Бракованная

Юлия Резник, 2022

Всю свою жизнь Виолетта Сандалова жила по принципу «Вижу цель – не вижу препятствий». Вот почему когда ей поставили диагноз «бесплодие», она не стала впадать в уныние, а решила побороться с судьбой. И пусть ради этого ей пришлось обратиться к своему заклятому врагу, Кеше Когану. В конце концов, он доктор и просто обязан ей помочь! Вот только как быть с тем, что Коган воспринял её просьбу поспособствовать в вопросе продолжения рода буквально? Может, согласиться? Или бежать от этого бабника, влюблённого в неё, кажется, ещё с детского сада?

Глава 2

— Чего? — Вета удивленно моргнула, глядя в черные затуманенные горячкой глаза Тамерлана. Его вопрос был таким неожиданным, что охватившую ее сонливость сняло как рукой.

— Ты беременная? Хочешь встать ко мне на учет, да? Ты за этим ко мне приходила?

Вета сощурилась, на миг решив, что Коган опять над ней издевается. Но очень быстро отказалась от этой идеи. Не в том он был состоянии.

— Нет. Я пришла по другой причине. Кстати, тебе лучше еще поспать. Температура опять поднимается.

— Ты уверена?

— Да. Я ее две минуты назад измеряла. Нашла градусник у тебя в шкафу. Извини, пришлось похозяйничать.

— Я не о температуре!

— А о чем?

— Ты уверена, что не беременна?

Там говорил невнятно, будто в бреду. Вряд ли он отдавал отчет своим словам и вопросам. И уж тем более вряд ли бы он запомнил ее ответ. Вот поэтому Ветка и выложила ему, как на духу:

— Если только от святого духа.

— Так и запишу в карту — наличие половой жизни отрицает.

— Я не отрицаю, я, скорее, агностик, — усмехнулась Сандалова, и на секунду ей показалось, что тонкие четко очерченные губы Когана тоже дрогнули. Но, скорее всего, конечно, такого не могло быть. Обычно приветливый с другими женщинами, с ней Коган вел себя как полнейший придурок. Заносчивый до жути. Надменный. Острый на язык. И до того язвительный, что в его обществе Вета предпочитала помалкивать, чтобы не нарваться на очередное саркастическое замечание или еще один нелестный комментарий. Самым обидным в этом всем было то, что Вета, как ей казалось, совершенно не заслуживала такого обращения. За всю свою жизнь она ни слова плохого ему не сказала. Тогда в чем он ее винил? В том, что она, догадываясь о его чувствах, не сумела на них ответить? Так ведь Виолетта Сандалова была первой красавицей школы. Тогда как влюбленный в нее Кеша Коган, кажется, до одиннадцатого класса вообще отставал в развитии. Маленький, ниже ее чуть ли не на две головы, дистрофично худой, с непропорциональными чертами лица — большими носом и ушами, он мало походил на героя девичьих грез. С таким же успехом Коган мог окрыситься на любую другую девчонку в их классе — популярностью он не пользовался ни у одной из них. Но… Но! Под раздачу попала Вета. И, что особенно смешно, за пятнадцать прошедших с той поры лет ничего не изменилось. В плане его отношения. Сам же Тамерлан (это прозвище приклеилась к Когану еще лет в двенадцать) прошел через потрясающую трансформацию. Буквально за одно лето он вытянулся, возмужал и до того похорошел, что придя первого числа в универ, Ветка его попросту не узнала.

Впрочем, не сказать, что он стал таким уж красавчиком, просто… На вытянувшемся теле его голова уже не казалась такой большой. Он будто весь синхронизировался. Резкие черты лица обрели законченность и какую-то совершенно Фаустовскую притягательность. Добавьте к этому хорошо подвешенный язык, и вы поймете, почему уже на первом курсе Коган стал пользоваться просто бешеной популярностью у девчонок. А к шестому он перетрахал едва ли не весь поток. Но всех этих побед, очевидно, оказалось недостаточно, чтобы справиться с комплексами гадкого утенка и потешить его непомерно раздутого эго!

Коган уснул. Вета встала и подошла к окну. Может, зря она здесь осталась? Хотя, с другой стороны, а какой у нее выход? При всех его минусах, у Когана было одно несомненное достоинство. Он был лучшим гинекологом, специализирующимся на бесплодии, из всех, что она знала. Выбирая между своей гордостью и возможностью стать матерью, Вета без колебаний выбрала последнее. Впрочем, она соврала бы, если бы сказала, что решение обратиться к Тамерлану, как к специалисту, далось ей легко. Нет… Вета боялась вручить ему новое оружие против себя. То оружие, воздействию которого она вряд ли смогла бы противостоять. Пошути он на счет ее неспособности родить… Нет-нет, такое никогда не случится. Все же Коган — специалист высочайшего класса.

Вета потерла лицо. Она умылась, когда Там уснул. С обычным мылом. А после даже не воспользовалась кремом. Это дома она бы смыла макияж специальной пенкой, потом протерла бы лицо тоником, нанесла сыворотку и три вида крема — отдельный на веки, лицо и зону декольте, а тут варварство сплошное, ага… Может, у него хоть детский крем найдется?

Вета вернулась в ванную. Открыла ящички, в которых царил ненормальный стерильный порядок. Нет, она тоже не была грязнулей, но каким психом надо быть, чтобы выстроить все баночки по размеру? Крем нашелся. Жирнючий Nivea, который производители рекомендовали использовать в непогоду. Вета намазала лицо, локти, руки. Не сдержав любопытства, сунула нос и в другие ящички. В последнем отыскала огромную коробку презервативов. В которой осталось всего три неиспользованных. По всему, личная жизнь Когана била ключом до сих пор.

Вета сунула коробку обратно. И почему-то излишне резко задвинула ящик на место. Если верить сплетням, в постели Коган был настоящим зверем. Поймите правильно, не то чтобы она этим интересовалась, но когда вокруг этого ходит столько разговоров, нет-нет, что-то и дойдет… Если честно, в глубине души Вета к этим легендам относилась с большим недоверием. Уж слишком Коган был самовлюбленным для того, чтобы позаботиться о ком-то, кроме себя. И слишком брезгливым, чтобы удовлетворить женщину орально. Потому что только так женщина и может испытать удовольствие, а все эти россказни о вагинальном оргазме — не более чем красивая легенда.

Ну, надо же, какой оборот приняли ее мысли! Наверное, все дело в том, что у нее давно никого не было. И уж тем более того, кто бы захотел удовлетворить ее ртом. Тамерлан наверняка бы здорово удивился, если бы узнал, что у нее, после развода, не было секса. Что ей его даже не хотелось. Митька отбил все желание напрочь один раз по пьяни обозвав бракованной. Намекал он на то, что у Веты никак не выходило забеременеть. И самое смешное, что на утро он напрочь обо всем забыл, а ее те слова мужа преследовали даже после развода.

Сандалова глубоко вздохнула. Проверила еще раз Тамерлана, достала из его шкафа первую попавшуюся футболку и, переодевшись, улеглась на диване в гостиной. Уснула Вета на удивление быстро. А проснулась от того, что кто-то настойчиво звонил в дверь.

Наверное, она совершила ошибку, открыв. Но Вета не сразу сообразила, как может выглядеть ее появление в таком виде.

— Вы кто такая?! — воскликнула девица, шагая в приоткрытую дверь.

— Я? Эм… Врач! — выпалила Сандалова, прикидывая в уме, каковы ее шансы уцелеть, если гостья решит вцепиться ей в волосы.

— А это, очевидно, ваша униформа? — девица пожевала жвачку и уличающе ткнула пальцем в надетую на голое тело футболку. Вета сглотнула. И не находясь с ответом, промямлила неразборчивое:

— Эм…

К счастью, в тот же миг за ее спиной послышались шаги, и хриплый голос Тамерлана заметил:

— Ляля? Ты чего здесь делаешь?

Как же вовремя он проснулся! «Вот пусть теперь и объясняется», — подумала Вета. Она не собиралась принимать удар на себя и участвовать в этом фарсе. В конце концов, ее вины в происходящем не было.

— То есть как это, что?! Мы вчера договорились встретиться. Я тебе звоню-звоню…

— А, да. Извини. Я заболел. Так что, если ты не хочешь заразиться, лучше бы тебе поскорее уйти.

— Но я же…

— Потом как-нибудь созвонимся, ага? Вирус правда ужасно заразный. У нас все отделение слегло, — не слушая возражений гостьи, Там попытался оттеснить девицу к двери. Но та не собиралась сдаваться так просто:

— Ты, что ли, из меня дурочку делаешь?!

— Почему дурочку? — деланно удивился Коган.

— Думаешь, я не понимаю, что ты мне изменил?!

— С кем это?

— Вон с той! К ней что, зараза не липнет?

— К Виолетте Юрьевне? Нет, конечно. У нее иммунитет.

— Да ты… ты… Скотина. А вы?! Думаете, с вами он по-другому поступит?! Ха!

Губы девицы дрожали. Вете было ее почти жалко. Девчонка явно старалась произвести впечатление. Надела капронки — в такой-то промозглый холод, и мини. Хотя бы за эти усилия он мог бы быть с ней поласковее!

Едва за девицей закрылась дверь, Вета обернулась:

— Ты правда повел себя как козел.

— Пожалуйся в Гринпис. — Коган крутанулся на пятках и, пошатываясь, побрел к кухне. Чтобы не злиться на Когана так уж сильно, Вета постаралась себя убедить, что его грубость вполне могла быть вызвана плохим самочувствием.

— Просто она совсем молоденькая. И эта ситуация могла ее ранить. Ты взрослый. Мог бы сам догадаться. Она же явно решила, что ты ее предал.

— Не перекладывай свою вину на меня.

— Чего? — выпучила глаза Сандалова.

— Не останься ты ночевать, ничего бы подобного не случилось.

Вета даже рот открыла. И это вместо благодарности за то, что она всю ночь с ним возилась?!

— Ну, знаешь… Я и впрямь лучше пойду.

— Не так быстро. Думаю, нам стоит обсудить компенсацию.

— За что?

— Ну, как же… Из-за тебя я лишился девушки. А значит, и секса на ближайшие дни.

Вета сглотнула. Снова открыла и закрыла рот, но ответ все равно не шел.

— Ты серьезно? Это же бред какой-то…

— Ничего себе — бред! У меня из-за тебя личная жизнь рухнула. Кто за это ответит, м-м-м?

— Я не собираюсь это выслушивать. Твои обвинения нелепы. Пойду, оденусь.

Вета прошмыгнула мимо Тама, сделав вид, что не замечает его похотливого взгляда и дубины в трусах, которая на миг прижалась к ее бедру, когда она проходила мимо. Видно, Когану и впрямь стало лучше. Интересно, это утренний стояк? Или он до такой степени был рад видеть эту Лялю? Что он вообще в ней нашел?

— Значит, ты отказываешься от выплаты… эм… компенсации?

— Если ты правда подумал, что я на это соглашусь, то тебе хуже, чем я думала. Рекомендую вызвать врача.

— Зачем? Если нас тут двое.

— Затем, что я ухожу.

— Да ладно. Ты чего? Шуток не понимаешь? Пойдем, я тебе кофе сварю.

— Да ты же едва на ногах стоишь!

— Тогда свари ты. В чем проблема? — устало усмехнулся Коган.

— У вас правда все отделение слегло?

— Правда-правда. Я две недели отдувался за всех, прежде чем самого накрыло.

— Так вот почему я не смогла к тебе записаться.

Тамерлан замер. Все еще в одних трусах, он каким-то немыслимым образом умудрялся выглядеть преисполненным достоинства.

— Ты хотела ко мне записаться?

Ну, вот они и перешли к главной теме. Вета разволновалась.

— Да. На прием.

— Так ты все-таки беременная?

— Слушай, ты так и будешь расхаживать полуголым?

— А что тебя смущает? Я все равно сейчас вернусь в кровать.

Что ее смущает? Ну-у-у, многое. Им предстоял довольно сложный разговор. А это все… отвлекало. Да, пожалуй, так. Вета смотрела на него и думала, что в отличие от ее бывшего мужа, который был ровесником Когана, тот ничуть не располнел. Не облысел, и не обрюзг. Скорей, напротив. Высох. Заматерел. Он с виду был таким твердым, что невольно возникало желание его потрогать, дабы убедиться — такой ли он на ощупь, как с виду.

Вета отвернулась.

— Нет. Я не беременная. Но очень этого хочу. В смысле, я хочу, чтобы ты помог мне… Забеременеть.

— Не уверен, что готов стать отцом. Но, если кто меня и способен в том убедить, то это — ты. — В и без того хриплый от болезни голос Когана добавились еще более царапающие нотки.

Вета с силой сжала кулаки. Потому что произошло то, чего она так боялась. Он даже слушать ее не стал. Просто посмеялся… Она сглотнула собравшиеся в горле слезы. Развернулась и, понурив голову, пошла прочь.

— Эй, ты куда?

— Выйди. Я оденусь. Мне уже пора.

— Погоди, а как же «я хочу, чтобы ты мне помог»? — возмутился Коган.

— Ты ж не готов стать отцом, — разочарованная донельзя, Вета решила, что будет лучше ему подыграть. Но ее голос дрогнул. И он, видно, что-то такое понял, что заставило его схватить ее за руку. Вета дернулась, высвобождаясь.

— Отпусти!

— И не подумаю.

— Зря я к тебе пришла.

— Ну, допустим, об этом еще рано судить. Давай, выкладывай, что там у тебя. И… — Там сглотнул, откашлялся, будто не в силах выдавить из себя те самые слова: — Пожалуйста, извини, прежде чем шутить, я должен был прояснить ситуацию.

Он выглядел злым, но раскаявшимся. Вета тяжело вздохнула — похоже, он не оставил ей выхода.