Астерия – небольшой городок на Восточном Побережье, куда переезжает семнадцатилетняя девушка – Ариадна Блэк. Ариадна потеряла семью, и теперь ей придется жить с двумя мамиными сестрами – Норин и Мэри-Линетт Монфор. С виду добрые и заботливые, они заперты в четырех стенах своего старинного особняка Монфор-л’Амори. Вскоре Ари замечает, что жителям Астерии совсем не нравятся ее тетушки. Более того, соседи их боятся. Но почему? И главное – стоит ли Ари бояться самой себя?
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Смертельно прекрасна предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 4
Эксперимент
— Рассмотрите четыре экземпляра растений одного вида! — вяло предлагает лысый учитель и со скучающим видом складывает на животе руки. — Опишите фенотип каждого растения, используя таблицу, которую вы видите на доске. Эта лабораторная работа легкая. Меня не волнует, если вы считаете иначе. Тетради должны быть у меня на столе со звонком.
Отлично. Просто замечательно. Мне всю ночь снилась девушка, которая вроде бы как попала под машину. Я толком не спала и отрубилась лишь с рассветом.
К тому же тетя Норин целое утро была какой-то рассеянной. Разбила чашку, мне в глаза не смотрела. Все теребила воротник свитера, словно у нее аллергия, и молчала. Не знаю, что с ней. Хотела найти Мэри-Линетт, чтобы спросить, все ли в порядке. Но она уехала на работу. Тогда-то я и задалась вопросом: а где работает тетя Мэри.
— Что ты принесла? — спрашивает Мэтт, усевшись напротив на маленький стул.
— Дуб и каштан. — Я сорвала их по дороге, потому что вчера совершенно забыла про биологию, но парню об этом знать необязательно. — А ты?
— Рожь и ячмень.
— Неужели тебе действительно интересно этим заниматься?
— Нет, мне действительно хочется поступить в хороший университет.
— Надеешься на стипендию?
— А ты нет?
Я задумчиво застываю и пожимаю плечами:
— Я об этом даже не думала.
У Мэтта выразительные глаза. Сейчас они смотрят на меня так, словно я проговорила нечто на эсперанто. Он вскидывает брови:
— Ты не собираешься поступать в колледж?
— А это так важно?
— Да, — неуверенно отвечает он, — ты же не собираешься всю жизнь торчать здесь.
— Я в Астерии всего два дня, а ты уже меня прогоняешь, — улыбаюсь и придвигаюсь к Мэтту так близко, что вижу фиолетовые крапинки в его сапфировых глазах.
— Делать здесь нечего.
— Говоришь так, будто ненавидишь это место.
— Возможно, — парень пожимает плечами и отодвигается.
Он склоняется над своей тетрадкой и начинает чертить таблицу. На его лбу образуется складка. Никогда не видела, чтобы кто-то так ответственно и серьезно подходил к биологии.
— Почему?
— Что?
— Почему ты не любишь этот город? — я с интересом смотрю на парня. Он поворачивает голову и криво улыбается:
— «Религиозная дыра», забыла?
— Так дело в церквях.
— В их огромном количестве, — исправляет он и вновь на меня смотрит. Мне нравится с ним общаться, и я вдруг пугаюсь, что в какой-то момент мне понравится и биология.
— Причина только в этом?
— Нет. Естественно, причин много, Ари.
— Так расскажи. Я, может, тоже захочу убежать.
— Это сложно! — Мэтт откладывает карандаш. — Город настолько маленький, что все знают друг друга в лицо. Однако это не мешает пускать сплетни, говорить чушь и собираться на службе каждое воскресенье, чтобы восхвалить Бога за его милосердие. Я смотрю на это с некой долей скептицизма и отношусь к тем, кто не видит ничего классного в разбавлении чтения псалмов на церковных уроках еще и хождением в храм.
— Тебя это не на шутку волнует!
— Хочу сменить обстановку, уехать куда-нибудь. Вот ты откуда?
— Из Северной Дакоты.
— И почему ты уехала?
Рассеянно роняю ручку и успеваю придавить ее ладонью до того, как она свалится на пол. Мэтт ждет, а у меня горло как будто наполнено кирпичами.
— Там холодно, — неожиданно шепчу я, поправив волосы, — и мало солнца.
— Холодно и мало солнца? — недоверчиво переспрашивает он.
Киваю. Парень продолжает чертить таблицу, а я нагло у него списываю. Потом он говорит:
— Вчера ты убежала из столовой.
Ну, отлично. Давай поговорим об этом!
— И что? — выпрямляюсь я и складываю руки на груди.
— Ничего. Просто это выглядело довольно странно.
— А разве ты не слышал, у меня вся семейка странная.
— Слышал. Но я уже сказал тебе, как отношусь к слухам.
— Слухи не появляются из воздуха, Мэтт.
— Да, их выдумывают обыкновенные люди, Ари.
Мы буравим друг друга взглядами, а затем я все-таки усмехаюсь и отворачиваюсь. В груди у меня теплеет и становится как-то спокойно. Неужели в этом городке есть хотя бы один человек, который не считает меня сумасшедшей?
— Куда ты хочешь поехать учиться? — интересуюсь я, вернувшись к работе. Мы так близко, что наши локти соприкасаются. — У тебя наверняка все расписано.
— Если честно, мы с Джил уже все продумали.
— С Джил?
— С моей девушкой, — кивает Мэттью, а я растерянно застываю. — Ей всегда хотелось в Европу, но я реалист. Рассчитываю только на те штаты, что находятся рядом.
— И на какие? — чужим голосом спрашиваю я и немного отстраняюсь. Почему я сразу не поняла, что у него есть девушка? Неудивительно. Мэтт добрый и ответственный. Такие парни непопулярны в средних классах, но становятся объектами преследований в старшей школе, когда у девушек просыпается здравый смысл.
— Честно? Мне все равно, Ари. Я просто хочу уехать.
— Верно. Что-то мне подсказывает, что у тебя все получится. — Я искоса смотрю на него, а он широко улыбается. Довольный, будто бы я его благословила. — Что?
— Ничего.
— Почему ты так смотришь?
— Как? — Мэтт улыбается. — Я вообще на тебя не смотрю. Черчу нам таблицу. Ты ведь не любишь биологию, правильно?
— Правильно, — я смущенно поджимаю губы и вновь подвигаюсь к нему поближе. Он хороший парень, даже слишком. — Как ты это делаешь? Боже, какая-то тупая трава.
— Это пшеница, Ари.
— Значит, тупая пшеница.
Мэтт вздыхает, и мы продолжаем заполнять поля, то и дело сталкиваясь локтями.
Сижу на скамейке, подставив лицо солнечным лучам. Как же это приятно. Тепло так и скатывается по моим плечам, впитывается в кожу. Я просидела бы здесь вечно, лишь бы отвлечься от мыслей, бродящих в голове.
Солнце играет на красноватых стволах деревьев. Я задумчиво разглядываю их, траву и черную землю, а затем прикрываю глаза и со вздохом откидываю назад волосы. Мне как никогда не хочется шевелиться, особенно идти домой. Что на этот раз я увижу по дороге?
От воспоминаний об изломанных руках незнакомки мне становится плохо.
— Ари! — доносится знакомый голос, и я выпрямляюсь.
Довольно помахивая рукой, ко мне плетется Хэрри в широченных темных джинсах и рыжей футболке с надписью Peace. Он останавливается перед скамейкой, я приветливо улыбаюсь:
— Привет, Хэйдан.
— Привет, как ты? — Парень плюхается рядом и бросает на колени книжки. — Ты вчера так стремительно убежала, я даже опомниться не успел. Все в порядке?
— Ну да.
— У тебя уже закончились уроки?
— Закончились, но я решила посидеть немного. Тут очень красиво. — Оглядываюсь и в который раз улыбаюсь. Я сама на себя не похожа. — А ты освободился?
— Не меняй тему!
— Ого, — удивленно восклицаю я, — а ты настойчивый.
— Мне показалось, что вчера ты испугалась.
— С чего ты взял? — Я с силой сжимаю край скамейки.
— Ари, я ношу очки, но я не слепой. И да, мы едва знакомы, — парень нервно потирает переносицу и глядит куда-то вперед, — но ты можешь поделиться. Правда!
— И с какой стати мне тебе доверять?
— Кому-то ведь надо.
— И, конечно, именно тебе.
— Ты сказала, я твой друг.
— Так и сказала? — наигранно интересуюсь я.
— Именно. Еще ты сказала, что я милый, — уточняет он, а потом переводит на меня взгляд и улыбается. — Так что, ты сама напросилась.
Я вздыхаю. Гляжу на голубое небо и пожимаю плечами:
— Мне показалось, что я увидела свою сестру.
— Она тоже переехала в Астерию?
— Нет. — Я сгибаюсь и стискиваю зубы. — Она умерла. Погибла в автокатастрофе, как и мои родители полгода назад.
Хэйдан растерянно замирает. Не хочу смотреть на него, ведь знаю, что увижу. Все одинаково реагируют на такие слова, их лица перекашивает от жалости и шока. Они мало что понимают, но из кожи вон лезут, притворяясь, будто понимают все.
— Ари, — наконец говорит Хэйдан, — это паршиво.
Я нервно усмехаюсь и гляжу на парня:
— Да, Хэрри, веселого мало.
— Поэтому ты переехала к сестрам Монфор?
— Да.
Он вновь замолкает и устремляет взгляд в пустоту.
Ветер бесстыже гоняет листья по изнуренной от солнца дороге, а деревья хрустят и трещат, словно умеют говорить. Я пытаюсь отвлечься, но больше и больше думаю о той аварии, что отняла у меня семью. Водитель грузовика выехал на встречную полосу, и только-то. Одно неверное движение! И моя жизнь превратилась в нечто чужое.
— У меня сейчас искусствоведение, — сообщает Хэрри и поднимается на ноги. Я думаю, парень собрался уходить, но он неожиданно протягивает мне руку, и я недоуменно гляжу на него. — К черту это искусство! Идем. Я провожу тебя до дома.
— Не надо.
— Хочешь, чтобы моя самооценка провалилась в тартарары?
— Не надо прогуливать из-за меня, — уточняю я, смутившись.
— А кто сказал, что из-за тебя? Я вообще-то ради себя стараюсь. Хочу прогуляться до дома с симпатичной девушкой. Знаешь, как часто подобное происходит в моей жизни, а? Уверен, ты скажешь, постоянно. Но нет, к сожалению, не все девушки в этой школе могут по достоинству оценить преимущества такого друга, как я.
— Какие они глупые, — хватаясь за руку Хэрри, отрезаю я, — ничего не понимают!
— Вот и я так считаю. Я даже как-то раз сказал об этом Молли Чемберс.
— И как она отреагировала?
Хэйдан поднимает руку, будто закрываясь от солнца, и восклицает:
— Молли? Молли? — Он оглядывается и опечаленно пожимает плечами: — Кажется, ей не очень-то это понравилось. Я говорил, что она блондинка? Уверен, все дело в этом.
— Сто процентов.
Я усмехаюсь, и мы медленным шагом направляемся к дому.
— Расскажи о себе, — неожиданно прошу я, поглядывая на парня.
— О себе?
— Ну да.
— Я даже не знаю. — Хэрри смущенно снимает очки и протирает стекла.
— Чего ты? Секретничаешь?
— Нет, просто в моей жизни нет ничего интересного. Я всегда жил здесь, в Астерии.
— Это плохо?
— Жутко скучно, — он смотрит на меня, кривя губы. Глаза у него орехового цвета, очень интересные. Я вдруг отмечаю, что без очков он само очарование. — Люди в Астерии древние, как тачка моего деда — пикап шестьдесят девятого года! Он порхает, но рычит на каждом повороте. Так и жители нашего райского городка. Делают все то же самое, что и жители других городков, но постоянно сетуют и перемалывают косточки.
— Смотрю, никто не любит это место.
— Я не могу сказать, что не люблю… Я просто живу, и все. Наблюдаю. Люблю за людьми наблюдать. Пожалуй, это единственное развлечение.
— Наблюдать за людьми? Теперь ясно, отчего ты шел за мной. Мне уже уносить ноги?
— Издеваешься?
— Имею право, Хэрри-руки-ножницы.
— Знаешь, жизнь в Астерии как дешевый затянутый сериал! У тебя есть любимые герои, а есть те, кого ты терпеть не можешь. Так ведь?
— Допустим.
— За кем-то я наблюдаю с удовольствием, а кого-то перематываю.
— Я жду развязки этой великолепной метафоры.
— Сестры Монфор, — выпаливает Хэйдан и воодушевленно машет руками, — мои любимые персонажи.
— Ого! — Я недоуменно хмурюсь и гляжу на парня настороженно: — И почему?
— Ари, твои тетушки — самые странные женщины из всех, с кем я встречался.
— И как встречался — по очереди или сразу с обеими?
— О, ну что за шутки, — возмущается он, а я прыскаю со смеху, — я не это имел в виду!
— Надеюсь.
— Слушай, знаю, ты сейчас думаешь: что этот ненормальный кретин вообще несет?
— А ты читаешь мысли. Может, ты тоже из нашей семейки Монфор, а?
— Они замкнутые, скрытные! — Хэрри проводит пальцами по густым каштановым волосам и отворачивается. — Я серьезно.
— Многие замкнутые и скрытные, Хэйдан.
— А многие каждый месяц в полночь укатывают на машине в лес?
Я растерянно вскидываю брови и переспрашиваю:
— Что делают?
— Однажды я видел, как Мэри-Линетт достала из гаража две металлические балки.
— Знаешь, не думаю, что металлические балки используют в вуду-магии.
— Каждая килограммов двадцать пять весит! — Хэрри глядит на меня огромными глазами, а я покрываюсь дрожью. — Но твоя тетя ничего не почувствовала, просто подняла их и унесла на задний двор, будто переносила корзинки с цветочками.
Мне становится не по себе. Я натянуто улыбаюсь и отмахиваюсь:
— Что ты выдумываешь! Чушь какая-то.
— Я не выдумываю.
— Откуда ты вообще об этом знаешь? Круглосуточно, что ли, следишь за ними?
— Нет, я ведь не маньяк.
— Уверен?
— Слушай, Ариадна, я не собирался ни за кем наблюдать. Веришь? — Хэйдан останавливает меня, прикоснувшись к локтю, и виновато опускает глаза. — Так вышло. Я просто однажды заметил нечто странное и не смог об этом забыть.
— И что ты заметил? — торопливо спрашиваю я. Понятия не имею, хочу ли я услышать ответ. Но пути назад нет. — Что так тебя поразило, что ты устроил слежку?
— Не хочу рассказывать.
— Чего вдруг?
— Не знаю. Это пугает меня, пожалуй. — Хэйдан потирает ладонью лицо и хмыкает. В его глазах мелькает усмешка: — Я ведь трус и всегда им был. Года в три ехал на карусели и думал: черт подери, мне конец, мы все умрем.
— Хэрри, рассказывай!
— Но…
— Рассказывай! — я смотрю парню прямо в глаза и стискиваю зубы. Он должен прямо сейчас объяснить мне, в чем дело. Прямо. Сейчас. — Давай!
Хэйдан застывает на несколько секунд, а затем послушно начинает:
— Я опаздывал на воскресную службу. Все уже собрались в церкви. На площади было тихо и пусто. Тут я заметил человека у дверей. Это была твоя тетя Норин. Меня в то время еще не волновали все эти штучки и рассказы людей в том числе. Я подошел к ней, хотел поздороваться… А потом увидел, как она пытается взяться за дверную ручку.
— И?
— У нее не получалось.
— В каком смысле?
— Не знаю, как объяснить. Правда, не знаю! Она протягивала руку, но какая-то сила не давала ей прикоснуться к двери. Будто бы возникала стена.
— О чем ты говоришь, — испуганно шепчу я.
— Твоя тетя рычала, ее лицо… оно было бледное.
— Рычала?
— Скорее шипела, как змея. Отчаянно пыталась прикоснуться к двери и злилась, что у нее не получается. Я жутко испугался. Сказал что-то, она меня заметила, резко повернула в мою сторону голову. А потом побледнела еще сильнее, хотя, признаться, я и не думал, что кожа у людей бывает такого цвета, и убежала.
— Убежала?!
— Да.
Мы молчим. Хэйдан смотрит на меня, я смотрю на него, а сказать нечего. О чем этот парень толкует? Он что, спятил? Рассказывает что-то немыслимое.
— Интересная пилотная серия в твоем сериале, — наконец говорю я и иду в сторону дома. Хэрри бежит за мной:
— Ари, подожди!
— Ты себя слышишь? Моя тетя рычала? Пыталась прикоснуться к дверям церкви, но не могла? Что это за выдумки?
— Но это правда! — горячо восклицает парень.
— Правда? Это бред.
— Зачем мне лгать?
— Откуда я знаю! Разве человеку, который увлекается сталкерскими штуками, можно доверять? Нет. Вряд ли.
— Ничем таким я не увлекаюсь. Просто хочу понять, что видел.
— И какие предположения?
— Ну…
— Что?
— Ты сама знаешь.
— О чем знаю? — я резко останавливаюсь и лихо оборачиваюсь, едва не столкнувшись с парнем лицом. — Что тетя Норин — ведьма, которой Господь Всемогущий не позволяет пересечь порог церкви?
— Я понимаю, звучит это странно.
— Не просто странно, Хэрри. Попахивает сумасшествием. Но… окей. — Я с усилием сглатываю. — Допустим, ты не врешь. Тогда выходит, что и я…
— Наверное, — нерешительно соглашается парень, — чисто теоретически.
— Чисто теоретически мне бы сейчас ударить тебя, Хэрри Эбнер Нортон, и уйти.
— Но ты ведь не сделаешь этого?
— Я подумаю.
Озадаченно оглядываюсь и прикусываю губу. Итак, кажется, парень спятил. Но он же не может спятить одновременно со мной, а я ведь тоже вчера видела нечто довольно-таки странное. Вдруг мы не ошибаемся?
Неожиданно я вижу перед собой церковь. План в моей голове созревает молниеносно. Я сжимаю кулаки и срываюсь с места.
— Ты куда? — недоумевает парень.
— Теорию проверяют на практике.
— Ты о чем?
— Если тетя Норин не смогла пересечь порог церкви, то и я не смогу. Верно?
— Ты хочешь попробовать?
— Я хочу убедиться в том, что у тебя поехала крыша.
Замираю перед высоченными деревянными дверями и втягиваю в легкие воздух. Не любила никогда подобные места. Может, теперь моя неприязнь обретет смысл?
Так. Соберись! Я вытягиваю руку и с силой стискиваю зубы. Не сходи с ума, Ари, ты не делаешь ничего опасного или противоестественного. Просто открой дверь!
— Давай, — шепчу я, распахнув глаза так широко, что их щиплет, — давай же!
Я протягиваю ладонь и осторожно касаюсь пальцами медной потертой ручки. Жду грома, молний, жаб в виде осадков, однако ничего не происходит. Внутри сразу же становится так спокойно, что у меня подгибаются колени. Черт возьми! Солнце палит с прежней силой, на небе ни облачка. Да и чувствую я себя нормально.
Перевожу взгляд на бледного Хэрри и торжественно объявляю:
— Я не проклята!
Парень усмехается и потирает переносицу.
— Ты уверен, что не принимал в тот день ничего… противозаконного?
— Ты про наркотики? Ты про меня и наркотики?
— Я тебя совсем не знаю, — пожимаю я плечами, а затем усмехаюсь: — Ладно-ладно, я пошутила. Но сам подумай: должно же быть объяснение твоим галлюцинациям.
— Это не галлюцинации, — настаивает Хэйдан. — Я знаю, что видел.
— А еще ты знаешь, что молния не поджарила меня, как бекон.
— Не поджарила, но, может, она не поджаривает хороших ведьм, а?
— Сейчас договоришься, и я сама тебя поджарю.
— Ну, ладно, как скажешь. — Хэрри кивает, и мы продолжаем двигаться к дому. Он молчит всю дорогу. Идет, опустив голову. Потом, остановившись напротив нашего коттеджа, тяжело вздыхает и кривит губы: — Здесь столько поколений Монфор жили. Откуда мы знаем, чем они занимались и кем были.
— В Астерии полно старых домов, Хэйдан.
— Старых домов — да. Но старых секретов — нет, — он пожимает плечами и уходит.
Я открываю входную дверь как раз в тот момент, когда на кухне кто-то говорит:
— Сделаем это сегодня.
Сделаем что? Хмурю брови и громко хлопаю дверью.
— Я дома! — Тут же становится тихо. Сбрасываю с плеча сумку. Эти тайны доконают меня. Я уверена. Медленно плетусь по коридору, вдыхая запах трав и настоек, и растерянно смотрю по сторонам, будто бы ответы витают вокруг меня: в этих старых фотографиях, на пыльных полочках, внутри потрескавшихся стен.
Останавливаюсь напротив черно-белого выцветшего снимка и наклоняю голову. На меня смотрит молодая улыбающаяся девушка со светлыми волосами. Рамона Монфор. Не знаю почему, но внутри у меня все холодеет. Касаюсь пальцами стекла, прикусываю губу. Я никогда не думала, что у моей семьи есть тайны; что за стенами скрываются секреты. Мне казалось, мы вполне обычные. Нервная мама, молчаливый отец, надоедливая сестра. Разве таких мало? Они везде и всюду. Куда ни взгляни, все живут одинаково. А тут оказывается, что за пеленой обыденности скрывается целая история поколений. Милый маленький город и слухи, предубеждения. Клеймо, о котором моя мама никогда мне не рассказывала.
— Рамона говорила, люди слишком глупы, чтобы быть счастливыми, — говорит тетя Норин, и я невольно вздрагиваю. Как она так неожиданно оказалась рядом? — Прости, я не хотела тебя напугать.
Да? Потому что мне кажется, все только этим и занимаются: хотят спровоцировать у меня сердечный приступ. Откашливаюсь и киваю:
— Она не похожа на сумасшедшую, у девушки огромные глаза, добрые. Я хотела бы с ней познакомиться. Возможно, она смогла бы ответить на мои вопросы.
— Скажем так, Рамона отличалась от других.
— Разве это делает людей ненормальными?
— Это делает их одинокими. — Тетя Норин вновь нервно потирает шею и переводит на меня пронзительный взгляд: — А когда люди одиноки, они сами на себя не похожи.
В какой-то момент воротник ее свитера опускается, и я замечаю татуировку на ее шее. У меня, кажется, глаза на лоб лезут. Никогда не подумала бы, что тетя Норин добровольно согласилась на тату! Вот это да.
— Последствия бурной вечеринки? — удивленно спрашиваю я.
Норин не сразу понимает, о чем я. А когда понимает, бледнеет и опускает руку. Может, поэтому она постоянно носит свитера под горло? Скрывает татуировку. Не поверишь, что я действительно увидела нечто подобное у этой женщины.
Тетя Норин — правильная и гордая особа, жизнь которой подходит для героев романа о Средневековье. Она вкусно готовит, красиво говорит, много читает, играет на фортепиано. Она педантична и непоколебима, как и все персонажи в книгах Жюльетты Бенцони! Разве она могла дать добро на тату в виде перевернутого треугольника?
— В молодости мы совершаем ошибки, — наконец отвечает она, растянув губы. Но на улыбку это совсем не похоже. Мне даже становится жутко. — Я много чего натворила.
Это уже совсем не смешно. Я хочу съязвить, но не могу шевельнуться.
— Ты хороший человек.
Мы смотрим друг на друга. Норин словно говорит: я знаю, что ты сомневаешься, что ищешь ответы на вопросы, о которых лучше бы забыть. Она касается пальцами моих волос, заправляет их за уши. Продолжает глядеть мне прямо в глаза и шепчет:
— Все мы хорошие люди, когда хорошо притворяемся.
На ее лице неожиданно появляется ухмылка, и Норин уходит, оставив меня в полном замешательстве. Я не могу дышать. Смотрю ей вслед и хватаюсь руками за горло. Меня трясет. Неожиданно я верю в то, что моя тетя может быть опасной.
Черт возьми, сердце у меня бьется где-то в висках, я смотрю на стену, гляжу в глаза Рамоны Монфор и застываю. Кто же вы? И почему мне так страшно?
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Смертельно прекрасна предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других