Не причиняя боли

Юлия Узун (2025)

Доверие до добра не доведёт. Даже если он — близкий человек. Там, где замешаны деньги, нет добра. Эла осталась не просто без своего состояния, у неё отобрали документы и отослали в Африку, в самую глубинку Габона. Где дочь, она не знает, но намерена выбраться из глуши и отомстить за всё зло, что ей причинил собственный муж. Последнее путешествие Элы Демирель. Чем же закончится опасное приключение? Настоящее время с 2030 года. Эле 30 лет, а Нильсе — 7 лет Флэшбеки с 2028 года. Эле 28 лет, а Нильсе — 5 лет Внимание: это третья книга трилогии «Эла Демирель». 1. Не причиняя зла 2. Не причиняя обид 3. Не причиняя боли (!)

Глава 3

Эквадор, г. Куэнка

2028 год

Сразу, как отвела Нильсу в школу, я отправилась к детективу Хосе Замбрано. Он сказал, что с утра в здании почти никого нет, и мне это было только на руку.

Мы сидели в его кабинете, пили кофе и разговаривали. Сначала ничего любопытного в его рассказе я не услышала. Замбрано поведал мне, как начал поиски: он установил камеры наблюдения во дворе с видом на квартиру Кати. Он подумал, что даже свет в окне выдаст девушку. Также незаметно установил камеры в её офисе, который почему-то по-прежнему работал. Юристы, работающие на Кати, оказывали юридические услуги, но при этом о самой Кати ничего не знали. Как же компания может существовать без руководителя, задавалась я вопросом.

У Замбрано на этот счёт тоже не было никаких предположений.

До некоторого времени.

— Как обычно, в конце дня, я просматривал записи с видеокамер и заметил кое-что любопытное. В офис приехала девушка на скутере, полностью в чёрном, на голове капюшон. Я намерен показать вам её, сеньора Ринальди.

— Называйте меня Эла.

— Хорошо, постараюсь, — детектив улыбнулся.

— Но если это Кати, тогда работники скрывают её существование. Зачем?

— Пока что и мне это любопытно. — Он развернул ноутбук экраном ко мне, чтобы я смогла просмотреть запись. — Видите, она приехала в 21.04, то есть уже после завершения рабочего дня. И… она постучалась.

— То есть офис уже закрыли. — Я узнала скутер и фигуру девушки. Именно её я встретила около магазина в тот день. И хотя запись была нечёткой, с колебаниями, никаких сомнений не было. В следующий раз она появилась на записи уже в 23.00. — Она пробыла в офисе добрых два часа.

— Да. Теперь взглянем, что происходило внутри.

Ракурс камеры был не самый удачный. Людей было видно только в том случае, когда они сидели. Если же они стояли, то рассмотреть можно было только фигуру до плеч. Слева обзор закрывал принтер, как пояснил Замбрано. Тем не менее, было ясно, что их только двое, две женщины — работница и таинственная гостья. Чтобы не просматривать всю запись целиком, детектив то и дело перематывал. Девушки о чём-то разговаривали: слов не разобрать, но по тону можно было судить, что речь шла о работе. Потом они пили чай и даже смеялись. Гостья ни разу не повернулась лицом к камере, когда сидела. Я могла лицезреть только её профиль. Но и этого было достаточно, чтобы сказать: «Да, это она».

— Итак, мы определили, что эта девушка связана с юридическим офисом вашей подруги Кати. Наш следующий шаг — установить личность сеньориты на скутере.

— Да. Хотя я уверена, что это Кати. Она приезжает в офис, ведёт дела, забирает наличные, а иначе как объяснить конверт, который вручила ей напоследок работница?

— Вероятно, это деньги. Да, я тоже склоняюсь к этому.

— На них она и живёт. Только вот почему скрывается? Чего боится?

— Или кого?

Наши с детективом взгляды встретились, и я прищурилась.

— Или… кого…

***

Камерун, г. Бафусам

2030 год

Ещё одна пощёчина просто потому, что ему это нравилось. И несмотря на неприятную, покалывающую боль, я молчала.

Лишь бы не запирал.

Чтобы достичь своей цели, мне приходилось многое терпеть. Боль, унижение, отвращение. Андрэа — торговец органами. А его сестра — та самая тихая толстушка — была «мясником». За две недели я успела увидеть три операции, одна из которых оказалась с летальным исходом. Я принимала участие в «похоронах» несчастного, если это можно было так назвать. Мы раскопали яму на пустоши, а потом зарыли труп. И кто его станет искать в таком месте, как Бафусам?

В тот день меня жестоко рвало, я рыдала навзрыд, за что получила оплеух.

— Моя женщина не будет распускать нюни! — рычал он.

Однако моё образцовое поведение и послушание награждалось красивыми нарядами и ласками. Андрэа мог быть жестоким, грубым и неприятным. Но иногда он был самым нежным и ласковым зверьком. Я же даже в такие моменты чувствовала себя ягнёнком в стае волков.

Непонятные люди приходили в дом, производили сомнительные сделки. Андрэа часто клал перед собой пистолет, и если его что-то не устроит, легко пустит пулю в голову. А я сидела в коротком платьице на подлокотнике его кресла и тряслась от страха, что в любой момент начнётся перестрелка. Никогда и не подумала бы, что вляпаюсь в подобное дерьмо.

Я мечтала слинять из этого места. Для чего искала любой способ добыть деньги и паспорт.

Андрэа называл меня «моя женщина», поэтому меня никто не трогал. А самое ужасное — никто не разговаривал, боясь быть наказанным.

— Сегодня ночью привезу ту особу, о которой я говорил.

— А, туристка, которая путешествует одна? Покромсаем её на органы. У меня сердце просят…

Меня затошнило. Этот диалог шёл в забегаловке между Андрэа и его наёмником, который время от времени приводил «жертв». Я не знала, для чего он меня взял, и не старалась выяснить. Любой поход в город мог быть полезным.

Делая вид, что слушаю, сама разглядывала людей украдкой, а заодно все входы и выходы. Я изучила дорогу, и как только Андрэа позволит мне самостоятельно выезжать в город, я знала, что делать. План у меня уже крепко сидел в голове.

— Эла, нужна будет твоя помощь. Твоё дружелюбие поможет нашей пациентке расслабиться. К тому же, ты говорила, что знаешь русский.

Замечательно! Они ещё и русскую поймали!

— Сделаю всё, что пожелаешь, — с наигранной улыбкой сказала я, в ответ получив ответную улыбочку. Андрэа ущипнул меня за щёчку, что означало — он доволен.

Вечером, когда я переодевалась ко сну, имела неосторожность спросить:

— Почему нельзя обойтись без убийств?

— Не твоё дело.

— Я участвую в этом!

Он резко развернулся и шлёпнул меня ладонью по щеке. Я перелетела через кровать, но, к счастью, не поранилась.

— Ты — моя женщина, и будешь делать всё, что я скажу. Договоришься, и в скором времени я заставлю тебя вспарывать животы.

— Прости.

— Другое дело, — сказал он, притянул меня к себе и, я думала, поцелует, а он снова ударил меня и расхохотался. В эту минуту я готова была пристрелить его, будь у меня в руках пистолет.

Ночью, истерзанную и измученную после секса, он поднял меня и заставил выйти в переднюю комнату. Надев юбку и чёрный топ, я, хлопая глазами, вышла за Андрэа. Жутко хотелось спать, синяки на руках и бёдрах болели. Тело желало отдыха, но ослушаться я не могла.

На диванчике сидела маленькая девушка. Светлые волосы были заплетены в косу. На ней была белая майка и джинсовая юбочка. Соломенная шляпка, очки и сумочка, которую надо носить через плечо, лежали рядом.

— Скажи ей, что сегодня она — гостья в нашем доме, — сказал наёмник. — И не вздумай её пугать. Девчонка думает, что я благородный мальчик, который привёл её к брату в дом. Ну, типа, любовь и все прелести. Женщины все дуры, — и он сплюнул.

Я села рядом с девушкой и заговорила на русском.

— Как тебя зовут?

— Аня. А тебя?

— Эла.

— Ты жена брата моего парня?

Я покосилась на улыбающегося наёмника, затем посмотрела на Андрэа, который внимательно следил за нами. Я знала, что он поймёт, если я скажу девушке правду, и убьёт меня.

— Да. — Быстро взяла шаль с кресла и накинула себе на плечи, надеясь, что Аня не заметила синяков. Иначе она испугается. — Чувствуй себя как дома. Ты откуда?

— Из России. Но я давно путешествую по Африке. Это так интересно!

— И не боишься?

Она пожала плечами. Такая худенькая, маленькая и одна путешествует по такой опасной стране. Я была в своё время одинокой путешественницей, однако имела при себе миллионы.

— Если со мной что-то случится, никто не хватится. Я выросла в приёмной семье, названный отец избивал меня, морил голодом. Как только мне исполнилось шестнадцать, сбежала, украв все его сбережения.

Какая-то похожая история.

— А сейчас сколько тебе?

Сестра Андрэа принесла чай, чтобы создать тёплую и уютную атмосферу.

— Мне двадцать.

От этой цифры у меня закружилась голова. Эта девушка погибнет, не познав счастья любить, быть матерью…

Заметив моё волнение, Андрэа пригрозил расправой, если я не изменюсь в лице. Пришлось улыбнуться.

— Ты попала в хорошие руки, — сказала я, а сама подумала: «Я должна вытащить эту девчонку отсюда любой ценой. Знать бы как».

После чаепития я сама лично проводила Аню в комнату — ту самую комнату, где я впервые очнулась — дала ей чистую пижаму и пожелала сладких снов. Меня интересовало, когда намечается операция и сколько у меня времени. Вопросов задавать я не имела права, Андрэа попросту заткнёт мне рот. Я смотрела на счастливую Аню и не знала, как поступить.

Девушка не поняла, что её заперли. Мне дали навесной замок. Он неслышно щёлкнул, как и сердце у меня в груди, затем я направилась в спальню, а проходя мимо кухни, случайно услышала разговор между сестрой Андрэа и наёмником.

— Завтра возьмёшь необходимые анализы. Её органы бесполезны, если она больна. А нам нужен качественный товар. И проследи, чтобы Эла её не напугала. Девчонка не должна понять, зачем она здесь.

— Хорошо. Однако если вы будете держать её тут больше суток взаперти, она сама догадается.

— Придумаем что-нибудь.

Узнав, что Андрэа уехал, я воспользовалась моментом. Выбежала из дома и помчалась в дом больного мужчины. О нём вся деревня говорила. У него неделю назад нашли опасную инфекцию, которая лечится, но очень медленно. Его сиделку я успела узнать, так как она частенько приходила к нам пить чай. Жили они в стороне, где расположился ряд низких домиков. Меня несколько раз посылали сюда за молоком, так что вряд ли в чём-то заподозрят, если увидят.

— Привет, — тяжело дыша после пробежки, сказала я и быстро перешла к делу: — Завтра утром мне нужна кровь больного. Кажется, я нашла врача. Только… Андрэа и его сестре ни слова. Они не станут о нём заботиться, а я помочь хочу. Принесёшь кровь лично мне.

— Это правда? Нашёлся доктор?

— Да, — уверенно солгала я. — Если он возьмётся за него, то в скором времени ты избавишься от этой работы.

Сиделка получала гроши за то, что ухаживала за больным мужчиной. Его жена и дочь боялись с ним контактировать, а сиделку привели сюда силой. Ей только на руку будет его выздоровление.

Мы договорились встретиться в семь утра у сарая. Я скажу Андрэа, что надо наведаться в курятник, чтобы собрать яйца к завтраку. Там и состоится передача крови заражённого. Я не знала, насколько я смогу отсрочить прибывание Ани в этом… мире. Лишь бы её не убили, когда узнают о заразе.

Действовать нужно было быстро. Продумывая план, я проворочалась всю ночь, уснула к утру и чуть не проспала встречу с сиделкой.

***

Эквадор, г. Куэнка

2028 год

— За что?

Я покосилась на Стаса, но он продолжал читать какой-то документ, не силясь что-либо мне объяснять.

— Я тебя спрашиваю!

— Это дела компании, а прежде всего, мои дела. Если я принимаю решения, значит, они верны. Не лезь, Эла. Ты больше не заправляешь делами фирмы.

У меня глаза из орбит полезли от услышанного. Я ожидала чего угодно, но наглость мужа переходила всякие границы.

— Ты уволил Клауса! Человека, который всю жизнь проработал с Джоном. Ты не имеешь права принимать подобное решение, не посоветовавшись со мной!

— Имею, — спокойно ответил Стас.

— Не имеешь! — твердила я.

Он поднялся, обошёл стол и остановился возле меня. Его взгляд был спокойным, движения мягкими. Когда он клал руки мне на плечи, я инстинктивно отшатнулась.

— Ты отдала мне компанию. Не значит ли это, что ты доверяешь мне? Клаус — вор. А ворам не место здесь, согласна?

— Ты уличил его во лжи? Почему он вор? Что он украл?

Зазвонил телефон, и Стас ответил. Через минуту он заявил, что у него много работы, а разговор отложил до вечера. Вечером, однако, он домой не приехал.

Я извелась, думая о том, что же могло произойти. Позвонила Клаусу, он был подавлен произошедшим и пьян.

— Меня подставили, Эла, — сказал он.

— Жди меня. Я приеду.

— Нет, — резко сказал Клаус. — Ты не найдёшь меня дома.

— А где тебя найти?

— Нигде, — ответил Клаус, после чего послышались гудки, и всё смолкло.

Значило ли это, что Стас прав, и Клаус вор; или же Клаус упал духом, потому что лишился самого важного, что было в его жизни? Я не знала, что думать. Внутри поселилось чувство тревоги вперемешку с ненормальным, лихорадочным предвкушением неизвестно чего.

Уверенность в Стасе угасала с каждым днём. Я всё чаще вспоминала его изуродованного, беспомощного и… много лет преследующего меня. Думала о Германии, как он звонил и дышал в трубку. Он умел нагнать страху. И хотя сейчас я не видела в нём чего-то демонически негативного, холодок временами пробегал по позвоночнику.

Утром я, вопреки всему, поехала в дом к Клаусу, но встретила лишь его жену. Она была вся в слезах. Сказала, что Клаус собрал вещи и ушёл, ничего не объяснив. Бедная женщина ничего не могла понять, а во мне твёрдо поселилось чувство вины за то, что творилось в компании.

Стас вцепился в компанию твёрдой хваткой, вертел ею по своему усмотрению и ни с кем не считался. Но со мной он должен советоваться! Я не снимала с себя все полномочия.

Разозлившись, я собиралась поставить Стаса на место. Если будет необходимость, то вернусь и сниму мужа с должности. С этими мыслями я ехала в «Салазар Тех».

Но каково же было моё удивление, когда, подъезжая, я увидела, как снимают букву за буквой, чтобы заменить название на что-то другое.

Ещё большее потрясение меня ждало позже…

***

Камерун, г. Бафусам

2030 год

— Умница, — похвалил меня Андрэа, принимая свежую кровь, якобы взятую у Ани. — Она сопротивлялась?

— Нет. Я сказала, что это для её же безопасности, потому что у нас в деревне эпидемия.

В моих словах не было лжи. Я взяла у Ани кровь и сказала всё так, как передала это Андрэа. Девчонка была очень доверчивой, легко протянула мне руку и даже поработала кулачком. Я убедила её, что до тех пор, пока не придут результаты, ей следует побыть в изоляции. И это она тоже «съела».

От её крови я избавилась в туалете сразу же. А кровь больного передала Андрэа в девять часов утра.

Он сидел за кухонным столом, пил какой-то отвар и ел лепешки.

— Умеешь водить?

— Да.

— У меня будет поручение.

В груди у меня поднималась буря ликования. Неужели Бог на моей стороне?

— Мне необходимо дождаться важных людей и… Раз — они не должны видеть тебя здесь. Два — кровь не должна пропасть даром.

— А… девчонка?

— Не волнуйся за неё. Моя сестра даст ей снотворное с завтраком. Она проспит до вечера. А ночью, возможно, заснёт уже навсегда.

Сглотнула комок, но быстро выпрямилась и подняла выше голову.

— Куда доставить кровь?

Андрэа подробно описал, как проехать к их подпольной лаборатории и что сказать. Когда я садилась в пикап, появилось чувство страха. Я погладила шершавую обивку руля, поправила зеркала бокового вида. Андрэа стоял на крыльце и внимательно наблюдал за мной. Это испытание, я знала, и я его пройду. О моих хитростях он всё равно не узнает.

Въехав в город первые несколько минут я бестолку каталась по улицам, любуясь ярко-голубым небом, на котором проступали редкие облака. Зелени в Бафусам было крайне мало, в основном город имел коричневый цвет — земля, здания, соломенные крыши торговых палаток. Дороги были почти пустые. Машин было много, но все они разных цветов стояли вдоль обочины.

Город жил своей обычной жизнью — матери гоняли по двору своих непослушных ребятишек, старушки сплетничали, сидя под зонтами, мужчины трудились в поте лица, зарабатывая на свои нужды. А солнце раскалённым шаром висело в небе никого не щадя. По моим вискам текли струйки пота, но деваться было некуда. Тяжёлый пикап не мог разогнаться до той скорости, чтобы ветер как следует обдувал лицо.

Я завезла кровь ровно в назначенное время и, как мне было велено, пока ожидала результата, отправилась на рынок. А по дороге заметила интересную вывеску: СДЕЛАЮ ДОКУМЕНТЫ.

Сначала я подумала, что у меня галлюцинации. Вывеска была совсем крошечной и крепилась к небольшому окошку. Буквы плясали, а в слове «документы» была допущена ошибка. Это меня и подкупило.

Звук тормозов прорезал воздух, и старый пикап с диким протестом поддался моему внезапному желанию остановиться. Сначала я изучила место, чтобы понять, насколько это легально или нет, потом несмело вошла внутрь. Хуже того, что я переживаю сейчас с Андрэа уже не будет.

На меня уставился один единственный человек, находящийся в затхлом и очень тесном помещении. У него была большая голова, круглые глаза и курносый нос. Белый цвет кожи вызвал доверие, и я сделала шаг к нему.

— Вы делаете паспорта?

Человек слез со стула и обошёл прилавок. Я сделала вид, что не очень удивилась карлику, хотя на самом деле, увидев такого человечка впервые в жизни воочию, чуть не ахнула. Он осмотрел меня с ног до головы, затем выглянул за дверь. Я сделала то же самое. Мы оба осмотрели пустую улицу, где кроме моего пикапа и пары мотоциклов ничего более устрашающего не было.

— Мне нужен паспорт на любое имя. Два паспорта, — сказала я ему в затылок.

Мужичок захлопнул дверь и, вернувшись на свой стул, принял серьёзный вид. Теперь он возвышался надо мной, и, судя по всему, ему придавало это уверенности.

— Чем платить будешь?

Денег у меня не было. Натурой платить желания не возникало. Хватало ночей с Андрэа, отчего на теле синяков полно.

— А чем берёте? Кроме… денег?

Он ткнул пальцем куда-то в район моего подбородка.

— Дорогая вещичка? Блестит как дорогая.

Подвеску мне подарил Андрэа. Где он её взял, я не знала, но стоимость могла предположить.

— Она стоит около четырёх миллионов франков.

— Годится. — Он бросил мне потрёпанную тетрадку. — Выбирай имена. Только быстро. И гражданство. Завтра утром заберёшь.

— Завтра? — я запнулась. — А раньше нельзя? Нам до ночи уехать надо. Наши паспорта украли, мы с подругой напуганы и хотим домой.

Мужичок почесал наморщенный лоб.

Я уже сняла цепочку, а следом сняла с пальца золотое кольцо стоимостью примерно триста тысяч центрально-африканских франков.

— Ладно. За два часа сделаю. Погуляй пока.

Кольцо я отдала мужичку, а цепочку пообещала дать после того, как паспорта окажутся у меня на руках.

Везение это или простая случайность, но я как никто понимала, что рисковала жизнью. Я не боялась быть схваченной полицией. Меня это спасёт. Но Аню нет. Однако потом меня могли перенаправить в руки Стаса, а этот исход меня нисколько не радовал.

Анализ «Ани» наглухо запечатали в конверт, но я была спокойна: там инфекция. Только бы не убили. На моей памяти ещё не было убийств без причины. Аня находится у нас по доброй воле. Также по-доброму её могут отпустить. А если нет?

Я завела мотор и покатила к месту, где должна забрать паспорта. Заблудилась, потеряла полчаса. Перед Андрэа так и оправдаюсь: города не знаю, что ты от меня хочешь?

Карлик бросил два паспорта с гражданством Российской Федерации (почему-то решила, что Россия будет уместнее других стран) на стол и протянул руку ладонью вверх. Я вложила свою цепочку и с миром удалилась.

В пикапе долго думала, куда спрятать паспорта. Решила, что чем виднее, тем незаметнее и просто положила их в карман своих широких брюк.

Андрэа не отчитывал меня за задержку, а сразу принялся изучать листок с результатом анализов.

— Отлично, — сказал он, и я вздрогнула. Что значит «отлично»? Что значит его долбанное «отлично»???

— В-всё в порядке?

— Да. Она здорова как бык. Ночью режем. И ты будешь ассистировать. Пора привлекать тебя к работе, Эла.

В его словах так явственно слышалась твёрдость, что мне подурнело. В голове крутился целый рой мыслей, но работа не так пугала, как моя оплошность. Утром я перепутала пробирки и вылила не ту кровь. Чёрт!

— Эла, что у тебя там? — спросил Андрэа, когда я коснулась ручки двери, чтобы уйти.

— Где?

— В кармане. В левом.

Я посмотрела на карман, уголки паспортов оттопыривали ткань.

— Это… ничего. Складка.

Он резко встал и пошёл на меня. Сердце отдавало в горле, но двигаться я не смела. Смелость в том и заключалась, что как бы не усложнилась ситуация, надо выстоять и принять свою участь. Пусть покончит со мной здесь и сейчас или меня спасёт случай.

***

Эквадор, г. Куэнка

2028 год

«Салазар Тех» — имя, которое воскрешало Джона. Я не могла допустить, чтобы компанию назвали по-другому.

Двигаясь по коридорам, я с ужасом понимала, что не вижу ни одного знакомого лица. Стас сменил кадры полностью. Когда, чёрт подери, он успел?

К счастью, секретарши на месте не было, а дверь в кабинет была приоткрыта, и это позволило мне подкрасться и подслушать разговор Стаса с каким-то мужчиной. Я сразу догадалась, что человек заменит Клауса.

Приблизившись к щели, я увидела Стаса в синем дорогом костюме. Он присел на край стола, светлые волосы были красиво уложены в причёску, начисто выбрит, благоухал за километр. И всё благодаря мне!

Перед ним стоял человек, но я видела только плечо и часть руки в чёрном пиджаке.

— Все эти уставы устарели. Сколько им лет? Я хочу прописать новые законы и распорядок. — Он взял со стола листок и протянул человеку. — Тут вот я набросал примерные требования. Обработаешь информацию и со своим профессионализмом напишешь устав компании. Не мне тебя учить.

Этот кто-то взял листок и принялся изучать. А Стас устремил взгляд в окно на ясное небо.

— Хочешь сегодня поужинать вместе? Имей в виду, ты мне должна за эту должность…

Я онемела от удивления. Нет, мне плевать, кого и зачем он зовёт на ужин. На место Клауса он взял женщину! Женщину! Меняет уставы. Что происходит?

Послышался стук каблуков — секретарша возвращается. Я нырнула в коридор с другой стороны и выждала немного. Пока я пряталась, женщина покинула кабинет Стаса, и я не увидела её лица.

Холодная, тупая и беспомощная злость поднималась из глубин, о существовании которых я не подозревала. На автомате ворвалась в кабинет мужа.

— Какое право ты имеешь без моего ведома увольнять сотрудников и менять название компании? — зарычала я, склонившись над его столом.

Стас со спокойным видом откинулся на спинку.

— Эла, какой зверь в тебя вселился?

— Я отдала тебе правление не для того, чтобы ты всё здесь поменял! «Салазар Тех» должно оставаться «Салазар Тех»!

— Но наша фамилия не Салазар. Это странно и глупо. «Тех Эс Ти Корпорейшн» — звучит громко, разве нет?

— Засунь его себе в зад! — бросила я сквозь зубы, сопроводив восклицание ударом ладоней по столу. — Я требую, чтобы ты оставил пост президента. Я сама буду управлять компанией.

— Не будешь.

— Буду! И спрашивать тебя не намерена.

— Ты отдала мне компанию и отказалась от своей доли.

— Что?! — моему возмущению не было предела.

Стас с важным видом прошёл к стеллажу и достал какую-то папку. Через минуту у меня в руках лежала бумага с моей подписью. Я отдала компанию безвозвратно. Читая документ, я глазам своим не верила.

Когда я это подписала?

***

Камерун, г. Бафусам

2030 год

Сильная, слегка шершавая рука легла мне на левую грудь и сильно сдавила, а потом медленно поползла вниз — к заветному карману.

За считанные секунды у меня перед глазами пронеслась вся моя нелепая жизнь, но страха я не показала. Сохраняя холодное молчание, смотрела Андрэа прямо в глаза и высоко держала голову.

Его палец коснулся края кармана.

— Сейчас мы поправим твою складку, — томно проговорил Андрэа.

Хотелось зажмуриться. У меня не было ни одной мысли о том, как оправдать два российских паспорта. Он следил за моей реакцией, но видел в глазах только спокойствие. А потом я улыбнулась.

Андрэа не успел нырнуть в карман. Нам помешал наёмник, который с обеспокоенным видом звал его куда-то. Мой карман и непослушная складка были позабыты в один миг.

Из окна я наблюдала, как мужчины перебежали двор, запрыгнули в пикап и тронулись с места.

«Это мой единственный шанс», — подумала я.

Ночь совсем близко. Я не должна позволить им убить Аню. И самой здесь оставаться опасно. И хотя денег у меня до сих пор не было, с паспортами мы сможем выбраться из Камеруна и спрятаться где-нибудь в другом месте. А потом что-нибудь придумаем, рассуждала я переодеваясь в удобные джинсы и майку. В шкафу висела рубашка защитного цвета, я повязала ее на поясе. На голову прихватила кепку.

Все необходимые вещи я собрала в считанные минуты. Я сложила их в небольшой походный рюкзак.

Мешал один единственный человек — сестра Андрэа.

Я слышала, как она стучит кастрюлями на кухне, поэтому с лёгкостью спустилась в подвал и вошла в комнату, где она держала медицинские препараты. Я уже знала лекарство, которое они используют, чтобы усыпить жертву.

Не мешкая, схватила ампулу, шприц и потихоньку набрала лекарство в прозрачный цилиндр. По вискам стекал пот. Если Андрэа вернётся, мне сложно будет объяснить своё поведение.

Спрятав за спину шприц, я зашла на кухню.

— Сегодня я буду ассистировать, — сказала я будничным тоном. — Очень волнуюсь.

Не удостоив меня взглядом, неповоротливая женщина ответила:

— Просто слушай, что тебе говорят, и всё получится.

— А органы потом куда отправятся?

— Нам это знать не нужно.

Я топталась на месте, не зная, когда же настанет тот самый момент. Сжимала шприц, но не решалась воткнуть иглу в толстую кожу женщины.

Время, Эла!

— Сначала ведь нужно сделать анестезию?

— Верно. Мы не делаем профессиональный укол, просто вводим снотворное, и плевать, чувствует жертва или нет.

— Хм… А я никогда не делала уколы. Хочу попробовать.

Сестра Андрэа с подозрением уставилась на меня.

— Много вопросов задаёшь.

— А я любопытная, — сказала я, обошла её сзади и резким движением воткнула иглу в шею.

Одним нажатием поршня ввела лекарство и стала удаляться.

Женщина с минуту просто смотрела на меня, держась за место укола.

— Он убьёт тебя, — прокряхтела она и рухнула.

Счёт времени пошёл на секунды.

Спокойно, без резких движений я отворила дверь, схватила Аню за руку и вывела из дому.

— Делай, как я говорю, и останешься жива. Все объяснения потом, — на ходу говорила я.

Девушка была напугана, но послушно следовала за мной. Сначала мы подбежали к сараю. Я внимательно оглядела двор. Поблизости людей не было. Дорога тоже была пуста. Нам нужно было бежать в город и спрятаться. Я жалела лишь о том, что пикапа не было. Пешком будет очень сложно.

— Я не понимаю. Ты спасаешь меня или хочешь убить, — спросила Аня, трясясь от страха.

— Будь уверена, спасаю. Бежим до тех построек без остановки. Аня, я должна тебе доверять. Обещай, что будешь держаться рядом.

— Хорошо. Хорошо, — закивала она.

— Попытаешься убежать и, — я достала пистолет и помахала перед ней, — сама лично пристрелю. Потому что иначе тебя порежут на органы. Поняла?

Девушка заплакала.

Дёрнув её за руку, потянула за собой. За постройками была узкая дорога, которая вела к главному шоссе. Оттуда нам проще будет добраться до города.

У Андрэа в столе лежала пачка центрально-африканских франков. Этого должно хватить на первое время.

Выбраться бы из города Бафусам.