Защити меня

Юлия Николаева, 2021

«Ночь выдалась темная. Круглая луна пряталась за большими тучами, лишь изредка выглядывая и освещая пустую трассу и верхушки деревьев. В такие моменты казалось, что даже слишком светло – на контрасте с темнотой, в которой не видно очертаний вытянутой вперед руки. Это хорошо, что такая ночь – она прячет меня, делает невидимой для любопытных глаз. Хотя я уже около часа иду, а проехало всего-то две машины. Но скоро будет деревня, и проскользнуть незамеченной мне необходимо. Сколько дней провести здесь? Два-три? Через сколько меня хватятся и начнут искать? Заброшка в этом плане надежное место, никто не знает о ней, и все равно сидеть придется тише воды, ниже травы. Я не могу ошибиться – слишком высокая цены у моей ошибки…» – И ты решила попросить у меня защиты? А что взамен? Зачем мне влезать в опасные игры? – Взамен… Взамен я предлагаю себя. Андрей вздернул брови, откидываясь на спинку стула. – Себя? – усмехнулся. – Я вроде говорил, проблем с женщинами у меня нет. Или ты чем-то уникальна? – Денег у меня нет, – сказала я тихо, – и пойти больше не к кому. – Деньги меня тоже не интересуют. Я кивнула, воцарилась тишина. – Извини, что побеспокоила, – я встала, не поднимая глаз, – я пойду. Уже развернулась и сделала пару шагов на выход, когда услышала его слова: – Постой. Я согласен. Но кроме твоего тела, будет еще одно условие. Я хочу знать, что случилось пять лет назад. Я застыла на вдохе, прикрывая глаза. Откуда, откуда он мог узнать об этом?

Глава 3

До вечера я валялась, даже уснула, а что было делать? Андрей вернулся около семи, открыл ключом, я вышла в прихожую встречать. И все равно боязно было, вдруг не он? Но лезть к такому, как Андрей, себе дороже. А какой он? Интересный вопрос. Богатый, влиятельный. Связан с криминалом? Сложно сказать, но, скорее всего, каким-то образом. Не верю я, что можно большие деньги заработать просто так.

— Привет, — сказала несмело, он ответил тем же. Потянул носом. — Я есть приготовила.

Андрей вздернул бровь, потом усмехнулся.

— Тогда корми.

Прошел в комнату, дверь не закрыл. Положил сумку с ноутбуком на стол, стал расстегивать рубашку. Я скользнула в кухню, разложила еду на тарелки. Андрей вышел в домашних штанах и футболке, ели мы в молчании. Мне рассказывать нечего, Андрей тоже не спешил делиться подробностями своей жизни. Дебильная ситуация, право слово.

Потом он ушел к себе, я, немного подумав, подошла к комнате, дверь была чуть приоткрыта, и до меня долетел голос Андрея, видимо, он говорил по телефону:

— Сначала торговый центр принадлежал Самохину, потом перешел к Смиренскому, оба из Питера. Сейчас в городе от последнего установлен управляющий делами. Я хочу выкупить этот торговый центр, но сначала неплохо пробить больше информации по владельцам. Сделаешь?.. Хорошо, спасибо.

Возникла пауза, я стукнула в дверь, заглянула внутрь. Андрей сидел на диване, показал взглядом на место рядом с собой. Я села.

— Хотела сказать, если ты продуктов купишь, я могу еще что-то приготовить.

— Два раза в неделю приходит домработница, она же готовит.

— Понятно. Тогда ладно, извини.

Я встала, он перехватил меня за руку. Взгляд прошелся по телу. Так как дома было тепло, я не надевала толстовку и теперь была в джинсах и майке на бретельках. И взгляд Андрея сразу поняла. Помедлила, не зная, как реагировать. Нет, понятно, он считает, что вправе… Да и я не сильно сопротивлялась с утра…

Андрей потянул меня к себе, усадил на колени, немного посмотрел внимательно на мое лицо, я молчала, ожидая дальнейших действий.

Он подался вперед и начал целовать. Я не отстранилась. Не потому что была вроде как обязана, а потому что мне нравилось. Он целовал требовательно, но нежно, пальцы, скользнув, подцепили бретельки, стянули майку на талию. А потом поцелуи пошли от губ вниз, по шее, к груди. И я отдалась растущему желанию, забив на мысли о том, правильно это или нет.

Больше всего напрягало то, что мы не говорили.

Эта мысль блуждала в голове, пока я смотрела на темный потолок в своей комнате. Андрей не задавал вопросов, ничего не спрашивал даже нейтрального, а потому проще было просто сидеть в разных комнатах, чем в неловкой тишине, тем более после классного секса. Чем мы и занимались.

Утром он уехал рано, я еще спала. Весь день маялась, пробовала читать книгу, но шло так себе. Ладно, переживу как-нибудь. Завтра пойду сдаваться, так что надо радоваться спокойствию, которое есть сейчас.

Оно, кстати, кончилось внезапно, за ужином с Андреем. Я уже смирилась с мыслью, что меня ни о чем не будут спрашивать, потому удивилась, когда Андрей задал вопрос:

— Чем занималась днем?

Я немного поморгала, пережевывая пищу.

— Читала.

— Ты из этого города родом?

Помедлив, я кивнула.

— А ты?

— Нет, живу тут некоторое время.

— Понятно.

Я уткнулась взглядом в тарелку.

— Чем по жизни занимаешься?

— Работаю…. Стабильной работы нет.

— Например, кем?

Я кинула взгляд и снова уставилась на тарелку.

— Ну… Курьером.

Надо же, почти и не соврала.

— А ты чем занимаешься? — подняла на него глаза. Андрей ел, разглядывая меня.

— Ценными бумагами.

Словосочетание, которое ничего мне не говорит вообще. Ну ладно, расспрашивать не буду. Но как курьер я, конечно, могла бы бумаги развозить. Хмыкнула этой мысли, а потом Андрей спросил:

— Не хочешь рассказать, как так вышло, что ты сбежала из Малахово как раз в ночь, когда там утонула девушка?

Вилку я до рта не донесла. Так и застыла, глядя в тарелку. Потом отложила вилку и посмотрела на мужчину.

— Я ехала из Веденеево, я же говорила.

— Сбежала от парня, — кивнул Андрей. — Только никакого парня и сбежавшей от него девушки не обнаружилось.

— Ты что, мои слова проверял? — напряглась я.

— Стало любопытно. Все-таки у тебя парень, а ты скрываешься в чужой квартире и спишь с другим мужчиной.

Я отвернулась, скривив рот.

— В любом случае, при чем тут утонувшая девушка? — пожала плечами. — Я ее даже не знаю. — И предупреждая вопрос, добавила: — Я видела о случившемся в выпуске новостей.

Андрей немного поглазел. Не поверил, вижу, что не поверил. Так, кажется, пора отсюда валить. Соглядатаев только мне и не хватало.

Мы немного помолчали, я отодвинула тарелку.

— Знаешь, мне, наверное, уже пора. Спасибо.

Андрей только усмехнулся, но ничего не сказал. Я ушла к себе, быстро оделась, радуясь тому, что он меня не держит. При желании, мог бы. Впрочем, представить, зачем ему это — сложно. Но зачем-то же он мои слова проверял. Да, наверное, мой уход выглядит побегом от ненужных вопросов. Да и плевать. Вопросы мне действительно ни к чему, а с Андреем мы вряд ли столкнемся когда-то в интересах.

Он все-таки вышел в прихожую, смотрел, прислонившись к стене, как я обуваюсь. Я бросила на него быстрый взгляд, ухватившись пальцами за лямки рюкзака.

— Спасибо еще раз… за все.

Он усмехнулся, я поморщилась. Прозвучало в итоге так себе. Дверь закрылась за мной, щелкнул замок, я направилась к лифту. В нем выдохнула, прислоняясь к стене. Прикрыла глаза. Ладно, прошло уже почти двое суток, Мирон должен был успеть.

Выйдя на улицу города, оказалась в суете и гомоне, которых эти два дня не было. Было тихо, спокойно и даже как будто надежно.

От дома Андрея до ресторана «Чарка» было рукой подать. Я шла неспешно, и все равно через пятнадцать минут оказалась у дверей. Вздохнула перед неизбежным и прошла в холл. Обычно меня пускали через задний вход, когда была такая необходимость, потому сейчас я вызвала недоумение у метрдотеля.

— Давид здесь? — спросила девушку, поздоровавшись.

— Да, — неуверенно протянула она.

— Скажите, что к нему Даша Ворона пришла.

Девушка еще поглазела, потом потянулась за телефоном. Передала мои слова, поспешно сказав:

— Поняла, — убрала устройство и обратилась ко мне: — Идемте.

До кабинета Давида она почти бежала. Стукнув, открыла дверь, пропуская вперед. Дверь мягко закрылась, я так и осталась возле нее. Злой, как черт. Посверлил меня взглядом, а потом быстро подошел, я по инерции сделала шаг назад, уперлась в дверь.

— Жива, — усмехнулся он, спрятав руки в карманы брюк. — А я уже думал искать твое тело. Может, еще порадуешь и скажешь, что деньги при тебе?

— Денег нет, — посмотрела на него и отвела глаза. Тишина угнетала, и тяжелый взгляд Давида тоже. Он резко подался вперед, схватив за шею, прижал к стене.

— Ты что творишь, Ворона? — процедил тихо. — Или думаешь, я все прощу из-за нашего почти родства?

Я аккуратно качнула головой.

— Отпусти, — сказала ему. — С мертвой меня точно денег не взять.

Давид усмехнулся и разжал руку, отошел в сторону, качая головой.

— А с живой возьму? Где ты такую сумму достать собралась, Ворона?

Я присела на край дивана, выдохнула.

— Я готова работать на тебя бесплатно, пока не верну долг.

Давид только брови вздернул.

— А если ты со следующей партией сбежишь с концами? Я не могу верить тебе теперь.

— Я не сбегу. Я бы никогда не взяла эти деньги. Просто выхода не было. Правда, не было.

Давид посверлил меня взглядом.

— И на что тебе такие деньги?

Я молчала. Он устало поморщился, присев на край стола.

— Ворона, я ведь все равно узнаю. Если собралась отрабатывать долг, я хочу знать правду.

Я еще помолчала.

— Мирону нужна была срочная операция. Больше ждать нельзя. Мы собирали деньги, но… их не хватило.

Давид только головой покачал.

— Твой дружок ненаглядный, — усмехнулся все-таки. — А я не сообразил вас по отдельности искать, думал, вместе сбежали.

Повезло, что так. Но вслух я этого, само собой, не сказала. Зазвонил телефон, Давид, нахмурившись, снял трубку, бросил короткое:

— Да.

Там что-то долго говорили, мужчине это не нравилось. Хмурился все больше, а потом даже ругнулся.

— Слушай, мне плевать, что там кажется следствию. Естественно, они хотят закрыть дело за неимением доказательств об убийстве. Только я в это ни хрена не поверю. Она была пловчиха, ты понимаешь? Как можно утонуть в малаховской луже, в принципе, неясно, особенно, если ты отлично плаваешь.

Я опустила голову, уперлась взглядом в сцепленные в замок пальцы. А вот это вообще нехорошо. Если такой человек, как Давид, интересуется смертью девушки, это кое-что значит. Что она совсем не простая девушка, как описывали ее в новостях? Только каким образом она может быть связана с Давидом? С какой стороной его жизни?

Он в нашем городе личность известная, официально владеет грузинским рестораном, неофициально занимается поставками наркотиков в большом объеме. Кому надо, об этом знают, Давид в этом деле уже много лет, и свой вес в городе имеет. Сейчас ему немного за сорок, красивый мужчина, стильный, женат, растит дочь. Вот такой с виду добропорядочный, но за красивым фасадом часто много чего интересного скрывается. А порой, и неприятного.

И все-таки я успела немного узнать мужчину и склонялась к мысли, что он человек порядочный. Наверное, это и стало главным критерием — я действительно верила, что он после кражи денег отнесется ко мне человечески.

— Рой носом землю, понял меня? — закончил разговор Давид. — Я никогда не поверю в несчастный случай.

Он повесил трубку, я так и сидела, глядя на свои руки. Я ни при чем. Вообще ни при чем. Не касается меня эта история. Не было меня в Малахово, не было, и все.

Андрей знает, что была.

Ему ни к чему встревать в эту историю, это факт. Так что он будет молчать. И уж точно ему не придет в голову рассказывать обо мне полиции. Хотел бы, сделал это сразу.

Я так погрузилась в мысли, что не сразу поняла, что Давид рассматривает меня.

— Иди, Ворона, — сказал все-таки, — я сам тебя найду, когда будет заказ. Сейчас о другом голова болит.

— Спасибо, Давид, — встала поспешно, он поморщился.

— Я делаю это не для тебя, — добавил все же, — а в память о Луке.

Кивнув, я быстро вышла и потопала по коридору. Почему-то щипало в глазах. Столько времени прошло, а все равно плохо становится каждый раз, когда слышу его имя.

На улице отдышалась, вечерний воздух лег прохладой на лицо. Я просто пошла вперед, теперь надо домой, но туда совсем не хочется. Мирон должен позвонить завтра в полдень с нового номера, старый он выбросил, я телефон оставила дома. Там сейчас слишком пусто, нечего делать.

Некоторое время я шла, потом тормознула проезжавшую мимо маршрутку. На домофон нажимала, уверенная, что Егор дома. Он всегда дома, куда ему деваться?

— Кто? — услышала его голос.

— Ворона.

Тишина, щелчок, дверь открылась.

Егор встречал меня в дверях. Ему было чуть за тридцать, он торговал марихуаной.

— Один? — спросила его, он кивнул. Мы уселись на диване, Егор стал медленно, с толком, скручивать косяк.

— Будешь? — задал вопрос, я качнула головой. Он только пожал плечами. — Тогда чай пей.

Я налила в пустую чашку из чайника причудливой формы. Напиток пах травами. Сделала глоток — вкусно.

— Давид у тебя был? — задала вопрос.

— Его люди были, — ответил Егор, выпуская дым в потолок. — Спрашивали, когда тебя видел последний раз. Правда, что ты с бабками от наркоты сбежала?

— Вроде того.

— И что? Давид тебя нашел?

— Я сама пришла сдаваться.

Егор немного поглазел уже накуренным взглядом, сделал еще затяжку, подержал дым, закашлялся, выпуская его и стуча кулаком по груди.

— И что теперь?

— Ничего. Буду деньги отрабатывать.

— Сложно мне вас понять, — качнул он головой.

— Нас — это людей? — хмыкнула я, делая глоток и ставя колени перед собой на диван. Он тоже усмехнулся, отпил из своей чашки.

Мы немного помолчали, размышляя каждый о своем.

— Видела, в Малахово утопленницу выловили? — спросил вдруг Егор, я напряглась, но тут же расслабилась — вряд ли у Дронова какой-то интерес.

— Видела в новостях.

Он кивнул, отпив еще чая.

— Не знаешь ее?

— А должна?

Егор пожал плечами.

— Она была подружкой младшего брата Давида, Резо.

Так. Вот и интерес Давида понятен стал.

— Я Резо помню еще мальчишкой, — заметила все же.

— Ну ему уже за двадцать. Ума, честно сказать, немного. Типичный мажор, тусовщик, наркотой балуется.

— Ты ему продаешь?

— Я ни-ни, ты что, — Егор даже выставил руки вперед. — Я один раз сдуру дочь Давида накурил, думал, он мне голову оторвет после этого. Так что пусть ищет дурь в других местах.

— Давиду все равно донесут.

— Так пусть с ними и разбирается. Ну парень горячий, Резо, я имею в виду, опять же бабки у него есть, блог ведет какой-то популярный. Так что никто ему не указ.

— Понятно, — я сделала еще глоток. — И что, у него с той девчонкой было серьезно?

Поморщилась мысленно — вот зачем я лезу не в свое дело? Просто город у нас слишком маленький, все друг у друга на виду.

— Не знаю, их не поймешь. У них там фрилав, все дела. Вроде любят друг друга, а сами спят со всеми подряд.

— Их устраивает, наверное.

— Наверное.

— Ладно, — я допила свой чай, — пойду я.

Егор кивнул, встал проводить. С ним всегда было просто, не задает лишних вопросов, своих людей принимает. Хотя есть темы, которых мы с ним не касаемся. Пять лет назад погиб его младший брат, и история его смерти тесно связана с моей жизнью. Еще один груз, который приходится нести на своих плечах.

— Собирай вещи, Даша, — голос Луки почти срывается, пока он мечется по квартире, запихивая в большую спортивную сумку все, что попадается под руку. У него лихорадочно блестят глаза, а в движениях сильная нервозность. Конечно, ситуация не очень, но еще виновата ломка. Лука ничего не принимает уже несколько дней, потому что боится потерять контроль над ситуацией.

— Там нас не найдут, — он хватает меня за плечи, встряхивает, словно я тряпичная кукла, а не живой человек.

— Мне больно, Лука, — пытаюсь я скинуть его руки со своих плеч. Выходит не сразу. Он разжимает пальцы, немного очумело оглядывается, словно не понимает, где находится.

— Я сама все соберу, — забираю у него сумку и иду в комнату. Звонок раздается мне в спину. Оборачиваюсь на Луку, он шмыгает носом.

— Это курьер. Я попросил Давида… Ты же понимаешь, я там откинусь совсем без дури.

Я только качаю головой, наблюдая, как Лука смотрит в глазок, а потом начинает открывать дверь. Распахнув ее, почти затаскивает парня внутрь. Я смотрю на него, вздернув брови. Он совсем молодой, лет двадцати, а еще… Еще он не похож на курьера. Я видела их немало за это время. У него глаза такие… Чистые, глубокие, в них жизнь, а еще боль. Почему-то мелькает мысль: ему приходится заниматься этим. Хотя кому не приходится? Наверное, мало кто по собственной воле решается таскать дурь.

Парнишка смотрит вперед и упирается небесно-голубым взглядом в меня. Не знаю, почему, но меня пробирает до дрожи, по рукам бегут мурашки, я сглатываю.

— Принес? — нервный голос Луки возвращает реальность в ее рамки. Взгляд уходит с меня, парнишка лезет в сумку через плечо и достает пакет с порошком.

— Отлично, спасибо, друг, — Лука практически разворачивает его на месте, но мы снова успеваем сцепиться взглядами, и становится не по себе, не знаю, почему, накатывает страх. Лука подталкивает парня к выходу, а когда закрывается дверь, поворачивается ко мне с улыбкой:

— Ну теперь можно жить. Чего встала, Дашка? Собирай вещи.