Что ты ищешь

Юлия Кургузкина

Наступает такой момент, когда что-то внутри зовёт отправиться в путь. Ты ещё толком не знаешь, куда и зачем, но какое-то неясное чувство зовёт в дорогу. И вот твои ноги, вместо того, чтобы отправиться на автобусную остановку по пути на работу, сворачивают в другую сторону…

© Юлия Кургузкина, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава 1

Весеннее ранее утро. На дорогах ещё не шумят автомобили, солнце только потягивается из-за розового одеяла горизонта. В такие минуты за окном можно услышать птичьи голоса, десятки разнообразных трелей и напевов. Сколько же их, маленьких созданий, живущих с нами в одном городе, прячущихся от постоянного людского шума. Вот среди стройного хора находится птица, настойчиво зовущая кого-то одного. Спустя некоторое время ей отвечает другая, и теперь уже пара голосов задаёт новый мотив общему оркестру.

Ещё несколько коротких минут — и живое пение прерывает механический рёв проезжающего автомобиля, за ним ещё одного, и ещё. Рабочий день начался, огромный муравейник-город пришёл в движение.

В окно выглянула девушка. Самая обычная девушка самой обычной внешности. Она прошла на кухню, включила чайник. Пока он шипел, принялась мыть посуду, оставленную в раковине с вечера.

«Не хочу туда идти, не хочу, не хочу, не хочу» — пульсировало внутри неё каждую секунду.

Она вымыла посуду, выпила чашку чая. Время уже поджимало, ей нужно идти на работу.

«Не хочу туда идти!» — пискнуло внутри последний раз.

«Но ведь надо!»

Она надела пальто и вышла из дома. Всё тело сопротивлялось идти на ставшую ненавистной работу. Ноги, как самые ярые активисты, свернули от автобусной остановки в сторону парка.

«Похоже, я сегодня снова опоздаю», — вздохнула девушка.

В каждом городе найдётся место, куда не проникает громыхание рекламных роликов. Тихий уголок, где можно побыть наедине со своими мыслями. Деревья приглушают шум проезжающего транспорта, а толпы людей, перекрикивающие друг друга в потоке несмолкающего шума, появляются редко.

Старый парк на окраине города. Иногда, во времена года, подобным этому, когда деревья ещё не надели листву, а трава под ногами не застелила оголённую землю, парк выглядит мрачновато. Чёрные ветви, царапающие небо, переплетаются между собой, словно нити макраме на стене у старой бабушки. Качающиеся на ветру кроны поскрипывают, пересказывая друг другу байки о суеверных предсказаниях. Безлюдные аллеи, пустые беседки. На деревянных резных скамейках громко кричат и тихо переговариваются между собой вороны. Что-то обсуждают на своём языке, заполняют тишину парка резкими криками. До той поры, пока им на смену не придут люди, в свою очередь, наполняя её своими голосами. Может быть, ближе к обеду чёрных пернатых разгонят молодые мамы с колясками. Может, вечером их спугнёт пьяная толпа. Но сейчас, этим ранним утром, парк принадлежит воронам. Будто величественные короли, не спеша обходят они свои владения, острым взглядом наблюдают за дорожками парка. Чистят блестящее оперение, презрительно поглядывают на незваную гостью.

Девушка села на пустую скамейку. Тут же с высоты фонарного столба сорвались несколько птиц, и с громкими криками позвали за собой остальных. Стая взметнулась в небо и направилась в сторону узкой просёлочной дороги, бесцеремонно разрезающей территорию парка. Словно появилась она здесь ниоткуда и внезапно. Откуда берёт она своё начало и куда приведёт, если пойти по ней? Кажется, дороге этой нет завершения, в каком месте ни свернёшь с неё, дорога будет виться дальше. Бесконечная дорога…

К скамейке подошёл старик. Седые коротко стриженые волосы. Будто ледяные, бледно-голубые глаза. Рубашка в красно-синюю клетку, заправлена в чёрные брюки. Снял с плеча тряпичный рюкзак серого цвета. Посмотрел в глаза.

В невообразимо далёких вечерах ледяные глаза эти, наверняка, пылали жаждой жизни к окружающему миру. Теперь спокойный взгляд выцветшего голубого цвета, казалось, разучился выражать что-либо ещё, кроме равнодушия.

— Забудь всё, что было у тебя в прошлом, — вдруг проговорил он.

Девушка недоумённо вскинула брови.

Старик продолжил:

— Только так ты сможешь смотреть на мир непредвзято, только так ты сможешь читать его знаки. Не спрашивая меня, кто я — это не столь важно, важнее вот это.

Он запустил руку в свой рюкзак, и, ощупав несколько вещей, вытащил нужную.

На раскрытой ладони старика заблестело серебряное украшение. Зелёная округлая спина из обточенного сапфира. Четыре пары тонких серебряных лапок. Маленькие чёрные глазки вкупе с ядовитыми челюстями хищника. Приготовившийся к прыжку паук-птицеед.

— Эта брошь имеет свою историю. Я расскажу тебе её. Потом.

Брошь переливается на солнце, безмолвно обещая захватывающее начало новой главы книги жизни.

— Хочешь надеть её? — спросил старик, и глаза его вспыхнули едва тлеющей искрой жизни.

«Я потеряла слишком многое в этом году. Терять мне больше нечего», — подумала девушка. Осторожно, будто опасаясь того, что от резкого движения паук может прыгнуть на неё, она взяла брошь.

Старик одобряюще кивнул, застегнул рюкзак, и снова водрузил его на своё плечо.

— Допустим, я приму брошь, и что я должна буду делать?

— Только то, что приносит радость. Только то, что дарует успокоение твоей душе. Первым делом ты должна — должна себе и никому другому — восстановить равновесие в садах. Полей розы, напои животных.

— И это всё?

— Уборка внутреннего сада — большая работа! Не снимай паучка с одежды. Ещё увидимся! — старик махнул рукой, и ушёл по аллее старого парка.