Небо внизу

Юлия Стешенко (2024)

Кошмарная работа, развод и скандалы в семье. Главное желание Тео — навсегда изменить свою жизнь. Но не таким же образом! После аварии Тео просыпается в новом теле в незнакомом магическом мире. Теперь она может построить новую жизнь… Если справится с непослушной магией, обманет завистливого кузена и найдет хоть какую-нибудь работу. Задачка не из простых, но у Тео есть надежный помощник. И у этого помощника — свои секреты.

Глава 9

Путешествие было кошмарным. Экипаж зайцем прыгал по грунтовке и трясся, как эпилептик, на брусчатке. Примитивные рессоры вместо того, чтобы гасить толчки, только сочувственно поскрипывали. Контрактный почти все время спал, забившись в самый темный угол, выныривая из унылой дремоты только для того, чтобы пожрать и сходить до ветру.

Все это было скучно. Невероятно скучно.

Некоторое разнообразие в устоявшийся ритм внесла пересадка на катер. Крохотное суденышко натужно пыхтело, плевалось клубами пара, но мужественно продвигалось вверх по реке. Занявшая каюту первого класса Тео наконец-то смогла полежать, вытянув ноги, а контрактный скрылся в где-то внизу, в помещениях для слуг. Поначалу Теодора волновалась. Ей представлялись темные, заплесневевшие от постоянной влажности клетушки, до отказа забитые тощими, грязными, измученными людьми.

А по ногам у них бегают крысы.

Обнаружить себя в роли нерадивого рабовладельца было ужасно. Отловив в коридоре стюарда, Тео категорически потребовала, что ее проводили в трюм — и обнаружила, что каюты третьего класса вполне пригодны для жизни. Да, маленькие, да, неуютные. Но светлые, сухие и даже с кроватями. На одной из этих кроватей и обнаружился контрактный. Засранец дрых, подложив под голову замызганный вещмешок. Выглядел он совершенно довольным.

И Теодора, и отоспавшийся на месяц вперед контрактный катер покинули с нескрываемым сожалением. Потом была еще одна пересадка в экипаж — на этот раз скромненький, тесный и душный, как фанерная коробка для обуви. Извозчик в широкой соломенной шляпе вяло помахивал длинным прутом, который призван был заменить кнут — но совершенно не заменял. Рыжие кургузые лошаденки неспешно трюхали по дороге, увозя скрипучий тарантас все дальше на юг.

Тусклая бурая земля покрылась изумрудной травой, придорожные кусты оделись зеленью, в них сладострастным склочным многоголосием орали птицы. Дома в деревнях утратили присущую северным зданиями приземистость, обзавелись широкими окнами и легкомысленной драпировкой из вьюнков.

Город Тео почувствовала за несколько миль. Кенси пришел к ней тишиной и запахом цветов, теплым ветром и дальним, почти неощутимым привкусом йода на языке. Чем ближе экипаж подъезжал к городу, тем меньше вокруг становилось невозделанных полей. Геометрически правильные квадраты разнились по цвету — светло-зеленые, темно-зеленые, салатовые, оливковые. Всходы покрывали землю, как густой ровный мех, или рассекали строгими полосами, между которыми просвечивал масляный, пропитанный солнцем чернозем.

Потом пошли виноградники — ровные ряды шпалер начинались у самой обочины и тянулись вдаль, за горизонт.

— Тепло тут, — попыталась завязать разговор Тео.

Клюющий носом контрактный нехотя приоткрыл глаза.

— Юг, — равнодушно пожал плечами он.

— Тебе не нравится юг?

— Работа везде одинаковая.

Грохоча колесами по брусчатке, экипаж въехал в маленький сонный городок. Сложенные из дикого камня дома прятались от солнца под рыжими черепичными крышами, над которыми кружили ласточки. Присмотревшись, Тео увидела на грубых, как руки старухи, стенах хрупкие чашечки гнезд.

— Смотри! У них на домах живут ласточки! — восхищенно воскликнула она и тут же устыдилась нелепого детского порыва. Но контрактный, внезапно оживившись, ткнулся ладонями в стекло.

— Где? Точно! У нас такие же дома… были, — смешавшись, закончил он, неуклюже скомкав конец фразы.

— У вас жили ласточки?

— Ну да. Дом над рекой стоял, там мошкары много. Ласточки под балками гнездо подвесили и целыми днями гостинцы птенцам таскали. Они заботливые, ласточки. Добрые… — к концу мысли парень терял запал, как заводная игрушка с подсаженными батарейками, но Тео уловила закономерность. Если сразу же задать следующий вопрос — контрактный выдаст еще кусочек информации.

Конечно, в том случае, если вопрос будет безопасным.

Опасными считались темы, касающиеся прошлого, семьи и загадочной эпопеи с кредитом. Когда разговор сворачивал в эту сторону, и без того немногословный контрактный окончательно переходил на односложные ответы.

И где она, эта хваленая радость человеческого общения? Да с гребаной Сири веселее болтать

— Много птенцов было? — подобрала нейтральный вопрос Тео, мысленно скрестив пальцы на удачу.

— Три, — контрактный все еще выглядывал в окно, провожая взглядом убегающие назад дома. — Потом, правда, один птенец из гнезда выпал, его кошка сожрала. А остальные — нормально. Оперились, потом вылетать начали. Вы птенчиков ласточки видели когда-нибудь? — спросил он.

Контрактный. Спросил. Про птенчиков.

Ошеломленная неожиданным успехом, Теодора мысленно дорисовала себе десяток баллов в квесте «Завоюй среди местных союзника».

— Ни разу не видела, — мгновенно соврала она.

Хотя почему, собственно, соврала? Вживую действительно не видела. А сериалы на Animal Planet — это несчитово.

— Они крохотные, где-то с палец длиной. А рты здоровенные, как печные трубы. И желтые вот тут, — быстрым жестом контрактный обозначил на лице что-то по типу улыбки Джокера. — Когда птенцы жрать хотят, то орут и рты разевают. Для родителей это прям как мишени. Бросают мух прямо в желтый круг, — он дернул губами, а в серых глазах вспыхнули искорки смеха. Тео охотно поддержала его, расхохотавшись, — и контрактный, неловко дернув плечами, все-таки отважился улыбнуться.

— Они забавные. Птенцы. Может, на вашем доме тоже гнездо есть. Тогда сами посмотрите.

— Подъезжаем, — подал голос извозчик. Экипаж повернул, проехал еще немного, углубляясь в прозрачную тень молодых сосен, и остановился перед невысоким чистеньким домиком. Он белел среди зеленых лужаек, словно кубик сахара-рафинада.

— Апельсиновая улица, дом двадцать три, — объявил извозчик.

— Какое странное название, — чтобы выбраться наружу, Теодоре пришлось опереться на руку контрактного. Ноги от неподвижного сидения затекли, и коленки предательски пытались выгнуться в обратную сторону. — Почему Апельсиновая улица? Здесь же только сосны растут.

— Может, раньше апельсиновые деревья были, — высказал предположение внезапно разговорившийся контрактный. Он все еще поддерживал Тео под локоть, и рука у него была жесткая, как стальные перила. — Сосны совсем молоденькие, их высадили лет десять назад.

— О. Понятно, — Тео окинула взглядом пушистые колючие метелки. — Жаль. Я бы оставила апельсины.

— Это да. Они вкусные…

— А шишки — не очень.

Контрактный недоуменно нахмурился, потом сообразил — и коротко улыбнулся немудреной шутке.

Томас, почему-то вспомнила Теодора. Его зовут Томас. Том Макбрайд.

— Госпожа! Госпожа Теодора! — от дома уже спешил, опираясь на трость, крохотный старичок. Подхваченные ветром, реденькие седые волосы плыли над ним, как пух над одуванчиком. — Вот ваш ключ. Госпожа Альбертина мне написала — я все подготовил! Уборка, продукты, привез баллон газа — дом ждет вас!

Доковыляв до калитки, коричневой птичьей лапкой он протянул Теодоре ключ.

— Позвольте, я вас провожу, — бесцеремонно отпихнув контрактного в сторону, дедуля-одуванчик стремительно просочился в экипаж. — Тут всего два поворота, но кто знает, чего ожидать от этих наемных извозчиков? Я бы никогда не доверил свою жизнь и имущество случайному человеку. Как вы добрались? В целости и благополучии, без огорчений? Я так рад, так рад, — дробно закивал он, не дожидаясь ответа. — Ну что же ты стоишь, недотепа? Трогай! — он стукнул в оконце полированной рукоятью трости.

Извозчик хлестнул лошадей. Застывший в изумлении контрактный, захлопнув рот, бросился следом. В несколько длинных прыжков догнав экипаж, он ухватился за поручень и рывком подтянулся. Салон качнуло на рессорах, и в следующую секунду рядом с извозчиком появилась еще одна спина.

Теодора с облегчение выдохнула, а старичок, на секунду запнувшись, поглубже набрал воздуха в чахлую грудь.

— Какой неосторожный молодой человек! А если бы он оступился? А если бы испугал лошадей? Молодежь совершенно не думает о последствиях своих поступков. Моя дорогая, вы зря наняли такого юного слугу. Вам нужен мужчина постарше: разумный, дальновидный…

Под неумолчимый беличий цокот они проехали несколько улочек, выбравшись на самый край города. Последним в ряду, на изрядном удалении от других, стоял узенький двухэтажный дом. По красной черепичной крыше скребла ветвями старая яблоня. В темно-зеленой листве там и сям белели распускающиеся цветы.

— Вот ваше новое жилище, дорогая! — неожиданно ловко выпрыгнув наружу, старичок подал Тео хрупкую, как куриная косточка, руку. — Скромное, конечно, но очень, очень уютное. Сегодня утром я лично прошелся по комнатам. Все в полной готовности, можете не сомневаться! Я даже продуктов вам припас. Свежайшие, самые лучшие, только что с рынка — а у нас на рынке вашей северной гадости не продают. Поверьте слову старого Гриоля. Бывал я у вас на севере, бывал… Ужасная погода, ужасная пища, и люди такие неприветливые… Это все от застоя желчи. Когда холодно и сыро, желчь всегда застаивается, но у нас такие дни случаются только осенью, и тогда мы хандрим. Но у вас этот кошмар постоянно! Нет худшего места для жизни, чем север. Вы правильно сделали, моя дорогая, что перебрались к нам.

Не переставая говорить, он резво тащил Теодору к широкому деревянному крыльцу.

— Ты как? — с трудом улучив момент, обернулась она к контрактному. — Не ударился, когда прыгал?

— Что? Кто? Я? — растерялся парень. — Нет. Все целое, могу работать.

— Вот и отлично, вот и поработайте, — вклинился в разговор одуванчик Гриоль. — Разгружайте вещи, молодой человек, не теряйте зря время. А мы с дамой пройдемся по дому и все-все посмотрим. Вот тут — прихожая. Видите, какие удобные вешалки? Даже самая огромная шуба поместится. Но вам не понадобится шуба, ведь вы теперь на сладостном юге! Холодник в подвале просто огромный — на каждую полку можно окорок положить, еще и место останется. Правда, пентакль охлаждающий надо бы обновить — но это вы сами справитесь Приемная комната — тут ваш предшественник встречал клиентов. Если не был пьян, конечно. Вы даже не представляете, какие у нас в Кенси вина! Не вина, а нектар! Сделал глоток — и все, пропал. Удержаться невозможно. Но для наших вин нужна привычка, а господин Туро, увы, таковой привычкой не обладал. Как же нам повезло, что теперь городским магом будет прекрасная дама! Женщины славятся здравым смыслом и умеренностью, не то, что мы, мужчины…

Тео покорно следовала за Гриолем из комнаты в комнату. Через некоторое время она перестала вслушиваться в слова, воспринимая их как бессмысленный звуковой фон — шум дождя, звон ручья… грохот работающего отбойника. К концу экскурсии в ушах у Тео звенело, а голова кружилась.

— Ну все, откланиваюсь и оставляю вас, моя прекрасная дама! Кушайте, отдыхайте, набирайтесь сил, а завтра ждем вас в городе! Вы должны — нет, просто обязаны прогуляться по главной улице Кенси. Это такая красота! Что-то невероятное. Улица выходит на площадь, и прошлым летом там поставили фонтан. Дельфины, русалки, кентавры — фантастическое зрелище! Правда, фонтан пока не работает — но я очень, очень советую вам посмотреть. До завтра, моя дорогая! Хорошего вам дня!

Все еще щебеча, одуванчик спорхнул со ступенек, устремляясь к опустевшему экипажу.

— Уважаемый! Эй, уважаемый! Не откажите в любезности — тут близко, мы за пару минут домчимся!..

— Вот это да! — мешая восхищение с ужасом, протянула Тео. Сидящий на ступеньке контрактный согласно угукнул. Рядом с ним возвышалась пирамида баулов, под которой можно было прикопать парочку непритязательных Хеопсов.

— Кентавры в фонтане. С дельфинами. И русалками. Как думаешь, что делают в фонтане кентавры?

— Мокнут.

Переноска и распаковка баулов оказалась чудовищно утомительным занятием. Когда все наконец-то было распихано по местам, Теодора хотела только одного — лечь в уголке и тихо сдохнуть. Потный, весь в пыльных разводах и паутине, контрактный тоже не выглядел образцом жизнелюбия. Поэтому с ужином Теодора заморачиваться не стала. Разделив на двоих остатки дорожной провизии, она отправила контрактного в ванную и, легкомысленно бросив посуду на столе, поднялась на второй этаж.

В спальне было свежо и тихо. Не раздеваясь, Теодора рухнула на кровать, подложив руки под голову. Остро скошенный потолок нависал над ней, как полог палатки. Было еще слишком рано, но между старыми дубовыми балками уже собирался сумрак, плотный, как густые сливки. За окном шумела листва, где-то вдалеке лаяли собаки и тонко, пронзительно-горестно вскрикивала птица.

Тео лежала, медленно погружаясь в омут чужих непривычных звуков. Скрипели, остывая после южного солнца, отсыревшие за зиму балки. Из стены за головой доносилось призрачное, на грани слышимости, шуршание. Кто-то мелко топотал на крыше, звук перекатывался туда-сюда, словно шарик для пинг-понга.

Свет за окном медленно, но неуклонно тускнел, и в наступающих сумерках лес за забором сливался в единую черную массу. Она колыхалась, вздыхала, вкрадчиво что-то шептала… Этот звук нельзя было уловить до конца, определить, разложить на составные элементы. Он заполнял комнату, как теплая черная вода, поднимался все выше, и выше, и выше…

Когда за окном раздался тихий тоскливый вой, Теодора не выдержала. Вскочив с кровати, она вылетела за дверь, не надевая туфли.

— Том! Ты где? Том!

— Тут, госпожа.

Густой полумрак первого этажа прорезала бледная полоса света. Контрактный вышел из комнаты для слуг и остановился, недоуменно глядя на Теодору.

— Что случилось?

— Ничего, — Тео автоматически пригладила пальцами взъерошенные волосы. — Просто хотела узнать, как ты тут.

— Все хорошо, госпожа.

— Я могу посмотреть, как ты устроился?

— Что? Да! Да, конечно, — контрактный отступил в сторону, пропуская ее в комнату. — Проходите, госпожа.

От него пахло водой, земляничным мылом и затхлой, слежавшейся одеждой. Еще влажные волосы вились крупными кольцами, и на воротнике рядом с шеей расползались мокрые темные пятна. Проскользнув мимо контрактного, Тео шагнула в крохотную комнатушку. Пространства здесь было так мало, что узкая, как дешевый гроб, кровать, занимала почти все место. Тео потрогала жесткое шерстяное одеяло, зачем-то подвинула заляпанный воском подсвечник.

— Тебе тут удобно?

— Да, госпожа. Отличная комната. Даже с кроватью.

— А что, могла быть и без кровати? — попробовала поддержать шутку Теодора.

— Ну да. У вас я на тюфяке спал.

— О. Вон оно как. Понятно… — Тео снова подвигала туда-сюда свечу. — Том, я хотела задать тебе вопрос. Ты не хотел бы занять гостевую спальню? Ту, которая на втором этаже. А то я подумала: вдруг ты мне понадобишься. Сюда, на первый этаж, не докричишься, а ночью по лестнице я бегать не хочу. Если бы ты за стеной спал, было бы намного удобнее.

— Я?! — брови контрактного поползли вверх, собирая лоб в частую гармошку. — Ну… То есть… Я… Да… Если хотите, я буду спать в гостевой комнате. Как позовете, так сразу приду, госпожа.

— Вот и замечательно! — с облегчением улыбнулась Тео. — Тогда собирай вещи, будем переезжать.

Нетерпеливо постукивая ногой, она дождалась, когда контрактный вытащит из тумбы тощий мешок, а из-под кровати — ветхие, но аккуратно вымытые ботинки. Следуя за Тео, он поднялся по лестнице, бесшумно ступая босыми ногами.

— Проходи, располагайся, — широко распахнула перед ним двери гостевой спальни Тео. — Кровать мягкая, белье свежее, вот тут — газовый рожок, можешь не возиться со свечками. Вещи положи в шкаф, или в комод — в общем, куда хочешь. Пользуйся всем, что есть в комнате.

— Да, госпожа, — контрактный медленно переступил порог и остановился, прижимая к груди свой убогий скарб. — Мне прямо туда ложиться? — он ткнул пальцем в пухлую, как венская булочка, кровать.

— А ты видишь другие варианты? Конечно, туда, — Теодора чувствовала такое сокрушительное облегчение, что даже не разозлилась на идиотский вопрос. — Устраивайся, обживайся, привыкай. А я пошла к себе. Буду вон там, за стенкой. Слушай, Том… — приоткрыв дверь, Тео остановилась на пороге. — Как ты думаешь, в этом лесу волки водятся?

— Тут? Волки?! — губы контрактного дрогнули, но даже его крохотный плоский мозг сообразил: смеяться сейчас не нужно. — Ну что вы, госпожа. На юге леса маленькие, тут разве что лисы водятся. А что случилось? Вы видели какого-то зверя в саду?

— Нет. Просто слышала вой. Я, в общем-то, сразу подумала, что это собака. Но лес все-таки, и совсем рядом. Поэтому я… ну… решила спросить, — Тео с ужасом осознала, что говорит в точности как контрактный — дергается и запинается. — Спокойной ночи, — прервала она этот бессмысленный позор и выскочила в коридор, не дожидаясь ответа.

Открутив поярче газовый рожок, Тео с ногами забралась на кровать и взяла книгу. Теперь, когда в десяти футах от нее возился контрактный, спальня казалась совсем другой — тихой, уютной и теплой. Шаги, стук дверец, скрип половиц под ногами — все эти звуки раскалывали злой шепот ночи, стирали его и уничтожали.

Открыв заложенную главу, Тео сосредоточилась на чтении.

Магическое воздействие первого уровня предполагает использование энергии, свободно циркулирующей в природе. Задача практикующего мага — уловить эти потоки, аккумулировать их и направить к выбранной цели. Для этого нужно соблюдать следующие правила:

Очистите сознание от мыслей. Отрешитесь от всех звуков, заглушите чувства и память. Начинающим мы рекомендуем задернуть в комнате шторы и крепко закрыть глаза.

Почувствуйте течение магии. Следуйте ее движениям, как плывущий по течению человек следует волнам — не препятствуйте, но и не позволяйте захлестнуть себя. Помните: это вы управляете магией, а не она — вами.

Сосредоточьтесь на цели. Вообразите ее во всех деталях, устремитесь к цели желанием и сознанием, всей своей сутью.

В качестве подготовительного мы рекомендуем такое упражнение…

За стеной горестно взвизгнули пружины. Прикрыв книгу, Тео прислушалась. Тихий протяжный скрип — это контрактный лег. Еще череда скрипов — теперь коротких и дерганых. Переворачивается с боку на бок, устраивается поудобнее. Приглушенный кашель, глухой удар… Случайно задел стену.

И тишина.

Но в этой тишине больше не было острозубой и вкрадчивой угрозы, которая надвигалась из тьмы. Теперь это было просто ночь. И просто тишина.