповатая щука. Ей было столько лет, что на её зеленоватых боках, похоже, росли водоросли, старушке стало трудно охотиться на рыбёшек, поэтому в основном она ждала, когда они сами зазеваются и подплывут к её пасти. Тем и питалась. Все называли её тётей Шурой.

Однажды ближе к вечеру Яшка случайно подслушал разговор соседей и тут же рассказал парням, что задумали эти противные «Бизоны».

— Представьте — Мул задумал поймать на спиннинг тётю Шуру! Я видел, как он со своими хулиганами привязывал большую блесну с огромным крючком на свой спиннинг. Они громко смеялись и обсуждали, как будут жарить тётю Шуру на сковородке!

— Ну, уж нет! — возмутился Артём. — Быстрее! Они уже садятся в свой «Спурт»! Мы должны успеть, пока они не поймали тётю Шуру!

Все вскочили на ноги и бросились к своей машине.

— Чур, я за руль! — на ходу кричал Трюфик. — Я должен спасти тётю Шуру и поквитаться с этими бандитами!

Он гигантскими шагами приближался к их перламутровому красавцу. Ребята очень старались догнать «Бизонов». Трюфик выжимал из машины всё, на что она способна. Всего несколько минут понадобилось им, чтобы домчаться до омута. Здесь обе машины сбросили скорость и осторожно вплыли в омут. «Спурт» «Бизонов» всплыл на поверхность и остановился прямо над тем местом, где всегда дремала старая щука. Мул открыл дверь, достал спиннинг и начал осторожно опускать блесну с огромным тройным крючком вниз, в надежде, что подслеповатая тётя Шура схватит её. Фиксаж и Тумак нетерпеливо скалились у Мула за спиной, заглядывая через его плечо. И вот, когда почти вся леска была опущена вниз и должна была оказаться перед тётей Шурой, Мул вдруг почувствовал, что леска сильно натянулась.

— Есть! — радостно заорал Мул. — Схватила!

У него за спиной радостно заржали Фиксаж и Тумак.

— Тащи! Подсекай! — нетерпеливо заёрзали они на своих сидениях и вцепились в плечи Мула.

Тот яростно начал сматывать леску на катушку.

— Не мешайте! — орал он. — Я сам!

Вдруг что-то — или кто-то — там, внизу, под водой рванул спиннинг на себя. Мул, не ожидавший такого резкого рывка, судорожно вцепился в удилище и полетел в воду, увлекая за собой Фиксажа и Тумака. Они оба от неожиданности разжали руки и забарахтались в воде рядом со своей машиной. Мула же с огромной силой тянул вперёд спиннинг, который он был не в силах отпустить. Он скользил на животе по поверхности воды и дико орал:

— Помогите! Спасите меня от этой противной рыбы! Мама! Она же утопит меня!

Мул стремительно приближался к песчаной отмели на краю озера. На огромной скорости он вылетел на песок и, пропахав несколько метров, зарылся носом в огромной куче гниющих водорослей.

«Бизоны», конечно, не догадывались, что на самом деле, на другом конце лесы была не тётя Шура, а крюк «Спурта», за который Трюфик умело сумел зацепить блесну. В кабине стоял радостный смех. Парни бурно радовались тому, что успели вовремя, спасли бедную тётю Шуру и снова проучили «Бизонов».

К сожалению, пребывание ребят на озере подошло к концу. Им объявили, что на несколько дней они должны вернуться в лагерь, а потом их повезут на аэродром в Горскую, где они должны будут пройти последний и самый сложный этап обучения — лётные учения. Всем было ужасно жаль уезжать. Вся спецгруппа ещё раз объехала всё озеро, попрощалась с тётей Шурой, и каждый бросил монетку на дно, чтобы ещё раз вернуться на это место, где всем было очень хорошо. Вечером все собрались на берегу на прощальный костёр. Пришли даже «Бизоны». Уже довольно рано темнело, поэтому у огня было особенно уютно. Все, как зачарованные, смотрели на яркое пламя, слушали, как потрескивают сухие ветки и чуть слышно небольшие волны омывают песчаный берег. Трюфику отчего-то стало грустно, и он сказал:

— Я по родителям соскучился. Мама уже две недели не приезжала.

— Ну, ничего, — сказал Артём, — завтра вернёмся в лагерь, а послезавтра будет родительский день, и все увидим своих родителей. Чего-нибудь вкусненького поедим!

Он осторожно разгребал угли, в которые превратились прогоревшие поленья. Пора было печь принесённую с собой картошку. Её было целое ведро. Тёма высыпал её в центр костра и засыпал сверху тлеющими углями. Теперь надо было дождаться, пока она как следует пропечётся. Когда картошка была готова, началось самое интересное. Длинной палкой её выкатывали из золы и тлеющих углей и, дав ей немного остыть, начинали чистить.

— Ой! — вскрикнул от неожиданности Яшка. — Да она же горяченная! Как же её чистить, если она руки обжигает?

— Ничего, — сосредоточенно сопя, чистил свою картофелину Трюфик, — потерпишь. Есть захочешь, и неочищенную проглотишь.

— Что вы делаете? — вскрикнул Артём. — Кто же ест печёную картошку без соли?

Конечно, с солью было намного вкуснее, и ребята, распробовавшие новое для них лакомство, дружно налегли на еду. К концу никто уже не обращал внимания на перемазанные чёрные руки и рты. Наевшись, ребята подбросили в потухавший костёр новых дров и начали хором петь свои любимые песни. Больше всех любил петь Артём, которому родители подарили на день рождения караоке. Он заводил какую-нибудь песню, а остальные подхватывали её. Яшка подпевал густым басом, а Трюфик, неожиданно для себя и других, вдруг запищал тоненьким писклявым голоском. Артём удивлённо поднял брови, но ничего не сказал и продолжал выводить мелодию. Трюфик, который почему-то решил, что раз никто больше не может петь так тонко, как он, осмелел и заголосил в полный голос, постепенно заглушив всех. Наконец, все мало-помалу начали смолкать, и, в конце концов, продолжал петь один Трюфик.

— Лондон, Париж, голуби вверх, блики с крыш… — выводил он, закатив глаза и широко открывая рот.

Сначала все смотрели на него с любопытством, потом заулыбались и, наконец, начали смеяться. Поняв, что он поёт один, Трюфик смутился и замолчал.

— А вы чего не поёте? — наконец спросил он.

— Да просто заслушались, как ты поёшь, — пояснил Яшка. — А вообще-то, пора идти спать.

Действительно, было уже поздно, и ребята стали расходиться по домам. Наутро все собрались и, последний раз взглянув на Длинное озеро, уехали в лагерь.

Все ребята в лагере очень любили родительские дни. И не только любили, но и с нетерпением ждали. Все скучали по дому, по семье. Кроме того, когда приезжали родители, ребята освобождались от всех лагерных дел. Как правило, папы и мамы, бабушки и дедушки детей забирали с собой и шли в лес или на берег озера, где ребята могли покупаться вволю, поесть всяких вкусных вещей, которые, конечно, привозили любимому ребёнку. К концу родительского дня ребята возвращались в лагерь, далеко обходя столовую. В этот день повезло всем — все родители смогли приехать, проведать ребят. Тяжелее всех было Трюфику. Когда он вошёл в комнату и буквально рухнул на свою кровать, парни поняли, что Чёрный трюфель поел от души.

— Э-э-э, — раздалось непонятное мычание от кровати, где лежал Трюфик.

— Парни! — наконец выдавил он из себя. — Почему мне так плохо?

Трюфик лежал на спине, и его раздувшийся живот возвышался над кроватью, как воздушный шарик, надутый до отказа.

— Ты что засунул себе в живот? — изумлённо спросил Яшка. — Тёма, тебе не кажется, что надо идти за доктором?

— Нет! — выдавил из себя Трюфик. — Доктор здесь не поможет. Просто я немного объелся. Они меня кормили. Сначала курочка, потом колбаска, потом творожок, фрукты, ягоды, а в конце торт и кока-кола. Много. Ой, если бы вы знали, как мне плохо!

Артём задумался на минуточку, сделал серьёзное лицо и с видом доктора, установившего окончательный диагноз, изрёк:

— Думаю, здесь может помочь постельный режим и подушка на живот. Если не поможет — будем делать клизму!

Трюфик моментально оторвал голову от подушки и насторожился.

— Клизма-то за что?

— А вот когда сделаем, тогда и узнаешь, — хитро вставил Яшка.

— Я думаю, литровой клизмы хватит, — задумчиво продолжил Тёма.

— Не-ет! — протянул Яшка. — Литровой не хватит. Тут тяжёлый случай! Литровой не отделаешься.

Трюфик решительно запротестовал:

— Да нет, ребята, по-моему, мне уже лучше. Кажется, я уже пошёл на поправку. Сейчас встану, прогуляюсь, и всё пройдёт.

Он попытался встать, повернулся на кровати, но его живот свесился на бок, и он чуть не упал с кровати.

— Ой, нет, пожалуй, я еще полежу немножко, а уже потом погуляю, — принял решение он, улёгся поудобнее и вскоре засопел во сне.

Глава 5

Назавтра Семён Максович объявил, что по лагерному плану, все ребята должны сходить в поход с ночёвкой в палатке, а так как маршрут похода пролегает через стрельбище, то все получат ружья для пейнтбола и поупражняются в меткости стрельбы. Подготовка к походу заняла целый день. Сначала всем надо было получить палатки, рюкзаки, спальные мешки и ещё целую кучу всякой всячины, без которой в походе совершенно невозможно обойтись. Потом преподаватели долго объясняли, как ориентироваться в лесу, чтобы не сбиться с маршрута, как правильно установить палатку, развести костёр, как нужно уложить рюкзак. Трюфику очень не нравились эти занятия.

— Да чему тут учиться, — возмущался он. — Собирать рюкзак — проще простого. Накидал туда всего подряд — тяп, ляп, бряк, плюх, и всё, готово. Да я сто раз это делал!

К концу дня все очень устали, и буквально валились с ног. Спать улеглись ещё до отбоя и спали, как убитые.

Утром всех подняли на целый час раньше, чем обычно. Ребята, предчувствуя приключения, которые ждали их в походе, встали и быстро собрались. Плотно поев в столовой своей любимой гречневой каши, они побежали в комнату за своими, с вечера собранными, рюкзаками. Первым надел рюкзак Трюфик. Покачавшись пару секунд из стороны в сторону, он рухнул на кровать, за перевесившим рюкзаком. Лёжа на спине, на всей амуниции, приготовленной к походу, он беспомощно махал руками и ногами в воздухе, не в силах подняться. Зрелище, конечно, было забавное, но почему-то ни Яшка, ни Тёма не смеялись. Яшка с тоской и нескрываемой тревогой посмотрел на свой, точно такой же по размеру, как у Трюфика, рюкзак и спросил:

— Ну, как?

— Лежать на рюкзаке, в общем-то, удобно, только кружка давит в шею, — не вставая, произнёс Трюфик.

— Я не про лежать, — пояснил Яшка. — Ты лучше скажи, что ты почувствовал, когда одел его?

— Если честно, то я ничего не почувствовал, — признался Трюфик. — Если вы поможете мне встать, я, может, и расскажу вам, что я чувствую.

Ребята вдвоём подняли Трюфика с кровати и некоторое время поддерживали его под руки, пока он не сообразил наклониться вперёд, чтобы тяжеленный рюкзак не перевешивал назад.

— Нормально, — прохрипел он из-под рюкзака. — Верблюд всю жизнь ходит с такой штуковиной на спине. Главное — дойти до места ночёвки, когда съедим всё, что тащим на себе, станет легче.

Парни с кряхтением взгромоздили на себя тяжёлую поклажу и медленно пошли к месту сбора. Идти предстояло довольно далеко, и самое противное, что сначала надо было перейти довольно широкое болото. Ноги вязли в мягком мху, под ногами чавкала вода, и из мягкой болотной подстилки вырывались пузыри болотного газа. Позади прошедшей колонны оставалась широкая колея примятой болотной растительности. Артём чувствовал, как по лицу и спине у него катятся струйки пота. Было довольно жарко, припекало солнце, и в довершение всего донимали комары.

К счастью, идти до конца болота было уже недалеко. Все отряды молча поднялись по склону на сухой высокий берег болота, тут же сняли с плеч тяжёлый груз и повалились на землю, тяжело дыша.

Когда все пришли в себя, парни начали делиться впечатлениями о переходе через болото.

— Я думал, что меня утянет на дно вместе с этим рюкзаком. Никогда больше не пойду ни в какой поход, — честно признался Яшка.

— Я тоже всегда думал, что поход — это очень приятное занятие, — продолжил Трюфик. — Мне казалось, что это прогулка по красивому лугу, где высокая трава, летают бабочки, а я весело бегаю и собираю цветочки.

— Боюсь, что это болото и было цветочки, — мрачно сказал Артём. — Скорее всего, ягодки будут впереди.

Примерно через полчаса, когда все немного отдохнули, вся колонна двинулась дальше. Теперь идти было намного легче. Под ногами была широкая лесная дорожка, путь в основном лежал под уклон, и со временем все втянулись в походный ритм. Под песню «Вместе весело шагать по просторам…» идти стало немного легче. Юные туристы сделали ещё один привал, попили водички, перекусили и после небольшого отдыха отправились в последний переход к месту ночёвки.

Ночевать предстояло рядом со стрельбищем, на берегу лесной речки. Лагерь решили разбить на широкой поляне, рядом с пляжем, чтобы в конце дня можно было искупаться. Наши герои выбрали себе место для установки палатки и приступили к делу. Оказалось, что сделать это не так просто, как им показалось во время занятий в лагере. Палатка не хотела стоять.

— Ты куда колышки воткнул? — вопил Трюфик, барахтаясь под упавшей на него палаткой. — Ты специально так сделал?

— Даже и не думал, — оправдывался Яшка. — Попробовал бы сам воткнуть их в эту землю! Она твёрдая и с корнями.

— Дай я попробую, — пришёл на помощь Артём и начал втыкать колышки, постукивая по ним топориком.

Яшка натягивал растяжки, Трюфик наконец смог установить подпорки, и палатка начала превращаться в небольшой уютный домик.

— Вот что бы вы без меня делали? — удовлетворённо заявил Трюфик, с гордым видом осматривая их временное жильё.

— Жалко только, кошки нет!

— Какой кошки? — удивился Тёма.

— Ты не обращай внимания! — предупредил Яшка. — Это он хочет, чтобы как в кино, там новосёлы сначала запускают в дом кошку.

— Ну, какая кошка в лесу? — удивился Тёма.

— В лесу разные кошки бывают! — с мрачным видом начал перечислять Трюфик. — К примеру, рысь, пантера, амурский тигр — он самый опасный, и их сейчас в лесу очень много стало. Специально разводят!

— А тебя слово «амурский» не смущает? — спросил Тёма. — Ничего, что они только на Дальнем Востоке водятся?

— Всё! Фас! — не сдержался Яшка. — Слышать больше не хочу про тигров!

Когда парни закончили установку палатки, они решили прогуляться в рощицу неподалёку, пособирать чернику. Тёма, хоть и без энтузиазма, но поддержал кампанию. Они зашли в рощицу и, сидя на корточках, стали собирать сладкие ягоды, кто в рот, а кто во взятую с собой кружку. Постепенно вся группа продвигалась всё дальше в лес. Артём так увлёкся сбором, что и не заметил, как собрал полную кружку. И вот, когда он укладывал последние ягоды, он услышал поблизости шорох. Тёма поднял голову и увидел, что прямо перед ним, всего в нескольких метрах, сидит заяц. Они оба уставились друг на друга и замерли. Заяц был серого цвета. Его длинные уши были прижаты к голове, светлый носик быстро раздувался при каждом вдохе. Красные глаза неподвижно уставились на Тёму. Так они сидели друг против друга, пытаясь предугадать, что же произойдёт дальше. Наверное, это продолжалось бы ещё долго, если бы не раздался голос Трюфика:

— Парни! Давайте возвращаться к палаткам!

Заяц тут же навострил уши, поджал задние лапки, развернулся на месте и быстро помчался в лес. На обратном пути только и разговоров было о неожиданной встрече. Не удержался от того, чтобы прихвастнуть, и Трюфик.

— Заяц — это что! Вот я с папой в прошлом году повстречал в лесу лося. Вот это так зверь, я вам скажу! Огромный! Морда — во! — и он показал руками что-то неопределённое. — Рожищи — во! — и изобразил у себя над головой что-то вроде антенны. — Я на него как заору! Так он от страха рога скинул — и ну удирать!

— Ну, что ты врёшь! — возмутился Яшка. — Ещё неизвестно, кто от кого бежал, скинув рога.

— Ты что, мне не веришь? — закипятился Трюфик.

— Ну, и где те рога? Что-то я не видел у тебя дома никаких рогов, — вступил в спор Артём.

— Рога? — на секунду задумался Трюфик. — Да мы с папой решили рога не брать. У нас с собой ягод было полно, да и тащить эти рога тяжеленные не хотелось.

Трюфик, конечно, приврал. Лося он видел, когда ездил с родителями в Токсово, в питомник, где разводят зубробизонов. Лось мирно пасся за оградой и рога не сбрасывал, но уж очень хотелось Трюфику привлечь к себе внимание.

Вечером, когда все накупались в речке и собрались на общий ужин у костра, Артём рассказал, теперь уже всем, о неожиданной встрече с зайцем. Все внимательно выслушали его, а потом начали вспоминать, что интересного с ними произошло. Даже Мул, который обычно не участвовал в общих разговорах, рассказал об одной пакости, которую он как-то совершил. Не хочется даже пересказывать её. Он думал своей выходкой развеселить ребят, но никто не рассмеялся, а многие загудели от негодования. Мул надулся, отошёл в сторону и начал что-то шёпотом обсуждать с Фиксажем и Тумаком. Наверняка они затеяли очередную гадость.

Утром Семён Максович собрал всех ребят на поляне и объявил, что после завтрака они отправятся на стрельбище, для стрельбы по движущейся мишени.

— Но тут есть одна проблема, — добавил он.

Дело в том, что на стрельбище сломалась мишень «Бегущий кабан», и роль мишени придётся исполнять кому-нибудь из ребят. Его оденут в пейнтбольный защитный костюм, он будет бегать по дорожке в конце стрельбища, а ребята с огневого рубежа по очереди будут стараться попасть в живую цель.

— Предупреждаю, что попасть в движущуюся мишень совсем не просто, — сказал Семён Максович, — так что тот, в кого будут стрелять, может быть спокоен. Вряд ли кто-нибудь сможет попасть в него шариком с краской. Но тот, кто будет точнее всех, получит приз.

Все возбуждённо загудели.

— Чтобы выбрать того, кто будет мишенью, предлагаю бросить жребий. Сейчас каждый найдёт на берегу речки маленький белый круглый камешек, мы их сложим в рюкзак, я добавлю один чёрный, перемешаю, и тот, кто вытащит чёрный камешек, тот и будет мишенью.

— Вот увидите, — грустно сказал Трюфик, — чёрный камешек достанется мне.

— Не факт, — усомнился Артём.

— Факт, факт, — убеждённо подтвердил Трюфик. — Чёрный трюфель всегда выбирает худший вариант из всех предложенных. Можно и не проверять.

Но всё-таки все пошли к речке искать камешки.

— Посмотри, — тихо сказал Яшка Тёме, указывая на «Бизонов», которые зачем-то набирали целые пригоршни камешков и складывали их в карманы.

— Сдаётся мне, что они затеяли какую-то пакость. Надо будет после стрельбища последить за ними. Явно они неспроста набирают столько камней.

Когда камешки уложили в рюкзак, Семён Максович перемешал их и стал по очереди вызывать ребят тянуть жребий. Церемония длилась недолго. Как и предполагал Трюфик, чёрный камешек достался ему. Он вздохнул, поднял камешек над головой, чтобы все видели, и поплёлся надевать защитный костюм.

Попасть в мишень с такого большого расстояния было совсем не просто, даже учитывая, что мишень была довольно большая. Кроме того, на такой дальности шарики с краской отклонялись ветерком в сторону. Ребята выходили по очереди, выпускали каждый по три заряда, мазали и отходили в сторону, уступая место следующему. Трюфик сначала бегал по дорожке, чтобы в него не попали, но, видя, что ребята безнадёжно мажут, осмелел. Он сначала перешёл на шаг, а потом и вовсе начал безобразничать. Он то вставал на одну ногу, задрав повыше другую, то поворачивался спиной к стрелявшему, вставал на четвереньки и крутился на месте, как юла. Потом он начал приплясывать, поддразнивая стрелков, и даже весело запел: «Нам не страшен серый волк…» Когда дошла очередь до Яшки и Артёма, Трюфик перестал приплясывать, так как болел за своих и был совсем не против того, чтобы ребята в него попали. Попасть сумел только Артём. Целых два шарика с краской раскрасили до этого чистый костюм Трюфика. До того, как к огневому рубежу вышли другие ребята, ещё три мальчика сумели попасть по одному разу в мишень. К этому времени ветер стих, и стрелять по цели стало проще. Теперь Трюфик стоял неподвижно, но первые два шарика пролетели мимо. Третий всё-таки зацепил рукав куртки, и Семён Максович засчитал выстрел, как удачный. Ещё один парень влепил шарик прямо в живот Чёрного трюфеля. Второй заряд угодил в плечо. Похоже было, что сейчас определится чемпион, и третий выстрел достиг бы цели, если бы Трюфик стоял, держа ноги вместе, но он пролетел между ног, на уровне коленей. Настала очередь братьев Гусаковых. Трюфик стоял неподвижно и повторял про себя:

— Ну, пожалуйста, парни, попадите в меня, попадите в меня!

Трюфик уже понял, что когда шарик подлетает к нему, он летит не слишком быстро, и если очень постараться, можно даже попробовать увернуться от него. Сейчас был особый случай. Нужно было, чтобы парни попали в него. Первый выстрел и так был точным, и шарик угодил ему в грудь. Во втором выстреле шарик слегка отклонился в сторону, и Трюфик без труда, слегка качнувшись в сторону, получил заряд в живот. Когда старший из братьев целился в третий раз, он почувствовал, что задрал ствол выше, чем надо. Грохнул выстрел, и чтобы спасти положение, Трюфик подпрыгнул, и шарик с краской с громким шлепком разлетелся на куски, ударившись в шлем. Семён Максович одобрительно хмыкнул и объявил:

— Три из трёх! Первое место достаётся Вите Гусакову!

Парни из «Быстрее ветра» запрыгали на месте от радости и бросились обниматься. Потом, на награждении, все с завистью рассматривали красивый кубок с надписью «Лучшему стрелку», который Семён Максович вручил старшему брату Гусакову. Трюфик, который тоже чувствовал себя победителем, протиснулся сквозь толпу ребят и поздравил Витю с победой. Со стрельбища все возвращались к палаткам, радостно обсуждая прошедшие стрельбы. «Бизоны» шли отдельно ото всех и о чём-то шептались. Яшка снова кивнул Артёму и молча показал в сторону хулиганов. Тёма понимающе кивнул в ответ. Во второй половине дня, когда все ребята отдыхали в своих палатках, парни в полной готовности заняли позицию на берегу речки, откуда хорошо было видно палатку «Бизонов». Конечно они не ошиблись в своих предчувствиях. Когда весь лагерь успокоился, и установилась тишина, «Бизоны» в полном составе выскользнули из своей палатки и, пригнувшись, трусцой побежали к роще, где весь лагерь собирал чернику. В руках у каждого было пейнтбольное ружьё…

— Это что же они задумали? — негодующе спросил Яшка. — Уж не на охоту ли они отправились?

— Неужели на зайца, которого вчера видел Тёма? — предположил Чёрный трюфель.

— Похоже, — согласился Тёма. — Если так, то надо любой ценой защитить нашего зайчишку.

— Да что ему будет от шарика с краской? — начал всех успокаивать Яшка. — Маленькая шишка, да и то, если попадут.

Тут Артём шлёпнул себя по лбу ладонью и произнёс:

— Я понял, для чего они собирали так много камешков на берегу. Если подобрать камешек, подходящий по размеру, то тут шишкой не отделаешься. Такой заряд может и глаз выбить, а то и хуже…

— Вперёд! — скомандовал он. — Идём за ними, а там видно будет.

Они быстро побежали в ту сторону, куда направились «Бизоны». В роще за лагерем уже никого не было. Похоже, Мул со своими товарищами двинулся дальше в лес. Так и оказалось. Через некоторое время парни услышали, как Мул переговаривается с Фиксажем и Тумаком, пригнулись, подкрались поближе и прислушались.

— Так вот, я и говорю, — услышали они голос Фиксажа, — мы с Тумаком обойдём этого кролика сзади и начнем шуметь, а ты будешь стоять наготове, и как только он выбежит на поляну, ты его грохнешь.

И он громко заржал.

— Только, чур, он мой! — заговорил Тумак. — Я сам спущу с него шкуру и срежу мясо, а жарить его будете вы.

— Ладно, — согласился Мул, — только бы мне не промахнуться. Что-то я сегодня неважно стрелял на стрельбище.

— Ничего удивительного, — вставил Фиксаж, — я так хотел влепить этому пончику заряд прямо в лоб, что у меня руки тряслись.

Мул и Тумак весело заржали, подтверждая, что и они не могли попасть в Трюфика от злости на «Быстрее ветра».

— Надо будет подкинуть им в палатку хвост от этого кролика, чтобы позлить их, — предложил Мул.

— Вот это правильно, — согласился Тумак. — Если бы вы знали, как они меня бесят. Так бы и надавал им тумаков.

Бедный Трюфик, услышав это, едва не выскочил на поляну, но Тёма вовремя успел схватить его за ногу и прикрыть ему рот рукой.

— Мул, — сказал Фиксаж. — Я думаю, нам надо оставить здесь все три ружья. Пусть лежат вот здесь, на пне. Ты возьмёшь одно и уложишь этого кролика. Если промахнёшься, хватай второе ружьё, чтобы не перезаряжать первое. Третье будет про запас. Но я надеюсь, ты грохнешь его камнем с первого выстрела, а тут уже мы выскочим и схватим его. Думаю, от нас ему не уйти. Хватит! Набегался.

Тут вся троица заржала, хватаясь за животы.

— Ну, всё, — закончил Фиксаж, — мы пошли, — и они вдвоём с Тумаком встали, и отправились в лес, один по правому краю, второй по левому.

Мул занял позицию на поляне, рядом с пнём, положив два ружья на пень, а одно держа наготове.

Наши герои переглянулись и жестами показали друг другу, что надо делать. Они понимали, что надо любой ценой спасти несчастного зайца от этих разбойников. Парни бросились вперёд, чтобы успеть спугнуть зайца и дать ему возможность убежать. Но всё происходило так быстро, что вмешаться они уже не могли. «Бизоны» взяли беднягу в «клещи». Один справа, другой слева, начали громко кричать и стучать палкой по палке, чтобы напугать бедное животное. Заяц, который притаился под кустом, сжался в комочек, напуганный неожиданным шумом, а потом не выдержал и в ужасе, сломя голову, бросился вперёд, прямо в сторону поляны, где в засаде стоял Мул. Ребята ничего не могли сделать, чтобы вмешаться и помочь зайчику. Тот летел над землёй, вытянувшись во весь рост, навстречу погибели. Ещё мгновение, и он выскочил на поляну, где со вскинутым ружьём стоял Мул. Позади обезумевшего от страха животного раздавался топот гнавших его к поляне Фиксажа и Тумака. Наши герои, уже не прячась, поднялись во весь рост и побежали вперёд, в отчаянной попытке спасти зайца. Оглушительно грохнул выстрел, камень со свистом полетел навстречу распластавшемуся в воздухе зверьку, но, к счастью, пролетел мимо. Зайчишка сделал ещё пару скачков по поляне, оттолкнулся от земли и в гигантском прыжке постарался проскочить мимо Мула, который потянулся ко второму ружью, чтобы завершить своё чёрное дело. В этот же миг на поляну выскочили из леса Фиксаж и Тумак. Зайчику удалось пролететь мимо Мула, но он передними ногами приземлился на пень, на котором лежало приготовленное оружие. И надо же было такому случиться! Одна из его ног наступила на курок заряженного ружья, грохнул второй выстрел, и камень, вылетевший из ствола, угодил точно в лоб Фиксажу! Тот от удара подлетел в воздух и, в полёте перевернувшись на спину, грохнулся на спину. Заяц, обезумевший от шума второго выстрела, шарахнулся в сторону и, едва коснувшись земли, исчез в кустах. Фиксаж лежал на земле с вытаращенными глазами, и прямо на глазах огромная шишка начала раздуваться у него на лбу. В этот же миг на поляну выскочили Тёма, Трюфик и Яшка. Первое, что они увидели, был лежащий на земле Фиксаж. Над ним стоял, ещё не осознавший, что произошло, Тумак. Неподалёку, у пня, с перекошенным от злобы лицом, с ружьём наперевес, стоял Мул. Трюфик, разгорячённый неудавшейся погоней, выскочил на поляну, подбежал к Мулу и замахнулся на него, чтобы треснуть его. Мул, не дожидаясь, пока Трюфик сделает это, двинул бедного Чёрного трюфеля прямо в глаз. Трюфик от неожиданности хрюкнул, покачнулся и осел на землю. Пока продолжалась эта сцена, со стороны привала раздался топот ребят, встревоженных выстрелами. Следом за ними, слегка отстав, бежал Семён Максович…

Трюфик сидел на земле, сжавшись в комочек от боли, и тихо скулил. Слёзы катились по его щекам.

Вечером, когда выяснились все обстоятельства произошедшего, Семён Максович собрал весь лагерь на вечернюю линейку. Парни помогли Трюфику, у которого сильно болел опухший глаз, выйти на построение. Правда, и у Фиксажа дела обстояли не лучше. Огромная фиолетовая шишка украшала его лоб. Семён Максович встал перед строем и объявил, что, учитывая всё произошедшее, особенно то, что команда «Бизоны» без разрешения стреляла из ружей, он как начальник лагеря принял решение отстранить команду «Бизоны» от специальной программы. «Бизоны» должны будут вернуться в лагерь, а сам Семён Максович вынужден позвонить их родителям с просьбой забрать своих детей домой. Весь лагерь, которому уже давно надоели выходки «Бизонов», одобрительно загудел и захлопал в ладоши.

Глава 6

— Десять, одиннадцать, двенадцать… — Трюфик сидел на кровати и считал петли на носке, который он вязал для своей мамы.

— Вот не понимаю — эти петли лицевые или изнаночные?

— Эти изнаночные, — уверенно сказал Яшка.

— А-а! — протянул Трюфик. — Девять, десять… тьфу! Я опять сбился со счёта!

Потом что-то сообразив, с удивлением посмотрел на Яшку:

— А ты-то откуда знаешь?

— Догадываюсь. Ты же весь лагерь считаешь эти петли. Скоро и мы начнём их считать!

Ребята уже несколько дней учились в компьютерном классе, как прокладывать маршрут в полёте. На специальных тренажёрах им показывали, как правильно взлетать и совершать посадку. Были даже занятия, как вести себя в аварийных ситуациях. Ребята готовились к полётам на «Спуртах». Никто в лагере, кроме спецгруппы, не знал, что эти машины могут летать! Это была секретная программа, к которой допустили лучших из лучших. На «Спуртах» были установлены новейшие гиперводородные двигатели, которые позволяли машинам лететь на огромные расстояния без дозаправки. Двигатели были такие мощные, что для полёта достаточно было небольших крыльев, автоматически выдвигавшихся из крыши. Машина могла взлетать вертикально, зависать в воздухе, как вертолёт, но если было нужно, она могла лететь с огромной скоростью. На всякий случай «Спурт» был оборудован системой катапультирования, и у каждого члена экипажа был парашют.

Когда занятия на тренажёрах были закончены, ребят отправили на аэродром в Горскую, где они должны были приступить к полётам. Но сначала, как любой лётчик, все должны были несколько раз прыгнуть с парашютом. Трюфик боялся высоты. Он помнил, как в начале лагеря Иван Дымов говорил о прыжках, но это было давно. Больше про прыжки никто не вспоминал, и Трюфик решил, что о них все забыли. Но это было не так. Первое же занятие было посвящено умению складывать парашют.

— Тёма, — встревожено спросил Трюфик, — нас ведь не собираются выбрасывать с самолёта?

— Конечно, нет, — пытался успокоить друга тот.

Когда их повели на занятия по умению приземляться после прыжка, Трюфик опять спросил:

— Ведь это нас учат просто так, чтобы мы знали, как приземляются парашютисты? Нам-то это совсем не нужно.

— Ну, конечно, не нужно, Трюфик. «Спурт» — такая надёжная машина, что в ней совсем не нужны никакие парашюты.

— Точно? — недоверчиво спросил бедный Трюфик. — Ты меня не обманываешь?

Артём, конечно, понимал, что их готовят к настоящим прыжкам, но ему не хотелось раньше времени расстраивать товарища.

— Я уверен, что никого не будут заставлять. Прыгать будут только те, кто сам захочет.

— Вот это правильно, — радостно одобрил Трюфик. — Я уж точно не захочу.

Прыжки были назначены на завтра. Вечером ребята собрались перед домиком, где их поселили, и обсуждали предстоящие прыжки. Побаивались все. Трюфик сидел мрачный и нервно кусал ногти.

— Подумаешь, прыгнуть с парашютом! Да я всю жизнь об этом мечтал, — радостно сказала Артём. — Это, наверно, так здорово — летишь, как птица!

— Как камень, — тоскливо произнёс Трюфик.

В эту ночь Трюфик спал плохо, как никогда. Он ворочался с боку на бок, несколько раз вставал, чтобы попить водички, то закрывал, то снова открывал форточку. Артём и Яшка безмятежно спали, и Трюфик с завистью смотрел на них. Только под утро он уснул.

И вдруг кто-то сильно схватил его за плечо и затряс. Трюфик попытался вырваться, но ничего не получалось. Его трясли ещё сильнее…

— Вставай, соня! — наконец услышал он знакомый голос и открыл глаза.

Над ним стоял Тёма и тряс его за плечо.

— Трюфик, давай вставай! Мы уже с Яшкой даже умылись. Из-за тебя ещё опоздаем на прыжки.

— А вы не опаздывайте! Я сейчас немножко соберусь с мыслями и вас догоню.

— Вставай, давай! — дружно рявкнули парни и потянули одеяло на себя.

Трюфик застонал и мёртвой хваткой вцепился в спасительное укрытие. Но силы были не равны, и бедный юный парашютист начал медленно вылезать из-под одеяла. До взлётной полосы, откуда предстояло взлететь их самолёту, было всего пять минут ходу. У всех было приподнятое настроение, все волновались, но старались подбодрить друг друга шутками. Не до шуток было одному Трюфику. Он чувствовал непонятную тяжесть в ногах и с трудом поспевал за товарищами. Во рту у него всё пересохло, и сосало под ложечкой.

Самолёт был старенький, но довольно большой, так что поместились все. На них были тёплые комбинезоны, кожаные шлемы, застегнутые под подбородком, и огромные герметичные очки, которые пока у всех были подняты на лоб. Прыгать предстояло с высоты примерно два километра. Кольцо парашюта, за которое надо было дёрнуть, чтобы парашют открылся, было тросиком прикреплено к штанге под крышей салона. Ребятам не надо было дергать за кольцо. Достаточно было просто выпрыгнуть из самолёта, и тросик вытягивал парашют из ранца. Когда самолёт набрал нужную высоту, два инструктора, которые сопровождали ребят, открыли большой боковой люк, и внутрь салона хлынул ледяной ветер. Рёв рядом работающего двигателя заглушил все разговоры. Инструкторы жестами показали, что пора прыгать.

Все, кто когда-нибудь прыгал с парашютом, могут многое рассказать об этих секундах перед первым прыжком. Каждому кажется, что это последние секунды его жизни. Ребята, один за другим, стали подходить к люку и, задержавшись на мгновение, улетали вниз, в бездну. Дошла очередь и до наших героев. Первым прыгнул Яшка, за ним шагнул за борт Артём. Наступила очередь Трюфика. Инструкторы, видя, что с этим парнем будут проблемы, подталкивали упирающегося Трюфика к люку, несмотря на то, что тот отчаянно сопротивлялся. Уже на пороге люка он судорожно вцепился руками в поручни, но тут инструкторы применили тот самый «наш метод», о котором в начале лагеря говорил Иван Дымов. Метод заключался в том, что Трюфик получил мощный удар, оторвал руки от поручней и вывалился из люка наружу.

— А-а-а! — завопил он, поднял руки и вцепился в тросик, который должен был выдернуть из ранца его парашют.

Его руки намертво ухватили последнюю соломинку, которая могла не дать парашюту раскрыться. Бешеный встречный ветер подхватил болтающегося на тросе парня. Теперь Трюфик висел горизонтально, и под ним разверзлась двухкилометровая бездна. Крохотные фигурки прыгнувших раньше ребят висели где-то позади и внизу на своих, казавшихся отсюда игрушечными, парашютиках. Оба инструктора, свесившись из люка, что-то кричали бедному Трюфику, но в таком шуме понять было ничего невозможно. Поток воздуха тем временем раскрутил Трюфика, висящего на тросике. Его вращало всё быстрее и быстрее, пока он не превратился ещё в один пропеллер. В глазах у него потемнело, и он разжал руки. В тот же миг трос выдернул парашют из ранца, он вылетел наружу и раскрылся. Трюфик почувствовал резкий рывок, и почти сразу его перестало крутить. Он сначала быстро, а потом всё медленнее и медленнее полетел к земле. Постепенно Трюфик начал приходить в себя и смог осмотреться. Смотреть вниз он не решался, поэтому посмотрел вверх. Самолёт, из которого он только что вывалился, неторопливо уплывал вдаль, мирно жужжа своими моторами. Над Трюфиком висело несколько фигурок, покачивающихся под своими парашютами. К его удивлению, спуск занял совсем немного времени, и вскоре вся группа новоиспечённых парашютистов собралась вместе. Все поздравляли друг друга с первым прыжком. Подошёл и Семён Максович и поинтересовался, как всё прошло. Инструкторы, которые всякого повидали на этом аэродроме, покосились на Трюфика, но вслух сказали только одно:

— Нормально.

— Так я и думал, — радостно сказал Семён Максович, — ведь это наши лучшие ребята. Орлы! Вот теперь вы все допускаетесь к полётам на «Спуртах»!

Радости ребят не было предела! Настал долгожданный момент, которого они ждали так долго и ради которого столько перенесли. Все обнимались и хлопали друг друга по плечам. Теперь начиналось самое интересное…

Самостоятельные полёты, конечно, нельзя было сравнить ни с чем. Во-первых, каждый из членов экипажа имел настоящие взрослые обязанности. Артём был пилотом, Трюфик — штурманом, он прокладывал маршрут, ну а Яшка — бортмехаником, он следил за показаниями приборов на экране компьютера. Во-вторых, друзья имели возможность сами выбирать, куда лететь. Конечно, диспетчеры на аэродроме присматривали за всеми «Спуртами», на всякий случай, чтобы ребята не нарушали правила движения воздушных судов. В-третьих, они могли с большой высоты рассматривать леса, озёра, маленькие городки, над которыми они летали. Пока им разрешили летать только над всем Карельским перешейком, от границы с Финляндией до Санкт-Петербурга, но при этом просили не летать слишком далеко над Финским заливом. «Спурт» был такой умной и послушной машиной, что ребята без труда справлялись с управлением. Вечерами все экипажи собирались на аэродроме и делились впечатлениями от увиденного за день.

Разговоры не умолкали дотемна. К сожалению, всё хорошее быстро кончается. Незаметно пролетели и дни на аэродроме, да и лето подходило к концу. Однажды Семён Максович пригласил всех ребят к себе и объявил, что завтра все возвращаются в лагерь.

Лагерь готовился к закрытию. Ребята собирали вещи и убирались в комнатах. Настроение у всех было слегка подавленное. За лето все так привыкли друг к другу, что расставаться никому не хотелось. Ребята обменивались номерами телефонов и адресами.

Конец ознакомительного фрагмента.