Ледышка на солнце

Юлия Терновская, 2020

Поцелуй с незнакомцем? Глубокой ночью, в полной темноте, на пустынном пляже? Когда твой мир катится под откос, долгожданное повышение оказывается наказанием и разом наваливается целый ворох проблем, это не кажется такой уж плохой идеей… Изольда была уверена, что случайная встреча с таинственным незнакомцем останется просто приятным воспоминанием. Пока не поняла, что он один из её новых подчинённых! И ко всем прочим проблемам теперь прибавилась ещё одна, очень и очень весомая. И как не потерять голову и не наделать глупостей, когда здравый смысл отказывает в присутствии этого обаятельного наглеца? Ведь за пару сотен километров её возвращения ждёт совсем другой мужчина…

Глава 2. Веснушки

— Меня зовут Изольда, — пояснила она свою реакцию. — Почти что «изо льда», — произнесла раздельно, по слогам. — А Ледышка — прозвище, — затем пожала плечами, не задумываясь о том, что в темноте этот жест может остаться незамеченным.

Только вот то, что Ледышкой её называли в основном за глаза и далеко не только из-за имени, Изольда уточнять не стала.

— Изольда… Хм, интересное имя, — проговорил незнакомец в ответ, будто пытаясь его распробовать, и никак не прокомментировал всё остальное.

А Изольда внутренне напряглась, ожидая набившей оскомину шутки про Тристана. Каждый второй — да что там каждый второй, девять из десяти! — при первом знакомстве пытались её ввернуть, считая верхом остроумия.

Но мужчина, рядом с которым она неожиданно оказалась этим вечером, сумел приятно удивить.

— Константин, — просто представился он в ответ.

— Очень приятно, — произнесла Изольда дежурно вежливое, просто потому что надо было что-то сказать.

— Можно просто Костя.

Стало вдруг интересно, а сколько этому Косте лет? Судя по всему, он был достаточно молод. Двадцать пять? Тридцать? Вряд ли сорокалетний стал бы настаивать на «просто Костя»… Хотя… кто их, этих Кость, знает… А если, наоборот, двадцать? Или того меньше?

Изольда одёрнула себя — ей-то какая разница? Да хоть двадцать, хоть пятьдесят, хоть все семьдесят! Не лезть же с вопросами о возрасте из праздного любопытства. Или оно не такое уж и праздное?

— Ну что, согрелась? — за всё время её размышлений о его таинственной персоне Константин так и не выпустил рук Изольды из своих и как-то незаметно перешёл на «ты».

Не то чтобы это её напрягало… Но всё же было во всей этой ситуации что-то настораживающе неправильное. Слишком уж интимно получалось — сидеть на берегу ночного моря, держась за руки. Такое обычно позволяют себе люди достаточно близкие, но никак не только-только встретившиеся и не знающие друг о друге ничего, кроме имён.

Изольда аккуратно высвободила руки, но постаралась сделать так, чтобы не казалось, будто ей вдруг стало неприятно. Почему-то не хотелось обидеть случайного знакомого, каким бы иррациональным ни было это желание — ведь, по сути, он ей никем не приходится, чтобы так переживать за его чувства. Но Константин не стал заострять внимания на том, что она решила отстраниться, просто молча отпустил. Да и вообще, в его поведении не было скованности, даже наоборот, чувствовалась какая-то заразительная простота и лёгкость.

— Я… — Изольда и не знала, что сказать, как себя вести.

— Слушай, давай так, — словно почувствовав её растерянность, предложил Константин. — Не будем сейчас заморачиваться, пытаться всему найти объяснение, окей? Раз уж так вышло, что мы тут встретились, что нам мешает просто приятно провести время: посидеть, поболтать, послушать прибой, посмотреть на звёзды? — его слова, определённо, не были лишены смысла, несмотря на ироничные интонации. — У тебя был тяжёлый день, у меня был тяжёлый день… Зачем придумывать себе новые сложности?

Изольда лишь пожала плечом, опять запоздало понимая, что собеседник может этого не увидеть. Хотя… привыкшие к темноте глаза различали смутные очертания фигур на фоне звёздного неба, возможно, Константин и распознал её жест.

— Можно, конечно, сейчас погрязнуть в попытках разобраться, что вообще происходит, а можно просто расслабиться и насладиться моментом. Кстати, именно за этим я сюда и пришёл. Правда, не думал, что окажусь в компании красивой девушки, — Константин взял красноречивую паузу, — но ничего не имею против.

Выслушав собеседника, одно Изольда поняла точно — каким бы на первый взгляд странным ей ни казалось происходящее, она не хочет это прекращать. Ей действительно жизненно необходимо переключиться, забыться, абстрагироваться от терзающих душу тревог и просто приятно провести время. Пусть и таким необычным способом, как беседы в полной темноте с нечаянным ночным знакомым.

И ей было невероятно легко здесь и сейчас, на этом пустынном песчаном пляже, в компании случайного человека. Она словно попала в альтернативную реальность, туда, где можно взять передышку от насущных проблем и забот. Всё это было похоже на сон. Сон, который обязательно закончится, и после которого всё вернётся на круги своя.

А почему, собственно, нет? Почему бы не посмотреть на звёзды, не послушать прибой, не поболтать и даже не позволить себе немного флирта? Ведь эта ночь — песчинка в веренице её загруженных совсем другими мыслями и хлопотами дней и ночей и вряд ли способна повлиять на привычное течение жизни.

А что до мужчины, сидящего рядом… Темнота тут даже сыграла на руку — ведь во сне может случиться всё что угодно! Например, Хью Джекман в лучшие свои годы, обнаружившийся на морском берегу российской глубинки, свободно говорящий по-русски и почему-то представившийся Константином…

— С чего ты взял, что я красивая девушка? — развеселившись от собственных мыслей, Изольда вывернула его комплимент, словно прощупывая почву — как новый знакомый отреагирует на подобное? Потеряется, станет разубеждать, начнёт сыпать другими? — Может быть, я старая и страшная?

Но Константин, к её великой радости, не потерялся. Он явно принял игру и продолжил в том же духе:

— Ну-у, — делано задумчиво протянул он. — Только молодая и красивая девушка так легко станет утверждать, что она старая и страшная, — уверенно заявил следом, не скрывая насмешливых ноток в голосе. — Если бы ты и впрямь была молодящейся тёткой, то ни за что на свете не назвала бы себя старой. А если того хуже — страшной, то не стала бы даже употреблять это слово. Загнула бы что-нибудь про внутреннюю красоту и тонкую душевную организацию.

Изольда искренне рассмеялась в ответ на рассуждения собеседника, чего тот, похоже, и добивался.

— А понятие «сарказм» тебе знакомо? — отсмеявшись, спросила она.

— О да! Более того, перед тобой самый настоящий эксперт в области сарказма, — напыщенно заявил он. — Я чувствую и распознаю все его оттенки и нюансы, и то, как ты произнесла своё «старая и страшная» говорит только о том, что это всего лишь — извини! — имитация сарказма.

— Имитация сарказма? Серьёзно?

— Абсолютно, — Константин был непробиваем, и она сейчас многое бы отдала, чтобы увидеть его глаза. Почему-то казалось, что в глубине взгляда собеседника резвится целый выводок хитрющих бесенят.

— Ну а ты? — задала Изольда встречный вопрос. — Значит, молодой и красивый?

— О! А вот это уже самый настоящий сарказм, — парировал он, ничуть не смутившись.

На что Изольда только легонько толкнула его плечо своим.

— Есть предположения? — с каверзными интонациями поинтересовался Константин.

— Нет, — Изольда на секунду задумалась. — Хотя… руки у тебя… — она припомнила, как ощупывала его плечи, в которых ощущалась твёрдость мышц, явно знающих, что такое нагрузки, — сильные.

Теперь смеяться настала очередь Константина.

— Ладно, принято, — согласился он. — А вообще, в человеке ведь главное не внешность, а внутренняя красота и тонкая душевная организация, — тут же выдал следом.

— Неужели всё так плохо? — притворно изумилась Изольда и тут же прикусила язык — мало ли, вдруг действительно…

— Рыжий и с веснушками, — заявил ничуть не обидевшийся Константин, развеивая все её опасения. — Как тебе такое «плохо»?

Изольда на секунду представила рыжего и веснушчатого Хью Джекмана и снова прыснула со смеху.

— Прости, пожалуйста, — попыталась она сдержать своё глупое хихиканье. — Это не то, о чём ты подумал. Я ничего не имею против рыжих.

— А я ничего не имею против того, чтобы девушке рядом со мной было весело.

Похоже, Константин был из тех редких людей, что обладали замечательной чертой характера — здоровой самоиронией. Или лукавил, что тоже было вполне объяснимо. Ведь рыжий мужчина может быть вполне себе привлекательным, хотя редкий цвет волос, конечно же, накладывает определённый отпечаток на внешность.

Изольду вдруг посетила шальная мысль.

— А можно я тебя потрогаю? — выпалила она на одном дыхании, боясь, что стоит только допустить десятую долю сомнений, и она сразу же передумает.

— Кхм… Неожиданно, — удивлённо усмехнулся Константин. — И что именно ты хочешь потрогать?

— Тонкую душевную организацию, конечно же! — не растерялась Изольда. — И веснушки.

— Открою тебе секрет, — вкрадчиво поведал её собеседник, — наличие веснушек невозможно проверить на ощупь.

— А ещё называет себя экспертом в области сарказма! Сдались мне твои веснушки, — нарочито небрежно кинула она, чувствуя, как непроизвольно улыбается.

— Ладно, — согласился Константин. — Я полностью в твоём распоряжении. Только сильно не пугайся, — загадочно ухмыльнулся следом.

И что это могло значить?

Изольда, воодушевлённая его разрешением и раззадоренная таинственным «не пугайся», потянулась рукой, пока легонько не коснулась заросшей щеки Константина. Заросшей — это мягко сказано! Её пальцы нащупали самую настоящую бороду! Короткую, явно ухоженную, но всё же именно бороду, а не трёхдневную небритость. Интересно, это именно её она должна была испугаться?

Поражаясь своей дерзости, Изольда смелее пробежалась пальцами по щеке, затем скользнула выше, по скуле. Нащупала коротко стриженные виски, а выше — довольно длинные волосы, небрежно собранные на затылке. Чёрт! Похоже, перед ней тот ещё модник! Не то чтобы она была против всех этих хипстерских веяний, просто обычно её окружали мужчины с более классической внешностью.

Опустившись чуть ниже, к уху, Изольда обнаружила в мочке крохотную серёжку, а когда её рука переместилась ещё ниже, очертив мощную шею с подрагивающей от пульса жилкой и скользнув по ключице к твёрдой груди в открытой летней майке, наткнулась на болтающийся на кожаном шнурке кулон в форме клыка.

— И татуировки, — скорее утверждала, чем спрашивала она, крутя в руке клык.

Константин рвано выдохнул, будто всё это время сидел, задержав дыхание. И Изольде тут же передалось напряжение, волнами исходящее от притихшего мужчины.

— Всё настолько предсказуемо? — чуть хрипловатым шёпотом ответил он вопросом на вопрос.

— Так есть? — переспросила Изольда.

— Это важно?

— Нет, неважно. Есть?

— Возможно, — уклончиво ответил Константин, внезапно перехватывая её руку, впившуюся в кулон, и притягивая к себе.

Изольда и опомниться не успела, как оказалась прижатой к песку немалым весом тела нового знакомого и почувствовала его дыхание на своём лице, а требовательные горячие губы — на своих губах.

Дыхание перехватило. Мысли закружились в голове, путаясь, теряясь в вихре накрывших с головой ощущений. И она, лишь на секунду предавшись сомнениям, тут же прогнала их прочь и ответила на поцелуй. С жаром, с жадностью, упиваясь до невозможности острыми чувствами, что он ей подарил, срываясь куда-то за грань привычного и обыденного.

Ведь во сне можно всё! Всё, что в обычной жизни ты себе вряд ли позволишь…