Змей Уроборос

Эрик Рюкер Эддисон, 1922

Когда впервые вышел «Властелин Колец» Дж. Р. Р. Толкина, обозреватели поняли, что его можно по праву сравнить только с одной книгой – великим фантастическим романом Э. Р. Эддисона «Змей Уроборос». Действие этого потрясающего произведения о необыкновенных приключениях разворачивается на далекой, захватывающе красивой планете, населенной лордами и королями, могучими воинами и красавицами с волосами цвета воронова крыла. Это рассказ о великой войне за власть, могучем колдовстве, героических деяниях и изощренном коварстве. Впервые на русском языке – в переводе легендарной Валерии Маториной!

Iv. колдовство в железной башне

О крепости Карсэ и полночном ритуале Короля Горайса XII в древнем покое замка, который должен был определить судьбу и рок лордов Демонланда

Когда колдуны взошли на борт своего дракара и простились с Красным Фолиотом, гребцы заняли места за веслами, рулевой встал у руля, корабль отошел от причала и поднял паруса. Сначала путь шел вдоль берега, потом открытым морем. Ночью звезды катились над головой, утром восток светлел, и солнце вставало с левого борта. Так они плыли два дня и две ночи. На третий день впереди показалась земля. Утро над Колдунией вставало облачным и туманным, а солнце выкатилось из-за горизонта, как красный огненный шар. Вблизи Тенемоса моряки подождали, пока прилив закроет отмель, и вошли в Друйму. По сторонам тянулись дюны, мелкие болота и Эргаспийская топь. За излучиной реки близ Карсэ по обе стороны, насколько может охватить взор, простиралась болотистая местность с островками ивняка и редкими усадьбами. С севера земля с одной стороны резко обрывалась к излучине, а на противоположной стороне плавно опускалась до уровня дальних болот. С юга у самой реки над заросшей осокой равниной поднимался большой бугор, его венчали скалы, на них высилась мрачная квадратная крепость Карсэ из неотшлифованного черного мрамора. Ее укрепления занимали много акров. Мощную твердыню окружала стена, на каждом углу торчали башни. Дворец был в юго-западном углу, а перед ним прямо над водой на высоте больше семидесяти локтей на площадке с железными подпорами стояла главная башня, круглая, окованная железом, с парапетом, украшенным бесчисленными и разнообразными изваяниями Краба Колдунии. Внешний двор окаймлял ряд кипарисов, которые поднимались к небу над мрачной местностью, как языки темного пламени. С востока от башни был шлюз, за ним мост и сторожевой каземат, с башенками и навесными бойницами. Башни и башенки могли держать под обстрелом все подходы. Мрачна и страшна была твердыня Карсэ, воплощение ночного кошмара над застойной рекой. Даже днем при ярком солнце она сама казалась плотной тенью. Безжалостная сила таилась в ней, окутывая мраком пустынные болота. Ночью она была чернее самой черноты.

Корабль быстро подплыл к шлюзу, лорды Колдунии и их воины высадились, перед ними открылись ворота, и они медленно поднялись во дворец со своей мрачной ношей. В ту ночь тело Горайса XI было выставлено для торжественного прощания в большом зале дворца Карсэ. Прошла ночь и весь следующий день. Король Горайс XII не показывался.

Когда на крепость опустилась тень новой ночи, лорд Гро вышел на террасу за восточной стеной дворца, к нему подошел камерарий и сказал:

— Милорд, Король ждет тебя в Железной Башне и просит принести ему королевскую корону Колдунии.

Гро поспешил выполнить приказание Короля, пошел в большой зал, с благоговением снял с головы Горайса XI железную корону, густо усыпанную бесценными драгоценностями, и поднялся вслед за камерарием по винтовой лестнице в круглый донжон. Дойдя до первой площадки, камерарий постучал в массивную дверь, часовой, стоявший за ней, открыл ее, и камерарий сказал:

— Милорд, по воле Короля тебе надлежит подняться в тайный покой на вершине башни.

Гро был потрясен, потому что никто не входил в запретный покой уже много лет. Давным-давно там колдовал Горайс VII, и говорили, что он накликал на себя гибель, вызвав злых духов. С тех пор покой стоял запечатанным, ибо последующие короли мало верили в тайное искусство, а больше полагались на силу своих рук и крепость мечей Колдунии. Но Гро и обрадовался, потому что сам Король открывает ему запретную дверь, теперь исполнится половина его замыслов. Он без страха пошел вверх по винтовой лестнице. Было полутемно, на лестнице толстым слоем лежала давно не сметавшаяся пыль, и на стенах висели густые тенета. Поднявшись к низкой дверце, Гро немного помедлил, постучал и стал ждать ответа.

Изнутри раздался голос:

— Кто стучит?

— Милорд, это я, Гро.

Отодвинулся засов, дверца открылась, и Король сказал:

— Войди.

Гро вошел и встал перед Королем.

Круглый покой занимал весь верхний этаж донжона. Уже сгущалась темнота, и слабые сумеречные лучи едва проходили сквозь окна-амбразуры в стенах, выходящие на четыре стороны света. В большом очаге горел огонь, бросая мерцающие отблески на ниши в стенах, освещая странные стеклянные и глиняные сосуды, флаконы, реторты, весы, песочные часы, тигли, астролябии, громадный трехгорлый перегонный куб из светящегося стекла на паровой бане, под которой горела лампа, и еще много таинственных предметов. Под северным окном напротив входа стоял почерневший от времени массивный стол, на котором лежали огромные книги в черных кожаных переплетах с железными цепочками на тяжелых замках. За столом в большом кресле сидел Король Горайс XII в черно-золотой мантии колдуна, подпирая щеку худой рукой, похожей на когтистую орлиную лапу. Слабый свет, отец теней и тайн, обрисовывал фигуру Короля. У него были жесткие коротко стриженные волосы, крючковатый, как орлиный клюв, нос, короткая густая борода, гладко выбритая верхняя губа, высокие скулы и тяжелая челюсть, а в зеленые глаза под густыми бровями, казалось, свет вообще не попадал. Дверь бесшумно затворилась. Гро оказался наедине с Королем в страшном покое. Сумрак сгущался, огонь в очаге вспыхивал и гас, Король, не двигаясь, опирался на руку, лишь изгиб его бровей показывал, что он смотрит на Гро. Стояла тишина, если не считать слабого шипения огня в очаге.

Через некоторое время Король произнес:

— Я послал за тобой, потому что ты один оказался достаточно смел, чтобы дать последний совет Королю Горайсу Одиннадцатому, ныне покойному, да славится он вечно. И твой совет был хорош. Тебя не удивляет, что теперь совет нужен мне?

— Король и Повелитель, — ответил Гро, — это меня не удивляет. Мне ведомо, что душа продолжает жить, когда погибает тело.

— Удержись от лишних слов, — сказал Король. — Есть тайны, одна мысль о которых может нести гибель, и тот, кто заговорит о них даже в столь уединенном месте, как это, и даже только со мной, может погибнуть жуткой смертью.

Гро ответил:

— О Король, я сказал так не из легкомыслия. Искус был в твоем вопросе. Я готов следовать твоим указаниям.

Король поднялся с кресла и медленно подошел к Гро. Он был чрезвычайно высок и худ, как изголодавшийся баклан. Нагнувшись к Гро и положив руки ему на плечи, он спросил:

— Ты не боишься остаться со мной в этом покое перед началом ночи? Ты не думал о том, для чего предназначена эта комната, и что за инструменты ты здесь видишь?

— Во мне нет страха, о Повелитель, — не моргнув, ответил Гро. — Наоборот, я рад, что ты меня призвал, ибо это совпадает с планами, зародившимися тайно в моей душе после несчастий, обрушившихся на Колдунию на островах Фолиота. Ибо в тот злосчастный день, когда я увидел, как угасает свет Колдунии и ночь опускается над Королем Горайсом Одиннадцатым, вечная ему слава, я подумал о тебе, Повелитель, о двенадцатом короле Карсэ, и вспомнил песнь древнего пророка:

Десять, одиннадцать,

Двенадцать в свой черед.

Храбрый и жилистый

Место займет.

Тайные науки

И сильный меч

Твердыню Карсэ

Смогут сберечь.

— Понимая, что он песней указал на тебя, Король, Двенадцатого, искусного в науках, я приложил все усилия, чтобы задержать демонов в пределах действия твоих чар, до тех пор пока мы не вернемся домой и не доложим тебе об их местонахождении, так чтобы ты уничтожил их магическим искусством, и они не смогли добраться до многовершинного Демонланда.

Король прижал Гро к груди и поцеловал его, воскликнув:

— Ты настоящее сокровище мудрости и осторожности! Я обнимаю тебя в знак любви.

Король сделал шаг назад, не снимая рук с плеч Гро, и какое-то время смотрел на него пронзительным взглядом. Потом поджег восковую свечу, вставленную в железный подсвечник у стола с книгами, поднес ее к лицу Гро, и сказал:

— Да, ты умен, осторожен, и достаточно смел. Но если ты взялся в эту ночь послужить мне, я должен испытать тебя ужасами, дабы ты привык к ним, подобно тому, как проверяют золото в тигле; если ты окажешься простым металлом, страхи поглотят тебя.

Тогда Гро сказал Королю:

— Повелитель, до того, как оказаться в Карсэ, я много лет странствовал по миру, и многие ужасы знакомы мне, как игрушки ребенку. В южных морях под сияющим Канопусом я видел гигантских полурыб-полуконей, дерущихся с осьминогами в водоворотах Корша. Во мне не было страха. Я был на острове Сиона, когда первый выплеск извержения раскроил остров, как топор разрубает череп, и зеленые волны моря поглотили его. Раскаленные скалы зашипели в океане, и много дней на том месте стоял смрад и в воздухе висел пар. И тогда я не боялся. Я был с Гасларком, когда мы бежали из Заджэ Закуло, где вампиры завладели дворцом сверху и зловещие призраки бродили по нему при дневном свете. Вампиры тогда чарами прогнали солнце из неба. Я и тогда не боялся. Тридцать дней и ночей я бродил один по пустыне Моруна в Верхней Бесовии, где не встретишь живой души, но воздух населяют невидимые твари, которые злобно преследуют всех и бормочут в темноте. Я и там не боялся и без промедления прибыл в Морну Моруну, где стоял на краю обрыва, как на краю света, глядя на юг, на непроходимые леса за Бхавинаном, которые никто до меня не видел. Над ними в немыслимой дали между небом и землей возвышаются один над другим одетые льдом гребни высоких гор. Я видел Коштру Пиврарку с двумя пиками неземной красоты, а за ними дикие провалы, глубочайшие бездны, и молчаливый царственно-снежный купол Коштры Белорны.

Когда Гро окончил речь, Король отвел его в сторону, взял с полки реторту, наполненную темно-синей жидкостью, и поставил ее на паровую баню над лампой. Из горлышка реторты поднялся бледно-пурпурный пар, и Король собрал его в сосуд. Сделав знак над сосудом, он высыпал из него себе в ладонь немного тонкого порошка. Потом сказал, обратившись к Гро:

— Смотри на порошок.

Гро устремил взгляд на ладонь Короля. Король пробормотал заклинание, порошок зашевелился и поднялся горкой. А потом в руке Короля оказалась шевелящаяся масса мельчайших сырных клещей, они росли, и Гро увидел, что у них появились ноги. Вот клещи выросли до размера горчичных зерен, вот уже каждый из них стал с ячменное зерно, потом с фасолину, потом они стали превращаться в жаб и лягушек. Они продолжали расти и расползаться, падали на пол, доросли до размера мелких собак. Король уже не мог удерживать в ладони больше одной, подставив руку ей под брюхо, так что ноги болтались в воздухе, а они все росли, потом стали разбегаться по всему полу, запрыгивать на стол и драться. Они были полупрозрачными, как из рога, и бледно-пурпурными, как пар, из которого сотворились. Вот уже они стали величиной с откормленных свиней, и вся комната заполнилась ими так, что они полезли друг на друга, глядя выпученными глазами на Гро и квакая. Король заметил, что корона, которую держит Гро, дрогнула в его руках. Он произнес заклинание, жабы стали уменьшаться в размерах и скоро исчезли совсем.

Король взял с полки темно-зеленый стеклянный шар величиной с яйцо страуса и сказал Гро:

— Хорошо вглядись в этот шар и скажи мне, что видишь.

— Внутри движется тень.

Тогда Король приказал ему со всей силы бросить шар об пол. Шар был тяжелый, как свинец. Гро обеими руками поднял его и по команде Горайса швырнул на пол, так что шар разлетелся вдребезги. Густой дым поднялся из его осколков и принял форму страшного человека с ногами-змеями, такого высокого, что он упирался головой в потолок. Змеи извивались, а призрак злобно смотрел на Короля и Гро. Король сорвал со стены меч и вложил его в руку Гро со словами:

— Руби ему ноги! И не мешкай, а то тебе смерть!

Гро ударил мечом и легко отсек левую ногу чудища, она оказалась мягкой, как масло. Но из ее обрубка тут же выросли две извивающихся змеи. То же произошло с правой ногой. Король вскричал:

— Руби и не останавливайся, а то умрешь, как собака!

Гро без устали рубил, а на месте каждой змеи вырастало две новых, весь пол покрылся скользкими дергающимися конечностями, пот выступил на лбу лорда, и он взмолился между ударами:

— Король, он уже стал сороконожкой, неужели мне придется до утра делать из него тысяченожку?

И Король произнес тайное заклинание, странный порыв ветра унес все, кроме осколков зеленого шара, комната очистилась.

— Ты не испугался? — спросил Король, и когда Гро ответил отрицательно, добавил: — Мне казалось, такие ужасы должны были потрясти тебя, ты ведь не искусен в магии.

— Но я философ, — ответил Гро. — Я немного знаком с алхимией и скрытыми свойствами материального мира. Я знаю свойства трав, камней, минералов, пути звезд в небесной выси и их влияние на нас. Мне доводилось разговаривать с птицами и рыбами, а также с ползучими существами, я их не боюсь. Я могу мило беседовать со светляками, божьими коровками и муравьями. Так что я сумел приобрести некоторые знания во внешнем мире, хотя ни разу не оказывался в тайных храмах запретного искусства магии. Однако, подходя философски, я понимаю, Повелитель, что ты вызывал иллюзии и фантазмы, которые могут устрашить тех, кто не искушен в божественной философии, но на самом деле являются лишь бестелесными призраками.

— Как ты это узнал? — спросил Король.

И лорд Гро ответил ему:

— О Король, ты колдовством сплел венок из страхов так же легко, как дитя плетет венки из маргариток. Тот, кто вызывает смертельный ужас из глубин, добивается этого тяжелым трудом и потом, большим напряжением воли, ума и жил.

Король усмехнулся:

— Истинно так. Теперь, раз от иллюзий твоя душа не содрогнулась, я покажу тебе более материальный кошмар.

И он зажег свечи в больших железных канделябрах и открыл секретную дверцу в стене над самым полом. Гро увидел железную решетку за дверцей и услышал шипение. Король взял тонкий серебряный ключ с тремя выступами по длине, отпер железную решетку и сказал:

— Смотри, что вылупляется из петушиного яйца, высиженного глухой гадюкой. Одного взгляда этой твари достаточно, чтобы обратить в камень всякого, кто встанет перед ней. Если я на мгновение замешкаюсь, снимая чары подчинения, кончена моя жизнь, и твоя тоже. Зловредная сила этого монстра, выпущенного на землю древним Врагом, гибельна для живущих, но маги и чародеи могут использовать его мощь.

Из норы за решеткой вышел злобный урод на петушиных ногах и с головой петуха с розовым гребнем и бородкой, однако голова больше напоминала адскую горгону, чем птицу. Шея имела черное оперение, а чешуйчатое тело, блестящее при свечах, было телом дракона. На спине торчал такой же чешуйчатый гребень. У него были крылья, как у летучей мыши, гадючий хвост с жалом на конце, а из клюва высовывался раздвоенный ядовитый язык. Он был невелик, немногим выше локтя, но страшен. Под чарами заклинания Короля Горайса он не мог устремить свой гибельный взгляд ни на него, ни на Гро, и ходил взад и вперед в свете свечей, отворачивая глаза. Перья на шее топорщились от злости, поразительно быстро вертелся чешуйчатый хвост, монстр шипел, раздраженный сковывающим заклятием Короля, шумно дышал и выпускал вьющиеся струи пара. Некоторое время он так ходил, глядя мимо Гро, но Гро все-таки заметил, что его глаза, как бледные луны, горели в ночи тошнотворным зеленовато-желтым светом. Он почувствовал такое отвращение, что его чуть не вывернуло наизнанку, лоб и ладони покрылись холодным потом, и он сказал:

— Повелитель, я пристально смотрел на этого василиска и страха не почувствовал, но он настолько противен, что у меня тошнота подступает к горлу.

На этих словах его чуть не вырвало. Король тут же приказал монстру убираться назад в нору, тот злобно зашипел и скрылся.

Король налил в чашу вина, произнес заклинание, и когда светлое вино вернуло лорду Гро хорошее самочувствие, обратился к нему:

— Отрадно, что ты показал себя истинным философом с отважной душой. Но все же ни один меч нельзя по-настоящему проверить до битвы. Ты должен подвергнуться еще более жуткому испытанию, и если сдашься, то мы оба навек пропадем, и Карсэ будет разрушен и забыт. Осмелишься ли ты пройти последнее испытание?

Гро ответил:

— С нетерпением жду твоего слова, о Повелитель. Мне хорошо известно, что иллюзиями и фантомами демонов не напугаешь, и бесполезно натравливать на них твоего василиска. Они отважны, решительны и обучены наукам. Джасс владеет древней магией и знает способ притупить взгляд василиска. Тот, кто хочет победить демонов, должен в самом деле уметь колдовать.

— Велика сила и хитрость демонского семени, — согласился Король. — Чистой силой они только что взяли верх над нами. Печальное свидетельство тому — гибель Горайса Одиннадцатого, против которого ни один смертный не мог устоять в схватке, пока проклятый Голдри, опьяненный злобой и завистью, не убил его на островах Фолиота. До него всех превосходил в воинском искусстве Горайс Десятый. Он одержал бесчисленные победы и прославил нас во всем мире, пока неожиданно не нашел свою смерть в поединке с кудрявым танцором из Кротринга, применившим не знаю, какой подлый прием. Но я, искушенный в науках, обладаю более мощным оружием против демонов, чем крепкие мышцы или убойный меч. Однако мое оружие может оказаться гибельным для того, кто им владеет.

Король открыл самую большую книгу на массивном столе и зашептал на ухо Гро, словно кто-то мог его подслушать:

— Это самая страшная волшебная Книга, с помощью которой некогда в такую же ночь Горайс Седьмой расшевелил неведомые глубины. Но знай, что именно она послужила причиной его гибели. При помощи черной магии Горайс Седьмой вызвал кого-то или что-то из доисторической тьмы. От неимоверного напряжения и страшных усилий его рассудок на мгновение затуманился, и то ли он забыл слова, написанные в Книге, то ли не смог найти нужную страницу, то ли потерял дар речи, так что не смог произнести или сделать что-то, чтобы завершить заклинание. В результате то, что он вызвал, не подчинилось ему, а напало на него и разорвало на куски. Я хочу в ближайшие дни воспользоваться теми же самыми заклинаниями, но при этом избежать его судьбы. Для этого надо, чтобы ты не боялся встать рядом со мной, когда я буду произносить заклинания, и если я вдруг ошибусь или засомневаюсь, ты положишь руку на Книгу и тигель и сделаешь все, что нужно, как я покажу тебе заранее. Не будешь бояться?

— Повелитель, покажи мне, что надо делать, — сказал Гро. — Я выполню свою задачу, даже если все фурии ада слетятся в этот покой, чтобы помешать мне.

И Король обучил Гро всем действиям, повторил с ним порядок заклинаний, ознакомил с разными страницами магической книги, где были записаны слова для произнесения в нужное время. Но Король не произнес вслух ни одного из этих слов, а только указал на них в Книге, ибо должен был погибнуть тот, кто выговорит их зря или не вовремя. После этого он выставил все реторты и мензурки в нужном порядке, соединив их горлышки, чтобы началось сгущение, соединение, горение, разложение и, наконец, покраснение их содержимого. Процесс дошел до завершения, когда астролябия определила, что злая звезда Антарес вот-вот выйдет на меридиан полуночи. Король волшебным жезлом начертил на полу комнаты три пентакля в семиконечной звезде со знаками Рака и Скорпиона, и написал между ними некие руны. В центре звезды он изобразил зеленого краба, поедающего солнце. Потом открыл семьдесят третью страницу своей Черной Книги и громким голосом произнес слова с тайным смыслом, вызывая того, чье имя запретно.

После первого заклинания наступила мертвая тишина и в комнату вошел зимний холод. Гро слышал лишь прерывистое дыхание Короля, словно тот греб против течения. Кровь отхлынула от рук и ног Гро, ему стало холодно, и пот выступил на лбу. Но храбрости он не потерял, и сохранял ясность мыслей. Король жестом приказал Гро отрубить конец некоей черной стеклянистой капли на столе. При этом вся капля рассыпалась в черный порошок. По указанию Короля Гро собрал порошок и высыпал в перегонный куб над лампой, в котором булькала и пенилась зеленая жидкость. Жидкость стала красной, как кровь, куб наполнился желто-коричневым дымом, в котором потрескивали золотистые искры. Из куба закапало негорючее белое масло. Король опустил туда конец жезла и начертил им на полу вокруг семиконечной звезды контур змея Уробороса, поедающего свой хвост. Получился круг. Под кругом Король написал формулу краба и произнес второе заклинание.

После этого морозный ночной холод стал еще более пронизывающим, и комнату заполнила могильная тишина. Рука Короля тряслась, как в лихорадке, когда он переворачивал страницы великой Черной Книги. У Гро зубы стучали. Он сцепил их и ждал. В окна стал проникать свет, как перед утром, но была полночь, когда рассвета быть не может, и светлело со всех четырех сторон. Это был страшный свет смерти и разложения. Пламя свечей потускнело. Лица и руки Короля Горайса и его ученика казались мертвенно бледными, а губы черными, как виноградины, если из них выдавить сок. Король страшно закричал:

— Час близок!

Он взял хрустальный флакон, содержащий волчий студень и кровь саламандры, влил в него семь капель из перегонного куба и стал поливать полученной жидкостью изображение краба на полу. Гро прислонился к стене, ослабев телом, но сохранив непреклонный дух. Холод был так жесток, что руки и ноги немели, а жидкость из флакона сворачивалась, попадая на пол. От великого напряжения крупные капли пота выступили на лбу Короля. В гнетущем свете преисподней он выпрямился, распростер руки, сжатые в кулаки, и громко сказал:

— ЛЮРО ВОПО ВИР ВОАРКХАДУМИА!

При этих словах свет угас, словно задули лампу, и снова сомкнулась ночь. Не было слышно ни звука, кроме затрудненного дыхания Короля. И было ощущение, словно ночь затаилась в ожидании того, что будет. Свечи брызгали воском и горели синим пламенем. Король покачнулся, ухватился левой рукой за стол, и снова произнес страшное слово:

— ВОАРКХАДУМИА!

Мертвая тишина продлилась на десять ударов сердца, а затем грохот потряс землю и небо, и слепящая вспышка, как молния, озарила покой. Весь Карсэ содрогнулся, в комнате словно забила крыльями огромная птица, воздух из холодного стал горячим, как дыхание огненной горы, Гро задыхался от запаха сажи и серы, башня качалась, как корабль на волне против ветра. Но Король, опираясь о стол и сжав его край так, что вены вздулись на его худой руке, прерывисто дыша, кричал изменившимся голосом:

— Заклинаю начертанными изображениями и произнесенными словами, маслом саламандры и помазанием волчьим, не освященным знаком Рака, обращенного к солнцу, и огненным сердцем Скорпиона, пылающего в полночном меридиане, будь моим рабом и орудием! Подчинись мне и служи мне, червь преисподней. Иначе я вызову из прадавней ночи древние силы, способные одолеть тебя и служить мне, а тебя закуют в цепи из негасимого огня и протянут по всем мукам преисподней.

Земля перестала трястись, осталось лишь легкое дрожание стен и пола, дуновение от взмахов невидимых крыл и запах горящей серы. Из насыщенного воздуха раздался странно благозвучный голос:

— Жалкий бедняга, будь проклят, что потревожил наш покой. Чего ты хочешь?

Тут Гро стало страшно, у него горло пересохло и волосы встали дыбом.

Король весь дрожал, как испуганный конь, но голос его звучал почти ровно, и лицо не выражало страха, когда он заговорил:

— Мои враги отплывают на рассвете от островов Фолиота. Я спускаю тебя на них, как сокола с руки. Я отдаю их тебе. Делай с ними, что хочешь: сейчас или потом, где будет тебе удобно, уничтожь их и сотри с лица земли. Прочь!

На этом силы Короля иссякли, колени его подогнулись, он опустился в кресло, как тяжело больной. Комнату наполнило хлопанье невидимых крыльев, к которому добавился странный смех обреченных душ. Король вспомнил, что не произнес последнего слова, чтобы отпустить посылаемого Врага. Но усталость его была так велика, что он совсем обессилел, язык присох к нёбу, и он не мог произнести ни слова, лишь пытался неслушающимися пальцами перевернуть тяжелые страницы Книги и, страшно вращая глазами, молча звал Гро. Гро подскочил к столу и почти распростерся на нем, потому что твердыня Карсэ снова тряслась, как коробочка с костями в руке, снова молнии раскалывали небо, грохотал гром, оглушительно ревели невидимые волны, и надо всем прозвучал взрыв смеха. Гро понял, что с Королем сейчас произойдет то же, что с Горайсом VII, когда он в давно забытые годы потерял силу, и вызванный дух разорвал его и заляпал стены его кровью. Но Гро даже в этой жуткой буре помнил о девяносто седьмой странице с освобождающим словом, на что пытался указать ему Король, и он вырвал Книгу из рук Короля и открыл нужную страницу. Едва он успел найти Слово глазами, как вихрь града и мокрого снега ворвался в комнату, свечи погасли и стол перевернулся. Гро упал головой вперед, и в наступившей темноте под раскат грома почувствовал, как его голову и тело хватают страшные когти. В агонии он выкрикнул Слово:

— ТРИПСАРЕКОПСЕМ! — и лишился чувств.

Был уже полдень, крогда Гро пришел в себя в затихшем покое. Яркое весеннее солнце пробивалось сквозь южное окно, освещая ночной разгром. Перевернутые столы валялись на полу, который был заляпан дорогими снадобьями, отварами, эликсирами и ядовитыми зельями, вытекшими из разбитых сосудов, засыпан ценными порошками, афродизиаками, шафраном, горным льном, милосской стриптерией, шариками ртути, всем, что могло высыпаться из расколотых коробочек и золотых шкатулок. Все смешалось: отвар из ядовитых грибов и плодов тиса, аконит, дурман, черная чемерица, квинтэссенция драконьей крови, желчь змеи, эликсиры, о которых мудрецы только могут мечтать, спирты, растворители, питьевое золото… И во всем этом погибшем сокровище лежали и плавали книги, шпатели, подстилки и подставки, серебряные сосуды и осколки стеклянных, обломки ценнейших инструментов. Кресло Короля было перевернуто и отброшено к очагу, Горайс лежал у стола, откинув голову на волосатой шее и задрав к небу бороду. Гро присмотрелся к нему. Казалось, Король невредим, просто спит. Зная, что сон — лучшее лекарство от всего, Гро не стал его будить, а просидел возле него до вечера, хотя сам был страшно голоден и весь в синяках.

Когда Король, наконец, проснулся и удивленно оглядел покой, то произнес:

— Похоже, я споткнулся на последнем шаге ночного пути. Непонятно кто здесь буянил, так наследив.

Гро отвел его подозрения:

— Повелитель, я смертельно устал. Но я выполнил твое повеление.

Тут Король облегченно рассмеялся, поднялся на ноги и обратился к Гро:

— Подними Корону Колдунии и коронуй меня. В этот великий час прими почести, ибо я полюбил тебя за минувшую ночь.

Лорды Колдунии собрались во дворе и оттуда пошли в большой пиршественный зал, куда Король направился из башни, одетый в плащ колдуна. Невероятно ярко сверкали драгоценные камни в железной Короне Колдунии над густыми бровями, выдающимися скулами и презрительно изогнутыми губами Короля, когда он встал у выхода из башни во всем своем величии, а рядом в тени ворот стоял Гро с почетным караулом. Король сказал:

— Милорды Корунд, Корсус, Кориниус и Галландус, и вы, сыновья Корсуса и Корунда, и вы, прочие колдуны! Перед вами — ваш Король, Горайс Двенадцатый, увенчанный короной Карсэ, Король Колдунии и будущий король Демонланда. Все страны подсолнечного мира и все их правители должны будут покориться мне и назвать меня своим Королем и Повелителем.

Все дружно провозгласили славу Королю и поклонились ему. А Король продолжил:

— Не воображайте, что клятвы, данные демонам Королем Горайсом Одиннадцатым, да не угаснет слава его и память о нем, свяжут меня. Я не собираюсь мириться с этим Джассом и его братьями, а считаю их противниками. И сегодня ночью я сотворил Врага, который перехватит их в открытом море на пути домой в многовершинный Демонланд.

Корунд сказал:

— Повелитель, твои слова, как сладкое вино. Когда прошедшей ночью вся крепость Карсэ качалась, и ее основание поднималось и опускалось, как дышащая грудь земли, мы догадались, что были разбужены высшие силы тьмы.

В пиршественном зале Король объявил:

— Гро в этот вечер сядет по правую руку от меня, ибо он мужественно послужил мне.

Колдуны помрачнели и начали перешептываться, тогда Король сказал:

— Я окажу честь любому из вас, кто послужит мне, как он в эту ночь, ради возвеличения Колдунии, — а, обратившись к Гро, добавил: — В Гоблинланд, откуда ты ушел в изгнание, я отправлю тебя с почестями. Я свергну короля Гасларка, и посажу на трон в Заджэ Закуло тебя. Ты будешь собирать дань со всего Гоблинланда и править им от моего имени.