Шаукар

Юлия Рахаева, 2023

Герои книги «Хозяин степи» Оташ и Юрген повзрослели и построили свой город, о котором мечтали, а их приключения продолжаются. В новой книге их ждёт встреча с сыном небесного волка, поиск сокровищ старого кургана, путешествие на север и даже знакомство со снежной женщиной. Помогать главным героям будут сыщики из Нэжвилля и бывший опальный правитель далёкого Уасета.

Визирь великого шоно

I

Одним из любимых занятий визиря Шоносара Юргена Шу был завтрак на балконе с видом на озеро Шаукар. Когда дворец был только достроен, и Юрген впервые вышел на балкон, у него перехватило дыхание от этого необыкновенного вида. Он вспомнил о своей любимой крыше в Нэжвилле, куда он однажды приводил Оташа, чтобы показать ему море. И пусть Шаукар не был морем, но по своей красоте он ему не уступал. Сейчас, когда солнце уже встало, озеро казалось лазурно голубым, отражая в себе чистое безоблачное небо. Юрген сидел в ажурном резном кресле за небольшим столиком, пил ароматный фейсальский кофе и любовался озером и набережной.

Утренняя идиллия была прервана появлением Нарана, который пришёл доложить о важном посетителе. Будучи родом из думенов, Наран теперь находился в ранге тойона и служил великому шоно в столице.

— Помнишь, я говорил тебе о торговце из Нэжвилля? — сразу перешёл к делу Наран.

— И тебе доброе утро, — ответил Юрген.

— Доброе, доброе. Так вот ты же помнишь, что он не чист на руку? Он хочет закупать у нас алмазы, но вот только идёт прямиком к тебе, чтобы договориться, а вовсе не к министру торговли.

— Я понял, — кивнул Шу. — Я его приму.

— Он уже с утра пораньше топчется внизу.

— Пусть поднимается, я его жду.

— Если потом пойдёшь к кондитеру, с тебя шоколадная помадка, — улыбнулся Наран и удалился.

Торговец из Нэжвилля оказался невысоким ничем не примечательным мужчиной среднего возраста с небольшой бородкой.

— Господин визирь, — с поклоном заговорил он на языке сарби, — моё имя Роберт Дикерт. Я занимаюсь торговлей с Шоносаром и…

— Ты же знаешь, что я прекрасно говорю на языке нортов, — перебил его Юрген. — Ты можешь не стараться.

— Благодарю, господин визирь, — Дикерт перешёл на родной язык.

— В чём суть твоего дела?

— Я хотел бы закупать у Шоносара алмазы из ихтырского месторождения.

— И поэтому пришёл к визирю? — улыбнулся Шу.

— Знаю, что вы всегда идёте навстречу людям, — тоже заулыбался Дикерт.

— Дай угадаю. Ты не желаешь платить налог на ввоз алмазов в казну Нэжвилля?

— Господин визирь, вы же сами знаете, какие варварские законы на моей родине. Налоги настолько высоки, что простому торговцу просто не выжить.

— Хочешь, чтобы в бумагах значился, к примеру, мех?

— Было бы неплохо, — закачал головой Дикерт.

— Это всё нетрудно устроить, но мне-то какая выгода от всего этого?

— Господин визирь, поверьте, я вас не разочарую, — и торговец достал из-под одежды мешочек с деньгами.

Приняв мешочек, Юрген взвесил его в руке, а затем с улыбкой проговорил:

— Давай сюда договор, я подпишу.

Дикерт поспешно протянул бумагу. Шу подошёл к столу, обмакнул перо в чернила и поставил размашистую подпись, затем зажёг свечу, взял сургуч, пролил его на бумагу и, пока он не затвердел, поставил печать своим перстнем, который он носил на безымянном пальце левой руки. На сургуче появилось изображение солнечного колеса. Отдав бумагу Дикерту, Юрген махнул рукой, показывая, что тот может идти. Торговец удалился, повторяя слова благодарности.

Шу достал из стола бумагу и сел писать письмо.

«Дорогой Арчибальд!

Спешу сообщить тебе, что в ближайшее время с грузом из Ихтыра в Нэжвилль поедет торговец Роберт Дикерт. В бумагах у него будет значиться мех, но я настоятельно рекомендую обыскать его обоз, так как он планирует контрабандой провезти в страну алмазы, не заплатив за них налог.

Мой искренний привет Олафу.

С уважением, Юрген».

Поставив подпись и печать, Шу позвал слугу и приказал доставить письмо в посольство Нэжвилля лично господину Арчибальду Рейну. Затем Юрген достал из мешочка несколько монет, убрал остальное в комод, накинул плащ с капюшоном и покинул покои. Выйдя из дворца, он зашагал прямиком в кондитерскую Али, которая располагалась буквально за углом. Там Юрген приобрёл фунт шербета и не забыл про помадку для Нарана, а затем вернулся во дворец. Сняв плащ, Шу направился в покои великого шоно, которые располагались за стеной от его собственных. Оташ только что закончил тренировку с Алтаном и Бальзаном и уже вернулся к себе.

— Ты опять отлыниваешь от занятий, эне, — проговорил шоно.

— Я уже с утра успел поработать, — ответил Юрген. — Вот, держи, — и он протянул ему шербет. — Твой любимый.

— Ты снова брал взятки? — покачал головой Оташ.

— Но должен же я откуда-то брать деньги? — улыбнулся Шу.

— И кто на этот раз?

— Торговец из Нэжвилля. Не забивай голову, Таш. У тебя есть дела поважнее.

— Важнее, чем то, какие слухи ходят о моём брате?

— Только не говори, что это тебя это волнует. Это уже даже меня не беспокоит.

— Ладно, — вздохнул Оташ. — За шербет спасибо. Ты уже завтракал?

— Ага. Но за обедом я обязательно к тебе присоединюсь.

— Договорились. А потом пойдёшь со мной, я сегодня хочу прогуляться по городу.

— Будешь пугать народ? — усмехнулся Юрген.

— Вообще-то наоборот.

— Ладно-ладно. Значит, увидимся за обедом, а то я уже слышу шаги.

С этими словами Шу скрылся через потайную дверь, которая соединяла их покои. К своему огромному удивлению он увидел там Омари, старейшину сиваров, бывшего наместника Уасета.

— Как ты сюда попал? — спросил Юрген.

— Через дверь, юноша, — отметил Омари с улыбкой.

— Какой я тебе юноша? Мне двадцать семь. Почему ты заявился ко мне без доклада?

— Во-первых, ты выглядишь на двадцать, а во-вторых, с каких пор мне нужно докладывать, чтобы увидеться со старым другом?

— А с каких пор мы с тобой друзья?

— Может, с тех самых, когда ты изображал мою наложницу?

— Что тебе надо в столице?

— Нравится мне здесь.

— Так иди, гуляй по городу, дыши воздухом. Почему тебе нравится столица именно в моих покоях?

— Мне слишком нравится столица, Юрген, и я хотел бы здесь остаться.

— Надеюсь, здесь — это не мои покои?

— К хорошему быстро привыкаешь, да? — усмехнулся Омари.

— Это ты о чём?

— Когда-то ты жил в гере и тебя всё устраивало. А теперь у тебя покои во дворце.

— У тебя когда-то был целый дворец, но кто виноват, что ты всё профукал.

— Ты и виноват.

— Ой, да ладно!

— Ладно, так ладно. Но согласись, что ты идеально вписываешься в этот дворец, чего не скажешь о самом шоно.

— Оташ прекрасно вписывается в любые условия, не говори ерунду.

— Однако до меня доходили слухи, что он поначалу спал на полу, а не в постели.

— Это слухи. Давай ближе к делу. Чего ты хочешь?

— Хочу жить в столице.

— А сивары?

— Я нашёл себе прекрасную замену. Он не станет поднимать бунт, я за него ручаюсь. К тому же, Илпека давно нет, так что у сиваров всё спокойно.

— Но что ты собираешься делать в столице?

— Служить великому шоно, разумеется. Мне нужна должность.

— Какая должность?

— Любая. Вы же сочинили с Оташем целый штат правительства. Неужели не придумаете ещё одну должность для старого друга?

— Оташ против раздувания штата, и я тоже.

— Один я ничего не раздую.

— Ну, допустим, — вздохнул Юрген. — Я поговорю с Оташем за обедом, но я ничего не обещаю.

— Может, мне надо было преподнести тебе подарок? — с улыбкой спросил Омари.

— Может, и надо было, — ответил Шу.

— Даже я слышал, что визирь любит подарки.

— Знаешь что? Если мне вдруг что-то не понравится, тебя в любой момент могут выдать Фейсалии. Не забывай, что ты до сих пор там персона нон грата.

— Я помню.

— Ты где остановился?

— На постоялом дворе со странным названием «Усталый гамаль».

— Тебе бы больше подошло «усталый крокодил». Я поговорю с Оташем и свяжусь с тобой. Иди к своему гамалю.

За обедом Юрген не сразу решился заговорить об Омари. Несмотря на то, что Оташ и назначил его в своё время старейшиной сиваров, шоно его всё-таки недолюбливал.

— Таш, тут Омари в столицу прибыл, — наконец, выдал Шу.

— С докладом, что ли? — спросил шоно.

— Нет, с просьбой.

— И почему ты в курсе его просьбы, а не я?

— Потому что он ко мне заходил.

— Я спросил, почему не ко мне?

— Ну, ты же занят был сегодня до обеда.

— Так себе отговорка. Ну, и что у него за просьба?

— Он хочет переехать в столицу.

— Я его с должности пока не снимал.

— Омари сам снимается. Даже замену себе нашёл. Взрастил, так сказать.

— Предположим. А что он собрался делать в столице? Жить на что?

— Вот это и есть его просьба. Он хочет должность.

— Должность кого? Что он делать вообще умеет?

— Я тут подумал… — замялся Юрген.

— И что надумал?

— У нас нет должности главного ловчего.

— Вот именно, что нет. Мы не можем назначить человека на должность, которой нет.

— Так у нас раньше и министров не было, Таш. И визиря тоже.

— Что делает главный ловчий? Кого он ловит?

— Ты не знаешь, что ли?

— Откуда? У моего отца не было никакого ловчего, ни главного, ни второстепенного.

— В Нэжвилле есть такая должность. Это организатор охоты.

— Зачем мне организатор охоты? Если я захочу охотиться, я поеду в степь и настреляю там дичь.

— Зачем мне личные покои? Я могу спать на полу. Зачем мне слуги? Я могу сам убираться. Зачем мне повар? Я могу сам готовить…

— Юрген.

— Оташ.

— Ты хочешь, чтобы Омари получал деньги за то, чтобы он ничего не делал?

— Нет. Я просто думаю, его должность должна как-то называться, а делать его министром мы не станем. Слишком жирно. Он может выполнять наши поручения, может надзирать за охотой на территории Шоносара. Ты сам хотел ввести запрет на охоту в сезон, когда детёныши. Вот введи, а Омари пусть следит за выполнением. Опять же надо следить за тем, чтобы на бабров не охотились, разве не так?

— Вижу, ты всё продумал.

— У меня было время.

— Ладно. Но тогда и приказ сам составь. Обязанности пропиши и всё, что нужно. Я только подпишу.

— Ты обленился, великий шоно.

— А на что мне визирь, если не он не хочет выполнять свою работу?

— Хорошо-хорошо, я всё составлю. И с казначеем обговорю.

— Вот и договорились. А теперь собирайся, идём в город.

Оташ регулярно выходил в город и лично осматривал обустройство столицы все десять лет с основания Шаукара. Город продолжал строиться, и люди всё прибывали в столицу. Далеко не все сарби захотели изменить свой образ жизни, многие остались жить в герах и продолжили совершать ежегодные переходы на восток и на запад. Но те, кто переехал в столицу, получили жильё и возможность найти работу. Вскоре в столице оказались не только сарби и жители поселений, принадлежащих Шоносару, но и амма, норты и даже хани и айни. В основном это были купцы и ремесленники, и дела многих довольно быстро пошли в гору.

Сейчас Оташ хотел совершить прогулку в западную часть столицы, где строился новый жилой квартал. Они с Юргеном покинули дворец и в сопровождении Алтана и Бальзана пошли по извилистым мощёным улочкам, залитыми солнцем. Люди только несколько лет назад отучились падать на колени при виде великого шоно. Оташ сам настоял на этом. Одно дело, когда он возвращался в Шоносар после долгих странствий, и совсем другое — когда они жили в одном городе. Теперь для любого жителя столицы было честью, если во время своей прогулки великий шоно посетит их заведение, будь то обувная мастерская или таверна. Оташ не разочаровывал шаукарцев и обязательно заходил к ним.

Осмотрев место строительства, шоно уже собрался возвращаться во дворец, когда вдруг на дороге, ведущей в Нэжвилль, показались клубы пыли.

— Табун там, что ли? — проговорил Оташ.

— Это не лошади, — присмотревшись, ответил Юрген. Вскоре и сам шоно понял, что это были не животные. К столице приближался автомобиль. Нэжвилль уже давно стремился угнаться за Айланорте в её технологическом развитии, и ещё более десяти лет назад начал строительство автомобильного завода. Когда он выпустил первые машины, то выяснилось, что по улицам столицы они ездить не могут, так как там слишком узко, но зато автомобиль стал прекрасным способом передвижения по стране. Добрались машины и до Шоносара, но местные пока не были готовы пересесть с живых коней на железных.

Оташ и Юрген дождались, пока автомобиль подъедет прямо к городской окраине. Дверца открылась, из машины вышел высокий светловолосый мужчина лет тридцати в элегантном костюме с шейным платком. Он открыл заднюю дверь, и следом за ним из авто появился норт, в котором Шу сразу же узнал Альфреда Брунена, того самого бывшего пастуха из Ихтыра, который вернулся в Нэжвилль, чтобы закончить учёбу. Альфред почти не изменился, он был всё так же невысок и коренаст, вот только одет он был теперь по высшему разряду, хотя за поясом у него по-прежнему висел кнут.

— Добрый день, великий шоно! — заговорил Альфред, подходя ближе. — Очень рад вас видеть.

— Добрый, — ответил Оташ, протягивая руку. — Давно же мы не виделись. Вижу, образование ты закончил.

— Верно, закончил, — ответил на рукопожатие Брунен. — И ты здравствуй, белый брат.

— Визирь, — поправил его Юрген и тоже протянул руку.

— Ах да, визирь, — еле заметно усмехнулся Альфред. — Разрешите представить моего помощника господина Элинора Акста.

Высокий мужчина несколько смущённо отошёл от машины, периодически как-то виновато оглядываясь на неё.

— Рад знакомству, — проговорил Оташ.

— И я рад, — ответил Акст. — Большая честь для меня.

— Что-то не так с вашим автомобилем? — поинтересовался Юрген.

— Нет-нет, с ним всё в порядке, только его бы помыть.

— Так помоете, у нас целое озеро воды.

— Альфред, ты же не просто так в гости приехал? — снова заговорил шоно.

— Нет, я по делу. Мы разыскиваем опасного преступника. И у нас есть все основания полагать, что он скрылся в Шаукаре.

— У вас — это у кого?

— У тайной канцелярии.

— Ты стал сыщиком? — спросил Юрген.

— Да.

— Что за преступник? — поинтересовался Оташ.

— Убийца.

— Он норт?

— Нет, он сарби.

— Ты хочешь, чтобы мы оказали тебе содействие в его поисках?

— Разумеется.

— Тогда тебе придётся рассказать обо всём подробнее. Предлагаю отправиться во дворец и там побеседовать в спокойной обстановке. Машину, увы, придётся оставить. Наши улицы для этого не предназначены.

— А с ней ничего не случится? — подал голос Акст.

— Нет, за ней присмотрят строители, я распоряжусь.

— Значит, мы идём пешком? — спросил Брунен.

— А ты разучился ходить? — отозвался Юрген.

— Интересно, научился ли ты драться.

— Я прекрасно дерусь, но нечестно по твоим меркам. Вот только меня совершенно не волнует, что думают об этом другие. Кстати, ты обещал мне состязания в стрельбе.

— Раз обещал, то я готов. Надеюсь, ты хорошо владеешь пистолетом?

— Не хуже, чем луком и стрелами.

— Давайте вы потом посоревнуетесь, — вмешался Оташ.

— Хорошо-хорошо, — заулыбался Юрген.

— А у вас жарко, — заметил Элинор.

— На самом деле бывает ещё жарче, — ответил шоно. — Но мы привыкли. И это только летом. В остальные времена года зато очень хорошо и не холодно.

— Зачем тебе кнут? — тихо спросил Шу Альфреда. — Рядом вроде бы нет ни одной овцы. Или ты их где-то прячешь?

— Некоторые люди так похожи на овец, что хорошо бы спрятать, — ответил Брунен.

— Подкол не засчитан, — проговорил Юрген.

Позже, когда все четверо собрались в покоях Оташа и пили поданный слугами кумыс, Альфред сказал:

— Признаюсь, дворец меня поразил.

— Чем же? — поинтересовался шоно.

— Пытаюсь подобрать верное слово. Скромность тут не подходит, скорее, монументальность. Нет никаких изысков, но выглядит величественно и внушает уважение.

— Благодарю. Это был проект фейсальского архитектора, и он учёл все мои пожелания. Но замок, как в Нэжвилле, тут и не построишь. У нас каменистая почва, а ещё случаются землетрясения. Пусть редко, но всё же.

— И внутри очень красиво, — добавил Акст.

— Тут большое влияние Юргена, — улыбнулся Оташ. — Как только дворец был возведён, он лично занялся оформлением.

— Во дворце есть ванные комнаты, — сказал Шу. — Если желаете, можете помыться.

— Если можно, я бы перешёл к делу. О ванной можно и потом поговорить, — ответил Альфред.

— Я тебя слушаю, — кивнул шоно.

— Был убит служащий тайной канцелярии, господин Уигем. Его дочь чудом выжила, она узнала убийцу. Госпожа Уигем видела его раньше. Это Кайсар, пару раз он приходил в их дом и о чём-то беседовал с покойным. Мы выяснили, что Кайсар был борцом в бродячем цирке.

— Что же его связывало с тайной канцелярией? — поинтересовался Юрген.

— Нам тоже стало это интересно, — ответил Альфред. — Оказалось, что Кайсар проходил свидетелем по одному делу, которым занимался господин Уигем. Речь шла об уличных боях. Уже после закрытия дела Кайсар почему-то приходил к Уигему, и мы пока не знаем зачем. Оснований не верить дочери у нас нет, к тому же, она сильно пострадала.

— А что конкретно произошло? — спросил Оташ.

— Госпожа Уигем услышала шум посреди ночи и пошла в комнату отца. За дверью будто бы кто-то дрался. Она хотела заглянуть в комнату, но дверь открылась, и появившийся Кайсар столкнул её с лестницы. Сосед видел, как он выбегал из их дома. Если бы не он, госпожу Уигем вряд ли бы спасли. Её отец был убит ножом в сердце. Мы стали разыскивать Кайсара и выяснили, что он отправился в Шаукар. У нас есть его подробное описание со слов циркачей и даже рисунок. Элли, покажи.

— Господин Брунен, — тихо проговорил Акст.

— Что? Ах да… Я думал, вы привыкли.

— Привык, — вздохнул тот и достал свёрнутый лист бумаги.

— Что-то не так? — спросил Юрген.

— Мне немного неловко, когда меня так называют, — пояснил Акст. — От моего имени есть и другое сокращение. Нор. Но все почему-то зовут меня Элли.

— Элли — это мило, — улыбнулся Шу.

Оташ тем временем развернул бумагу. Портрет был очень неплохим, но этого сарби он точно никогда не встречал.

— Надо показать его как можно большему числу людей, — проговорил он.

— Можно поручить это Нарану, — предложил Юрген. Оташ кивнул.

Затем шоно распорядился выделить Альфреду и его помощнику гостевые покои, а Шу удалился к себе и занялся составлением бумаг для введения новой должности для Омари. К вечеру он закончил и решил обрадовать новоиспечённого главного ловчего. Надев свой плащ с капюшоном и взяв пистолет, Юрген направился на постоялый двор «Усталый гамаль». Когда Шу скинул капюшон, хозяин гостиницы округлил глаза.

— Господин визирь! — воскликнул он. — Какая честь для меня!

— Добрый вечер, — улыбнулся Юрген. — Я хочу видеть одного из ваших постояльцев.

— Надеюсь, он ничего не нарушил?

— Пока нет. Его зовут Омари. Где я могу его найти?

— Он в комнате под номером три, вот ключ.

— Ключ-то мне зачем?

— Берите. Мало ли что… Господин визирь, а он в самом деле менгэ?

— В самом деле. А что такое?

— Понимаете, он заехал вчера со своим помощником и много возмущался, что комната была не готова. Но как она будет готова, если из неё только вечером выехали? И мы же не знали…

— Не переживай. Если он откажется платить, можешь лично мне написать.

Сказав так, Юрген взял ключ и направился к третьей комнате. Он ещё не успел дойти, когда его догнал никто иной, как Ако. Когда-то он был помощником Омари в Уасете, а потом добровольно отправился с ним в изгнание. Когда амма получил место старейшины сиваров, Ако очень скоро присоединился к своему бывшему повелителю.

— Ой, Юрген! — удивлённо воскликнул Ако. В руках он держал бутылку арака.

— А я к Омари, — ответил тот. — Рад тебя видеть.

Вдвоём они зашли в комнату, и Юрген увидел Омари, который лежал на постели и ел виноград.

— Что так долго? — не глядя на дверь, спросил он.

— Да уж как смог, — усмехнулся Шу.

— Это ты? — подскочил Омари.

— Это мы, — поправил его Юрген.

— Ако, разливай. Господин визирь ведь к нам присоединится?

— Присоединится, — кивнул Шу. — Тебе есть что отмечать.

— Ты выпросил для меня должность? — оживился Омари.

— Я её ещё и сочинил. Теперь ты главный ловчий. И не думай, что всё так просто. Вот, — Юрген протянул ему бумагу. — Ознакомься, это список твоих должностных обязанностей.

— А это не слишком? — закончив чтение, проговорил Омари.

— Не слишком мало? — отозвался Шу.

— Раньше я не замечал у тебя склонностей к тирании.

— С кем поведёшься, знаешь ли.

Тем временем Ако разлил арак, и все трое чокнулись бокалами и выпили, закусывая оставшимся виноградом.

Когда Юрген покинул постоялый двор, уже совсем стемнело. Всё равно на всякий случай надев капюшон, он зашагал по направлению к дворцу. Увидев мелькнувшую от фонаря тень и услышав торопливые шаги, Шу насторожился. Он понимал, что выглядел как лёгкая добыча для любого грабителя, а перстни на пальцах сверкали даже в тёмное время суток. Нетрудно было предположить и наличие у него полного кошелка. Юрген оказался прав.

— Отдашь деньги — останешься жив! — услышал он рядом мужской голос. Грабителей было двое. Оба были здоровяками, однако безоружными. Они явно не заметили у Юргена пистолета под плащом. Конечно, Шу мог просто достать оружие и закончить всё разом, но так было слишком скучно.

— А если не отдам? — с улыбкой спросил он.

— Силой заберём! — сказал один из грабителей и бросился на Юргена с кулаками. Шу уклонился от удара и ударил сам по так удачно открывшейся шее здоровяка. Грабитель задохнулся, и Юрген вырубил его, ударив его ребром ладони по шее сзади. Опешив, второй здоровяк зарычал и замахнулся правой, но Шу стукнул его ногой по колену, тот едва не упал, схватившись за плащ Юргена, но норт ударил его по шее.

— Отдыхайте, мальчики, — проговорил Шу и зашагал дальше, не обращая внимания на возню сзади.

Вернувшись во дворец, Юрген застал в своих покоях Оташа.

— Где ты ходишь? — возмутился он.

— Я был у Омари, обрадовал его новой должностью.

— Это он тебе плащ порвал?

— Вот чёрт! — Юрген только сейчас увидел зияющую дыру в светлой ткани его любимого плаща.

— Так что? Это Омари порвал?

— Нет, конечно. Дался ему мой плащ. Это грабители.

— Какие грабители? Сначала Омари, теперь грабители. Юрген, я так поседею с тобой.

— Да обычные грабители. Дурные. Безоружные.

— И?

— Что и? Я их вырубил и ушёл. Это один из них, падая, зацепился.

— Вырубил? У тебя же пистолет за поясом.

— Да они не заметили.

— Ты тоже не заметил?

— Таш, не нуди. Должны быть у твоего визиря какие-то развлечения?

— А не много ли у него развлечений? Взятки, драки, Омари…

— Э нет. Омари не развлечение. Омари — это безысходность.

— Ты ещё и пил, — вздохнул Оташ.

— Пить тоже нельзя?

— Ты пил без меня!

— Ой, да.. простите меня, великий шоно. Готов искупить. У меня есть вино из Нэжвилля. Две бутылки.

— Взятка?

— Подарок!

— Ну, тащи, — усмехнулся Оташ.

Юрген проснулся от удара и обнаружил, что лежит на полу, упав с постели. Землетрясение. Шу прислушался к своим ощущениям, соображая, надо ли бежать на улицу или можно остаться во дворце. Он чувствовал вибрацию здания, словно под ним глубоко под землёй шевелилось огромное животное. Сагдай рассказывал, что раньше сарби верили, что землетрясение вызывает огромный змей, который живёт под землёй. Каждый раз, когда он сбрасывал свою старую кожу, на поверхности случался трус земной.

Когда Юрген пережил своё первое землетрясение, то жутко испугался, хотя и старался не показывать этого. Они с Оташем были в только что построенном, но ещё не отделанном дворце, и шоно тогда схватил друга за руку, и они быстро выбежали на улицу. Юргена трясло не меньше, чем землю под ногами, но Оташ успокоил его, сказав, что это не страшно. Позже он рассказал, что сильные землетрясения случаются очень редко, и последнее было много-много лет назад и вполне может ещё столько же не повториться. Юрген успокоился, но, увидев, трещину в фундаменте только что заложенного дома, снова напугался. Оташ объяснил это тем, что здание было ещё не достроено, но Шу это не сильно убедило. Вскоре это забылось, но как раз тогда снова случилось землетрясение. Юрген хотел снова бежать на улицу, но Оташ остановил его, сказав, что оно совсем лёгкое и бояться его не стоит. Шу не очень верил, но всё же убегать не стал. Шоно оказался прав.

Вот и сейчас Юрген понимал, что землетрясение лёгкое. Никаких голосов за стенами — значит, никто не стремился выбежать из дворца. Но вдруг все крепко спят? Шу всё-таки запаниковал. Встав, он направился к Оташу.

— Так и думал, что ты сейчас придёшь, — проговорил шоно. Он лежал на кровати, закинув руки за голову.

— Не сильное, да? — спросил Юрген.

— Ерунда, эне. Уже не трясёт даже. Сам не чувствуешь?

— Чувствую, — кивнул Шу.

— Так иди спать.

— Как ты думаешь, Альфред и Элли испугались?

— Не знаю. Вряд ли. В районе Ихтыра тоже иногда трясёт. Альфред мог застать, когда жил там.

— Может, сходить проверить?

— Зачем? Для собственного успокоения?

— Мы же радушные хозяева? Мы должны убедиться, что с нашими гостями всё в порядке. Может, кто-то из них упал с кровати и ушибся?

— Что, ты сам свалился с постели?

— Немножко.

— Ну, сходи, — усмехнулся Оташ. — Оденься только.

Вернувшись к себе, Юрген надел халат, тапочки и направился к гостевым покоям. Постучав в дверь, он прислушался.

— Да, в чём дело? — услышал он голос Альфреда.

— Это я, — зайдя, ответил Шу. — Хотел узнать, у вас всё в порядке?

— Всё нормально, не стоило беспокоиться.

Брунен сидел на постели, наблюдая, как Акст собирает осколки разбившегося графина.

— У вас графин разбился, — проговорил Юрген.

— Спасибо, мы заметили, — ответил Альфред.

— Вы не напугались?

— Нет. Если это всё, что ты хотел узнать, то можешь идти.

— Вам заменят графин, — сказал Шу и ушёл.

— Спасибо, — услышал он вслед голос Элинора.

II

Утром следующего дня после завтрака Юрген в коридоре дворца столкнулся с Альфредом. Тот был уже при полном параде, словно собирался на приём к королю.

— Заменили вам графин? — вспомнил Шу.

— Заменили, — кивнул Брунен. — А ты всё ещё хочешь посостязаться со мной в стрельбе?

— Это было твоё обещание.

— Тогда я готов.

— Во дворе есть стрельбище. Идём?

— Идём.

— Нам нужен будет кто-то, кто сможет нас рассудить.

— Элли подойдёт? Или ты будешь считать, что он не объективен?

— Ты же сам будешь против, если он вдруг соврёт, разве не так?

— Так. Тогда я позову его.

Втроём они вышли во внутренний двор, и Юрген привёл Альфреда и Элинора к стрельбищу, где стояли мишени.

— Как я вижу, у тебя пистолет нашего производства, — проговорил Брунен.

— Да, самозарядный, — кивнул Шу. — Кто будет стрелять первым?

— Уступаю.

— Как скажешь, — улыбнулся Юрген и, прицелившись, выстрелил по своей мишени.

— Неплохо, — проговорил Альфред и сделал свой выстрел.

— По три? — предложил Шу.

— Согласен.

Юрген и Альфред выстрелили ещё по два раза.

— Элли, проверь, — попросил Брунен.

— Тут я не смогу оценить, — осмотрев мишени, проговорил Акст. — Вы очень ровно стреляете. Может быть, вы согласитесь на ничью?

— Ничья? — спросил Юрген. — Или будем стрелять по яблоку на голове Элли?

— Ну, уж нет, — возразил Альфред. — Если ты промахнёшься, где я буду искать нового помощника?

— То есть ты согласен на ничью?

— Будем считать это временным перемирием.

— Ещё скажи, что мне повезло, а стрелять я не умею.

— Умеешь.

— А я думаю, кто это стреляет с утра пораньше, — послышался рядом голос Оташа.

— У нас перемирие, Таш, — объявил Юрген.

— Временное, — поправил его Альфред.

— Почему у меня ощущение, что передо мной не взрослые люди, а пара мальчишек? — усмехнулся шоно.

— Я бы хотел приступить к делу, — ответил Брунен. — А именно: к поиску Кайсара.

— Не возражаю.

— Господин визирь! Господин визирь! — с громкими криками к стрельбищу бежал слуга.

— Что случилось? — отозвался Юрген.

— Я сейчас был в ваших покоях, убирался. У вас над постелью такой волк красивый висит.

— Висит, — холодея, кивнул Шу. Волк был изображён на гобелене, который Юрген получил в подарок на своё двадцатилетие. Он не просто так висел над постелью, он скрывал тайник, в котором хранилось колесо солнца.

— Его кто-то сорвал. Я подумал, может, он сам упал… Но наверное, нет.

Не ответив ни слова, Юрген побежал обратно в свои покои. Оташ поспешил за ним. Влетев в комнату, Шу бросился к стене и, надавив на стену, открыл тайник. Он был пуст.

— Нет, — прошептал он. — Только не это.

Поняв, что произошло, Оташ громко объявил:

— Никого не выпускать из дворца без моего на то разрешения!

Стража бросилась выполнять распоряжение, а Юрген проговорил:

— Думаешь, он не успел уйти?

— Мы узнаем, кто уже покинул дворец, если таковой человек был.

— Что произошло? — спросил подошедший Альфред. — Вы так стремительно убежали.

— У нас украли очень ценную вещь, — ответил Шу. — Даже бесценную.

— Она была за гобеленом? — догадался Брунен.

— Да, в тайнике.

— И кто об этом знал?

— Никто. Только я и Оташ.

— А кто делал этот тайник?

— Архитектор лично. Он давно в Фейсалии. И он не знал, для чего был сделан тайник.

— Альфред, ты работаешь сыщиком, — проговорил Оташ. — Ты сможешь нам помочь?

— Только если вы будете до конца откровенны со мной.

— Я сам найду, — сказал Юрген. — Это моя вина. Не уследил.

— Нет, эне, — возразил шоно. — Мы не имеем права отказываться от помощи, которую можем получить. Не тот случай.

Подошедший стражник проговорил:

— Там по дворцу ходит вчерашний менгэ и ищет господина визиря.

— Омари, что ли? — догадался Юрген.

— Наверное, — кивнул стражник.

— А давно он пришёл? — насторожился Оташ.

— Где-то с полчаса. Он направился сразу к господину визирю, но очевидно не застал и принялся искать его по дворцу.

— Нет, Таш, это не может быть он, — проговорил Шу.

— Что-то я сомневаюсь, — ответил шоно.

— А теперь либо объясните мне всё с самого начала, либо я отказываюсь в этом участвовать, — потребовал Альфред.

— Приведи Омари в мои покои и пусть ждёт, — приказал Оташ стражнику, затем закрыл двери в покои Юргена, в которых они находились, и проговорил:

— Вещь, которую украли, называется колесо солнца. Когда-то оно принадлежало великому Тендзину.

— Как оно выглядит? — спросил Брунен.

— Это золотая подвеска на цепочке.

— Постойте… Это её тогда разбойники пытались украсть?

— Да. Ты правильно помнишь. Юрген раньше носил его на шее.

— А кто у нас Омари?

— Бывший старейшина сиваров, — объяснил Оташ. — До этого он был наместником Уасета. Там он совершил преступление против амира и был изгнан. Вернувшись на материк, Омари прибыл в Шоносар и помог Юргену в трудной ситуации, в которой он тогда оказался. Благодаря его помощи был подавлен бунт сиваров. С тех пор Омари занимал должность их старейшины. Десять лет. Вчера он прибыл в Шаукар и выпросил у меня должность главного ловчего.

— Омари знал о существовании колеса солнца? — спросил Альфред.

— Не должен был.

— Тогда перечислите тех, кто знает о нём.

— Юрген, я, Рейн, Олаф, Сагдай и Наран. Ещё он нём известно хуанди Сереса. Я могу поручиться, что ни Рейн, ни Олаф никому не рассказывали о нём. Как и Сагдай.

— За Нарана ты поручиться не можешь?

— Трудный вопрос. Скорее да, чем нет. Дело в том, что однажды много лет назад он уже выдал тайну колеса солнца. Но тогда он был мальчишкой.

— Юрген, ты никому не рассказывал о колесе солнца? — спросил Брунен.

— Нет, — ответил тот. — Я бы и сейчас не рассказал.

— Когда ты покинул свои покои, гобелен был на месте?

— Да.

— Что ж, давайте переговорим с этим Омари, раз ты, Оташ, ему не доверяешь. После я хотел бы побеседовать с Нараном.

— Есть ещё одна вещь, о которой я не упомянул, — сказал шоно. — По преданию, тот, кто владеет колесом солнца, владеет миром.

— Хм, и кто-то в это верит?

— Да.

Омари уже ждал в покоях Оташа. Выглядел он как человек, который не понимает, что происходит.

— Что за суета? — спросил он, увидев шоно и визиря.

— Похищена ценная вещь, — ответил Оташ.

— А я здесь причём?

— Познакомься, это господин Альфред Брунен. Он из тайной канцелярии и помогает нам в поисках вора.

— Омари, — амма протянул руку, — главный ловчий.

— Я ещё не подписал бумагу, — проговорил шоно.

— Вот только не надо сейчас всё отменять, потому что ты подозреваешь меня в краже. Я выучил все свои обязанности и намереваюсь их исполнять. Зачем мне вообще что-то красть?

— Просто ответь на вопросы Альфреда.

— Спрашивайте.

— Нам известно, что, прибыв во дворец, вы направились к господину визирю. Это так? — начал Брунен.

— Так.

— Почему не к великому шоно?

— Потому что с визирем у нас более тесные отношения.

— Он говорит правду? — спросил Альфред Юргена.

— Можно и так сказать, — ответил тот.

— Вы заходили в покои господина визиря? — продолжил задавать вопросы Брунен.

— Нет. Стражник сообщил мне, что он ушёл. В его отсутствие заходить нельзя.

— И что вы сделали?

— Пошёл искать визиря по дворцу. Прогулялся заодно.

— А вчера ты припёрся ко мне, когда меня не было! — возразил Юрген.

— Стражник не был в курсе, что ты ушёл. Ты вернулся через другую дверь.

— Здесь есть другая дверь? — оживился Альфред.

— Она соединяет наши с Оташем покои, — кивнул Шу.

— Когда вы последний раз виделись с господином визирем? — спросил Брунен.

— Вчера вечером.

— Где?

— На постоялом дворе.

— О чём вы разговаривали?

— О моей новой должности. Ещё мы пили арак.

— Юрген, ты мог рассказать о ценной вещи под влиянием алкоголя? — поинтересовался Альфред.

— Разумеется, нет! — возмутился Шу.

— Тогда у меня пока больше нет вопросов к господину Омари, — сказал Брунен.

— Я могу идти? — спросил амма.

— Да, — кивнул Оташ, — но ты не имеешь права покидать Шаукар без моего ведома.

— Так я и не собирался, — усмехнулся Омари. — Как раз наоборот. Я хочу остаться в Шаукаре. И что там с моей должностью?

— Я подпишу бумагу и лично вручу её тебе, когда буду на сто процентов уверен в твоей непричастности к произошедшему.

— Что ж, я готов подождать, — ответил амма и удалился.

— Он выглядит уверенным, — проговорил Альфред.

— Он всегда так выглядит, — сказал Оташ. — Он так выглядел, даже когда был приговорён к смертной казни.

— Однако его не казнили.

— Давайте не будем сейчас рассуждать о прошлом, — вмешался Юрген.

— Хорошо, — согласился Брунен. — Вы говорили, что ещё Наран знал о колесе солнца. Можно пригласить его сюда?

Появившись в покоях великого шоно, Наран выглядел слегка обеспокоенным.

— Мне сказали, что похищено что-то ценное. Только не говорите мне, что это то, о чём я думаю.

— Увы, — ответил Оташ.

— Ты знал, где хранится колесо солнца? — спросил Альфред.

— Нет, — покачал головой Наран. — Я знал только, что Юрген носит его на себе, когда уезжает.

— Это так? — уточнил Брунен.

— Так, — кивнул Шу.

— И когда ты уезжал последний раз?

— Я вернулся два дня назад.

— Куда ты ездил?

— В Яссу навестить кузена.

— И цепочка была на тебе. А потом?

— А потом я открыл тайник и вернул её на место, что непонятного? — Юргена уже откровенно злила вся ситуация.

— У тебя в комнате есть балкон. Как я понимаю, он сейчас всегда открыт.

— Да. Ты думаешь, кто-то забрался ко мне через него?

— Кто-то мог проследить, куда ты кладёшь подвеску, спрятавшись на нём.

— Но это должен быть очень ловкий человек.

— Кстати, о ловких людях, — сказал Наран. — Тот портрет, что вы мне дали. Карсак ходит с ним по городу. Уверен, он найдёт следы этого Кайсара.

— А что, если это связано? — вдруг предположил Юрген.

— Думаешь, Кайсар замешан в краже? — спросил Оташ.

— Ну, странное совпадение. Сначала выясняется, что в Шаукар сбежал убийца, а потом у меня крадут колесо солнца.

— Маловероятно, но не исключено, — проговорил Альфред. — У меня ещё один вопрос к тебе, Наран. Ты рассказывал кому-нибудь о колесе солнца?

— Нет, — ответил тот.

— Послушайте, — сказал Юрген. — Я тоже думаю, что кроме как через балкон, ко мне попасть было нельзя. Значит, это должен быть непростой человек. К примеру, я с улицы на балкон вряд ли залезу, не рискуя сломать себе что-нибудь. Уверен, что и вы тоже. Вы выгляньте, посмотрите. Это должен быть человек, который умеет вот так лазить. Такого и надо искать.

— Альфред, ты говорил, что Кайсар — циркач, — вспомнил Оташ.

— Он борец, — ответил Брунен. — Он не смог бы.

— А какой-то другой циркач?

— Акробат, например, — оживился Юрген. — Или гимнаст.

— Хорошо, — вздохнул Альфред. — Элли напишет в Нэжвилль запрос, не покидали ли другие циркачи страну. А пока я считаю необходимым обыскать все помещения дворца.

— Моим людям это не понравится, — ответил Оташ. — Получается, что я их всех подозреваю.

— Но мы должны убедиться в том, что колесо солнца покинуло дворец, — возразил Брунен.

— Это и так очевидно. Я запрещаю обыскивать людей.

— Ты сам приказал никого не выпускать, а теперь…

— Тогда я предполагал, что во дворец пробрался вор. Сейчас я считаю, что вор успел бежать через балкон. Я согласен с тем, что это самое очевидное. Другого способа проникнуть в покои у него не было. У входа в наши с Юргеном покои стоит стража. Я им доверяю. Так что вопрос закрыт.

— В таком случае я не могу вам ничего гарантировать, — проговорил Альфред.

— Я это знаю. Ищи в городе. Заодно, может, и убийцу найдёшь.

Когда Брунен и Наран ушли, Оташ спросил:

— Эне, ты точно не мог проболтаться Омари?

— Скажи, что ты шутишь, — ответил Юрген.

— Может, не сейчас, может раньше, когда он приезжал с докладом, или когда мы ездили к сиварам.

— Таш, пожалуйста, не продолжай.

— Но никто не знал о колесе солнца. Как это вообще могло произойти? А тут вдруг приезжает Омари и колесо исчезает!

— Даже если это он, то я здесь не причём!

— А кто тогда?

— Не знаю! — Юрген стремительно покинул покои. Даже не надев плащ, он выбежал из дворца и устремился в таверну «Райские кущи», которая располагалась в десяти минутах ходьбы. Шу почти не удивился, когда увидел за одним из столиков Омари, и сел рядом.

— Что, во дворце плохо кормят? — усмехнулся амма.

— Заткнись, — огрызнулся Юрген. — И без тебя тошно.

— Что желает господин визирь? — спросил подбежавший хозяин таверны.

— Бутылку вашего лучшего вина и какой-нибудь сыр на закуску.

— Пить до обеда? — удивился Омари.

— Это моё личное дело, когда пить.

— Эта ценная вещь в самом деле настолько важна для тебя?

— Не представляешь даже насколько.

Хозяин принёс Юргену вино, стакан, тарелку сыра и хлеб, а Омари принесли его лепёшки с мясом.

— Знаешь, что самое поганое? — осушив стакан, проговорил Юрген. Амма только присвистнул. — Что Оташ думает, что я кому-то проболтался. Я что, правда, произвожу такое впечатление?

— Тогда, в Уасете ты ловко обвёл меня вокруг пальца, — ответил Омари. — Ты не выдал вашу с Оташем тайну. Потом у сиваров ты тоже сделал всё, чтобы изобразить мою наложницу. Когда нужно, ты умеешь врать и молчать. Единственный, кому ты можешь проболтаться о чём-то, это сам Оташ.

— Почему ты понимаешь это, а он нет? — Юрген налил себе второй стакан.

— Ты хоть закусывай.

— Нет, ты ответь, — Шу поставил пустой стакан на стол.

— Потому что я объективен. И мне плевать на вашу ценную штуку. А Оташу явно нет.

— Я из-под земли её достану, веришь? Ты ведь даже не знаешь, через что мы прошли.

— Верно, не знаю.

— Нас обоих чуть не убили из-за неё. Рейн был ранен. И Наран тоже. В меня генерал из Сереса стрелял. Я евнуха изображал.

— Я сейчас даже не знаю, то ли ты уже пьян и несёшь бред, то ли…

— Это всё правда! Мы по снежным горам лазили, у меня даже болезнь была, когда от нехватки кислорода мозги не работают. И про Серес всё правда. А теперь у Оташа поворачивается язык меня в чём-то обвинить!

— Слушай, а это ничего, что визирь напивается в таверне? Как это для твоей репутации?

— Хозяин — мировой мужик. Я здесь уже напивался пару раз.

— Из-за чего? — поинтересовался Омари.

— А ты думаешь, всё так просто? И должность визиря, и дворец, и вот это вот всё, — Юрген развёл руками, а потом налил себе ещё вина. — Мы с Оташем с нуля всё начинали. И ему многое не нравилось. И то, как я веду себя, тоже. Он только недавно привык к моему стилю правления.

— Мне до сих пор иногда не верится, что ты тот самый мальчишка, который в Уасете расшифровывал древнее письмо. Стиль правления. Надо же было так сказануть.

— Чёрт тебя дёрнул приехать именно сейчас. И зачем ты припёрся с утра пораньше во дворец?

— А что если меня подставили? — вдруг предположил Омари.

— Подставили?

— Я не особо верю в совпадения, знаешь ли. А о моём прошлом узнать нетрудно. Я хотел завоевать Фейсалию и пойти на Нэжвилль. Так себе репутация. Хотя мне нравится.

— Ты точно не знаешь, что именно за вещь украли? — насторожился Шу.

— Нет. Но по вашей с Оташем реакции я понимаю, что это что-то безумно ценное. Не по деньгам, а по важности. Владея этим, наверняка, можно на что-то серьёзно повлиять.

— Вот тут ты прав. Может, тебя в самом деле подставили? Эй, хозяин, тащи ещё вина!

— Надо составить тебе компанию, — усмехнулся Омари. — А то потом придётся переть тебя на себе.

Когда вторая бутылка опустела, и амма попросил хозяина принести чаю, а таверне появился Оташ в компании Альфреда, Алтана и Бальзана. Хозяин засуетился, желая накрыть столик для великого шоно, но тот остановил его.

— Омари, ты задержан по подозрению в краже, — произнёс Оташ.

— Можно объяснить причину? — попросил амма.

— Есть свидетель.

— Это какой же?

— Уведите его, — приказал Оташ Алтану и Бальзану.

— Его же подставили! — воскликнул Юрген. — Неужели ты не понимаешь?

— Уличная женщина, с которой Омари провёл эту ночь, говорит, что он хвастался, что теперь сможет править всем миром, — проговорил Альфред, когда Омари увели.

— Но это же бред! — возразил Шу. — Во-первых, кража была совершена утром. Во-вторых…

— Во-вторых, ты пьян, Юрген, — перебил его Оташ. — Идём во дворец.

Тон шоно не терпел возражений, и норт, бросив на стол деньги, пошёл за другом.

— Где ты успел откопать эту проститутку? — уже на улице спросил Юрген Альфреда.

— Я сейчас хочу согласиться с Оташем, — ответил Брунен. — Ты пьян. Поговорим, когда ты протрезвеешь.

— А я понимаю. Тебе лишь бы побыстрее отделаться от нас и пойти искать своего Кайсара. Видишь, что Оташ не доверяет Омари. Отлично! Давай его и обвиним.

— Юрген, прекрати это, — проговорил шоно. — Самому же потом стыдно будет.

— И что, часто он так? — поинтересовался Альфред.

— Нет.

— Но я так понимаю, случается?

— Это немного не твоё дело, — ответил Оташ.

Юрген молчал. Ему было обидно, что Брунен был свидетелем всего происходящего. Когда они вернулись во дворец, Оташ проговорил:

— Иди, умойся и приведи себя в порядок. Выпей чаю или кофе. Мы будем ждать тебя в моих покоях.

— Что, поможет? — усмехнулся Альфред.

— Поможет, — ответил шоно.

Умывшись холодной водой, Юрген распорядился сварить ему крепкий кофе, а сам подошёл к двери, ведущей в соседние покои, и прислушался.

— Вообще я не склонен верить уличным женщинам, — услышал он голос Оташа.

— Но здесь-то всё к одному, — отвечал ему Альфред.

— И Юрген прав: украли утром, и Омари был во дворце утром. А девице этой он проболтался ночью.

— Давай так. Мы не знаем точное время кражи. Мы знаем только время, когда упал гобелен. Или его сорвали. Также мы не знаем, сам ли Омари похитил подвеску или это сделал кто-то по его поручению. Мы знаем одно: Омари был уверен в том, что сможет править миром.

— Да где вы нашли эту девицу? — не выдержал Юрген, распахнув дверь.

— На постоялом дворе «Усталый гамаль», — ответил Альфред. — Я отправился туда, чтобы поговорить с хозяином и другими возможными свидетелями. Там была эта женщина.

— Ако там был? С ним ты говорил?

— Был. Ако утверждает, что Омари ночь провёл в номере. И что никакой женщины у него не было. Но мы не можем верить Ако, потому что он предан своему хозяину.

Юрген услышал, что к нему идёт слуга с кофе, захлопнул дверь, забрал чашку, а затем вернулся к Оташу.

— То есть вы оба скорее поверите проститутке, — сделав глоток, проговорил Шу, — чем Омари и Ако.

— Какая у неё выгода? — спросил Брунен. — Для чего ей наговаривать на Омари?

— Допустим, ей заплатили.

— Зачем?

— Да чтобы подставить Омари, неужели не ясно?

— Почему ты так его защищаешь? — вдруг спросил Оташ.

— Да потому что я не верю в то, что он мог так глупо повестись! Даже если предположить, что он узнал о колесе солнца, он не поверил бы, что одно владение им означало бы владение миром. Вспомни, Таш, он не верил ни в какие проклятия в гробнице. Я верил, а он нет! И вся эта история что с солнцеликим, что с Минлеем. Он играл, не более того. Сам ни во что не верил. Омари — прагматик.

— Но колесо солнца можно выгодно продать тому, кто в него верит, — возразил Альфред.

— И что Омари получит? Неужели что-то более ценное, чем должность в Шаукаре и возможность жить во дворце? — допив кофе, Юрген поставил пустую чашку на столик.

— Всё равно пока не доказано обратное, я не собираюсь отпускать Омари из-под стражи, — проговорил Оташ.

— А это правильно, — кивнул Шу. — Настоящий преступник должен думать, что у него всё получилось.

— Значит, возвращаемся к версии циркача, — вздохнул Альфред.

— Ну, ты же в любом случае ищешь борца-убийцу, — ответил Юрген. — Карсак должен будет что-то нарыть. Он дотошный.

— Разрешите? — в покои заглянул Акст.

— Заходи, — кивнул Оташ.

— В Нэжвилль я написал, о циркаче спросил. Надо теперь ждать ответа. Не один день. Но я тут вот что вспомнил. Если позволите?

— Говори, — сказал Брунен.

— Помните, мы с вами ходили к этим циркачам?

— Конечно, помню.

— Я обратил внимание на афишу. Уж больно красочная она была. Я тогда ещё подумал, что можно будет потом на их представление сходить. Мне вообще нравятся акробаты и клоуны.

— Ближе к делу, Элли, — попросил Альфред.

— Так вот на афише был такой юноша интересный, не норт, но и не сарби, и не амма.

— Не было в труппе такого юноши. Мы же всех допросили.

— Не было, а на афише был. Хорошо так была афиша нарисована, вот я и запомнил. И юноша был то ли хани, то ли айни, я их не отличаю.

— Точно не сарби?

— Точно. Он даже одет был как-то не так. Знаете, такая вот безрукавка с воротником стойкой и без пуговиц.

— Я видел подобное на востоке, — проговорил Оташ. — Это действительно напоминает одежду хани или айни.

— Ну, вот выходит, что на афише этот юноша был, а в цирке нет, — вывел Элинор.

— Может, ты ещё и скажешь, кем он был в цирке? — спросил Альфред.

— Нет, по афише я этого не понял. Он не был с гирями, как силач. И без собачек там…

— Не продолжай. Значит, есть возможность, что из цирка ушёл молодой человек. Если он был дружен с Кайсаром и если он был гимнастом, то налицо преступный сговор. Вот только это всё лишь наши фантазии. Мы просто притягиваем всё за уши. И как это связано с убийством господина Уигема?

— Скажи, Альфред, ты слышал что-нибудь о Камилле Версен? — вдруг спросил Оташ.

— Мне рассказывали, что эта женщина когда-то служила в тайной канцелярии, но совершила должностное преступление. Ты её знаешь?

— Знаю. Именно из-за неё мы отправились на поиски колеса солнца. Камилла узнала о нём в Нэжвилле и захотела заполучить его любой ценой. Я сейчас подумал, а что если Уигем тоже знал? Тогда он мог рассказать о нём Кайсару, не случайно же тот приходил к нему домой. Может быть, Уигем просто поделился с ним легендой нашего народа, раз Кайсар — сарби.

— Всё очень красиво складывается, но как мы это докажем? — проговорил Альфред.

— Давайте я поговорю с той проституткой, — предложил Юрген. — У меня и травы есть.

— Это он о чём? — Брунен повернулся к Оташу. — Это как тогда, в Ихтыре? Тот парень из Нейто?

— Да, — кивнул шоно. — Но мы давно к этому не прибегали.

— Так а что нам мешает? — спросил Шу. — Я и для вас отвар приготовлю. Это быстро.

— Какой отвар? — насторожился Альфред.

— Чтобы на вас дурман не подействовал, потому что я не уверен в вашей сопротивляемости.

— Отвар блокирует действие дурмана, — пояснил Оташ. — Здесь нет никакой мистики, и всё это было нами проверено.

— И что будет? — продолжал не понимать Брунен.

— Проститутка под действием дурмана расскажет правду, — ответил Юрген.

— Правду? Или то, что ты ей прикажешь сказать?

— Вот не надо. Очень тебя прошу.

— Ты сейчас действительно не прав, — проговорил Оташ. — Я видел действие дурмана. Эта женщина просто будет отвечать на вопросы. Мне ты веришь?

— Верю, — кивнул Альфред. — Хорошо, я согласен.

Они пришли на постоялый двор ближе к вечеру. Увидев великого шоно, хозяин вытаращил глаза. Сначала визирь, потом сыщик из Нэжвилля, теперь сам шоно — это уже перебор. Всё это явно читалось на его усталом лице.

— Та женщина, с которой я беседовал, сейчас здесь? — поинтересовался Брунен.

— Да, — ответил хозяин. — Работать вышла.

— Нам нужно снова с ней поговорить.

— И нам нужно помещение с очагом, — добавил Оташ.

— В нашем трактире есть камин.

— Тогда попроси всех посетителей и работников временно покинуть трактир и пригласи туда эту женщину.

— Слушаюсь, великий шоно.

Женщину звали Лорена, и она была нортом, хоть и неплохо изъяснялась на сарби.

— Чем я вызвала такой интерес к своей скромной персоне? — проговорила она. — И, господа, если вы желаете провести со мной время все вместе, то это будет стоить дороже.

— Все выпили отвар? — не обращая внимания на Лорену, спросил Юрген.

— Да, — ответил Оташ.

Тогда Шу бросил пучок сухой травы в огонь, и из очага повалил густой пряный дым. Юрген взял висевший на стене деревянный половник и начал отстукивать им ритм, ударяя по столу. Лорена замерла с удивлённым выражением на лице.

— Ответь на мой вопрос, — заговорил с ней Юрген. — Ты провела ночь с Омари, старейшиной сиваров?

— Нет, — ответила Лорена.

— А с кем тогда?

— Его зовут Кайсар.

— Он попросил тебя сказать сыщикам, что ты была с Омари?

— Да.

— И ты должна была сказать, что он хвастался?

— Да. Будто бы он завладеет миром.

— Кайсар заплатил тебе?

— Да.

— Он был один?

— Да.

— Ещё вопросы? — Юрген повернулся к Альфреду.

— Где сейчас Кайсар? — спросил тот.

— Не знаю, — ответила Лорена.

— Больше нет вопросов, — проговорил Брунен.

— У меня есть, — сказал Оташ. — Кайсар был с тобой всю ночь? Он никуда не уходил?

— Он ушёл рано утром.

— Всё? — спросил Юрген.

— Всё, — кивнул шоно.

Шу плеснул в очаг водой из графина с одного из столов.

— Вам нужны какие-то ещё доказательства невиновности Омари? — спросил он.

— А что тут происходит? — непонимающе проговорила Лорена.

— В Нэжвилле её бы арестовали за дачу заведомо ложных показаний, — проговорил Альфред. — Не знаю, как у вас с этим.

— Собирай свои вещи, ты возвращаешься на родину, — сказал Оташ Лорене.

— Что? — захлопала накрашенными ресницами женщина.

— Что слышала. Если я узнаю, что ты ещё в столице, мало тебе не покажется.

— Но…

— Никаких но. Это самое лёгкое наказание из возможных. Ты обвинила уважаемого человека в краже. Всё, с глаз моих долой!

— Уважаемого, — хмыкнул Юрген.

Оташ пропустил замечание друга мимо ушей и, поблагодарив хозяина постоялого двора, направился к выходу.

— Значит, всё-таки версия с циркачами, — проговорил Альфред, следуя за ним.

— Возможно, Карсак уже что-то разузнал. Надо его дождаться.

— Но Омари отпускать я не советую.

— Да, Юрген верно тогда сказал, что преступник должен верить в успех своего плана.

— Именно.

— Таш, а почему ты спрашивал, провёл ли Кайсар всю ночь с этой Лореной или нет? — поинтересовался Шу.

— Я хочу понять, в какое время была совершена кража.

— Так разве не когда мы с Альфредом пошли стрелять?

— Вполне возможно, что тогда только сорвали гобелен, чтобы привлечь твоё внимание. И логично, что это было сделано именно тогда, когда во дворец прибыл Омари.

— Поддерживаю, — сказал Брунен. — Раз мы уже выяснили, что Омари подставили, то гобелен сорвали явно специально.

— Мне как-то не по себе от того, что кто-то спокойно залезал в мои покои, да ещё и несколько раз, — проговорил Юрген.

— Мы не брали в расчёт гимнастов и акробатов, когда строили дворец, — вздохнул Оташ. — Но, как мне кажется, вряд ли кража произошла среди бела дня.

— Во время землетрясения ты, Юрген, приходил к нам, — сказал Альфред. — Очень может быть, что именно тогда и произошла кража. Если вор уже знал о тайнике, проследив за тобой после твоего возвращения из Яссы, то он вполне мог успеть. Кстати, ты возвращался в тёмное или светлое время суток?

— Уже стемнело, — ответил Шу. — Так что всё сходится.

— Слушай, Элли, а ты помнишь, как выглядел тот юноша с афиши? — спросил Брунен.

— Рисунок помню, — кивнул Акст. — Если я увижу похожего, то я скажу. Но я не уверен, что точно узнаю его, если он будет одет как сарби.

— Если он хани или айни, то можно будет подловить его на знании языка, — сказал Юрген.

Когда все четверо вернулись во дворец, Шу направился в темницу, в которой держали Омари. Стражники пропустили визиря, не задав ни одного вопроса.

— Ну, что, главный ловчий крокодил, давно не сидел за решёткой? — проговорил Юрген, подойдя к камере.

— А ты пришёл полюбоваться, что ли? — усмехнулся Омари и подошёл к решётке.

— Вообще-то нет. Оташ знает, что ты не виновен. И Альфред тоже.

— Так ты пришёл освободить меня?

— Нет. Пока посидишь здесь.

— Это зачем ещё?

— Считай это посвящением в должность главного ловчего. Я распоряжусь, чтобы тебя хорошо кормили. Отдыхай, — Юрген развернулся и зашагал к выходу.

За все те годы, что во дворце существовала эта темница, Шу спускался сюда только дважды. Первый, когда её только построили, а второй он предпочёл бы забыть. Однако сейчас оказавшись здесь снова, Юрген не мог не вспомнить.

Рузалина была очень яркой девушкой. Увидев такую однажды, запомнишь её надолго. Её волосы цвета вороного крыла были заплетены в две толстые тугие косы, а глаза сверкали, как два драгоценных камня, каких не найдёшь во всём Шоносаре. Рузалина приехала в Шаукар, бросив всё, чтобы покорить его. Наверняка многие девушки Шоносара мечтали стать женой великого шоно, вот только никто из них даже не пытался приблизиться к своей мечте ни на шаг. Рузалина сделала не одну сотню таких шагов.

Юрген впервые увидел её в лавке оружейника, где девушка трудилась наравне с мужчинами. Было удивительно, что казавшаяся хрупкой девушка так умело управлялась с инструментами. Рузалина призналась визирю, что её отец был оружейником и она с малых лет помогала ему. Когда Юрген встретил её второй раз, девушка дралась с каким-то парнем на ножах, не уступая ему в ловкости. Потом оказалось, что это был её родной брат. Разгорячённая после поединка Рузалина предложила визирю сразиться с ней, если он не испугается. Юрген принял её предложение и победил. А Рузалина поцеловала его. Шу опешил, потому что не ожидал. Через день Рузалина сама пришла во дворец, и Юрген распорядился устроить её помощником оружейника.

Рузалина была прямолинейной, но молчаливой. Она смеялась над шутками Юргена, а сама шутила редко, но очень остроумно. Шу помнил о словах Чу, которая говорила, что вряд ли найдётся такая женщина, которая захочет принадлежать ему, понимая и принимая все трудности. Рузалина захотела.

Юрген не рассказывал ничего Оташу, да и сама Рузалина просила держать всё в тайне, потому что, по её словам, это было только их личное и больше ничьё. Шу не обращал внимания на то, что Рузалина слишком часто в разговорах начала упоминать Оташа. Но Юрген никогда не был против того, чтобы сказать что-то о своём самом близком друге и брате. Говорить об Оташе для него было так же естественно, как играть на флейте. Шу не замечал ровным счётом ничего, пока однажды, зайдя к Оташу через потайную дверь, не увидел Рузалину в постели великого шоно.

Потом Рузалина сказала Юргену, что он, конечно, замечательный, но всё-таки не великий шоно. В тот день Шу пришёл в таверну «Райские кущи» и напился так, как не напивался никогда в жизни. Он даже не помнил, как в итоге оказался в своих покоях. Оказалось, Оташ сам забрал его из таверны и приволок во дворец. Юргену было стыдно, но даже если развернуть время вспять, он снова пошёл бы в «Райские кущи» и заказал вина. Шу не знал, от чего было больнее: от того, что Рузалине с самого начала был нужен не он, а Оташ, от того, что позволил так ловко окрутить себя, или просто от факта, что женщина, которую он считал своей, оказалась в постели его самого близкого человека.

Оташ уверял, что представления не имел о том, что между Юргеном и Рузалиной что-то было, но Шу почему-то не мог в это до конца поверить. А ещё Оташ говорил, что Рузалина ему не нужна и что он был с ней, потому что она слишком открыто предлагала себя. Юрген не верил.

Он поверил уже потом, когда Рузалина начала требовать от Оташа, чтобы тот отселил Юргена в другие покои. Шоно возразил, что никто не имеет права распоряжаться ни им самим, ни его визирем и выставил Рузалину из дворца.

Первое покушение на Оташа состоялось уже через день. В него стреляли, когда он прогуливался по строящейся столице. Убийца промахнулся и успел скрыться до того, как его поймали. Юрген просил Оташа повременить и не гулять по Шаукару, но шоно был упрям. Второе покушение состоялось на следующей же прогулке. Юрген до сих пор не может объяснить даже самому себе, как он понял, как почувствовал, как увидел. Но он оттолкнул Оташа за мгновение до выстрела, и пуля попала ему в руку. На этот раз убийца был схвачен — им оказался брат Рузалины, который решил мстить за поруганную честь сестры. Рана Юргена была несерьёзной, и он сопровождал Оташа во время очередного выхода в город. После того как убийца был пойман и наказан, никто не ожидал, что может случиться третье покушение. Преступнику не повезло, и пуля пролетела в каком-то сантиметре от плеча Юргена, вонзившись в стену дома. Ни Оташ, ни Шу до сих пор не знают, кого же именно в тот раз хотели убить, потому что убийца так и не признался. Его схватили быстро, и им оказалась переодетая в мужское платье Рузалина.

Вот тогда Юрген спустился в темницу второй раз в жизни.

— Думаешь, я буду молить о пощаде? — проговорила Рузалина, увидев Шу.

— Но я мог бы… — Юрген не договорил.

— Я ни о чём не жалею, — сказала Рузалина. — Разве что о том, что не смогла отомстить за брата.

Теперь, покинув темницу, Юрген прошёл по коридорам дворца и вернулся в свои покои. Оказалось, что там его поджидал Оташ.

— Неужели ты был у Омари? — спросил он.

— Да, захотелось его обрадовать, — ответил Юрген.

— Не думал, что ты захочешь пойти туда.

— Глупо бегать от этого. Да и всё оказалось совсем не страшно. Никаких призраков с косами.

— Тебе надо выспаться, эне. У тебя был непростой день.

— Я верну колесо солнца, Таш.

— Я знаю.

III

Утром в покоях великого шоно появился сонный и даже немного похудевший Карсак.

— Нашёл я этого вашего борца, — проговорил он.

Оташ открыл дверь в комнату Юргена и позвал:

— Эне, иди сюда, тут Карсак с новостями.

Шу, который только проснулся, подскочил с кровати, надел халат и босиком побежал к Оташу.

— Работает он на стройке, — сказал Карсак. — Вернее, работал, потому что вчера на стройку не явился, хотя должен был. Он скрывал, что он из Нэжвилля, всем говорил, что из Шоносара, что кочевал, а потом решил в столицу перебраться. Даже имена какие-то называл, которые другим строителям были знакомы.

— Он один был? — спросил Оташ.

— Почти всегда один. Но раз видели, как к нему приходил парень.

— И как этот парень выглядел? Не как хани случайно?

— Вы знали? — удивился Карсак.

— Предполагали.

— Строители не знают, хани он был или айни, но что-то восточное точно. Не амма и не сарби.

— И что этот парень?

— А ничего. Больше его не видели, а потом и сам Кайсар пропал.

— Это всё, что ты узнал? — спросил Юрген.

— Обижаешь, — хмыкнул Карсак. — Для начала я узнал, где он жил. Навестил я этот дом. И что вы думаете? Туда тоже приходил тот же парень восточной внешности. Вчера днём Кайсар явился, забрал свою сумку и ушёл.

— Куда?

— Конечно, он об этом никому не объявил, но его соседка на днях слышала, как он ругался с тем самым парнем с востока. Они ругались очень громко. Соседка запомнила их ссору, потому что ей многое там показалось странным. Например, они говорили про какие-то кланы.

— Кланы? — переспросил Оташ.

— Я тоже удивился и переспросил. Но да, кланы.

— Кланы — это в Ямато, — сказал Юрген.

— Значит, парень — айни? — вывел Оташ.

— Выходит, что так, — кивнул Шу.

— Вот только, насколько мне известно, — проговорил шоно, — кланы в Ямато канули в небытие. Когда-то остров был поделён на две части враждующими кланами.

— Нагаи и Осима, — вставил Юрген.

— Верно, — кивнул Оташ. — Но потом, и было это более десяти лет назад, Мурата, глава клана Осима, стал правителем всего Ямато. По его приказу был убит Фума, глава Нагаи, а сын Фумы женился на дочери Мураты. И всё. Я сам был в Ямато, когда всё это произошло. Тогда я ещё был моряком.

— Но в других странах нет кланов, — сказал Шу.

— Кто знает? — снова заговорил Карсак. — Может быть, сама идея кланов там ещё жива?

— Надо у Ханако спросить, жены Бальзана, — предложил Оташ. — Она ведь поддерживает связь с роднёй. И ещё надо сообщить обо всём Альфреду.

— Сам ему сообщай, — проговорил Юрген. — А я пойду с Ханако побеседую.

Жена Бальзана теперь прекрасно изъяснялась на языке сарби и одевалась, как местные женщины. Не каждый мог узнать в ней жительницу далёкого Ямато. Юрген был одним из тех немногих, с кем Ханако могла поговорить на родном языке. Шу сам был рад лишний раз попрактиковать айни.

— Я могу как-то помочь в связи с кражей? — догадалась Ханако.

— Можешь, — кивнул Юрген. — Скажи, в Ямато ведь больше не существует кланов?

— Это двоякий вопрос.

— Что значит двоякий?

— Правитель Ямато — Мурата. Правитель всего Ямато. Он из клана Осима. Когда он захватил власть над всем островом, никто из клана Нагаи не получил никаких должностей при его дворе. Некоторые из Нагаи вообще были казнены. Исключение, конечно, составляет Кано и его люди. Он хоть и сын Фумы, но зять Мураты и будущий правитель Ямато. Хотя народ говорит, что Мурата проживёт ещё долго и потом передаст страну в руки внука, а не зятя. А кланы… Клан Нагаи частично жив. Многие мечтают возродить его. Только теперь речь идёт не о половине острова, а обо всём Ямато.

— А ты сама из какого клана?

— Мой отец из клана Нагаи, но он обычный торговец, его не коснулись гонения.

— Скажи, а может, твой отец знает, есть ли там у вас какие-то лидеры клана Нагаи, которые хотят бороться? Может, он говорил тебе об этом?

— Нет, не говорил. Даже если они и есть, моему отцу нет до этого дела.

— Как ты сама думаешь, такие люди могут появиться?

— Конечно, могут. Но неужели ты думаешь, что эти люди как-то связаны с кражей? — спросила Ханако.

— Украдена очень ценная вещь, — ответил Юрген. — Настолько ценная, что если человек из клана Нагаи привезёт её в Ямато, то он может вернуть себе и половину острова, и не только.

— Вот значит как.

— И ещё я вот что хотел спросить. Ты случайно не знаешь никакого циркача из Ямато?

— Циркача? — удивилась Ханако.

— Ну, гимнаста или акробата.

— Так часть воинов в Ямато — все гимнасты и акробаты.

После завтрака Оташ, Юрген, Альфред и Элинор собрались в покоях великого шоно.

— Эти циркачи не смогут покинуть Шаукар, — проговорил Оташ. — Все выезды из города охраняются.

— Они это прекрасно понимают, — ответил Брунен. — Пусть они и верят в то, что все подозрения пали на Омари, но они же знают, что само колесо солнца вы не нашли, а следовательно будете обыскивать всех, кто попытается покинуть столицу. Думаю, что они временно залягут на дно и переждут.

— Мы не можем ждать, — сказал Юрген. — Я должен вернуть колесо солнца, и я верну его. Я даже знаю как.

— Удиви же меня, — хмыкнул Альфред.

— Эне, ты действительно что-то придумал? — спросил Оташ.

— Придумал.

— Говори.

— Акробату или гимнасту, кто он там, колесо солнца нужно для того, чтобы вернуть власть своему клану, — начал Юрген. — Значит, он уверен в силе колеса. Значит, этот ваш Уигем знал легенду и рассказал о ней Кайсару, а тот своему приятелю из Ямато. Так вот. А что если Уигем знал не всю легенду? Или просто рассказал не всё? Ну, чтобы подстраховаться и Кайсар не помчался захватывать мир.

— К чему ты ведёшь? — не понял Оташ. — Это и есть вся легенда. Что ещё?

— К тому, что мы с тобой это знаем, а Кайсар и его друг вряд ли. Если мы представим им вторую часть легенды, то они поведутся.

— И что за вторая часть?

— Для того чтобы владеть миром одного колеса солнца недостаточно. Необходимо соединить его вот с этим, — Юрген поднял руку и продемонстрировал перстень-печатку, который он никогда не снимал.

— Но перстень новый, — возразил Оташ. — Особенно по сравнению с подвеской. Его ведь изготовили, когда появилась твоя должность.

— Думаешь, Кайсар это знает? — усмехнулся Шу.

— Совершенно безумная идея, но может сработать, — проговорил Альфред. — Тогда циркачи придут за перстнем.

— Но как мы предъявим им вторую часть легенды? — спросил Оташ. — Как они узнают о том, что им не хватает перстня?

— А вот это я пока не придумал, — вздохнул Юрген.

— Циркачи наверняка знают об аресте Омари, — задумчиво произнёс шоно. — Это ведь они подставили его. Значит, они должны следить за ситуацией.

— Ты хочешь его отпустить? — догадался Альфред.

— Да, — кивнул Оташ. — И эне, тебе всё-таки придётся ему проболтаться.

— В смысле?

— В прямом. Расскажешь ему, что вторая половина ценной вещи до сих пор у тебя.

— Для пущей верности можно поделиться информацией о каком-нибудь древнем манускрипте, — добавил Брунен, — в котором бы и содержалась вся правда о колесе солнца на подвеске и на перстне.

— Правда такого манускрипта нет, — сказал Оташ.

— Так пусть вон Юрген его напишет, — усмехнулся Альфред.

— Кстати да, — кивнул шоно. — Ты же умеешь на древнем языке сарби писать.

— Но бумагу надо будет состарить как-то… — ответил Юрген.

— Это довольно просто, — сказал Брунен. — Циркачи не догадаются. Элли, сможешь подготовить всё необходимое?

— Конечно, — кивнул Акст.

Элинор действительно очень скоро принёс Юргену бумагу, которая выглядела, как один из древних свитков, хранящихся у Оташа.

— Как ты это сделал? — удивился Шу.

— Чаем, — с улыбкой ответил Акст.

— Чаем?

— Да. Заваркой. Потом посушил и погладил утюжком. Можешь писать свой текст, а потом бумагу ещё немного подпалим.

— И часто ты подобным занимаешься?

— Не особо, но случалось.

— Ты точно помощник сыщика? — усмехнулся Юрген. Элинор не ответил, а только снова улыбнулся.

Шу обмакнул перо в чернила и принялся писать. Затем довольно протянул бумагу Аксту.

— Это что за странный язык? — спросил тот.

— Древнее письмо сарби, — объяснил Юрген. — Писали одними согласными и слитно, без пробелов. Но догадаться можно. Ты же знаешь сарби? Ну, попробуй.

— «Следуй солнечному кругу, — начал медленно по слогам читать Элинор. — Начерти знак и сделай шаг. Второй круг найдёшь ты на кольце. Кольцо то носил на пальце сам Митра. Соедини два круга в один и получить то, что ищешь».

— Ну как? — поинтересовался Шу. — Сойдёт за древнюю легенду?

— Ещё как сойдёт!

Юрген радостно продемонстрировал бумагу Оташу, и тот с улыбкой похвалил обоих.

— Если бы не знал, принял бы за подлинник, — проговорил он. — Теперь нужно отпустить Омари. Эне, сможешь снова пойти туда?

— Смогу, — кивнул Шу. — И… Таш, не волнуйся, я всё сделаю, как надо. Верь мне.

— Я тебе верю.

Спустившись в темницу, Юрген увидел явное удивление в глазах Омари.

— Не ожидал, что ты вернёшься так быстро, — проговорил амма.

— У меня для тебя две новости, — ответил Шу. — Первая: сейчас я освобожу тебя. Вторая: ты должен мне помочь.

— Вторая вытекает из первой? Откажусь — не выпустишь?

— Что-то вроде того.

— Разумеется, я согласен. Особенно если твоё обещание дать мне должность ещё в силе.

— В силе. И это зависит от того, насколько старательно ты будешь мне помогать.

— Господин визирь, ты наглеешь, — усмехнулся Омари.

— Я жду, — и Юрген поднял руку, в которой держал ключ от камеры.

— Да, мой повелитель, я буду очень стараться, — со смехом ответил амма.

— Тогда идём, — и Шу открыл дверь.

На выходе из темницы они остановились, и Юрген, схватив Омари за руку, оттащил его в сторону. Убедившись, что здесь никто не может их подслушать, Шу заговорил:

— Мы хотим поймать вора на живца. Мы подсунем им ложную информацию, будто бы у той ценной вещи, которую они похитили, есть вторая часть, без которой она не обладает полной силой. Вторая часть хранится у меня. Мы уверены, что воры следят за тобой, потому что именно они подставили тебя. Значит, они захотят узнать, почему ты на свободе. Я проболтаюсь тебе о второй половине ценной вещи. Мы с тобой должны сделать так, чтобы они услышали нас. Действовать придётся по обстоятельствам.

— Не первый раз, — ответил Омари. — Я всё понял. Ты приблизительно знаешь, кто эти воры?

— Я знаю внешность одного по портрету, а второй точно из Ямато.

— Отлично. Идём обедать?

— Идём.

Вдвоём они покинули дворец и направились в те самые «Райские кущи», где Омари и был арестован. Хозяин, если и удивился, то виду не подал. Юрген распорядился подать хороший обед и бутылку лучшего вина, а затем вместе с Омари расположился за столиком у стены рядом с кадкой, в которой росла пальма. Выпив первый бокал вина до дна, Шу небрежно выплеснул второй в кадку.

— Не жалко такое дорогущее вино выливать? — поинтересовался Омари.

— Жалко, — вздохнул Юрген. — Но мне нельзя больше пить. Пока нельзя. А ты пей.

— Каков наш план действий? — пригубив своё вино, спросил амма. — Сидим и ждём, пока ты не заметишь кого-то похожего на воров?

— Видимо, да, — кивнул Шу. — Дадим им шанс. Я не думаю, что у них есть кто-то третий, кто будет подслушивать нашу беседу. Да и денег, мне кажется, у них маловато. Они ведь нехило заплатили проститутке, которая тебя оговорила. А надо было ещё на что-то снимать комнату и питаться. Конечно, Кайсар работал на стройке, и айни тоже мог чем-то промышлять, но им ещё нужны деньги, чтобы добраться до Ямато.

— Я вот думаю, — пристально смотря на Юргена, проговорил Омари, — что это за вторая часть ценной вещи, которая у тебя хранится?

— На пальце, — коротко ответил Шу.

— Печатка?

— Она самая.

— Если я не ошибаюсь, на ней изображён солнечный круг бога Митры.

— Не ошибаешься. Многие амма верят в Митру.

— Почему ты выбрал именно этот знак для своей печати? У великого шоно на печати волк, что логично.

— Были на то свои причины.

Тем временем на столе появилась жареная дичь, сыры и хлеб. Хозяин трактира пожелал гостям приятного аппетита и с улыбкой удалился.

— А если никто не придёт? — спросил Омари. — Что тогда?

— Уже пришёл, — вдруг перешёл на шёпот Юрген. В дверях трактира появился стройный молодой мужчина, лицо которого выдавало в нём хани или айни. Может быть, раньше Шу и спутал бы его с сарби, но, прожив в Шоносаре более десяти лет и побывав в Сересе, он точно мог определить, что вошедший не был местным, несмотря на то, что одет он был как типичный житель столицы в дэл и лёгкие брюки. Когда к нему подошёл половой, Юрген прислушался. Вошедший ответил с заметным акцентом, с таким же говорила Ханако, когда только начинала учить язык сарби.

— Это точно он, — проговорил Шу и налил себе вина. — Давай ещё раз за твоё освобождение! — и он поднял бокал.

— С превеликим удовольствием, — ответил Омари, также наполняя свой бокал.

Айни сел за соседний столик, спиной к Юргену и попросил подать ему пару лепёшек и кумыс.

— Знаешь, я, конечно, зол на всё это, — сказал Шу слегка пьяным голосом и вылил половину бокала в кадку. — Но с другой стороны, какого чёрта? Всё равно этим людям ничего не светит.

— Это почему же это? — спросил амма.

— Да потому что они идиоты, — Юрген рассмеялся.

— Многое объясняет, — хмыкнул Омари. — А всё-таки?

— Они думают, что с этой вещью они смогут править миром, — заговорщицки прошептал Шу. — Вот только им невдомёк, что колёсико в одиночку не работает.

— Это как?

— Вот это видел? — Юрген помахал перед носом Омари рукой с перстнем. — Их надо соединить, только тогда это имеет смысл. Так даже в древнем письме сказано. Сам читал. Письмо, между прочим, у меня в комоде лежит.

— Вот оно что, — протянул амма.

— Так что пусть подавятся, — заключил Шу и смачно откусил от жареной ножки.

— А у вас есть хоть какие-то предположения, кто это мог быть? — спросил Омари.

— Неа, — ответил Юрген. — Я даже понять не могу, как этот человек в мои покои проник мимо стражи. Может, он как удав?

— В смысле прополз?

— Нет, дурак, — расхохотался Шу. — Как удав кроликов гипнотизирует, так и он моих охранников.

— Ну, тебе виднее, ты свою стражу лучше знаешь.

— Да ничего я уже не знаю. Устал я от всего этого. Надоело всё.

За соседний столик принесли тарелку с лепёшками и кувшин кумыса.

— Отдохнуть тебе надо, — проговорил Омари.

— Надо, — кивнул Юрген.

— Так устрой себе что-нибудь. Ты же визирь.

— Ай, — отмахнулся Шу, — у меня сил нет на веселье.

— Ты обещал мне показать ванны во дворце, которые, по твоим словам, переплюнули мои в Уасете.

— Обещал, значит, покажу. Давай сегодня вечером. Тебе, кстати, не мешало бы помыться после камеры. Ты попахиваешь.

— А ты превратился в неженку. Кто раньше жил в гере без всяких там ванн?

— Вот не надо, я регулярно мылся из бочки. А построить дворец без ванн было бы глупо.

— Ладно, с этим согласен. А зверинец ты завести не хочешь?

— Я зверей люблю, в отличие от тебя, и в неволе их держать не собираюсь.

— В Нэжвилле есть зверинец, в Фейсалии есть. В Айланорте, насколько мне известно, тоже. Отстаёте, господин визирь Шоносара.

— Так начало уже положено. У нас теперь есть главный ловчий крокодил.

— Ну, вкупе с мышью-визирем это вполне себе зверинец, — хмыкнул Омари и перешёл на шёпот. — Наш сосед уходит. За ним кто-нибудь проследит?

— Альфред должен, — ответил Юрген. — Нам с тобой тоже пора.

Расплатившись с трактирщиком, Шу и Омари покинули «Райские кущи» через несколько минут после того, как оттуда ушёл айни. Они вернулись во дворец, где их ждал Оташ.

— Как всё прошло? — спросил он, едва они появились на пороге его покоев.

— Отлично, — ответил Юрген, — если только по Шаукару не разгуливает толпа айни. Один точно сидел рядом с нами и подслушивал. Внешне похож на акробата. Теперь будет хорошо, если Альфреду удастся проследить за ним, не выдав себя, потому что не хватало ещё их спугнуть.

— Много он рассказал тебе? — спросил шоно Омари.

— Мне было достаточно, — ответил тот. — Но в моих планах нет использования древних предметов с целью завоевания мира. Должность при твоём дворе меня вполне устроит.

— Я подписал бумагу. Не подведи меня.

— Это не в моих интересах — подводить тебя. Благодарю.

— Я думаю, что айни проберётся в мои покои сегодня вечером, чтобы найти так называемый древний манускрипт, — проговорил Юрген. — Я сказал, что он хранится у меня в комоде. Айни будет думать, что мы с Омари в ванной.

— Значит, мы будем ждать его, — ответил Оташ. — А ты бы в самом деле пошёл помылся.

— Если я вам больше не нужен… — отозвался амма.

— Ступай, — махнул рукой шоно.

— Если ты ему не доверяешь, то ты всегда можешь его убить, — проговорил Юрген, когда Омари ушёл.

— Ты расстроишься, — усмехнулся Оташ.

— Он, конечно, тот ещё крокодил, и я с трудом верю в то, что люди меняются, но он уже не раз помог нам. Пусть живёт?

— Пусть живёт.

— Ты хочешь взять вора, когда он пойдёт за манускриптом?

— А ты хочешь, чтобы он начал снимать с тебя перстень?

— Нет, потому что тогда ему придётся отрубить мне палец, а это больно. Меня волнует Кайсар и то, где они прячут колесо солнца.

— Давай решать проблемы по мере их поступления, эне. Сначала возьмём акробата.

— Ну, если уж совсем по мере поступления, то сначала надо дождаться Альфреда.

Когда вернулся Брунен, Юрген уже начал терять терпение, в отличие от Оташа, который спокойно читал бумаги, которые принёс ему Наран.

— Ну что? — спросил Шу.

— Этот айни привёл нас прямиком к Кайсару. Один в один с портрета. Признаюсь, у меня было желание взять его, но я понимаю, что на второго циркача у нас пока ничего нет, а где они прячут колесо солнца, мы не знаем, и таким образом, всё можно было испортить. Поэтому я оставил там Элли. И не надо на меня так смотреть, он справится со слежкой. А что у вас?

— А мы ждём, когда этот айни полезет в мои покои проверять манускрипт, — ответил Юрген. — Он думает, что я показываю Омари ванны.

— Мы собираемся ждать его здесь? — спросил Альфред. — Полагаете, мы его услышим?

— Нет, — сказал Оташ. — Во-первых, я выставил охрану со стороны балкона, но приказал ничего не предпринимать и позволить вору проникнуть в покои визиря. Они будут действовать, только если вор станет убегать. Во-вторых, я считаю, что кто-то должен спрятаться в покоях Юргена.

— Как тогда у баргов, помните? — вдруг оживился Шу. — Альфред может снова залезть под кровать.

— Не может, — возразил Брунен. — Твои покои — сам лезь.

— Эне, под твою кровать может забраться разве что мышь, — проговорил Оташ. — Ты на неё смотрел вообще хоть раз?

— Вообще-то да, — погрустнел Юрген. — Я как-то упустил этот момент. Под мою кровать действительно не залезешь. Так где же у меня можно спрятаться?

— Не нужно, — сказал Альфред. — Когда вор соберётся уходить через балкон, Оташ, пусть твои стражники прикажут ему остановиться под угрозой выстрела. Тогда мы и войдём в покои.

— Верно, — кивнул шоно. — Сейчас распоряжусь.

— Мы будем ждать здесь, — продолжал Брунен. — Один пусть стоит у окна, ожидая сигнала охраны, а второй у потайной двери. Деваться вору всё равно будет некуда.

Когда уже совсем стемнело, а от стражи не поступало никакого сигнала, Юрген стал заметно нервничать.

— Не думает же он, что я до сих пор с Омари ванну принимаю, — проговорил Шу.

— Может быть, он вообще не придёт, — ответил Альфред.

— После того, как мы ему всё преподнесли на блюдечке?

— Может быть, именно поэтому, — отозвался Оташ. — Может, он что-то заподозрил.

— Не думаю, — сказал Брунен. — Вот что, Юрген, сходи к себе и проверь наличие манускрипта.

Шу сорвался с места и бросился в свои покои. Открыв комод, он обнаружил, что бумаги, которую они сделали вместе с Элинором, не было.

— Он уже был здесь! — воскликнул Юрген. — Он нас обошёл!

— Как он мог пройти мимо охраны? — проговорил подошедший Оташ.

— А это ты у них спроси, — сказал Альфред.

В этот момент с улицы послышался крик. Все трое ринулись на балкон, и оказалось, что кричал один из стражников. Когда все спустились вниз, выяснилось, что один из охранников убит.

— Что произошло? — потребовал объяснений Оташ. Второй стражник упал было на колени, но Юрген сказал тому подняться.

— Великий шоно, я сам не понимаю, как такое могло случиться, — отвечал мужчина.

— Рассказывай всё, что видел, — попросил Оташ.

— Мне почудилось, что будто какая-то тень промелькнула в районе балкона, но я хорошо помнил распоряжение великого шоно пропустить вора в покои визиря, поэтому собрался ждать. Потом я решил поинтересоваться тем, что видел мой напарник, Зулан, который дежурил на расстоянии буквально нескольких метров. На мой сигнал он не ответил, и тогда я решил проверить, всё ли с ним в порядке. И мне показалось, что тень снова была на балконе. Но вниз она точно не спускалась в тот момент. Я направился к Зулану и увидел его на земле с дротиком в шее. Ума не приложу, когда это могло произойти, и почему я ничего не видел и не слышал.

— Не акробат он, — проговорил Юрген. — А настоящий воин.

— Если он смог так незаметно пробраться в покои, то он мог также и сбежать, — сказал Альфред.

— Нет, — возразил стражник. — Не мог.

— Это почему же?

— Так я вам сказал, что видел тень на балконе. В тот момент вор проник в покои. Но потом я не видел его.

— Ты не видел, как этот вор убивал твоего напарника. Неужели ты считаешь, что мог бы увидеть его на балконе или стене?

— В его словах есть доля истины, — проговорил Оташ. — Вор уже побывал в покоях и скрылся, и только потом он обнаружил тело напарника. Ты ведь всё время смотрел на балкон? И тень ты видел и вот второй раз тоже, так?

— Так, великий шоно, — закивал стражник.

— С места Зулана вид намного лучше, — задумчиво произнёс Альфред. — Свет удачно падает. Зулан мог видеть, как некто подходит к стене и лезет наверх.

— Вот почему его нужно было убрать, — кивнул Юрген.

— А вниз он и правда мог не спуститься, — сказал Брунен. — Хотя это и маловероятно.

— Не может же он быть во дворце, — проговорил Оташ. — Но я немедленно прикажу всё обыскать.

— Я отправлюсь на место, где скрывается Кайсар, — сказал Альфред. — Элли до сих пор там.

— Если Кайсар всё ещё там, то арестовывай его. Возьми моих людей.

— Благодарю, — кивнул Брунен.

Возвращаясь в свои покои, Юрген столкнулся с Омари. Амма вымылся и переоделся и теперь выглядел опрятным и сияющим.

— У вас получилось или нет? — поинтересовался он.

— И да, и нет, — ответил Шу.

— Это как?

— Вор клюнул на нашу удочку и пришёл за манускриптом. Вот только он убил одного из охранников и скрылся вместе с бумагой.

— Но это значит, что он вернётся за твоим перстнем.

— Мы думали, он просто вор, а он воин.

— Только не говори, что ты испугался, — усмехнулся Омари.

— Нет, — ответил Юрген. — Я просто злюсь на себя. Надо было понять это раньше. Он хочет вернуть власть своему клану, для этого он проделал такой путь. Конечно, он сильный воин, пусть даже если это юный акробат из цирка. Сейчас Альфред, возможно, арестует его сообщника, тогда посмотрим. А ты пока думай о своих новых обязанностях.

— Да не забуду я, не переживай. Ты сам бы пока не оставался в одиночестве.

— Ты беспокоишься обо мне? Вот удивил, так удивил.

— Кроме тебя, меня никто не будет держать во дворце, да и вообще в Шаукаре. Так что да, мне бы хотелось, чтобы ты был, по крайней мере, жив.

— Постараюсь не разочаровать тебя, главный ловчий крокодил.

Зайдя в свои покои, Юрген вышел на балкон и осмотрелся по сторонам, затем вернулся в комнату. К своему удивлению, на комоде он увидел бумагу, которой не было там, когда он уходил. Это был всё тот же манускрипт. Вор вернул его. Юрген взял бумагу в руку и заметил, что на обороте появилась новая надпись на языке айни.

«Если хочешь увидеть колесо солнца, приходи прямо сейчас к лавке старьёвщика на Торговой улице. Один. Иначе колесо солнца исчезнет навсегда», — прочитал Шу. Первой мыслью Юргена было побежать к этой лавке, но он остановил себя. Слишком глупо и самонадеянно. Можно не только не вернуть колесо солнца, но и потерять дорогой перстень, а то и здоровье, если не жизнь. Шу зашёл в покои Оташа, шоно сам только что вернулся.

— Вот, — Юрген протянул другу бумагу.

— Ты считаешь, я могу прочесть эту абракадабру? — отозвался тот.

— Ой, прости, я забыл, что ты не читаешь на айни, — и Шу прочитал письмо вслух.

— Значит, надо идти, — ответил Оташ. — Альфреда ждать не будем.

— Мы пойдём вдвоём?

— По-хорошему надо взять с собой Алтана с Бальзаном, но, боюсь, они могут спугнуть этого акробата. Что, думаешь, вдвоём мы не справимся с ним?

— Справимся, конечно.

Оба взяли с собой пистолеты и покинули дворец. В Шаукаре уже наступила ночь, и улицы освещали лишь одинокие фонари. Дойдя до Торговой улицы, друзья остановились.

— Он ждёт только меня, — тихо сказал Юрген. — Если мы появимся там вдвоём, он может скрыться.

— Иди один, — кивнул Оташ, — а я обойду улицу с другой стороны и буду поблизости.

Шу зашагал к лавке старьёвщика, которая ютилась между швейной и скорняжной мастерскими. Подойдя ближе, он увидел, что дверь лавки была не заперта. Восприняв это как приглашение, Юрген зашёл внутрь. Едва он закрыл за собой дверь, загорелась керосиновая лампа, осветив кучу разного барахла и молодого мужчину, того самого, которого Шу и Омари видели в трактире.

— Ну, здравствуй, визирь, — заговорил он на родном языке.

— Здравствуй, — ответил Юрген. — Может, представишься?

— Меня зовут Митсуо.

— Из клана Нагаи?

— Верно. Ты много знаешь обо мне.

— Нетрудно было сложить два и два и сделать выводы. Ты обещал, что я увижу колесо солнца. Собираешься держать слово?

— Нет, — ответил Митсуо, и прежде чем Юрген успел что-то заметить, он сделал лёгкое движение рукой, и Шу почувствовал укол в шею. Он успел понять, что это была игла со снотворным, как когда-то давно в Сересе, но не смог сопротивляться и быстро погрузился в темноту.

Очнулся Юрген довольно быстро и обнаружил себя привязанным к стулу. Рядом стоял Митсуо с ножом в руке.

— Я правильно сделал, что связал тебя, — проговорил айни. — Ты очень быстро очухался.

— Дурацкое у вас снотворное, плохо на меня действует. Что ты собираешься делать?

— Догадайся. Я честно хотел снять с тебя перстень и уйти, но не смог этого сделать. У меня нет времени, чтобы натирать твой палец мылом. Извини, но придётся снять перстень вместе с твоим пальцем.

— Ты дважды идиот, — усмехнулся Юрген.

— Это почему?

— Да потому что нет никакой второй части манускрипта. Это я её написал. И я прекрасно знал, кто сидел рядом со мной в трактире, поэтому в нужный момент и поделился информацией с Омари. Перстень был выполнен специально для меня, когда я стал визирем и мне понадобилась печать.

— Врёшь.

— А ты правда веришь, что я ношу перстень Митры? Или что у Митры была печатка? Давно боги стали ставить печати обычными чернилами?

В это время дверь в лавку резко открылась и на пороге появился Оташ.

— Положи нож, — потребовал он, направляя на Митсуо пистолет.

— Нет, — ответил айни и приставил нож к горлу Юргена.

— Я ведь убью тебя. Брось нож.

— Нет, — Митсуо надавил ножом на горло, и Оташ увидел кровь. Он выстрелил, не раздумывая. Айни упал замертво.

— Какого чёрта ты его убил? — возмутился Юрген. — Нельзя была куда-то в руку стрелять?

— Он едва не перерезал тебе горло!

— Не перерезал же!

— Ну, прости, что не дождался.

— Может, отвяжешь меня уже?

— А если нет? — Оташ склонился над телом Митсуо и начал обыскивать в поисках подвески.

— Ну, что? — спросил Юрген.

— Пусто, — ответил шоно.

— Чёрт! Развяжи меня!

— Он успел сказать тебе хоть что-нибудь? — спросил Оташ, развязывая друга.

— Нет. Он где-то прячет колесо солнца. Возможно, Кайсар знает.

— На всякий случай надо обыскать эту лавку.

— Это мы с тобой будем делать? — стирая выступившую на горле кровь, спросил Юрген. Царапина была неглубокой, но сильно саднила.

— А ты предлагаешь всем рассказать, что мы ищем? — отозвался Оташ.

— Да, не вариант, — вздохнул Шу. — Давай искать.

Спустя где-то минут пятнадцать поисков Юрген не выдержал:

— Бесполезно.

— Да, вряд ли он спрятал колесо солнца здесь, — согласился Оташ. — Мне вообще кажется, что он пробрался сюда тайно, и наверняка старьёвщик не в курсе. Но для очистки совести давай всё же ещё немного поищем.

— А с телом что мы будем делать?

— Распоряжусь похоронить. Мы не в степи и не в лесу.

— Ты едва не добавил «к сожалению».

— Давно ты выучился читать мысли?

— Твои прочитать несложно.

— Это что за намёки?

— Никаких намёков, о мудрейший.

Оташ кинул в Юргена первое, что попалось под руку. Этим оказалась плетёная корзинка. Шу увернулся, корзинка влетела в полку с какими-то статуэтками, после чего все фигурки посыпались на пол.

— Надо будет возместить хозяину ущерб, — проговорил Юрген.

— Из твоих взяточных денег, — ответил Оташ.

— Ах так? — Шу схватил корзинку и кинул её в друга. Шоно отскочил в сторону, и корзинка полетела к двери, в которую как раз заходил Альфред, и попала ему прямиком по голове.

— Даже не хочу ничего знать, — проговорил Брунен, оглядывая лавку.

— А я хочу! — оживился Юрген. — Как ты сюда попал?

— Мы с Элли привезли Кайсара во дворец, но вас на месте не было. Я проник в твои покои и увидел манускрипт.

— Только не говори, что ты знаешь айни.

— Я — нет, но мне сообщили, что супруга Бальзана знает. Я попросил её перевести.

— Разбудил бедную женщину.

— Нет, она не спала. Как я вижу, акробата вы нашли, а колесо нет?

— Чудеса проницательности, — хмыкнул Юрген.

— Пожалуй, нам следует вернуться во дворец и допросить Кайсара, — проговорил Оташ.

IV

Обычно в это время Юрген крепко спал, но сейчас сна не было ни в одном глазу. Кайсара, закованного в кандалы, привели в один из залов дворца, куда пришли Оташ, Юрген, Альфред и Элинор. Борец действительно был очень похож на свой портрет. Он был рослым и сильным амма, и Шу даже представил, как бы мог выглядеть его поединок с шоно. Отогнав от себя мысли о возможном проигрыше Оташа, он услышал, как заговорил Брунен.

— Вы обвиняетесь в убийстве господина Уигема. Вам есть что сказать в своё оправдание?

— Нет, — ответил Кайсар.

— Вы признаёте свою вину?

— Да.

— Но каков ваш мотив?

— Чего? — не понял Кайсар.

— Причина. Цель. Зачем вы убили господина Уигема?

— Да убил и всё. Какая вам разница?

— У каждого преступления есть свои составляющие. И одно из таких составляющих — это мотив.

— Вам недостаточно того, что вы нашли убийцу? Вот вы странные норты.

— И всё-таки?

— Ну, поругались мы.

— Из-за чего?

— Да мало ли поводов?

— Альфред, можно я уже задам вопрос? — проговорил Оташ.

— Конечно, великий шоно, — кивнул Брунен.

— Меня интересует, где твой друг Митсуо прячет то, что он украл у меня.

— Понятия не имею, — ответил Кайсар.

— Но ты признаёшь, что знаком с Митсуо?

— Ну.

— И ты знаешь, что он совершил кражу?

— Да ничего я не знаю.

— Митсуо мёртв, — сказал Оташ.

— Что? — выражение лица Кайсара изменилось, а в глазах появился испуг.

— Митсуо мёртв, — повторил шоно. — Я убил его.

— Как? За что? — едва не зарычал Кайсар и загромыхал кандалами. Стоявший рядом Алтан резко усадил его на место.

— Он хотел перерезать горло моему визирю, — проговорил Оташ.

— Да не стал бы он этого никогда делать!

— Вот это говорит об обратном, — шоно показал на царапину на шее Юргена.

— Ну, он ещё палец мне хотел отрезать, чтобы перстень забрать, — добавил Шу.

— Вдобавок ко всему, он убил одного из стражников, чтобы пробраться во дворец, — сказал Альфред.

— Ничего я вам больше не скажу, — со вздохом проговорил Кайсар. — Можете делать со мной, что хотите.

— Ты понимаешь, что ты сейчас сказал? — спросил Оташ. — И вообще ты представляешь, что за вещь украл твой приятель?

— Мне всё равно, — ответил циркач.

— Тебе всё равно, что тебя могут убить?

— Я же сказал, делайте, что хотите.

— А если тебя будут пытать? — в голосе Оташа звучал металл.

— Да плевать мне! — Кайсар снова загремел кандалами.

— Стой, Таш, — вдруг произнёс Юрген.

— Что ещё? — спросил шоно.

— Может, не надо так? Он, кажется, друга потерял.

— Друга? Этот его друг едва тебя не прирезал. И мы теперь не знаем, где искать то, что он украл!

— Думаешь, криками и насилием ты чего-то добьёшься?

— Эне, я не понимаю, чего ты добиваешься? Хочешь разозлить меня ещё больше?

— В любом случае, если ты собрался его пытать, я не намерен в этом участвовать, — с этими словами Юрген вышел из зала. Он очень надеялся на то, что Оташ поймёт его правильно и захочет с ним поговорить. К счастью, так и произошло. Оставив Кайсара на Альфреда, шоно поспешил за другом.

— Что это было? — спросил Оташ, подойдя к Юргену, стоявшему в нише у тёмного окна.

— Я придумал, — ответил тот.

— Что придумал?

— Как разговорить Кайсара.

— И как же?

— Посади меня к нему в темницу.

— Чего?

— Да что слышал, Таш. Если я окажусь таким же изгоем, как его покойный приятель, он вполне может проникнуться. И я умею располагать к себе людей, ты же знаешь.

— Ты-то умеешь, но за каким я посажу тебя в темницу?

— Ну, сам посуди. Я потерял колесо солнца. Это же моя вина. Что его украли у меня из-под носа. Моя вина, что я не смог вернуть его. Моя затея с фальшивым манускриптом провалилась, потому что в результате Митсуо мёртв.

— Эне, я надеюсь, ты на самом деле так не думаешь?

— Разве что немножко. Таш, сейчас речь не об этом. Ты понимаешь, что Кайсар может поверить в мой арест?

— Но почему я вас буду держать вместе? Хотя постой… Ты довольно высокопоставленный человек. Поэтому не можешь сидеть с мелкими преступниками, а Кайсар владеет важной информацией, поэтому тоже не может сидеть там, где остальные.

— Вот, ты сам всё объяснил. Только тебе придётся меня ударить для пущей достоверности. Доказать, что мы поругались. И я же не просто так полез сейчас защищать Кайсара. Вот ты и психанул.

— Да я в самом деле психанул, — вздохнул Оташ. — С одной стороны, мне нравится твоя идея, но с другой, я не уверен, что хочу оставлять тебя наедине с этим человеком.

— Да ладно! — усмехнулся Юрген. — Или ты думаешь, я не смогу за себя постоять?

— А с чего ты взял, что я за тебя боюсь? Я за Кайсара беспокоюсь.

— Говорит человек, который собирался его пытать.

— Так то пытать. Ты и убить можешь. И где мы потом будем искать колесо солнца?

— Не смешно. Бей меня.

— Ну, раз ты настаиваешь, — и Оташ ударил Юргена по лицу. Тот не удержался на ногах и плюхнулся на пол, едва не влетев в окно.

— Ты прям медведь настоящий, а не волк, — проговорил Шу, ощупывая лицо.

— Да я вроде не очень сильно, — растеряно сказал шоно, глядя, как щека его друга оплывает прямо на глазах.

— Я думал, ты мне пониже вдаришь, — Юрген протянул руку, прося друга помочь ему подняться.

— Куда попал, туда и попал, я не целился, — взяв Шу за руку, ответил Оташ. — Давай тебя тоже в кандалы, что ли.

— Да ты втянулся, я смотрю. Давай, я не против. Только один вопрос. Мы вводим Альфреда в курс дела или нет?

— Пусть думает, что я с цепи сорвался? — усмехнулся Оташ.

— Знаешь, наверное, стоит ему сказать. Вдруг начнёт вмешиваться и испортит что-нибудь?

— Я скажу. Знаешь, я решил, что отправлю вас в карцер. Там вы будете закрыты от прочих заключённых и от охраны в том числе.

— Там очень темно?

— Там вверху есть окошко, свет с улицы поступает. Утром станет более менее. Но я рассчитываю на то, что долго ты там не задержишься.

— Да я сам на это рассчитываю. Ну, что? За дело?

Оташ кивнул.

Юрген и не подозревал, что кандалы настолько неудобные, и порадовался тому, что ему надели их только на руки, обойдясь без поножей. В карцер его сопроводил Бальзан, которого в общих чертах ввели в курс дела. Кайсар уже был там, он угрюмо сидел на ворохе сена, заменявшим постель. Войдя в роль, Бальзан толкнул визиря внутрь, а затем громко хлопнул дверью. Юрген погрузился во тьму.

— Вот чёрт, — вздохнул Шу и опустился на пол.

— Визирь? — удивлённо спросил Кайсар.

— Он самый.

— Что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты. Жду наказания.

— Не понимаю.

— А что тут понимать? Наш великий шоно бывает грозен в гневе. Что, не слышал?

— Но ты же визирь.

— Да ты что? Правда, что ли?

— Не ёрничай. Объясни, как есть.

— Вы у меня из-под носа спёрли колесо солнца. И не отпирайся. Знаю, что вы. Оташ приказал мне беречь его как зеницу ока, а я не сберёг. Я поклялся, что отыщу. Не отыскал. Да ещё за тебя заступился, идиот.

— Так он тебя из-за меня?

— Ты стал последней каплей. Как это я посмел защищать преступника? — Юрген снова вздохнул.

— Я тебя не просил, — ответил Кайсар.

— А я и не жду слов благодарности.

— Послушай…

— М?

— Что произошло там, в лавке?

— Надо тебе, пожалуй, кое в чём признаться, — проговорил Шу.

— Это в чём?

— Не было никакой второй части легенды. Это я её сочинил. И манускрипт тоже я написал. Мы просто хотели выманить твоего друга, а мой перстень был наживкой.

— Хитро, — после паузы ответил Кайсар.

— Так вот в лавке Митсуо усыпил меня, связал и хотел отрезать мне палец, потому что перстень туго снимается. Я очнулся и рассказал ему всю правду. В этот момент зашёл Оташ. Твой приятель приставил мне нож к горлу. Оташ предупредил его, что выстрелит, но Митсуо не послушал его.

— Он не собирался тебя убивать, — тихо проговорил сарби.

— Ты так думаешь?

— Он просто понял, что его затея провалилась, и предпочёл умереть. Для него это было дело чести. Митсуо не мог позволить арестовать себя. Это позор.

— Как вы вообще познакомились? — поинтересовался Юрген.

— В цирке, — ответил Кайсар. — Я пришёл туда, потому что единственное, что я умел делать хорошо, было драться. Да и понравились мне эти циркачи. Дружные ребята. Митсуо пришёл туда почти одновременно со мной. Мы как-то сразу сдружились. Не сразу, но он рассказал мне о том, откуда он, о своём клане, о том, что вообще произошло там, в Ямато. Когда Митсуо говорил о Ямато, у него загорались глаза. Со мной такого никогда не было. Мне кажется, я никогда ничего не любил так, как Митсуо любил свою родину и свой клан. Я даже ему завидовал. А потом я познакомился с этим Уигемом. Так вышло, что я ему помог. А Уигем решил поделиться со мной старинной легендой, о которой он узнал. Легенда была о моём народе, поэтому он и рассказал.

— О колесе солнца, — сказал Шу.

— Да, о нём. Я всё рассказал Митсуо, и он будто помешался. Он вдруг решил, что колесо солнца спасёт его клан. Глаза у него горели ещё сильнее, чем раньше, и я решил помочь ему раздобыть это колесо. Для начала Митсуо хотел заполучить бумагу, которую Уигем хранил у себя дома. Я должен был отвлекать хозяина, а Митсуо бы пробрался и похитил её. Но что-то пошло не так. То ли Уигем о чём-то догадался, то ли это было дело случая. Уигем увидел Митсуо, — Кайсар замолчал.

— Это твой друг убил Уигема? — вдруг осенило Юргена.

— Да, — тихо ответил сарби. — Может, и не надо было, но… Митсуо скрылся через крышу, а я не такой ловкий. Я выбежал из комнаты, а там эта девица. Я толкнул её, я не знал… я не хотел, чтобы она пострадала. Мне просто надо было убежать. Ну, и потом мы с Митсуо отправились в Шаукар. Мы хотели подзаработать денег, чтобы затем добраться до гор Хаал, где вроде бы и хранилось колесо солнца.

— И как же вы узнали, что колесо у меня?

— Случайно. Я работал на стройке, и вдруг туда нагрянул великий шоно, да не один, а с визирем.

— А я помню! Я уже собирался уезжать в Яссу, как Оташ потащил меня на стройку. Чёрт! Я понял. Меня тогда случайно облили каким-то раствором.

— Да. И ты снял рубашку. Я был совсем неподалёку, и я увидел эту подвеску. На той бумаге, которая хранилась у Уигема, был рисунок. На твоей подвеске было всё точь-в-точь. Я рассказал об этом Митсуо, и он решил проследить за тобой. Когда он увидел, что ты прячешь подвеску в тайник, он убедился, что это именно то самое колесо. Дальше, думаю, ты знаешь.

— Да, дальше я знаю, — ответил Юрген.

— Объясни и ты мне одну вещь, — попросил Кайсар.

— Что?

— Если великий шоно так суров, то почему ты не уйдёшь? Ты же норт.

— Потому что Оташ — мой друг. Он мне больше, чем друг. Он мой брат. Десять лет назад мы совершили обряд кровного братания. Вот и всё. И вообще я сам облажался. Это моя вина. И это моя затея с фальшивым манускриптом провалилась. И это я позволил себя усыпить и связать. Я заслужил быть здесь.

Утром, когда свет, наконец, проник в стены карцера, Юрген увидел, как на него буквально таращился Кайсар.

— Что такое? — не понял Шу. — У меня рога, что ли, на голове?

— Это великий шоно тебя так? — спросил сарби.

— А, ты про это? — Юрген дотронулся до синяка на лице. — Да, он, кто же ещё? Больше визиря бить никто не имеет права.

— Как ты думаешь, великий шоно простит тебя, если ты вернёшь ему колесо солнца?

— Очень надеюсь на это.

— Я не знаю точно, но, может быть… У нас с Митсуо был тайник. Если он куда и припрятал колесо, то туда.

— Что за тайник?

— На берегу озера есть рыбацкие домишки. У одного на дверной ручке рыба.

— Живая?

— Вот ты чудак человек, как может живая рыба выжить без воды?

— Да что за рыба-то на ручке? Дохлая?

— Резная, — усмехнулся Кайсар. — Только одна там такая. И вот в этом доме в дальнем левом углу приподнимается половица.

— Спасибо, — улыбнулся Юрген.

Когда через некоторое время объявился Бальзан с завтраком, Шу проговорил:

— Передай великому шоно, что я хочу его видеть.

Бальзан вернулся очень скоро и увёл Юргена за собой. Едва они покинули пределы темницы, Шу попросил снять с него кандалы.

— Они жутко неудобные! И руки мне все натёрли.

— Зато достоверно, — ответил Бальзан, но кандалы снял.

Шу потёр запястья и поспешил к Оташу.

— Кайсар рассказал мне про тайник! — выпалил Юрген, влетев в покои великого шоно.

— И где же он? — спросил Оташ.

— В одном из рыбацких домов.

— Ну, и рожа у тебя, эне.

— А кто виноват? Сам сделал, так что получай и не жалуйся.

— Да я не жалуюсь. Идём искать тайник?

— Идём, только…

— Что?

— Кайсар Уигема не убивал. Он вообще не виноват ни в чём.

— Приехали, — вздохнул Оташ.

— Что не так?

— Может, ты ему ещё и должность предложишь?

— Дурак ты, Таш. А ещё великий шоно.

— Будем считать, я этого не слышал. Пойдём к озеру.

В коридоре они встретили Альфреда, который, скептически осмотрев Юргена, спросил:

— Что, есть результаты?

— Есть, — кивнул Оташ. — Кайсар рассказал о тайнике. Мы как раз туда направляемся. Хочешь, можешь пойти с нами.

Уже на выходе к ним присоединился Элинор, который отправлял письмо в Нэжвилль. Увидев Юргена, он округлил глаза и встревожено спросил:

— Неужели это Кайсар тебя так?

— Вообще-то это Оташ меня так, — ответил Шу.

— Я же объяснял тебе, Элли, — проговорил Альфред. — Кайсар должен был поверить в то, что великий шоно разгневался на своего визиря.

— Тебе надо было холодное приложить, — заботливо произнёс Акст.

— Поздно уже, — усмехнулся Юрген.

По пути к озеру он рассказал о том, что узнал от Кайсара.

— Так что он не убийца, — закончил Шу.

— Отлично, — вздохнул Брунен. — И что ты мне предлагаешь доложить господину Латимору?

— Что убийца Уигема мёртв. Его Оташ застрелил.

— Не думаю, что это его обрадует. Нет, я в любом случае заберу Кайсара в Нэжвилль.

— Это зачем?

— Он соучастник.

— Но он житель Шоносара. Таш, подтверди.

— Я совершенно не против того, чтобы Кайсара судили в Нэжвилле, — ответил шоно.

— Но ведь он покрывал преступника, который украл колесо солнца! — возразил Юрген.

— То есть ты настаиваешь, что судить его должен я? — спросил Оташ. — Подобное преступление карается казнью, эне.

— Казнью каралось преступление Митсуо. Ты его и убил. А Кайсар ничего не сделал.

— Определись. Если он ничего не сделал, то мы должны отдать его Альфреду, потому что его участие в убийстве Уигема и ранении его дочери — это дело доказанное.

Юрген промолчал в ответ. Когда они добрались до берега, то нужный дом нашёлся очень быстро. Как и описал Кайсар, на ручке одной из дверей была резная рыба.

–Заперто, — подёргав за ручку, проговорил Оташ. — Я выломаю.

— Подождите! — остановил его Элинор. — Зачем же сразу ломать?

— У тебя есть ключ?

— Почти, — ответил Акст и, достав из кармана отмычку, бросил вопросительный взгляд на Брунена.

— Открывай, — кивнул Альфред. Элинор довольно скоро справился с замком, дверь открылась, и первым в дом зашёл Оташ. В хижине хранились рыболовные снасти и пахло сыростью. Обойдя друга, Юрген зашагал в левый угол и, опустившись на пол, стал нащупывать нужную половицу. Достав кинжал, Шу подцепил доску, и та поддалась. Под ней действительно оказался тайник, однако кроме денег в нём больше ничего не было.

— Здесь нет колеса солнца, — разочарованно вздохнул Юрген, забирая деньги.

— Всё ещё хочешь дать ему должность? — проговорил Оташ.

— Да какую должность? Прекрати это.

— Не думаешь, что Кайсар тебя обманул?

— Может, и обманул, а, может, он сам не знал. Я снова пойду к нему.

— Что, снова тебя ударить? — усмехнулся шоно.

Фыркнув в ответ, Юрген направился к выходу. В дверях он споткнулся о порог, оступился и упал.

— Эне, ты там живой? — спросил Оташ. Элинор подал Юргену руку, тот поднялся и потёр ушибленное колено.

— Да он сам прекрасно справляется, — проговорил Альфред. — И бить не надо.

— Больно, между прочим, — ответил Шу.

— А деньги из тайника ты что, забираешь? — поинтересовался Брунен.

— Разумеется, — кивнул тот. — Это называется конфискация.

— При конфискации денежные средства поступают в казну государства.

— Так я туда и отнесу.

— Ну-ну.

— Что, тоже дошли слухи? — спросил Оташ.

— О том, что визирь берёт взятки? — уточнил Альфред.

— Значит, дошли.

— Что, это не так?

— Так это, так, — отозвался Юрген. — Визирь — взяточник.

— А ещё у визиря физиономия грязная, — проговорил Оташ.

— Пусть так, — кивнул Шу. — Кайсар больше посочувствует.

Вернувшись во дворец, Юрген убрал найденные деньги в комод, а затем позвал Бальзана и попросил снова заковать его в кандалы и отвести в темницу. Когда за Шу захлопнулась дверь карцера, Кайсар удивлённо уставился на него. Юрген похромал к стене и, охая, опустился на сено.

— За что? — спросил сарби.

— Нет там колеса солнца, — ответил Шу.

— В тайнике? В рыбацком доме?

— Да. Мы пошли туда. Всё, как ты сказал. Рыба эта на ручке, половица. Нет там колеса.

— Как же так?

— Думаешь, если бы мы нашли колесо, я бы вернулся сюда? Я ещё ляпнул, что ты Уигема не убивал. Оташ теперь думает, что я вообще с тобой в сговоре.

— Но куда же Митсуо запрятал эту подвеску? — задумчиво проговорил Кайсар.

— Если ты не знаешь, то никто не знает.

Оташ пытался вникнуть в бумаги, которые принёс ему Наран, но строчки скакали перед глазами, а мысли путались. Он уже хотел бросить всё и пойти на стрельбище, когда к нему зашёл Альфред и задал вопрос, который шоно и сам уже себе задавал:

— Что ты будешь делать, если Юрген ничего не сможет узнать, просто потому что Кайсар сам не в курсе, где может быть колесо солнца?

— Отдам тебе Кайсара, — ответил Оташ. — Ты же этого добиваешься?

— Не совсем. Да, я хочу, чтобы Кайсар предстал перед правосудием Нэжвилля. Но я также хочу, чтобы ты нашёл то, что у тебя украли. Я понимаю ценность этой вещи.

— Она непросто нам досталась, Альфред. Юрген рисковал жизнью ради неё. Арчибальд Рейн был серьёзно ранен. Да и Наран тоже пострадал. Я бы очень хотел вернуть колесо солнца, но ещё больше я не хочу, чтобы оно попало в руки человека, который неправильно истолкует его значение.

— И захочет захватить мир?

— Да.

— Послушай, Оташ, я вот что думаю. Это логично, что мы не обнаружили колесо солнца в том тайнике. Не стал бы Митсуо держать такую ценную вещь в месте, где её легко обнаружить.

— И где же тогда?

— Мы установили, что у них с Кайсаром не было больше сообщников.

— Кроме той проститутки.

— Опять же я полагаю, что Митсуо не доверил бы ей колесо солнца.

— Согласен. К чему ты ведёшь?

— Он должен был спрятать колесо солнца в таком месте, что даже подумать нельзя. Там, где мы точно не станем искать.

— Там, где мы уже искали? — предположил Оташ.

— Вполне вероятно, — кивнул Брунен.

— Не мог же он вернуть колесо солнца на место?

— Нет, надо подумать немного шире.

— И какие у тебя предположения?

— Пока никаких, я рассуждаю вместе с тобой.

— Допустим, Митсуо припрятал колесо солнца, когда приходил за фальшивым манускриптом.

— Он явно ощущал свою полную безнаказанность. Несколько раз пробраться во дворец и остаться незамеченным. Он вполне мог рассчитывать на то, что ещё вернётся. И не стоит забывать, что Митсуо не предполагал, что Кайсар будет арестован.

— Омари? — вдруг пришло в голову Оташу.

— Нужно проверить, — согласился Альфред.

Новоиспечённый главный ловчий явно не ожидал появления великого шоно в отведённых ему покоях. Одетый в халат Омари сидел в кресле с бокалом вина и слушал Ако, который читал ему вслух книгу явно не об охоте.

— Я снова что-то украл? — увидев Брунена, спросил амма, вставая.

— Очень может быть, — ответил Оташ и принялся обыскивать комнату.

— Серьёзно?

— Нет, это у великого шоно такое чувство юмора, — проговорил Альфред, принимая активное участие в обыске.

— Да, — кивнул Оташ. — Люблю вместо обеда обыскивать подданных. Привыкай. Сам хотел жить в столице.

— Но господин Омари ничего не крал, — вступился за хозяина Ако.

— Похвальная преданность, — заметил Брунен.

— Вообще-то я там сплю, — проговорил Омари, когда шоно с ногами забрался на его кровать и начал шарить руками по месту, где крепился балдахин.

— Есть! — довольно объявил Оташ, доставая подвеску.

— Что и требовалось доказать, — улыбнулся Альфред.

— Вы, конечно, можете, меня снова арестовать, но я понятия не имею, как эта штуковина попала ко мне, — ответил Омари.

— Да я тебе верю, — сказал шоно. — Самому странно это говорить. Я знаю, что ты не крал. Значит так, — Оташ слез с кровати. — Никому не слова о том, что ты видел.

— Да я бы и сам предпочёл об этом молчать, — кивнул амма.

Шоно надел подвеску на шею, и они с Бруненом покинули покои Омари.

— Теперь ты можешь забирать Кайсара, — проговорил Оташ.

— Что я и сделаю, — ответил Альфред.

— Я распоряжусь освободить Юргена.

Найдя Бальзана, Оташ сообщил ему, что визирь может быть свободен.

— Так он уже свободен, — отозвался тот.

— То есть как? — не понял шоно.

— Он сам позвал меня и сказал, что они с Кайсаром уходят, потому что этот амма покажет ему, где та вещь, которую вы ищете.

— С Кайсаром?

— Оташ, ты всегда говорил нам, что мы должны подчиняться Юргену так, как если бы услышали приказ от тебя. До сих пор ты своё слово назад не взял.

— Я не виню тебя. Давно они ушли?

— Да где-то с полчаса. Что прикажешь делать?

— Ничего. И молчи об этом.

Оташ медленно шагал по коридору дворца, размышляя о том, как поступить дальше, когда к нему снова подошёл Альфред.

— Когда я смогу забрать Кайсара? — поинтересовался он.

— Явно не сегодня, — ответил Оташ.

— Могу я знать почему?

Шоно смотрел на Брунена и думал о том, что скрывать от него правду смысла не было, ведь этот человек был в курсе всего с самого начала. Но всё же сообщить ему, что Юрген ушёл вместе с Кайсаром, учтивая то, что колесо солнца было уже найдено, могло стать ошибкой.

— Пока не можешь, — сказал Оташ.

— Ты покрываешь преступника? Пошёл на поводу у Юргена?

— Кайсара я не покрываю и с радостью выдам его Нэжвиллю, когда будет такая возможность. Но не сейчас. Разговор окончен.

— Ты освободил Юргена?

— Освободил. Повторяю. Разговор окончен.

Оташ быстрыми шагами направился в свои покои, дабы Альфред не успел спросить о чём-либо ещё. Разумеется, он доверял Юргену, но именно сейчас, когда подвеска с колесом солнца была у него на шее, Оташ понимал, что Кайсар обманывает визиря. Шу представления не имел о том, что колесо солнца уже было найдено, поэтому и ушёл с Кайсаром. Преступник вряд ли знал о том, где Митсуо спрятал украденную вещь, а значит, он просто воспользовался ситуацией, чтобы сбежать. И возможно, Юрген был в опасности.

Оташ распорядился позвать к нему Нарана, и когда тот появился, вкратце рассказал о том, что произошло.

— Так себе ситуация, — присвистнул думен.

— Бери с собой Бальзана и отправляйся их разыскивать. На тебе восточная часть города. Я же пойду на запад с Алтаном. Всё ясно?

— Разумеется, великий шоно.

— Больше никому не слова.

Кивнув, Наран удалился. Оташ быстро разыскал Алтана и сказал ему идти с ним в город.

— Это как-то связано с кражей? — догадался тот.

— Да. Но мы с тобой сейчас будем разыскивать Юргена и Кайсара. Бальзан занимается тем же самым с Нараном.

Но покинуть дворец они не успели. У выхода Оташа поджидал Альфред. Он стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.

— Очень интересно, — проговорил Брунен. — Сначала куда-то срываются Наран и Бальзан. Теперь вот вы. Это ведь наиболее приближённые к тебе люди, разве не так? Ну, после визиря, конечно. Вот только его я что-то не наблюдаю. Где же он?

— Ты не в Нэжвилле, — ответил Оташ. — Здесь закон представляю я. И отвечать на твои вопросы я буду, только если сам захочу. В данный момент такого желания у меня нет.

— В таком случае и приказывать ты мне не можешь, так как я подданный его величества.

Не ответив, шоно прошёл мимо Альфреда, поманив за собой Алтана. Брунен последовал за ними.

— Я тебя не звал, — проговорил Оташ.

— А ты мне не указ. Я могу свободно передвигаться по Шаукару.

— Это если я позволю.

— Я подданный Нэжвилля.

— Но ты на территории Шоносара.

— Это угроза?

— Вовсе нет. Идём, Алтан.

Брунен не отставал.

— Ты же не принимаешь меня за идиота? — проговорил он.

— А должен? — отозвался Оташ.

— Юрген помог Кайсару бежать. Это же очевидно.

— Нет, не очевидно.

— Разве? Да надо было всего лишь сложить два и два.

— Юрген считает, что Кайсар приведёт его к украденному предмету. Ни о каком побеге речь не идёт.

— Это Юрген тебе так сказал?

— Я это сам знаю.

— То есть не сказал.

— Чего ты добиваешься? — не выдержал Оташ.

— Правды, — ответил Альфред. — И ты должен меня поддерживать. Не тебя ли зовут Оташ Справедливый?

— Как только мы найдём Кайсара, он твой. Какая ещё справедливость тебе нужна?

— Тогда позволь помочь в его поисках.

— Я не запрещаю.

V

Кайсар выглядел задумчивым и даже растерянным.

— Как ты вообще в Нэжвилле оказался? — решив немного отвлечь его, спросил Юрген.

— Да я просто пошёл, куда глаза глядят, — вздохнул сарби.

— Почему?

— Была у меня невеста. Вернее, я думал, что была. А она так не думала, она хотела другой жизни. Сначала её братец отправился на заработки в Шаукар, а потом и она за ним уехала. Не знаю, что там такое приключилось, но она совершила какое-то преступление, и её казнили. Тогда я и ушёл.

— Её звали Рузалина? — осторожно задал вопрос Шу.

— Да, а откуда ты… — Кайсар осёкся. — Ты же визирь, да, я понимаю. Может, ты тогда скажешь, что она совершила?

— Пыталась убить великого шоно.

— Да это же бред! — воскликнул сарби. — Не могла она так поступить! Да и зачем?

— За брата мстила. Её поймали с поличным.

— А что брат?

— Он первым пытался убить Оташа, и его тоже казнили.

— Да с какого ему это взбрело в голову?

Юрген промолчал.

— Ты ведь знаешь? — проговорил Кайсар.

— Знаю.

— Так говори!

— Её брат думал, что Оташ обесчестил Рузалину.

— Думал? Или, может, так и было?

— Не было.

— Тебе откуда знать? И почему ты его защищаешь? Сам же от него пострадал.

— Я точно знаю, — вздохнул Шу. — Рузалина была со мной ещё до Оташа.

— Что?! Ты спал с моей невестой? — Кайсар загромыхал кандалами и схватил Юргена за грудки.

— Она уже не была твоей невестой, — спокойно ответил Юрген. — Да и не был я у неё первым.

— Врёшь!

— Нет.

Кайсар отпустил его, сел, взъерошив волосы.

— Рузалина хотела стать женой Оташа, — проговорил Шу. — Но чтобы подобраться к нему поближе, она сначала закрутила со мной. Но она просчиталась. Оташ не собирался жениться.

— Я тебе не верю, — тихо сказал Кайсар.

— Дело твоё. И мне жаль, что так вышло.

— Жаль ему… Я ведь Рузалину пальцем не тронул. Обидеть страшился.

— Не знаю, утешит ли это тебя, но палачу хватило одного удара, — голос Юргена дрогнул.

— Ты что, смотрел?

— Нет. Мне доложили.

— А что если я смогу показать тебе место, где Митсуо мог спрятать колесо солнца? — вдруг спросил Кайсар.

— Ты что-то вспомнил?

— Да. Если не в рыбацкой хижине, то точно там.

— И ты хочешь сам мне показать?

— Да, сам. Доложишь шоно?

— Я разберусь.

Теперь они вдвоём шли по улицам Шаукара, и если кто и узнавал в Юргене визиря, то не подавал виду. Шу старался не думать о том, что Кайсар мог его обманывать, хотя и не исключал такой возможности. Юрген слишком сильно желал вернуть колесо солнца, поэтому очень хотел верить Кайсару.

— Куда мы идём? — наконец спросил он.

— В бордель, — ответил сарби.

— Ты серьёзно? — Юрген остановился.

— Да. Не веришь?

— Не верю. Как Митсуо мог доверить такую ценную вещь проститутке? И если это Лорена, то разве она не на постоялом дворе работает?

— Это не она. Лорена — это случайность. Она просто была там, где остановился тот амма с дурной славой.

— То есть у вас много знакомых проституток?

— Она не совсем проститутка.

— А как? Наполовину? — усмехнулся Юрген.

— Она из Ямато, они с Митсуо вместе приехали в Нэжвилль. А потом она вместе с нами отправилась в Шаукар. Я не упоминал о ней раньше, не хотел впутывать.

— И как её имя?

— Кимико. Митсуо объяснял мне, но я всё равно не понял до конца. У них там в Ямато всё сложно. Кимико по-ихнему называется ойран. И это не то, что наши проститутки. Такие у них тоже есть, мне Митсуо говорил. Но они по-другому называются, я не запомнил.

— Юдзё, — сказал Юрген.

— Во! Точно! Ты знал?

— Знал. Я знаю язык айни и читал их книги. Но если Кимико работает в нашем борделе, то вряд ли она ведёт себя как ойран. Кто ей позволит?

— В Нэжвилле она была на вес золота, — ответил Кайсар. — За неё всегда много платили, и она сама решала, с кем ей быть.

— В Шаукаре всё наоборот, — проговорил Шу. — У нас скорее больше заплатят таким, как Лорена, потому что она норт.

— Это всё не моё дело. Я просто думаю, что если кому-то Митсуо и передал колесо солнца, то только ей.

— Кто она ему? Подруга?

Кайсар не ответил. Вскоре они дошли до «Дома сладостей», в котором действительно можно было приобрести шербет или халву, но только днём. Вечером в этом доме продавали сладости иного рода.

— Нам нужно поговорить с Кимико, — сказал Кайсар торговцу за прилавком. — Скажи, что я от Митсуо.

Кивнув, торговец удалился, но очень скоро вернулся и проговорил:

— Кимико вас ждёт в комнате наверху.

Когда они поднялись на второй этаж и зашли в указанную комнату, Юрген опешил. Он представления не имел, что в Шаукаре можно было увидеть такое. Девушка, сидевшая на полу, словно сошла с картинки одной из книг, которые он читал на языке айни. Её лицо было выбелено, глаза ярко подведены, а губы были будто у фарфоровой куклы. Одета она была в вафуку, Юрген запомнил, как назывался этот яркий халат с широким поясом и просторными рукавами.

— Здравствуй, Кайсар, — проговорила Кимико на языке сарби с сильным акцентом. — Что-то случилось?

— Митсуо погиб, — ответил тот. Лишь лёгкая тень пробежала по лицу девушки.

— Как это случилось? — спросила она.

— Великий шоно застрелил его. Вот с его помощью, — Кайсар показал на Юргена.

— А колесо солнца?

— Его при нём не нашли.

— Но оно было у него, — Кимико слегка повысила голос. — Как знала, что не надо было ему это доверять. Это я должна была довести дело до конца.

— Митсуо был не единственным, кто пробирался во дворец? — вдруг спросил Юрген на языке айни.

— Ты знаешь мой язык? — удивилась Кимико.

— Знаю. А ты знаешь, кто я, ведь так?

— Да. Это правда, что сказал Кайсар?

— Что великий шоно убил Митсуо? Да. Вот только я в этот момент был связан, а нож Митсуо был у моего горла.

— Глупец. Самоуверенный глупец с давно устаревшими представлениями о чести. И дружка нашёл себе под стать.

— Мне кажется, Кайсар думает, что ты будешь мстить мне за Митсуо.

— Да какой в этом смысл? — усмехнулась Кимико.

— А ты тоже хотела вернуть власть вашему клану?

— Это Митсуо хотел. Я не возражала.

— И что ты теперь собираешься делать?

— Нет, это ты мне скажи, визирь, что ты собираешься делать, зная, что я помогала Митсуо?

— Кто убил охранника: ты или он?

— Он ещё и охранника убил? Весь в отца, — вздохнула Кимико.

— Ты его сестра? — догадался Юрген.

— Родители у нас общие, в этом ты прав. Так что ты будешь делать? Ты не ответил.

— Ты в самом деле не знаешь, где колесо солнца?

— Нет.

— Значит, ничего, — и Шу развернулся к выходу.

— Эй, что происходит? — воскликнул Кайсар.

— Тебя будет искать Брунен, — проговорил Юрген на языке сарби. — И найдёт. И вряд ли ты сможешь покинуть Шаукар, он схватит тебя раньше. Тебя ждёт суд в Нэжвилле. А я на тебя зла не держу.

— Нет, стой, — Кайсар схватил Шу за руку. — Ты поможешь мне бежать.

— Я же сказал. Тебя ждёт суд в Нэжвилле. Расскажешь им правду. Альфред знает, что ты не убивал Уигема.

— Нет.

— Откуда это всё? Ты ещё вчера был абсолютно безразличен к своей судьбе.

— Вчера я многого не знал.

— Значит, это из-за Рузалины?

Кайсар промолчал.

— Я приняла решение, — подала голос Кимико. В следующее мгновение Кайсар упал, как подкошенный, схватившись за шею.

— Надеюсь, это снотворное, — проговорил Юрген.

— Да, — кивнула девушка. — Надо его связать, а потом зови этого Брунена. Я хочу остаться здесь. По крайней мере, пока.

Вдвоём они связали Кайсара, и Юрген спустился вниз, подошёл к тому же торговцу, что их встретил, и проговорил:

— Если ты меня не узнал, то я визирь Шоносара.

— Как не узнать? — отозвался тот. — Узнал, конечно.

— А раз узнал, то мне нужно, чтобы ты послал кого-то во дворец с поручением от меня. Необходимо привести сюда господина Альфреда Брунена из Нэжвилля.

— Он уже здесь, — послышался голос Альфреда.

— Какими судьбами? — обернулся Шу. Вслед за Бруненом в «Дом сладостей» зашли Оташ и Алтан.

— Нам Карсак намекнул, — ответил шоно. — Мы отправились на твои поиски, когда нас вдруг догнал запыхавшийся Карсак и затараторил о том, что это может быть, было важно, а он сразу не рассказал. Он продолжал искать информацию о Кайсаре и Митсуо и узнал о том, что Митсуо часто бывал здесь. Так что и мы первым делом решили проверить бордель.

— Это вы правильно пришли, — кивнул Юрген. — Кайсар на втором этаже, связанный. Но… я так и не нашёл, — Шу вздохнул.

— Ты ведь понимаешь, что тебя мало в карцер посадить за всё, что ты устроил? — проговорил Оташ.

— Понимаю. Но давай обо мне потом. Там Кимико, сестра Митсуо. Она помогла мне задержать Кайсара.

— Задержать? — вмешался Брунен. — А не ты ли сам его отпустил?

— Я ли. Но я же не просто так. А он думал, что Кимико мне мстить будет за смерть брата. Но она встала на мою сторону.

— Что это за Кимико?

— Я же говорю, сестра Митсуо. Работает здесь.

— Она очень ценный сотрудник, — подал голос торговец, который поначалу опешил от появления великого шоно в его заведении.

— Попрошу вас не продолжать и избавить нас от подробностей, — проговорил Альфред.

— Забирай уже Кайсара и поезжай в Нэжвилль, — сказал Юрген. — Всё равно он ничего не знает.

— Эне, — позвал Оташ, а затем коснулся цепочки на шее и слегка приподнял её.

— Как?! — Шу едва не подпрыгнул на месте.

— У Омари, — с улыбкой ответил шоно.

— Ты шутишь.

— Оташ, я забираю Кайсара, — проговорил Брунен.

— Забирай, — кивнул шоно. — Алтан, помоги ему.

— Нет, серьёзно, как? — не унимался Юрген. Тем временем Альфред и Алтан направились на второй этаж.

— Митсуо спрятал в его покоях, — ответил Оташ. — Он, видимо, был уверен, что уж там-то мы точно искать не станем. Но мы с Альфредом додумались.

— А что Омари?

— Удивился, — усмехнулся шоно. — Ты мне вот что скажи. Эта проститутка как-то замешана в краже?

— Может, и замешана. Но она никого не убивала и помогла остановить Кайсара. Думаю, мы можем оставить её в покое.

— И должность ей дадим, — хмыкнул Оташ. — Вон говорят, что она ценный сотрудник.

— Таш.

— А что? Может, попробовать?

— Попробовать что?

— Не что, а кого. В чём ценность-то? Может, мы с тобой многое теряем.

— Вам бесплатно! — засуетился торговец.

— Тем более, — проговорил Оташ.

На лестнице показались Брунен и Алтан, тащившие сонного Кайсара.

— Хочешь, иди к ней, — сказал Юрген.

— Пошли вместе.

— Только не удивляйся.

— Чему?

— Ну, она необычная.

— У неё три ноги или что?

— Фу, Таш.

Вдвоём они поднялись в комнату к Кимико. Увидев Оташа, девушка поклонилась.

— Этим меня не удивишь, — проговорил Оташ. — Я бывал в Ямато. Вот только…

— Что? — спросил Юрген.

— Ты говоришь по-нашему? — поинтересовался шоно у Кимико.

— Да, мой господин, — ответила та.

— Где ты служила у себя на родине?

— В чайном доме в клане Нагаи, господин.

— То есть ты ойран?

— Да.

— Ясно. Твой брат мёртв. Ты хочешь вернуться на родину или ты хочешь остаться?

— Хочу остаться, мой господин.

— Ты будешь служить мне?

— Сочту за честь.

— Тогда ты будешь под моей защитой.

— Благодарю, мой господин, — Кимико опустилась на колени.

— Мне кажется, я чего-то не понимаю, — проговорил Юрген.

— Что, в твоих умных книгах про это ничего не было? — с улыбкой спросил Оташ.

— Про что?

— Пойдём, эне.

Когда они спустились вниз, шоно подошёл к торговцу и сказал:

— Если я узнаю, что с ней что-то случится или что с ней плохо обращаются, три шкуры с тебя спущу.

— Да ни в жизнь! — воскликнул тот. — Мамой клянусь! Всё хорошо будет.

— Ты объяснишь мне или нет? — уже на улице спросил Юрген.

— В Ямато есть обычные проститутки, юдзё, — начал Оташ.

— Это я знаю, — кивнул Шу.

— Это женщины, которые работают на улицах или в порту. А есть ойран, которые служат в чайных домах. Ойран — это своего рода артист. Ойран должна знать много вещей, уметь поддержать разговор, выслушать, помочь расслабиться и так далее. Очень многие ойран работали на предводителей кланов. Мне рассказывали, что среди ойран были даже профессиональные убийцы.

— То есть ты предложил Кимико стать твоим шпионом, что ли?

— Да. А ещё она мужик.

— Чего? — не понял Юрген.

— Все ойран — мужчины. Женщин не допускают к чайным домам.

— Не.

— Что не?

— Кимико не мужик.

— Ты проверял?

— Да не может же такого быть.

— То есть принц Густав в образе барда-Греты — это для тебя нормально. Или ты сам в чадре, изображающий любовницу Омари. А тут что не так?

— Но это же бордель.

— Рад, что ты заметил. Знаешь, эне, это даже забавно. Ты обычно такой умный и сообразительный, что рядом с тобой начинаешь чувствовать себя тупицей. И вот он мой звёздный час! — Оташ рассмеялся.

— Слууушай, Таш, — с улыбкой протянул Юрген.

— Что?

— А ты тоже бывал в чайных домах?

— Нет, конечно. Кто ж пустит простого моряка в такое культурное место? Но вот с юдзё я общался.

— Таш, ты сильно на меня сердишься? — вдруг посерьёзнел Шу.

— За то, что сбежал вместе с Кайсаром? Да.

— Но я правда очень надеялся на то, что он приведёт меня к колесу солнца.

— Знаю.

— Но ты ещё кое-что не знаешь. Кайсар оказался женихом Рузалины.

— Той самой?

— Да.

— А ты ему что, признался?

— Да.

— Порой ты всё-таки такой идиот, эне. Вот сколько лет я тебя знаю, и ты не устаёшь меня поражать. Как в тебе сочетаются такой острый ум и такая непроходимая глупость?

— Ну, в тебе они тоже спокойно уживаются. Это у нас с тобой семейное. Братья же.

— Ты договоришься.

— Таш, а с колесом солнца ты что будешь делать?

— В каком смысле?

— Мне больше не отдашь?

— С чего ты взял?

— Я его не уберёг.

— Мы его не уберегли, а не ты.

Оташ огляделся по сторонам, затем снял с себя подвеску и надел её на шею Юргену.

— Ты уверен? — осторожно спросил тот.

— На все сто, — кивнул шоно.

Вернувшись во дворец, Оташ предложил Альфреду выделить кого-нибудь для сопровождения Кайсара в Нэжвилль, но тот заверил, что они с Элли прекрасно со всем справятся вдвоём. Поблагодарив великого шоно за содействие в поимке преступника, Брунен и его помощник покинули Шаукар.

Попрощавшись с нортами, Юрген отправился в самую отдалённую комнату дворца, куда он пусть редко, но приходил, в отличие от Оташа, который почти никогда не бывал там. Пройдя мимо стражи, Шу открыл дверь своим ключом и вошёл.

За последние годы Сабира немного сдала, но по-прежнему выглядела так, будто она не находилась под домашним арестом, а жила в королевских покоях. Женщина расположилась на кушетке с вышивкой в руках.

— Давно ты не заходил ко мне, — поднимая глаза на Юргена, проговорила Сабира.

— Ты наверняка слышала о том, что творилось во дворце, — Шу подошёл и сел рядом.

— Эсфира говорила, будто бы у тебя украли какую-то ценную вещь.

— Верно.

— Судя по тому, что ты не выглядишь так, будто сейчас расплачешься как девчонка, вы нашли эту вещь.

— Умеешь ты поддержать, — усмехнулся Юрген. — Но ты права, нашли. А вообще я плакал при тебе всего один раз.

— Ошибаешься, милый мой. Минимум дважды. И это я ещё не считаю, как ты шмыгал носом, когда той самозванке голову отрубили.

— Подожди… а второй когда? Я помню только тот случай сто лет назад, ещё в степи.

— Ну, не сто, а чуть больше десяти, я так долго не живу. А второй был, когда ты провёл заседание с министрами, разве не помнишь?

— Неправда, я не ревел. Да, расстроился немного, что они все такие тупые и необразованные.

— И жестокие.

— Да ну их всех, — махнул рукой Юрген. — Как ты тут? Может, что-то нужно?

— Эсфира со всем справляется, — улыбнулась Сабира. — Лучше ты скажи, как ты сам? Может, это как раз тебе что-то нужно?

— Нет, просто я устал. И нет, я ничего такого не делал, просто из-за этой кражи я как-то весь извёлся.

— Это та самая вещь, которую вы с Оташем храните как зеницу ока?

— Ты же мне обещала, — Шу поднялся.

— О чём ты?

— Я тогда с тобой случайно поделился. Ты обещала, что никто никогда не узнает. Между прочим, меня спрашивали о том, говорил ли я кому-то об этой вещи. И я не признался, что тебе. Если Оташ узнает, он сочтёт это предательством и будет прав.

— Но я и не знаю ничего толком, белый брат, — проговорила Сабира. — Не пугайся так. Ты же мне почти ничего и не сказал тогда. И слово я своё сдержу. Великий шоно никогда ничего не узнает.

— Ладно, — Юрген снова сел. — Хочешь сладкого? Я могу принести чего-нибудь.

— Не утруждайся сам, передай через Эсфиру. Я давно не пробовала баурсаки.

— Хорошо, будут тебе баурсаки, — улыбнулся Шу.

Прежде чем уйти, он коротко обнял Сабиру, вдыхая аромат сандалового дерева, её любимого ароматического масла. Заперев дверь, Юрген зашагал по коридору и заметил Оташа, стоявшего в оконной нише.

— Снова был у неё? — спросил шоно.

— Спрашивал, вдруг что надо, — ответил Шу.

— Да я не сержусь, эне. Мне кажется, что я даже понимаю. У меня матери не было никогда, а у тебя была. Ты знаешь, что это такое. Ты больше потерял, чем я.

— Ты баурсаки будешь?

— Чего?

— Ну, я пойду за баурсаками. На твою долю брать?

— Бери, — усмехнулся Оташ.

Когда Юрген уже вышел из кондитерской Али с двумя большими кульками и зашагал обратно во дворец, то увидел, как по той же улице шёл помощник шамана Донир с сумкой через плечо.

— Привет, — нагнав мужчину, поздоровался Шу.

— О, Юрген! Рад тебя видеть! — отозвался Донир.

— Какими судьбами в Шаукаре?

— Тут ведь самые лучшие торговцы. Все сюда перебежали. Ты в степи ещё поди найди что тебе нужно, а тут всё как на подбор.

— Как дела у Сагдая? Мы с начала лета не виделись. Как вы прибыли на стоянку и всё. Он не передумал? Не хотите перебраться в столицу?

— Как много вопросов, — улыбнулся Донир. — Нет, Сагдай не передумал. Он рад, что у его сыновей всё хорошо сложилось в столице, но он шаман и он считает, что ему не место в городе. Дом шамана степь. А моё место рядом с ним.

— Наверное, он прав, — вздохнул Юрген. — Мы должны быть ему благодарны.

— Он знает, что вы ему благодарны. И ты, и Оташ. Он всегда просит за вас. И за Шаукар.

— Ты передай ему, что мы скоро заедем к нему в гости.

— Обязательно, — кивнул Донир. — Мы будем ждать.

— У нас новость, кстати. Мы ввели новую должность — главного ловчего.

— Это что такое?

— Это тот, кто отвечает за охоту. Это ведь давно надо было как-то урегулировать. Так что я прописал там кучу пунктов, например, разделил охоту на виды.

— На какие?

— Промысловая, любительская, научная и регулирующая.

— Регулирующая — это как?

— Это когда, к примеру, какие-то хищные животные сильно мешают скотоводству. Ну, или если вдруг бешенство. А ещё я давно мечтал законодательно запретить охоту, когда у зверей детёныши. Теперь это будет работать.

— И кто же назначен главным ловчим? — поинтересовался Донир.

— Только не удивляйся. Омари.

— Он разве не старейшина сиваров?

— Уже нет. Он отказался от должности. Сам захотел новую.

— Теперь я знаю, у кого будут лучшие меха в Шоносаре, — усмехнулся Донир.

— Ну, уж нет! — возмутился Юрген. — У меня будут лучшие меха.

— А должны быть у великого шоно.

— Да шучу я.

— Я тоже. Рад был тебя повидать, белый брат.

Вернувшись во дворец, Шу сначала приказал слугам разыскать Эсфиру и передал ей кулёк с баурсаками для Сабиры, а затем направился в покои Оташа. В дверях он буквально столкнулся с Михатом, занимавшим пост министра просвещения. Михат подчёркнуто фальшиво улыбнулся, поклонился и пошёл по коридору. Юрген едва не скривился в ответ, но всё же изобразил улыбку.

Михат был родом из сиваров и его отец когда-то был ярым сторонником отделения от Шоносара, а сам Михат в юности отличался довольно ехидными высказываниями против белого брата. Однако он был довольно умён и с радостью принял предложение отправиться на учёбу в Нэжвилль. Проведя там год, Михат неслучайно получил пост министра просвещения и стал надзирать за открывшимися в Шаукаре и поселениях школами. Юрген признавал его ум и был согласен с тем, что Михат был на своём месте, но отношения между ними так и не сложились. Он и был причиной, по которой Шу едва не расплакался прямо на заседании министров, которое он проводил без участия Оташа. Шоно был в отъезде, и молодое правительство осталось на попечении Юргена. Шу тогда переволновался и очень боялся, что где-нибудь да ошибётся. Держать в голове все обсуждаемые вопросы было трудно, и он то и дело подглядывал в заранее написанную шпаргалку.

— Без бумажки пока не получается? — с ехидной улыбкой поинтересовался Михат. В зале повисла тишина — все остальные члены правительства опасались перечить новоиспечённому визирю, зная, что это приравнивалось к тому, чтобы идти против самого великого шоно. За глаза они, конечно, могли говорить что угодно, но вот так в лицо, да ещё и при свидетелях — нет.

— Хочешь мне помочь? — отозвался тогда Юрген. — Что ж, слушаю внимательно твои предложения по вопросам строительства угольной шахты.

Тогда Михат замолчал, но ненадолго. После заседания Шу бросил все бумаги Оташу на стол, а сам побежал к Сабире и, всхлипывая, жаловался на Михата и на всех остальных.

— Чего он хотел? — поинтересовался Шу, заходя в покои Оташа.

— Бумагу подписать. Об образовании ремесленного училища. Помнишь, мы с тобой говорили? Вот Михат довёл это ума.

— А я баурсаки принёс.

— Давай чаю тогда попьём.

— Может, лучше у меня на балконе?

— Идём, — кивнул шоно.

Пока ароматный напиток заваривался в пузатом цветастом чайнике, Оташ и Юрген расположились в ажурных креслах и любовались видом на озеро.

— Помнишь, как ты подарил мне Шаукар на день рождения? — с улыбкой спросил Шу.

— Конечно, помню, — ответил Оташ.

— Иногда мне кажется, что уже лет сто прошло, а порой, будто это было только вчера.

— Забыл тебе сказать, я получил письмо от Асимы.

— И что она пишет? — оживился Юрген.

— Зовёт в гости. Говорит, что надо ехать, пока в Нэжвилле лето, а то потом ты замёрзнешь.

— Ну, сколько можно? То ты, то твоя сестра! Не мёрзну я. И вообще я норт.

— И шуба у тебя есть.

— Вот именно. Так что? Когда поедем?

— Можно на летний праздник. Ты его любишь.

— Договорились! — обрадовался Шу. — А про ребят она писала?

— Да. Говорит, что Шелдон растёт хулиганом, и она удивляется, в кого это он такой. Я ей напишу, что в неё, в кого же ещё? — заулыбался Оташ. — Жалуется, что Шепард на него дурно влияет. А, по-моему, не может Шепард дурно влиять, он хороший мужик.

— Шепард замечательный, — согласился Юрген. — А что Фелиция?

— Чудесная девочка, папина любимица. Такая же белокурая.

— Она на ангелочка была похожа, когда я её видел последний раз. Надо будет накупить им подарков. И Фарлею тоже.

— Обязательно привезём им подарки, — кивнул шоно. — Кстати, я тебя из-за всей этой суеты так и не спросил про твоего кузена, когда ты из Яссы вернулся. Ему понравился твой подарок?

— Да, понравился. Феликс до этого играл только на флейте Витольда, этот жмот ему свою так и не купил. Так что теперь у мальчишки будет своя собственная флейта. Знаешь, — задумчиво проговорил Юрген, — чем старше он становится, тем больше похож на мою маму. Разве так бывает?

— Дети иногда бывают похожи на дядю или тётю, почему нет?

— Но я и рад, что он на мою маму похож больше, чем на своего отца. Раз уж он в нортов пошёл, а не в родню Илинки.

— Пригласи его как-нибудь к нам в Шаукар.

— А ты не будешь возражать?

— Почему я должен возражать?

— Ну, он сын Витольда, а Витольд тот ещё…

— Феликс не должен отвечать за грехи своего отца. И он всё-таки твой брат, пусть и двоюродный. Значит, он и мой брат.

— Хорошо, Таш, я обязательно его приглашу. Спасибо тебе.

— Чай уже заварился, эне. Давай пить.

Эпилог

Юрген не любил охоту. Он понимал её смысл и необходимость, но не любил. Когда ты в степи и хочешь есть, конечно, ты отправишься стрелять уток или зайцев, но когда ты живёшь в городе и еду тебе приносят на блюдечке, то ехать стрелять в диких зверей совершенно не хотелось. Однако Оташ видел в охоте что-то своё и не мог отказать себе в удовольствии выехать в степь или в лес. Новоиспечённый главный ловчий рьяно приступил к своим обязанностям и очень скоро занялся организацией охоты для великого шоно. Юрген мог и не ехать, а остаться в городе, но на такую большую охоту собрались ехать почти все министры, а также Алтан и Бальзан, и визирь просто не мог оставаться в стороне.

Шу не вдавался в тонкости, знал только, что охота была на кабана. Охотники, находившиеся теперь в подчинении Омари, выследили зверя у мест его кормёжки, и теперь великому шоно и его подданным нужно было лишь дождаться появления кабана. Юрген участвовать в самом процессе не собирался и держался в стороне. Это был небольшой перелесок, и Шу намеренно отстал от других охотников, спешился и дал коню отдохнуть. Тюльпан, которого тоже мало интересовала охота, принялся мирно щипать травку. Юрген сел у высокого дерева и прислонился к стволу. Под таким же деревом три года назад они с Оташем похоронили Энеле. Когда волк был уже совсем старым, Юрген забрал его в город, где, как мог, ухаживал за ним. Но годы вязли своё и Энеле не стало. Юрген несколько ночей молча плакал в подушку, переживая потерю друга.

Вдруг Тюльпан поднял голову и зашевелил ушами. Шу встал и прислушался. Ничего. Где-то вдалеке послышались выстрелы.

— Нашли кабана, живодёры, — проговорил Юрген, подойдя к коню и потрепал того по гриве. Тюльпан фыркнул в ответ. Не прошло и минуты, как конь вновь будто прислушался к чему-то.

— Что такое? — спросил Шу. — Ты нервничаешь? Боишься?

Тюльпан вдруг заржал и отпрянул в сторону. Юрген обернулся и увидел огромного раненого кабана, двигающегося прямо на него. Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Шу прекрасно понимал, насколько опасен может быть подранок. Изначально не собираясь охотиться, Юрген не брал с собой ружьё, имея при себе только пистолет. Пули такого калибра никак не могут стать смертельными для разъярённого кабана, но Шу всё-таки схватился за оружие и выстрелил. Зверь только споткнулся и, кажется, ещё больше разозлился. Юрген выстрелил снова, и в этот момент появился Оташ и другие охотники. Шоно выстрелил из своего ружья, и кабан упал. Затем Оташ подбежал к поверженному зверю и ещё раз выстрелил тому в голову.

— Эне, ты в порядке? — повернувшись к Юргену, обеспокоенно спросил шоно.

— В порядке, — тихо ответил тот.

— В следующий раз бери с собой ружьё.

— В следующий раз я просто не поеду.

— Неужели визирь трусит? — послышался рядом знакомый голос Михата.

— Настолько трусит, что выходит против огромного кабана с одним пистолетом, — ответил подоспевший Омари. — Отличный выстрел, великий шоно.

— Забирайте тушу, едем в город, — распорядился Оташ.

Всю дорогу до Шаукара Юрген молчал. Он уже представлял, какие разговоры теперь пойдут по дворцу. Визирь чуть не погиб в схватке с разъярённым диким кабаном. На мёртвого зверя он старался не смотреть. Кабана всё равно было жалко, даже несмотря на то, что Юрген сам приложил руку к его убийству, а может, как раз именно поэтому.

Уже во дворце Шу начал думать, как бы теперь избежать участия в пире по случаю хорошей охоты, но ему помог слуга, принёсший письмо из «Дома сладостей». Кимико, а точнее, Ким, таким было его настоящее имя, писал на языке айни, явно не желая, чтобы кто-то ещё мог прочитать его послание.

«Юрген,

У нас тут происходит что-то очень нехорошее. Нам нужно встретиться и поговорить. Я не стала сама приходить во дворец, и ты не приходи в дом. Давай увидимся на берегу озера вечером в шесть. Если не сможешь быть, пришли кого-нибудь.

Ким».

Показав письмо Оташу и объяснив его содержание, вечером Юрген отправился к озеру. Шоно хотел, чтобы он взял с собой кого-нибудь, но Шу заверил его, что и сам сможет за себя постоять. Когда Юрген прибыл на место, Ким уже ждал его. Сейчас узнать в нём Кимико из «Дома сладостей» было практически невозможно. Это был молодой мужчина-айни, очень похожий на Митсуо.

— Что случилось? — поинтересовался Шу.

— Не знаю, слышал ты или нет, но погибла одна из девочек, Лайла.

— Нет, не слышал. Как она погибла?

— Её нашли задушенной. Агсар, наш хозяин, решил, что её случайно убил клиент. Будто в порыве страсти. Нашёл последнего клиента Лайлы, тот правда утверждал, что когда уходил, она была жива-здорова. Но проблем он не хотел, поэтому заплатил Агсару кругленькую сумму. И всё, дело замяли. Может быть, мы бы забыли об этом, но прошедшей ночью погибла Гулли, её тоже задушили. Это не может быть совпадением.

— То есть кто-то убивает девочек из «Дома сладостей»?

— Получается, что так. С этим надо разобраться. Конечно, я понимаю, что мало кого волнует судьба таких женщин, но они тоже люди. К тому же, вы всегда можете получить у нас информацию о разных людях, разве не так?

— Это не обсуждается, Ким. Конечно, надо разобраться и найти того, кто это делает. Я сам этим займусь. Мне надо предупредить Оташа, а затем я приду к вам.

— Спасибо, Юрген.

Быстро вернувшись во дворец, Шу рассказал другу обо всём, что он узнал от Кима.

— Ты не хочешь обратиться к кому-нибудь за помощью в расследовании? — поинтересовался Оташ.

— К кому? Рейн, насколько я знаю, уехал в Нэжвилль по делам.

— Можно написать Альфреду. И если отправить письмо как срочное, то…

— Нет, — перебил Оташа Юрген. — Я сам этим займусь.

— Тебе делать нечего?

— Ты хочешь убивать кабанов, а я хочу расследовать. Что не так?

— Да всё так, — вздохнул шоно.

— Тогда я пошёл.

Когда за Юргеном закрылась дверь, Оташ достал бумагу, чернила и принялся писать письмо в тайную канцелярию Нэжвилля.

октябрь-декабрь 2018