Вкус к жизни

Юлия Флёри, 2023

Что делать, если давний друг по переписке оказался мужчиной мечты? Хватать его и бежать, куда глаза глядят! Но какие варианты, если он пригласил тебя на мальчишник? Разумеется, использовать ситуацию с пользой и предложить ему себя в альтернативу! Юля так и сделала, а он возьми, да и не согласись! Обидно. Но с другой стороны… в запасе есть три дня и три ночи! И всё бы ничего, вот только задача осложняется наличием его друзей, которые оказались один другого лучше! Выбор уже не кажется столь очевидным, а устроить личную жизнь хочется непременно, и тогда Юля переходит к решительным действиям.

Глава 8. Четырнадцать лет назад

Мне только исполнилось шестнадцать. Чудесное время для новых открытий и свершений. Мы с матерью переехали в многомиллионный город, и я смотрела на мир большими глазами, наполненными непередаваемым восторгом. Её супруг, Пётр Алексеевич, щедро одарил провинциальное, хоть и не лишённое таланта дитя, вниманием. С его лёгкой подачи я оказалась в одной из лучших художественных студий. Настал период моих маленьких личных побед. Эмма, руководитель курса, не скупилась на похвалы. Правда, отрабатывать их приходилось с лихвой. Всё свободное время я проводила в студии, познавала азы, что обходили меня стороной прежде, ограняла талант, который пока ещё мерцал где-то в глубине «горной породы». Путь к нему был загромождён кривым, наивным представлением об устройстве мира. И Эмма слой за слоем стачивала налёт искажённых фантазий, заставляла прочесть жизнь иначе, избавившись от пошлости и модных тенденций.

«Только истинный талант способен расшевелить и покачнуть этот мир» — вдохновенно вещала она и благоговейно вздыхала. А я смотрела наставнице в рот и пыталась пропитаться хотя бы толикой того восторга, что наполняло её сердце в этот момент.

Процесс огранки затягивал с каждым днём всё сильнее. Я раскрывала себя и будто заново училась чувствовать. Стоя перед чистым холстом, едва ли осознавала, что мир переставал существовать, а душа наполнялась потоком магической силы, что двигала пальцы, заставляла сжимать в них кисти, один за другим наносить уверенные мазки.

Первая выставка была сборной. Только лучшие ученики студии, всего двенадцать человек. Эмма лично отбирала работы и из моих взяла совершенно невзрачный, с точки зрения матери, пейзаж, хотя я им гордилась. «Ты могла бы настоять и порекомендовать что-то более удачное» — капризно вздыхала она. «Петя выбрасывает в эту студию просто баснословные суммы, они могли бы учесть наше мнение». А впрочем, мать особо и не настаивала.

Первыми гостями выставки ожидаемо стали спонсоры студии, родители юных дарований и несколько именитых критиков, которые редко упускали возможность заявить, что молодёжь не умеет работать. Основной наплыв ожидался вечером и к этому событию, по рекомендации всё той же Эммы, мы готовились куда более осознанно. Ведь это был шанс не просто заявить о себе. Это была возможность найти того, кто прокричит о тебе всему миру! Вот тогда я и увидела Астафьева. И, признаться, влюбилась с первого взгляда. Знакомство с ним оказалось беглым, поверхностным — Эмма махнула рукой, мол, «не вариант», и тут же представила мне приятного старичка, а следом за ним пышную женщину в элегантной шляпе. Я старательно улыбалась, но мысленно была далеко. Витала в облаках, впитывая острый прилив вдохновения.

С того дня мои работы изменились. Они наполнились красками, в них появился особый вкус к жизни. Я пробовала себя в новой технике, экспериментировала, творила, а к концу дня начисто выгорала, чтобы за ночь набраться сил и восстать, словно птица Феникс из пепла.

Астафьев появился в студии только через несколько месяцев, но вот уже тогда целенаправленно и осознанно выбрал меня. Всё произошло быстро. Так, что я и понять-то не успела, что меня ждёт. Первая деловая встреча, вторая, какие-то общие фразы, тут же вылетающие из головы… Затем официоз из отношений ушёл, и мы встречались в кафе, в парке, на набережной.

Будучи старше всего на восемь лет, Астафьев словно прошёл три моих жизни! Как интереснейший рассказчик, Павел умел вовлечь в разговор, вытащить меня из застенок вдохновения. А ещё он осознанно заставлял глотнуть приземлённости, реалистичности. С ним можно было говорить обо всём на свете, поделиться тайнами, какими-то сомнениями, получить дельный совет. И совсем скоро я не представляла без него жизни. Влюблённость переросла в страшную привязанность, мысль избавиться от которой не приходила ко мне даже в дурном сне. Я парила, очарованная его обаянием. Я плыла, вдохновлённая его силой, искромётной энергией. Теперь вовсе не Пётр Алексеевич, а именно Астафьев занимался вопросами студии. Теперь он сам, а также нанятый им менеджер и даже штат юристов представляли мои интересы. Успех был головокружительным, а результаты впечатляющими.

Астафьев тоже огранял меня. Вот только уже не как художника, а как личность. Манеры, этикет, постановка речи… Стиль в одежде, круг общения и даже предпочтения в еде. «Успех — это не случайность, а тяжкий труд» — не уставал повторять он, давая понять, что важна и малейшая деталь.

Происходящее казалось сказкой, в которой я прожила несколько лет. А, отметив двадцатилетний юбилей, получила его признание и… предложение руки и сердца. Пока только предварительное, условное, ведь торопить меня Астафьев не хотел. Он так сказал…

Я старательно кивала, пока он втолковывал, что сначала следует завершить образование — навязанный им экономический институт. Я отчаянно улыбалась, пока Павел перечислял вершины, которые мне только предстоит постичь. А ещё он что-то говорил о работе… Ведь художник — это не профессия. Себя следует искать в новых интересных сферах жизни. Он говорил, а я заливалась задорным смехом, он объяснял, а я обнимала его и фантазировала о том, каким будет наш первый поцелуй. К слову, поцелуй случился тем же вечером и в тот момент я, без сомнений, была счастливейшим человеком на земле.

Что тут сказать… Павел умел мотивировать! Чужие наставления не обременяли. Я впитывала всё новое и хотела схватить ещё, больше, быстрее! Расстраивало лишь то, что за уверенные шаги к успеху я получала какие-то жалкие крохи мужского внимания. Астафьев был жёстким и принципиальным. Он чётко видел перед собой поставленную цель и двигался к ней напролом, сметая всё на своём пути. Сминал при этом и мои амбиции как женщины… как его невесты…

Прошёл ещё год, а я так и не получила официальный статус, который мне теперь едва что по ночам не снился! Нужно было подождать, потерпеть, ведь спешка в таких вопросах неприемлема. А впрочем… я была достаточно взрослой, чтобы осознавать: до его уровня я всё ещё не дотягиваю. Потому что пока делала шаг, Астафьев умудрялся совершить три! Пока я всего лишь срывала овации, он преумножал состояние и двигался вверх не только по карьерной, но и по социальной лестнице. Я всё ещё оставалась выскочкой с улицы, когда он лишь удобнее устраивался в нише, подготовленной ещё его родителями, а до этого их родителями… И единственным шансом заполучить не только его внимание, но и уважение — это стать личностью. Не придуманной пиар-менеджерами, а настоящей, достойной!

Упрямства мне было не занимать, а уж работать я тем более давно привыкла! Картины оказались отставлены в сторону. На время… конечно же, на время! И произошёл рывок. Стремительный и снова успешный. Да, я пользовалась полученными связями, но делала это умело и грамотно. Да, я шла по головам… Но ведь если, действительно, достойна, разве же это можно поставить в упрёк?.. А в душе теплилась уверенность, что вот тут уж Павел не посмотрит на меня свысока. Не посмеет… Да и не захочет!

Из всех сфер большого бизнеса я нашла наиболее подходящий мне по духу и добилась немалых высот. Должность директора рекламного отдела в его компании показалась мне достаточно интересной для эффектного финального выстрела. Будто наяву я видела, как он улыбнётся… конечно же, чуть сдержанно! Ведь эмоции не должны мешать объективности руководителя. Ну а затем обязательно признает мой успех.

В обход Павла я прошла несколько этапов собеседования, подготовила резюме, которое его наверняка удивит и порадует, ну, а сама встреча с большим начальником была назначена уже на следующее утро. Оставалось только забрать диплом. Торжественного вручения я дожидаться не хотела и зашла в деканат чуточку раньше оговоренного времени. Получив в довесок порцию похвалы и благодарность за отличную учёбу, я как раз направлялась к выходу из здания института и едва минула того, чтобы не оказаться сбитой с ног. От падения меня удержала крепкая хватка, а от первого шока широченная улыбка, проигнорировать которую было просто нереально.

Андрея на курсе знали все. Этот парень был поцелован судьбой. Яркий, харизматичный, переполненный позитивом, он умел вовлечь в свою игру даже самого настоящего скептика. Особой старательностью Андрей не отличался, да и вообще прослыл балбесом, но всё это парня абсолютно не портило. Он был удивительно лёгким, живым, подвижным. Обладал невероятной долей обаяния и порой казался совершенно безбашенным. Признанный красавец не вызывал в моей душе содрогания и трепета, но вот чисто эстетическое удовольствие всё же доставлял.

— Ну ты как всегда! — пожаловалась я парню без должного возмущения, и он воспрянул духом, надул грудь колесом и осторожно поставил меня на место. Даже перекосившуюся юбку расправил, за что тут же получил по наглым рукам.

— Юлька! — воскликнул он, будто ждал меня всю жизнь, и сложил перед собой ладони. — Спасительница! — покачал тот головой, не смея выразить восторга.

— Болтун! — фыркнула я, но всё же скрестила руки на груди, давая понять, что готова выслушать его. — Что там у тебя?

— Юль, у меня край! Нужна помощь! — уже куда более серьёзно заявил Андрей и развёл руками в признаке беспомощности. — Хожу, брожу, кругом пустые коридоры — и вот одна ты, красавица! — с придыханием выдал он и едва не прослезился.

— Короче! — смешливо фыркнула я, соглашаясь с ним и подчёркивая собственную важность.

— Юль, выручай, а? Без шуток! Дело есть на миллион, и только ты мне можешь помочь!

— Ещё короче! — игриво улыбнулась я и прикусила нижнюю губу, чтобы не засмеяться в голос.

— Долго объяснять, быстрее сделать! — поморщился Андрей и потянул меня за руку к выходу.

— Да что случилось?! — упиралась я, а тот горестно вздохнул и с мученическим видом взъерошил ладонью шевелюру.

— Да там… ничего сложного… Посидишь, поулыбаешься, кивнёшь пару раз для порядка! — выдавил он из себя, как вдруг посерьёзнел: — Только одно условие: со всем соглашайся и не перечь мне.

— Ну вот ещё! Знаешь, кого себе поищи? — пригрозила я и выдернула ладонь из хватки. Андрей нетерпеливо цыкнул.

— Знаю! Только хрен я кого сейчас найду! — раздосадовано проговорил он. — Сама ведь должна понимать: вечером вручение дипломов, а потому все мои варианты наводят марафет.

— Выбери кого помладше, — кивнула я на стоящих в стороне девиц с третьего курса. Андрей поморщился.

— Не катит! Нужна адекватная, — отмахнулся он и принялся кружить возле меня с видом полной обречённости. — Ты — так просто идеальный вариант! Обойдётся без палива, Юль, слово даю! — заверил Андрей, с искренним и непорочным видом приложив ладонь к груди. — Там дел-то… на часок всего. Или у тебя планы какие?

— Нет у меня планов, просто… завтра важное собеседование, и…

— Да чего ты паришься, вон диплом-то… красный получила! — будто упрекнул он и тут же буркнул: — Тебя везде с руками оторвут!

Я отступилась от парня и вздёрнула подбородок.

— Ну, давай, ты на личности-то не переходи! Свой диплом я заработала!

— Да разве же я спорю?! — в запале оживился Андрей и, подхватив меня сзади за талию, подтолкнул в сторону стоянки. — Считай, констатирую факт. Это мне придётся идти на поклон к отцу, чтобы куда пристроил…

— Андрей, это как-то… неудобно! И ты мне ничего толком не объяснил! — внесла я очередной аргумент, уже стоя перед раскрытой дверцей машины.

Парень отобрал мою сумочку, диплом, что я так и сжимала в руках, швырнул всё это на заднее сидение и просиял открытой улыбкой.

— Прошу! — гримасничая и кривляясь, сделал он приглашающий жест, а мне не оставалось ничего другого, как уступить.

— Но имей в виду, если что-то пойдёт не так… — наводя тоску, начала я уже в дороге, на что Андрей фыркнул и неодобрительно покачал головой.

— Доверься мне, — проникновенно заговорил он, и я рассмеялась, щёлкнула парня по лбу.

Мы подъехали к особняку времён начала прошлого века, и Андрей принял до невозможного пафосную позу.

— Зацени! — предложил он, небрежно кивая в сторону отреставрированного здания. — Отец отбил такую прелесть у государства и даже сумел доказать, что это наш фамильный особняк! — не без гордости похвастал парень.

— Так, ты из этих… — многозначительно кивнула я, сдерживая ироничную улыбку, — из товарищей с голубой кровью?

— Акстись! Какой я тебе товарищ?.. Господа, уважаемая Юлия! Мы господа!

Андрей повёл бровью, напуская в сказанное побольше тумана, и тяжко вздохнул, явно намереваясь дать последние установки:

— В общем, у нас сейчас будут небольшие семейные разборки… — предупредил он и тут же воскликнул: — Ты только не встревай!

Шутки были задвинуты в сторону, и я поняла, что, принимая решение, руководствовалась исключительно девичьей глупостью. А впрочем, парень не позволил мне обдумать последнее заявление — сам выскочил из машины и потянул меня за собой, крепко сжав ладонь, переплетя наши пальцы. Я посмотрела на этот жест с удивлением, он же принял невозмутимый вид. Андрей тянул меня по широченной лестнице вверх, а я вдруг испугалась возможных последствий, которые отчего-то показались неизбежными.

— Андрей, мне всё это уже не нравится, — предупредила я, делая ему внушение взглядом.

Остановившись перед высоченной дверью, он вдруг мягко мне улыбнулся, поправил выбившиеся из высокого хвоста короткие волоски и деликатно огладил большим пальцем подбородок.

— Всё будет хорошо, я тебе обещаю, — на пределе серьёзного проговорил он, а мне от этих слов стало буквально невмоготу. Сердце забилось как в испуге, а дыхание так и норовило прерваться.

Видя, что нужного эффекта он явно достиг, Андрей решительно сглотнул и дёрнул дверь на себя. Она открылась практически бесшумно. Свет, наполняющий просторную комнату, как я потом поняла, столовую, на некоторое время ослепил. Это после уже глаза одну за другой выхватывали какие-то отдельные детали вроде накрахмаленной белоснежной скатерти, столового серебра, старинного хрусталя. Обед был накрыт на три персоны. Паника подступила к горлу, когда взгляд уловил движение справа. Кажется, неосознанно я дёрнулась прочь, вот только Андрей, так и не расцепив наши пальцы, держал очень крепко.

— Тише ты, это всего лишь прислуга, — шикнул он, а я вся заколотилась от страха.

— Ты привёл меня в дом своих родителей?! — сдавленным шёпотом ужаснулась я, а он вдруг развернулся ко мне всем корпусом, мягко улыбнулся, придержал другой рукой за шею и подался максимально близко, едва не касаясь губами кожи.

— Так, отставить панику! — тихо, но достаточно твёрдо приказал Андрей, и я даже была готова сосредоточенно кивнуть, как вдруг почувствовала чьё-то присутствие за спиной и резко обернулась.

Павел смотрел на меня какими-то непривычно холодными глазами, будто сканируя взглядом. Он размеренно вздохнул и повернулся к… брату?..