Неверный. Моя месть

Юлия Ильская (2024)

“Вот это я удачно зашла!” — глупая фраза, неизвестно откуда бьется в мозгах. Ну какая же это удача, когда на моих глазах мой любимый муж изменяет мне с пышногрудой девицей. Ноги просто приросли к полу, зубы сжались так, что кажется сейчас раскрошатся. Я дезориентирована, полностью сбита с толку. Моргаю, пытаюсь пошевелиться, пальцы сжимаются в кулаки. Первое мое желание ворваться в комнату и разнести там все к чертям. — О, да, киса, ты куда горячее моей фригидной старушки, — выдыхает мой муж. Эта фраза действует на меня как ушат ледяной воды. Значит ты посчитал меня, свою жену, слишком старой для тебя?! Ты пожалеешь об этом!

Глава 8

— Да. К сожалению, оригинал пришлось отдать в ломбард.

— А что случилось? — спрашивает она меня с беспокойством.

— Ну, у Павла не очень хорошо сейчас идут дела. Поэтому лишних денег нет, только ты никому… — заговорщически шепчу я.

— Нет, нет, что ты! Я могила! — горячо убеждает она меня. — Ну, ты держись, все наладится.

Я смотрю, как ее глаза уже шныряют по залу, прикидывая, кому рассказать эту новость.

— Да-а, ещё он проигрался в рулетку. Теперь такой раздраженный, злой. Вот видишь, — я показываю ей синяк на руке, оставшийся после зверской тренировки.

— Ужас! — ее глаза лезут на лоб. — Ты не должна это терпеть! Хочешь, я скажу папе? Ты же знаешь, кто он…

— Нет-нет, Эль! Я люблю Павла и хочу сохранить семью. Уверена, он исправится! — говорю я горячо.

Элеонора кивает и отходит, слегка обалдевшая.

Отлично, дело сделано. И я со спокойной душой отхожу. Константин Костров хоть и крутой мужик, но жену свою побаивается и уважает, ведь ее отец-прокурор за дочурку голову оторвет.

Я подхожу к Илоне, наиболее адекватной из всех, мы с ней иногда общаемся. Она простая и душевная.

— Что это там Элька бегает, рассказывает? — замечает она.

Мы наблюдаем за Элеонорой, которая подходит к женщинам и что-то им шепчет, то и дело поглядывая на меня.

— Что ты ей сказала? — спрашивает меня Илона.

— Ничего особенного, — смеюсь я, — я сказала ей, что у меня поддельное колье.

— Зачем? — удивленно смотрит она на меня.

— Ну, потому что оно действительно поддельное, а я устала играть в богачку.

— Я тебя понимаю, — вздыхает она. — Сама замучилась. Иногда так хочется пива, рыбки да киношку посмотреть. А вынуждена ходить на эти мероприятия, трындеть с этими глупыми курицами.

— Ох, тяжело быть богатой, — говорю я с улыбкой.

— Богатой быть круто, — возражает она, — тяжело соответствовать вот этим стандартам. Кто их только придумал!

— Согласна, — киваю я.

Действительно, я никому и ничего здесь не должна. Это не мои друзья, не мои близкие. Почему я должна говорить и делать то, что от меня ждут эти люди?

Я иду искать Павла. Нигде не нахожу и иду прямо в святая святых — в кабинет Константина. Мужчины с бокалами и сигарами удивленно смотрят на меня. Здесь так не принято. Здесь обсуждаются великие дела, но мне плевать. Я зову Павла, и он, извинившись, выходит в коридор.

— Дорогой, я, пожалуй, поеду домой. Что-то у меня голова разболелась, — говорю я мужу.

Павел недовольно зыркает на меня, обычно мы приходим вместе и уходим вместе. Правило хорошего тона.

— Ну, прими таблетку, — говорит он мне, — посиди там в уголке, и все пройдет.

Раньше я бы так и сделала. Готова была терпеть, лишь бы не навредить репутации мужа. Но не сейчас…

— Пожалуй, нет. У меня мигрень начинается. Думаю, таблетка мне сейчас не поможет, — отвечаю я.

— Хорошо, я тебя провожу, — сдается Павел, и мы выходим на улицу.

Павел вызывает такси.

— Что, так сильно болит? — спрашивает он у меня вроде как участливо, но я-то вижу, что он очень недоволен.

— Да, Паш, — говорю я. — Ты мне что, не веришь? Неужели бы я уехала просто так?

— Нет-нет, что ты. Я тебе, конечно, верю. Поезжай, отдохни. Я справлюсь, за меня не переживай.

— Хорошо, котик. Я, наверное, лягу. Ты меня, пожалуйста, не тревожь, — говорю я, страдальчески морщась.

— Да, дорогая, — угрюмо говорит Пашка.

Я сажусь в такси и откидываюсь на спинку сиденья. Ух, устала так, как будто огород копала. Тяжело, конечно, быть предательницей. Ну ничего не поделать. На войне, как говорится, как на войне.

Дома я созваниваюсь с Иркой, и мы обсуждаем план дальнейших действий. Я перевожу ей деньги, которые сэкономила, и даю ей весь расклад по передвижению Павла.

— Хорошо, дорогая. Завтра всё будет сделано, — говорит мне подруга.

— Только ты сама не ходи, — говорю я. — Он же тебя узнает!

— Да не волнуйся! Конечно, я сама не пойду. Есть у меня тут девочки, которые хотят потренироваться. Всё, давай! Чмоки, — мы прощаемся.

Я принимаю снотворное и проваливаюсь в глубокий сон, завтра мне снова предстоит трудный день. Перед тем как уснуть, у меня почему-то перед глазами всплывает лицо Максима Соболева. Я улыбаюсь, вспомнив, как съездила ему по его наглой, богатой и красивой роже.