Охота на мужа, или Заговор проказниц

Юлия Шилова

Без всяких приключений текла жизнь Анны, мастерицы модного макияжа самых интимных мест, но в один прекрасный день клиентка предложила ей... переспать со своим собственным мужем! Так супруга «нового русского» решила подставить своего опостылевшего благоверного: застукать его с поличным и под этим соусом побольше отсудить себе при разводе. Задумка, что и говорить, некрасивая, но обещанный «гонорар» в несколько тысяч долларов соблазнит кого угодно, и Анна соглашается. Вот тут-то и закручивается головокружительная карусель из свалившихся с неба трупов, озверевших отморозков, рискованного шантажа и большой любви…

Глава 6

Когда мы сидели в офисе и давали показания понаехавшей милиции, я чувствовала себя ужасно разбитой и неимоверно подавленной. В тот момент, когда Денис потянулся за трубкой, я всмотрелась в его лицо и подумала о том, что оно постарело на несколько лет буквально за одно мгновение. Оно словно окаменело, вздрогнуло, напряглось, и на нем появились довольно глубокие морщины, на которые я не обращала внимание раньше. Я смотрела то на следователя, то на Дениса, который и в самом деле остался жив только по счастливой случайности, которую он так упорно связывал со мной.

Они были такие разные… Следователь, разминавший дешевую сигарету, и Денис, нервно куривший безумно дорогую трубку. В глазах следователя читалось чисто профессиональное любопытство, лишенное всякого сострадания и сочувствия. Когда следователь взял чистый бланк протокола и переключился на мою персону, я глубоко вдохнула и нервно застучала пальцами по столу.

— Ваше имя, фамилия… Место работы… — словно в тумане доносилось до моих ушей.

Место работы… Мне бы совсем не хотелось, чтобы Денис знал о моем месте работы. Это никак не входило в мои планы. Никаким боком. Можно, конечно, соврать, но следователю не составит никакого труда проверить мои слова.

— Место работы… Вы что, не работаете? — никак не сдавался настырный следователь.

— Работаю.

— Где?

— Я занимаюсь бикини-дизайном.

— Говорите конкретно. Место работы и должность. Что я, по-вашему, должен в протокол записывать?! Какой еще бикини-дизайн?!

— Я работаю в салоне интимных причесок, — немного вызывающе сказала я.

— Где?!

— В салоне интимных причесок.

— Так и писать?

— Так и писать.

— Он, что, прямо так и называется?!

— Так и называется. — Я чуть было не взорвалась, но все же собрала остатки самообладания.

— Кем?

— Модельером.

Денис моментально затушил трубку и бросил в мою сторону подозрительный взгляд. Я сделала вид, что ничего не заметила, и закинула ногу на ногу.

— Платят хорошо, наверно, в этом салоне, если вы такой дорогой клуб посещаете? — с особой издевкой спросил уже порядком поднадоевший следователь.

— Сколько платят — все мое. Я сама никогда чужие деньги не считаю и вам не советую.

— Это я так, из любопытства спросил…

— Вы бы свое любопытство утолили в другом месте, когда находитесь не при исполнении. А тут задавайте вопросы по существу, — резко перебила я следователя и подумала о том, что Светка сделала бы на моем месте то же самое.

— Вопрос по существу. Вы член клуба?

— Нет. Я пришла по гостевой. Чтобы стать членом клуба, нужно сначала с ним ознакомиться.

Следователь слегка поправил очки и пристально посмотрел мне в глаза. Видимо, правду говорят, что любое общение с ментами вызывает довольно странный и крайне неприятный осадок. Светка всегда говорила мне о том, что от них желательно держаться подальше, потому что, что бы ты ни делала, что бы ни говорила, что бы ни доказывала, это никогда не пойдет тебе на пользу и всегда обернется против тебя.

— Боже мой, и чего только сейчас в Москве не развелось, — кряхтел следователь, заполняя протокол. — Это же уму непостижимо. Даже салон интимных стрижек открылся. Дурят нашего брата как хотят. Ладно на голове, ну а там-то что можно делать?!

— Прическу, — как можно более хладнокровно ответила я.

— А что там чесать-то?! Мудя, что ли?! — противно заржал следователь.

— И мудя тоже…

— Ну дожили! Уже там наводить марафет начали… Ни стыда ни совести.

— У любого цивилизованного человека там всегда должен быть марафет.

— Да я до седых волос дожил и никогда свое хозяйство напоказ не выставлял! Мы без этого обходились и ничего, нормально.

— Очень жаль, — не переставала ехидничать я, — За своим хозяйством нужно следить в первую очередь.

— Но не стоит делать из него культ.

— Ну это зависит от того, насколько трепетно вы к нему относитесь.

— Что, и мужики приходят тоже?!

— Приходят, и очень много.

— Педики, что ли?!

— Не интересовалась. Наш салон посещают люди самых различных ориентации.

— Что, и я могу прийти? И ты меня там причешешь?

Глаза следователя сузились донельзя и наполнились такой похотью, что мне захотелось встать и отвесить ему капитальную пощечину.

— Во-первых, я с вами на ты не переходила. Во-вторых, посещение такого салона довольно дорогое удовольствие. Боюсь, что у вас просто не хватит денег. Если у вас не ухожена голова, то вы вряд ли будете ухаживать за тем, что пониже. В третьих, моя работа ничем не отличается от вашей. Каждый из нас делает свое дело. И в четвертых, я уже предупреждала, чтобы вы задавали вопросы только по существу. Я пришла сюда не за жизнь с вами толковать, а для того, чтобы дать определенные показания. И поскорее — у меня нет времени.

— Тем не менее до убийства у вас оно было…

— До убийства я заплатила за это свободное время ровно пятьдесят долларов, — резко ответила я и всем своим вызывающим видом дала понять следователю, что разговор окончен.

Затем я вкратце рассказала о том, что видела в джакузи, и отвечала на малоприятные вопросы следователя. Я старалась быть невообразимо спокойной и не показывать свою жуткую ненависть к совершенно незнакомому, но такому гадкому человеку. Наверно, такая нелюбовь к милицейской братии возникла у меня с тех самых пор как, однажды какой-то подонок напал на меня в собственном лифте, жестоко избил и отобрал драгоценности. Именно тогда я в первый раз столкнулась со своим районным отделением милиции. Я всегда вспоминаю те страшные дни, когда я зализывала свои окровавленные раны и давала показания, смешивая стоны с громкими рыданиями. Как и полагается в таких случаях, завели уголовное дело, которое не принесло должного результата. А затем меня вызвали в отделение и оказали самое настоящие давление, заставив переписать заявление по своему более выгодному сценарию. Мол, никто меня не избивал и ничего не забирал, я просто поссорилась со своим парнем и никаких претензий ни к кому не имею. Мол, у них и так висяков хватает. Внешне все выглядело вполне благопристойно, только на душе было как-то гадко и муторно.

В то время я чувствовала себя не самым лучшим образом и не стала испытывать свою психику на прочность, сдалась без боя. Написала под диктовку следователя новое заявление и тем самым поставила жирную точку на своем деле. Так сказать, позаботилась о чести и достоинстве районного отделения, которое в свою очередь плевало на честь тех несчастных людей, которые злой волею судьбы попали в лапы преступников. После того, что случилось, ко мне в дом на чашечку кофе повадился молодой хамовитый оперативник со своими недвусмысленными предложениями. В один из таких визитов он предложил мне массаж и повалил прямо на пол, осыпая мое лицо поцелуями. Я едва выперла его из квартиры и в очередной раз подумала о том, что в нашу милицию идут те, кто жаждет испытать хоть какую-то власть над человеком, потому что, как правило, в жизни они испытывают самый что ни на есть настоящий комплекс неполноценности. Этот оперативник до сих пор стоит у меня перед глазами. Наглый, самоуверенный, упивающийся своей небольшой, но все же властью…

Вот и уважай после этого милицию… Вместо того чтобы раскрыть преступление они так и норовят в постель затащить.

Чуть позже мы вместе с Денисом вышли в холл и сели на стоящие рядом кожаные кресла. Сотрудники милиции попросили нас задержаться ровно на двадцать минут для того, чтобы подписать какие-то важные бумаги. Я приложила руку ко лбу и почувствовала, с какой силой запульсировали мои виски. После всех недавних событий я была выжата как лимон. Денис старался не смотреть в мою сторону и, подперев рукой подбородок, усиленно думал.

— Господи, — тихо забормотала я и почувствовала, что у меня в любой момент может начаться истерика.

Я никак не могла понять, какого черта моя жизнь подкидывает все новые и новые испытания. Мало того, что я одинокая как собака, так я еще попадаю в такие передряги, из которых вылезти практически невозможно. И почему у меня все наперекосяк?! Все мои бывшие одноклассницы уже давным-давно повыходили замуж, поразводились, растят детей и мало-помалу налаживают свой быт. И только у меня все не как у людей, все не по-человечески. Откуда на моем балконе появился труп?! И почему только он не лежал на соседнем?! Зачем я связалась с этой сумасшедшей дамочкой по имени Лида и поддалась на ее уговоры совратить ее супруга?!

Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезинки, которые мне совсем не хотелось сдерживать.

Мне неудержимо хотелось сунуть свою уставшую голову под струю холодной воды и хоть ненадолго свободно вздохнуть.

— Ты что, плачешь, что ли? — посмотрел в мою сторону не менее усталый Денис.

— Нет.

— Я же вижу, что плачешь.

Я моментально вытерла слезы и отрицательно покачала головой.

— Тебе показалось. Я в полном порядке.

— Я бы этого не сказал. Ты перепугалась?

— Есть немного.

— Жалко Виталика. Хороший был парень. Самое главное, преданный. Жизнь страшно любил, только успел он в ней совсем немного. Я ему платил хорошо. У него же ребенок совсем маленький. Да и жена постоянно болеет. Он еще когда зарплату получал, всегда смеялся, что эти деньги гробовые. Мол, на гроб. Так оно и получилось…

— А где он сейчас?

— Труповозка увезла. Был человек и нет человека.

— А жене сообщили?

— Нет. Понимаешь, по телефону такие вещи нельзя говорить.

— Почему?

— Потому что это слишком жестоко. Нужно это сказать с глазу на глаз, только я не представляю, как я его жене в глаза посмотрю. Ты мне поможешь?

— Я?!

— Ты. Ты же женщина. У тебя свой подход есть.

— Я не смогу, — замотала я головой. — У меня не получится.

— Я тебя очень прошу. Мне одному будет это сделать очень тяжело.

— Так пусть милиция позвонит. Им не привыкать.

— Я должен сделать это сам. В конце концов, Виталик на меня работал и из за меня он погиб.

В тот момент, когда нам вынесли кучу бумаг для того, чтобы мы поставили на них свою подпись, Денис слегка покосился в мою сторону и спросил каким-то странным и подозрительным голосом:

— А ты что, и вправду там работаешь?

— Где это там?

— Ну, в салоне этом…

— В салоне интимных стрижек?

— Точно.

— Работаю. — Я почувствовала, как меня слегка затрясло и задергалась моя нижняя губа. — А что?

— Да ничего… Таких салонов в Москве много?

— Легализованный только один. Остальные кустарные, на квартирах.

— Получается, что ты мою жену знаешь.

— А при чем тут твоя жена? — опешила я.

— При том, что она на этих интимных стрижках помешана. У нее сдвиг по фазе. Ее хлебом не корми, дай там что-нибудь понаряднее сделать. Ее Лидой зовут.

— Думаешь, я всех своих клиентов по именам знаю?

— Да она постоянная клиентка.

— У меня все клиенты постоянные. Никто на один раз ничего не делает. Это как наркотик. Один раз причесал, потом всю жизнь причесывать хочется.

Я говорила довольно уверенно, но чувствовала, что в любой момент могла перейти на крик.

— Ты не можешь мою жену не знать, — никак не сдавался Денис. — Она у тебя раз сто была. Ну вспомни. Такая яркая, эффектная женщина.

Отодвинув милицейские бумаги подальше, я метнула в сторону Дениса злющий взгляд и прошипела:

— Жена, говоришь, у тебя эффектная… Яркая… Так какого тогда ты ко мне клеишься?! Кобелина хренов!

Поняв, что все, что было нужно нашей доблестной милиции, она уже получила, а посему в этом клубе меня больше ничего не держит, я встала со своего места и бросилась в сторону двери. Я никого и ничего не замечала вокруг и даже не слышала, что кричали мне вслед.

Огни, перепуганные члены клуба, садящиеся в дорогие машины… Тихая улица… В глубине души я понимала, что совершаю большую глупость, что я должна была остаться, потому что это всего лишь сделка. Обычная сделка и ничего больше. А Денис мой клиент, которого я должна «обслужить» и получить за это свои честно заработанные деньги. Но странно, мной уже не руководил только расчет, меня обуяли странные и противоречивые чувства, перемешанные, как ни странно, с ревностью.

Господи, но я же давала себе зарок. Никогда и никаких чувств — чувства нас унижают, втаптывают в грязь, обезоруживают, делают беззащитными. Потому что люди, к которым мы начинаем что-то чувствовать, становятся хозяевами положения и начинают жестоко играть на этих чувствах. Говорят, что без чувств нельзя жить, что мы дышим только тогда, когда любим. Ерунда, так говорят только для успокоения и для оправдания собственного бессилия. Чувства отнимают последние силы…

Нужно чувствовать себя, это важно, и… впитывать в себя, как в губку, чувства других людей. Что такое любовь? Это болезнь души и сердца. А это плохо. Это очень плохо. Так можно подорвать здоровье. Мне нужно здоровое сердце и такая же здоровая душа.

Нужно быть расчетливой… холодной и расчетливой… — проносилось в моей голове. — Нужно быть стервой, потому что мужики любят стерв. И чем баба стервознее, тем больше ее любят.

— Анька, постой! — донеслось до моего сознания.

Я не остановилась. Я побежала еще быстрее. Прямо на каблуках, размахивая дамской сумочкой. Я боялась остановиться и сбить дыхание, потому что тогда мне придется намного труднее. Когда-то, в детстве, я занималась спортом. Я знала, что если собьется дыхание, то восстановить его будет довольно трудно. Мне показалось, что за моей спиной послышался топот ног, но затем он исчез. А может, и в самом деле все это мне только показалось?

Бег всегда был моим любимым видом спорта.

Я бегала на дальние дистанции, завоевывала призы и всегда рассчитывала свои силы. Мои одноклассники сбивались с ритма, хватались за бока, сходили с дорожки, бледнели, задыхались, просили воды и с особой злостью смотрели мне вслед… А я бежала. Тихо, спокойно, размеренно… Я никогда не держалась за бок. Я знала, где нужно немножко убавить набранную скорость, а где, наоборот, прибавить обороты. Я бегала такие марафоны, которые были не под силу профессиональному спортсмену. Такая худая и даже какая-то дохлая. Но дохлая я была только на вид. Внутри меня бушевала настоящая буря, переходящая в ураган. Мои тренеры разводили руками, с ужасом смотрели на секундомер и непонимающе пожимали плечами. Они ждали, когда я свалюсь или просто сойду с дистанции. Но я никогда с нее не сходила. Я могла бегать сутки, словно во мне батарейки, прочные надежные батарейки, подпитывающие меня энергией. А мой секрет был прост.

Да, наверно, и не было никакого секрета. Я просто хотела быть первой. Вот и все. Первой во всем, а особенно в спорте. Я подчинила свой организм своей воле и заставила его работать, как хорошо отлаженные часы.

Бог мой, прошло столько лет, а ничего не изменилось. Я все так же бегу. Только мне уже почти тридцать, но я не думаю, чтобы кто-нибудь смог меня догнать…

Неожиданно мне перегородил дорогу глазастый «мерседес» из которого выскочил Денис.

— Ну ты и шальная бабенка, — присвистнул он и попытался схватить меня за руку. — Ну ты и бегаешь.

— Что тебе надо?! — резко спросила я, восстанавливая дыхание.

— Ты что убежала-то?! Ты вообще бежишь, как ненормальная.

— Хочу и бегу!

— Да на тебя люди смотрят, как на придурошную!

— От придурошного слышу!

— Ну ладно, ты это… Ты извини, если я что-то не то сказал. Я не хотел тебя обидеть. Садись в машину.

— Зачем?!

— Ну зачем садятся в машину?! Довезу!!! — взорвался Денис.

— Ты свою эффектную жену вози, а я добегу!

— Нечего тебе рекорды ставить. Не на стадионе. Уже поздно. Давай подвезу…

Я попыталась отодвинуть Дениса в сторону, но наши силы были далеко не равными. Тогда мне пришлось его обойти вместе с его «мерседесом» и встать в стойку для того, чтобы приготовиться к бегу. В тот момент, когда я смогла это сделать, мужчина схватил меня в охапку и стал запихивать в свою машину. Я открыла от изумления рот и попыталась вырваться.

— А ну-ка убери свои грабли! — громко крикнула я и засопела от возмущения. — Ты что себе позволяешь?!

Я пыталась освободиться, но это оказалось нелегкой задачей.

— Если мой муж увидит, как ты меня лапаешь, он тебе голову свернет!

Денис слегка ослабил хватку и улыбнулся:

— Да нет у тебя никакого мужа…

— А вот и есть!

— Нет у тебя никого.

— Есть!

— Если бы у тебя был муж, то ты бы никогда не работала в том салоне, где сейчас работаешь.

— Ерунда! Моему мужу очень нравится моя профессия, и он относится к ней с большим пониманием.

— Ага, как же…

— Да как ты со мной разговариваешь! Я все мужу расскажу!!!

— Рассказывай.

— И расскажу!

— Давай расскажи все выдуманному мужу. Да ни один бы нормальный мужик не допустил, чтобы его жена черт-те где копалась.

— А как же по-твоему гинекологами работают?!

— Гинекологи женщин смотрят, а не мужиков за яйца держат.

— А я мужиков за яйца не держу!

— А за что ты их держишь?! За член что ли?! У них стоит, когда ты им там чешешь?!

— Да пошел ты вон, придурок хренов! — заорала я, сорвавшись на истерический визг.

— Ты кончай орать, — не на шутку перепугался Денис. — На нас уже прохожие оборачиваются.

— Вот и пусть оборачиваются. Пусть еще милицию вызовут.

— Только не это. С милицией мы сегодня уже с тобой наобщались вдоволь.

Слегка встряхнув меня за плечи, Денис заглянул мне в глаза и сказал уже более спокойно:

— Послушай. Ты же знаешь, какой у меня сегодня был тяжелый день. Еще и ты мне нервы треплешь. Я не только охранника потерял, я потерял друга… Так что сядь спокойно в машину, Я тебя довезу. Если ты будешь орать и брыкаться, я приду к тебе в салон стричь свое хозяйство.

— Я тебя стричь не буду, — буркнула я и села в машину.

— Тогда я пожалуюсь твоему начальнику Как это так: клиент требует привести в порядок энное место, а модельер отказывает. Нехорошо получается. Если ты в чужом хозяйстве копаешься, то почему бы тебе не покопаться в моем?!

— Прекрати!

Я стукнула по передней панели кулаком и затряслась от злости.

— Прекращаю, — тихо сказал Денис и включил зажигание.

Как только мы выехали с Большого Кисельного переулка, Денис закурил трубку и украдкой посмотрел в мою сторону.

— Вот я и остался и без водителя, и без охранника.

— У тебя же одного человека убили, а не двух.

— Виталик у меня за двоих работал. У меня бывший водитель переехал в другой город, я хотел было нового искать, но Виталик уговорил меня этого не делать. Сказал, что может две должности совмещать совершенно спокойно. Вот он их и совмещал. И все у него хорошо получалось…

Денис пыхнул трубкой, задумался и продолжил:

— Аня, давай вместе к его жене заедем. Скажем обо всем, что случилось. Я один не смогу А затем я тебя домой отвезу. Это не займет много времени.

— Заедем, — произнесла я решительно и подумала о том, что домой мне совсем не хочется, потому что Светка сейчас явно кувыркается с режиссером в кровати и дома никого, кроме лежащего на лоджии трупа, нет. Сидеть наедине с трупом мне хотелось меньше всего на свете.

По дороге к жене Виталия Денис остановил машину у небольшого цветочного магазина и купил мне букет.

Это был не просто букет, а Букет с большой буквы. Мне было даже страшно подумать о том, сколько он может стоить. Букет состоял из такого количества роз, что занял все заднее сиденье машины.

— Что это? — Я понимала, что задаю идиотский вопрос, но ничего не могла с собой поделать.

— Цветы.

— А зачем так много-то?

— Чего много? — вновь закурил трубку Денис.

— Ну, цветов…

— А ты привыкла, когда дарят мало?

— Ничего я не привыкла… Если ты не прекратишь надо мной издеваться, то заберешь свой веник обратно.

— Мне его дарить некому.

— Подаришь эффектной женушке.

— Я ей не дарю цветов, — сказал, как отрезал, Денис и тронулся с места Машина неслась по шумному Ленинскому проспекту на вполне допустимой скорости. Денис выпустил из трубки клуб ароматного дыма и посмотрел в мою сторону.

— Ничего, что я так много курю?

— Кури, — подчеркнуто безразлично буркнула я.

— Просто сегодня день такой… Тебе дым не мешает?

— Травись на здоровье.

— А я заметил, ты нашу милицию не шибко уважаешь…

— Можно подумать, ты ее уважаешь.

— Тоже верно. Только ты, по-моему, ее на дух не переносишь.

— А с чего ее переносить, если там одни гады работают! — все-таки не сдержалась я. — На меня в лифте какой-то наркоман напал. Избил сильно. Серьги чуть было вместе с ушами не сорвал. Мобильный забрал, деньги. Я, можно сказать, чудом жива осталась. Куда в таком случае обращаться? Конечно, в милицию. Вот я и обратилась. А когда обратилась, то увидела, что эти гады вообще ничего не раскрывают. Они только могут на потерпевших давить, чтобы те свои заявления забирали, и дела закрывать. А кому хочется с милицией конфликтовать?! Никому. Страна у нас такая. Страна милицейского беспредела. Если ты против них пойдешь, то жди больших неприятностей. Пришел господин начальник и для моего же дальнейшего благополучия попросил заявление культурно порвать и дело уголовное прикрыть. Им для Петровки отчетность нужна. У них почти все преступления раскрываются, а мое дело тухлое. Никто этого наркомана не найдет, да и искать не будет. Сейчас людей убивают, и никто никого не находит. А здесь радуйся, что жива осталась. Подумаешь, избили и ограбили… Кого нынче этим удивишь. Я стала по своим знакомым звонить, кто попадал в такие переделки, так оказалось, что со всеми с ними была та же самая история. Все в один голос говорят, мол, не ты первая и не ты последняя. Забери заявление и не наживай неприятности. Сейчас менты только так и работают, по-другому не могут. Это что же получается, вместо того, чтобы пострадавшему помогать, они его же и уничтожают. Если ты все же не согласишься и будешь рассуждать о правосудии, то в первый раз тебе объяснят культурно, второй раз пожестче, а в третий остановят для проверки документов, подкинут в карман героин и упекут по статье. Я все с первого раза поняла. Они понятливых любят. Ну, думаю, ладно, забуду все это, как страшный сон, — так нет. Оперативник, закрывший мое дело, ко мне клеиться стал. Раз приехал на кофе. Второй. Я сначала понять не могла, какого черта он ко мне таскается. И звонить повадился каждый день… Думала, может, у него совесть заговорила и он решил преступника поискать. Да только нет у таких людей совести и не было никогда. Когда он ко мне в последний раз на кофе заехал, то чуть было прямо на кухне не изнасиловал. Чудом отбилась и под предлогом того, что очень сильно куда-то тороплюсь, с квартиры его выперла. К телефону подходить перестала. Думала, может, он закончит звонить, так нет, он стал у моего дома на своей колымаге кругами ездить. Пришлось действовать его же методами. Найти того, кто оказал бы давление на него.

— Ну и что, нашла?

— Нашла. Больше я его не видела и не слышала.

Я слегка дернула плечами и почувствовала, как Денис взял меня за руку.

— Ты что?

— Ничего. Я вижу, как сильно ты разнервничалась.

— Просто… Я не люблю об этом вспоминать. Ни этого мента, ни это районное отделение милиции…

Остановившись у кирпичной многоэтажки, Денис испуганно опустил глаза и тихо сказал:

— Приехали.

А затем… Затем все происходило как в кошмарном сне. Чужая квартира… Молодая, перепуганная женщина… Мирно спящий ребенок… И только эти слова, которые Денис произнес с таким трудом, что невозможно себе представить.

— Валентина, Виталика убили…

Страшный, пронзительный, душераздирающий крик, от которого ныло сердце и застывала кровь в жилах… Плачущий ребенок… Посбегавшиеся соседи…

Мы уходили медленно, держась за руки, стараясь не смотреть отчаявшейся женщине в глаза. Денис шел, словно в бреду, и отрешенно шептал:

— Я устрою царские похороны. Я не пожалею никаких денег. Я поставлю ему такой памятник… У него будет самый лучший памятник…

— Да на кой ему этот самый лучший памятник… Ты лучше его семье помоги. Живым сейчас больше нужно, чем мертвым.

— Я все сделаю. Я все сделаю, что в моих силах, — кивал головой Денис.

Мы и сами не поняли, как очутились в ночном баре, потягивая виски со льдом. Без спиртного сейчас было просто нельзя. Спиртное действовало как бальзам на раскаленные нервы. Я пристально смотрела на зажженную свечу, стоящую в красивом кованом подсвечнике на столе, и не могла отвести взгляд в сторону. Я всегда любила смотреть на огонь, потому что в нем было что-то мифическое, далекое и таинственное.

— Может, ты есть хочешь? — надтреснутым от пережитого голосом спросил Денис.

— Ты что, шутишь?

— Да нет. Серьезно.

— Разве после того, что произошло, может быть аппетит?

— Я тоже сейчас есть не могу. Наверное, только завтра приду в норму.

— Ты кого-нибудь подозреваешь? — Я смотрела то на огонь, то на Дениса и никак не могла остановить свой блуждающий взгляд.

— В чем?

— Ну… Ты подозреваешь того, кто бы мог в тебя стрелять?

— Ума не приложу. На меня никогда раньше никто не покушался.

— А зачем ты тогда с охранником ходишь?

— Да так. Просто… — пожал плечами Денис.

— Просто так с охранниками не ходят.

— Да сейчас все с ними ходят.

— Так уж и все?! У нас только десять процентов населения новые русские, а остальные девяносто старые.

— Вас в стране кот наплакал.

— Кого это нас?

— Ну, тех, у кого бешеные деньги.

— Да в том то все и дело, что нет у меня бешеных денег. Есть свой бизнес, но он не такой, чтобы жить на широкую ногу. Но у меня все друзья с водителями и охранниками, а я что, хуже других, что ли?!

— Получается, это у вас мода такая.

— Что-то вроде того, — как мальчишка, улыбнулся Денис.

В тот момент, когда в моей сумочке зазвонил мобильный, я облегченно вздохнула и додумала о том, что это Светка. Хорошо, что у нее хватило ума позвонить. Быстро же она управилась со своим режиссером. Я думала, это затянется у них до утра. Видимо, она тоже не желает проводить свободное время в компании мирно лежащего трупа. Каково же было мое разочарование, когда я узнала, что позвонила не Светка, а Лида, жена Дениса.

— Анечка, я на минуту, — проворковала она ангельским голосом. — Я просто хотела узнать, встречалась ли ты с моим благоверным.

— Да, — буквально выдавила я из себя и в упор посмотрела на Дениса.

Денис как-то заметно напрягся, словно пытался уловить суть разговора, и закурил свою неизменную трубку.

— Моего супруга еще нет, а Сашенька сегодня ушел на день рождения к своей однокурснице, Я одна дома. Ты не подумай, что у нас нет с ним общих интересов.

— Я ничего и не думаю.

— Он меня звал с собой. Только я не пошла. Эти девчонки будут меня оглядывать с ног до головы. Сама посуди, зачем мне это нужно. Понимаешь, сейчас молодежь такая жестокая, и даже циничная. У нас все как-то проще было…

Я не сомневалась в том, что Лида немного подвыпила и ей захотелось выговориться, но в данной ситуации я не могла стать ее собеседницей.

— Я перезвоню.

— Ты сейчас занята?

— Да.

— Анечка, ты, главное, не торопись. Я тебе даже больше заплачу, чем обещала. Только соврати его, пожалуйста… Уговори его, чтобы он привез тебя в нашу квартиру..

— Я все поняла. Мы же уже давно обговорили все детали, — резко перебила я Лиду и вновь посмотрела на Дениса.

Денис сидел не шелохнувшись и по-прежнему не сводил с меня глаз.

— Я перезвоню, — повторила я и положила мобильный в сумочку.

— Кто это? — не скрывая любопытства, спросил Денис.

— Моя подруга.

Денис посмотрел на часы и покачал головой.

— Уже так поздно. Это значит, что я тоже могу тебе звонить в такое позднее время?

— Но у тебя же нет моего телефона…

— Я жду, что ты мне его дашь.

Денис достал свой мобильный и залез в меню.

— Диктуй. Я вбиваю его в адресную книгу.

— Ты всегда такой настырный?

— Иногда.

Продиктовав номер своего мобильного, я вздрогнула и услышала, что на сей раз зазвонила трубка, принадлежавшая Денису. Посмотрев на определитель номера, Денис заметно поморщился, отключил телефон и сунул его в карман пиджака.

— Решил не брать?

— Нет.

— Ты не отвечаешь на поздние звонки?

— Нет.

— Значит, если я позвоню так поздно, ты не ответишь на мой звонок?

— На твой отвечу. Я не отвечаю только на поздние звонки своей жены.

— Понятно, — немного тяжеловато вздохнула я и вбила телефон Дениса в свою адресную книгу.

Допив порцию виски, Денис встал со своего места и помог отодвинуть мой стул.

— Я обещал отвезти тебя домой.

— Я поймаю такси. Ты выпил.

— Ну и что. Подумаешь, выпил… Я с гаишниками общий язык моментально нахожу.

— Язык денег.

— Точно, а откуда ты знаешь?

— Да это же все знают.

— В конце концов в меня не каждый день стреляют…

Денис взял меня м руку и повел к выходу.