Заповедник забытых богов

Юлия Бадалян, 2022

Совсем недавно они были могущественными божествами, способными мановением руки менять свой мир. Теперь же они – лишь печальные тени у очага, некогда согретого их огнём. Их храмы рушатся, их оракулы молчат. Прекрасные дворцы Олимпа превратились в развалины, цветущие сады – в пустыни, прозрачные озёра – в болота. Какой путь ждёт забытых богов? И возможно ли начать всё сначала? Эта книга завершает трилогию мифологического фэнтези, в которой уже вышли книги «Античная сказка» и «Сказки древних богов».

Заповедник забытых богов

(роман)

Пролог

«Всё, с меня хватит! Мне нужен отдых!» Ольга решительно закрыла файл с недоделанной дипломной работой. Последние месяцы она жила в сумасшедшем темпе, отводя на сон не больше пяти часов. Шутка ли, последний курс! На носу защита диплома, экзамены, а ещё Оля нашла работу, которая была ей очень интересна, и на которой она планировала остаться и после того, как закончит университет. Как во сне прошёл день рождения, наступила весна, вот уже в разгаре пыльный московский апрель, а она этого даже не заметила.

Спасительная мысль пришла слишком поздно: проще простого устроить передышку, временно исчезнув из этого мира. Да, такая возможность у нашей героини была, причём какая! Ничто не мешало ей отправиться в Древнюю Грецию, отдохнуть в собственном дворце на Олимпе так долго, как хочется, и, как ни в чём ни бывало, вернуться домой мгновением позже. «Как я не додумалась до этого раньше, ведь это так просто! — укоряла она себя, лихорадочно разыскивая на кухне баночки со специями. — Сейчас пообедаю нормально, погуляю, на море выберусь, поплаваю…» Оля мечтательно вздохнула и, наконец, водрузила на плиту старинную медную турку. Посудина была непростой: сваренный в ней кофе позволял девушке открывать дорогу в любой понравившейся ей мир. Конечно, одной турки для этого было недостаточно, требовались особые навыки, и Оля уже овладела ими в совершенстве. А ещё нужно было добавить к кофе нужные специи. «Ключиком» к мифологической Элладе служили корица, черный перец, имбирь и кардамон.

По квартире поплыл знакомый сладковато-терпкий аромат, и Ольга, с наслаждением сделав глоток волшебного напитка, привычно шагнула в открывшийся проход.

Сначала она подумала, что ошиблась с рецептом, потом ошарашенно тряхнула головой, и, охнув, присела на кровать.

* * *

Её дворец было не узнать. Всегда идеально убранный, светлый и тёплый, сейчас он выглядел как заброшенный много лет назад старый дом. На полу и мебели лежал толстый слой пыли, в углах серебрилась паутина. Было холодно, в комнатах вместо обычного тонкого цветочного аромата стоял неприятный затхлый запах. О трапезе, которой гостеприимный дом всегда встречал свою хозяйку, можно было и не мечтать. Картину запустения дополняли погибшая липа под окном и пересыхающий ручей во дворе. Выйдя на улицу, Оля с ужасом обнаружила, что мраморные стены дворца пошли глубокими трещинами, а колонны стоящей в саду ротонды начали осыпаться. Да и сам сад, похоже, доживал свои последние дни: листва пожухла, цветы поникли, земля растрескалась, будто в пустыне. «Мамочки, что же здесь произошло, пока меня не было?» — пронеслось в голове. Пометавшись вокруг дворца и окончательно убедившись, что всё это не дурной сон, Оля наконец решила, что ей делать. «К Гебе, срочно!» — приказала она себе и побежала по некогда гладкой, а теперь покрытой сколами и выбоинами мраморной дорожке.

Часть первая

Великое переселение богов

Глава первая

Оля оглядывалась по сторонам и не верила своим глазам. Сказать, что Олимп очень изменился с момента её последнего визита — значит ничего не сказать. Было такое ощущение, что на цветущую обитель богов наступала пустыня. Земля растрескалась, как в засуху, деревья теряли листья, из ручьёв уходила вода, огромное озеро обмелело и покрылось тиной. Небо уже не источало золотой свет, в воздухе стояла грязно-коричневая дымка. Птицы молчали, больше не пахло цветами. А ещё почему-то было холодно, и одетая в лёгкий хитон Ольга почти сразу продрогла.

«Катастрофа!» — в смятении подумала девушка и ускорила шаг. Вот и дворцы олимпийских богов. Что с ними случилось? Великолепные творения Гефеста, ещё недавно переливавшиеся золотом, серебром и драгоценными камнями, сейчас потускнели и, кажется, вросли в иссохшую землю. Сады, в которых утопали дворцы, погибли. Мраморные ротонды и портики были покрыты трещинами. Вокруг никого не было, тишина давила и вызывала неосознанный страх.

Оля споткнулась, попав ногой в большую выбоину на дороге, растянулась на пыльном, некогда светло-персиковом, а ныне грязно-сером мраморе, и заплакала. Неужели это происходит на самом деле, и Олимп теперь такой? Неужели сказка кончилась? Она вспомнила, как очутилась здесь впервые, с каким восторгом любовалась этими дворцами, садами, лугами, рощами… Как здесь было волшебно, радостно, тепло. Какой божественный свет разливался повсюду в обители олимпийцев, какой дивный аромат… Ольга уже почти не замечала этого, просто жила, и восхищение уступило место привычке. Девушка попала в древнегреческий мир совершенно случайно, экспериментируя с кофейными рецептами, и постепенно освоилась там. Олимпийцам очень пригодилось её умение открывать дорогу в другие миры — римский, славянский, армянский, скандинавский… За помощь богам Эллады Зевс даровал ей дворец на Олимпе. Благодаря источнику Мнемосины, Оля научилась управлять своими способностями проводницы и даже без помощи богов перемещаться на любые расстояния в каждом из миров, где оказывалась. Вместе с Гебой и Гермесом они много путешествовали, разгадали несколько загадок, приложили руку к некоторым совместным затеям богов разных миров^[1]. Олимп стал ей вторым домом, а его обитатели — друзьями. Где они? Где Геба, Гермес, Афина, Гефест? Оля поднялась и в тревоге продолжила свой невесёлый путь.

* * *

Геба нашлась у себя дома. Назвать дворцом жалкое скособочившееся строение из смятого серебра у Оли не повернулся язык. Подруга одиноко сидела в полуразрушенной ротонде во дворе и грустно наблюдала за тем, как с кипарисов осыпается последняя зелень. Всегда весело журчавший фонтанчик не работал, пруд уныло зеленел тиной.

— Олеада! — богиня юности бросилась к подруге.

— Что у вас произошло? Почему? — бессвязно заговорила та, обнимая начавшую рыдать Гебу.

— Тебя долго не было, видишь, как всё изменилось… — выдавила богиня сквозь слёзы.

— Что стряслось?

— Мы больше не нужны людям. Я не знаю, что с нами будет, — зарыдала Геба с новой силой.

— Как это? Да объясни толком! Возьми себя в руки! — Ольга слегка встряхнула подругу за плечи.

— Новая религия, — мрачно ответила богиня юности, потихоньку успокаиваясь, — у смертных появился новый бог, — она горько улыбнулась и зло добавила: — и, конечно, он оказался милосерднее и щедрее нас.

— Это он так изменил ваш мир?

— Нет, зачем ему вмешиваться. Всё происходит само по себе. Просто смертные нас забыли, Олимп умирает. А чего ещё ждать? Теперь всё это, — Геба развела руки, — наша новая жизнь и наш новый дом.

Руки богини бессильно упали на колени. Рыдания возобновились.

У Оли сжалось сердце. «Я так и знала… — подумала она, — ход истории не изменить. Этот мир ждёт и смена религии, и разрушение античных памятников — как это случилось у нас. Гермес говорил, что это не обязательно, что история необязательно совпадает, но я всегда боялась, что так будет. И вот…»

— И что теперь? — спросила она подругу.

— Не знаю, — всхлипнула богиня, — я вообще не понимаю, как нам быть дальше. Только мы с Гераклом зажили счастливо! Мальчики ещё не успели возмужать! А теперь… Что с нами будет? Я не могу смотреть на всё это, не могу жить в таких условиях!

«Конечно, ведь Геба принадлежит к младшему поколению богов, — размышляла Оля, успокаивающе гладя подругу по плечу, — она родилась тогда, когда все трудности, выпавшие олимпийцам на пути к власти, были уже позади. Любимая дочь Зевса и Геры, царя и царицы богов и людей, не видевшая ужасов Титаномахии и Гигантомахии, не державшая в руках ничего тяжелее кувшина с нектаром. Понятно, что она так подавлена. Но старшие боги, наверное, знают, что делать?»

— Геба, а что Зевс? Гера, Афина? Что они говорят?

— Ничего не говорят. Отец мрачен и, кажется, даже растерян. Мать в панике и от этого срывается на всех, стала совершенно невыносимой. Афина молчит, слова не вытянешь.

— А Гермес? Он никогда не унывает, он что-нибудь придумает!

— Не в этом случае, — покачала головой богиня. — Впрочем, можешь сама с ним… — тут она отвлеклась, потому что подошёл Геракл с сыновьями.

* * *

Великий герой Эллады, после смерти ставший богом и мужем Гебы, был красив настоящей мужской красотой. Высокий, широкоплечий, с крупными сильными чертами лица, умным взглядом быстрых карих глаз, чёрными кудрями и низким бархатным голосом, он сразу располагал к себе. На этот раз Геракл явно был не в духе. Сумрачно оглядев подруг, он молча обнял заплаканную Гебу и, сделав над собой усилие, приветливо улыбнулся Оле. Когда-то она помогла ему вылечиться от приступов безумия, отравлявших земную, а потом и божественную жизнь, и благодарный герой тепло относился к смертной подруге жены.

Стоящих поодаль Алексиара и Аникета Ольга видела совсем малышами, практически сразу после рождения, и в очередной раз удивилась прихотливости, с которой ведёт себя время в различных мирах. Сыновья Гебы и Геракла были статными, рослыми, сияющими юностью богами. Они унаследовали могучее телосложение от отца и утончённые черты лица от матери, и даже на расстоянии чувствовалась бурлящая в их жилах необузданная пока сила, присущая лишь молодости. Братья были не разлей вода. Алексиар чуть повыше, с лукавым прищуром и ямочками на щеках, имел более лёгкий и весёлый нрав, чем серьёзный, немного медлительный Аникет, лицо которого часто приобретало задумчивое выражение.

— Мальчики, это Олеада, — встрепенулась богиня юности, — вы её вряд ли помните. Моя подруга из другого мира.

— Из другого мира? — удивился Алексиар. — Разве Олеада — не нимфа?

— Нет, — улыбнувшись, пояснила Оля, — это иллюзия. Гермес, помимо того, что переименовал меня из Ольги в Олеаду, ещё и сделал так, что все видят во мне нимфу из Аркадии. Удобно, правда? Не будешь же каждому здесь объяснять, что смертная, причём смертная явно не из Эллады, делает в компании олимпийских богов.

— Я бы ни за что не догадался, — восхищённо протянул Аникет, внимательно оглядывая девушку, — надо попросить дядю научить нас этому.

— Вам это вряд ли пригодится, — мрачно проговорил Геракл, — лучше займитесь кулачным боем. За мной, — резко бросил он сыновьям, выходя на дорогу, — покажете мне, что вы можете.

Юные боги поспешили за отцом, а Геба тяжело вздохнула.

— Он очень переживает. Геракл же совсем недавно оказался на Олимпе. Не успел оправиться от тяжёлой жизни и мучительной смерти, не успел вылечиться, как появилась новая проблема. Причём проблема, с которой он не может справиться. Впрочем, никто не может… — на глазах богини опять появились слёзы. — Бессилие и покорность — самое трудное для него. И у меня тоже нет сил…

— Я хочу поговорить с Гермесом, — Оля решительно поднялась, — не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать!

* * *

— Ты думаешь, мы не пытались? — невесело рассмеялся Гермес. — Целую кампанию по привлечению верующих развернули, я лично план составлял. Бесполезно.

— Неужели вот так сразу всё изменилось?

— Почему же, не сразу. Начиналось потихоньку, постепенно… Число верующих понемногу уменьшалось, всё больше людей поклонялись новому богу. Наши дары отвергали, наши советы не слушали, у нас всё реже просили помощи и защиты. Что, к примеру, делать Деметре, когда поля засевают без её участия, причём весьма успешно, полагаясь на возрастающую с каждым годом силу другого божества? Вмешаться, покарать, потом, наоборот, милостиво одарить… И в конце концов отойти в сторону, осознав свою ненужность. А чем чаще мы опускали руки, тем быстрее нас забывали, ведь всё взаимосвязано. Конечно, в этом есть и наша вина, мы слишком расслабились в последнее время, почивали на лаврах прошлых побед, потеряли хватку — и вот результат. Думаю, момент, когда ситуацию можно было исправить, уже миновал.

Бог отхлебнул нектара и уставился в окно некогда уютного круглого зала, в котором он так любил принимать гостей и вести переговоры. Теперь во дворце бога торговли царило такое же запустение, как и везде на Олимпе.

— А почему это так отразилось на… — Оля обвела глазами божественное жилище, находящееся в плачевном состоянии.

— Смертные больше не приносят нам жертвы, — Гермес верно истолковал её взгляд, — наши храмы опустели. Спускаясь на землю, мы рискуем нарваться на оскорбления и даже рукоприкладство. Священные рощи вырубают, нимф выгоняют… Ни одно божество, даже самое могучее, не сможет сохранить свою силу, если в него не верят. А Олимп был таким, каким ты его видела, именно благодаря нашей божественной силе. И не только он, в царстве Аида тоже несладко, поверь мне.

— Там вообще был не курорт, я подозреваю, — попыталась пошутить девушка.

— Но там всё было чётко организовано, всё было на своих местах, — не поддержал её тон непривычно серьёзный Гермес. — А теперь… К тому же новоиспечённые покойники попадают уже не к дяде, и он неуклонно теряет свою силу. Мир стремительно меняется, и в нём нам уже нет места. Это, знаешь ли, очень неприятно осознавать.

— Я понимаю, — Ольга не знала, что ещё сказать, — если я чем-то могу вам помочь, я с радостью это сделаю.

— Спасибо, Олеада. Не думаю, что ты сможешь чем-то помочь. Волю Мойр не изменить.

— А Мойры? Что говорят они?

— Отец хранит это в тайне. После разговора с Лахесис стал сам не свой, но нам ничего не сказал и запретил задавать Мойрам вопросы.

Девушка удручённо замолчала. Гермес хмыкнул и налил себе ещё нектара, но не успел поднести кубок ко рту.

В дверь влетел взбешённый Арес. Его лицо украшал свежий синяк под глазом, а меч был обагрён кровью. Ни на кого не глядя, он направился прямиком к пифосу и налил себе нектара до краёв.

— Смертные? — сочувственно поинтересовался вестник богов, оставив своё обычное ехидство.

Вместо ответа Арес грохнул кубок о стол.

— Вмешался в войнушку? — продолжал допытываться брат.

Бог войны обиженно надулся.

— Женщина? — догадался Гермес, — Это из-за неё? Какой-то смертный не потерпел в соперниках забытого бога, теряющего свою силу?

— Я ему ещё покажу! — взревел Арес, подтвердив эту версию, — И ей! Она пожалеет, что так обошлась со мной!

— Я пойду? — Оля почувствовала, что ей не стоит присутствовать при таких приватных разговорах, тем более, что бога войны она знала плохо, в отличие от Гермеса, с которым почти приятельствовала.

— Иди, Олеада, — кивнул хозяин, с трудом усаживая разбушевавшегося брата за стол, — зайди к Гебе, что ли… Девочка совсем расклеилась, она не привыкла к таким потрясениям.

Ольга не стала объяснять, что у богини юности она уже была, и поспешила ретироваться.

* * *

Выйдя из дворца Гермеса, она заколебалась. Что делать дальше? Находиться на Олимпе было невыносимо грустно, но и просто уйти девушка не могла, ей казалось, что это будет предательством. Так ничего не придумав, она побрела в сторону озера.

Сколько раз она отдыхала на берегу, в тени сосен, болтая с Гебой или харитой Аглаей, женой Гефеста, объедаясь удивительно вкусными фруктами и любуясь зеркалом кристально чистой воды. Теперь вода была грязной, покрытой тиной и обломками ветвей, роскошные сосны теряли кору, а их пушистые ветки стали ржаво-рыжими. На пустынном берегу тренировались Геракл с Алексиаром и Аникетом, герой учил сыновей кулачному бою. Оля застыла, не в силах отвести взгляд от этой мрачной, но по-своему поэтичной картины.

Вдруг на её плечо легла рука. Девушка вздрогнула, обернулась и с облегчением узнала Эос. Богиня зари была печальна, розовые крылья поникли, но она обрадовалась встрече.

— Олеада! Как давно я тебя не видела!

— Здравствуй! — Оля тоже была рада. Она не могла назвать Эос подругой, но отношения у них были тёплые. — Как здесь всё поменялось, я глазам своим не поверила, когда увидела, во что превратился мой дворец и весь Олимп. Это просто ужасно!

— Да, — подтвердила Заря, — похоже, наше время ушло.

— Что же будет? — в который раз за сегодняшний день спросила девушка.

— Не знаю… Думаю, со временем мы исчезнем.

— Как это? Вы же бессмертны?

— Когда в нас верят — да. А когда перестают, остаёмся ли мы богами? Нам придётся проверить это на собственном опыте…

— Такого никогда не было в этом мире?

— Никогда. Конечно, поколения сменяли друг друга. Ушёл Уран, потом закончилась эпоха Крона. Власть олимпийцев тоже не вечна, но сейчас ситуация отличается.

— Чем?

— Всего лишь тем, Олеада, что проблема касается всех нас без исключения, — грустно усмехнулась Эос.

— На берегу Океана так же, как здесь? — Оля поёжилась, представив себе чудесный дворец богини зари разрушенным.

— Пока не так, мы теснее связаны с этим миром, нас труднее заставить отойти в сторону. Но и мы обречены — это всего лишь вопрос времени. Тем не менее, я каждое утро выезжаю на привычный маршрут. Как и Гелиос, и Селена, и Нюкта. Знаешь, тяжело служить этому миру, несмотря на то, что ты больше ему не нужен. Но пока мы справляемся, — титанида попыталась улыбнуться.

— Как это всё горько… — Оля едва сдерживала слёзы.

— Не плачь, Олеада. Ты всё равно ничего не можешь изменить. У тебя своя жизнь, свой мир… Отправляйся домой.

Эос немного отстранённо улыбнулась и исчезла, оставив Олю в растрёпанных чувствах. Девушка ещё посидела у умирающего озера и решила последовать совету Зари.

* * *

«Ничего не скажешь, отдохнула… Погуляла, искупалась…» — ворчала голодная Ольга, намазывая хлеб оливковой пастой. Не древнегреческой, как она привыкла в последние годы, а вполне современной, из ближайшего магазина.

Визит в Элладу произвёл на девушку гнетущее впечатление. Она никак не могла принять тот факт, что той Древней Греции, которую она привыкла видеть, уже никогда не будет. Но история свидетельствовала именно об этом. Придёт новая религия, изменится архитектура, литература, музыка. Прежних богов забудут. Конечно, они останутся на полотнах художников, в поэмах и романах, но богами уже не будут никогда.

«Да, античная сказка закончилась», — с болью заключила Оля. Пора было возвращаться к делам в своём мире.

Глава вторая

Как и следовало ожидать, долго оставаться в стороне от происходящих в Элладе событий Оля не смогла. Её не покидало ощущение, что она предательски сбежала. Это что же, когда в древнегреческом мире всё было благополучно, она с удовольствием бывала там, пользуясь его чудесными возможностями, а когда пришла беда, самоустранилась? Принимала от богов подарки и милости, а теперь не пытается даже поддержать их? Геба в отчаянии, а они ведь подруги! Вдруг всё-таки можно чем-то помочь? Короче говоря, её попросту заела совесть.

Помаявшись несколько дней, она опять собралась в Элладу. Пришлось подготовиться: на Олимпе стало значительно холоднее, и чтобы не замёрзнуть, Оля захватила с собой тонкое термобельё, которое можно было незаметно надеть под хитон. В сандалиях на босу ногу, конечно, тоже долго не побегаешь, но тут уже ничего не поделаешь, колготки в Древней Греции смотрелись бы слишком экзотично. Подумав, взяла и волшебную турку, вдруг удастся уговорить Гебу развеяться и погулять в каком-нибудь другом мире. Но сначала она хотела поговорить с Гермесом. У него, более выдержанного и хладнокровного, чем его эмоциональная сестра, можно было спокойно узнать последние новости.

* * *

Гермес с Афиной обедали в тягостном молчании, когда к ним заявилась смертная гостья с красным от холода носом и сочувственным взглядом. Ольга всегда немного тушевалась в присутствии волевой и строгой богини мудрости, поэтому застыла на пороге.

— Проходи, Олеада, — подбодрил её вестник богов, — никак решила нас проведать? Садись.

Он щёлкнул пальцами, и на низком столе появилось угощение. Афина, погружённая в свои мысли, даже не повернула головы.

— Здравствуйте, — Оля устроилась в кресле (как она сама для простоты называла мебель, на которой древние греки и их боги возлежали за трапезой) и, благодарно улыбнувшись хозяину, взяла себе горячую пшеничную лепешку и кусочек медовых сот. — Да, я хотела узнать, как вы, как ваши дела.

— Наши дела теперь всегда одинаково прискорбны, — Гермес притворно вздохнул и, подмигнув, добавил: — но мы не унываем!

Афина поморщилась, явно не одобряя шутовской тон брата, и опять застыла с отсутствующим взглядом.

— А как теперь живут люди? У них что-то изменилось? — заинтересовалась Ольга.

— Если хочешь, можешь сама посмотреть, — Паллада тряхнула головой и поднялась, — я отправляюсь на землю.

— Смертные? И не лень тебе… — проворчал бог.

— Моих жрецов и жриц осталось не так много, — возразила богиня-воительница, — чтобы я игнорировала их призывы о помощи.

— Ладно-ладно, я, пожалуй, тоже с вами прогуляюсь, девочки.

Гермес потянулся за верным кадуцеем, который сейчас имел весьма потёртый вид. Афина надела потускневший шлем, взяла копьё, щит и ожидающе посмотрела на тут же вскочившую Олю.

— Куда направляемся?

— В Тегею^[2].

Дочь Зевса легонько стукнула копьём об пол, и дворец Гермеса исчез, уступив место пыльной дороге, ведущей к храму.

* * *

Храм Афины Алеи в Тегее^[3] был большим, богатым и процветающим. В прошлом. Пережить ему пришлось много: страшный пожар, после которого он был отстроен заново, разграбление римлянами, украсившими свой форум изумительной статуей богини, так искусно вырезанной из слоновой кости, что она казалась живой, и упадок, пришедший вместе с новой религией. Но великолепные фронтоны, изображающие охоту на калидонского вепря (чьи клыки тоже стали трофеем императора Августа), и тройной ряд колонн, демонстрирующих три знаменитых ордера — дорический, коринфский и ионический, всё ещё производили сильное впечатление.

У храма толпился тревожно переговаривающийся народ, не решавшийся войти внутрь. Отчаянные крики и грубая ругань была слышна даже на улице. Афина стремительно взбежала по ступеням. За ней последовал Гермес, следом, стараясь не отставать — Оля. Судя по тому, что никто и головы не повернул в их сторону, боги сделали их процессию невидимой. Не успели они войти, как навстречу богине выбежал испуганный мальчик лет двенадцати. Его белое пышное одеяние жреца было грязным и потрёпанным, повязка съехала набок и еле держалась в длинных волосах, по окровавленным щекам бежали слёзы. Юный жрец упал на колени перед Афиной, простёр к ней руки и заголосил:

— О, Алея^[4], умоляю о милости и защите! Я не смог уберечь твой дом! Я…

Его прервали окрики мужчин в доспехах. Воины собирали приношения в огромные корзины и стаскивали с постамента мраморные статуи Афины, Асклепия и Гигиеи. Один из них резко рванул статую на себя, отколовшийся щит рухнул на плиты и разбился. Устроенное чуть дальше священное ложе богини было разорено и расколото.

— Как вы посмели осквернить жилище великой богини и оскорбить её слугу? — в ярости загремела Афина.

— Здесь больше не будут поклоняться демонам, — отрезал здоровяк с жёстким лицом, видимо главный, и, обнажив меч, ринулся вперёд.

Наверное, боги сейчас уже стали видимы для смертных, потому что его примеру последовали остальные. И им пришлось сражаться с этими смертными на равных. Оля, ойкнув, спряталась за колонну. К её ужасу, Афине и Гермесу приходилось нелегко. Воины теснили богов, а один даже ухитрился ранить сына Зевса в плечо.

За алтарем притаился мальчик-жрец. Не в силах пошевелиться, он расширившимися от страха глазами наблюдал за сражением. В храм вбежали молоденькие девушки в белых хитонах и замерли у входа. Видимо, они тоже служили здесь и теперь рыдали, глядя на учинённый разгром.

— Олеада, быстро на Олимп! — раздался приказ Гермеса.

Чего таить, храбрость не была сильной её стороной, и она поспешила выполнить приказ. Обернувшись, Оля увидела, как воины окружают олимпийцев, а служители храма улепётывают со всех ног.

* * *

Оля механически жевала лепёшку. Боги не появлялись, и она начала волноваться. «Ничего, они же бессмертные, — успокаивала она себя. — Или нет? Если в богов не верят, это делает их уязвимыми?» Ольга вскочила и в волнении забегала по залу.

Когда она на нервной почве доела все лепёшки с мёдом, наконец, вернулись Афина с Гермесом. Вид они имели плачевный: оба были ранены, одежды обоих местами порваны. И оба мрачно молчали.

— Как хорошо, что вы вернулись! — засуетилась Оля. — Нектара? — она налила богам по кубку, дождалась, пока они их опустошат, и продолжила хлопотать: — Позвать Аполлона? Или Асклепия?

— Помолчи, девочка, — прервала её Промахос^[5].

— Олеада, ничего не нужно, — дипломатичный бог торговли поспешил смягчить резкий тон сестры, — спасибо, что волнуешься за нас. Ничего страшного, мы должны немного отдохнуть, только и всего.

— А ваши раны? — не отставала Ольга.

— Скоро заживут.

— Хорошо. Но вы мне расскажете, чем всё закончилось? Вы покарали этих людей?

Афина насупилась и отвернулась к пыльному окну. Ответил Гермес:

— Как это ни печально, нет. Сил становится всё меньше и меньше, это надо признать.

— А мальчик? Ну, тот жрец? И девушки?

— Думаю, они уже далеко от Тегеи. Возможно, они найдут приют в другом святилище.

— А сам храм? Он красивый…

— Был, — наконец подала голос богиня, — он был великолепен, Олеада. Один из лучших храмов Пелопоннеса. А ещё рядом, на стадионе, тегеаты проводили замечательные состязания в мою честь. Раньше никто не посмел бы тронуть моих жрецов, а если бы кто-то попробовал, кара настигла бы наглеца в тот же миг. Раньше никому в голову бы не пришло бежать. Наоборот, мой храм давал защиту каждому, молящему о ней. Раньше…

Богиня тяжело вздохнула и опять замолчала.

— Олеада, ты ведь к Гебе собиралась? — бросив на сестру быстрый взгляд, хозяин недвусмысленно стал выпроваживать девушку. — Правильно, может она хоть немного развеется. Погуляйте в Киеве, что ли…

— Да, я сама хотела ей это предложить, — Оля поднялась. — Спасибо за угощение. И… — девушка немного помялась, но в конце концов решила, что её утешения сейчас будут неуместными, и промолчала. — До свидания.

Ответом была тишина. Пожав плечами, Ольга направилась к богине юности. Она понимала, что боги не в духе, но она-то чем виновата? Наверное, им просто не до неё, шутка ли — их мир рушится…

* * *

— Без тебя я бы не справилась, братик, спасибо, — неожиданно тепло улыбнулась Афина Гермесу, когда они остались вдвоём.

— Да, я удачно решил прогуляться! — попытался пошутить тот, но посмотрел на непривычно притихшую сестру и осёкся.

— Я пойду, — она встала, поморщившись от боли в раненой ноге, взяла оружие и растаяла в воздухе, оставив вестника богов в раздумьях.

Вскоре в окно дворца богини мудрости постучали.

— Ты дома? — раздался сильный голос Ники — богини победы и близкой подруги Афины. — Почему дверь заперта? Открой!

Крылатая богиня зависла в воздухе перед самым большим окном. Она видела хозяйку, неподвижно сидевшую в кресле, но никак не могла до неё докричаться. Сова подлетела к окну, тревожно заухала и вернулась к Афине на плечо. Та наконец подняла глаза на непрошенную гостью, нехотя взмахнула рукой, и окно распахнулось. Ника влетела в комнату и встревоженно начала допрашивать подругу.

— Что случилось? Почему ты молчишь? Ты ранена? Ты была на земле? Это смертные? — вопросы посыпались как из рога изобилия.

Богиня-воительница поморщилась.

— Не суетись. Ничего страшного не случилось.

— Неужели? — Ника изящно изогнула тонкую бровь.

— Кроме того, что сегодня я потерпела первое в жизни поражение, — угрюмо продолжила Промахос. — Впервые за столько веков. И от кого! От заурядных смертных воинов! Не так давно от них не осталось бы даже сандалий! А сейчас…

— Сейчас всё изменилось, и это не твоя вина, — богиня победы помрачнела, — это касается всех нас.

— Это и моя вина тоже, — тихо проговорила Афина, — я не смогла предотвратить катастрофу. Моей хвалёной мудрости не хватило на то, чтобы выбрать правильную стратегию. Я поддалась эмоциям, наделала много ошибок.

— Не только ты. И Зевс, и Гера, и Деметра, — Ника как могла пыталась успокоить подругу, которую она ещё ни разу не видела такой подавленной.

— Это неважно, — ответила та, — тем более, что именно я в результате так ослабела, что не в состоянии справиться с несколькими смертными и защитить свой храм.

— Ах вот, что случилось?

— Да. Думаю, храм в Тегее уже разрушен. Или стал местом поклонения их богу, — как и остальные олимпийцы, Паллада не называла имени того, кто планомерно и неумолимо вытеснял их из Эллады.

— Сколько таких храмов… — вздохнула крылатая богиня.

— И сколько жрецов! Мне стыдно перед ними. Мальчик умолял меня о помощи, а в результате едва спасся бегством. Скольким моим жрицам пришлось вынести поругание, не сумев докричаться до меня, потерявшей свою силу и чуткость! А он смог, и что? Стал свидетелем моего позора и, наверное, сейчас ищет приюта при каком-нибудь другом святилище. Но ненадолго, только до тех пор, пока и оно не будет разрушено…

— Мы обязательно найдём выход! — убеждённо заговорила Ника. — Вспомни Титаномахию, тогда всё было совсем не просто, но мы победили! А Тифон? Вспомни! Нас не так просто выжить из этого мира!

Афина, не ответив, молча взяла оружие и вышла. Подлетев к окну, богиня победы увидела, как она ожесточённо и методично метает копьё в ствол засохшей оливы.

* * *

Не одна Афина в тот день окончательно распрощалась с уверенностью в собственном всесилии.

Гефест всегда любил свою кузницу, устроенную в недрах горы Мосихл на скалистом Лемносе. С упоением работал, сливаясь со стихией огня в единое целое, гордился своими произведениями, повторить которые не мог никто. К приёмному сыну часто приплывала Фетида, и он с удовлетворением демонстрировал ей свои творения.

На этот раз нереида застала его печальным. Гефест омыл могучие руки и плечи в чаше, поднесённой золотой механической помощницей, и устало опустился на кованое ложе. Фетида присела рядом, ласково погладила жёсткие, каштановые с едва заметной рыжиной кудри.

— Чем ты расстроен? — спросила она.

— Я теряю силу, мама.

Став взрослым, бог-кузнец называл нереиду матерью только в переломные моменты своей жизни. Последний раз это было, когда он застал Афродиту с любовником — Аресом, и, разгневанный и униженный, переживал развод.

— Сегодня я чуть не уронил свой молот, с трудом удержал, — продолжил божественный мастер, — о том, чтобы закончить работу, не шло и речи. Такой слабости в руках я не помню даже в детстве. И огонь больше не слушается меня, как раньше.

— Ты великий художник, силы вернутся к тебе, — возразила Фетида, — тем более, Лемнос — твой остров, победить тебя здесь будет непросто.

— Боюсь, это уже произошло, — Гефест мрачно щипал себя за бороду.

— Не так быстро, — задумчиво произнесла морская нимфа, — Эллада большая, в ней много уголков, где еще почитают нас. Да, стало сложно, но, может быть, это временно?

— Ты и сама знаешь, что нет, — криво усмехнулся бог, — посмотри вокруг.

— Нереиды и океаниды боятся выходить на берег, — признала Фетида, — смертные стали нападать на нас. Жалуются и тритоны, и дельфины. Да, ещё остались те, кто чтит морских богов, но их становится всё меньше… Что же будет?

— Ничего хорошего. Я не верю в то, что отец сможет что-то сделать. Слишком поздно…

Ужин богов на Лемносе прошёл в унынии. Как и на Олимпе, и на Геликоне, и на берегу Океана. Закат мифологической Эллады был близок.

* * *

А вот Оля с Гебой на удивление хорошо провели время в Киеве. Богиня юности, наконец, смогла немного расслабиться и забыть о горестях последнего времени. Оля же с радостью встретилась с Олегом, дружинником княгини Ольги. Молодых людей связывали нежные и искренние, хотя и бесперспективные, учитывая то, что они принадлежали к разным мирам, отношения^[6].

Проводница, воспользовавшись захваченной из дома туркой и очагом, наскоро сложенным Олегом из подручных материалов, показала ему и Гебе свои любимые места в древнеславянском мире — Прагу и селища вятичей, стоящие прямо на месте Олиного дома в современной Москве. Там все было таким же, как прежде, и это успокаивало. Построенный Гефестом неподалёку, на берегу речки Чуры чудесный терем, в котором так любили отдыхать олимпийские боги, встретил их уютным огнём очага и вкусным ужином^[7].

Неудивительно, что Ольга вернулась домой в прекрасном расположении духа. «Может, всё как-нибудь образуется? — с малодушной надеждой подумала она, уже лёжа в постели. — Вдруг я завтра приду в Древнюю Грецию, а там всё по-прежнему?»

Она и не предполагала, насколько ошибается.

Глава третья

Назавтра Олю закрутили накопившиеся дела. Разобравшись с окончательной редакцией дипломной работы и сделав давно требующуюся уборку, она, на всякий случай захватив с собой волшебную турку, поспешила в Элладу. У Ольги было чувство, что она нужна там, правда она никак не могла взять в толк, как сейчас может быть полезной олимпийцам.

Гебу она застала в привычном уже меланхоличном расположении духа. Геракла с сыновьями дома не было, и богиня юности пыталась отвлечься, работая над изумительной красоты полотном.

— Ты умеешь ткать? — удивилась Ольга, с интересом рассматривая Олимп — такой, каким она видела его, казалось, совсем недавно. Нарядный, светлый, наполненный радостью жизни и населённый беззаботными ещё богами.

— Старшая сестра научила, — пояснила подруга, возившаяся с непослушной ниткой.

— Афина?

— Кто ещё? Не Клото же! — пошутила богиня.

— Клото пряха, — возразила Ольга.

— Ну и что? Думаешь, я не могу, как она, влиять на судьбу?

— А можешь? — заинтересовалась девушка.

— Нет… — непоследовательно ответила Геба. — Но я пытаюсь, — она всхлипнула, — всё утро стараюсь. Посмотри, вот наш дом, вот мы с Гераклом и мальчиками, видишь, какие счастливые? Я подумала, вдруг, если я оживлю эти образы, я смогу что-то изменить.

— А сами Мойры не пытаются это сделать? Или Афина?

— Не знаю… Да и знать не хочу, — богиня тряхнула смоляной гривой, — мне достаточно того, что я делаю, всё, что в моих силах. Для своего дома, для своей семьи, для своих детей.

— Тебя это успокаивает?

— И это тоже. Даже такая избалованная дочь своих родителей, как я, не хочет сидеть, сложа руки, я хочу защищать свой мир. Ты ведь думаешь, что я ни на что не способна, только слёзы лить? — юная богиня с вызовом посмотрела на подругу.

— Конечно нет, — заверила её Оля, — что ты, я так не думаю.

«Врёшь, именно это ты и думала», — укорила она сама себя и виновато опустила глаза.

— Знаешь, что? — девушка поспешила сменить скользкую тему. — Тебе надо отвлечься. Пойдём погуляем? Только не на Олимпе, пошли на землю? В Аркадию, например, Эриманфа проведаем?

— Уговорила, — Геба отодвинула ткацкий станок, — пошли.

* * *

В Аркадии было так же солнечно и умиротворяюще спокойно, как всегда. И, в отличие от умирающей обители богов, тепло. Оля предвкушала приятный летний день, милую беседу с речным богом и купание в его реке. Но Эриманфа на берегу не было.

— Странно, — девушка осмотрелась, — он любит отдыхать на этих камнях в полдень. Куда он запропостился сегодня?

— Может, он в своём храме? — предположила богиня. — Сплаваем туда?

Подруги вошли в воду. Она была не такой, как обычно — холодной, мутной и практически неподвижной. Геба насторожилась.

— Поплыли скорее! — крикнула она и устремилась вниз по течению.

Оля последовала за ней. Плыть было тяжело, река практически не помогала в движении. Наконец, они выбрались на берег. Одежда, обычно мгновенно высыхающая при выходе из воды, оставалась мокрой и неприятно липла к телу. Девушка немедленно застучала зубами.

— Геба, ты можешь помочь? Высуши мой хитон, пожалуйста, я простужусь!

Богиня не отвечала. Она встревоженно осмотрела безлюдный берег и побежала к маленькому храму речного бога.

Эриманф был там. Он лежал рядом со своей статуей. Великолепной скульптурой из белого мрамора, которой он так гордился, и которая сейчас была разбита вдребезги. Речной бог был мёртв.

Оля на негнущихся ногах подошла к приятелю. Нет, к другу, за это время они действительно стали хорошими друзьями. Эриманф — один из первых, с кем она встретилась в Элладе, и девушка до сих пор помнила все детали этой встречи^[8]. Тогда это казалось чудом — сказочная Аркадия, кристально прозрачная река и мускулистый, синеволосый и синеглазый красавец-бог, сидящий на прибрежных камнях. Он открыл для неё волшебство водной стихии, был весёлым и деликатным собеседником, научил её видеть первозданную красоту этого удивительного края. А ещё он был вечно молодым, бессмертным. И вот теперь, лежал мёртвый, весь в крови на холодном гулком полу.

Оля опустилась рядом на колени и зарыдала. Только теперь она в полной мере осознала весь ужас и безысходность, заполнившие этот мир. Рыдала она не только по Эриманфу — по всей мифологической Элладе, которая стала очень важной частью её жизни и которая рушилась прямо на глазах.

— Его убили аркадяне, — деревянным голосом произнесла Геба.

Она как заворожённая смотрела на синие кудри бога, разметавшиеся по бледно-голубому мраморному полу.

— Ты понимаешь? Его убили смертные!!! — сорвалась на визг богиня.

— Надо похоронить его, — Оля встала и вытерла слёзы, — ты можешь позвать сюда нимф? Ну же! — она прикрикнула на окончательно впавшую в истерику подругу, и та неожиданно послушалась.

Вскоре храм наполнился рыданиями и причитаниями аркадских нимф, явившихся на зов Гебы. Оля тихо вышла и села на берегу осиротевшей реки. Её колотило от холода и потрясения. Рядом опустилась богиня юности, и высушив, наконец, взмахом руки волосы и одежду подруги, угрюмо уставилась перед собой.

— Разве речные боги могут умереть? — задала девушка мучивший их обеих вопрос.

— Могут, — подтвердила Геба, — если их река высохнет. А вот от рук смертных… Такого никогда не было.

— Но почему? Кому он помешал? Его любили, почитали, вон, храм… — Оля непонимающе замотала головой.

— Всех нас почитали. Раньше, — тяжело вздохнула дочь Зевса.

«Вот в чём дело, — подумала Ольга, — если в богов не верят, они могут умереть? Возможно, не сразу, возможно, нужно какое-то время, чтобы божественная сила окончательно иссякла, возможно, сохранившаяся в чьих-то сердцах вера отсрочит конец. Но он всё равно неизбежен». Она посмотрела на подругу и похолодела. У глаз вечно юной Гебы намечались первые морщинки. Значит, догадка верна, и это просто вопрос времени. Как тяжело… И что же тогда станет с этим миром?

— Как же так… А что теперь будет с рекой? — Оля вяло махнула рукой в сторону мутной воды.

— Думаю, через какое-то время восстановится и очистится.

— Но такой одухотворённой, такой необыкновенной она уже не будет!

— Наверное, — согласилась богиня, — но этот мир сможет жить и без нас. И даже процветать.

— Давай возвращаться? Тяжело здесь…

— Да, нам тут больше делать нечего, — Геба встала. — Я ещё должна сообщить обо всём отцу.

Девушка бросила прощальный взгляд на изящный белый храм и тоже поднялась. Она ясно понимала, что больше сюда никогда не вернётся.

* * *

Давящая тишина, царившая на Олимпе, уступила место тревожным возгласам и рыданиям. Значит, и здесь что-то случилось, пока Оля с Гебой были в Аркадии. Переглянувшись, они поспешили к месту событий.

Этим местом оказался покосившийся дворец Аполлона. Кифаред^[9] безуспешно пытался успокоить муз. Хрупкие покровительницы искусств наперебой жаловались своему предводителю — и опять на смертных.

–…обозвать распутницами! Как они посмели! — возмущалась оскорблённая Мельпомена.

–…дьявольское пение! Представляете? — вторила ей Полигимния.

–…а потом они разбили наши инструменты! — продолжила Терпсихора.

–…нам пришлось бежать, — утирала слёзы Эрато.

–…бедный Пегас! — заламывала руки Талия.

— Что с Пегасом? — Ольга подбежала к музам.

— Мы не знаем, — ответила ей самая рассудительная — Урания, — они гоняли его по всему Геликону, забрасывали камнями, называли демоном. Ему удалось улететь, но куда — неизвестно.

Наконец, Аполлон увёл подопечных во дворец, отпаивать нектаром. Геба побежала к Зевсу, оставив подругу в волнении. Где Пегас? Он наверняка до смерти напуган, а возможно и ранен. Надо найти кого-то, кто сможет отыскать крылатого коня. «Эос, — решила девушка, — вот кто поможет! Она же так его любит». Оля уже собиралась отправиться на берег Океана, где жила богиня, когда поняла, что этого не требуется.

* * *

В темнеющем небе появился крылатый силуэт: это Эос верхом на крылатом коне подлетала к Олимпу. Они опустились на землю, и Заря, нервно похлопывая крыльями, направилась к Громовержцу. Пегас остался. Он жалобно ржал и метался, не находя себе места. Девушка подошла, надеясь успокоить бедное животное. Чудесный перламутровый конь имел жалкий вид. Грязный, напуганный, полупрозрачные крылья в грязи, на крупе ссадины, хвост ободран, в зелёных глазах крупные слёзы.

— Малыш, всё уже позади, — Оля ласково погладила Пегаса по морде, — здесь ты в безопасности, всё будет хорошо.

Крылатый конь вздохнул и немного притих.

— Эос тебя защитит, — продолжала девушка успокаивающим тоном, — сейчас она вернётся, и всё наладится.

— Да уж, наладится… — прозвучал мрачный голос Зари.

— Что произошло? Где ты была?

— У Зевса.

— А почему так быстро вернулась?

— Потому что для принятия решения много времени не потребовалось. Он согласился со мной.

— В чём? — тон богини всё больше настораживал Ольгу.

— В том, что надо уберечь его. На самом деле он очень беззащитный, — в голосе Эос послышалась нежность, — он не сможет жить в таких условиях. А изменить их мы не можем.

— Но почему он так переживает? Почему не может защитить себя? — недоумённо спросила девушка.

— Раньше он и ухом бы не повёл. И затоптал бы любого, осмелившегося на него напасть. Но сейчас ослабел, как и все мы. И он боится этого, потому что не понимает, что с ним происходит. Я нашла его у себя во дворе в ужасном состоянии и еле-еле успокоила. А что будет дальше?

— И как ты собралась его оберегать?

— Отправив на небо. На земле ему делать больше нечего.

— Как?

— Звёзды невозможно обидеть или убить.

У Оли упало сердце. Она припомнила миф о том, как богиня зари превратила Пегаса в созвездие, и поняла, что судьба крылатого коня решена.

— Ты хочешь сделать из него созвездие?

— Да, — голос Эос дрогнул, — это единственный выход. Я не могу постоянно держать его при себе. А в небе он будет в безопасности, бессмертным и вечным. И станет ещё красивее. А мои сыновья станут его компанией. Ему не будет плохо, поверь!

— Ты в этом уверена?

Девушка вспомнила, как переживал Гермес, что его мать, Майя, была вознесена на небо звездой, какую интригу закрутил, чтобы вызволить её оттуда и, не без Олиной помощи, переправить в древнеримский мир^[10]. Как плеяда была счастлива, когда у сына это получилось, и благодарна Оле за помощь. Звёздам в небе совсем не так сладко, как может показаться с земли.

— У меня нет выхода, — повторила богиня.

— А как же Бронта? Жеребята?^[11]

— Бронта весь день с Гелиосом. С одной стороны, он не отпустит её, а с другой — всегда сможет защитить. А их с Пегасом дети давно уже взрослые и живут своим умом.

— И когда ты хочешь это сделать?

— Сейчас.

Эос подлетела к Пегасу, обняла его за шею и что-то зашептала на ухо. В это время Ольга так же тихо вводила в курс дела вышедшую из дворца Аполлона Уранию. Муза сокрушённо покачала головой и убежала звать сестер. В результате, в новую жизнь взволнованного крылатого коня провожала целая толпа. Музы, сдерживая слёзы, прощались с Пегасом. Вернувшаяся от отца Геба начала привычно рыдать. Аполлон дружески потрепал красавца по гриве.

Оля тоже подошла к Пегасу.

— Спасибо, — ласково сказала она, — ты подарил мне небо. Ты чудесный! Свети ярко, я буду любоваться тобой.

Умный конь тихонько всхрапнул, показав, что понял её слова.

Эос прощалась последней. Она опять что-то долго говорила, перебирая шёлковую гриву, а потом вдруг резко взмыла в воздух на своих розовых крыльях. Пегас, заржав, последовал за ней. Они кружились высоко в небе, будто танцуя неведомый танец. Это был мощный, завораживающий, прощальный полёт, смотреть на который у Оли не было сил. Сквозь пелену слёз она увидела, как богиня зари, зависнув в воздухе, вскинула руки, и с её пальцев сорвались потоки света. Они окутали Пегаса розоватым облаком, а когда рассеялись, крылатого коня уже не было. Вместо него в небе Эллады сияло новое созвездие.

* * *

Ольга пыталась разжечь очаг. Раньше в её дворце горел огонь Гестии — подарок сестры Зевса на день рождения, но теперь он погас. Оля зажигала спичку за спичкой, благо, когда-то давно она предусмотрительно принесла из дома целый коробок. Наконец, щепки вспыхнули, можно было заняться кофе.

Произошедшее с Пегасом стало последней каплей, и девушка больше не могла оставаться в Элладе. Она спешила в древнеславянский мир, поделиться с Олегом горестными новостями этого дня. Она чувствовала, что, если этого не сделать, её просто разорвёт от переживаний. Дружинник удивительным образом умел успокоить и внушал ей чувство уверенности одним своим присутствием.

Это был ещё один повод для грусти — у них с Олегом не было совместного будущего. Выросший в Киевской Руси воин не смог бы найти себя в Олином мире, а она боялась остаться у него. Свойства дороги, которую проводница умела открывать, до конца не были известны даже богам, поэтому у такого переселения могли быть непредсказуемые последствия. К тому же Оля не была готова бросить свою семью, дом, отказаться от своего мира, который готовил ей, почти выпускнице престижного университета, многообещающую карьеру. Если добавить сюда разницу в привычках, взглядах на жизнь, в воспитании, которая, конечно же, была огромной, то ни одной, даже самой сильной и самозабвенной любви не хватило бы для того, чтобы преодолеть сложившиеся обстоятельства. Будучи девушкой трезвомыслящей и рациональной, Ольга не могла этого не понимать, но всё равно переживала, и постоянно, даже в самые счастливые мгновения, помнила, что всё это когда-нибудь кончится. Но и отказаться от любви было невозможно. Олег был умным, надёжным как скала и таким добрым и великодушным, каким может быть только очень сильный человек. Она могла поделиться с ним всем и была уверена, что всегда найдёт у него поддержку и утешение. Благодаря Гермесу, который помог слегка вмешаться в сознание молодого дружинника, тот воспринимал иномирное происхождение своей любимой совершенно спокойно, и она могла быть с ним абсолютно откровенной.

Однако сегодня произошло то, чего Ольга не ожидала.

* * *

Олег ревновал. Это было глупо и не очень уместно, учитывая то, что Эриманф погиб, но факт оставался фактом. Хмуро выслушав Олин сбивчивый рассказ, прерываемый всхлипываниями, он подозрительно поинтересовался:

— И что же между вами было, раз ты так убиваешься?

Ольга аж задохнулась от возмущения.

— Как тебе в голову это пришло! Он был моим другом! И Геба подтвердит! И вообще, почему я должна оправдываться?

— Конечно, кто я такой, чтобы ты передо мной оправдывалась. А он — бог.

— Был богом. В том-то и дело! Бессмертным, вечно молодым…

–…мускулистым и синеглазым, — едко вставил дружинник, — ты уже говорила. А что синеволосый — ничего страшного, у всех свои недостатки.

— И тебе не стыдно? Между прочим, его убили! Как ты можешь так говорить!

— Разве это что-то меняет? Интересно, а как ты будешь рассказывать обо мне, если я вдруг завтра не вернусь из похода? Если, конечно, узнаешь об этом, ты ведь приходишь, когда хочешь, — Олега понесло, — и я ещё не знаю, чем ты занимаешься, когда отсутствуешь. Какой богатый выбор, боги эллинов! И свой мир ты не зря мне не показываешь, с кем ты живёшь там?

— Ну знаешь! — девушка вскочила. — Я не собираюсь слушать этот оскорбительный бред!

Она трясущимися руками сложила плед, который брала с собой, чтобы не было холодно сидеть на траве, и, не прощаясь, нырнула в проход, ведущий обратно в Элладу.

Олег даже не повернул головы. Он ещё долго сидел на берегу Днепра и мрачно смотрел на ленивое течение реки.

Глава четвертая

Надо ли говорить, в каком состоянии Ольга вернулась на Олимп. Она была обижена, растеряна, расстроена… нет, она была просто в бешенстве! Пришла к любимому человеку за поддержкой и утешением, а получила оскорбления и подозрения, причём совершенно незаслуженные и беспочвенные. Хотела хоть немного успокоиться, а в итоге ей стало только хуже. Всё неладно, всё рушится. И поговорить не с кем: Гебе сейчас ещё тяжелее, а семья и московские друзья, естественно, о других мирах и не подозревают. А выговориться очень хотелось, характер такой…

Немного порыдав в одиночестве, Оля поняла, что больше не может находиться во дворце. Ведь, помимо всего прочего, ей было ужасно жалко свой второй дом, больно смотреть на то, в каком состоянии он находится и понимать, что ничего с этим сделать нельзя. В свой прошлый визит сюда она пыталась привести его в порядок, затеяла генеральную уборку, притащив из Москвы кучу моющих и чистящих средств. Бесполезно! Пыль моментально появлялась снова, аромат освежителей воздуха и даже духов мгновенно уступал место отвратительному затхлому запаху. «Схожу в центр, может, Геба сейчас не занята», — решила Оля и решительно вытерла слёзы.

* * *

К Гебе она не попала, потому что, не успев дойти до дворцов олимпийцев, встретила Аглаю. Харита печально смотрела на удаляющегося Гефеста.

— У вас что-то случилось? — спросила её Оля.

— Нет, ничего, — Аглая тряхнула головой и повернулась к девушке, — немного поспорили с мужем. А ты чего такая заплаканная?

— Да я тоже поспорила… не с мужем, но… — запуталась смущённая Ольга и снова начала хлюпать носом.

— Пойдём ко мне, расскажешь, — харита взяла её за руку.

«Какая она всё-таки хорошая, — думала девушка, наблюдая, как Аглая готовит ей успокаивающий травяной отвар, — деликатная, понимающая, спокойная». Она и не заметила, как рассказала о последних событиях.

— Что я могу сказать, — харита поставила перед ней дымящийся кубок, — твой Олег переживает, не уверен в себе, в тебе, в вашем будущем. Отсюда и проблемы. Ты должна дать ему эту уверенность, хотя бы немного. Ведь он любит тебя, а это самое главное.

— Как мне это сделать? Я не могу быть его женой, не могу с ним жить. Мы из разных миров, совершенно непохожих друг на друга!

— Но показать-то ему свой мир ты можешь? И Элладу? Чтобы он по крайней мере знал, что здесь у тебя нет другого мужчины или, чего доброго, мужа?

— Свой, наверное, могу, — задумалась девушка, — а по поводу Эллады не уверена, я же не могу сделать это без разрешения.

— Так поговори с Гермесом. Не думаю, что сейчас, когда всё и так летит в Тартар, кто-то будет против.

— Это ужасно, — Оля вспомнила об Эриманфе и Пегасе, и слёзы опять градом покатились по её щекам, — что ждёт ваш мир?

— Ничего хорошего, — мрачно ответила Аглая, потянулась было к кувшину с амброзией, но вместо этого щедро налила себе отвара, который приготовила для гостьи.

— Зевс призывает всех на большой совет, — раздался с улицы сильный женский голос, — боги, немедленно явитесь в дом Крониона^[12].

— Это Фемида, — сказала харита, поставила кубок и поднялась, — мне надо идти.

— А можно мне с вами? — взмолилась девушка, — Я ведь тоже переживаю за Элладу, за всех вас!

— Можно, — разрешила богиня, — попробуешь войти со мной. Если отец не захочет, он просто не допустит тебя во дворец.

* * *

Громовержец не возражал. Точнее, он и не обратил внимания на смертную, затесавшуюся в толпе беспокойно переговаривающихся и переглядывающихся богов.

На совет созвали всех — и олимпийцев, и остальных богов, и морских, и небесных, и подземных. Сам Зевс производил не лучшее впечатление. Его могучая фигура больше не излучала непоколебимую уверенность в своей власти, казалось, под гнётом проблем он начал сутулиться и даже постарел. Впрочем, явившиеся на совет выглядели гораздо хуже: не просто расстроенными, а пребывающими почти в панике. Дворец Крониона уже не радовал своим обычным парадным блеском. Здесь было чуть почище и поаккуратнее, чем у других богов, всё же Громовержец сильнее их, но и его силы таяли. Даже пернатые обитатели Олимпа были грустными и какими-то ободранными. Орёл Зевса, нахохлившись, сидел на спинке трона. Павлин Геры, нервно вздрагивая, дремал у ног царицы богов.

Наконец, все устроились за столом, и к ним поспешил Ганимед — невысокий, стройный и очень красивый юноша. Он заменил Гебу на посту олимпийского виночерпия, когда та вышла замуж, и теперь богиня юности благодарно принимала из его рук кубки с нектаром и амброзией, сидя вместе с Гераклом и сыновьями. Она заметила Олю рядом с Аглаей и помахала рукой. Последним в зал влетел озабоченный Гермес, и Зевс начал совет.

— Дети мои, — привычно заговорил он, и стало слышно, что из его голоса пропала та магия, которая заставляла всех женщин Эллады, и смертных, и бессмертных трепетать перед царём богов и людей, — сегодня мы собрались по очень важному и очень печальному поводу. Все вы, наверное, уже знаете, что сегодня в Элладе пролилась божественная кровь, сегодня впервые был убит один из нас. И это не случайность, это закономерный итог всего происходящего. Я долго медлил, но пришло время принимать решение о том, как нам действовать дальше. Готов выслушать каждого, кто захочет высказаться, и вместе с вами обсудить проблему. Перед лицом беды все равны.

— Как действовать? Драться! — вскочил со своего места Арес. — Драться за наш дом!

— Это бесполезно, — безжизненным голосом возразила Деметра, — разве ты не видишь, что это конец?

— Нас много! — встал рядом с отцом Фобос, молодой воин с жёстким лицом.

— Мы будем сражаться до конца, — поддержал брата Деймос, не менее воинственный молодой бог.

Геракл, Алексиар и Аникет согласно закивали. Афродита с Гебой обеспокоенно повернулась к своим мужчинам, но те, казалось, их не замечали.

— Я склонен согласиться с мальчиками, — задумчиво проговорил Посейдон. — Море по-прежнему повинуется мне, а это мощная сила. Пожалуй, я смогу заставить всех вновь считаться с нами. Но понравится ли это тебе, брат? — вкрадчиво закончил он.

Громовержец нахмурился, но промолчал.

— Допустим, побережья вернутся под нашу власть, — в тон морскому владыке ответила Афина, — а как быть с остальными территориями? Мореходы и рыбаки в Элладе есть, но так ли их много?

— Конечно нет, — оживилась Деметра, — без землепашцев нам не выжить.

— И пастухов, — добавил Гермес.

— И ремесленников, — подхватила Паллада, — перечислять можно долго. Ясно одно: почти все мы критически ослабли, а усилий тех, кто продержится ещё какое-то время, будет недостаточно. Для сохранения своей власти их может и хватит, но для поддержания миропорядка — нет. Война же для нас будет сейчас означать быструю смерть.

— Ты предпочитаешь смерть медленную? — грустно поинтересовалась Гестия.

— Сейчас? — ухватился за ниточку Аполлон. — Может, нам стоит накопить силы и только потом выступить?

— И как? Как ты их накопишь? — со слезами вопросила Артемида. — Вчера я отстала от своих собак. А сегодня не смогла поднять свой лук. Не знаю, что должно произойти, чтобы силы возвратились к нам.

— Мы можем попробовать восстановить их в других мирах, у нас есть такая возможность благодаря Олеаде, — предложил Гермес, и остальные участники совета разом уставились на покрасневшую под их взглядами Ольгу. А бог продолжил: — а потом уже решить, нужна ли нам война.

— И какой мир ты предлагаешь? — поинтересовался Аполлон. — Не помню, чтобы мне удалось хоть немного набраться сил в Риме, наоборот!

— Пока не знаю, — развёл руками вестник богов, — это требуется хорошо обдумать.

— Ни армянские, ни славянские, ни скандинавские боги не потерпят соседства, — уверенно заявила Афина, — а в Рим нам тем более путь закрыт.

— Я потратил много сил на установление дружеских контактов с богами соседних миров, — вмешался Зевс, — и считаю, что этот вопрос стоит обдумать.

— А возможность военного союза вы обсуждали? — спросил Арес. — Могут ли они помочь нам в войне?

— Полагаю, этот вариант исключён, — расстроил его Громовержец, — одно дело сотрудничать, даже дать приют на время, но совсем другое — рисковать непонятно, ради чего.

— Да, в нынешней ситуации нам нечего им предложить за помощь, — согласилась Промахос.

— Да и в будущем тоже, — вставил Аид. — Каждый сам за себя, смешно этого не понимать.

— Поэтому я уверена, что поддержка от них будет только на словах, — кивнула Афина, — нужно искать другой путь.

— Я видел много миров, — почесал в затылке Гермес, — но пока не встречал пустых.

— В каком смысле? — заинтересовался Зевс.

— Свободных, — пояснил тот, — свободных от власти божественных сил.

— Продолжай!

— Но это не значит, что их нет! — Психопомп^[13] торжествующе посмотрел на отца. — Надо искать!

— Ищи! — разрешил Зевс.

— А что будет с нашим миром? — жалобно спросила Афродита.

Ответом ей стал ужасный грохот, потрясший дворец Громовержца до основания. Боги вскочили со своих мест, озираясь по сторонам. Колонны закачались, стены начали стремительно покрываться новыми и новыми трещинами.

— Все на улицу! — скомандовал Кронион, схватил Геру на руки и растворился в воздухе.

Его примеру последовали все остальные. Гефест обнял Аглаю, собираясь уходить.

— Олеада, быстрее! — крикнула харита, уже исчезая в языках пламени, срывающихся с пальцев мужа.

Оля давно не перемещалась по Элладе вот так, можно сказать, силой мысли, да и паника мешала сосредоточиться, но в конце концов у неё получилось. И очень вовремя: не успела она оказаться на пыльной дорожке, как прогремело ещё раз, гораздо сильнее. Потускневшие драгоценные камни, украшавшие фасад дома Зевса, градом посыпались на землю. Потом начали падать прекрасные барельефы и скульптуры, надломились колонны портиков и, в конце концов, дворец обрушился. Раздался многоголосый крик ужаса. И сразу — ещё грохот. Это обваливались дворцы остальных олимпийцев. Боги заметались, в панике понеслись к своим домам.

Оля, оцепенев, смотрела на творящийся вокруг хаос и начинала осознавать, что только что чудом спаслась. Строго говоря, не чудом, а благодаря своим новым способностям, ведь выскочить из рушащегося здания обычным, человеческим путём она бы ни за что не успела. Девушка поёжилась. Аглая и Геба с семьями давно убежали к себе, Гермеса тоже не было видно. Сова Афины, громко ухая, летала кругами над дымящимися обломками серебряного дворца. «Не буду мешать, у них такое несчастье», — подумала Оля и замерла. А её-то дворец? Что с ним? Следующая мысль была ещё ужаснее: «А где же турка? Она же здесь! Зачем я только взяла её с собой?» Девушка со всех ног бросилась домой.

* * *

Её чудесный дворец тоже лежал в руинах. «Как же так! Что же это! Где она? Как мне попасть к нему? Что же делать?» — бессвязные мысли проносились в бедной Олиной голове, пока она, причитая и ругаясь, пыталась голыми руками разбирать развалины. Она корила себя за то, что принесла сегодня волшебную турку в Элладу. Всегда оставляла её в Москве, боялась потерять — и вот! Самым страшным сейчас казалось то, что без неё невозможно было попасть к Олегу. Ведь они так глупо поссорились и даже не попрощались. Домой-то можно было вернуться, чашка с «греческим» кофе мирно стояла на столе в её квартире, проход в свой мир она не закрывала. А вот в древнеславянский захлопнула, в сердцах вылив кофе с мёдом и орехами, и без турки открыть уже не могла. Да и в этот мир, стоит только уйти из него, она уже не вернётся. И никуда больше не вернётся, никогда больше не сможет открыть дорогу. Будет жить как раньше, лишь иногда вспоминая свои волшебные путешествия. От такой перспективы стало ещё хуже, и девушка удвоила усилия.

Среди кусков мрамора и обрывков тканей что-то блеснуло, Оля с надеждой кинулась их разгребать. Её ждало разочарование: это была не турка, а покорёженное серебряное зеркальце, подарок Гебы. Это стало последней каплей: девушка села прямо на землю и заревела в голос.

Кто-то тронул её за плечо, она, не глядя, скинула руку и тут же, опомнившись, подняла голову. Боги не прощают неуважения.

— Олеада, — Зевс словно не заметил её фамильярного жеста, — нам требуется твоя помощь.

— Я не могу вам помочь, — выдавила Оля сквозь слёзы.

— Почему же? — в голосе Громовержца зазвучали металлические нотки.

— Я потеряла свою турку. Без неё я ничего не могу сделать.

— Где потеряла?

— Здесь, — проводница обвела рукой груду камней, которая ещё недавно была её вторым домом. — Я не могу её найти, и даже если найду, она наверняка сломана.

— Что ж, посмотрим… — верховный бог небрежно щёлкнул пальцами.

Развалины тотчас зашевелились. Камни полетели в одну кучу, обломки мебели и осколки посуды — в другую. Олина одежда, косметика, украшения, шкатулки, зеркальца и остальные мелочи легли отдельно. Наконец, прямо Зевсу в руки прилетела медная турка, целая и невредимая. Он улыбаясь протянул её радостно вскрикнувшей девушке.

— Теперь ты готова к разговору?

— Да, конечно, — Оля поспешно вытерла слёзы.

— Времени совсем мало. Мне нужно, чтобы ты начала искать для нас другой мир. Срочно.

— Для восстановления ваших божественных сил?

— Нет, для жизни. Я принял решение, мы должны уходить отсюда. В Элладе уже ничего не поправить, надо спасаться. Мы сможем начать всё сначала в новом мире.

— Это потому, что умер Эриманф?

— Ты умная девочка, — одобрительно кивнул Громовержец, — и поэтому тоже. Видишь, что творится вокруг? — он обвёл могучей рукой безрадостный пейзаж и повторил: — Времени почти не осталось, надо искать.

— Конечно, я постараюсь найти подходящий для вас мир. Но я боюсь идти одна!

— Ты будешь не одна, а с Гермесом. Он тебе поможет и защитит, если потребуется.

— Хорошо. Я только сбегаю домой, и сразу к нему.

— Спасибо, Олеада. Не думал, что наша судьба будет зависеть от смертной, — Зевс усмехнулся, — удачи тебе.

Через мгновение бога уже не было, и Оля смогла переварить услышанное. Значит, свободные миры? И как она будет их искать? Наверное, Гермес знает… Но сначала надо уладить свои дела.

Ольга принялась собирать спасённые из-под обломков вещи, чтобы забрать их домой. К счастью, многое уцелело, даже часть одежды, которая лежала в сундуке, который оказался неправдоподобно крепким, не пострадала. И главное, турка у неё! Теперь она знала, что сделает в первую очередь.

* * *

Над Днепром заходило солнце, золотящее листы берёз и игравшее в ряби речной воды. На берегу стояли двое.

— Знаешь, я очень испугалась, — призналась Оля, — и больше всего испугалась того, что больше не увижу тебя.

— Прости меня, — Олег крепко обнял её, — это ревность и… страх. Я тоже боюсь потерять тебя.

— Я хочу, чтобы ты убедился, что у меня никого нет, кроме тебя. Если хочешь, отправимся в мой мир хоть сейчас. А чуть позже я найду способ показать тебе Элладу. Хотя её сейчас лучше не видеть… Ты не представляешь, как там было чудесно, как красиво, как необыкновенно! Я должна помочь олимпийцам. Вдруг им удастся создать новый мир, такой же волшебный? А может, даже лучше?

— И как ты собираешься им помогать?

— Зевс поручил мне найти для них свободную от других богов землю, в которую они могли бы… переехать, — девушка развеселилась от этого слова, представив себе древнегреческих богов в парадных одеяниях и с чемоданами, коробками и прочими пожитками.

— Это опасно?

— Нет, я буду с Гермесом, он могущественный бог, поможет, если надо.

— Я пойду с вами. Боги богами, а я сам способен защитить свою женщину.

— Хорошо, я поговорю с ним. Думаю, он позволит. Всё-таки кто здесь единственная и уникальная проводница?

И Ольга впервые за эти ужасные дни рассмеялась. С Олегом все беды и огорчения казались ей далёкими, а будущее — прекрасным.

Глава пятая

Выбор мира, который даст приют терпящим бедствие эллинским богам — дело нешуточное и требующее серьёзной подготовки. Этой самой подготовкой Оля и занялась, вернувшись домой.

Самым простым оказался разговор с Гермесом. Он немного поиронизировал над молодостью и горячностью всяких, как он выразился, славянских витязей, но против присутствия Олега не возражал. Кроме того, бог обещал руководить поисками и велел проводнице запастись самыми разнообразными специями, всеми, которые сможет достать. Ольга, окрылённая и одухотворённая, поспешила в магазин, выполнять указания.

А вот второе дело требовало больше времени и сил — она решила показать любимому свой мир. Во-первых, это уже было обещано, а, во-вторых, дорогу придётся открывать в своей квартире, больше негде. Олега следовало подготовить к тому, что он там увидит.

Купив кучу приправ и большую упаковку кофе, Оля направилась в магазин мужской одежды. Не тащить же Олега в Москву в его обычном наряде — в кафтане из тонкой шерсти, шёлковой (греческой, как часто уточнял гордый дорогой вещью дружинник) сорочке, с неизменным поясным ножом, к которому он относился почти с нежностью, и в грубых кожаных черевьях. «Так, джинсы, рубашка, куртка, кроссовки, — мысленно загибала пальцы девушка, — одену его спортивно. А ещё — бельё. Может, часы?»

Часы, как и следовало ожидать, вызвали живейший интерес дружинника. Разумеется, до того момента, как он увидел компьютер, телевизор и прочую бытовую технику. А больше всего его удивили автомобили… Короче говоря, это была долгая и насыщенная экскурсия, результатами которой Оля осталась очень довольна. Олег схватывал всё налету и гибко адаптировался к окружающей обстановке, чем вызвал её восхищение и уважение. А уж как он, высокий, широкоплечий и тренированный, выглядел в современной одежде, как выбранная Олей рубашка шла к его синим глазам и льняным волосам… Мечта, а не мужчина! О недавней размолвке они больше не вспоминали и отлично провели время.

В самый неподходящий момент, воспользовавшись незакрытой дорогой, из Эллады явился Гермес. Деликатно дождался молодых людей на кухне, изучая батарею баночек и стопку пакетиков, сложенных на столе, и распорядился начинать.

* * *

— А как начинать? — вопросительно посмотрела на своего божественного начальника Ольга. — Я не могу открыть дорогу в тот мир, о котором ничего не знаю.

— Как это не можешь? — хмыкнул тот. — А к нам ты как попала, забыла?

— Так я же ни о чём таком в тот момент не думала, само как-то получилось…

— И сейчас не думай! Просто делай то, что хочется. Да, подожди…

Гермес щелчком пальцев выстроил в ряд все специи, орехи, мёд, варенье, травы, которые были на Олиной кухне.

— Вот, теперь начинай. Закрой глаза, расслабься и выбирай то, к чему рука потянется.

Мужчины ушли в гостиную и уселись в кресла перед электрическим камином, который традиционно использовался для открытия дороги, а проводница осталась вздыхать над ароматным изобилием. Она уже привыкла путешествовать осознанно, зная, куда попадёт, поэтому получилось не сразу. Но получилось! Оля сварила кофе с совершенно невообразимым сочетанием добавок, принесла его в комнату и ожидающе уставилась на верный камин.

Вскоре на гладком стекле появилась картина, так и манившая к себе.

* * *

Лёд? Нет, здесь тепло. Хрусталь? Тоже нет: мелодично звенящие, искрящиеся ветви, которые Оля случайно задела плечом, оказались совсем не хрупкими. Наоборот, прозрачный лист, сверкающий в холодных лучах огромного, белого небесного светила, был прочным и тяжёлым, как камень. На небе, казалось, серебрилось множество тонких нитей, окутывающих его чудесным пологом, земля мягко светилась бледно-голубым. Вдалеке поблёскивало нежно-бирюзовое зеркало большого озера и таинственно мерцали величественные горы.

Ольга застыла, не в силах произнести ни слова. Стоящий рядом Олег тоже молчал, восхищённо вертя головой. Гермес деловито оглядывался.

— Так, и куда мы попали? — поинтересовался он у проводницы.

— М-м-м… не знаю! — та развела руками. — Вы же сами сказали, ни о чём не думать.

— Но не настолько же! В этом мире не живут люди. Что здесь делать?

— Но как красиво!

— Конечно, красиво. И совершенно бесполезно. Возвращаемся, — скомандовал бог, и молодые люди неохотно повиновались.

— Олеада, сосредоточься. Попробуй теперь подумать о нас, где мы могли бы жить, где нам было бы хорошо, — посоветовал сын Зевса, когда они вернулись.

Девушка опять направилась на кухню, послушно нахмурилась и стала задумчиво перебирать баночки и пакетики.

— Давайте попытаемся ещё раз, — она поставила на столик перед камином дымящуюся чашку.

Новый мир мало чем отличался от предыдущего. Только «солнце» в нём светило золотым, небосвод казался выдолбленным в громадном аметрине, лес переливался всеми оттенками розового, а в золотистом океане с наслаждением плескалось исполинского вида неизвестное животное, то ли кит, то ли динозавр.

— И о чём ты подумала? — иронически хмыкнул Гермес.

— О дворцах, — смутилась Ольга. — Сначала об олимпийских, потом о стоящих на берегу Океана, мне очень нравится дом Эос…

— Ну вот, — бог обвёл рукой фантастический пейзаж, — Заре бы здесь понравилось. Но, повторяю, нам нужен мир, населённый смертными. Похожий на Элладу климатом, рельефом — так будет проще адаптироваться. Уверен, что такие есть, нужно просто найти.

— Хорошо, — проводница поплелась обратно к своим склянкам.

* * *

Следующий мир радовал наличием людей. Выйдя из прохода, компания угодила в шумную толпу. Гермес подобрался, а Олег тут же взял девушку за руку: у большинства на поясе висело оружие. Немного осмотревшись, они поняли, что попали в самый центр религиозной процессии. Люди несли цветы, маленькие статуэтки и картины, хором распевая весьма заунывную песню. По-видимому, они направлялись в храм — пышно украшенное здание, выкрашенное в жизнерадостный оранжевый цвет. Аккуратные домики на широкой улице тоже были весёлых, ярких цветов. Пригревало солнце, пахло фруктами и морем. Это место показалось Оле вполне комфортным, но…

— Нет, не пойдёт, — решил бог, и они заторопились домой.

— Но почему? — немного обиженно спросила проводница, убирая со стола специи и накрывая его к обеду.

Мужчины единогласно решили прервать поиски и перекусить, поэтому теперь с нетерпением вдыхали наполнивший кухню запах пожаренной Олей на скорую руку яичницы с грудинкой, помидорами, брынзой и пряными травами.

— Потому что требуется свободный мир, забыла? — пояснил Гермес, с недоверием рассматривая современные столовые приборы. — У этих смертных уже есть бог и, возможно, не один. И, судя по всему, они весьма старательно ему поклоняются и искренне его почитают. Ты видела их лица? А война за верующих не входит в наши планы. Во-первых, мы катастрофически ослабели, а, во-вторых, зачем? Неразумно тратить силы, если можно обойтись без этого, так что, — он удовлетворённо отправил в рот добрый кусок яичницы, — так что будем смотреть дальше.

Подкрепившись, они продолжили поиски. Теперь их взору предстал город, застроенный футуристического вида небоскрёбами. Улицы были заполнены машинами, больше напоминающими гоночные болиды, а небеса — похожими на них летательными аппаратами.

— Потрясающе! — выдохнул Олег.

— Бр-р-р, как неуютно, — поёжился Гермес.

Следующая картина тоже была городская, но совсем другая. Этот город был мечтой поклонника стимпанка: туман, викторианские здания, паровые экипажи и даже дирижабли, величаво проплывающие меж свинцовых туч.

— Какая прелесть! — восхитился бог, — помнится, был я в похожем мире^[14]. Прекрасная была прогулка, а уж пиво…

— Может, тогда осмотримся? — спросила Ольга, — здесь интересно!

— Да, очень! — поддержал любимую Олег.

— В другой раз, — отрезал сын Зевса. — Понимаешь, Олеада, — начал объяснять он, видя Олино недовольство, — со смертными в таких мирах, как два последних, будет очень тяжело работать. На первый взгляд я не ощущаю в них божественного присутствия, но нужны ли вообще здесь боги?

— Да, у них главный бог — научно-технический прогресс, — понимающе закивала девушка, — однако это не отменяет потребности в вере. Только божество должно быть немного другое…

— Конечно, но зачем нам такие трудности? Меняться ради завоевания этих смертных, если мы можем вырастить и всему научить других?

— Хорошо, ищем дальше, — согласилась Оля, подумав, что, кажется, знает, почему олимпийцы терпят сейчас поражение в Элладе. Похоже, они обленились и совершенно не хотят прилагать усилия и учиться чему-то новому, — как я понимаю, вас устроит бронзовый век?

— Можно чуть пораньше, — живо откликнулся Гермес.

* * *

«Бронзовый, так бронзовый», — ворчала проводница, выбирая очередные добавки к кофе. Вот!

Действительно, в этом мире люди находились в самом начале своего исторического пути. Их одежда была простой, украшения — неумело сделанными, дома — сложенными из грубых камней. Зато природа была потрясающей: изумрудная трава, бирюзовая лента реки, раскидистые деревья, звонкий гомон птиц.

— Так, — возбуждённо потёр руки бог, — очень интересно! Вот здесь мы и будем осматриваться!

И, не сказав больше ни слова, под ошарашенным взглядом Олега взмыл в воздух на своих крылатых сандалиях, сделал круг над деревней и пропал из виду.

— Он всегда так, — пожаловалась Оля, — делает то, что ему нужно, ничего не объясняя и не думая о других. Оставил нас в чужом мире, а ведь мы так не договаривались! Зевс обещал мне охрану и защиту.

— Не волнуйся, охранять и защищать тебя буду я, — дружинник машинально погладил свой меч, резко контрастирующий с модными джинсами, зато прекрасно гармонирующий с поясным ножом, ножны для которого, похоже, сделал тот же мастер, — к тому же здесь, похоже, спокойно. Пойдём погуляем!

— Надеюсь, Гермес не забыл сделать нас невидимыми для людей, — девушка никак не могла успокоиться и перестать ворчать, — хотя, вдруг здесь есть враждебно настроенные божества?

— Вот и проверим, — Олег взял её за руку.

Они бродили по чудесной долине, любовались далёкими горами, вдыхали терпкий цветочный аромат луга, к которому примешивался солёный запах моря, доносящийся с лёгким ветерком. Напились из кристально прозрачного родника и наелись потрясающе сладкой малины. Они были абсолютно счастливы. В неизвестном мире, непонятном времени, там, где оба они чужаки, позабывшие свои дома и живущие одним-единственным моментом.

Встречающиеся по пути люди их не видели. Они были озабочены своими каждодневными делами: возвращались с речки рыбаки, женщины доили скотину, дети тащили из ближайшего леса грибы, ягоды и травы. У опушки иномирные гости наблюдали интересную картину: несколько мужчин принесли грубые глиняные миски с цветами и фруктами и поставили их у большого гладкого валуна, лежащего посреди груды камней поменьше.

— Это их идолы? — догадался Олег.

— Похоже, — согласилась Оля, — но почему тогда они никак не обработаны, камни и камни? И лежат просто так, под открытым небом?

— В любом случае нужно сказать об этом Гермесу.

— О чём? — раздался сзади ехидный голос бога.

«Лёгок на помине! — подумала Ольга. — И наверняка сам ничего не расскажет, как всегда!»

— Видите, — ответила она, — идолы?

— Возможно, — беспечно пожал плечами сын Зевса.

— Так вы же говорили, что вам нужен свободный мир, без богов?

— А их тут и нет, по крайней мере, я не ощущаю никакого божественного присутствия. Мир, конечно, кем-то был создан, но, думаю, потом эти силы покинули его. Не знаю, почему, да это и не так важно.

— Но эти люди? Они явно принесли подношения!

— Ошибаются. Ты правильно говорила, потребность в вере в природе смертных, но это не означает, что всё, во что они верят — истина.

— Значит, этот мир вам подходит?

— Надо ещё посмотреть, но пока меня всё устраивает. Хороший климат, рельеф, я даже присмотрел нам чудесную гору, ничуть не хуже Олимпа. Недра богатые, Аид будет счастлив. Моря чудесные, Посейдону понравится. Много рек, источников, гор, долин — есть, куда поселить наяд, нимф, сатиров и кентавров.

— А какие народы здесь живут?

— Я видел только один народ, и он мне понравился. Людей много, они здоровы и хорошо плодятся. И этих смертных ещё очень многому нужно учить — они не умеют возделывать землю, не знают городов, а на то, как они торгуют, и смотреть не хочется. Науки и искусства не развиты, о культуре тела они не имеют ни малейшего понятия. В общем, все условия для того, чтобы наладить жизнь.

— То есть, мы прекращаем поиски? Замечательно! И что теперь?

— Думаю, надо показать это место семье.

* * *

Вызванная с Олимпа Афина запросто пила зелёный чай на Олиной кухне, прислонив копьё к холодильнику. Олег, с милостивого разрешения богини, с восторгом осматривал её шлем.

— Какой лёгкий и прочный! — удивлялся он.

— Божественная работа, такого ты нигде не увидишь. Эх, если бы можно было показать тебе кузницу Гефеста… — Оля робко взглянула на Палладу.

— Думаю, это не проблема, — отреагировала та, — но не в Элладе. Вот устроимся на новом месте, и я попрошу брата.

— Ура! Спасибо! — девушка чуть не запрыгала от радости.

— Не вижу повода отказать тебе в маленькой просьбе. Ты много для нас делаешь, Олеада.

— Я делаю это с большим удовольствием, — заверила её растроганная Ольга, — и буду очень рада, если сейчас у вас всё получится.

— Поглядим. Открой мне этот мир, я хочу осмотреться. Брат, ты со мной? — богиня взглянула на упоённо поедающего шоколад Гермеса.

— Конечно, — откликнулся тот, — я готов!

— Я не закрывала дорогу, — засуетилась девушка, — пожалуйста, проходите в комнату.

Афина облачилась в шлем, взяла копьё и последовала за ней.

Вернулись боги весёлыми и довольными.

— Олеада, спасибо, мы прекрасно поработали! — Гермес сиял.

— Значит, вы приняли решение?

— Да, — кивнул бог, — мы молодцы!

— Решать будет отец, — охладила его пыл богиня мудрости. — Меня смущают некоторые вещи, но, в целом, мир подходит. А вот как конкретно нам переселяться — это ещё нужно продумать.

— Всё продумаем, не переживай, — усмехнулся вестник богов.

Разговор прервал звонок в дверь.

— Я заказала суши, — объяснила Оля и побежала открывать.

Она вернулась с большой коробкой и, перекладывая её содержимое на красивое блюдо, продолжила:

— Хотела угостить вас. В Элладе и в Киеве такая еда непривычна, а в моём мире она очень популярна. Гебе, кстати, очень нравится. Попробуйте!

— Любопытно! — в один голос сказали Гермес с Олегом, а Афина рассмеялась.

— Сейчас я вас научу. Это соевый соус, в него добавляется васаби…

И день знакомства с неизведанным продолжился.

Глава шестая

Следующие дни запомнились Оле бесконечными визитами. Дорога в Элладу постоянно была открыта, и в её квартире регулярно появлялись гости.

Сначала в сопровождении довольного Гермеса явился Зевс. Удивлённо осмотрел жилище девушки, милостиво пообещал даровать ей дворец в новом мире и пожелал этот мир осмотреть. Следом пожаловал Посейдон, за ним — Аид. Почему братья не могли прийти вместе — для Оли было загадкой. Видимо, у олимпийцев не всё так просто, и проблемы в Элладе обострили их собственные политические неурядицы, решила она и не стала забивать себе этим голову. Её дело — открывать дорогу, а не вникать в чужие интриги.

После сыновей Крона пришёл черёд их знаменитой бабки. Оля безуспешно пыталась заниматься так некстати заброшенным дипломом, когда в её комнате появился сначала заметно нервничающий Зевс, а за ним — совершенно необыкновенная в своей противоречивости женщина. Невысокая, чуть полноватая, но с царственной осанкой. Круглолицая, с плавными движениями и мягким голосом, но с капризным изгибом губ и ехидным взглядом карих глаз, в которых читалась и мудрость веков, и вполне мирская стервозность. Гея благосклонно кивнула склонившейся в поклоне Ольге, дёрнула плечом, сбрасывая руку Громовержца, и, не слушая его торопливых объяснений, скрылась в новом мире. Кронион тяжело вздохнул и последовал за ней. Вернувшиеся боги имели такой вид, словно только что жарко спорили: раскрасневшиеся, раздосадованные и одинаково недовольные. Коротко поблагодарили проводницу и ушли домой.

Впрочем, о своих впечатлениях ей никто не докладывал и планами тоже никто не делился. Это уже начинало не на шутку раздражать Ольгу, дом которой превратился в проходной двор. Все слонялись туда-сюда, и всё молча, никакой информации, никакого намёка… А она ведь искренне переживала за олимпийцев.

Когда Оля, окончательно обидевшись, собиралась уже захлопнуть дорогу в Элладу, чтобы побыть наконец одной и заняться своими делами, заявился Гермес.

* * *

Бог коммерсантов, без сомнения, умел виртуозно вести переговоры.

— Как дела, Олеада? — начал он елейным голосом, будто носом почуял неладное. — Устала, небось, от нас?

— Да нет, что вы, — начала отнекиваться девушка.

— Не обижайся, все на нервах, проблем всё больше, надо срочно что-то делать. Старшее поколение тянет, но окончательное решение всё равно принимать придется.

— А младшие боги? — заинтересовалась Оля. — Они пока не приходили, новый мир не смотрели. Да и сестры Зевса тоже. Их позже ждать?

— Нет, зачем? — удивился Гермес. — Решение примет отец. Конечно, посоветовавшись с дядями. А их детям и жёнам и, тем более, остальным богам придётся повиноваться. Это нам с Афиной повезло: я организатор и вдохновитель, — тут бог хихикнул, — а влияние сестры на Олимпе слишком велико, чтобы с ней не считались.

— Да, строго у вас…

— Не слишком. Совет богов в любом случае провести необходимо. Я поэтому и хотел поговорить с тобой. Ты не будешь возражать, если совет мы проведём здесь?

— Как это? — Ольга оторопела. — У меня не хватит места! Где я всех размещу? Вы же сами видите! — она обвела рукой свою квартиру, весьма неплохую по московским меркам, но крошечную и совершенно непригодную для жизни с точки зрения древнегреческих богов.

— Не пугайся так. Во-первых, на совете будут только олимпийцы. Во-вторых, о небольшой гм… модернизации твоего жилища я позабочусь. Временной модернизации, — с нажимом добавил он, поймав Олин панический взгляд. — Перестань, Олеада, — Гермес обаятельно улыбнулся, — не заседать же нам под открытым небом!

— А на берегу Океана? Нет, вы не думайте, я не против, просто волнуюсь за Эос. Она говорила, что они ещё держатся.

— Заря теперь такая же бездомная, как и мы, — покачал головой сын Зевса, — их сила тоже на исходе.

— Как жалко! — Оля тяжело вздохнула, вспомнив чудесный, словно сделанный из аметрина дворец утренней богини.

— Так что, как видишь, ты окажешь нам услугу, предоставив место для совета. К тому же при необходимости можно будет быстро осмотреть наш, надеюсь, будущий дом. Да и многим не помешает встряхнуться, посмотреть на другие миры — чтобы создать нужный настрой.

— Конечно, конечно, — закивала девушка, — я всё понимаю. А когда? Мне нужно подготовиться!

— Тогда давай завтра, готовься, — разрешил Гермес, — только дорогу не закрывай. Я приду пораньше, помогу.

— Да, я уже поняла, с временной модернизацией.

— Приятно иметь с тобой дело! Быстро схватываешь.

Конечно похвалил, пилюлю требовалось подсластить: Олю ждал суматошный вечер. Сначала она судорожно занималась уборкой, потом побежала в ближайший супермаркет за закусками, фруктами и пирожными. Готовить для олимпийских богов не решилась — не настолько она доверяла своим кулинарным талантам. Поэтому, вспомнив недавний удачный опыт, заказала в ближайших ресторанчиках всевозможных суши и роллов, а также, чтобы предложить гостям более традиционное угощение, побольше стейков различной степени прожарки. Дальше пришло время заняться собственным внешним видом. Хозяйка, принимающая у себя олимпийских богов, не может выглядеть небрежно! Так что её ждали маски для лица и волос, тщательный макияж, сложная укладка, лучший пеплос и украшения работы Гефеста.

Гермес, который явился, как и обещал, первым, одобрил её приготовления и приступил к обещанной помощи. Оглядел гостиную, что-то прикинул и широко развёл руки. Между пальцев бога заструился золотой свет, окутавший комнату, которая, повинуясь его воле, начала растягиваться. Потолки стали выше, окна выросли, а площадь увеличилась раза в три. В воздухе разлился тот самый тончайший цветочный аромат, который ещё недавно царил в Элладе, и который Ольга уже начала забывать. Пол и стены заблестели, переливаясь в солнечных лучах, в центре получившегося зала встал круглый стол из белоснежного мрамора, а на нём выстроились золотые кубки и серебряные блюда. Закончив работу, сын Зевса устало опустился в кресло.

— Ух ты! — не сдержалась девушка, осматривая своё преображённое жилище. — А стол не проломит пол? Всё-таки многоквартирный дом…

— Не переживай, Олеада, всё будет в порядке. Эх, амброзии бы…

— Сейчас, принесу еду, — она побежала на кухню.

Не успела Оля торопливо разложить приготовленное угощение, как пожаловали гости.

* * *

Первой появилась озабоченная Геба, нагруженная золотыми и серебряными кувшинами с нектаром и амброзией.

— Как хорошо, что ты пришла! — обрадовалась Ольга. — Тебя опять назначили виночерпием? Что скажет Геракл? А Ганимед чем теперь занимается?

— Тем же самым и занимается, — ответила богиня юности, расставляя кувшины на столе, — я вернулась к своим обязанностям только на время этого совета. Слишком важные вопросы будут обсуждаться, Ганимеда в них не посвящают. Мальчик ещё слишком легкомысленный, да и вообще, — богиня фыркнула, — умом не блещет.

— Да? Зато красивый, может ещё поумнеет? Или ты ревнуешь к своей должности? — поддела подругу девушка.

— Я? Ни в коем случае! — взвилась та. — Наоборот, я могу спокойно заниматься домом, семьёй, не пристало мне уже с кувшинами бегать.

— Ну ладно, — примирительно сказала Оля, — посмотри, еды достаточно, как считаешь?

— Прекрасно, — подбодрила её Геба, — и разнообразно, и необычно. Семье понравится.

Олимпийцам действительно понравилось. Несмотря на общую нервозность, царившую в их рядах, эллинские боги с удовольствием отдали должное местным кулинарным традициям и перешли к привычным амброзии и нектару. Пришло время обсуждения. Начал, конечно, Зевс.

— Дети мои, — обратился он к встревоженным участникам совета, — наш новый дом выбран. В нём есть все условия для того, чтобы начать всё сначала. Насколько это удастся — зависит только от нас.

— Сейчас надо решить, как переселяться, — продолжила Афина деловым тоном. — Это непросто, учитывая то, что мы многочисленны, очень отличаемся друг от друга и прежде никогда не меняли дома.

— Ты права, — вступила в разговор Артемида, — олимпийцам проще всего. А вот как переселять нимф, дриад?

— Дриад — не всех, — подумав, ответила Деметра, — я не вижу способа, каким мы могли бы сохранить жизнь гамадриадам, если они покинут свои деревья.

— А наяды и речные боги? — забеспокоилась Афродита.

— Думаю, это возможно, — заговорил Посейдон, — но не сразу. Нужно освоиться, обжиться, подготовить для нимф подходящие леса, поля, горы, для наяд и речных богов — реки и источники. То же самое касается и нереид, океанид и тритонов. Когда море покорится мне, я смогу их забрать. Нерей, Протей, Тритон и, конечно, Амфитрита сразу пойдут со мной.

— Согласен, — кивнул Зевс и повернулся к Аиду: — брат, что скажешь?

Бог подземного царства долго молчал и вдруг улыбнулся. Удивительно, как изменилось его аскетичное, строгое, даже мрачное лицо, озарившись улыбкой.

— Что тебя так развеселило? — не выдержала Гера, нервно крутившая на пальце кольцо с роскошной инталией.

— Дух захватывает от открывающихся возможностей, — пояснил Аид, — думаю, на этот раз я устрою всё немного по-другому. Начать сначала — что может быть увлекательнее?

— И как ты собираешься это сделать? — заинтересовалась Деметра. — Как будешь перевозить своих… подопечных?

— Очень просто — соберёмся и уйдём. А подопечные, как ты выразилась, останутся. У меня нет возможности таскать их за собой, в новом мире тоже будут умирать люди, где я столько места возьму?

— И на Островах блаженных души оставишь? — недоверчиво переспросила Афина и покосилась на отца.

— Конечно, — бог царства мёртвых пожал плечами, — я, безусловно, не умаляю их заслуг, но будут новые Острова блаженных, готовые принять новых героев. У меня и так хозяйство большое, всех переправлять замучаешься. Так что не надо на меня так укоризненно смотреть. Лучше скажите, что нам делать с Тартаром?

— Оставлять, — Зевс не колебался. — Я говорил с Геей, она обещала породить новый, когда войдёт в силу.

— Эх, кузницу тоже придётся оставить, — вздохнул Гефест.

— Меня беспокоит небо, — перебила его Гера. Смогут ли Гелиос, Селена, Эос, Нюкта, Нефела покинуть Элладу?

— Я обдумывала этот вопрос, — поспешила ответить Афина, — и считаю, что смогут. Да, они тесно связаны с миром, но вера смертных в них почти угасла, связи ослабли. Если новый мир примет их, они смогут занять свои привычные места. А смертные помогут окончательно укрепить позиции. С Геей такая же ситуация.

— Новый мир, новый мир… — проворчал Гермес. — И как мы его назовём?

— Нэллада? — предложил Аполлон. — Это же будет новая Эллада, пусть так и называется.

— Отлично! — одобрил Зевс. — Пока остановимся на этом, если позже решим что-то поменять — поменяем. Возвращаемся к делу. Нужно торопиться, положение очень серьёзно. Однако мы не имеем права на ошибку. Переселяться всем одновременно слишком рискованно.

— Конечно, нужна тщательная разведка, — вставил Арес.

— Да, — невозмутимо продолжил Громовержец, — осмотра, который мы произвели, недостаточно. Надо пожить там какое-то время, осмотреться, начать работать с людьми.

— Лучше отправить в Нэлладу небольшую группу, — согласилась Афина. — Я готова войти в неё.

— И я! — вскочил Арес.

— Нет, сынок, — Зевс еле сдержался, чтобы не замахать руками, и дипломатично продолжил: — ты мне нужен здесь, в Элладе становится всё опаснее.

Бог войны, самодовольно хмыкнув, опустился на место.

— Полагаю, без меня не обойтись, — подала голос Деметра, — я смогу быстро наладить контакт со смертными.

— Я тоже, — присоединился Гефест.

— Пожалуй, отправлю Асклепия, — решил Аполлон.

— Согласен, — подёргав себя за бороду, молвил Кронион, — завтра же отправляйтесь. А когда вернётесь, обговорим всё окончательно.

— Как мы быстро всё решили, — иронически заметил Гермес, — и даже не спорили. Поразительное единодушие перед лицом опасности!

Паллада холодно посмотрела на него, и вестник богов надулся. Впрочем, ненадолго.

— Может, немного отвлечёмся, погуляем? — предложил он.

— Где? — оживилась Афродита.

— В этом мире, конечно. Олеада, — Гермес повернулся к хозяйке дома, — покажешь нам его? Да, и спасибо тебе за угощение, всё было прекрасно.

— С удовольствием, — откликнулась польщённая Ольга, которая просидела весь совет как на иголках, гадая, довольны ли боги.

— Замечательно, — Зевс поднялся.

— Подождите, есть одна проблема, — остановила его девушка. — вам нужно переодеться, иначе мы привлечём ненужное внимание. Только я не уверена, что моя одежда подойдёт, да и мужской одежды у меня дома практически нет…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Об этом рассказывается в книгах Ю. Бадалян «Античная сказка» (ИД «СеЖеГа», 2020) и «Сказки древних богов» (ИД «СеЖеГа», 2021) (здесь и далее — примечание автора).

2

Тегея — город в Аркадии, исторической области Древней Греции. В Тегее почиталась Афина Алея и находился её храм.

3

О святилище Афины Алеи в Тегее можно прочитать у Павсания в «Описании Эллады» (VIII, 45, 4).

4

Алея — «защищающая», «богиня убежищ», эпитет богини Афины в Тегее.

5

Промахос — «воительница», эпитет Афины.

6

Об их знакомстве читайте в рассказе «Ольга и Олег» // Ю. Бадалян «Сказки древних богов» (ИД «СеЖеГа», 2021).

7

О том, как в древнеславянском мире появился терем для отдыха эллинских богов, читайте в рассказе «Туристическое агентство» «Олеада и Ко.» // Ю. Бадалян «Сказки древних богов» (ИД «СеЖеГа», 2021).

8

Об этом рассказывается в повести «Камин, кофе и корица» // Ю. Бадалян «Античная сказка» (ИД «СеЖеГа», 2020).

9

Кифаред — эпитет Аполлона.

10

Об этом рассказывается в повести «Камин, кофе и корица» // Ю. Бадалян «Античная сказка» (ИД «СеЖеГа», 2020).

11

О паре крылатых коней и их жеребятах читайте в рассказе «Стая жеребят» // Ю. Бадалян «Античная сказка» (ИД «СеЖеГа», 2020).

12

Кронион — эпитет Зевса, сына Крона.

13

Психопомп — эпитет Гермеса-проводника душ умерших в подземное царство Аида.

14

Об этом читайте в рассказе «Пражская сказка» // Ю. Бадалян «Сказки древних богов» (ИД «СеЖеГа», 2021).