Невинная соучастница

Юлия Грунь (2024)

Мейтон Оттера — красавчик, наглец, обманщик и манипулятор из мафии. Глория Сандер — святая простота из консерватории. Они обязаны встретиться! Потому что Мейтон так спланировал. Наивная девушка скрипачка оказывается вовлечена в преступную интрижку и не подозревает об этом, потому что ее возлюбленный лжец ловко туманит ей голову иллюзией шикарной и спонтанной романтики. У Мейтона рассчитан каждый шаг, но он не учел одну деталь — у него, оказывается, тоже есть сердце. Обложка и иллюстрации сгенерированы автором с помощью нейросети Fooocus 2.3.1.

Первая встреча

25 июня, вторник

Дневник Глории

«Сегодня звонила Иви и спрашивала про мои успехи с Тиндером. Я сказала только про то, что у меня завязался разговор с Мейтоном и мы оба удалили свои аккаунты из приложения и теперь общаемся вдвоем. Иви сказала, что я зря его послушала, нужно было задержаться. Она права, Мейтон не имеет на меня никаких прав. Но он помог мне с работой, поэтому я с ним не спорю. Только я еще никому не говорила про «Вайлет», мне до сих пор не верится, что это предложение правдиво и безопасно. А если меня начнут пугать и отговаривать подруги, я их послушаю… Но мне очень интересно, что же будет дальше и с Мейтоном и с работой в отеле, поэтому я пока оставлю это в секрете.

Ночью мы договорились о завтрашней встрече, а сегодня он ничего не писал и ни разу не звонил. Я не знаю, стоит ли мне нарушать тишину? Очень стесняюсь. Я даже не представляю, о чем могла бы его спросить. Уточнить, заедет ли он завтра? Тогда он может разозлиться, что я заставляю повторять дважды. Мы совсем незнакомы! Не знаю с чего начинать разговор. Просто спросить как дела? Это так глупо… Лучше буду молчать. Если мы и правда встретимся, то при встрече и поговорим. А если он не заедет за мной — я вызову такси, как и собиралась. Точно, так я и сделаю! И если что, не буду ни о чем сожалеть!

Как же я хочу, чтобы он пришел. Не знаю что со мной, но если Мейтон вдруг исчезнет, я буду чувствовать пустоту, будто мне чего-то не хватает. Такого раньше не было. Мейтон пока что — призрак, голос, мое воображение… Интересно, какого он роста? Он будет смотреть на меня свысока? Или мы почти одинаковые? Только бы Мейтон не оказался слишком низким… Я бы очень хотела узнать его настоящего, какой он на самом деле. Сейчас он кажется грубым. Но не может же человек, который так внимателен к моим делам, оказаться обычным озабоченным парнем? Парнем… А ведь он лет на семь старше меня. Интересно, это много? До сих пор я не общалась с парнями старше, а теперь чувствую и вижу огромную разницу. Мейтон такой уверенный, но при этом чуткий… Мне кажется, он очень хороший, очень сильный и глубокий человек, и со временем мне удастся увидеть все это в его поступках… Фото, которое он прислал, стоит у меня перед глазами. Никогда не видела человека более красивого. У него такие вдумчивые глаза и очень мужественное лицо. Если бы я умела рисовать, то смогла бы по памяти написать его портрет. Интересно, какая у него улыбка? Хотя Мейтону больше идет ухмыляться… Мне кажется, что он никогда не улыбается просто и широко. Если бы мы на самом деле сблизились и почувствовали, что нас тянет друг к другу, как будто мы связаны сердцами, тогда бы я ничего не боялась! Увидеть бы, как он усмехается и прикоснуться пальцами к складке на его щеке. Со стороны бы все видели, что Мейтон наглец, а я бы знала, какой он на самом деле добрый и самый лучший в мире… Я слишком много думаю о нем! Не нужно! Нельзя придумать себе героя, а потом подгонять живого человека под рамки! Я буду знакомиться с ним, изучать, понимать и чувствовать таким, какой он есть…

Ну почему же он ничего не пишет? Так хочется, чтобы Мейтон снова назвал меня леди… С его стороны это звучит так ласково, так нежно… Как страшно, если все это вдруг окажется коротким сном! Мне кажется, у нас не может сложиться плохо! Ведь все произошло так спонтанно, так случайно! Только так должны начинаться счастливые истории! Ах, я слишком много мечтаю! Нужно успокоиться, мы общались всего день! Спасибо, дорогой дневник, что слушаешь меня и не осуждаешь. Я пойду, сегодня еще много дел».

***

Черный мерседес припарковался у складского помещения на окраине города. Диего помахал высокому молодому человеку с зачесанными назад длинными темными волосами. Хозяин машины хлопнул дверью и махнул в ответ. Они подошли друг к другу и пожали руки.

— Зачем позвал?

— Есть вопрос по чертежам, — ответил Диего, почесывая свой пухлый живот, — ребята собрали пробный вариант из отходных досок. С размерами не совсем угадали, просили посмотреть.

— Можешь не продолжать.

Мейтон и Диего вошли в цех, им показали макет будущего изделия.

— Вот, видите? Здесь слишком большое утолщение, а тут сторона широкая, не крутится… — оправдывался парень в комбинезоне, демонстрируя вращающуюся конструкцию из необработанных досок.

Мейтон жестом велел отойти в сторону и сам повертел в руках и измерил детали.

— Не ожидал, что у вас возникнут проблемы. Это же обычная мебель.

— Да, но…

— Измените угол, вы ошиблись на 4°. Это слишком много. И сделайте стенку на 3мм тоньше. Вечером должно быть готово.

Мейтон развернулся, не дождавшись ответа. Диего похлопал по плечу парня в комбинезоне, еще раз повторил ему поручение Мейтона и поспешил за своим молодым другом.

— Хорошо, что я тебя позвал! У тебя самый ровный глаз на такие вещи! — крикнул Диего, догоняя Мейтона.

— Все это можно было решить и по телефону. Проще чем эта конструкция ничего быть не может.

— Можно, но ты же знаешь, как я трепетен к качеству! Да и ты тоже! Нет ничего лучше в исполнении, которое ты контролируешь лично на каждом шагу! Когда ты прикладываешь руку к каждой линии, каждому шажочку, дело начинает петь!

— Успокойся, на меня твои песни не работают.

— Да не уезжай ты так сразу! Пойдем, посидим! — Диего взял Мейтона под локоть, не давая ему открыть дверь машины.

— Мне некогда, — отмахнулся Мейтон и сел за руль.

Диего сложил локоть на край открытой двери.

— Как там наша птичка? Не подведет?

— Она меня раздражает своей правильностью и требует слишком много слов и времени. Завтра ее увижу, пока все по плану.

— Как такая девушка может раздражать?!

— Легко.

— Ты еще молод и не понимаешь! — воспротивился Диего, — Она стоит усилий! Где, кстати, ты ее нашел?

— Где меньше всего ожидал найти. И убери руки от моей машины.

— Слушаюсь, слушаюсь! — Диего широко заулыбался, сверкая золотым резцом, — а Глория прекрасна! Какая женственность, какой талант, какой звук! Я бы однозначно взял ее на работу, если бы мне срочно понадобилась скрипачка! Даже не стану ее увольнять, когда все закончится, хоть мы уже научились справляться без милой Марго!

— Да? Пусть так. Ладно, я поехал, — Мейтон собрался закрыть дверь, но Диего хотел еще поболтать.

— Слушай, Мейтон, а ты не переоценил свои силы?

— То есть?

— Девочка слишком хороша. Если что-то пойдет не так, будет жаль ее. Ты мог бы подобрать кого-то попроще.

— Красивых студенток много, сам знаешь, о чем жалеть? И ее роль настолько ничтожна, мы ничем не навредим девчонке.

— Согласен. Но я о другом… — Диего тепло улыбнулся и немного грустно посмотрел на стеклянно-карие глаза Мейтона, став при этом похожим на доброго дядюшку, — я тебя старше, у меня больше опыта. А еще трое дочерей!

— Три бывших жены и сотня любовниц. И что?

— Да, я люблю женщин! Люблю, восхищаюсь и понимаю их! И Глория наивнее моей шестнадцатилетней дочери! Она совершенно чиста и даже не представляет, что в мире есть такие ужасы как ты!

— Решил прочитать мне отцовскую мораль? Не нужно, мне вполне хватает своего.

— Да уж, не сомневаюсь, — нервно сглотнул Диего, но продолжил говорить в приоткрытое окно, пока Мейтон отъезжал с парковки, — не перестарайся! Роль Глории — оказаться в нужном месте в нужное время, не больше! Не разбивай ей сердце!

— Зачем мне волноваться о ней? Ты утешишь ее, когда все закончится! Я на тебя рассчитываю! — крикнул в ответ Мейтон и уехал.

***

26 июня, среда

Утром Глория была готова выходить из дома уже в девять часов, у нее еще оставалось время. Чтобы избавить себя от соблазна писать Мейтону, она заняла руки скрипкой и начала тихо играть, заботясь о комфорте соседей. Мисс Сандер понимала, что наивна больше, чем следует. Но была впервые так счастлива. Ей казалось, что с ней произошло какое-то чудо, что непонятным образом ее мечты услышаны и больше не будет повода переживать за напрасно прожитую молодость. Встречу с Мейтоном сегодня утром она ждала с таким трепетом и нетерпением, что даже не смогла сделать ни одной заметки в своем дневнике.

Ровно в десять ее игра была прервана звонком в дверь. Глория оставила скрипку на столе и пошла в коридор, ощущая, как от волнения у нее начинает побаливать живот. В тени дверного проема Мейтон будто светился изнутри. Он оказался достаточно высоким для Глории, но и не через чур огромным. Широкоплечим, без излишеств в одежде, аккуратным. Глядя на Глорию своими карими глазами, он протянул девушке белую розу и умело приветливо улыбнулся.

— Доброе утро, леди. Наконец-то и мне повезло увидеть тебя.

— Привет, спасибо… Заходи!

Мейтон переступил через порог и прикрыл за собой дверь.

— Ты просто ослепительна, Глория. Признаюсь, я впечатлен! — сказал он, оценивающе разглядывая девушку.

— Это сарказм?

— Ни в коем случае. Я впечатлен тем, как ты мила и красива. Признаться, я даже удивлен, — Мейтон протянул ей руку ладонью вверх и Глория вложила в нее свою.

— Чем же? — спросила она, пока он медленно кружил ее вокруг себя, словно в танце.

— Тем, что девушка оказывается может быть привлекательной, даже не оголяя свои прелести, — невозмутимо ответил он, отпуская руку Глории, — с твоей фигурой со всех сторон все идеально. Я рад.

— Мейтон!

— Хорошо, милая, я подержу себя в руках. Какое-то время.

— Да, это будет правильно. Подожди немного, я сейчас.

Пока Глория ставила розу в воду, с ее щек постепенно сходил румянец. Мейтон взял все подготовленные нотные стопки и сказал, что будет ждать внизу. Мисс Сандер еще раз посмотрела на себя в зеркало и вышла из квартиры. Мейтон оказался еще лучше, чем она себе представляла. Все в нем было ей нетипично и непохоже на тех парней и мужчин, к каким она привыкла.

Ее отец, Джордж Сандер, не был красавцем в общем понимании этого определения, хотя его черты вполне располагали своей мягкостью, а глаза всегда горели энтузиазмом. Мать Глории, учительница младших классов, была стройна и чуть выше своего мужа, который с возрастом стал склонен к лишнему весу. Зато Салли Сандер годы ничуть не портили и мало меняли, просто ее красота становилась иной. Отец Глории занимался программированием и круг его друзей походил на него внешностью, образом мысли и жизни. Так что высоких и статных красавцев среди взрослых мужчин Глории видеть не доводилось — а оба ее деда были уже в очень преклонных летах и в разной степени скованы болезнями. Братьев у мисс Сандер родных не было, какие-то кузены мелькали в семейном кругу нечасто и тоже не вызывали яркого впечатления. Преподаватели по музыке и парни, с которыми Глория училась, были просто хорошими людьми, гораздо краше и интереснее внутренне, чем внешне. Вот и весь ее набор, на фоне которого Мейтон вступил уверенным шагом необыкновенной красоты, уверенности, обаяния и воплощением плотской мужественности, как если бы на фоне еле шепчущих флейт вдруг во всем своем блеске и полноте звука началась тема трубы. Быстрые шаги Глории вниз по лестнице изящным пиццикато спешили приблизиться к манящим нотам соло.

Подойдя на улице к Мейтону, Глория взглянула на него с таким честным и смущенным восторгом, что даже его стеклянные глаза не смогли этого не заметить.

— Ты так рада чему-то или я ошибаюсь?

— Я? Конечно, я рада! Такое хорошее утро! Ой… — она в смущении посмотрела на то, как Мейтон открыл перед ней дверь на переднее сиденье.

— Разбираешься в машинах? — спросил он, видя ее реакцию.

— Не очень… — она помотала головой и пожала плечами, — я могу только сказать, чистая ли она и какого цвета.

— Неплохо! И как тебе нравится эта? Красивая?

— Ага, очень.

— Вот уже третий день, как я обожаю твою честность, леди! — Мейтон жестом пригласил девушку сесть, — прошу! С удовольствием тебя покатаю.

Они быстро доехали до консерватории. По пути Мейтон очень удивлялся количеству нот и спрашивал — все ли из этого она сыграла? Говорили в основном о прошедших экзаменах Глории, поэтому разговор для нее тек легко, а Мейтон больше ничем ее не смущал и не пытался распускать руки, чего девушка опасалась и заранее прокручивала в голове варианты, как ей если что себя вести. До библиотеки он донес все сам, хотя Глория рвалась помогать. Мейтон пошел на уступки и дал девушке два тонких сборника, чтобы она угомонилась. В самой библиотеке все прошло в разы быстрее, чем если бы мисс Сандер пришла одна. Причиной скоростной работы обычно медлительной и забывчивой библиотекарши стало ни что иное, как снизошедшее на нее обаяние и красота Мейтона. Еще им повезло прийти, когда никого больше не было и даже коридоры стояли пустыми. Глория молила про себя небо, чтобы никто из ее подруг или преподавателей вдруг не увидел ее здесь вместе с Мейтоном. Она не была готова отвечать на неудобные вопросы и терпеть на себе взгляды.

— С этим делом закончено, — сказал Мейтон, когда они вышли из библиотеки, — может быть, хочешь показать мне ваш концертный зал или свою любимую аудиторию? Познакомить с кем-то из учителей? Ты ведь провела здесь несколько лет, эти коридоры и стены должны для тебя многое значить?

— Нет-нет! Не хочу тебя задерживать! Да и сейчас все закрыто, нам никуда не попасть…

— В самом деле? Мы можем попросить ключ, если ты хочешь.

— Нет, совсем не хочу, правда, — Глория двумя пальцами взяла Мейтона за ладонь и несколько шагов провела его за собой к выходу, а затем поскорее отпустила, пока он не успел взять ее за руку, — идем скорее! Там такая погода!

Она не оборачивалась, но услышала за своей спиной тихую усмешку. Мейтона позабавила ее торопливость и часто вспыхивающие щеки.

— Нас здесь больше ничего не держит? Уверена? — спросил он, когда они вернулись к парковке.

— Абсолютно ничего.

— Тогда поехали, — Мейтон открыл дверь и положил руку Глории на плечо, мягко подводя ее сесть спереди.

— Хорошо, а куда?

— Узнаешь.

Они ехали по центральным улицам, на несколько минут повисло молчание. Глория была счастлива и испытывала сейчас к Мейтону абсолютное доверие. Она с улыбкой повернулась к нему, он тут же почувствовал ее взгляд и ответил на него.

— Мейтон, можно мне спросить? — заговорила Глория, нарушив тишину первой.

— Да?

— Извини, но я так и не поняла, чем ты занимаешься и кем работаешь? Ты говорил, что ведешь какие-то проекты…

— Не хочешь ехать в одной машине с человеком неизвестной профессии? Что ж, в этом есть смысл, — ответил он с неким озорством.

— Скажи!

— Хорошо. Я — кондитер.

— Ну, Мейтон!

— Что, не похож?

— Мне кажется не очень! Пекари, то есть кондитеры, должны быть маленькими и пухлыми, — Глория смеялась, представляя себе стандартный образ булочника в колпаке со страниц книжных иллюстраций.

— Ты правда так считаешь? Я знаком с поварами высших категорий и кондитерами и большинство из них в прекрасной спортивной форме. Тебе нужно меньше использовать стереотипы и сравнения, особенно взятые из детских воспоминаний, — немного раздраженно ответил ей Мейтон, но Глория не обиделась и продолжила свои размышления:

— Хорошо, пусть фигура кондитера не обязана рисоваться в виде булочки, но все равно этот образ представляется мне очень добрым… Я думаю, что кондитеры и повара — это люди жизнерадостные, милые, с улыбчивыми щеками и глазами… К примеру, если бы на Диего надеть фартук, ему бы очень пошла профессия кондитера!

— Диего? — Мейтон вдруг неожиданно для самого себя начал смеяться, — кондитер? Впрочем, частично ты права — он любит сладенькое… А я, по-твоему, в повара не гожусь? У меня что-то не так с лицом и жизнерадостностью?

— У тебя все очень хорошо с лицом, — Глория говорила тепло и нежно, вдруг позабыв про свое смущение, — я не хочу угадывать и строить ожиданий, но мне точно кажется, что ты не кондитер.

Она смотрела на Мейтона с удовольствием. Ей было интересно в нем все. Чем-то он внушал ей ощущение безопасности и того, что никуда не исчезнет. Куда он ее вез — какая разница? Рядом с таким человеком ничего плохого не может случиться, она так чувствует. Пока что их встреча шла не так, как оба ожидали. Подбирать слова приходилось именно Мейтону. Ведь Глория, в отличие от него, могла быть собой и говорить все, что думает, ей нечего было скрывать и излишне себя контролировать. А ее простой и теплый взгляд чуть ли не смутил властного и эгоистичного красавца. Мейтон чувствовал на себе непривычную и бескорыстную ласку, хотя руки Глории оставались лежать у нее на коленях. Он отвел взгляд и продолжил говорить, сосредоточившись на дороге:

— Хорошо, не стану спорить. Я работаю в строительной фирме, и мне часто приходится договариваться о строительстве новых объектов совершенно разных масштабов. Я контролирую стройку и многое другое, начиная с проектировки.

— Надо же… А еще ты говорил, что тебе интересны психология и актерское мастерство. Неужели эти вещи пригождаются в строительстве?

— Какая у тебя превосходная память. Я снова приятно удивлен, леди! — весело ответил Мейтон, усмехнувшись, — Ты даже не представляешь, как эти вещи пригождаются мне день ото дня. Мы на месте!

На этом моменте у Глории исчезла до сих пор окрылявшая ее смелость влюбленности, и девушку накрыла немая застенчивость. Мейтон привез ее, как ни банально, в ресторан. Но для мисс Сандер первое в жизни настоящее свидание значило слишком много, чтобы она могла хотя бы в уме раскритиковать Мейтона за отсутствие фантазии.

Она довольно неуклюже выбралась из машины, стараясь не смотреть на Мейтона, который открыл ей дверь. Молча шла рядом с ним, чувствуя как ее пробирает дрожь под его рукой на ее плечах. Глория боковым зрением заметила, как Мейтон бросил на нее вопросительный взгляд — с чего так трястись как от холода в достаточно теплое утро? Голову она поворачивать не стала, открывать рот тоже, просто послушно прошла к столику под летним навесом. Села на предложенное место и отвернулась в сторону улицы, вдруг увлекшись созерцанием забавно остриженного шпица на другой стороне дороги. Мейтон не мешал девушке осваиваться и молча листал принесенное меню. Когда пауза затянулась, Глория осмелилась взглянуть на Мейтона — тот указал ей кивком головы в сторону бара.

— Видишь того высокого человека? Это шеф повар ресторана. Как можешь заметить, он отлично выглядит, — сказал он.

— Д-да. Вижу.

— Мы можем пригласить его посидеть с нами и продолжить спор о стереотипах, что думаешь об этом?

— Что ты, зачем? Не нужно его отвлекать! Я итак…

— Спокойно, леди, я тоже считаю, что нам ни к чему третий лишний, — ответил Мейтон, посмеиваясь, и передал Глории меню, — мне только хотелось привлечь твое внимание. Вот, полистай. Что из этого ты предпочитаешь?

Глория послушно взяла в руки меню и огляделась. По обложке глянцевой книжечки и интерьеру заведения она поняла, что цены в этом ресторане могут сильно ее шокировать. Мисс Сандер положила меню на стол, и, даже не открыв первую страницу, прошептала Мейтону через стол:

— Мейтон, думаю, что для меня это заведение слишком дорогое. Я не готова тратить на свой завтрак через чур много. Давай пойдем в другое место.

На это Мейтон раздраженно посмотрел на девушку и резко забрал ее меню себе. Махнул рукой официанту и сделал заказ сам. Что именно он велел принести Глория не расслышала, она была поглощена своим смущением. Мисс Сандер жалела, что заикнулась на эту тему. Лучше бы она в конце встречи заплатила столько, сколько окажется в чеке. Она же скоро устроится на работу, с деньгами все будет нормально, как она могла забыть… Надо было хотя бы посмотреть, что там в меню! Заказать чашку чая и сказать, что больше ничего не хочет… Ну зачем она ляпнула глупость о том, что у нее мало денег на завтрак? Как ужасно получилось! У нее абсолютно нет опыта хождений на свидания!

— Глория? Ты здесь? — терпеливый голос Мейтона вернул ее из мучительных самобичеваний.

— Да, конечно, — ответила она и поспешила добавить, — извини, если я сказала что-то неправильно. Я очень редко хожу в новые места, немного теряюсь.

— Ты ни разу не была с парнем в ресторане? — спросил он.

— Ни разу.

— Даже в каком-нибудь кафе или хотя бы пиццерии?

— Только с подругами, — честно ответила она и заулыбалась, глядя как Мейтон недоверчиво приподнял брось, — правда! Даже смешно… Не сердишься?

— Нет, я рад быть первым. А еще снова в восторге от твоей честности, продолжай в том же духе, — с удовлетворением ответил Мейтон, — тебе нравится это место?

— Да, здесь так красиво, — кивнула Глория, осматриваясь, — извини, что я запаниковала насчет цен. Уверена, что все нормально и у меня не возникнет проблем.

— Так. Леди. Я уже говорил, что здесь могу хамить только я, — Мейтон сложил локти на стол и подался вперед, чтобы его могла слышать одна Глория, — я тебя пригласил, значит счет должен интересовать только меня.

— Ммм… Но…

— И больше в моем присутствии не заводи этот разговор. Я тебя приглашаю, я с тобой, следовательно не хочу слышать никаких вопросов. Все. Не заставляй повторять.

— Хорошо, не буду.

— Вот и отлично, — Мейтон сверкнул своими карими глазами и облокотился о спинку стула, — мы договорились, но я все равно запишу твою ошибку в список долгов.

— Ты снова о них!

— Конечно. Ты очень красива, Глория.

— Спасибо…

Меньше всего Глории хотелось, чтобы тема разговора ушла в сторону приставаний и интимной близости. Она улыбнулась и еще раз пробежала глазами по интерьеру летнего ресторана:

— Мейтон, а какая здесь кухня? Если что, я понятия не имею как есть улиток, лягушек и странные тягучие жижи.

Мейтон только что сделал глоток воды и закашлялся от смеха.

— Боже мой, леди! Твоя честность убьет меня!

Как раз в это время подошел официант и расставил перед ними чайные чашки, чайник и тарелки с круассанами и венскими вафлями с ягодами.

— Не переживай, я тоже не поклонник тягучих жиж и лягушек!

Глория от его смеха немного расслабилась, ароматы чая и ягод подняли ей настроение.

— Выглядит отлично!

— Ты сомневалась в моем выборе?

— Ну… Если только немножко!

— Я вижу, тебе хочется стать крупной должницей! — подмигнул ей Мейтон, пододвигая к Глории ее тарелку и протягивая приборы.

— И почему тебе так нравится вгонять меня в краску?

— Потому что у меня это получается, — ответил он и принялся за свой завтрак, — а еще ты очень соблазнительно смущаешься.

Глория снова увела взгляд в сторону, пряча застенчивую улыбку.

— Хорошо, хорошо, держу себя в руках. Но все твои сегодняшние долги я запомнил!

Они переглянулись, наслаждаясь хорошим настроением, друг другом, свежей выпечкой и ее ароматами. Мейтон сдержал слово и больше не затрагивал тем, которые могли бы заставить Глорию отвернуться от него и замолчать в смущении. А мисс Сандер больше не строила из себя недотрогу и получала удовольствие от оказываемого ей внимания и ухаживаний, и конечно от ягод на вафлях. От Мейтона это не ускользнуло и он, не обращая внимания на смущенные протесты, заказал для Глории шарики мороженого с тремя сортами малины.

Говорили о еде, обсуждали прохожих, моду, погоду — в общем, всякие забавные, ненавязчивые мелочи и интересы. Мейтон не грубил, но и не скрывал, что разглядывает Глорию внимательно и с удовольствием. А она не скупилась на улыбки и отвечала на его внимание взглядами и интонациями простыми, ласковыми, легкими. Они настроились на один лад и им было хорошо вместе.

После завтрака Мейтон и Глория пошли прогуляться по улице. Он взял ее за руку, она ее не отняла. Шли молча, каждый думал о своем. Остановились на углу, Мейтон молча и серьезно смотрел на Глорию, сдвинув брови в его собственной задумчивости. Она смущалась смотреть в глаза, улыбалась и рассматривала листья на дереве за его спиной. Когда девушка взглянула ему в лицо, морщинка между бровей Мейтона разгладилась и он сказал:

— Мне жаль прерывать наше свидание, но у меня расписан весь день. Давай я отвезу тебя домой.

— Если у тебя есть время, конечно, — согласилась она.

Сев в машину, Мейтон снова взял Глорию за руку.

— А так неопасно ездить?

В ответ он только крепче сжал ее ладонь и коротко и строго посмотрел девушке в лицо. Глории захотелось сгладить этот угол, но она не знала, что именно лучше говорить, когда свидание подходит к концу. К счастью, Мейтон был не из тех, кому тяжело подбирать слова.

— Когда твое вручение диплома?

— В пятницу в двенадцать.

— Почему я до сих пор не получил приглашение?

— Ой, а ты хочешь прийти?

— Глория…

— Хорошо, ладно! Я буду рада! Приходи конечно!

Он посмотрел на нее как на дурочку, покачал головой и усмехнулся, хотя довольно тепло и не злобно. Остановившись около дома Глории, Мейтон притянул девушку к себе за руку.

Она увернулась от поцелуя в губы, чувствуя его дыхание на своей щеке. Глория ожидала очередного упрека, но Мейтон ничего не сказал, просто отпустил ее.

— Не хочешь меня целовать? — спросил он.

— Нет, — машинально ответила она, краснея, — то есть…

— Я понял, леди, я все понял.

Мейтон снова приблизился к ней и легонько поцеловал в щеку, лоб, кончик носа и в конце коснулся уголка ее губ:

— Я напишу тебе.

Глория посмотрела на него из-под ресниц, попрощалась и вышла на улицу.

Придя домой, она упала спиной на кровать и раз за разом перекрутила в голове все, что произошло сегодня утром. Все прошло совсем не так, как она ожидала. Мейтон представлялся ей гораздо более грубым, может даже глупым. А оказался намного нежнее, заботливее, ей было с ним интересно. Глории казалось, что их короткая прогулка за руку никогда не покинет ее память, а его милые поцелуи в машине навсегда оставили след на ее, уже неодиноком, сердце. Еще вчера ей хотелось как можно лучше узнать Мейтона, быстрее понять какой он человек, выяснить о нем все что только можно — а сейчас она забыла об этом. Мейтон перестал быть призраком, воображением, голосом — он стал ее реальностью, а в жизни засияло неизведанное до сих пор счастье. Глория влюблялась, ее отзывчивое сердце рвалось вперед, навстречу чудесной истории любви, желая отдавать себя, купаться в чувствах, не глядя под ноги и не оглядываясь по сторонам. Она была настолько очарована, вдохновлена, что у нее не было слов и желания садиться за свой дневник. Не хотелось ни о чем рассуждать, думать, предугадывать — просто хотелось жить, вспоминать моменты встречи и мечтать о новой. А у Мейтона все шло по графику без отклонений от расписания.