Не привыкай, я не всерьёз, или Немного правды о мужчинах

Юлия Шилова, 2016

Что такое любовь – божественный дар или простая химия? А может, придумка безбашенных романтиков или манипуляции опытного соблазнителя? Да и есть ли она, любовь? Надежда не считала себя романтичной особой, но в глубине души ждала своего принца на белом коне. Одного и на всю жизнь. Ради этой встречи она готова на многое. Но судьба подбрасывает такие ситуации, что становится страшно… И приходится выбирать: или добиваться любви человека, который её не ценит, или научиться манипулировать мужчинами, хотя ради этого надо торговать своим телом…

Глава 6

Ближе к обеду в доме начался переполох из-за того, что Ивана нет на месте, и никто не знает, куда он подевался.

— Что случилось после того, как он тебя закончил воспитывать? — докапывалась до меня его мать.

— Он же вам сказал, что мы идём спать, — невинно хлопала я глазами.

— Ну, так вы затихли потом. Легли спать?

— Конечно, легли, а что нам ещё делать? Ваня захрапел рядом со мной. Я тут же уснула. Проснулась, а его нет. Откуда мне знать, куда он ушёл? Я же его не на привязи держу. Это его город. Вы прекрасно знаете характер своего сына. Он делает всё, что считает нужным.

— Ничего непонятно.

Ближе к вечеру, когда уже собрался полный дом родственников и друзей, родители Ивана пригласили участкового, и я в очередной раз рассказала о том, как легла спать вместе с Иваном и понятия не имею, куда он мог ночью пойти.

— Странно всё это, — как заворожённая, твердила мать Ивана.

Когда входная дверь в дом открылась и на пороге появилась негритянка, она тут же со всеми поздоровалась.

— Что за шум, а драки нет? Я не понимаю, почему у всех такие печальные лица?

Тому, что в дом вошла чернокожая девушка, никто не удивился. Видимо, её тут все хорошо знают.

— Ваня пропал, — всхлипнула мать и вытерла слёзы грязным носовым платком.

— Что значит, пропал?

— Куда-то ночью ушёл и до сих пор не вернулся.

— А он этой ночью был у меня, — с вызовом произнесла негритянка. Своим признанием она ошарашила всех.

— Как это у тебя? — от такого поворота событий отец Ивана даже привстал.

— Ну а как мужчина бывает у женщины? Не у этой же воблы сушёной ему прозябать. Ваня — мужчина молодой, горячий, ему нужна девушка поинтереснее. Думаю, ни для кого не секрет, что до того момента, как привезти свою пассию из Москвы, Ваня постоянно ко мне захаживал и неплохо проводил со мной время. Одним словом, прикипел он ко мне и откипать не собирался.

— А сейчас он где?

— Откуда мне знать. Мы с Иваном провели прекрасную ночь, а потом он пошёл домой.

— Так он не дошёл…

— Это уже не мои проблемы. Я Ваню ничем не обидела. От меня он ушёл довольный и счастливый, а главное, удовлетворённый. От меня мужики по-другому не уходят. Я ему сделала всё по полной программе. Всё, как он любит. Ничем не обделила. Он называет меня своей чёрной и самой вкусной на свете шоколадкой. Правда, он у меня вискаря хорошо налакался и еле на ногах стоял.

Ближе к ночи тело Вани нашли в реке. Сразу выдвинулась версия о том, что после негритянки пьяный Ваня решил искупаться, ударился головой о камень и умер.

— Учись, пока я живая, — шепнула мне на ухо негритянка, пока тело Ивана вытаскивали из воды. — Ты хоть оценила, как здорово я тебя отбелила? Если бы не я, начали бы копать под тебя. Уже бы за решёткой сидела. Можно сказать, благодаря мне у тебя сегодня жизнь с нового, чистого листа началась.

— Спасибо. Только…

— Спасибо в карман не положишь. У нас с тобой есть договорённости, которым мы обе будем следовать. Что только?

— Только одна неувязочка получается.

— Какая?

— Сейчас экспертиза установит время смерти, тогда все твои разговоры о том, что Иван провёл ночь у тебя, разобьются в пух и прах. Как он провёл ночь у тебя, если умер, когда я кричала на весь дом и просила его родителей вызвать полицию? Время смерти и твой рассказ никак не совпадают.

— И этот вопрос решаем, — похлопала меня по плечу Диана.

— Каким способом?

— Самым обычным. Эксперт — мой клиент, причём подсевший на меня много лет, как на наркотик. Он сделает всё, что мне нужно.

— Уверена? А то у меня на душе нехорошо…

— А почему у тебя должно быть хорошо, если ты человека убила?

— Страшно…

— Надя, расслабься. Если я за что-то берусь, довожу до конца. По-другому не умею. Если хочешь знать, я в этом городе очень известная личность. Только импотент и законченный мудак не хочет поиметь темнокожую прелестницу. Даже все, кто стоит у руля нашего города, мои постоянные клиенты. Они от меня просто торчат, потому что у меня чёрная кожа, я похожа на грациозную пантеру, а в постели я много чего знаю и много чего умею. Такую, как я, ещё поискать надо. Любой из них готов мне прийти на помощь и оказать услугу, о которой я попрошу.

Как ни странно, Диана оказалась права. Ивана похоронили достаточно быстро, ни у кого даже не возникло сомнений в том, что он умер гораздо раньше и уж точно не в реке. Когда мне на телефон позвонил Жорик, я не сразу его узнала, а когда поняла, чей это голос, застыла в оцепенении.

— Послушай, ты почему не пришла в офис и не отчиталась за проделанную работу?

— Потому что я ещё в Красноярске.

— А какого хрена ты там делаешь? Если клиент решил продлить твою командировку, он должен приехать в офис и заплатить за каждый проведённый с тобой день по строго оговоренному тарифу. Я сейчас ему позвоню. Решил меня надуть, козёл штопаный. У нас очень строгие порядки, и самодеятельность не приветствуется. Втыкаешь, о чём я говорю?

— Втыкаю, только звонить бесполезно. Клиент умер. Мы сегодня его хороним, — произнесла я ледяным тоном.

— Как умер?

— Ну, как люди умирают? Выпил хорошенько, пошёл к реке искупаться, ударился головой и умер. Сегодня похороны.

— Вот тебе раз. Надя, ты уж как-то из этого Красноярска в Москву доберись. Когда придёшь в офис, я тебе вместо трёх тысяч десять дам. Это компенсация за то, что тебе довелось пережить. Не огорчайся, в любой работе бывают издержки. Ты видишь, я нормальный человек, ценю своих сотрудников, когда они попадают в не самые лучшие ситуации.

— Да, спасибо.

— Давай там, держись. Нос не вешай. Мужика жалко. Мужик неплохой был, а главное, щедрый. Думали с ним работать на постоянной основе, не вышло. Ладно, пусть земля ему будет пухом. Сколько же народу это поганое бухло сгубило.

Когда я положила трубку, меня обняла мама Ивана и даже назвала дочкой.

— Вот видишь, не сложилась у нас с тобой, дочка. Но ты нас, стариков, не забывай. Когда хочешь, приезжай к нам в Красноярск. В московской квартире Ивана твоих вещей много?

— У меня их там нет. Все мои вещи в общежитии.

— Вообще ничего нет? — подозрительно посмотрела на меня его мать.

— Вообще ничего.

— Вот это очень хорошо. Надеюсь, ключей от квартиры тоже нет.

— Нет.

— Замечательно. Нечего тебе в той квартире делать. Мы её с отцом сначала квартирантам сдадим, чтобы копейка была, а потом продадим. Она в престижном районе. За неё можно хорошие деньги выручить. Знаешь, ты, всё-таки, хорошая девочка. Живёшь в общежитии, учишь историю. Ты прости, если я где-то с тобой не совсем любезная была.

— Ничего страшного.

Билеты в Москву и на меня, и на себя купила Диана. Когда мы сидели с ней в аэропорту, я не удержалась и заревела, дала волю чувствам. Мы было чудовищно жаль себя, свою нескладную жизнь, своё туманное будущее… Я ведь никогда не смогу быть с Вадимом…

Даже не верится, что совсем недавно я была милым, пусть и взрослым, но всё же ребёнком, который верил в чудо, в любовь, в хороших людей и в то, что стоит на пороге новой, счастливой жизни. Вспомнилось, как мама с опаской отпускала меня в Москву, так как я считалась самой лучшей, скромной и прилежной ученицей в школе. Как на выпускном балу в мою честь были сказаны самые восхитительные слова. Они растрогали меня и мою семью до слёз. Я пообещала родным, что они обязательно будут мною городиться.

— Надька, ты чего?

— Ничего, — смахнула я слёзы. — Просто всё не так, как я хотела.

— Думаешь, у меня всё, как я хотела. У нас у всех всё не так, как мы хотели… Но ты ни за что в этой жизни больше не переживай. У тебя есть я. Я — твой надёжный тыл, твоя защита, твой рулевой. Тебе больше ничего не страшно.

Услышав эти слова, я сморщилась от брезгливости, потому что всеми фибрами души ненавидела эту чёрную. И вновь заревела…