День Ангела. Рассказы о святых

Юлия Варенцова, 2021

Увлекательный рассказ о необыкновенных и очень разных судьбах святителей и угодников, мучеников и преподобных. Попытка воссоздания их живого образа, внимательная реконструкция биографии героев в контексте той или иной исторической эпохи. Мы нашли отголоски жизней святых в современности, побывали в местах, где они родились, проповедовали и несли свой подвиг. Мы устроили исторический квест в глубь веков и попытались найти ключ к загадкам, которые до сих пор так и остались неразгаданными. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Преподобные оптинские старцы

Храмы были обезглавлены, кресты сброшены. На кладбище была устроена танцплощадка, в монастырском скиту — пионерский лагерь. «Жители поселка Оптина! Продадим государству по 500 кг молока от каждой коровы!» — призывали агитплакаты. Советские власти сделали все, чтобы люди забыли, какую роль Оптина пустынь сыграла в истории страны: ведь именно эта обитель украсила золотой век русской культуры бесценной жемчужиной — старчеством. Это духовное явление для России открылось именно здесь. Но уже в конце XX века в святцах появились четырнадцать святых, живших в этой обители. Их принято называть соборно: преподобные оптинские старцы.

Кем же были эти святые? Кто такие старцы? Как ими становились? Чем они привлекали в Оптину пустынь тысячи верующих со всей страны? И живут ли здесь настоящие старцы сегодня?

В один из первых веков христианства на Руси на правом берегу реки Жиздры, среди непроходимых лесов, появилась обитель. Есть легенда, что ее основателем был раскаявшийся разбойник Опта. Но как бы то ни было, это — одна из ранних пустынек, которую построили не князья или бояре, а простые отшельники. Даже названия городов, которые возникли здесь, указывали на пустынность этих мест. И Брянск, старое название которого — Дебрянск, то есть стоящий в дебрях, и Боровск.

В XVIII веке Оптина пустынь закрылась, чтобы в XIX возродиться вновь. И этот ренессанс был связан с возобновлением традиции старчества. В то время внешние подвиги монахов — пост, труды, поклоны — считались достаточными для спасения. До тех пор пока архимандрит Паисий Величковский не напомнил всей Русской церкви об опыте древних подвижников: непрестанной молитве, очищении сердца, откровении помыслов старцам. Ученики преподобного Паисия Величковского принесли возрожденные им духовные практики и в Оптину пустынь.

Глеб Запальский, кандидат исторических наук:

В России XIX века это вызывало особенный контраст с обычным духовенством, которое было вынужденно обременено массой отчетности. Священники должны были вести «исповедные» книги, записывать, кто из прихожан исповедовался, а кто нет. Старцы были совершенно вне этой системы координат. Это были харизматические личности, выделявшиеся благодаря своему духовному опыту.

Именно благодаря старцам обитель переживет три периода расцвета: весну — при жизни отца Льва (Наголкина), лето — при жизни отца Макария (Иванова), и плодоносную осень — при жизни отца Амвросия (Гренкова). Эти пастыри будут передавать эстафету старчества друг другу.

Еще в своем первом монастыре, Белобережной пустыни, отец Леонид — будущий старец Лев — был избран братией настоятелем, когда ему было всего 36 лет. В 61 преподобный Лев вместе с шестью учениками приехал в Оптину пустынь — и стал духовным лидером монастыря. Он поселился в доме при пасеке, и к нему сразу же стали приходить люди — и мужчины, и женщины. Его келья почти всегда была заполнена паломниками, которые искали совета или помощи.

Как это всегда бывает, новшество многие приняли в штыки. Церковное начальство и некоторые монахи были недовольны тем, что в обители появилась популярная личность, привлекающая к себе толпы народа. Все двенадцать лет старчества иеросхимонах Лев терпел гонения, доносы и интриги. Старца переселяли с пасеки в скит, из скита в монастырь, из одной кельи в другую, запрещали принимать людей, носить схиму.

Монах Калинник (Дмитриев), насельник Оптиной пустыни:

Старчество старца Льва в Оптиной пустыни в первые годы было большим соблазном, искушением для братьев, живущих здесь. Они говорили: «Ну что же это за монах такой, когда у него в келье и женщины, и миряне, и все-все-все?»

Но отца Льва недаром называли «смиренным львом». Все притеснения он принимал благодушно, каждый раз переходя на новое место с любимой иконой Богородицы и пением молитв. Уже его преемник, отец Макарий станет старцем, которого почитают все вокруг.

«Огромного роста, с лицом некрасивым, чрезвычайно живой и подвижный», — так описывали иеромонаха Макария (Иванова) современники. Он всех поражал уникальной памятью — после первой же исповеди на всю жизнь запоминал человека. А часто и вовсе называл незнакомца по имени, прежде чем тот представлялся. При старце Макарии в обители собралось аристократическое общество. Среди братии было примерно 15 % дворян — это очень высокий процент, при том что в целом в обществе их было 1–2 %. Образованные люди стягивались к старцу Макарию, который мог не просто поддержать с ними беседу на соответствующем уровне, но и найти для них подходящее занятие в монастыре.

Распорядок дня старца Макария был такой: в два часа ночи — подъем, утренние молитвы, в шесть утра — завтрак, потом прием посетителей: с мужчинами он беседовал в своей келье, с женщинами — во внешней пристройке за вратами скита. И так — целый день: от рассвета до заката. Кроме того, после обеда он сам ходил через перелесок в монастырскую гостиницу, где встречи с ним ожидали десятки человек со всех концов страны. О том, как много духовных чад было у отца Макария, можно судить хотя бы по количеству писем, написанных его рукой. Когда после кончины старца их опубликовали, то получилось четыре тома писем к монахиням, один — к монахам и еще один — к мирянам. Шесть томов одних только писем!

Но на самом деле людей, которых просветил старец Макарий, — гораздо больше. Ведь именно он устроил в Оптиной собственное издательство. В то время, как ни странно, христианская духовная литература практически не издавалась — из-за ограничений, введенных еще Петром I. Она хранилась в рукописях в монастырских кельях и библиотеках. Так что когда Оптина пустынь стала печатать «новинки» многовековой давности — святоотеческие труды — для страны это стало настоящей «культурной революцией».

«Лествица», книги преподобного аввы Дорофея — сегодня это «азбука» монашеского делания, с которой в обителях начинается воспитание новоначальных послушников. Пока их не издали в Оптиной, этих книг на русском языке вообще не существовало. Аскетические и мистические труды Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова и других древних отцов церкви теперь стали доступны всем. И в результате русская интеллигенция, наконец, по-настоящему встретилась с Русской церковью. По оценкам современников, эти книги оживили все духовное пространство России.

К отцу Макарию в Оптину пустынь приезжал великий мистификатор русской литературы Николай Гоголь. Он так живо и убедительно изображал нечисть — «Вий», «Вечера на хуторе близ Диканьки», — что она буквально захватывала читателей. И теперь писатель в этом раскаивался. Гоголь пытался найти новое применение своему таланту в духовных трудах, оживить своим словом мертвые души современников. В порыве энтузиазма писатель даже собирался принять постриг — но старец Макарий сумел вернуть его с небес не землю.

Иеросхимонах Амвросий (Гренков) — самый прославленный из всех Оптинских старцев. Именно он стал прототипом старца Зосимы в романе Достоевского «Братья Карамазовы» и духовным наставником всей православной России конца XIX века.

Александр Гренков — так звали отца Амвросия в миру — еще семинаристом тяжело заболел и дал обет Богу принять постриг, но после выздоровления в монастырь не поспешил: стал учителем греческого, жил весело, любил петь и танцевать. И только через несколько лет все же пришел в Оптину. Вскоре после своего рукоположения отец Амвросий снова серьезно заболел. Этот недуг будет преследовать его всю жизнь. Он так и не сможет участвовать в длинных монастырских богослужениях. Когда к нему в келью приглашали врача, после осмотра больного тот говорил: «Если б это был обычный человек, я бы ему и часа жизни даже не дал».

Слабый и болезненный, иеромонах Амвросий тем не менее всю жизнь был очень радостным человеком. Кругозор старца — он знал пять языков — поражал писателей и философов, которые вели с ним беседы о вечных, проклятых вопросах. Но после столичного интеллигента к нему подходила простая крестьянка — и для нее он тоже находил нужные слова.

Глеб Запальский, кандидат исторических наук:

Когда к старцу Амвросию через всю толпу паломников пробилась крестьянка и громко стала сетовать, что у нее мрут индюшки, и он стал ее как-то утешать, что-то советовать, люди вокруг начали возмущаться: мы тут стоим с такими жизненными проблемами, а она про каких-то индюшек говорит, отрывает внимание старца. На что старец очень серьезно ответил, что в этом вся ее жизнь. Для нее эта тема главная, центральная, и совершенно нормально, что она с ней пришла.

К нему на беседу — хоть на пару слов — в монастырь добирались тысячи людей со всей страны. Причем большинство приходили пешком, некоторые — за пятьсот верст. Однажды среди толпы, ожидающей старца у крыльца его домика, оказался и великий русский гений Федор Достоевский. Он приехал к отцу Амвросию с вопросом, на который нет ответа: как пережить смерть маленького сына.

Монах Калинник (Дмитриев), насельник Оптиной пустыни:

Этот вопрос к Господу: «Почему? А за что? А как?» — его приводит сюда, к старцу Амвросию. Когда его спросили про Федора Михайловича, про его впечатления от писателя, он же одно слово всего сказал — это «кающийся». Если вдуматься в это слово, то, в общем-то, высшей оценки, наверное, человеку вообще сложно дать.

Достоевский был здесь всего три дня, но именно из оптинских впечатлений вырос его главный роман, «Братья Карамазовы», — уверяют исследователи жизни и судьбы писателя. Главное из поучений старца Амвросия Достоевский вложил в уста своему герою, вымышленному старцу Зосиме: проповедь любовного смирения и того, что «всякий человек за всех и за вся виноват». А из Достоевского, и в первую очередь, из романа «Братья Карамазовы», «вышла» и русская религиозная мысль конца XIX — начала XX века, которая имела колоссальное влияние на современников.

Когда уже в XXI веке братия Оптиной пустыни проводила реконструкцию в домике старца Амвросия, главным документальным источником информации о его интерьерах для них стал художественный роман. Дело в том, что в архивах обнаружили письмо современника Достоевского, в котором он писал товарищу: если хочешь себе представить знаменитый Оптинский скит, ты можешь почитать «Братьев Карамазовых». Именно на это произведение и опирались реставраторы, когда восстанавливали исторический памятник.

То, что домик старца вообще сохранился — настоящее чудо, ведь даже монументальные монастырские храмы в советские годы оказались в руинах. А эта деревянная хибарка, место озарений и пророчеств, — уцелела.

Монах Калинник (Дмитриев), насельник Оптиной пустыни:

Келейник приносил пачку писем, расстилал ковром перед кроватью в келье, и старец, не открывая, просто показывал палочкой: «Вот этому это напиши, а этому вот так напиши. А этот — не надо отвечать, он скоро приедет». И много-много чего еще, конечно, здесь происходило.

Особая связь с Оптиной была и у другого русского классика, Льва Толстого. На территории монастыря у него были родные могилы. По благословению отца Амвросия в соседнем Шамординском монастыре приняла постриг родная сестра писателя Мария Николаевна Толстая.

Сам Толстой бывал в Оптиной пустыни несколько раз. Известна оценка, которую старец Амвросий дал Льву Николаевичу. Когда он выслушал, что говорит Толстой, то заметил, что у него много гордости. И действительно, для Толстого самостоятельное, рациональное мышление было основой религиозных поисков. И все же в последние дни своей жизни Лев Толстой, каждое слово которого ловила вся Европа, тайком сбежал сюда. «Я — Лев Толстой; отлучен от Церкви; приехал поговорить с вашими старцами», — заявил он, поселившись в монастырской гостинице. Дважды он подходил к воротам скита, но так и не решился войти в него.

После этого Толстой уехал к сестре в Шамордино, а оттуда — на станцию Астапово, последний пункт назначения в своей жизни. Туда же, для напутствия умиравшего, из Оптиной пустыни срочно отправился отец Варсонофий (Плиханков). Там, в Астапове он делал все, чтобы дать возможность великому гению покаяться: вел переговоры с дочерью Толстого, с его окружением, но всюду натыкался на бетонную стену непонимания.

Юрий Прокопчук, кандидат исторических наук:

Примерно в 50-е годы XX века некто Иннокентий Павлов опубликовал воспоминания, в которых утверждал, что Толстой, находясь на станции Астапово, послал телеграмму в Оптину пустынь с просьбой, чтобы кто-то из старцев прибыл к нему, в Астапово, что он якобы хотел примириться с Церковью. Но никаких доказательств этого нет.

В советское время, когда Оптину разорили, в скитском храме Иоанна Предтечи устроили музей Толстого, где писатель стал в буквальном смысле культовой фигурой. В церкви была сооружена литературная экспозиция, а прямо в святая святых, в алтаре, установлен бюст Льва Толстого.

Последним соборно избранным оптинским старцем стал иеромонах Нектарий (Тихонов). По свидетельствам современников, к нему в разное время приезжали самые известные люди страны: театральный деятель Михаил Чехов, знаменитый военачальник Георгий Жуков, — и получали от него наставления и советы. Накануне гибели империи отец Нектарий как будто впал в детство. За полгода до революции старец начал носить красный бант на груди — так он предсказывал наступающую бурю. Он ходил по своей келье с фонариком, осматривая углы, — потом большевики точно так же будут обыскивать монашеские жилища.

В 1918 году в Оптиной, как и по всей стране, изъяли церковные ценности, в монастырские постройки вселились светские учреждения. Но иноки всеми правдами-неправдами старались остаться здесь. Они устроили несколько артелей на территории монастыря, но прокормить себя уже не могли, жили впроголодь. Зимой в кельях почти не топили. В домике старца то и дело разбивали окна — атеисты стали воистину воинствующими. Через несколько лет власти приняли решение окончательно упразднить монастырь.

В 1923 году в Казанской церкви на праздник Преображения Господня ночью была совершена последняя Божественная литургия, а уже в шесть часов утра храм был опечатан. Монастырь Оптина пустынь перестал существовать — казалось, навсегда. В советское время обитель превращали то в колхоз, то в дом отдыха, то в концлагерь для военнопленных. К концу 1980-х обитель пришла в полное запустение. Храмы были полуразрушены, могилы монахов осквернены. На месте кладбища была устроена танцплощадка.

Брат Александр, насельник Оптиной пустыни:

Еще в конце 1980-х годов вся территория была изувечена следами от гусениц бульдозера, все было залито соляркой. Памятники надгробные были испещрены неподобающими надписями. Храмы были также в ужасающем состоянии. В храме в честь Казанской иконы Божией Матери были проломлены во многих местах стены, кровли не существовало, внутри здания стояла сельхозтехника. И как говорят наши отцы, которые сюда пришли в числе первых во время перестройки, наш монастырь осквернялся, можно сказать, ритуально. Самые святые места подвергались чудовищному поруганию.

В ноябре 1987 года Оптину пустынь вернули Церкви, а через полгода преподобный Амвросий (Гренков) первым был причислен к лику святых. Пройдет еще почти целое десятилетие, и канонизированы будут еще 13 оптинских старцев. В 1998 году, после канонизации собора Оптинских старцев, в монастырском некрополе начались раскопки. Пришлось снимать брусчатку, ограждения и верхний слой земли. Поиском и извлечением мощей святых занимались только сами монахи и делали это с особым вниманием и молитвой. Работа не прекращалась ни днем, ни ночью.

За несколько дней на монастырском кладбище монахи Оптиной пустыни нашли почти всех святых, в этой обители просиявших. В ходе раскопок им попадались остатки клобуков, параманов, кресты — все это, а главное, нетление останков, говорило о том, что обретены мощи преподобных старцев. Где чьи мощи покоились, помогли определить старые фотографии некрополя, воспоминания очевидцев и консультации археолога и антрополога. К примеру, преподобного старца Льва удалось опознать благодаря шраму, который остался на одной из его костей после нападения волка.

И здесь братию ждало неожиданное открытие. Сопоставляя найденные одеяния и прочие детали, выяснили, что те останки, которые извлекли десять лет назад, в 1988-м, и выставили для поклонения в соборе как мощи старца Амвросия, на самом деле принадлежат другому святому — старцу Иосифу. А преподобный Амвросий был обретен только теперь, в 1998.

Конец ознакомительного фрагмента.