Пощадить – погубить, или Игры мужскими судьбами

Юлия Шилова, 2009

Нельзя разговаривать, и уж тем более кокетничать с незнакомыми людьми, гласит одно из правил хорошего тона викторианской эпохи. Современные девушки находят подобные запреты смешными и безнадежно устаревшими. И напрасно… Алина затормозила у светофора и мило улыбнулась импозантному мужчине из остановившегося рядом джипа. Ох, лучше бы она этого не делала! Правда, поймет она это позже, когда случайный попутчик ворвется с пистолетом к ней в квартиру и увезет в глухой лес. Без денег, без документов, в одном легком халатике Алина выбегает на проселочную дорогу. Но вместо того чтобы получить помощь, оказывает ее сама – вытаскивает из горящей машины человека. Спасенный красив, богат и холост…

ГЛАВА 6

— А выпить чего-нибудь покрепче не хочешь? — неожиданно спросил Владимир, когда мы уже почти заканчивали нашу трапезу.

— С удовольствием.

Я подумала, что для поддержки силы духа мне и в самом деле не мешает выпить.

— Отлично. Извини, я как-то сразу не решился тебе предложить. Ты сегодня явно встала не с той ноги, злая какая-то. К такой на кривой козе не подъедешь.

Я усмехнулась, дерзко посмотрев ему в глаза.

— Послушай, ты себя так ведёшь, будто мы с тобой прожили в этой берлоге чёрт знает сколько лет и каждое утро вместе просыпались. Словно я только сегодня без настроения, а всё это время просыпалась со счастливой улыбкой на устах. Надо же, не с той ноги встала… А так всегда вставала в прекрасном настроении, полна сил и энергии. В общем, давай наливай, а то я уже медленно, но верно начинаю сходить с ума. Боюсь, что ещё пара дней, проведённых с тобой наедине, и мне уже ни один психиатр не поможет.

— Ты что пить-то будешь?

— А что, есть выбор?

— Небольшой. Могу предложить отличный коньяк. Закуска вроде ещё осталась.

Когда Владимир выкатил на стол бутылку дорогого коньяка, я удивлённо подняла брови и спросила:

— И каким образом в эту глушь попал приличный коньяк?

— Я в прошлый раз, когда сюда с Наташкой приезжал, его из Москвы прихватил. Не понадобился. Обошлись шампанским и белым вином.

— Послушай, я всё понимаю, но зачем девок в такую глухомань возить, за столько километров от Москвы? Ты что, не можешь найти более нормальное место?

— Могу. Только тут красотища.

— Убогость тут и разруха, а не красотища, — выделяя каждое слово, отчеканила я.

— Ты ещё реку не видела и в лесу не была.

— Это ничего не меняет. Я вот сижу и думаю, какой же недотраханной дурой нужно быть, чтобы взять шёлковый халат и пилить чёрт знает куда, чтобы провести ночь с мужиком в покосившейся избе без удобств. У баб что, совсем гордости не осталось?

— А с чего ты взяла, что я сюда постоянно баб таскаю?! Я только одну привозил. Ту, в чьём халате ты сейчас сидишь. Между прочим, она бы с удовольствием приехала ещё раз, просто я её больше не брал. Я люблю здесь один бывать. От цивилизации отдыхаю.

Владимир помолчал, и взяв бутылку коньяка, начал ее открывать.

— Тебе, наверное, неприятно слушать про другую женщину?

— Мне всё равно, — резко ответила я и посмотрела на коньячные бокалы, которые, по всей вероятности, мой похититель привёз из Москвы ещё в прошлый раз.

Владимир разлил коньяк и нарезал яблок. Когда мы подняли бокалы, я отвела глаза в сторону — слушать тосты мне не хотелось. Но оказалось, что их не избежать.

— Давай выпьем за тебя, — неожиданно предложил мой похититель.

— С чего это мне выпала такая честь?

— С того, что ты очаровательная девушка и я очень жалею, что мне пришлось поднять на тебя руку. Надеюсь, что пройдёт время и ты меня простишь.

— Совсем недавно кто-то грозился меня убить.

— Ну это может произойти только в том случае, если ты попытаешься убежать.

Последняя фраза меня совсем не порадовала, в очередной раз доказав, что у сидящего напротив мужчины очень серьёзные проблемы с головой. Видимо, он собрался жить со мной в этой избушке долго и счастливо, до самой старости. Он совершенно не понимал то, что у меня есть своя жизнь, работа, друзья. Надо быть сумасшедшим, чтобы думать, что со временем я смирюсь со своей участью и буду чувствовать здесь себя вполне комфортно.

Со злости я осушила бокал до дна, закусив яблоком. И чуть не поперхнулась, когда неожиданно раздался стук в дверь. На пороге появился древний дед. Ввалившись без всякого стеснения в дом, он обратился к Владимиру.

— Володя, я сейчас в соседний посёлок еду. Ты говорил, что-то тебе купить надо.

Но тут он увидел открытую бутылку коньяка и с загоревшимися глазами быстро плюхнулся за стол.

— Здорово, дед Семён. Выпей с нами за компанию рюмочку, — Владимир встал и надел брюки.

— Что ж, после нашей ночной гулянки здоровье рюмочкой поправить не грех, — расплылся в улыбке дед. — А может быть, даже и не одной.

— Вот, дед Семён, моя любимая девушка Алина, — со смешком представил меня Владимир в надежде, что я улыбнусь, но я, молча кивнув, многозначительно посмотрела на пустой бокал. Мне безумно хотелось напиться.

— Красивая девушка, — заметил на дед. — Так в магазине-то что купить?

— Канистра с питьевой водой у нас есть. Картошка, свекла и морковь тоже, — рассуждал Владимир, наливая коньяк. — Возьми пару бутылок газировки, мясных консервов, свежего хлеба, колбасы, сосисок и яиц.

— Зачем яйца-то покупать? Я тебе домашних дам. Зря я, что ли, курей держу?

— А как же вы за руль-то сядете, если сейчас рюмочку усугубите? — не могла не поинтересоваться я, разглядывая деда. — Хотя у вас тут явно ГАИ нет.

— А я на велосипеде езжу, — резво ответил дед. — Поэтому мне права не нужны и можно усугублять столько, сколько захочется. Я, перед тем как куда-нибудь ехать, всегда самогоночкой заправляюсь.

— Как же вы на велосипеде продукты возите?

— Много, конечно, не привезёшь, но кое что можно. У меня даже специальная корзинка есть.

Пропустив несколько рюмок, дед взглянул на часы и хотел уже встать из-за стола, но Владимир попросил его подождать, пока он сходит в машину за деньгами. Как только за ним закрылась дверь, я с надеждой посмотрела на деда и испуганно заговорила:

— Пожалуйста, помогите. Я Владимиру вовсе не любимая девушка. Я — заложница.

— Что значит — заложница? — не сразу понял меня дед.

— Он меня похитил и удерживает здесь силой. Как только вы доберётесь до районного центра, то, пожалуйста, позвоните в милицию и расскажите им обо мне. Когда меня освободят, я обязательно вас отблагодарю.

— Детка, ты лучше выпей, — посоветовал мне дед Семён и подлил коньяка.

— Вы мне не верите? Зря. Это чистая правда. Владимир меня ограбил, похитил и привёз сюда. Поймите, меня уже ищут. Он больной человек. Я его очень боюсь. Видите, у меня разбита губа. Ночью он меня избил и изнасиловал. У него есть оружие, и он запросто может меня убить. Если вы сообщите о нём в милицию, то этим спасёте мне жизнь.

— Детка, я знаю Володьку много лет. С тех пор как он ещё пацаном был. Я к нему хорошо отношусь. Даже если ты и говоришь правду, то это не моё дело. Я в Володькины дела никогда не лез и не полезу. Это его личная жизнь, и он делает то, что считает нужным.

Покраснев от возмущения, я собиралась сказать деду, что он просто обязан мне помочь, ведь отказывать в такой ситуации по меньшей мере бесчеловечно. Но я не успела произнести даже слова, как на пороге появился Владимир и протянул деду деньги на продукты.

— Семён, в общем, ты сам, своим взглядом прикинь, что нужно купить. Я тебе вроде всё перечислил. Алин, ты что завтра готовить будешь? — обратился Владимир ко мне. — Подумай, что ещё тебе нужно.

— Я?! Готовить?! — Мне показалось, что ещё немного и у меня начнётся истерика. Владимир моментально это почувствовал и постарался выпроводить деда.

— Не обращай на неё внимание. Она немного не в себе.

— Я так и понял.

Когда мужчины вышли на улицу, я налила себе полный бокал коньяка и выпила в гордом одиночестве. Вот так, в одночасье, моё существование потеряло всякий смысл. Ещё совсем недавно я наслаждалась полнотой жизни, работала, кокетничала с мужчинами и ощущала свою женскую востребованность. Всегда приятно видеть, как мужчины теряют от тебя голову. Я всегда знала себе цену и не позволяла ни одному мужчине собой руководить, пока на моём пути не возник этот придурок, решивший, что теперь я буду стоять у плиты, варить ему щи и лепить пельмени.

Стоило только Владимиру вернуться, как я сразу поняла, что дед Семён проговорился. Выражение лица моего похитителя было таким свирепым, что хотелось где-нибудь спрятаться.

— Что-то случилось? — осторожно спросила я и от греха подальше встала из-за стола.

— А ты сама как считаешь? Я же тебя просил вести себя нормально и не трепать языком. Ты что думала, что дед Семён не расскажет мне, что ты умоляла его вызвать милицию? Ты думала, в этот дом может зайти человек, которому я не доверяю?!

Я стала медленно отходить к стене, понимая, что имею дело с опасным и психически нездоровым человеком. Владимир поднял брови, а его лицо исказилось в злобной улыбке.

— Ты что, действительно хотела сдать меня ментам и убежать?! Надеешься от меня отделаться?!

Я стояла, опустив глаза, и боялась пошевелиться, отчётливо понимая, что сейчас этот тип либо меня убьёт как ненужного свидетеля, либо изобьёт и вновь привяжет к стулу. Нужно было как-то выходить из этой опасной ситуации.

— Извини, — прошептала я, найдя в себе силы посмотреть в лицо моему врагу.

— Что значит, извини??? — опешил от моей реакции Владимир. — Ты только что хотела от меня избавиться, засадив за решётку.

— А ты считаешь, что я должна жить здесь с тобой в любви и согласии? — спросила я на свой страх и риск.

— Если ты хочешь остаться живой, то постарайся меня не злить.

Владимир приблизился ко мне вплотную, и я не придумала ничего лучше как закрыть глаза от охватившего меня ужаса. Он взял меня за подбородок и прошипел:

— Ты вообще жить хочешь?

— Что за вопрос.

— А почему тогда так себя ведёшь?

— Потому что очень хочу вернуться домой, — дрогнувшим голосом ответила я.

— А кто тебя там ждёт? Ты же одна живёшь.

— Как это кто ждёт? — Я не смогла скрыть свою растерянность. — Я уверена, что меня многие ищут. Я достаточно общительный человек. У меня есть друзья, коллеги, которые за меня сейчас очень сильно волнуются.

— Ну, а мужик у тебя есть?

— У меня с мужчинами нет проблем, — взволнованно произнесла я.

— Я имею в виду постоянного мужика, или ты меняешь их как перчатки?

— Что ты хочешь, чтобы я ответила? — спросила я, понимая, что откровенность может мне выйти боком. Уж лучше действительно говорить то, что хочет услышать этот придурок.

— Правду.

— В данный момент я одна.

— Да ты не можешь быть одна. Это ты мне сейчас специально лапшу на уши вешаешь. Такая деваха у мужиков всегда в ходу. Кто-то же тебя трахает.

Коньяк ударил в голову. В ушах почему-то зашумело. Владимир упорно склонял меня к разговорам на личные темы. Скорее всего он делал это, чтобы затем заняться со мной сексом. При одной мысли об этом меня бросало в дрожь и начинало тошнить от отвращения.

Когда Владимир стал водить по моей груди, я отвернулась и закрыла глаза.

— Хочешь, чтобы я тебя за деда Семёна простил и не убил раньше времени?

— Хочу, — пересиливая себя, ответила я.

— Тогда не сопротивляйся и попробуй меня по-нормальному. Я уверен, что тебе понравится. Сама ещё потом просить будешь.

От последних слов меня передёрнуло, но я побоялась произнести вслух всё, что я думаю относительно его завышенного самомнения.

— Послушай, а что у тебя лицо такое? — Владимир подозрительно посмотрел на меня и больно сжал мою грудь.

— Какое?

— Да я сам не пойму. Брезгуешь ты мной, что ли?! Сделай репу попроще. Я же тебя просил меня больше не злить, но ты с каждой минутой злишь меня всё больше и больше.

Сдерживая себя от негодования, я изнывала от дикого желания вцепиться когтями этому подонку прямо в шею и исцарапать её до крови. В тот момент, когда он сунул свою руку мне между ног, я сжалась, но вопреки своей ненависти ощутила непонятно откуда взявшееся желание. Так как этой ночью он разорвал мои трусики, то под халатом ничего не было. Мой похититель тут же почувствовал моё состояние и довольно улыбнулся.

— Я смотрю, ты немного завелась.

Я понимала, что всё, что сейчас происходит, патологически ненормально, но, несмотря на события последних дней, я ЗАХОТЕЛА СВОЕГО ВРАГА.