Пленница пиратов

Энн Херрис, 2010

После внезапной смерти своего юного супруга дочь испанского дона красавица Марибель не хочет снова вступать в брак, но отец принуждает ее. Желая завладеть состоянием, доставшимся дочери от мужа, он отправляет Марибель в Англию к жениху, которого она никогда не видела. По пути на корабль нападают пираты и красавицу захватывают в плен. Капитан пиратов сразу обращает на себя ее внимание. Он очень красив, к тому же единственный сын английского лорда. Однако из-за ложного обвинения в государственной измене Джастину грозит виселица. Молодые люди не в силах сдержать пожар охвативших их чувств. Любовь помогает преодолеть невероятные препятствия, встающие на пути к счастью.

Глава 1

Испания, осень 1558 года

— Нет, отец, пожалуйста, не просите меня об этом. — Девушка дерзко взглянула в лицо высокому седовласому мужчине в элегантной черной одежде. Единственной его драгоценностью было золотое кольцо с черным агатом — знак траура по недавно умершей супруге. — Я не готова снова выйти замуж. Я понимаю, что вы желаете мне добра, но лучше я останусь дома с вами.

— Уже почти год, как умер дон Пабло.

Дон Мигель Сабатини холодно посмотрел на свою красавицу дочь. Она напоминала ему первую жену, которую он возненавидел, когда узнал, что его обманывают с любовником. Эти глаза — глаза соблазнительницы, похотливой девки, которая предала его, оставив на сердце незаживающий шрам. Глядя в лицо Марибель, он вспоминал гордость ее матери-англичанки, которую ему так и не удалось смирить, и сердце снова наполнялось холодной неприязнью. Дон Мигель так никогда и не простил жену, и его суровость раньше срока свела ее в могилу. Она клялась, что Марибель его дитя, но дон Мигель в этом сомневался, поэтому так и не смог полюбить свою дочь.

Однако его вторая жена Хуанита — добросердечная женщина, которая уже перешагнула тридцатилетний рубеж, когда он на ней женился, полюбила ребенка, оставшегося без матери. Сама она не смогла родить и отнеслась к девочке как к своей собственной, заставив мужа принять дочь, которую он презирал. Это она сосватала Марибель своего молодого кузена. К несчастью, через несколько месяцев после свадьбы молодой муж пал от рук бандитов во время конной прогулки в горах, и Хуанита настояла, чтобы ее падчерица вернулась в отцовский дом. С тех пор Марибель неустанно оплакивала своего молодого супруга.

— Ты должна выйти замуж, дочь моя. Это долг каждой женщины, ее предназначение.

— Но, отец, я не могу так скоро забыть Пабло. Я любила его всем сердцем и не хочу снова выходить замуж.

— Я написал в Англию одному джентльмену, с которым веду дела. Он импортирует вино с наших виноградников, и, если бы ты вышла за него, это бы прочнее скрепило наш союз.

— Но я не знаю этого человека… — возразила Марибель, и ее темные глаза возмущенно сверкнули. — Вы даже не сказали мне, как его зовут, сколько ему лет.

— Его имя не так важно, но если вы хотите его знать… Это лорд Уильям Робертс из Хельбурна. — Дон Мигель сделал жест, повелевавший дочери удалиться.

Но отделаться от Марибель было не так просто.

— Английский лорд? Какой он? Прошу вас, отец, скажите мне!

— Он хороший человек и достаточно богат. Чего тебе еще желать?

— Мужа, как дон Пабло. Молодого, красивого. Человека, которого я смогу полюбить, — горделиво возразила Марибель. — Он ведь оставил мне состояние. Тогда почему я должна выходить замуж за богача, если не нуждаюсь в деньгах?

— Женщина не способна вести свои дела должным образом. Я делаю для тебя все, что могу, дочь моя, но тебе следует подумать о замужестве. Разве тебе не хочется иметь мужа и детей? — Голос отца смягчился, в нем послышалось увещевание. — Ты же не можешь провести всю жизнь, оплакивая человека, которого едва знала? Он бы желал, чтобы ты была счастлива.

— Да, возможно, — неуверенно согласилась Марибель.

Когда отец говорил с ней ласково, она почти верила, что он заботится о ней, и все же сердцем всегда знала, что только любовь Хуаниты могла защитить ее от отцовского гнева. Хуанита всегда говорила, что, несмотря на свою суровость, отец хороший человек, и Марибель верила мачехе. Если он считал, что она должна выйти замуж за английского лорда, то, может, оно и к лучшему. Проявить открытое неповиновение сейчас, когда они оба оплакивали смерть женщины, которую любили, означало бы выказать неуважение к памяти Хуаниты.

— Отец, я прошу вас дать мне время подумать о новом замужестве. Мне бы хотелось познакомиться с этим господином, прежде чем давать свое согласие.

— Я напишу ему и приглашу посетить нас. Но он занятой человек. Возможно, он пришлет кого-то вместо себя. Может, тебе стало бы легче, если бы ты увидела его портрет? Хорошо, из уважения к памяти Хуаниты я дам тебе еще несколько месяцев. Но помни, Марибель, я хочу, чтобы ты вышла замуж в ближайшее время, так что будь к этому готова.

Марибель опустила голову. По голосу отца она поняла, что должна уйти. Он считал вопрос решенным, и ему больше нечего было ей сказать.

Выйдя из дома в тенистый двор, Марибель едва сдерживала слезы. Ей не хотелось покидать Испанию, не хотелось ехать в Англию, о которой она почти ничего не знала. Ее мать была англичанкой, но Марибель совсем не помнила ее, хотя жила с ней до того дня, когда мать умерла от лихорадки, разрешившись мертворожденным мальчиком. Должно быть, из-за того, что Марибель была наполовину англичанкой, отец и решил, что она должна выйти за этого английского лорда.

В горле встал ком, когда Марибель вспомнила своего молодого красавца мужа. Когда они поженились, обоим едва исполнилось шестнадцать, и все называли их самой красивой парой. Но помимо этого Пабло Санчес отличался прекрасным характером. Добрый и любящий, он обращался с Марибель, как с сестрой. Они весело проводили время, катаясь верхом по окрестностям и играя в разные глупые игры. И никто не знал, что они так никогда и не стали мужем и женой в полном смысле этого слова. Марибель оставалась девственницей, как в день своего венчания.

Будущее представлялось мрачным и пугающим. Ей дали несколько месяцев, но она знала, что настанет день, когда отец заставит ее выйти за того, кого он для нее выбрал.

— Развяжите его и отведите вниз, — приказал Джастин матросам. Ему не нравилось, что пришлось отдать приказ наказать одного из членов команды за неповиновение, и потребовалось все его самообладание, чтобы не вырвать из рук боцмана хлыст. — Надо обработать его раны.

— Да, обязательно, — отозвался Хиггинс. — Странно еще, что бедный парень так стойко все перенес.

— Я все прекрасно понимаю.

Джастин не стал напоминать Хиггинсу, как его самого высекли, когда он попытался не подчиниться жестокому капитану, когда, проснувшись с адской головной болью, он обнаружил, что оказался на борту незнакомого корабля, плывшего на восток. Однако после того, как его до полусмерти избили кнутом, он понял, что у него нет иного выбора. Только благодаря заботе первого помощника Хиггинса ему удалось выкарабкаться.

Спустя несколько месяцев Джастин освоился на корабле и заслужил уважение других членов команды. Большинство из них уже были готовы взбунтоваться, и он понимал, что в нем видят будущего лидера. Приближалось время действовать, но сейчас его больше всего волновал избитый парнишка.

В трюме они положили юношу на груду пустых мешков и тряпья, и Хиггинс постарался как можно осторожнее смыть кровь. После сорока ударов хлыстом бедняга потерял сознание и теперь не чувствовал, как на его раны накладывали целебную мазь. Закончив процедуру, Хиггинс поднял глаза на Джастина:

— Люди больше не могут терпеть, сэр. Они хотят, чтобы вы взяли на себя командование. Капитана и боцмана надо сбросить за борт сегодня же ночью. Часть офицеров готовы к нам присоединиться, но каждый, кто откажется, должен отправиться вслед за капитаном. Люди пойдут за вами, сэр, куда бы вы нас ни повели.

— Я слышал, как они перешептывались. И я польщен вашим доверием, Хиггинс. Но понимают ли люди, что если мы это сделаем, то окажемся вне закона и будем вынуждены зарабатывать себе на жизнь пиратством? Если нас поймают, мы отправимся на виселицу. Этот корабль ходит под королевским флагом. Многие из вас добровольно записались в команду. Я оказался здесь против воли, но меня это не спасет. Меня повесят вместе с остальными.

— Да, сэр, нас всех вздернут, если поймают, но многие считают, что стоит рискнуть. Пара лет каперства, и всю оставшуюся жизнь мы сможем жить как короли.

— Не заблуждайтесь, Хиггинс, мы станем пиратами. Каперы ходят с благословения королевы, нам никогда не дождаться такой милости.

— Да, сэр. Люди это понимают.

Джастин прищурился.

— Если я на это соглашусь, то потребую, чтобы кровопролитие было сведено к минимуму. Я не потерплю, чтобы восстание превратилось в сведение старых счетов. Если я соглашусь встать во главе, людям придется подчиняться моим правилам. Я не стану никого сечь за малейшую провинность, но человек, убивший своего товарища, будет повешен. Меня нелегко облапошить, поэтому лучше, чтобы команда поняла это сразу.

— Мы будем жить по законам братства. Все понимают, что это значит, сэр. И все мы до единого будем подчиняться вам.

Джастин задумался, потом сказал:

— Очень хорошо. Пусть люди ждут моего сигнала. Вы знаете, кто из офицеров готов нас поддержать?

— С капитаном останется боцман и, возможно, мистер Хендри. Остальные сыты по горло его зверствами. Однако у мистера Хендри ключи от арсенала.

— Оставьте его мне. — Глаза Джастина азартно вспыхнули. Конечно, жизнь пирата — совсем не то, что он выбрал бы по своей воле, но сейчас он понимал, что это его единственный шанс. Если он не согласится, люди убьют капитана, офицеров и мичманов, а следом и он получит нож в спину. — Когда Хендри заступит на ночное дежурство, я дам ему шанс перейти на нашу сторону. Если он откажется, то будет сидеть под замком, пока мы не захватим корабль. Потом мы высадим всех пленников на берег. Сейчас мы недалеко от Венеции, там они дождутся какого-нибудь английского корабля.

— Сэр, они начнут рассказывать о нас небылицы, и за нами станут охотиться по всем морям.

— Мы сами станем охотниками, Хиггинс. Мы пойдем на Кипр, там переоснастим корабль и дадим ему новое имя. Его надо облегчить, чтобы сделать более быстроходным. А может быть, мы его продадим, чтобы купить судно, более подходящее для наших дел. Доверьтесь мне, я многому научился за эти месяцы и хорошо разбираюсь в математике.

— Да, сэр, мы все это понимаем. Вы станете хорошим капитаном, люди пойдут за вами. Вместе мы справимся.

— Скажите людям, чтобы были готовы и ждали сигнала.

— Да, да, капитан Сильвестр.

Хиггинс отдал ему честь и ушел, оставив наедине с раненым. Джастин улыбнулся. Когда его в первый раз определяли на работу, он назвал вымышленное имя. Никто не знал, кто он такой на самом деле, и он не собирался раскрывать свою тайну. Он Сильвестр и отныне капитан пиратского судна. Джастин не сомневался, что им удастся захватить корабль. И хотя он не был уверен, что старший помощник Хендри готов к тому, чтобы стать пиратом, у него будет возможность сделать выбор. Если Джастин добьется своего, им не придется никого убивать, хотя возможны любые неожиданности. Да и в дальнейшем ремесло пиратов не позволит им обойтись без крови. Но он всегда будет предлагать командам захваченных судов уйти с миром…

— Дочь, я получил известие, что лорд Робертс пришлет своего кузена, чтобы тот сопровождал тебя в Англию, — сказал дон Сабатини. — У тебя было довольно времени, чтобы наплакаться. Капитан Хайнс будет здесь в ближайшие дни. Собери свои вещи и подготовься к отъезду.

— Но будет ли у меня право выбора? Что, если этот лорд мне не понравится? — Марибель резко вскинула голову, на лице ее появилось непокорное выражение.

— Я принял решение, Марибель. Тебе надлежит слушаться своего супруга, как ты слушаешься меня.

— Что будет с землями, которые принадлежат мне в Испании? — Марибель надеялась, что за прошедшие шесть месяцев отец забыл о своем намерении выдать ее замуж, но, похоже, она ошибалась.

— Ты можешь доверить мне управление ими. Когда ты выйдешь замуж, они перейдут в собственность твоего супруга. Он может пожелать продать их, поэтому я буду ждать его распоряжений.

— Но они мои. Пабло оставил их мне, и я не желаю их продавать.

— У Пабло нет сына, который мог бы их унаследовать. Твой новый муж сообщит тебе о своих пожеланиях. Возможно, если тебе удастся ублажить его, он согласится оставить их и пришлет своих агентов с инспекцией.

Марибель смотрела на отца и чувствовала, как в груди разгорается мятежное пламя. Ее разозлило, что он не прислушался к ее мольбам, но она не знала, что делать. Если бы был жив отец Пабло, она могла бы обратиться за помощью к нему, но родители ее юного супруга давно умерли. Она осталась совершенно одна и ни на что не могла повлиять, напротив, она полностью зависела от воли отца.

С тяжелым чувством Марибель вышла из дома и, поднявшись на вершину холма, засмотрелась на море. Сколько бы она ни упрямилась, отец все равно отправит ее в Англию. Она ничего не могла сделать, ее состояние находилось в руках отца. Стряпчие говорили, что это самый лучший выход, и она имела глупость подписать бумаги. Но тогда еще была жива Хуанита, и отец вел себя не так сурово…

Услышав приглушенный звук, доносившийся с моря, Марибель напрягла глаза. Корабли были слишком далеко, чтобы она могла разглядеть их как следует. Но ей показалось, что один из них палит в сторону другого. Она слышала, как отец сетовал на участившиеся нападения пиратов на торговые суда в испанских водах. Неужели она своими глазами видит одно из таких нападений?

— Мы взяли неплохую добычу. — Хиггинс ухмыльнулся. Они с Джастином покачивались на палубе «Непокорного». — Капитан не сказал, откуда они идут, но мы нашли сундуки, набитые необработанным серебром… Похоже, судно шло из Нового Света.

Джастин кивнул. С тех пор как он принял командование кораблем, высадив капитана и большую часть офицеров на берег, им сопутствовала удача. Они захватили уже три богатых торговых судна, которые сдались после первого же выстрела.

— Они сдали корабль без боя. Джонсон сказал мне, что команда невзлюбила своего хозяина. Прежде чем отплыть назад, им приказали убить рабов, добывавших для него серебро, и некоторым это стало поперек горла.

— Такое нельзя прощать! — возмутился Джастин. — Во имя Господа, тот, кто ответственен за это, заслужил, чтобы ему преподали хороший урок!

— Хозяин «Хуаниты» — дон Мигель Сабатини, это его люди ведут дела на руднике. Я слышал о нем еще раньше от моряков на Кипре. Его имя вселяет ужас. Как только он узнает, что мы захватили его корабль, можем считать, что получили черную метку.

— «Непокорный» быстрее любого испанского корабля, и боевого и торгового, — ответил ему Джастин. — Я не боюсь дона Мигеля, да и других тоже. Только английский боевой корабль способен бросить нам вызов. Еще один богатый трофей, и мы пойдем на Кипр, чтобы заново запастись всем необходимым и дать людям возможность отдохнуть, потратив немного денег на удовольствия.

— На вино и женщин, — уточнил Хиггинс. — Что до меня, то я буду копить, чтобы потом вложить их. Скорее всего, куплю землю в Новом Свете. В свое время у меня тоже была жена, но ей хотелось иметь мужчину, которого устраивает жизнь на берегу. А мне нужен ветер в лицо и волны под килем! Я не тороплюсь на покой, но когда сойду на берег, то найду себе добрую женщину и стану жить, как господин.

— Хорошие мечты. — Глаза Джастина смотрели бесстрастно. Суровая жизнь на море закалила его тело и душу. Его больше не мучили мысли о ссоре с отцом. И пусть он не сам выбрал эту жизнь, но привык к ней, и временами она ему даже нравилась. — Мы должны позаботиться о безопасности, Хиггинс. Надо найти какую-нибудь тихую бухту, чтобы переждать там ночь. Небо подсказывает мне, что в скором времени начнется шторм…

Когда старший помощник вышел, Джастин посмотрел на небольшую шкатулку, которую тот забрал у капитана захваченного корабля. Шкатулка была закрыта на ключ, но Джастин быстро вскрыл ее ножом и осмотрел содержимое. Поняв, что за пергамент оказался у него в руках, он спрятал находку под куртку. Если она попадет в плохие руки, то может вызвать бесконечные споры, волнения и даже кровопролитие. Возможно, эта карта стоит целого состояния. Он сохранит ее в тайне, пока не примет решение, что делать с этой нежданной находкой.

— Значит, вы не смягчитесь, отец, и не позволите мне остаться в Испании? — в последний раз спросила Марибель.

— Пойти на попятную сейчас означало бы нанести лорду Робертсу оскорбление и разорвать мой договор с ним, — ответил дон Мигель. — Поезжай с капитаном Хайнсом. Твой будущий супруг обещал, что будет заботиться о тебе, так что забудь прошлое. Лорд важная персона в Англии, и тебе следовало бы на коленях благодарить меня за то, что я нашел тебе такую прекрасную партию.

Марибель поняла, что выхода нет.

— Хорошо, сэр. Я подчиняюсь.

Она склонила голову. На лице застыло выражение холодного достоинства. Ей неоткуда ждать помощи, и, значит, она должна смириться с судьбой. Сэмюэль Хайнс ждал ее во дворе с запряженными лошадьми. Подойдя к Марибель, он предложил ей руку, как будто хотел помочь сесть, но она подала руку конюху Родриго, чтобы тот посадил ее на лошадь. В кузене лорда Робертса было что-то вызывавшее неприязнь. Его сальный, похотливый взгляд заставлял Марибель чувствовать себя неловко, и ей не хотелось, чтобы этот человек к ней прикасался.

Она увидела, как он нахмурился и отвел глаза в сторону. Ее горничная Анна, которая должна была сопровождать ее в Англию, села на лошадь позади конюха. Эти двое очень любили Марибель и сами вызвались ехать с ней в новый дом. В детстве именно Родриго учил ее ездить верхом. А когда умерла Хуанита, она рыдала на руках у Анны. То, что они ехали с ней, придавало Марибель храбрости. Она не чувствовала себя совсем одинокой.

Предстояло недолгое путешествие до гавани, где на якоре стоял корабль. Марибель знала, что недавно отец получил плохие вести об одном из своих судов. На «Хуаниту», которая была его флагманом, напали пираты. Они захватили весь груз. Корабль, получивший некоторые повреждения, стоял в порту на ремонте. Марибель предстояло плыть в Англию на корабле Сэмюэля Хайнса, и она знала, что «Госпожа Сюзанна» и по размеру, и по оснащению уступала «Хуаните».

— Добро пожаловать на борт моего корабля, — произнес Сэмюэль Хайнс, когда помог ей подняться на палубу. — Я счастлив, что вы будете моим пассажиром, донна Марибель. Моему кузену повезло. Если бы я был на его месте, то проделал бы это путешествие сам.

— Осмелюсь предположить, что у лорда Робертса слишком много дел по управлению своим имуществом и людьми.

— Да, конечно. Он часто бывает при дворе. И все же я думаю, что ему стоило потратить время на такую красивую невесту…

Марибель гордо подняла голову, ее глаза блеснули презрением. Она не собиралась принимать его комплиментов. Этот человек ей не нравился, она ему не доверяла.

— Думаю, мне лучше пойти в свою каюту.

— Как пожелаете. Я уступил свою, чтобы вам было удобней, донна Марибель.

— Будьте так любезны, называйте меня донна Санчес, — холодно отозвалась Марибель. — Я еще не вышла за лорда Робертса и по-прежнему являюсь вдовой дона Пабло Санчеса.

— Безусловно. — Сэмюэль вежливо поклонился, но в его глазах сверкнула злость. — Простите меня. Один из моих людей покажет вам, куда идти.

Он сделал знак юнге, который опрометью подбежал к ним. Улыбнувшись Марибель, паренек жестом предложил следовать за ним.

— Пойдемте, леди, я отведу вас в каюту. — Увидев, что Марибель не спешит идти за ним, юнга остановился в сомнении. — Я не говорю по-испански, senorita… но вам надо идти, иначе он разозлится…

Почувствовав его тревогу, Марибель ответила:

— Я хорошо понимаю по-английски.

Ее мать была англичанкой, и Хуанита решила, что будет правильно, чтобы дочь говорила на языке матери так же хорошо, как и на языке своего отца. Поэтому в детстве Марибель взяли няню-англичанку.

Парнишка посмотрел на нее, но ничего не сказал. Потом бросил взгляд на капитана, как будто тот внушал ему страх. Только когда они оказались в каюте, он снова заговорил:

— Он бы наказал меня, если бы услышал, что я говорю такое, но будьте осторожны с капитаном. Я ему не доверяю. Если то, что я слышал, правда, он обманул и вас, и вашего отца…

— Что ты хочешь сказать? Как он нас обманул?

— Еще до того, как мы отплыли из Англии, я слышал, что лорд Робертс при смерти. Если это правда, Хайнс унаследует поместье своего кузена… а вместе с ним и вас.

Марибель побледнела, и на мгновение у нее закружилась голова. Она помнила похотливый взгляд Сэмюэля Хайнса и осознавала, что в Англии будет зависеть от милости этого бесчестного человека. По звукам, доносившимся с палубы, Марибель поняла, что они уже отчаливают. Слишком поздно, чтобы вернуться назад!

Когда юнга ушел, Марибель упала на колени и, раскрыв свой молитвенник, начала читать молитву.

— Господи, спаси меня от этого ужасного человека, — прошептала она. — Прошу тебя, Господи, не дай мне попасть в его руки, потому что я предпочла бы лечь в могилу…

— Это английский корабль, — сказал Джастин, когда они увидели флаг, который гордо развевался на мачте. — Мы не нападаем на английские корабли.

— «Госпожа Сюзанна» принадлежит Сэмюэлю Хайнсу, — растягивая слова, произнес Хиггинс. — Я служил у него. Он дьявол, да такой, что капитану Смиту и не снилось. Корабль торговый, он был бы легкой добычей. Прошло уже три дня, как нам не попалось ни одного испанского корабля. Люди уже не знают, куда себя девать. Думаю, нам стоит захватить его. Кроме того, взгляните на второй флаг. Это флаг Сабатини…

— Почему на английском корабле поднят флаг испанского дона? — Джастин прищурил глаза. С тех пор как он узнал, что за человек дон Сабатини, он преисполнился решимости нападать на все его корабли, какие попадутся на пути. — В этом есть что-то странное. Может быть, Сабатини решил обмануть нас, заставив поверить, что это английский корабль. Стрельните-ка в их сторону и поднимите флаг с черепом и костями. Я разберусь, что за игру затеял Сабатини.

Матросы бросились исполнять приказ, а Джастин задумался. Он понимал, что его люди ждут не дождутся, чтобы вернуться на Кипр. Интуиция подсказывала, что надо пропустить этот корабль, но стоило ему увидеть знамя Сабатини, и он передумал.

Люди, которыми командовал Джастин, были преданы ему лишь до определенной степени, но в то же время отчаянны и необузданны. Если он не даст им возможности взять богатую добычу, они могут взбунтоваться против него с такой же легкостью, как взбунтовались против Смита. Джастин не собирался всю жизнь оставаться пиратом. Как только он накопит достаточно золота, он сможет купить свой собственный корабль и заняться торговлей. Это устраивало его гораздо больше, чем нынешний промысел. Возможно, в один прекрасный день он сможет вернуться в Англию. Хотя Джастин вовсе не был уверен, что ему будут рады. Отец сочтет, что, став пиратом, он опозорил свою семью. Но мать в любом случае примет его.

Флаг на «Госпоже Сюзанне» начал спускаться в знак того, что корабль сдается. Сдается без боя… Почему? Что за груз обладал для капитана такой ценностью, что он предпочитал сдаться, чем рисковать быть потопленным?

Услышав звук первого выстрела, Марибель поспешила к иллюминатору. Она увидела, что к ним приближается другой корабль и на его мачте развевается черный флаг с черепом и скрещенными костями. На них напали пираты!

— Донна Марибель, вы должны поторопиться… — сказала вбежавшая в каюту Анна. — Капитан просил передать вам, чтобы вы где-нибудь спрятались. Он говорит, что не станет вступать в бой, иначе корабль может сильно пострадать и затонуть. Но вам обязательно надо спрятаться, потому что эти люди — звери. Они могут убить нас, или еще хуже…

Марибель побледнела. Услышав доносившийся с палубы шум и крики, она почувствовала, как от страха слабеют колени. Капитан корабля сдался, но, похоже, не все члены команды подчинились его приказу. Некоторые вступили в схватку, и вскоре послышались стоны раненых.

— Я не стану прятаться, — сказала Марибель. — Какой смысл? Они наверняка обыщут все каюты, и я не желаю, чтобы меня вытаскивали из-под кровати. Это было бы постыдно. Я вдова дона Пабло Санчеса!

— Вы можете спрятаться в своем сундуке, госпожа.

— Неужели ты думаешь, это их остановит? — Марибель гордо подняла голову. — Этим людям нужны только деньги. Если я скажу им, кто я, они будут держать меня в плену, чтобы получить выкуп. Моим состоянием распоряжается отец, когда он узнает, что моя жизнь в опасности, он им заплатит.

Дверь каюты внезапно распахнулась, и на пороге возник мужчина, Марибель гневно взглянула на него:

— Кто вы такой, сэр? И как вы смеете без разрешения врываться в каюту дамы?

На миг мужчина замер, глядя на нее. Он был высок, красив, с длинными светлыми волосами, спутавшимися от ветра. Его суровые черты дышали дерзостью и отвагой, а взгляд синих глаз, смотревших на нее с вызовом, прожигал насквозь. Марибель вспыхнула, ощутив странный внутренний трепет, но не позволила себе потерять самообладание. Она гордая испанская дама и не допустит, чтобы этот подлый пират увидел ее страх!

— Тысячу извинений, миледи, — ответил пират и отвесил ей поклон не хуже придворного кавалера. На его чувственных губах заиграла улыбка, одна бровь вопросительно поднялась вверх. — Кто вы?

— Я донна Марибель Санчес, вдова дона Пабло, дочь дона Сабатини, и в скором времени жена лорда Робертса из Хельбурна.

— Этого старого греховодника? Когда я уезжал из Англии, он уже еле стоял на ногах, — ответил ей пират с усмешкой. У Марибель екнуло сердце, но страх почему-то исчез. — Нет, леди, о таком муже сожалеть не стоит. Думаю, мы спасли вас от участи, которая хуже смерти. Только представьте: он весь изъеден оспой и погряз в пороке. Мы заберем вас с собой, чтобы спасти от этого монстра.

— Нет! — Как только он сделал шаг вперед, Марибель отпрянула назад. — Мой отец заплатит выкуп. Да я и сама достаточно богата… — Она осеклась.

— В самом деле? Значит, сегодня судьба на нашей стороне. Нам досталась куда более ценная добыча, чем мы ожидали. Одно дело бочки с вином, другое — богатая вдова и дочь дона Сабатини. Ваш отец натворил много такого, что должен искупить. И теперь у нас есть средство заставить его заплатить.

— О чем вы говорите? Мой отец хороший человек… — Марибель затаила дыхание, заметив, каким жестким сделался его взгляд. — В чем дело? Почему вы так на меня смотрите?

— Мне не хотелось бы оскорбить вас, леди, потому что я уверен, что вы ни в чем не замешаны.

— Объясните мне! Я вам приказываю!

— Вы приказываете? — Пират шутливо поклонился ей, и его белоснежные зубы сверкнули на фоне загорелой кожи. — Хорошо, хорошо, леди, придется мне подчиниться. Ваш отец вор и убийца. Он позволяет своим капитанам издеваться над матросами, которые плавают на его кораблях. Он заставляет жителей Нового Света добывать для него серебро, а потом приказывает убить их, чтобы они никому не могли показать место, где его добывают.

— Нет! Вы лжете! Я вам не верю!

Когда он взял ее за локоть и попытался вывести из каюты, Марибель бросилась на него. Подняв руку, она попыталась его ударить, но пират завел ее руку за спину, так что она оказалась вплотную прижата к нему. Марибель со страхом взглянула на него и затаила дыхание, а он вдруг наклонил голову и прижался губами к ее рту. Если губы Пабло нежно шептали, то эти губы требовали. Его руки были сильными, мышцы твердыми как сталь, а жар его тела обжигал даже через одежду. Сквозь тонкий шелк своего легкого платья Марибель почувствовала его возбужденную мужскую плоть, и ее сердце отчаянно забилось. Ни один мужчина не вел себя с ней так, и она не понимала, что с ней происходит. Ей следовало презирать его, но ее тело таяло от удовольствия, и какая-то часть ее существа хотела, чтобы это продолжалось. Марибель никогда не испытывала таких сладких ощущений. Ей потребовалась вся ее воля, чтобы удержать стон и не прижаться к нему.

К ее удивлению, пират внезапно отпустил ее. Когда он отступил назад, Марибель увидела, что блеск в его глазах потух и вместо страстного желания, которое, казалось, владело им еще мгновение назад, на лице появилось выражение холодного презрения.

— Я вижу, вы горды и не привыкли сдерживать свой гнев. Но надеюсь, теперь вы поняли, что ведете себя неправильно. Попытаетесь снова бросаться на меня, и я не ограничусь поцелуем.

— Вы пират, невежественный варвар. — Марибель наконец пришла в себя. Возможно, потому, что устыдилась своей слабости, не позволившей оказать ему более серьезное сопротивление. Ее голос дрожал от гнева, и во всем облике сквозило высокомерное презрение.

— Варвары далеко не так невежественны, как вам представляется. В некоторых вопросах их культура превосходит нашу. — Джастин усмехнулся. Ситуация скорее забавляла его, чем злила. — Вам повезло, что я не такой, каким вы меня считаете. Если бы я был таким безжалостным, как вы думаете, то уже этой ночью вы согревали бы мою постель, а потом я отдал бы вас на потеху своим людям.

Глаза Марибель расширились от ужаса, она невольно попятилась.

На губах пирата мелькнула легкая усмешка.

— Нет, я не стану так дурно обходиться с вами. Несмотря на свою строптивость, вы благородная леди, и я буду обращаться с вами как с леди. Пока мы будем держать вас в ожидании выкупа, вам никто не причинит вреда.

— Почему я должна верить вашему слову? — Она была бы глупа, если бы поверила ему хоть на секунду. И все же что-то в душе Марибель отозвалось на его слова помимо воли.

— Потому что я даю его. Ведите себя хорошо, и я не стану распускать руки. Но если вы будете доставлять мне неприятности, я положу вас через колено и преподам урок.

— Вы не посмеете! — Марибель гневно уставилась на него. И, увидев его улыбку, поняла, что он над ней смеется. Ее щеки вспыхнули. Она понимала, что он может сделать с ней все, что пожелает, и все же не могла так просто смириться с этим. Более спокойным, но по-прежнему холодным тоном она сказала: — Вы вор и негодяй, сэр. Вы не джентльмен.

— В этом вы, пожалуй, правы. Когда-то я был джентльменом, но жизнь научила меня, что надо брать от нее все, что можно.

— Вы даете мне слово, что, если я пойду с вами, меня не… не изнасилуют и не ограбят?

— Если кто-нибудь из моих людей прикоснется к вам пальцем, я его повешу. Даю вам слово.

— А мои слуги? Моя горничная и конюх?

— Ваша горничная может остаться с вами, ей ничего не грозит, а конюх, если не пожелает присоединиться к нашему братству, вернется с кораблем в Испанию.

— Вы не собираетесь оставлять себе корабль? Но это же ваша добыча?

— У нас останется груз и вы. Капитан отвезет послание вашему отцу. Если он пришлет золото, которое мы требуем, вы вернетесь к нему.

— А если нет?

— Тогда он больше никогда вас не увидит.