Страшила и ботан

Юлия Кравец (2024)

Юлька и Машка, самые обычные девчонки из захудалого городка, Максим, сирота, связавшийся с плохой компанией. Сашка зубрила и ботаник. У каждого своя история, своя детская боль и своя история успеха.

Глава 3. Калинина Юлька.

Я прохожу по школьному двору, а в голове только одна мысль, Боже скорее бы пройти мимо них, пусть меня хотя бы в этот раз не заметят. Но, увы, замети.

— Привет жируха, — слышу я знакомый голос Натали, моей одноклассницы.

— О, привет жируха, — подхватили вслед за ней рядом сидящие подружки.

Натали со своими верными подружками сидит на скамейке. Рядом с Наташей ее неизменные фрейлины, Оля и Карина и верный поклонник Натали, Егор. В руке у Егора чётки, которыми он красиво изображает маятник. Вообще Егор вполне привлекательный парень. Высокий с широкими плечами, брюнет с правильными чертами лица. Еще год и парень станет секс символом нашей школы и тайной мечтой многих девчонок.

— Эй, ты чё, оглохла, — поднялся верный пёс Натали.

— Чёрт, — выругалась я про себя, надо скорее забежать в школу, может, отстанут от меня. Скорее, до спасительных школьных ступенек осталось метра четыре, сердце забилось так, что стало трудно дышать.

Я залетела в школу, распихивая уныло входящих учеников, и чуть не сбила с ног Машку Семёнову.

— О, привет! — весело крикнула Машка, — Ты что такая? Что случилось? — уже тревожно спросила Маша.

— Ничего, там просто на скамейке наша королева Натали сидит и она, она… тут я не выдержала и расплакалась.

— Машка, они громко на весь двор кричали, «Привет жируха». Теперь меня вся школа будет так называть, — расплакалась я.

— Так, успокойся, никто тебя так называть не будет, — строго сказала Маша.

— Пойдем в сортир, у тебя вся тушь потекла, — добавила она. В туалете я, как могла, привела себя в порядок. И стоило сорок минут краситься, чтобы теперь идти на уроки как чучело. Я последний раз посмотрела на себя в зеркало. В голове мелькнула мысль, — Ну почему так не справедлива жизнь. Наташа — брюнетка с длинными волосами, до самой талии и при этом у неё такие яркие голубые глаза, идеальная фигура, и я, какие-то серые волосы, светлые брови и ресницы. Вся такая блеклая, невзрачная, да еще и в два раза толще, чем положено быть девушкам в моем юном возрасте.

Да, и моя подруга Маша была, честно говоря, не красавица. Пожалуй, на этой почве мы с ней и сдружились. Правда в отличии от меня, твердой хорошистки, Машка была умная. Училась она очень хорошо и даже тянула если не на золотую, то на серебряную медаль точно.

— Так, все, хватит любоваться собой, уроки начинаются, — усмехнулась Машка и вытолкала меня из туалета.

Пожалуй, стоит немного рассказать о моей школе. Самая обычная, таких тысячи на просторах нашей необъятной родины. Построена она в начале шестидесятых годов прошлого века и досталась нам в наследство от наших родителей и великих строителей социалистического будущего. Трехэтажное здание из красного кирпича с деревянными окнами, лет через десять к этому зданию был пристроен просторный спортзал. Большой школьный двор с несколькими дорожками. Справа от школы большое футбольное поле, на котором все ученики старших классов, в мае, после окончания учебного года, дружно уничтожали траву с помощью тяпок.

Учитель химии у нас заболела, а замены не нашлось, поэтому в тот день, нашему классу официально разрешили прийти ко второму уроку. Вот так и получилось, что я все утро старалась, наводила красотку с помощью маминой косметички и все зря, после моих слез все поплыло и стало только хуже. В нашем классе на мою беду училась королева нашей школы прекрасная Наталья Демидова.

Я прибежала в класс за пять минут до начала урока. Следом за мной походкой модели в класс вплыла наша королева. В мою сторону она даже и посмотрела и очень довольная собой уселась на парту.

Именно про этот случай в школьном дворе я до сих пор не решаюсь рассказать психологу. Кстати о психологе. К модному в наше время специалисту я обратилась три месяца назад, с запросом убрать из своей жизни все комплексы, сделать из меня уверенную в себе, летящую по жизни легкой походкой фею. Сеансы проводились один раз в неделю, и после каждого, я, тщательно пытаясь найти в себе хоть какие-то изменения. Если честно, изменений не было. А если уж совсем честно, то моя подруга Машка за два часа разговора по душам, внушала мне больше спокойствия и уверенности, чем три месяца работы с дипломированным специалистом.

— Ну, что ты прицепилась к своей жопе, — возмущалась подруга. — Подумай, если бы Наташка Демидова не смеялась над тобой, ты бы также переживала?

— Не знаю, Маш, она ведь действительно большая, — от жалости к себе у меня на глазах стали наворачиваться слезы.

— Нормальная у тебя жопа! Хватит заморачиваться по пустякам! — подруга закатила глаза, — Лучше оценки подтяни, восьмой класс, а у тебя две тройки в четверти намечаются.

Понимание собственной никчемности вызвало у меня неконтролируемое слезотечение. Помните, как это бывает, волна бескрайней жалости к себе поднимается из глубины души и вызывает поток слёз.

Машка обняла меня. — Хватит сырость разводить. Юлька мы скоро окончим наш гадюшник и сможем свалить из этого убогого городка.

Я не разделяла Машкиного энтузиазма, но спорить не стала, в конце концов, может желание уехать с возрастом появляется, подруга на два года старше меня.

Мы сидели на лавочке возле моего подъезда. Была середина мая, ещё немного и наступят школьные каникулы. Мама грозилась этим летом записать меня на шейпинг. Этот что-то вроде ритмичной гимнастики, только в 90-е. Проводила занятия молоденькая девушка, арендовавшая спортзал нашей школы. Идти туда было очень стрёмно и страшно, но отказать маме было ещё страшнее.

От грустных мыслей меня отвлек Машкин вопрос, — ты так и не ответила! Если бы твоей большой жопой, да вообще тобой в целом не интересовались всякие…. и….., — тут Машка очень грубо выразилась о Наташке и остальных участниках моей травли, — Ты бы так же сильно переживала?

— Не знаю….нет наверное, — заикаясь и пытаюсь успокоиться призналась я сама себе.

— Так в чём проблема! Живи себе и радуйся! Скоро всех этих принцесс недоделанных и ушлепков прыщавых не станет. Перестань париться, забей и не обращай внимания.

Я вытерла слезы и глубоко вздохнула. Мозг понимал, что подруга права, но жалеть себя было так сладко и приятно.

— Всё, мне пора, ещё картошку пожарить надо. Держи хвост пистолетом и никому не позволяй обижать себя! — Мария резко поднялась со скамейки.

Мы обнялись, и Машка своей фирменной прыгучей походкой пошла домой. Жила она от меня в пятнадцати минутах ходьбы, поэтому мы часто встречались по вечерам, когда позволяла погода.

Мама сдержала своё обещание, и в конце мая не спросив моего мнения, записала меня на шейпинг.

— Всё, в следующий вторник у тебя первое занятие, — радостно сообщила она, когда я вернулась с последнего звонка.

— Вот Ирочка — дочь тёти Лены, уже полгода занимается, и скинула между прочим десять килограмм! Такая молодец! И ты тоже похудеешь, будешь стройной и красивой, — мама мечтательно закатила глаза. В голове мелькнула мысль, получается, что сейчас я толстая и некрасивая.

— Туда много моих подруг ходит. Вообще Алена (как я поняла, так зовут тренера по шейпингу) даже специальный план питания индивидуально разрабатывает, некоторые девочки по шесть килограмм за месяц сбрасывают! — маму было не остановить.

Тяжело вздохнув, я спросила, — Во сколько занятия.

— В семь начинается, не опаздывай! — Мама была очень довольна собой.

К несчастью моё первое занятие с треском провалилось, точнее его вообще не было.

Вообщем начну по порядку. Эта очень поучительная история про меня. Можно даже написать рассказ с очень интригующим названием «Как Юлька Калинина пошла на шейпинг, а попала в секту».

Напоминаю, занятия проводились в школьном спортзале, после семи вечера. Вход был не через школу, а через неприметную железную дверь в углу спортзала. Данная дверь выходила на школьное футбольное поле. Вообще директор школы была весьма предприимчивая женщина, и весьма успешно сдавала всем желающим школьные помещения.

Вот и я, как обычно выйдя на всякий случай заранее, быстрым шагом добежала до школы, перескакала футбольное поле и дернула эту самую железную дверь. Странно, дверь не поддавалась. Глянула на часы, нет, все хорошо, без двадцать семь, по-моему, все как раз должны собираться. Может надо постучаться. Я тихонько постучалась и прислушалась.

Через минуту дверь открылась и на пороге появилась худая женщина, лет сорока, в длинной юбке и с платком на голове. Странный наряд для занятий шейпингом, пронеслось у меня в голове, хотя, скорее всего все приходят в своем, просто переодеваются в раздевалке. Надо было тоже в нормальной одежде прийти, а спортивку взять с собой. Пока я стояла и думала, женщина мягко взяла меня за руку и втянула внутрь. Железную дверь снова закрыли на ключ. Я оглядела помещение, много людей, мужчины, женщины и даже дети. Они стоят вдоль одной стены, в центре зала стоит мужчина в темном костюме с книгой в руках.

— А где шейпинг, — заикаясь, спросила я у женщины, впустившей меня.

— Проходи сестра, ты опоздала, — ответила женщина спокойным голосом.

Нет, странное что-то происходит, пронеслась верная мысль, но развернуться и уйти я по тупости не решилась.

Меня практически за руку подвели к столпившимся людям и тут началось. По моим подсчётам в зале было примерно человек сто не меньше. У нас вообще огромный спортзал, метров сорок в длину и тридцать в ширину.

Я стала с самого края, прячась за спинами впереди стоящих людей, уже точно уверенная, что сегодня занятий по улучшению фигуры не будет.

Только я заняла своё место, как тут началось. Мужчина в костюме, открыл книжечку и громким хорошо поставленным голосом стал читать псалмы. После каждого псалма он говорил аминь, крестился, вслед за ним почти синхронно повторяла вся толпа.

Приплыли! Я вместо шейпинга попала на собрание сектантов, как такое получилось? Стою и судорожно соображаю, почему. Так сегодня вторник, семь вечера. Стоп!!! Сегодня не вторник, сегодня понедельник. Я ошиблась с днём недели, как обычно все перепутала! Идиотка! И что теперь делать! Дверь закрыта на ключ, вокруг меня сотня верующих непонятно во что сектантов.

Пока я ругала себя, стало вполне понятно, во что веруют эти люди.

Проповедник хорошо поставленным голосом стал толкать речь, — И придет судный день! И погибнут все грешники от кары божьей! Останутся только истинно верующие!

Скоро (когда именно не уточняли) будет судный день, он же апокалипсис. Все истинно верующие спасутся, и будут жить вечно, а все грешники умрут в страшных муках.

Такая идеология избранности заходила на ура у простых обывателей, адептов у секты становилось всё больше. И всё бы ничего ну встречаются люди по вечерам, верят в свою уникальность и вечную жизнь, что здесь плохого. Ничего конечно, одно но… Все попадающие в секту должны были ежемесячно приносить деньги. Считалось, что необходимо делиться с братьями и сестрами.

Во вторых у секты был жёсткий свод правил, которые часто приводили к трагическим последствиям. Так сектантам строго настрого запрещалось обращаться к врачам. Считалось, что сила их веры способна исцелить от любого недуга. Естественно сила не исцеляла, и адепты секты с тяжелыми заболеваниями часто отправлялись в мир иной. Конечно, были и еще разнообразные правила и запреты, я к счастью о них не знаю.

Но вернёмся к нашей истории. Пока я стояла и придумывала план побега, пламенная речь пастора (назовем так мужчину в костюме) про кару небесную для всех грешников стала звучать в моей голове все громче, заглушая собственные мысли. Было бы весьма круто узнать, что сучка Демидова и все остальные одноклассники, гнобившие меня, получать по заслугам, горя в аду. Воображение так и рисовало эти картины. Натали стоит на коленях и просит прощения у меня, и только мне решать, будет она мучиться дальше или нет.

Тут неожиданно сектантская месса закончилась. Дверь открыли, и люди стали потихоньку расходиться. Я бросилась к выходу, но не тут-то было. Дорогу мне преградил мужчина в костюме и две сектантки. По виду ровесницы моей мамы в длинных юбках и с платками на голове.

— Откуда ты дитя, — ласково спросила очень худая и высокая женщина, пытаясь ухватить меня чуть выше локтя.

Я сделала шаг назад и ласковый захват не получился.

— Отсюда…, — заикаясь от волнения, ответила я.

Проповедник в упор смотрел на меня. Теперь уже другая женщина сделала шаг вперёд, цепкой рукой она схватила меня чуть выше запястья.

— Мне домой пора, я перепутала время… Точнее день…

Стало жарко, щёки пылали, голос дрожал. Теперь уже три пары глаз уставились на меня в упор. Естественно сектанты почуяли лёгкую добычу и не собирались так легко ее отпускать.

— Всё спасибо, мне надо домой, — судя по голосу у меня, скоро начнется истерика.

Мужчина очень быстро просчитал все варианты и обратился к женщине, держащей меня, — Сестра, проводи юную…тут он на секунду задумался, подбирая нужное слово, я затем выдал — Душу.

Надо же юная душа, так меня ещё никто не называл. Жирдяйка, толстуха, толстожопая выдра, но чтобы юной душой…Нет однозначно, очень милые люди.

Женщина кивнула и мы пошли.

— До свидания, — попрощалась я с проповедником и очень худой женщиной.

Вдвоём с сектанткой мы вышли из спортзала. Я посмотрела на часы, девять вечера! Мама меня убьёт! Надо поскорее избавиться от провожалки и пулей бежать домой.

— Тебя к нам сам Господь бог привёл, — начала вкрадчивую речь сектантка.

Меня к вам привела собственная тупость и вселенское невезение, хотела признаться, я, но промолчала.

— Я чувствую, что твоя юная душа ищет ответы. Мы можем помочь их найти. Гнев господний постигнет всех грешников…

— Гнев господний, это конечно ужасно, но вы даже не представляете гнев моей мамы, — прервала я сектантку. Интересно она до дома собирается со мной тащиться и рассказывать о вере. Я ускорила шаг, но женщина не отставала. Шли, теперь молча, мне было очень неловко за свои слова, которые сильно смахивали на богохульство.

— Мы почти пришли, дальше можно не провожать, — предприняла я последнюю попытку избавиться от назойливой провожалки.

Наивная, женщина даже бровью не повела.

— Как тебя зовут дитя, — спросила она.

— Юля.

— Ты такая юная и чистая душа, ты ещё очень многого не знаешь о нашем создателе. Следующее собрание у нас в субботу, в семь. Ты должна прийти. Я скажу проповеднику, что придёшь?

Чёрт, ну как можно отказать такой милой женщине, да и не по христиански это, наверное. Я промолчала.

Мы свернули на нашу улицу, и тут я увидела маму. У меня даже перехватило дыхание от страха. Даже издалека было ясно, что мама в ярости. Я ещё сделала попытку распрощаться с назойливой сектанткой, но женщина была непробиваема.

Как раз на середине улицы мы встретились с разгневанной мамой и тут началось.

— Где ты была?!!! Кто это?!!! — перед каждым вопросом мама извергала такой поток ругательств в мой адрес, что мне мгновенно стало душно. Неожиданно для меня сектантка абсолютно не испугалась и попыток эвакуации не предпринимала. Наоборот она попыталась утихомирить мать. Наивная.

— Женщина, перестаньте кричать.

Тут мама резко обернулась в сторону сектантки и началось.

Ах, ты… — слова, которые произнесла мама, мне до сих пор стыдно повторить.

Женщина как-то очень долго и грустно посмотрела на меня, перевела взгляд на маму и покачала головой, развернулась на сто восемьдесят градусов и, не прощаясь, спокойной и уверенной походкой пошла обратно.

— Идиотки кусок, ты, где была?

— Я пошла на шейпинг, но перепутала…а там были эти и… она сама со мной пошла…

Мама продолжала громко ругаться и материть меня. Меня снова бросило в жар, щёки просто пылали. Да, мой сегодняшний путь к богу оказался тернист и труден. Я шла с опущенной головой, от грубых слов в свой адрес у меня как всегда начался неконтролируемый поток слёз.

Вернувшись, домой, я сразу спряталась в своей комнате, надеясь, что все успокоиться. В принципе так и случилось, мама слив на меня весь негатив, успокоилась и смотрела телевизор.

В последствии вплоть до моего поступления в театральный, мама уже со смехом часто рассказывала эту историю всем желающим. Не удивлюсь если за глаза мамины подружки, да и просто знакомые дали мне прозвище «Юлька сектантка».

Проснувшись на следующий утро с головной болью и болью в горле, я поняла, что занятия переноситься на неопределенный срок и даже очень этому обрадовалась. Естественно мама расстроилась, она уже оплатила месяц занятий, но моя температура тридцать восемь и пять поставила жирный крест на маминых надеждах. Болела я долго, целых три недели, а затем Алёна срочно ухала по делам и занятия все откладывались.

Вообщем на шейпинг этим летом я так и попала и поэтому осталась толстой и некрасивой.