Воспоминания, унесенные океаном

Юлия Игоревна Пыкина, 2021

Дружба между парнем и девушкой часто перерастает в любовь, но только друзья не всегда хотят говорить о своих возродившихся чувствах. Так и главная героиня романа – журналистка Эмма, жалеет о том, что не сделала это раньше, проливая горькие слезы. Но уже ничего не вернуть и впредь она никогда не сможет полюбить так сильно, как его, никогда больше не подойдет и близко к океану, но так ли это? Ведь встретив Марка, она понимает, что любовь может открыться и с другой стороны, она может быть страстной и горячей, но ей всегда что-то мешало сделать шаг… Сумеет ли героиня в этот раз открыться и рассказать о своих чувствах или потеряет свой шанс на любовь навсегда?!

Глава 1

— Эмма, я уже не чувствую ног…

— Ты сидишь в машине — крикнула я и натянула шапку пониже — скоро подойду! Еще минута!

Я взглянула на Питера и усмехнулась. Бедный парень закрывает окно в машине, уже сморщившись от холода. Мороз пробирал по самые кости, но еще чуть-чуть и все готово. Я поёрзала на стуле и ускорила темп работы, от понимания того, что пора выезжать. Ведь если стемнеет — нам будет трудно добираться обратно.

— Хуууу… — я поспешно села в машину и подула на свои отмерзшие от холода пальцы — поехали, скорей!

— Приехать, в такой мороз непонятно куда… — заворчал Питер, заводя машину.

— Почему же непонятно куда? На лесотундру.

— Да ради чего?!

— Ради карибу — я улыбнулась от того, как мило и смешно злиться Питер. Его злость всегда меня умиляла, ведь он тот человек, который по своей сущности не умеет злиться, а даже если это и делает, то совершенно без доли гнева и раздражения. Помню однажды его подрезали на дороге, и он врезался в столб, я была удивлена тому, насколько спокойным он был в тот момент. Питер может много говорить, высказываться, но никогда не повышал голос и не злился, по крайне мере при мне, а дружим мы уже очень долго.

— Карибу, пф — повторил он — нельзя было посмотреть в интернете?

— Ты же знаешь, что…

— Интернет не передаст все эмоции и не будет хорошей статьи — проговорили мы оба.

— Да, знаю, — ответил он и улыбнулся — ты ненормальная, ты знаешь это?

— Но все же ты общаешься со мной почти уже… — смеялась я и задумалась, сбившись со счета.

— Да почти всю жизнь. Сколько себя помню, рядом со мной всегда была эта ненормальная, блондинка с большими карими глазами.

Я скрестила руки, сделав вид, что обиделась.

— Да шучу я, ты же знаешь, что я тебя люблю.

Я улыбнулась в ответ, но промолчала. Интересно, а Питер вкладывал в эти слова тот же смысл, который вкладываю и я, когда говорю ему эту фразу? Ведь для меня он давно не просто друг…

Я решила отвернуться в окно, дабы перестать думать об этом. Мы как раз проезжали мимо нашего местного аэропорта Анкориджа, который всегда напоминал мне библиотеку или музей старинного образца. Внутри аэропорта стены были в деревянной отделке, а на полу постелен ковролин. На окнах весели чучела медведей и оленей. Даже сквозь метель и снег они из окон. Я терпеть их не могла. Хоть я и выросла на Аляске, но с детства не могла привыкнуть к подобному зрелищу, наверное, из-за чрезмерной любви к диким животным.

Мой отец был охотником и каждый раз на стенах нашего дома появлялись различные чучела. Правда в свою комнату, я запрещала их вешать, они наводили на меня некий ужас, когда для моих родных подобные вещи казались уютом и достижением. «Ты не мужчина, если не убивал медведя своими руками» — так говорил отец каждый раз, когда учил своего племянника.

Родители. Племянник. Родные. Как жаль, что они все далеко от меня. Я не виделась со своей семьей уже около трех лет. Мысли о доме наводили на меня тоску, но я перевела взгляд на Питера. Как хорошо, что этот человек со мною рядом, без него я бы не справилась. Каким-то образом, я нашла человека, с которым было просто. Питер для меня был домом, опорой и я уже и не представляла жизни без него.

— Что ты на меня так смотришь? — он переводил взгляд то на меня, то на дорогу.

— Значит, завтра ты уплываешь?

— Так точно.

— И сколько тебя не будет?

— Около трех недель.

— Ну здорово, значит мы все успеем…

— Успеем что? Что ты опять задумала?

Я ехидно улыбнулась и отвернула взгляд.

— Давай, говори уже. Куда тебя нужно отвести?

— А что сразу отвести? Вообще-то у нас день благодарения через две недели.

— И?

— И нам с тобой надо будет купить продукты, приготовить тыквенный пирог и на борт!

— И что еще?

— А что еще? — я сделала вид, что ничего не понимаю.

— Договаривай! Я уверен, что перед праздничными выходными зануда-Грей опять нагрузил тебя очередной работой.

— Я уже начала работать над ней… — поспешно ответила я.

Питер вздохнул и начал кивать головой…

— Правда-правда! Мне осталось оформить эмоциональной окраской мою статью.

— И куда мы поедем на этот раз?

— На «Сюрприз и Спенсер»¹.

— Оооо… — завыл он.

— Будет здорово, мы же там еще не были.

— Были Эм, — он поднял одну бровь — перед поступлением в университет.

— Точно. Но мы тогда были совсем молодыми, я уже почти ничего не помню. Я тогда так промерзла, что мне было все равно на ледники и тому подобное. Только представь! Туман, лодка, на водной глади плавают льдины, а верхом отдыхают морские львы. И безумно тихо. Хочется просто молчать и слушать, но вдруг тишину нарушает трескающийся лед, который с приглушенным грохотом приземляется на воду.

— А вот тебе и статья! Ты итак все прекрасно описала, я тебя уверяю.

— Ой, не хочешь, как хочешь. Сама поеду.

— Ох, как же я люблю тебя доводить.

— Да? — я ударила его кулаком в предплечье и попыталась скрыть улыбку.

— Ау, больно.

Мы ехали какое-то время молча. К тому времени, когда начало темнеть, мы въехали в город. По переезду сюда мне начинало казаться, что город Анкоридж самый живописный из всей Аляски. Он расположен на берегу залива Кука, а с востока окружен горами Чугач, завораживающими горами со сказочной природой. Это северный город Аляски, хотя по климату тут не так ветрено и не так влажно, и уж точно теплее, чем в Фэрбенксе, где сейчас живет моя семья.

Анкоридж переводится как"якорная стоянка", город является крупным портом, в основном занимающимся принятием различных сухогрузов, а также топлива для местных нужд. Я люблю Аляску за ее многочисленное обитание всякой интересной живности: горные козлы, лоси, орлы, медведи и даже лососи. Наш край — сам по себе уже как заповедник, где природа не смущается цивилизации и спокойно с ней сосуществует.

Местные горы — наше излюбленное место с Питером, не считая океана. Всего за 30-40 минут мы могли выбрать любой по сложности оборудованный маршрут или любую тропу. Питер и я не такие уж и скалолазы, поэтому поднимались только по самому легкому и популярному маршруту — на Плоскую гору 1070 метров над уровнем моря. Я обожаю этот вид — красота невероятная, я бы даже сказала сверхъестественная.

— Как продвигается твой «блокнот»?

От такого вопроса я тяжело вздохнула.

— Эм. Продолжай писать. Не забрасывай. Я понимаю работа, статьи, сроки, но это ведь совсем другое.

— Я сейчас не могу. Правда, некогда.

— Ты понимаешь, что я ненавижу читать, но ради тебя я читаю все твои статьи. Все то, что ты пишешь.

— Потому что я тебя заставляю?

— Нет, потому что мне это нравится. У тебя талант. Не забрасывай это никогда. Не превращай свое любимое дело в рутинную работу. Тем более «Блокнот» — это наше детище. Я очень хочу увидеть конечный результат. Пообещай мне кое-что.

— Что? — фыркнула я, не желая давать никаких обещаний.

— Ты допишешь «Блокнот» до начала Рождественских праздников. И прочтешь его мне в Сочельник.

— Ладно.

— Обещаешь?

— Обещаю! — повысила я голос.

— Вот и славно. А теперь пойдем, я так замерз, что мне срочно нужна чашка горячего Американо.

«Мэлоди» — излюбленная кофейня Питера с нашего первого приезда в Анкоридж. Мы оставили машину у обочины и быстро забежали внутрь, так как на улице была метель. Конечно, в такую погоду мало кто выходит на свежий воздух, обычно все греются по домам, ну а мы с Питером как всегда путешествуем.

— Мне Американо и тыквенный пирог, а даме Экспрессо с шоколадным круассаном — Питер отдал меню официанту и тот ускользнул за угол.

— И почему ты так любишь этот тыквенный пирог?

— Вкус детства — ответил Питер и снял с себя куртку, накинув на мои плечи — держи свинка.

— Ц, опять?! — раздраженно ответила я и взялась за свой нос — хватит меня называть так! Нос красный от холода, ты же знаешь.

— Вот у меня, почему-то он не краснеет — посмеялся он.

Я не успела ничего ответить, к нам подошел официант с нашим заказом.

— Так куда вы отправляетесь на этот раз?

— На пролив Принца Вильгельма.

— Это… — задумалась я.

— Он находится у южных берегов, к востоку от полуострова Кенай, помнишь мы ездили туда на выходных как-то летом?

— Да-да. Точно. Опять таяние ледников?

— Ага. Говорят, там очень красиво, единственное, произошла какая-то авария и одно судно повредило часть ледника. Нам нужно там все проверить и помочь очистить это место от обломков.

— Это поездка очень неожиданная. Обычно вас готовили неделями, а тут и пару дней не насчитывается.

— Через этот путь пролегают важные морские коммуникации между странами тихоокеанского бассейна и транзитные пути между странами Атлантического и Индийского океанов, поэтому важно, чтобы ничего не помешало.

— Бррр — меня передернуло от холода, и я взяла в руки чашку горячего кофе — не люблю твою работу.

— А я твою, особенно этого Грея.

— Да что ты прокопался к Мистеру Грею?

— Не нравится мне твой шеф. Через чур заносчивый. Ты именно так представляла работу журналистки?

— Ну, хотелось бы условия получше, но…

— Вот-вот!

— Кто бы говорил, ты вообще уплываешь неизвестно куда на три недели!

— Такова участь моей профессии.

— Морячок, — усмехнулась я.

— Эй, я много раз говорил тебе, что я не моряк.

— Кстати, помнишь, ты рассказывал о прошлой своей экспедиции и о разделении морей.

— И?

— Мне нужна будет скоро интересная статья об этом. Расскажи подробней. Как называется это явление?

— Вертикальный галоклин.

— И это значит что?

— Это разница в солёности между двумя слоями вод. Это явление давно обнаружили при исследовании Гибралтарского пролива. Слои воды разной солёности как будто разделены плёнкой. В каждом слое — своя флора и фауна.

— Подожди, подожди — сказала я и порылась в своей сумочке — я достану блокнот.

— Ой брось. Сейчас работать?

— Я просто сделаю несколько пометок.

— Давай, когда ты будешь работать над статьей, я приду к тебе, и под диктовку ты все запишешь — улыбнулся он и сделал важное выражение лица.

— Ой-ой, какие мы деловые. Значит, ты видел это явление собственными глазами? Это далеко?

— На юго-западе Аляски, где Тихий океан встречается с водами Аляскинского залива. Что самое интересное у нас, это то, что вода сразу смешаться не может не только из-за разницы в солёности, а из-за разного состава воды океана и залива. Эффект очень завораживает, ты бы видела! Воды сильно различаются по цвету, тихий океан более темный, а залив — светло-бирюзовый.

— Уау! Отвезешь меня как-нибудь туда?

— Обязательно. Я когда туда прибыл сразу так и подумал, что в ближайшие праздничные выходные тебя свожу в это место. Ты ведь любишь такие места. Кстати, когда мы приплыли к ледникам, я увидел вдалеке стаю дельфинов.

— Правда?

— Ага. У нас есть такая поговорка, что если мимо корабля проплывает стая дельфинов, значит кто-то с небес передает тебе привет.

Я промолчала и просто улыбнулась в ответ, осознав о ком, идет речь. Отец Питера погиб при мореплаванье еще в детстве, но каким-то чудным образом прям перед самым заплывом он переписал свой корабль и дом на своего сын. «Видимо это было чутье» — говорил на это Питер и вздыхал так, что по моему телу всегда пробегали мурашки, ведь я понимала, что ему было очень тяжело. Питер боготворил своего отца.

Глава 2

— Я не хочу садиться на корабль, — расплакалась Бонни и прижалась к ноге матери.

— Ты же понимаешь, что этот добродушный человек согласился перевести нас сегодня по ту сторону Аляски, к нашей бабули. Ей нужна наша поддержка, — отец присел на корточки и нежно приобнял свою дочь за плечи — все будет хорошо.

— Правда, погодные условия немного подводят, — сказал Марк, упаковывая чемоданы на свой корабль. Он понимал, что сегодня не лучшее время для плаванья через пролив, но дав общения, он должен его сдержать.

Марк хотел помочь этой семье, он привязался к девочке всем сердцем из-за всех приключений с ними на прошлой неделе, которое изменило его навсегда.

— Бонни, детка, поднимайся на борт! — крикнула Лили, роясь в своей сумочке.

— Мак, а ты не боишься? Ведь идет дождь? — девочка подергала за штанину Марка, посмотрев на него сквозь слезы.

— Нет. И ты не бойся, все будет хорошо. Твоя бабушка ждет вас. Ты возвращаешься домой, ангелочек!

С первого знакомства с этой чудной девочкой, Марк не мог отвести от нее взгляд. Он впервые привязался к ребенку, ведь у него самого никогда не было детей и теперь он начал задумываться о том, как же это прекрасно видеть такое чудо. Семилетняя Бонни была невысокого роста с черными длинными ниже колен косичками. На ее лице было множество веснушек и это лишь еще больше украшало девочку.

Марк отказался от всякой помощи своей компании и решил помочь этой семье самостоятельно. Он чувствовал ответственность за малышку, хоть и совершенно не понимал почему. Положив конверт с деньгами поглубже в карман своей куртки, он посмотрел на родителей Бонни.

Майкл, отец девочки был крайне неуклюж, и Лили без всяких проблем командовала им и упрекала при малейшем поводе. Они прожили на «правой стороне» берега довольно таки долго из-за своего ребенка и у них не осталось ни цента, чтобы отправиться самостоятельно домой. Именно по этим причинам Марк хотел подарить конверт этой семье с приличной суммой по приезду. Он понимал, что делает это ни ради родителей, которые частенько раздражали его, а ради той, которая показала ему совершенно иную жизнь, ради Бонни, которая стала ему как дочь. Он хотел, чтобы девочка пошла в лучшую школу, хотя и пропустила уже первый класс, получила хорошую медицинскую страховку и жила счастливо. Она этого заслуживает, ведь ей столько пришлось пережить.

Полпути пройдено. Марк крепко взялся за штурвал и приказал Бонни и ее родителям спустится на нижнюю палубу. Он смахнул с лица капли дождя, которые словно иголки кололи его и понял, что нужно свернуть южнее, дабы избежать шторм. Корабль начал скрипеть и Марк тут же пожалел, что не подал на реставрацию «Стальной щит» своего отца, который давно стал ему как дом. Он проводил на этом судне довольно таки много времени и ему совершенно не хотелось, чтобы с ним что-то случилось.

— Я вас люблю! Я вас люблю! — кричала девочка, еле держась за деревянный столб, и наблюдая как ее родители пытаются перемещаться по палубе, собирая вещи, разбросанные благодаря волнам.

— Я же говорила тебе Майкл, что надо сложить все в одну большую сумку! А ты все равно сделал по-своему и теперь посмотри, что происходит! Ах, моя косметичка! — Лили не успела схватить сумку, как из нее выпало все содержимое — прекрасно! — рассердилась женщина — Бонни, давай по тише, нам итак еле друг друга слышно из-за волн!

— Мне так страшно! — Бонни закрыла глаза.

— Не бойся, дядя Марк нас выведет с этого шторма. Все будет хорошо — отец накинул на дочь свой пиджак, так как на корабле начало холодать.

Лево руля. Право руля. «Черт побери!» отругал себя Марк, «надо было переждать шторм на берегу!» — подумал он. Последующая волна развернула корабль почти на 90 градусов и они начали двигаться в сторону ледников. Марк и раньше бывал в похожих ситуациях, но никогда не мог привыкнуть к такому. Так или иначе, страх присутствует всегда.

Майкл поднялся наверх, спросить все ли в порядке и нужна ли какая-то помощь, но тот его даже не расслышал. Тогда он поднялся еще выше и подошел почти к штурвалу, его сильно шатало.

— Идите вниз! Вам нельзя сейчас здесь находиться! — крикнул Марк и еле успел поймать недотепу, который чуть не выпал за борт — идите вниз!

— Спасибо большое, что спасли меня! Спасибо! — Майкл схватился за перила.

Но взгляд Марка был обращен на другое: корабль мчался прямиком на глыбу льда, еще чуть-чуть и придет конец. Он быстро метнулся к штурвалу и изо всех сил начал выруливать в противоположную сторону. Корабль повернут.

Стук. Скрип.

Заднее крыло корабля все же задело льдину при повороте.

— Черт побери! — разозлился Марк и грозно посмотрел на Майкла. Тот испугано пополз на нижнюю палубу, ни промолвив и слова, — может пронесет… — подумал Марк.

Но внезапно корабль начал наполняться водой…

Глава 3

Я поспешно зашла в свой кабинет и меня тут же встретила бывшая сокурсница университета, а теперь уже и коллега, с которой мы хорошо начали ладить еще при первом знакомстве. Она начала работать здесь раньше меня, так как я должна была доработать в библиотеке еще несколько недель, как и обещала. Мне пришлось устроиться по приезду на эту работу, потому что нужно было платить за жилье, которое в Анкоридже было не таким уж и дешевым, а также помогать родителям в оплате моего университета. Библиотека — единственное место, где взяли без стажа работы и к тому же давали премии. Никогда не представляла, что в таких местах бывают премии, пока не начала работать в одном из них. Я никогда не жалела об этой работе, я читала столько книг, сколько не прочла за всю свою жизнь.

Кристина пригласила меня к себе в газету и журнал «Альфа и Омега», так как у них освободилось еще одно место журналиста. Это было не удивительно, что люди уходили, не каждый выдержит Мистера Грея и его не всегда корректные, на мой взгляд, замечания, но я не сдавалась. Я знала, что мне нужна эта работа, что именно здесь я вырасту профессионально и набью руку. Мистер Грей часто испытывал меня на прочность и давал еще больше работы, а я все впитывала как губка и писала статью за статьей.

— Держи Эм, — она протянула мне чашку с кофе — тебя уже ждут в кабинете.

— Спасибо Крис! — я быстро положила свой ноутбук на стол и воткнула вилку в розетку, для того чтобы сделать последние поправки в статье перед сдачей — потрясно выглядишь. Новый свитер?

Кристина как всегда выглядела словно сошедшая с подиума модель, на ее фоне я была как серая мышь, хоть и предпочитала яркие цвета в одежде. На подруге были одеты джинсы и нежно голубой свитер, обтянутый толстым коричневым ремнем, а на ногах туфли на шпильке под цвет ремня.

— Купила в новом магазинчике. Ты там еще не была? Он открылся вчера неподалеку от «Люмьера».

— Мы с Питером засиделись вчера в кофейне допоздна.

— Ооо, Питер, мой любимый морячок — сказала она так, будто он ее возлюбленный, но я понимала все ее шутки за столько лет дружбы.

— А ты сдала свою статью?

— Уже да. Вроде наш Санта Клаус сегодня в настроении.

— Это хорошо. Надеюсь, и моя статья ему понравится.

Я сделала пару поправок после ночной перепечатки с блокнота на компьютер и направилась к кабинету нашего шефа. Как и всегда, при виде Мистера Грея, мне, да и всем нашим сотрудникам, хотелось надеть на него костюм Санты и вручить ему сани. Уж настолько его внешность совпадала с этим героем из мультфильмов.

— Мистер Грей, могу войти?

— Ты уже вошла, — поднял он бровь и закрыл какую-то папку, переведя на меня презрительный взгляд, — ты помнишь, что я тебе должен выслать новую тему для статьи на днях? Пожалуйста, не забудь сдать ее после праздников.

— Безусловно. Вот, все готово — я положила ему на стол доработанный материал и пристально посмотрела в его глаза, пытаясь прочитать реакцию. Мимика нашего шефа — загадка похуже вселенной. Морщится он или улыбается, зачем приподнимает бровь, трет подбородок.

— «Северное чудо природы» — прочитал он название статьи так медленно, будто превратился в ленивца — интересно.

Пятиминутное ожидание превратилось будто бы в вечность. Я не сомневалась в своих способностях и знала, что хорошо пишу, вот только угодить Мистеру Грею очень нелегко. Без поправок почти не обходится.

— Хорошая статья.

Я вытаращила на него глаза так, будто увидела привидение.

— Единственное… — продолжил он.

Так это было не конечное завершение его вердикта…

— Очень много воды, — он провел пальцем по листку бумаги — вот смотри. Что это? «Эта вечная любовь…», потом «Потрясающе сильные и широкие копыта северных оленей помогают им передвигаться по снегу». Зачем тут потрясающе сильные? Оставь вторую часть предложения и все. Факты понимаешь? А это вода, вода, вода — говоря эти слова, Мистер Грей подчеркнул своей красной ручкой почти каждый абзац.

Я помахала головой и вышла из кабинета, забрав свою «воду», которую сама назвала бы хорошей статьей.

— Целое ведро? Да? — посмеялась Крис.

— Скорее бассейн по его словам — фыркнула я и села за стол, сделав пару глотков кофе. Потом внезапно меня осенило, посмотрев на часы. Почти половина одиннадцатого, где же Питер?

— Алло! — я услышала в трубке, что он где-то ехал. Было очень шумно.

— Ты заедешь перед отъездом? Мы же вчера договаривались.

— Не успеваю. Прости. Я уже еду на базу.

— Эх ты. Что-то случилось?

— Нет, просто кое-что готовил.

— Готовил? В плане еду?

— Ой, прям. Кое-что. Сюрприз, — Питер говорил загадками.

— Ага.

— Что ага? Не дуйся, это для тебя.

— Сюрприз?!

— Ну можно итак сказать.

— Круто, жду не дождусь. Ты далеко, да? Точно не успеешь заехать?

— Никак. Я только выехал с поляны.

— С поляны? Ты был в нашей беседке?! Зачем?

— Блин. Проболтался. В общем, нужно было кое-что там оставить.

— Оставить? Подарок? Мой?!

— Да-да. Ладно уже, все равно это теперь не сюрприз. Но пообещай мне, что пока я не вернусь, ты не поедешь туда и не начнешь искать!

— Обещаю, — сказала я в предвкушении сюрприза. Я знала, что Питер умеет удивлять, его сюрпризы всегда оригинальны.

— Спасибо. Ладно Эм, мне пора. За рулем неудобно разговаривать. Встретимся через несколько недель.

— И сразу поедем на поляну!

— Хорошо, — посмеялся он, и мы попрощались.

Положив трубку, я тяжело вздохнула.

— Уехал? — Кристина перебила мои раздумья.

— Да.

— Эх. У тебя всегда такой вид, когда он уезжает — она посмотрела на меня «щенячьими глазками» — когда же уже ваши отношения перейдут на новую стадию.

— Ой, я не знаю Крис. Не хочу думать об этом.

— А стоило бы, вы уже оба взрослые люди, постоянное место работы есть, жилье есть, отношения построены. Чего вы ждете?

— Я не хочу быть инициатором.

— Ждешь пока он что-то предпримет? Я тебя умоляю, ты же знаешь этих мужиков, пока их не подтолкнёшь, ничего не сделают.

— Я надеюсь, что в скором времени он что-то да и изменит в наших отношениях.

— Жди, жди, — Крис исчезла из кабинета, помахав мне рукой.

По окончанию рабочего дня я добилась того, чтобы Мистер Грей принял мою статью, сделала наброски на следующую и быстренько выбежала с офиса, чтобы успеть в Гус-Крик².

— Моя дорогая Эмма! — Оскар выглядел очень уставшим и будто постаревшим еще на десять лет. Ему сняли наручники, и он присел напротив меня.

— Капитан! Рада вас видеть! Как поживаете?

— Совершенно ничего нового за исключением появления нескольких морщин на лбу! — он улыбнулся. Оскар умел улыбаться так, что сердце начинало таять, это было мило, но и в то же время так грустно.

— Шутите? Это хорошо.

— А что мне еще остается здесь? Только шутки и спасают меня в этом убогом месте.

— Простите меня, — я всегда чувствовала вину за то, что Оскар оказался в таком положении.

— Что ты? Что ты?! Разве здесь есть твоя вина? Я наоборот очень благодарен тебе за твою поддержку и веру.

— Я знаю, что вы не виновны, но даже будучи журналистом и имея связи, я не смогла ничего доказать.

— Брось это дело. Не вини себя. Я давно свыкся с тем, что мне еще около десяток лет гнить в этом месте.

Я дотронулась до своего кулона, который вручил мне капитан перед тем, как его осудили и забрали в тюрьму. Ах, как же давно это было…

***

Команда сторожевого корабля «Мирена» территории Аляски случайно выловила в океане бутылку с запиской следующего содержания:

«Нас захватили! На корабле «Морской капитан» вспыхнул бунт. Капитан убит, первый помощник выброшен за борт. Я, второй помощник капитана, насильно приставлен к штурвалу. Они заставляют меня вести судно в устье Ньюхейлен (28 градусов долготы, 22 градуса широты, скорость 3,5 узла). Спасите!»

Капитан корабля сразу проверил данные в письме на наличие подобного судна по книге регистров и нашел там корабль «Морской капитан». «Мирена» сразу изменила курс и поспешила на помощь. Через непродолжительное время захваченный мятежниками корабль показался на горизонте, военные быстро его захватили и обезоружили бунтовщиков.

— Ты что делаешь?! — закричал Оскар, когда военный начал сворачивать ему руки за спиной — вы не того поймали! Он только что спрыгнул с корабля! Ловите его!

Спустя какое-то время над этим делом произошел суд. Эмма добилась того, чтобы ее также опросили, и встала она на защиту спасшегося капитана, которого обвиняли в измене.

— Значит, это не вы написали то письмо в бутылке? — следователь пристально посмотрел в глаза Оскара.

— Так точно. Не я.

— Как же вы тогда обоснуете тот факт, что вы не мятежник? Вы ударили нескольких офицеров!

— Я был удивлен тому, что помощь пришла так быстро. Я не знал, что кто-то послал SOS, я ударил их в целях защиты и не сразу понял, что это были свои — капитан, спасшейся в этой бойне на корабле отвечал спокойно и очень уверено.

— На суд приглашается Эмма Грейс! — простучал молотком судья заседания — Вы клянетесь говорить правду и только правду?!

— Клянусь!

— Скажите Эмма — следователь взял со своего стола папку с бумагами — вы утверждаете, что письмо было написано Джонам Морисоном?

— Да, верно.

— Для всех присяжных хочу пояснить, что Джон Морисон: писатель и он никак не мог оказаться на данном плоту в этот период времени, так как скончался еще три года тому назад.

— Я не знаю, как это письмо оказалось там, но это точно его почерк. Я провела расследование.

— Вы расследование? И по какому такому праву вы его провели? Незаконно?

Эмма растерялась и не знала, что ответить. Посмотрев в глаза Оскару, она увидела, что он машет головой в знак протеста.

— Ну не то, чтобы расследование, просто я как журналист навела законные — она сделала акцент на последних словах — справки.

— Хорошо. Возможно, вы знаете, что это за книга? Или в каком году она была написана, чтобы мы могли исследовать это и поверить вам?

— К сожалению, нет. Но по листку бумаги четко можно понять, что оно пролежало в бутылке давно и уже начало разлагаться.

— Да. Уважаемый судья мы выяснили причину этого. Данный свиток находился на корабле давно, именно поэтому он выглядит подобным образом. Эксперты считают, что кто-то, кто на нашей стороне и к сожалению, уже погиб во время перестрелки, достал данную бутылку, написал на листке данные о местонахождении и выкинул в море, — следователь расхаживал перед судьей и присяжными так, будто он президент страны — а Оскар обычный мятежник.

— Это не правда! — воскликнула Эмма.

— У вас есть какие-либо доказательства вашей теории? — судья обратился к девушке.

— Никак нет, сэр.

Спустя какое-то время вынесли вердикт:

— Обвиняемый объявляется виновным и приговаривается к тюремному заключению в Гус-Крик на тринадцать лет! Суд окончен!

— Простите меня, капитан! — Эмма жалобно посмотрела на Оскара.

— Ты ни в чем не виновата. Спасибо, что поборолась за мою свободу! Возьми это, Эмма — он снял цепь с шеи и протянул девушке — этот маяк всегда оберегал меня в шторм и непогоду!

— Пора идти! Встаньте! — приказал полицейский и надел наручники на Оскара.

— Я найду что-нибудь, чтобы вытащить вас, обещаю! — крикнула вслед уходящему мужчине девушка.

***

Глава 4

Марк схватил жилеты и кинул в шлюпку, быстро отвязав ее от корабля, бросил за борт, а сам направился спасать семью Бонни. Спускаясь по лестнице, он заметил, что Майкл лежит на полу без сознания и по его лицу течет кровь.

Видимо его накрыло волной, и он упал. Ссадина — нужна перевязка. Но сейчас было не до этого, он оттащил отца девочки в сторону, где плавала лодка. Спускаясь вниз по палубе, Марк то и дело думал о девочке. Он схватил спасательный круг, и разглядев Бонни надел его на нее.

— Мне холодно! — дрожала она. Нижняя палуба почти по плечи ребенка была заполнена водой — где папа?! Где мама?!

Марк оглянулся вокруг, но так и не увидел Лили, поэтому схватил Бонни на руки и потащил к шлюпке. По дороге девочка что-то говорила, но Марк не мог разобрать что именно, так как был сосредоточен на другом.

Огромная дыра появилась в правом боку от штурвала корабля, и вода еще с большей скоростью наполняла палубу.

— Держись крепко! — крикнул он девочке и спрыгнул в лодку — оставайся тут, держись за эти веревки! Слышишь?! Я вытащу твоих родителей и мы уплывем, хорошо?!

— Хорошо.

Он в последний раз взглянул в детские испуганные глаза и снова забрался на корабль. Времени было мало, корабль тонул с необыкновенной скоростью. Марк схватил лежавшего на воде Майкла и снова спрыгнул в лодку.

— Сможешь привязать руку папы за эту веревку, чтобы он не выпал, сможешь? — Марк боялся не успеть спасти Лили, поэтому, не дождавшись ответа от Бонни, прыгнул обратно в воду и снова на корабль.

Вода была такой мутной, что ничего не было видно. Марк почувствовал, как судно полностью ушло под воду, и они резко начали спускаться на дно океана. Времени было очень мало. Ему удалось найти Лили, которая почти была без сознания от нехватки воздуха, но дверь в ее комнату была заперта, будто ее что-то держало. Он пытался несколько раз открыть дверь, разбить стекло, но все было бесполезно.

Воздух кончается, силы уходят. Он присмотрелся к Лили, которая жестикулировала, изображая будто качает на руках ребенка и потом указала пальцем в небо. Марк недолго думая понял, к чему клонит женщина. Попробовав еще пару раз толкнуть дверь, он поднял голову вверх, они затонули очень глубоко, если он останется хотя бы еще на секунду, может не выплыть.

Прислонив руку к стеклу, в знак прощания с Лили, он резко поплыл наверх. Понимания того, что Бонни совершенно одна сейчас в окружении отца, который потерял сознание и пытается выжить — придавали ему хоть какие-то силы.

— Ты как?! — Марк увидел, как девочка указала на лицо отца и расплакалась — все будет хорошо. Давай я тебя пристегну, — он усадил девочку так, чтобы она не упала, а дальше повернулся к Майклу. «Ледяные руки, пульса нет», — Ангелочек, попробуй уснуть, тебе нужны силы.

Марк переключился на весла и начал грести, думая о том, как сообщить девочке, что ее отец погиб, и они плывут с мертвым человеком. А мама осталась на корабле, и ему не удалось ее спасти.

— Мак! Твоя нога! Фу! — воскликнула Бонни и закрыла лицо руками.

Опустив голову к своей лодыжке, Марк увидел разодранные штаны и кучу крови. Он даже не заметил, в какой момент и где поранился. Намотав на ногу кусок ткани со своей футболки, он увидел, что девочка вся синяя и дрожит.

— Давай я тебя укрою. Пойдем ко мне, так будет теплее, — она села к нему на колени, — все будет хорошо ангелочек, мы выберемся отсюда.

— А где моя мама?

— Потом поговорим, спи дорогая, — положив голову ребенка к себе на грудь, он вытер с глаз слезу. Как нужно было сказать маленькой девочке о том, что оба ее родители погибли так, дабы не разбить ее крохотное сердце? Как можно было потерять обоих родителей? Они только что обрели и пережили такое счастье и снова такая беда? Жизнь — не справедливая штука, особенно тогда, когда ты живешь около океана, который в любой момент может поглотить тебя навсегда.

Когда Бонни уснула, Марк потихоньку положил ее на свою куртку и глубоко вздохнул, посмотрев на Майкла. Он взял его за подмышки и медленно, осторожно положил на воду. Подсев обратно к девочке, он понял, что все силы его покинули и ему оставалось только поддаться течению и плыть, куда несет волна, смотря на то, как отдаляется тело отца Бонни.

Шторм утих и вышло солнце, тогда Марк набравшись немного сил, принялся грести, определив по порыву ветра, в каком направлении нужно им плыть, чтобы добраться до суши. Одно радовало: их унесло не так далеко от «правого берега» и плыть оставалось максимум один час.

— Мистер Питерсон, сколько было с вами человек? — полицейский записывал все детали происшествия в блокнот по их прибытию. Вокруг скопилась толпа людей, но мужчине было не до них.

Марк по-быстрому разобрался с полицией и сел в скорую помощь, где уже находилась Бонни. Он очень долго не мог взглянуть ей в глаза, а потом обнял ее и присел на корточки:

— Посмотри на меня, ангелочек, — он почувствовал жуткую боль в ноге, но продолжил говорить — не плачь. Твои родители теперь в другом мире.

— На небесах? А там хорошо? — она потерла нос платком.

— Точно лучше, чем здесь. Посмотри, видишь в окно океан? Он забрал их, но каждый раз, когда ты будешь сюда приезжать, я уверяю тебя, не бойся, океан твой друг, он будет напоминать тебе о них. Теперь океан стал частичкой твоих родителей.

— А я? А как же я? Ты меня не бросишь Мак?

— Конечно нет, я обещаю тебе. Никогда этого не случится!

— А моя бабуля? Я увижу ее?

— Да. Мы съездим в больницу и прямиком к ней. Ты будешь жить у нее, а я буду вас навещать, хорошо?

— Но ты уедешь?! — она возмущенно скрестила руки и заплакала.

— Я уеду, но вернусь.

— И больше никогда не уедешь? Не уезжай через океан, я не хочу тебя потерять!

— Не потеряешь! Обещаю!

В больнице врачи буквально закружили вокруг пострадавших, но Марк будто бы не обращал на них внимание. Они обследовали девочку, и словно камень с души спал, когда сообщили, что она почти не пострадала, чего нельзя было сказать про ее спасателя.

— У вас очень глубокая рана, нужно нанести бинты и возможно вам нельзя будет несколько дней передвигаться самостоятельно, — доктор осматривал ногу Марка, делая заметки себе в блокнот — вы здесь надолго Мистер Питерсон, а вот девочку можно уже отвезти домой.

— Я поеду с ней. Довезу как и обещал. А потом прямиком обратно. Меня там ждут. Я итак уже нарушил обещание.

— Ждут? Но вам нельзя ходить, — возмутился врач.

— Понимаю, но я справлюсь. И не в такие передряги попадал.

Благополучно добравшись до дома бабушки, Марк занес вещи в комнату Бонни, прихрамывая на одну ногу благодаря гипсу. Дом был достаточно большим для среднестатистической семьи на Аляске, но крайне типичным для своего облика — деревянный стиль с чучелами на стенах. В нем было все: гараж, камин, огород, чердак на третьем этаже и даже гостевая комната, а из окна был вид на прекрасное озеро Сэнд. Бонни поспешно зашла в свою комнату и сразу уволилась на кровать.

— Я не представляю, как она все это пережила… — пожилая женщина обхватила лицо руками и взглянула на гостью.

— Самое страшное позади. Вам нужна еще какая-то помощь или я могу ехать? — Марк закрыл дверь в комнату к девочке.

— Нет-нет, вы итак много всего сделали для нас.

«Да, погубил ее родителей» — подумал Марк и тяжело вздохнул.

— Я ничего не смог сделать.

— Вы сделали все, что вам по силам. Будете чаю? Я вижу вы и сами совершенно без сил.

— Нет-нет, я поеду. Но обещаю, что вернусь, как только смогу.

— Уже так темно, куда вы поедите сейчас?

— У меня есть здесь дом. Не волнуйтесь.

— Что мне сказать Бонни когда она проснется и спросит почему вы ушли?

— Скажите, что я выполню свое обещание, как только закончу все дела.

«Ведь я обещал ей вернуться вечером, а уже просрочил сроки. Я обязан вернуться как можно скорее» — подумал Марк и зашагал к выходу. Он еще раз обругал себя за то, что все вышло не так, как планировал и ответил на телефонный звонок.

— Как нету рейсов на сегодня?! Мне нужно быть на «правом берегу» сегодня! — разозлился он, — тогда завтра. Первым рейсом! Не подведи меня Сэм!

Вернувшись в дом, где уже много лет никто не жил, он чуть не задохнулся от пыли. Сняв белые покрывала с дивана, Марк сел на диван и выдохнул. Его силы были на исходе, к тому же нога просто разрывалась от боли. Порывшись в своих старых вещах в поисках обезболивающего, он понял, что все четно и ничего кроме пыльных вещей здесь нет. Недолго думая он решил выйти на задний двор и спустится к саду. Марк понимал, что сильно подвел Бонни, так как не спас ее родителей. Он редко слушал свою интуицию и на этот раз она оказалась права — не стоило выплывать в такую погоду, несмотря на все свои навыки и многочисленные поездки на кораблях. Мастерство человека ничтожно по сравнению с величием природных условий.

Это было не в первый раз, когда Марк видел, как тонущий в корабле человек безудержно пытается жить, но океан забирает его жизнь. «Пол…» — вспомнил он своего друга, с которым выходил в море еще в студенческие годы. Тогда впервые Марк увидел, как сила человека несравнима с силой воды. Пол начал тонуть быстро, находясь в ловушке своего же корабля и тот в ответ ничего не смог сделать, он последний раз взглянул на своего друга, как тот начал погружаться в пучины темных, до конца неизведанных вод. С тех самых пор Марк и начал заниматься судами, он лично проверял каждый корабль, который они строили и за ранее продумывал доступы к выходу в экстренных ситуациях. Это его прославило. Запатентованная идея Марка Питерсона по спасению людей в тонущем корабле была сенсацией. Но один лишь Марк понимал, что ни одна похвала и слава не вернет уже его друга и он жалел только об одном, что раньше не придумал ничего похожего, дабы избежать подобной утраты. А теперь появилась и новая утрата, и он снова отругал себя за то, что не сделал спасательный выход и для своего любимого корабля, ведь если бы он это сделал, возможно, Бонни не осталась сиротой.

Размышления парня перебил плачь одной девушки, которая копала у него в саду лопатой. Он уже было хотел что-то сказать, но решил посмотреть, к чему все это приведет и что случилось. Как только она выкопала небольшой сундук, он подошел со спины и аккуратно спросил:

— Извините, вам нужна помощь? Что-то случилось?

Девушка резко встала с земли и повернулась, вытаращив глаза, но будто никого не заметив, пошла в другую сторону.

Марк увидел, что незнакомка оставила сундук на земле, забрав лишь содержимое — огромную медаль с красной лентой и листок бумаги.

— Постойте! Что случилось? Не бойтесь меня! Давайте я вам помогу! — он хотел бежать за ней, но резко почувствовал боль в лодыжке и остановился, наблюдая за тем, как девушка без оглядки бежала прочь.

Глава 5

Субботний день выдался прекрасным. Я открыла окно в спальне, натягивая халат на плечи, и вдохнула полной грудью свежий воздух. На улице было морозно, но солнце светило столь ярко, что снежные вершины казалось, были покрыты маленькими бриллиантами. Как и всегда на выходных было крайне тихо и спокойно в городе. Машины почти не ездили, народ не стоял на остановках и лишь детский смех от игры в снежки перебивал тишину.

Я заметила, как Марри зашла в спальню и запрыгнула на подоконник.

— Доброе утро, моя девочка — я взяла свою белую пушистую кошку на руки и включила компьютер.

Сегодня суббота будет спокойной: Питер в отъезде, Крис поехала отдыхать с родителями на озеро, поэтому я решила поваляться дома и заняться своей статьей, сроки которой уже подходили. Я совершено не ожидала, что буду писать об этом месте с таким восторгом, но благодаря Питеру это произошло.

***

— Мы уже едем около часа, ты в курсе? Где же это место, куда ты меня везешь? — Эмма доедала бутерброд, сделанный дома у Питера и пристально посмотрела на парня.

— О, это далеко. Приготовься к очень долгой поездке. Но я советую осматриваться по сторонам, думаю сама дорога тебе должна понравиться… — Питер открыл рот и Эмма дала ему кусочек бутерброда.

Парень и девушка болтали всю дорогу то о работе, то о детских воспоминаниях, то обсуждали недавно просмотренные фильмы. За окном вдоль дороги простирался огромный лес, окутанный снегом.

— Питер?

— Ау?

— Мне нужно выйти.

— Зачем это?

Девушка постеснялась сказать и зажмурила глаза.

— А, понятно. Сейчас, я посмотрю на карте ближайшую заправку — он взял свой телефон и включил интернет.

Эмма наклонилась к нему, но тот быстро отвернул экран в противоположную сторону.

— Не смотри! А то ты узнаешь, куда мы едем!

— Вредина.

— Смотри ка, тебе повезло. Через пару километров будет последняя заправка.

— В смысле последняя?

— В прямом. Дальше заправок не будет по этой дороге.

— И куда же ведет эта дорога? — не дождавшись ответа, она решила добавить — Дай пожалуйста телефон, я включу музыку.

— Ага! Меня не обманешь! Не дам я тебе твой телефон! А то знаю я тебя, включишь сейчас геолакацию и сразу обо всем догадаешься.

— Питер! Медведь! — крикнула Эмма, увидев сидевшего животного посреди дороги.

Парень резко дал по тормозам, и они еле успели остановиться.

— И как я его не увидел, — он снял шапку и открыл дверь.

— Ты куда?

— Посмотреть, что случилось. Почему он сидит посреди дороги.

— Может не стоит, — девушка не была уверена, что Питер расслышал эти слова и увидела, как тот потихоньку подходит к нему.

Смельчак осторожно обошел медведя, оглянувшись вокруг, чтобы не было машин. Медведь мирно спал ровно посередине дороги.

— Дай хлеб! — крикнул Питер Эмме, подойдя к окну.

Забрав буханку хлеба, он громко свистнул, от чего медведь проснулся и тогда Питер кинул хлеб на обочину дороги. Медведь резко встал, а парень начал бежать к машине, уронив по дороге свою черную шапку.

— Питер! Питер! — Эмма начала смеяться, указывая пальцем на медведя.

— Уф! Вроде ушел с дороги! — парень закрыл дверь и заметил как Эмма смеется — ты чего смеешься?

— Твоя шапка!

— Елки-палки! — он увидел, медведя, идущего вдоль дороги с его шапкой во рту, обходя хлеб стороной, — когда я успел выронить ее?

— И хлеб не пригодился, — Эмма смеялась взахлеб — мог бы просто сразу кинуть свою шапку.

— Я ведь не знал, что она ему так приглянется! — Питер взялся за руль и тоже рассмеялся, наблюдая за тем, как медведь убегает в лес с его шапкой, — ну, может ему она нужнее.

— Жаль, что фотоаппарат разрядился…

Начинало темнеть. К этому времени Питер и Эмма увидели еще несколько диких животных, проехали по склону горы, где девушка почти весь путь закрывала глаза от страха, а после выехали на пустынную заснеженную поляну. Проехав еще около четырех часов, парень заглянул в телефон и свернул на обочину.

— Пойдем!

— Мы приехали наконец? Выходим?

— Да-да, поторопись!

Пока Эмма вылезла из машины, Питер ушел вперед, где дорога уходит на право.

— Эй! Ты куда?

— Давай сюда, Эм! — он махнул ей рукой, — иди сюда. Закрой глаза.

— Это обязательно? — не услышав ответ на свой вопрос, парень закрыл своими холодными руками лицо девушки и повел ее вдоль дороги.

— Та-дам! — натянуто закричал Питер и указал на табло, установленное вдоль дороги.

— Что это? Что там написано?

— Читай!

Эмма подошла поближе:

— «Досон-Крик. Осталось 2000 километра» — девушка вопросительно взглянула на друга.

— Досон-Крик. Вспоминай, Эм! — он подошел к ней и взял за обе руки.

— Досон-Крик, Досон-Крик это? — она взялась за голову — Аляскинская трасса, которая заканчивается в Доусон-Крик в Британской Колумбии?!

— И что это значит? Где мы были сегодня весь день? Что это была за дорога?

— Панамериканское шоссе?! — воскликнула Эмма и радостно обняла Питера.

Он поднял ее на руки и закружил, пока не поскользнулся и они не упали в снег. Эмма громко засмеялась и посмотрела в небо.

— Как красиво, — на трассах всегда было лучше всего видно звезды и млечный путь.

— Ты знала, что эта трасса считается самой длинной дорогой на планете! Более сорока пяти тысячи километров, что превышает длину экватора Земли.

— Правда?! Ого, как ты это узнал?! Как ты вообще вспомнил об этом?

— Я ничего не забываю в отличии от некоторых, — он протянул руку подруге, и они встали с земли и направились к машине — а если по правде, то разузнал у нашего капитана. Спросил, как лучше проехать, какие остановки и где сделать и вот мы здесь.

— Потрясающе! Целый год… — Эмма покачала головой и улыбнулась.

— Что целый год?

— Прошел год, как я сказала тебе о том, что хочу написать о трассе, которая попала в книгу рекордов Гиннесса, и ты все-таки сделал это.

Он приобнял Эмму за плечи и подмигнул ей.

***

Я вспоминаю этот день с улыбкой, шокированная тем, что Питер вспомнил о такой мелочи, которую я и сама отложила на дальний срок. Каждый год, перед кануном Рождества мы выпускаем по одной интересной статьи в своей газете, не касающейся недельной тематики, дабы привлечь больше читателей. И каждый год журналист самостоятельно выбирает тему для статьи и лучшая отбирается путем голосования и печатается в газете, а победивший журналист награждается дополнительной премией. Я еще к началу года выбрала тему и знала, о чем буду писать. Однажды в разговоре с Питером, я поделилась своей идей, а он пожал плечами, не понимая, о чем идет речь. Многие жители Аляски, да и вся Канада в целом не подозревают о существовании этого шоссе, поэтому, на мой взгляд — это будет удачная статья.

За весь день я смогла закончить статью, но все это благодаря только лишь Питеру. Он понимал, что для меня важно прочувствовать это место, ведь каждый хороший журналист знает, что его статья будет привлекать читателя только в том случае, если тот будет полностью оснащён и пропитан тематикой статьи, а также сможет эмоционально обогатить ее.

Я дописывала несколько фактов:

«Согласно карте, Панамериканское шоссе проходит через 14 стран. Дорога включает в себя почти все основные климатические зоны и проходит по самым разнообразным ландшафтам, включая арктическую тундру, тайгу, горы, прерии, сухие пустыни и тропические джунгли. Проезжая по шоссе, человек…».

Но внезапно мою работу над статьей прервали новости по телевизору…

— Крупнейшее на Аляске землетрясение, магнитудой 9,2, произошедшее в проливе Принца Уильяма, вызвало цунами из нескольких волн, с наибольшей высотой 67 метров, — объявила ведущая телеканал.

Я быстро открыла интернет и написала в Google: «Принц Уильям пролив» и мне выдало: «пролив Принц Уильяма или как еще называют Принц Вильгельма». У меня закружилась голова, и резко выступил пот. Я попыталась встать с кресла и подойти к телефону, но почувствовала, как ноги стали ватными и я не могла пошевелиться, услышав:

— Все кто были на борту корабля: погибли. На месте происшествия работает полиция штата, — я выключила телевизор и метнулась к выходу.

«Все хорошо. Это не он. Питера там нет. Это не тот корабль» — успокаивала я себя и поймала такси. По приезду к берегу, где отбывают судна, я увидела толпу репортеров и множество граждан, которые столпились вокруг военного корабля, который только что приплыл с места происшествия.

— Что случилось? Что за корабль потонул?! — я пыталась обойти толпу и пробраться к капитану корабля, достав из кармана свой документ — Эмма Грейс, журналист «Альфа и Омега», пропустите! — дрожавшим голосом объявила я и направилась в эпицентр событий.

— Мы не даем сейчас никаких комментариев журналистам! — капитан корабля отвернулся и начал уходить к машине.

— Пожалуйста! Хотя бы скажите, номер судна! — я крикнула, что есть мочи, дабы перебить ор толпы.

На меня обернулось половину солдат:

— 56L12 — солдат, стоявший рядом со мной, проговорил мне тихим голосом.

— Все погибли? Это достоверная информация?

— Да. Даже капитан корабля.

Головокружение.

Тошнота.

Нехватка воздуха.

Меня переполняли эмоции, и я совершенно не помню, но каким-то образом выбралась из толпы и прошла вдоль берега. Упав на заснеженный песок, я опустила голову вниз.

Слезы и боль — все, что наполняло меня.

Я не могла в это поверить.

Не знаю сколько я просидела на снегу, но через какое-то время ко мне подошла Кристина и села рядом.

— Эмма, мне так жаль… — она плакала, я поняла это по голосу, но мне даже глазком не хотелось смотреть на нее, — пойдем домой. Уже скоро ночь. Не надо тут сидеть. Ты вся холодная как лед.

Я подняла голову к небу и мое мокрое лицо обдул ледяной ветер. Я смотрела на океан. Потом закрыла глаза. Снова посмотрела на океан и закричала, что есть мочи:

— Ненавижу! Ты забрал его у меня! Ненавижу! — я подбежала к воде и начала пинать песок под ногами и намочила обувь.

— Успокойся! Пойдем! — Кристина резко схватила меня за руку и повела к машине.

— Я так и не сказала ему…

— Что не сказала? — подруга говорила шепотом.

— Я так и не сказала… Не сказала, что люблю его, — закрыв лицо руками, я начала безудержно реветь, не обращая внимание на ободрительные слова Кристины.

Я не помню, как мы доехали до дома, как подруга меня переодела, помню только горячую воду в тазике, в который она опустила мои ноги и накрыла пледом. А мои мысли были только о Питере, о моем любимом, о самом лучшем человеке на земле, который погиб.

— Тебе что-то принести? Остаться на ночь?

— Нет. Я хочу побыть одна.

— Ты уверена? Может лучше…

— Я же сказала, нет!

Кристина вышла из дома, и я легла на диван. Мир. Весь мир рухнул в один миг. Я больше не чувствовала ничего, кроме боли и разбитого сердца. Внезапно, меня осенило, и я соскочила, порывшись в шкафу в поисках лопаты. Выбежав на улицу без куртки, я села в такси.

Поляна. Беседка. Наше место с Питером. Место, где я поняла, что люблю его и что роднее этого человека нет на целом свете. Я вспомнила, о том, что он говорил мне перед отъездом. Его последние слова. Наш последний разговор.

Сев на корточки, я начала копать, потом перешла на другое место, но и там было пусто. Снег покрыл землю и мне не было понятно, в каком именно месте закопан сюрприз Питера. Было холодно, больно, но я продолжала копать, дрожа от самой большой трагедии в моей жизни.

«Вот оно!» — я плюнула на свой маникюр и длинные ногти и начала копать руками. Достала сундук и меня накрыло. Слезы текли ручьем, когда я начала читать письмо, которое он написал для меня:

«… И в тот момент я понял, что люблю тебя. Вот такую, набитую полный рот зефиром, своего хомячка. Свою родную до глубины души Эмму. Которая всегда словно ребенок, радовалась нашим ненормальным играм. Но прости меня. Прости, что был дураком, который так долго скрывал свои чувства к тебе. Каждый раз, говоря тебе в шутку, что люблю тебя, я пытался разгадать твою реакцию, но как и всегда твои эмоции тяжело понять с первого раза. А сейчас, я стою у тебя за спиной и молю простить, что был таким трусом. Я стою у тебя за спиной и понимаю, что мы одно целое и созданы, чтобы быть вместе. И мне хочется кричать на весь мир — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЭММА ГРЕЙС!».

— Извините, вам нужна помощь? Что-то случилось?

Я замерла на секунду. Питер?! Я резко повернулась, но по тени человека поняла, что это был не он и убежала к дороге, чтобы поймать такси и уехать домой.

Глава 6

Прошло три месяца с тех самых пор, как я перестала видеть дневной свет, с тех пор как из моей жизни ушел человек, который даже не знал о моих чувствах из-за моей глупости, из-за гордости, из-за того, что я боялась признаться.

Чувство сожаления гложело мое сердце и я совершено не знала, как справиться с этой болью. Я прошла в кухню, достала лазанью, которую мама приготовила мне на прошлой неделе и села за стол.

Приезжала мама? Для меня все как в тумане. Она приехала ко мне, потому что испугалась: ее звонки оставались без ответа долгое время. Я не хотела слышать слова сожаления от людей, ободрения, не могла выходить на работу, только в магазин и то, когда это было очень нужно.

— Не надо убираться в моем доме, мама — я встала с постели и увидела, как она застилает диван покрывалом, которое комком лежало около подушки.

— Температура спала? Иди в постель. Я сама разберусь тут.

— Пожалуйста, не надо ничего делать, побудь лучше со мной, — я обняла ее.

— Так, хватит распускать сопли, Эмма Грей. Возьми себя в руки, — она вышла из моих объятий и подошла к шторам у окна — зачем устраивать такую темень? Пусть солнечный свет заходит в комнату.

Я села на диван. Моя мама была военной закалки, воспитанная своим папой и моим дедушкой, который был капитан морского флота по молодости. В их семье никогда не говорили друг другу комплименты, фразы «Я тебя люблю», а дед всегда отзывался так: «Хочешь что-то сказать? Лучше покажи на деле, чем пустословить». По этой причине и моя мама не привыкла к нежностям, стараясь избегать этого.

За весь период пока она была у меня, не знаю сколько прошло дней, но она ни разу не упомянула о происшествии с Питером. Я видела только один раз ночью, выходя из ванной комнаты, как она сидела на диване и держала в руках нашу совместную фотку с ним и плакала. Она любила его не меньше, чем свою семью. Он был для нее как сын, который каким-то образом нашел такой подход к ней, что она позволяла целовать его в щеку при встрече. А это крайне редкий случай.

Мне нравилась поддержка мамы. Мне нравилось, что она не ободряет и не жалеет меня. Мне это ни к чему. Она заставляла меня вставать с постели, пить лекарство, так как я сильно заболела после того случая, как выбежала на улицу без куртки, а может «это из-за стресса» — говорила мама. Она наготовила еду мне на год вперед, почти весь день ходила по магазинам, стояла у плиты, а под вечер мы смотрели с ней фильмы, исключая жанр мелодрамы в своем списке. Одно я не разрешала ей делать: убираться в моем доме. Это было бы слишком.

— Хотя бы на кухне. Я уберусь только на кухне. А ты тогда, как выздоровеешь прогенераль дома, бардак не слыханный! — мама натирала плиту моющим средством, когда я сидела напротив нее и пила чай с лимоном.

— Есть мэм.

— Я завтра уеду. Иначе твой отец окончательно сойдет с ума без меня. Позвонил вчера и говорит, что доел последнюю запеканку, — она покачала головой — я приготовила еды ка минимум на месяц вперед!

Я слегка улыбнулась. Впервые за весь период моей депрессии.

— Так что давай приводи себя в порядок и выходи на работу. Хватит строить из себя страдалицу. Еда дома есть теперь у тебя. В морозильнике я оставила перекрученный фарш, сделаешь потом что-нибудь из него, — мама драила кухню как метеор, будто опаздывает на поезд. Хотя, я привыкла к такому ее темпу жизни, она всегда делала все очень быстро — кстати тебе звонила Кристина и уже не раз. Перезвони ей. Она о тебе беспокоится.

— Хорошо.

По уезду матери дома снова стало тихо, но в окружении одной лишь Марри мне было комфортно. Я выглянула в окно, где снова началась метель, благодаря которой не было видно даже соседний дом.

Стук в дверь.

— Крис? — я открыла дверь, как тут же почувствовала холодный ветер, весь ковриг сразу засыпало снегом — заходи в дом, скорей!

— Уф, как же холодно сегодня, — девушка сняла с себя норковую шубу и прошла в зал — я смотрю, Миссис Грейс наготовила тебе куча вкусностей!

— Ага. Будешь ужинать?

— Не откажусь.

Я прошла на кухню и достала еще одну тарелку и бокал. Кристине было неловко и это чувствовалось. Она понимала, что я не хочу говорить о случившемся и не люблю, когда меня жалеют, но все же не смогла промолчать. И взяв с камина фотографию, где мы с Питером стоим на его выпускном, когда он закончил морскую академию, сказала:

— Классная фотка.

— Ага.

— А это что?! — подруга показала на большую золотую медаль, — не помню, чтобы я ее видела или ты говорила мне о ней.

И мои мысли унеслись далеко в прошлое.

***

— Держи! — воскликнула Эмма и протянула самодельный гамбургер собеседнику — надеюсь, в этот раз мы купили не жесткое мясо.

— Просто мариновать надо было лучше в прошлый раз, — ехидно улыбнулся Питер.

— Ну конечно же, во всем виновата я!

— Ну а кто еще? — парень подвинулся и девушка села рядом с ним, взяв еще одну тарелку с едой для себя, — может плед вынести из машины?

— Мне пока не холодно, а ты, что замерз? Лето ведь.

— Ну уже дело к ночи, поэтому я и подумал.

Питер и Эмма сидела у костра высоко в горах в городе Барроу.

— Но ведь солнце светит…

— Да, но в одиннадцать вечера оно совершенно не греет здесь.

— Шикарно, не правда ли? — Эмма подняла голову к небу.

— Не знаю. По мне так лучше, чтобы ночью было темно, а утром вставало солнце. Бедные местные жители, как они спят в такое время. Напомни сколько этот период здесь длиться?

— Солнце не садится в течение 84 дней, почти 3 месяца люди живут без заката.

— Необычно, но ужасно.

— А мне нравится, что у нас на Аляске есть белые ночи. Точнее такое явление называют здесь “полуночное солнце”.

— По-моему что-то похожее есть, где-то в России, да?

— В Санкт-Петербурге. Но знаешь, что самое классное, это явление влечет за собой цепную реакцию в зерновых культурах. Тыквы могут вырастать до чудовищных размеров из-за длительного воздействия солнца.

— Классно. И за свет платить не надо.

— О чем ты думаешь… — посмеялась девушка и доела свой бургер.

— Хотя солнце почти все лето это ладно, а вот когда зимой здесь период бесконечной темноты: это печально!

— Это необычно.

— Ладно, давай доставай — потер он руки друг об друга — поиграем.

— Ты серьезно, да? Опять? — Эмма закатила глаза.

— Конечно! Тебе же понравилось в прошлый раз!

— Ладно-ладно, давай, — девушка порылась в своем портфеле и достала пачку зефира.

— Так. Смотри. Я сейчас пожарю на костре по десять штук каждому, потом на счет три мы начинаем. Кто сможет большее количество зефира положить в рот, тот выиграл! Только чур не глотать!

— А какой приз?

— Да это просто на интерес.

— Нет. Давай придумаем приз, — девушка наблюдала как Питер надевает зефир на палку — например, медаль.

— Медаль?! — рассмеялся парень, — ты, что в детском садике, Эм?

— Ц. Ну это необычно!

— Давай тогда если ты выиграешь я куплю тебе медаль, а если я, то ты готовишь мне торт.

— Как всегда! Сладкоежка! — улыбнулась та и помахала в знак согласия.

Игра началась. Буквально за минуту Эмме удалось набить полный рот зефира, не оставив на палке ни одного.

— Тьфу! — выплюнул Питер сладкое и сдался, — да как так-то?! Как у тебя получается? Я давиться начинаю. Ты как тот хомяк, который полжизни хранит еду у себя во рту.

Девушке стало так смешно, что она выронила пару зефиров себе на джинсы.

— Свинюшка! — рассмеялся парень и достал салфетки.

— Это ты виноват! Зачем ты меня смешишь, когда у меня полный рот еды!

— Я ничего не сделал.

Питер посмотрел на Эмму и внезапно перестал улыбаться. Он сидел к ней так близко, что почти чувствовалось ее дыхание. Но та встала резко, сложив руки на талию.

— Я выиграла! Теперь ты должен мне медаль!

Парень кивнул в знак согласия и продолжил наблюдать за ней.

***

— Земля вызывает Эмму! Ку-ку! — Крис помахала рукой перед лицом подруги.

— Ой, извини, задумалась.

— Так что это за медаль то?

— Подарок Питера.

— Понятно.

Уф. Это хорошо, что Кристина не начала расспрашивать меня о том, зачем он мне ее подарил, ведь иначе я не сдержалась бы и расплакалась. Мы сели за стол и ели вкуснейшую на свете лазанью. Единственное, что меня смущало, это то, что я не получала никакого удовольствия от трапезы, мне было безразлично, что лежит у меня в тарелке и какого оно вкуса. А еще говорят, что во время депрессии просыпается аппетит и люди много едят — это теория не про меня.

— Эм, я давно хотела тебе сказать. На твое место взяли другую.

— Мистер Грей взял другого журналиста?!

— Да. Я говорила ему, что тебе нужно время. Рассказала всю твою историю. И он вроде как отнесся с пониманием, ждал. Однажды даже сам решил позвонить тебе, но телефон был отключен. А потом как-то раз пришел с новенькой и сказал, что она наш новый журналист. Он объяснил мне, что не может нагружать других твоей работой, что на этом месте всегда должен быть человек и ему пришлось это сделать.

— Ясно.

— Ясно? — Кристина подняла одну бровь и сделала возмутительное лицо, — Эм, ты должна пойти к нему, а не сдаваться. Если ты придешь сейчас, может все же он найдет для тебя место и ты сможешь вернуться.

— Но ведь там уже другой человек.

— Маргарет не сравниться с тобой. Она почти каждый раз выходит с его кабинета в слезах, и мы все ее успокаиваем.

— Привыкнет.

— Эмма, — она сказала таким тоном, что я увидела в ней свою маму — не забрасывай это! Я понимаю, что тебе тяжело, но жизнь идет. Посмотри на свой журнальный стол, — она указала на письма с просроченными выплатами за дом — все это копиться или ты хочешь, чтобы твой дом продали? Ты ведь понимаешь, что еще пару месяцев, и они это сделают.

— Понимаю…

— Я не думаю, что это есть хорошо. Ведь этот дом вы буквально построили вместе с Питером. Разве тебе не жалко?

Я ничего не ответила и отвернулась к окну.

— К тому же ему наврядли было бы приятно, если бы ты загубила свою карьеру журналиста из-за случившегося.

Кристина была очень тактична, высказывая свою точку зрения на происходящее, за что я была безмерно ей благодарна.

— Спасибо тебе.

— За что? — она удивилась, услышав эти слова.

— Что поддержала меня в тот день.

— Пустяки.

Глава 7

Я открыла свой шкаф с одеждой и мне стало плохо, ведь почти всю одежду, купленную для меня мы брали вместе с Питером, не считая пару свитеров и блузок, которые выбрала мне Кристина. Я порылась в нижней полке и нашла черно-серое, строгого стиля платье. Натянула плотные в цвет платья колготки и отправилась на работу.

Перед выходом я заглянула в зеркало. Синяки под глазами — результат моего затворья дома. Сильно краситься я не стала, удосужившись нанести только тушь на ресницы, и вызвала такси.

Ох! От свежего воздуха у меня перевело дыхание. Как же долго я не была на улице. Проезжая мимо домов, ларьков, разных построек, я почувствовала одиночество. Мир продолжает двигаться вперед, суетится и никому нет дела до того, что произошло пару месяцев назад. Все уже давно обо всем забыли и занимаются своими делами. Но только не я… Смогу ли я преодолеть и выйти из этого состояния? Может мне поможет работа, на которую я направлялась.

— Всем привет, — я решила долго не задерживаться в холле и быстро прошла между столами моих коллег. Увидев только Кристину, которая вопросительно на меня посмотрела.

Постучав в дверь, я вошла.

— Мистер Грей, можно?

— Эмма? — впервые я увидела моего шефа настолько удивленным — да конечно, проходи. Как поживаешь?

— Потихоньку, — недолго думая, что сказать, я перешла к самой сути — я могу вернуться на свое рабочее место?

— Эмма, я понимаю, произошла такая трагедия и мне очень жаль, но сейчас я не могу обратно тебя взять. На твоем месте уже другая журналистка. Она прошла испытательный срок месяц назад и уже работает на полную ставку.

— Значит, вы ничего не можете мне предложить?

— К сожалению, сейчас нет.

— Я понимаю. Извините, что не предупредила вас сама — я открыла дверь, чтобы уйти.

— Ничего страшного. Мне правда жаль, что все так вышло.

Я кивнула головой, слегка улыбнулась и вышла из кабинета.

— Ну что? — Крис подошла ко мне из-за угла.

— Ничего. Он не возьмет меня обратно. Вакансий нет.

— Ну еще бы. Ты посмотри на себя, зачем ты вырядилась так? Бабушкино платье напялила.

— Крис, — грозно сказала я и присела к ней на стол.

— Не ну правда. Что на тебе надето?!

— Это так важно?!

— Конечно! Ты состоявшийся журналист, ты должна выглядеть респектабельно всегда и везде!

— О боже, Крис. Не неси ерунды. Ладно, я пойду домой.

— И что теперь ты будешь делать?

— Не знаю. Надо подумать.

Я вышла из здания и остановилась. Меня только что уволили. Я понимаю, что это моя вина, но это было очень неприятно, а ведь я любила это место работы. Да, возможно Мистер Грей и был занудой, как называл его Питер, но все равно он хороший специалист своего дела.

Мне совершенно не хотелось идти домой, снова впадать в эту опустошённость и одиночество. Мне нужен был свежий воздух, то за что я могла зацепиться и выплыть с этого состояние. Я понимала, что только работа, только очередное задание и тематика новой статьи поможет мне пройти через все это. Я шла по улице наблюдая, как люди готовятся к празднику. Ведь скоро канун Рождества, у всех приподнятое настроение, все вокруг улыбаются окутанные подарками, мишурой. Вот только мне совершенно было не до этого. Даже если это мой любимый праздник, ничего не хотелось праздновать.

— Ловлю! — крикнула я, поймав елочное украшение, которое упало из корзины у человека, что вешал на елку игрушки.

— Спасибо-спасибо! — дедушка повернулся ко мне с широкой улыбкой на лице.

Я улыбнулась в ответ. Пройдя дальше, я поняла, что уже очень давно не общалась с людьми. Нельзя не улыбнуться в ответ тому, кто дарит тебе улыбку, как бы не скребли сильно на сердце кошки. Внутри меня была пустота, горечь утраты, а праздничный дух понемногу поднимал мне настроение. Но я чувствовала, что эта та точка моего эмоционального состояния, дальше которой я пока пойти не могу.

«New York’s Time» — прочла я на здании и остановилась. Зайти или не зайти — вот в чем был вопрос. В прошлый раз, когда меня приглашали на собеседование, я отказалась, не желая предавать Мистера Грея, у которого проработала уже полгода на тот момент. «А жаль. Ты хорошо пишешь, я бы тебя взял без испытательного срока» — заявил мне директор компании, на что я просто промолчала. Возможно, я совершила ошибку, не согласившись на предложение самого крупного журнала в нашем округе, но жалеть об этом я не стала.

— Мисс Эмма! — девушка на ресепшене встретила меня с милой улыбкой.

— Здравствуйте! Вы меня запомнили?

— О Боже. Ну конечно! Я читаю каждую вашу статью. Только не говорите моему боссу, что изредка покупаю «Альфа и Омега», иначе меня уволят — хихикнула она.

— Вы мне льстите.

— Какими судьбами к нам?

— Эээ… А Мистер Томас у себя?

— Да и у него как раз сейчас окно. Решили все-таки к нам перейти? — она подмигнула мне.

— Пока не могу ничего сказать. Для начала хотела бы встретится с вашим директором.

— Поднимайтесь на 16 этаж, я его предупрежу.

— Спасибо Кара — прочла имя рыжеволосой девушки на ее бейджике — Подскажите, а где здесь у вас дамская комната?

— Прямо по коридору и налево!

— Спасибо!

— Удачи Вам!

Я зашла в туалет и сразу выругала себя за то, что не уложила с утра нормально волосы. Сняв резинку и распустив волосы, я достала расческу. На дне сумки лежала розовая помада, что было очень удачно. Мое лицо было таким бледным, будто я только что вышла из морга.

Кабинет Мистера Томаса как всегда отличался изысканностью. В нем все было гармонично — белая мебель, стены украшены плакатами, фотографиями из журналов. Одна огромная деревянная полка была заполнена наградами и грамотами компании. Другая же — книгами, обложки которых очень вписывались в тематику самого офиса.

— Эмма Грейс! Моя любимая журналистка!

Я очень смутилась подобным словам, но было крайне приятно слышать от директора подобного издательства.

— Добрый день. Я вам не сильно помешала?

— Нет-нет! Проходи, садись. Как поживаешь?

— Нормально. А как ваши дела?

— Работаем с утра до ночи.

— Я хотела узнать у вас. Есть ли свободные вакансии на должность журналиста?

— Ты ушла от Грея?

— Ну как ушла… — и тогда я рассказала всю историю с самого начала и почему я оказалась в таком положении. Мне нечего было скрывать и утаивать истину, как бы стыдно мне не было говорить о том, что я просто ушла в депрессию и не выходила на работу. Честность всегда была лучше всяческих приукрашиваний. К тому же в таком бизнесе очень тяжело, что либо скрыть от своего руководителя, так лучше пусть Томас узнает все от меня, чем ему кто-то донесет всю информацию.

— Как это печально Эмма.

— Но сейчас я понимаю, что нужно вставать на ноги.

— Ты очень сильная, но знаешь, есть одна проблема.

— Какая? — насторожилась я.

— Помнишь, как-то давно я сказал тебе, что у тебя потрясающий слог, есть свой почерк.

— Конечно, помню.

— Вот только сейчас я его не наблюдаю в твоих статьях, — он включил свой компьютер и надел очки — я слежу за тобой, читаю тебя, но ты будто ушла в другую сторону. В тебе было столько энтузиазма, эмоций, а сейчас твои статьи стали очень сухими. Жизнь в них есть, но вот только привкус ее не очень приятный.

— Я…

— Не обижайся, но это есть.

— Нет, конечно. На что мне обижаться? Вы профессионал и мне очень важно было узнать ваше мнение.

— Послушай, — он снова снял очки и пристально на меня посмотрел, — я дам тебе шанс. Дам тебе тему, а ты напишешь мне статью. Сроков пока нет, потому что журнал, в котором будет эта статья еще в разработке у дизайнера. Время есть.

— Спасибо вам большое. Я не подведу и учту все ваши пожелания.

Томас распечатал на своем принтере тематику статьи и отдал мне. На листке было написано: «Марк Питерсон — спасатель миллионов».

— Знаешь этого человека?

— Если честно не припоминаю.

— Этот человек разработал самую крупную компанию по судно перевозкам, благодаря своей идеи о спасательных выходах с корабля при крушении.

— Оу…

— Но мне не нужны голые факты. Через пару месяцев юбилей его компании и мы хотим написать про ее разработчика. Ты должна узнать все, как он живет, что делает, его мысли, хобби. Даже меньше писать про компанию и сделать акцент на него: какой он человек и что из себя представляет. Каким образом к нему пришли мысли о создании спасательных выходов, откуда у него такие познания и так далее.

— Хорошо, я все поняла.

— Удачи тебе! Если тебе нужно рабочее место, то я могу предоставить, но в принципе твое присутствие в офисе пока не обязательно.

— Спасибо, я поработаю дома.

— Отлично! До встречи!

Я пришла домой и почувствовала усталость. Схватив телефон в руки, я машинально набрала номер Питера: «Абонент вне зоны действия… » и слеза потекла по моей щеке.

— Представляешь, Питер меня Грей не взял обратно, но зато есть шанс устроиться к Томасу.

А в ответ были лишь коротки гудки и пошла полежать в ванне. Мне нужно было расслабиться и навести в голове порядок, а в горячей ванне с пеной запаха лаванды, у меня получалось это лучше всего.

Лежа в ванне, я понимала, что мне крайне не хочется браться за эту статью. Снова связываться с кораблями, океаном, человеком, который что-то там придумал, но почему-то его идея не смогла спасти жизнь моего Питера. Но это нужно сделать, мне нужна эта работа, дабы быстрее оплатить все счета и не встревать в долги.

Я посмотрела на стены своей ванны и вспомнила время, когда мы с Питером обустраивали дом, после покупки.

***

— Давай выбирай быстрее, — Питер положил свои руки на плечи Эммы, которая шла впереди него и выбирала кафель для ванной комнаты.

— Может ракушки? Сверху оформим ракушками, а понизу будет нежно голубого цвета кафель.

— Нет, только не ракушки. Слишком банально.

— Ты только критикуешь, но не помогаешь, — фыркнула девушка.

— Тебе все равно не угодишь, вот я и молчу, — он остановился — я нашел то, что нужно!

— Корабли?!

— Парусники вообще то! Давай бери, круто будет. Только надо не сверху, а посередине пустить ленту с рисунком, а снизу и сверху просто кафель в цвет моря.

— В тебе посыпаются дизайнерские способности… — Эмма подмигнула другу, — давай. Берем. Я согласна.

— Уау — он выпучил глаза на подругу.

— Что такое?

— Ты согласилась со мной так быстро? Даже не пришлось уговаривать.

— Ой, брось. Будто я никогда с тобой не соглашаюсь.

— Ты любишь спорить. Ладно, пойдем на кассу и поехали домой. Нам еще обои клеить в зале.

— Может, этим завтра займемся, а то я устала что-то так.

— Давай тогда, ты ложись спать, я сам доделаю все.

— Да нет, прям. Я тебе помогу.

***

Это и вправду получился самый красивый рисунок из всех тех, что мы видели в магазине. Алые паруса посреди нежно голубого кафеля очень гармонично смотрелись, но что самое потрясающее — мы сделали это все своими руками. И Питер был со мной. А сейчас его нет…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

1. «Сюрприз и Спенсер» — местное название ледников на Аляске.

2

2. Гус-Крик — тюрьма штата среднего уровня безопасности (исправительный центр)