Азиатская сказка, или Мои приключения в Таиланде

Юлия Александровна Обухова, 2017

Ирина переживает не самый лучший период в своей жизни: развод с любимым мужем и сокращение на работе. На помощь приходит ее лучшая подруга Лидка, которая не дает ей погрузиться в депрессию. Не успев опомниться от настойчивости энергичной подруги, Ирина сама не понимает, как отправляется в путешествие в солнечный Таиланд. Девушки попадают в круговорот опасных приключений и оказываются в эпицентре мафиозных игр. Чем могут для них закончиться экзотические каникулы в Таиланде? Ответ – в конце этого увлекательного любовного романа. Книга адресуется широкому кругу любителей произведений легкого жанра о любовных и других приключениях.

Глава 1

Я сидела на душном балконе. Уставилась, кажется, на проезжающие машины, когда пепел от сигареты упал на голую ногу, что заставило меня очнуться.

«Как же мне надоело играть роль сильной женщины, у которой всё хорошо! ― размышляла я. ― Не понимаю, что со мной происходит. Кажется, навязчивые мысли, словно осы-убийцы, роятся в моем мозгу и жалят, жалят… Где это “позитивное мышление”, о котором так любят твердить психологи?

Говорят, “мысль дня сегодняшнего ― материя дня завтрашнего”. Только вот как заставить себя думать позитивно, если у тебя всё из рук вон плохо? А ведь совсем недавно мои мысли дня вчерашнего были наполнены очень даже завидным оптимизмом. Так почему материя дня сегодняшнего получилась такой хреновой?

Сегодня что я имею в сухом остатке? Был муж, который вдруг обернулся козлом и, задрав хвост, ускакал к другой бабе; сократились доходы на работе; возникли проблемы с ребенком в школе; то-се… И вдобавок к небывалому депресняку я еще ухитрилась ангину с температурой подцепить: летом ― ангину! Для “позитивного мышления” ― весьма перспективный наборчик. Хоть снимай очередной сериал про неудачницу…»

Доплелась кое-как до дивана, плюхнулась мешком… «Жизнь не удалась!» ― литературно подумала я и под действием маминого снотворного, которым никогда до этого не пользовалась, стала погружаться в искомое забытье…

Разбудил меня веселенький рингтон. Взяв сотовый телефон и сказав «Але!», я услышала любимый голосок сынули.

Он кричал:

— Доброе утро, мамочка! Мы с бабулей уже искупались, сейчас завтракать идем! Как у тебя дела? Я по тебе очень соскучился!

Выпалив тираду, он на секунду умолк, чтобы, наверное, набрать в легкие новую порцию воздуха.

— Я тоже по тебе очень соскучилась! ― сказала я и почувствовала, как горячая слеза скатывается по щеке. ― Купайся там, сил набирайся!..

Только закончив разговор, я дала волю эмоциям: ручьями хлынули душившие меня слезы.

Но выплакаться и высморкаться вдоволь не удалось. Опять зазвонил сотовый телефон: теперь на экране высветилась улыбающаяся и жизнерадостная физиономия Лидки, лепшей моей подруги.

Вдруг подумала: «Как же я не хочу с тобой сейчас говорить! Самодовольная лошадь! У людей жизнь рушится, а она опять все уши прожужжит россказнями о своих потенциальных любовниках с сайтов знакомств. Сколько раз ей говорила: “Лидка, там одни извращенцы, импотенты и шизофреники!” Хотя, если честно, мой скромный опыт не позволял утверждать это наверняка».

Презрев мой внутренний монолог, тиликание настойчиво продолжалось. Пришлось сдаться. Не дожидаясь моего загробного «Але!», Лидка заорала:

— Не кисни ― на радуге зависни!

— С самого ранья уже вешенками траванулась? Галлюцинации, что жизнь удалась? ― начала я с вопросов к ней.

Лидка игнорировала мой тон и отреагировала по существу:

— Понятно: всё по алкашу-тире-бабнику своему убиваешься. Проснись и пой, птичка! Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло!

— Он всё-таки мужик… Отец моего сына, ― попыталась я вставить аргумент.

— Окстись! Какой он мужик! Самая что ни на есть старая потрепанная невеста. Ой, неправильно выразилась! Потасканный кобель с краткосрочными инвестициями, ― язвительно сказала Лидка.

— С какими? ― переспросила я.

— Краткосрочными! ― уже многозначительно повторила

Лидка. ― Похвалиться-то, кроме детородного органа, больше нечем. А при его образе жизни, при таком нерациональном использовании своего имущества, инвестиций этих он уже скоро лишится ― и пойдет хвостом своим драным помойки окучивать!

После столь «изысканного» монолога я не могла не зайтись от смеха. Меня просто скрутило пополам, когда истерзанное депресняком воображение услужливо нарисовало образ бывшего мужа, окучивающего «помойки» своим изработанным «хвостом». Лидка поначалу с удовлетворением слушала мой истеричный смех, потом присоединилась к ржачке.

Настроение кардинально менялось.

— Ладно, оставляю тебя пыль с ночных штор глотать, ― продолжила, наконец, Лидка.

Она, похоже, была уверена, что я сижу дома непременно с закрытыми шторами и наслаждаюсь жалостью к самой себе, любимой.

— Почему… ночных штор? ― спросила я и машинально покосилась на плотно закрытые шторы.

— Потому! Ты у нас баба сильная, а сильные, как говорит мудрый народ, в депрессию не бухают, они ею наслаждаются! ― объяснила Лидка.

Не найдя что ответить, я звучно высморкалась в салфетку и положила ее на вершину белой горки использованных носовых платков.

— Короче! ― подытожила Лидка. ― Давай крась опухшую морду и спускайся. Я подъеду через двадцать минут, махнем в кафешку ― на «посидеть». Глупые отнекивания не принимаются!

И она закончила разговор.

Зная характер подруги, я поняла, что мне уже не спрыгнуть. Нужно быстро принять душ, натянуть шорты с майкой ― и вперед на посиделки.

Я распахнула депрессивные шторы и открыла настежь окно.

Легкий ветерок приветственно скользнул по лицу, птички радостно заверещали на березе, закрывающей мои окна от палящего солнца.

«Жизнь продолжается», ― подумала я и вспомнила Лидкины слова: «Не кисни ― на радуге зависни!» И, как кошка после сна, довольно потянувшись, ринулась в ванную.

В зеркало сразу взглянуть не решилась. Потом… Прохладный душ смывал с телес трехдневную грязь, а вместе с ней в трубу стекал и весь негатив…

На выходе из ванной комнаты я споткнулась о весы. И впервые в жизни смело на них встала. То, что они показали, ну очень меня вдохновило. Определенно, во всём надо искать положительные моменты, а уж за лишние килограммы, стекающие с наших прекрасных ягодиц, мы должны быть обязаны… любимым мужчинам. После взвешивания меня, кажется, посетило то самое «позитивное мышление»…

Я накрасила губы и, распустив еще влажные волосы, помчалась на встречу с подругой.

Ее милая машинка, трехдверный «немец» ярко-красного цвета, уже дожидалась меня во дворе. Из открытого окна водителя было видно кудрявую блондинку, с наслаждением красившую губы перед зеркальцем.

Я прыгнула в машину. Приподняв темные очки и взглянув на подругу, спросила:

— Ну и куда ты намерена меня умчать?

Осмотрев меня и удовлетворенно причмокнув губами, Лидка закрыла зеркальце. Затем, подняв правую бровь и сморщив нос, что означало верх пренебрежения, изрекла:

— Куда? Да куда можно умчать такую чучундру? Только в лес глухой ― леших пугать. Или в огород ― пугалом. В таком виде ты не достойна даже узбекской кафешки…

От возмущения я набрала воздуха и уже готова была на «чучундру» и «пугало» ответить «перезрелой барби» и еще чем похлеще, но Лидка врезала мне локтем по ребрам и проговорила:

— Ты давай, подруга, не возмущайся, а трезво оцени спасительную критику. Да встреться сейчас с тобой алкашито-альфонсито твой, он бы только возрадовался. Подумал бы: “Чахнет по мне, страшилка, вон какой непотребной заделалась ― глазюки, как у вампира после отравления кровью старой феминистки, волосы, как в рекламе метлы Марсельез, сиськи обвисли, прикид… ― из модельной коллекции советских дачниц-пенсионерок…” Для законченного образа не хватает только мятой панамки. О несчастная, где панама твоя?! А вдруг солнечный удар?!

Затем нарочито тяжко вздохнув, добавила:

— На что не пойдешь ради подруги…

— Лидка, заканчивай, а! ― почти взмолилась я.

— Ладно! Посиделки откладываются… Мозги, вижу, промыла, теперь возьмемся за тело и душу, ― заговорщически произнесла Лидка.

Я насторожилась, если не сказать испугалась: знала, чем закончился недавний ее более чем смелый эксперимент с телом одного из любовников ― профессора, доктора медицинских платных наук. Совсем не хотелось еще и покалечиться, как тот неподготовленный к приключениям профессор.

— Давай обойдемся без высшего пилотажа, ― промямлила я, злясь на саму себя за то, что в последнее время стала размазней.

Бросив на меня лисий взгляд, Лидка удовлетворенно заржала, обнажив белоснежные зубы ненасытной хищницы.

— Ой, я с тебя нимагу! «Без высшего пилотажа!» ― передразнила Лидка, трогаясь с места. ― Не боись, солдат ребенка не обидит.

— Звучит обнадеживающе. Дедуле-профессору тоже, наверное, обещала благополучный финал, а теперь лежит «космонавтик» с поломанной ногой, ― съязвила я.

— Эх, Ирка, какая ты всё-таки дура ― влюбчивая, сентиментальная дура! ― воскликнула Лидка.

— И забыла добавить свое любимое: «страшно далекая от реалий жизни», ― передразнивая подругу, сказала я.

— Далекая-далекая: мне тебя еще учить да учить! ― заявила Лидка.

— Учи! ― не возражала я.

— Ладно, учу. Пусть мой «космонавтик» в полете ногу сломал, зато вторую молодость обрел. Видела бы, какой он счастливый в палате лежит ― вспоминает! И вторую ногу готов сломать, лишь бы еще хоть разок со мной так развлечься, ― убедительно проговорила Лидка.

Это у нее теперь называется «развлечением»? Не каждой бабе в голову придет седовласого пенса на ролики ставить и пускаться с ним на асфальте в ролевую игру «А ну-ка, догони!».

— Всё забывала спросить: догнал он тебя всё-таки или ногу еще на подступах к Бастилии потерял? ― иронично спросила я.

— Догнал! Пенсы старой закалки ― крепкие мужики, не думай о них свысока своей временной молодости, ― ответила с улыбкой Лидка.

Потом уже с сочувственной ноткой продолжила:

— А ногу сломал, когда размяк после… экстаза. Бабульки, сидящие на скамейке на детской площадке, потом еще долго смотрели в нашу сторону… Всё! Приехали!

Я инстинктивно вжалась в кресло и подумала: «Что теперь будет?!» Вдруг возникло предчувствие, что я стою на пороге чего-то такого, что полностью изменит мою жизнь. Только… ― к лучшему или?.. Ладно! Вперед, значит, вперед! Или я не дочь советского офицера?!