Хозяйки таинственного дома Коуэлов

Юлия Арниева, 2023

Когда в твоей голове бьётся лишь одна мысль: «Желание изменить свою жизнь». Не удивляйся, если знакомая с детства тропинка в лесу приведёт тебя в мир, где тебя давно ждали.Отправившись в небольшой отпуск, мы не предполагали, что он настолько затянется. Теперь мы – хозяйки странного и своенравного дома. Пытаемся устроиться в незнакомом мире, обзаводимся друзьями и причудливыми родственниками…Но ничего, и не с таким справлялись! Дело прибыльное откроем! Дом «по струнке ходить научим»! И разных там недовольных типов отвадим!

Глава 9

— Мыши! — звонко выкрикнула, словно ругательство Алинка, сердито оглядев расползающуюся ткань, явно принадлежавшую некогда не только обивке кресла, но и ещё чему-то, брезгливо проговорила, — какая пакость.

— Да, дел они нам тут подкинули порядком, — пробормотала, покосившись на горку остатков жизнедеятельности мышей, с трудом уняв бешеное сердцебиение, опасливо огляделась, — даже не знаю, за что браться в первую очередь.

— Выкинуть воняющие нечто на улицу?

— Пол дома придётся выкинуть, — усмехнулась, переступая через кучку палой травы, ногой сколупнув кусок чего-то неизвестного, с удивлением смотрела на яркий мозаичный пол, — глянь, что под этим всем скрывается.

— Красивая, интересно целое?

— Кто ж его знает, пока не разгребём эту помойку не проверим, — хмыкнула, окинув хозяйским взглядом небольшой холл. Деревянные панели, когда-то окрашенные, наверное, в оливковый цвет, местами облезли, местами были покрыты серо-зелёной плесенью. Обои непонятного цвета клочками свисали со стен. Горы мусора, остатки мебели и всё это припорошено вековой пылью. Лестница ведущая на второй этаж тоже не внушала доверия, под толстым слоем почему-то чёрной грязи с трудом просматривались ступени, а часть перил у её начала была расколота.

— Там, наверное, кухня, — пробормотала Алинка, вытянув шею, заглядывая в соседнее помещение, не решаясь пройти, под лохмами паутины, висящими на дверном проёме.

— Похоже на то, — согласилась, увидев со своего места раковину, полную серой жижи, небольшой стол с подточенными жуком ножками, отчего тот завалился набок и удерживался от падения только лишь благодаря раскрытым дверкам. Возле него россыпью лежали осколки посуды, прикрытые опять же пылью и палой листвой, парочка, судя по всему, целых тарелок, там же валялись железные кастрюли.

— Пойдём? — спросила дочь, сделав короткий шажок в сторону кухни, прежде пнув ногой небольшой холмик из веток. С явным облегчением выдохнув, когда из-под него никто не вылетел, не выполз и не выбежал.

— Пойдём, — кивнула, задвинув Алинку за спину, первой прошла в светлое, с широким окном над раковиной, помещение. Это была действительно кухня, грязная с небольшими мокрыми пятнами на полу, а под столом ещё не высохла лужа, отражая в себе край буфета и серую, с ажурными краями, паутину. Наверное, совсем недавно в Терсе прошёл косой дождь, и вода попала в эту часть дома сквозь разбитое стекло. Других объяснений, почему в раковине, у стола и в некоторых кастрюлях находилась вода, у меня не было.

— А буфет, как у деда в доме, — пробормотала Алина, с громким скрежетом отворив дверцу, — здесь посуда ещё стоит и почти целая.

— Посуда из стекла?

— Вроде бы, — неопределённо пожала плечами дочь, вытащив одну из них целых, поскребла ногтем по дну, пробормотала, — или фарфор.

— Ну, допустим, посуда могла сохраниться, но дерево-то за триста лет должно превратиться в труху, — задумчиво пробормотала, потрогав дверку, убедилась, что буфет и правда выглядит не новым, но и на развалину, точно не был похож, заворчала, — ерунда какая-то, надо бы прочитать тот дневник, но сначала найдём место для сна и пообедать не мешало бы.

— Здесь будем готовить? — проговорила Алинка, оглядев кухню, подняла с пола небольшую кастрюлю, в которой плескалась мутно-серая жидкость, продолжила, — у нас воды нет.

— Знаю, — тяжело вздохнула, на всякий случай подошла к раковине, убедилась, что кран нет, не провалился, его попросту и не было, вполголоса, мысленно составляя план срочных дел, протянула, — давай быстро осмотрим дом, выберем самую чистую и безопасную, в идеале, чтобы там была дверь и целым стекло, комнату. После приготовим ужин во дворе, костёр разведём, мясо на углях пожарим… потом, надо бы, хоть мельком территорию осмотреть, может ручей или пруд будет. А нет, будем просить Глэна доставить нам воды и примемся за уборку?

— И вонючку во двор выкинуть, а то спать будет невозможно, — добавила Алина, вылив в окно грязную воду из кастрюли, произнесла, — отмою, чай нагреем.

— Ты так с Багги и будешь ходить? — спросила, заметив за спиной дочери мешок-переноску с котёнком, — может, оставишь его у чемодана?

— Не убежит? — с сомнением в голосе произнесла дочь, стаскивая с плеча лямку от мешка, — может домик какой ему сделать?

— Думаю, он уже не убежит, да и куда ему, — ответила, поспешила на выход, чтобы вздохнуть свежего воздуха, ну и переодеться заодно, — в юбках нам лазить по дому будет неудобно, наденем джинсы, футболки, спрячем волосы под косынкой… за них сойдёт тот большой платок мисс Хоуп и за работу.

Менять одежду пришлось, спрятавшись за дом. Хоть от ворот здание стояло далековато, да и сквозь деревья и разросшиеся кусты нас не было видно. Всё же мы стыдливо укрылись за увитой девичьем виноградом стеной, помогая друг другу, наконец избавились от длинных и неудобных нарядов.

— Уф… как хорошо и ноги не заплетаются, — проговорила Алинка, накинув свою юбку сверху моей, уже висевшей на розовом кусте, подняв носовой платок, размером тридцать на тридцать сантиметров, уточнила, — рву?

— Не получится с угла на угол разорвать, возьми ножницы в моей косметичке, — пропыхтела, стаскивая с себя рубаху, запутавшись в рукаве, тотчас испуганно взвизгнула, почувствовав, как чуть пониже спины, кто-то или что-то меня погладило и протяжно простонало.

— Мам ты чего? — с недоумением спросила дочь, настороженно осматриваясь, но кроме нас и старой развалины никого, конечно же, не было.

— Не знаю, — просипела, медленно повернув голову, но за спиной кроме разлапистой сирени и дома Коуэлов ничего не было, пробормотала, — наверное, показалось.

— Хм… ладно. Косынки готовы, — проговорила дочь, вручив мою часть от платка, свою быстро подвязала, сделав из неё бандану, торжественно объявила, — к труду готов!

— Отлично и я почти готова, — кивнула, собрала волосы в косу, спрятала их под импровизированной косынкой, погладила, играющего фантиком от шоколадки, котёнка, которого Алинка усадила в раскрытый чемодан, огородив его для пущей безопасности, найденными рядом с домом, судя по виду, ставнями, скомандовала, — вперёд!

Холл мы прошли быстро, там мы уже всё видели. Заскочили на кухню, с трудом перебравшись через валяющую дверь, которая некогда закрывала кладовку, проверили горшки и ящики в небольшое помещение, убедились, что здесь тоже всё вонюче, отправились дальше. Но с каждым шагом наш энтузиазм сбавлялся и после проверки первого этажа, в котором помимо холла, кухни и кладовки, были также индефицированные нами, как гостиная, прачечная, комната с трухлявым хламом, наверное, ещё одна кладовка. Два помещения почти пустых возле кухни и ещё один выход из дома, как это не странно с висящей на нём дверью, чем-то снаружи заваленной.

— Держи меня за руку и смотри под ноги, — наставляла дочь, поднимаясь на второй этаж по скользким ступеням, — здесь выбоина, осторожней.

— Угу…

— Хм… стены будто были оклеены тканью, взгляни, — пробормотала, показав на уныло свисающий кусок с непонятным розовым рисунком. В очередной раз сделала себе мысленную зарубку о несоответствии, добавила, — ещё одна ступень, и мы добрались.

— Мам, там что картина? — удивлённо воскликнула Алина, остановившись рядом со мной ровно в центре широкого коридора.

— Хм… да и выглядит прекрасно в сравнении с домом, — вполголоса протянула, настороженно всматриваясь в лицо молодого мужчины, довольно приятной внешности. Чёрные как смоль волосы, собранные сзади в хвост, густые брови вразлет, большие чёрные глаза, смотрящие на мир с лёгким прищуром, чётко очерченные губы и небольшой шрамик на подбородке, — интересно, кто это? Последний хозяин поместья Коуэлов?

— Возможно, но странно, — согласилась со мной дочь, быстро оглядевшись, спросила, — вправо или влево?

— Неважно и там, и там грязь и разруха, — устало вздохнула, настороженно посматривая на задумчивое лицо мужчины на портрете, повернула в правую часть дома. Там были четыре зияющих пустотой выхода, по две с каждой стороны, из которых лился свет, освещая, грязь, ободранные стены, палую листву по углам и кучки непонятного из непонятного мне состава и предназначения.