Белые силуэты

Юлия Путилина (2024)

После крупной ссоры Рина теряет любимого и винит в этом себя. Она не может смириться с потерей и регулярно звонит на его номер, чтобы в очередной раз услышать знакомый голос, которым записано сообщение на автоответчике. Но однажды на звонок отвечает мужчина, голос которого безумно похож на возлюбленного Рины.

2

Рина скользила пальцем по экрану смартфона, остановилась на его фото и нажала «позвонить».

«Я сейчас не могу ответить на звонок. Оставьте, пожалуйста, сообщение, и я вам обязательно перезвоню». Прозвучал сигнал для записи голосовой почты.

Рина набрала номер еще раз.

«Я сейчас не могу ответить на звонок. Оставьте, пожалуйста, сообщение, и я вам обязательно перезвоню».

Еще раз. И еще.

Рина набирала номер раз за разом, желая услышать любимый голос Кира. Мягкий, нежный. Это все, что осталось у нее. Она могла слушать его бесконечно, а теперь осталось только сообщение на автоответчике. Где-то лежит его телефон. У родных, а может где-то на дороге, на которой он разбился в тот роковой вечер, и телефон до сих пор работает, будто ничего не случилось, и Кир действительно скоро перезвонит.

Он уехал тогда на машине в ночь. Рина ждала несколько часов, писала ему сообщения, звонила, но он ни разу не ответил. Она знала, каким упрямым он может быть, потому, в конце концов, успокоилась и решила просто дождаться. Легла на кровать в спальне с включенным светом, прикрыла глаза.

Ее разбудил телефонный звонок. Звонил незнакомец, представился полицейским. Рина уже хотела послать его, подумав на мошенника, но он говорил странные вещи…

Сквозь сон в сознание просочилась страшная чудовищная мысль — Кир умер? Он попал в аварию. Как такое может быть? Может, он все же выжил, и полицейский ошибся? Он же не врач.

Звенящая тишина накрыла в пустой квартире. Никто не шуршит одеялом, никто не гремит на кухне чашками, никто не шаркает тапочками, никто не ругается и не высказывает подозрений… И соседи молчат, будто в таком же шоке, как и Рина. Неужели это правда? Кира больше нет?

Он уехал, полный обид. Она сама отпустила его и позволила умереть. Она сама отпустила его в объятия смерти. Если бы она не наговорила столько мерзостей, он остался бы жив. И пусть бы они расстались не в силах продолжать пытку, но он был бы жив.

Черная бездна горя и разрастающегося чувства вины начала засасывать Рину. Она щупальцами подбиралась к ней, обматывалась вокруг шеи и затягивала петлю. Все сильнее, сильнее. Иногда не хватало воздуха, и начинала болеть голова. Рина теряла счет времени. Она могла провалиться в сон и проснуться посреди ночи или в четыре часа дня. Не помнила, что делала, на что тратила часы бодрствования. Сто чашек кофе, выпитых за несколько недель или месяцев, сто перекусов из того, что оставалось в холодильнике. Есть толком не хотелось, хотелось пить и спать. И пить не кофе.

Она не могла позвонить родителям, потому что их давно не было. Не было друзей, которым можно нормально поплакаться, были только знакомые, с которыми в тяжелые минуты говорить не хотелось, потому что между ними встанет стена непонимания.

Однажды Рине захотелось набрать его номер. Просто набрать номер и обнаружить, что на самом деле Кир не умер. Это все сон. И тогда бы она перестала чувствовать себя так плохо, будто виновата в его смерти.

«Я сейчас не могу ответить на звонок, перезвоните, пожалуйста, позже».

У Рины ёкнуло сердце, когда спустя пару недель она услышала голос, который навсегда замолчал. В тот вечер Кир ушел с телефоном, и она не знала, где и с кем остался телефон. Скорее всего, его отдали матери. Рина набрала еще раз и прослушала сообщение снова. Потом еще и еще раз. И так она продолжала иногда набирать номер и слушать.

Она наговорила Киру страшные вещи, любой бы отреагировал, как он. Надо было думать, когда она позволила ему выйти из квартиры. Или отобрать ключи. Тогда бы он не сел в машину.

Может, подсознательно она хотела закончить отношения? Потому что они были несчастливы. Но закончить не так. Не так.

«Я просто тварь», — думала про себя Рина и продолжала набирать его номер. До умопомрачения. Пока запись не изменится и не отпустит ей грехи.