Мой новый босс

Юля Белова (2024)

1 книга из цикла "Рыков".– Твоё дело какое? Кофе принести, да напряжение шефу снять… А ты куда лезешь? — грубо бросает он и откровенно разглядывает мою грудь. — И вот ещё, сегодня после работы поедешь со мной!Да что это такое! Со мной так нельзя!Новый хозяин компании превращает мою жизнь в кошмар. Его характер просто несносен. Он настоящий хищник и привык добиваться того, что хочет. Он не принимает отказа, и прогибает всех под себя. Он сильный, богатый, влиятельный, и… очень красивый. А ещё он способен заполучить любую самую роскошную женщину. Чего же тогда он хочет от меня? Не выдержав его натиска, я сбегаю, однако он заставляет меня вернуться, и мне приходится подчиниться, ведь другого выхода у меня теперь нет. Но его трофеем я точно не стану!ЧИТАЙТЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ "БОСС НАВСЕГДА"

3. Мелкая месть

Честно говоря, я даже не знаю, как реагировать. К такому обращению я совершенно не готова. Какой-то исключительно казарменный стиль. Меня охватывает целая буря чувств — гнев, страх, смятение и высшая степень удивления. И я совершенно не понимаю, что мне делать в такой ситуации. Я оборачиваюсь и, замерев смотрю на Рыкова, как на диковинную зверушку, странную и очень небезопасную.

— Дарья Андреевна, вы не торопитесь с решением, пожалуйста, — мягко вступает Лозман.

Рыков мечет в него синие молнии, и его глаза полыхают яростным огнём, он разгневан. Встретившись с ним взглядом, Лозман замолкает и виновато покашливает.

— Тебе что здесь, куколки да бантики? — продолжает генеральный, возвращаясь ко мне. — Хочу буду работать, не хочу не буду? Не будешь дорабатывать свои четырнадцать дней, вылетишь не по собственному, а по статье за злостные прогулы. И потом уже вообще никуда не устроишься. Всё понятно?

— Нет, — решаюсь я противопоставить стихии свой слабый голос. — Вы же сами велели мне убираться и чтобы духу моего здесь не было.

— А сейчас велю, чтобы ты пошла на рабочее место и занялась делом, потому что тупая кукла из секс-шопа, что там сидит меня уже достала. Не факт, конечно, что ты лучше, но это мы скоро выясним. Запомни, если захочу, повелю, чтобы ты на четвереньках по заводоуправлению ползала, и будешь ползать!

Нет, это уже слишком! Унижать себя я не позволю! Да как вообще можно так с подчинёнными разговаривать! Солдафон!

— Потрудитесь, — я часто и глубоко дышу, стараясь чтобы голос не выдал моё волнение и жуткую обиду, — потрудитесь не орать на меня и прекратите оскорбления. Иначе…

— Детский сад! — перебивает Рыков, и прикрывает глаза ладонью. Вроде как век бы меня не видел. А я-то его тем более.

— Роман Григорьевич, я сообщил Дарье Андреевне, что вы предложили повысить ей зарплату на тридцать процентов, — снова оживает Лозман.

— Да за что ей? За гонор и непокорный характер? Тем более я ничего не предлагал, это твоя идея была, так что нечего со своей головы на здоровую.

Уж кто бы говорил.

— И я бы хотела получить задолженность по зарплате за три месяца. Раз уж у нас трудовые отношения строятся строго на базе кодекса, полагаю такую задержку неприемлемой.

Сердце уходит в пятки. Я до ужаса боюсь собственной отчаянной смелости и острая резь в желудке сигнализирует о стрессовой ситуации. Но на удивление шеф не орёт и не гневается, а даже улыбается, хоть и криво, но всё-таки…

— Нет ты видел? — спрашивает он у Лозмана. — Провинциальная хватка. Практичность. Ладно, всё получишь. А вот я похоже так и буду ждать. Кофе мне дадут сегодня или нет?

Ну это у куклы своей и спрашивай… Я иду в приёмную и прошу Кристину сделать кофе. В общем-то, если посмотреть на сухой остаток, то всё вышло не так уж и плохо, особенно если деньги мне действительно выплатят. Можно попытаться поработать с этим ужасным человеком. Главное, не тушеваться и давать отпор, думаю я, держась за живот, терзаемый болью. Подлая психосоматика, или как это называют… Кристина возится с кофе-машиной и, наконец, добывает чашечку кофе. Отдать её мне она не соглашается и несёт Рыкову сама. Я плетусь следом.

— Вот что, Жанна…

— Кристина, — обиженно и жеманно поправляет она Рыкова.

— Не перебивай. Кристина ты или Жанна, мне всё равно. Сейчас ты покажешь Розановой, как делать нормальный кофе, а потом заберёшь своё барахло и вернёшься к Бажакину.

— Так он вместо меня кого-то уже принял, — недовольно возражает Кристина и бросает на меня взгляд, полный злобы и ненависти.

Рыкову эти проблемы кажутся исключительно неинтересными и он делает ей жест удалиться. Я выхожу вместе с ней, но от кофейного мастер-класса отказываюсь, потому что кофе-машина у нас автоматическая, и чему меня может научить Кристина? Она не попрощавшись и с гордо поднятой головой, удаляется восвояси.

— О, Даша, ты вернулась? — заходит в приёмную главный бухгалтер. — Это хорошо. Генеральный у себя?

— Да, но у него сейчас Лозман.

— Розанова, зайди, — разражается селектор недовольным голосом Рыкова.

— Извините, Лилия Рашидовна, вызывает. Я ему доложу о вас.

Я иду в кабинет шефа, как осуждённый на эшафот.

— Там Салихова в приёмной, — говорю я.

— Подождёт. Всё равно толку от неё ноль. У вас здесь просто цирк уродцев, а не завод. Что ни деятель, то экзотическое существо и дегенерат. Единственный нормальный мужик начальник транспортного, да и тот старик уже. Как вы раньше не развалились! Уму непостижимо. Значит так, ответь-ка мне, что у нас за предприятие?

— Уточните вопрос, пожалуйста.

— Лозман, может зря я тебя послушал и вернул эту хамку? Она, кажется, ещё и умственно отсталая.

Это я хамка? Невероятно! И вот значит, кому я обязана своим возвращением. Лозману.

— Ну, где ты работаешь? Шевели мозгами!

— Я работаю на предприятии, выпускающем мебель. Можно сказать, на мебельной фабрике.

— Додумалась, наконец-то. Правильно, но не совсем. Это вчера было. Теперь ты работаешь на предприятии, выпускающем исключительно мебельную панель, потому что только она приносит нам деньги, а все остальные производства деньги только сжирают. Поэтому ты уже три месяца и не можешь зарплату получить.

— То есть вы хотите закрыть производства корпусной и мягкой мебели?

— Всё это мы пускаем под нож и частично сокращаем персонал. Вернее, сокращаем почти полностью. Одновременно расширяем производство панелей и обучаем оставшихся рабочих и мастеров.

— Но это значит, что будет уволено почти семьдесят процентов сотрудников. И что они будут делать? Работы для такого количества людей в городе нет.

— Я не знаю, что они будут делать, на биржу труда пойдут. Я не для того покупаю компании, чтобы из своих средств содержать зверинец из ненужных мне работников. Вообще, это совершенно глупые вопросы. Речь не об этом.

Я замолкаю. Как же так, разве не люди самое важное на предприятии?

— В общем, — продолжает директор, — мне нужно, чтобы все руководители, пока ещё остающиеся на своих местах, подготовили проект перехода на новую схему работы. Но они, чего я никак не могу понять, без тебя не в состоянии это сделать. Ты за всех директоров что ли здесь отдувалась? Тогда понятно, почему предприятие в крутом пике.

Спасибо за высокую оценку моих способностей…

— Организуешь работу по созданию отчётов и планированию. Предоставишь всю аналитику за предыдущие периоды, сделаешь презентацию. Нужны предложения и анализ ситуации. Курировать тебя будет Лозман. Давай, Боря, подключайся. Он, между прочим, доктор экономических наук, так что учись, пока есть возможность. По всем вопросам — к нему. Срок — до конца следующей недели. Но и обязанности секретаря никто не отменял. Проверишь и принесёшь на утверждение список встреч на завтра, ответишь на письма и передашь документы главному инженеру, причём, его соображения мне нужны как можно раньше. И научись уже делать нормальный кофе. Свободна.

— А с главбухом что?

— Скажи, вызову, когда понадобится. Сейчас пусть идёт на рабочее место.

.

Я выхожу из кабинета.

— Простите, но сейчас не может принять. Говорит, что пригласит вас чуть позже, — сообщаю я дожидающейся Салиховой. У него там Лозман, и не знаю сколько ещё пробудет.

Главбух с недовольным видом уходит, и в приёмной тут же появляется и Лозман.

— Даша, прежде всего, давай на «ты», ладно?

— Как-то не комильфо, Борис Маркович.

— Да, перестань.

Я сажусь за компьютер, а он встаёт напротив, опёршись о край крышки моего стола. До меня доходит аромат его парфюма, древесный, пряный и немного сладкий, можно даже сказать, волнующий. Самую малость.

Я всматриваюсь в его лицо. Оно выглядит мужественным, но добрым. Улыбка кажется немного виноватой, а карие глаза — полными неизъяснимой грусти, будто ему уже три тысячи лет и всё это он уже многократно видел. Всё было и будет снова.

— Розанова, — снова оживает селектор, — зайди ко мне.

Сердце испуганно подпрыгивает и я вскакиваю из-за стола. Боюсь, мой затравленный вид не укрывается от Лозмана, но ничего не могу с этим поделать.

— Вот что, — говорит Рыков относительно миролюбиво, — подскажи мне, где здесь можно пообедать.

— Наша столовая заводская считается очень хорошей. Здесь вкусно готовят и цены невысокие. Сюда полгорода на обед приезжает.

— Мне как раз такое не надо. Где-нибудь поблизости есть приличное место, где мало людей? Я в вашем городе пока не ориентируюсь.

— Нет, такого места я не знаю.

Взгляд голубых глаз становится насмешливо-ироничным. Он ощупывает меня глазами с ног до головы, а потом небрежно кивает на дверь:

— Понятно.

Я выхожу.

— Даша, а может, сходим перекусим? Время обеденное, — предлагает Лозман. Он ещё не ушёл и дожидается моего возвращения. — Заодно обсудим шаги по выполнению задания.

— Ой нет, боюсь, шеф потом меня саму перекусит. В нескольких местах. Я ведь только что пришла.

Дверь кабинета открывается и в приёмной появляется мой босс. Одет, как всегда с иголочки, выглядит элегантно и высокомерно. Ему бы с таким видом на балах блистать, а не на мебельной фабрике сидеть. Всё-таки он, определённо, красавец. Был бы великолепным кавалергардом. Но характер и манеры, конечно, никуда не годятся. Наверняка закончил бы свою никчёмную жизнь на дуэли.

— Я буду через час, — бросает он. — Звони водителю, чтобы подавал машину.

— Ну вот, видишь, нам и карты в руки — с улыбкой говорит Лозман, когда Рыков выходит из приёмной. — Здесь неподалёку есть неожиданно классное кафе, и там нам точно не помешают. Так как, пойдём?

Я вдруг ловлю себя на мысли, что совсем не против того, чтобы пообедать с Лозманом, но сейчас всё-таки не лучшее время.

— Нет, Борис Маркович — сегодня я не пойду, — не хочу Рыкова злить, он и так, по-моему, смириться не может, что пришлось обратно меня брать, да ещё и зарплату повышать.

— Он и не узнает. Мы через полчаса уже вернёмся. У меня же машина под боком. Пошли, стресс снимем. И я угощаю, это не обсуждается.

А что, у него тоже стресс? Но, всё равно. Денег на дорогие кафешки у меня нет, а позволять ему платить за себя я не хочу. Будто читая мои мысли, Борис добавляет:

— У меня командировочные, которые негде здесь у вас потратить, так что, это не за мой счёт, а за счёт владельца компании.

Уловка так себе, но я соглашаюсь.

.

Кафе, на удивление, действительно очень приятное, и здесь совсем мало посетителей. Мы садимся к столику у окна. Я — с видом на небольшой симпатичный парк, а Лозман — лицом к залу.

— Ну что, бизнес-ланч? — спрашивает он, потирая руки.

— Ой, всё равно, лишь бы поскорее, чтобы раньше шефа вернуться.

Я перевожу взгляд с парка на лицо Лозмана и замечаю, что он смотрит поверх моей головы и выглядит при этом так, будто привидение увидел. К нам приближаются шаги и останавливаются за моей спиной.

— Не знаешь, значит, такого места, да? — клокочет над моей головой голос Рыкова, едва сдерживающего ярость. — Это что мелкая месть такая? Смотри же, не пожалей!

Сердце обрывается. Я вскакиваю, чувствуя себя школьницей застигнутой в момент поцелуя и беспомощно прижимаю руки к груди.