Найдя меня, ты пожалеешь

Эми Сароян, 2021

Говорят, в жизни происходит слишком много случайностей, перед которыми мы не властны. Нам не суждено предотвратить это, остается только принять. Но я устала терять самых близких людей, не хочу больше мириться с этим. Я должна кому-то отомстить, выплеснуть всю свою боль, которую мне уже не по силам терпеть. Годы назад случайность забрала у меня отца, но за брата я отомщу, ведь, как оказалось, не все в этом мире случается по воле Господа. В смерти моего младшего брата есть виновный, в этом уже нет никаких сомнений, и я отыщу его, где бы он ни был. Ему придется за все ответить и познать на себе всю мою ярость. Он пожалеет за все, что сделал. Но почему-то найдя его, пожалела лишь я одна.Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Я думала, что хуже ночи не будет, когда восемь лет назад мне сообщили о смерти моего отца. Но все повторилось. И на этот раз потеря стала куда ужаснее.

Мой младший брат должен был заехать ко мне на выходные после встречи со своим лучшим другом. Я ждала его, долго, а когда начала беспокоиться, стало уже слишком поздно.

Мне позвонили с телефона Миши и сообщили то, что больше всего боятся услышать родственники, когда их близкий человек пропадает. Это невозможно было принять. Я безвольно упала на пол, выронив из слабых рук телефон. Дышать было сложно, сердце в груди гремело, как сумасшедшее. В день смерти отца я думала, что отхвачу сердечный приступ, сейчас были те же самые ощущения. Меня всю трясло. Закрыв ладонями лицо, я начала горько плакать. Хотя слезы давно уже должны были закончиться, поскольку я выплакала их всех несколько лет назад.

Второй самый важный мужчина в моей жизни оставляет меня. Очередная случайность снова отнимает у меня самое дорогое. Мне даже сложно представить как сейчас мама. Единственным ее спасением после смерти мужа стал Миша. Она все внимание уделяла ему, опекая его порой даже сверх меры. Но теперь у нее никого не осталось. Ей требовалась моя поддержка. Я должна была вернуться к ней, домой. В дом, который я покинула через год после смерти отца, поступив в столичный университет, и больше не вернулась обратно.

Я не в силах была сейчас ехать на общественном транспорте в область, поэтому быстро заказала такси. На мое удивление машина приехала довольно быстро. Я успела собрать немного вещей в дорогу и созвониться с начальством, чтобы взять несколько дней отгула на работе.

Сев в такси, я прижалась лбом к холодному стеклу. На улице было темно и сыро. Моросил противный дождь, делая день еще хуже. Образовались многокилометровые пробки, оттягивая неизбежное. Я так боялась увидеть Мишу. По телефону мне передали неприятные подробности о случившемся, но вживую его тело будет выглядеть во много раз хуже, чем я сейчас представляю. Это ужасно.

Я с детства не особо жаловала собак, теперь моя неприязнь к ним увеличилась многократно. Мой брат не заслужил такой смерти. У него вся жизнь была впереди. Он был еще слишком юн, ему было всего шестнадцать лет. Сейчас, думая об этом, я чувствую тяжелый груз вины, поскольку не встретила его, решив дождаться в своей квартире. Мишу нельзя было одного отпускать, даже с другом. Они оба еще школьники, за ними требовался надзор взрослого. Но из меня вышла безответственная старшая сестра. Дав им больше свободы, я лишила их жизни.

Как бы сильно я ни зажмуривала глаза, слезы не прекращали литься, как и дождь за окном. Понятия не имею, что скажу матери, ведь у нас с ней и так были натянутые отношения после смерти папы. Она сильно изменилась, стала совсем другим человеком, а если быть точнее, мама стала такой, как до встречи с папой. Ей было двадцать семь, когда она стала преподавать литературу в университете, пока училась в аспирантуре. Папа рассказывал, какой она была строгой, черствой, и не обращала на него никакого внимания. Они оба являлись совершенно противоположными личностями, но сумели полюбить друг друга. Но как только мама потеряла мужа, вся ее жизнь перевернулась вверх дном. Она словно вернулась в прошлое, надев маску бессердечной женщины, которая не обращает ни на кого внимания. Сейчас мне даже сложно было представить, кого я увижу дома, и пустят ли меня вообще домой.

Такси ехало очень медленно, объезжая многочисленные аварии и километровые пробки. Я не знала, чем себя занять, меня изнутри пожирали гнетущие мысли. На некоторое время меня отвлекла тетя, которая звонила поинтересоваться, где я. Она уже была у нас дома, рядом с мамой, за что я ей искренне благодарна. Еще она сказала, что они были в морге на опознании. По ее голосу было слышно, как там все было ужасно. Я бы точно не выдержала. Одна только новость о том, что Миши больше нет, меня вывела из колеи. И, сидя в машине, я уже не чувствовала ног: мое тело оккупировала всепоглощающая слабость.

Мне требовалось чем-то заглушить жуткие картинки в голове, которые то и дело всплывали в сознании. Но, как назло, таксист ехал в тишине, и в салоне не было ни единого звука. А в моем телефоне давно стерлись все плей-листы. Музыка меня тесно связывала с отцом, но когда его не стало, я перестала слушать все. Моей музыкой последние восемь лет была тишина, но сейчас она делала лишь хуже.

Я откинула голову на спинку сидения и закрыла глаза. Оставалось ехать еще немного, совсем чуть-чуть. И чем ближе мы подъезжали к дому, тем труднее мне было дышать. Меня накрывала волна панической атаки. Я начала хвататься за ручку, яростно ища кнопку открытия окна, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Мои дрожащие пальцы с трудом справились с задачей, но все же стекло съехало, и я вытянула голову в весеннюю прохладу. Дождь мгновенно окатил мое лицо крупными каплями, смешиваясь с моими слезами.

Последний километр я так и проехала с открытым окном, благо водитель не выказывал возмущения. С другой стороны, за срочный заказ и дальнюю дорогу он и так получит приличную оплату, что грех жаловаться.

Достигнув конечной цели, я быстро расплатилась и выскочила из такси. Но ноги не шли дальше, словно примерзли к плитке перед домом. Стоя под проливным дождем, на мне уже не было сухого места: синие джинсы потемнели, впитав в себя влагу, даже рубашка умудрилась намокнуть под кожаной курткой. А мои волосы, наспех закрученные в высокий пучок, превратились в мочалку.

Я закрыла глаза и откинула голову назад навстречу дождю, который безжалостно хлестал меня по лицу. Но боль не уходила. Эту утрату уже ничем не заглушить.

Так и стояла возле дома, потеряв счет времени, пока не услышала шум со стороны входной двери и меня не обвили теплые руки.

— Боже, детка, — всхлипывая, проговорила тетя Марина, одной рукой держа над нами зонт. — Пойдем скорее в дом.

Она крепко приобняла меня и повела к открытой входной двери, где стоял ее муж. По его лицу было видно, что за день он успел постареть на десять лет. Пропуская нас внутрь, дядя Валера молча похлопал меня по плечу. Я благодарна ему за такой жест поддержки, поскольку слова сейчас мне ничем не помогли бы. От этих слов сочувствия мне всегда становилось только хуже.

Проведя меня в гостиную, тетя метнулась в ванную за полотенцем. И даже минуты не прошло, как она быстро вернулась и принялась меня вытирать и переодевать. Тетя Марина тоже молчала, даже не пыталась меня осудить за глупую выходку на улице.

— Где она? — прошептала я, но так тихо, что, казалось, меня никто не услышал.

— Она у себя в спальне. Доктор выписал ей успокоительное, но она так и не смогла заснуть, — ответила тетя, мягко гладя меня по волосам. — Можешь ее проведать.

Я вырвалась из теплых и нежных объятий тети и, пошатываясь, на нетвердых ногах побрела на второй этаж, где располагалась родительская спальня. В доме была такая же невыносимая тишина, как и вокруг, словно я потеряла слух. Дойдя до комнаты, мои уши наконец сумели уловить хоть какой-то звук, это были тихие всхлипы моей матери.

Мама сидела на кровати, обнимая фоторамку. Она прижала ее к сердцу и раскачивалась, словно убаюкивая младенца. Сомнений не было, эта та самая фотография, которая стояла у нее на прикроватной тумбе после смерти отца. На ней был запечатлен Миша на свой седьмой день рождения. В кадре он задувал свечи на большом торте, который держал папа. А я, как обычно, была где-то на заднем фоне, потому что не любила фотографироваться. Заметив меня, мама подняла голову и по ее лицу потекли слезы. Глаза у нее воспалились, а щеки впали. Такой сломленной маму я еще не видела. Мысль, что я потеряю и ее, заставила меня подбежать и упасть в объятия матери. Я прижалась к ее хрупкому телу и разрыдалась, во мне уже не оставалось сил сдерживать слезы, которые все никак не хотели заканчиваться.

Мама приобняла меня, медленно поглаживая по спине. Я не знала, что делать, как облегчить ее боль, и как жить дальше. Последние семь лет у меня и так не было никакой жизни. Уехав из дома, я поступила в университет и осталась жить и работать в столице, снимая квартиру. Я посвятила всю себя учебе, а потом погрузилась в работу, где зависала и в выходные. У меня не было никаких интересов и друзей, даже личной жизни. Я стала такой же холодной и неприветливой, как мама в молодости. Ни один парень ко мне не подходил, что меня не могло не радовать. Мне не хотелось ни с кем заводить отношений, близость меня пугала. Страх потерять любимого человека, заставлял меня забиться в кокон, отказывая всем. Может, когда-нибудь я и смогла бы преодолеть все это и довериться кому-то, но теперь я вновь уйду в себя. Лучше уж прожить одной, чем потом собирать осколки своего разбитого сердца, которое еще одного удара точно не выдержит.

Мы пролежали с мамой в обнимку до самого вечера. Никто из нас так и не произнес ни слова. Все было и так понятно, поскольку переживать близкую утрату нам приходилось уже не впервой. Но к такому невозможно привыкнуть, это должно было закончиться.

— Девочки, пойдемте ужинать, — из дверей донесся голос тети, без которой мы обе пропали бы.

Тетя Марина, как старшая сестра моей матери, никогда не переставала о ней заботиться, за что я перед ней в неоплатном долгу. Работая в городе, мне нечасто удавалось навестить маму и брата, поэтому она всегда в этом плане меня выручала.

— Ну же, родные, вам надо хоть немного поесть. — Тетя подошла к нам и помогла мне встать. Дальше мы с ней вместе кое-как поставили на ноги маму.

За ужином я так и не смогла ничего поесть, кусок в горло не лез. Меня сразу начинало тошнить, даже просто от запаха. И чтобы совсем от голода не загнуться, я погрызла парочку сухарей. Поблагодарив за старания тетю, я направилась в свою старую спальню. Но дальше комнаты Миши мне не удалось пройти. Я стояла напротив закрытой двери, решаясь зайти или нет. Моя рука крепко сжимала ручку двери, но никак не могла повернуть ее. Прислонившись лбом к прохладному деревянному полотну, я простояла минут десять, пока снова не покатились предательские слезы. В груди что-то больно сжалось, вызвав во мне неведомую ярость. Вся боль и горечь отступили на задний план, и я рывком распахнула дверь, проходя в комнату брата. Я стояла и смотрела на знакомую обстановку: везде был порядок и чистота. Таким был Миша, всегда следил за состоянием своей комнаты, не то что я — полная его противоположность.

Возле кровати на подставке стояла отцовская гитара, на которой брат обучался играть. На полках все так же стояли альбомы с рок-музыкой, среди которых был и старый винил. Папа безумно любил музыку, эта его страсть передалась и нам. Он был по жизни отвязным панк-рокером и обожал группу «Король и Шут». Отец даже назвал Мишу в честь лидера этой группы, чем мой брат всегда гордился.

А мое имя выбирала мама, и у нее были свои кумиры. Она, как преподаватель зарубежной литературы, перечитала бесчисленное количество книг, а одна из ее любимых была «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Поэтому долго не думая, мама назвала меня Элизабет. Хотя я всегда представляюсь как Элиза, в таком виде имя не сильно режет слух окружающим. А вот Миша называл меня только Бэт, что меня дико раздражало, но ему можно было все. Мы с ним были очень дружны и близки. Я любила своего брата и всегда буду его помнить.

Свернувшись калачиком на кровати, я закрыла глаза. В комнате витал запах Миши, который скоро испарится, как когда-то пропал и запах отца. Мне так его не хватает. Я никогда не забуду наши ежегодные поездки на фестиваль «Нашествие», и невероятные посиделки с его друзьями под мелодии русского рока. Но как только отца не стало, я больше не могла слушать эту музыку, любая знакомая мелодия причиняла мне сильнейшую боль.

Наши родители совсем не были похожи. Их ничего не связывало: папа был тем еще раздолбаем в университете и едва сумел закончить обучение, а мама олицетворяла собой само совершенство. Она была отличницей и без проблем вела пары у студентов, которые были всего на три года младше ее самой. А помимо ее ума, она обладала необычайной привлекательностью, мимо которой не смог пройти отец. Сколько бы он ни получал отказов от нее, все равно не сдавался. Его обаяние и огонь в глазах, со временем растопили ледяное сердце мамы. Но только после того, как отец вступил в ряды МЧС, и посвятил себя спасению чужих жизней, наша мама окончательно влюбилась в него. Он стал для нее героем и самым лучшим мужем. С ним она научилась смеяться и ценить каждый миг жизни, открывая все новые горизонты.

К двадцати пяти годам я не имела ничего, лишь скучную монотонную работу, где пропадала до позднего вечера, только затем, чтобы не возвращаться в пустую квартиру. Я ни с кем не общалась, потому что не любила интернет и социальные сети. Единственный человек, который мог считаться моим другом, был мой коллега с работы, Алексей. Он также задерживался на работе, выполняя сверхурочные поручения, но только по причине того, что у него была большая семья. Его жена умудрилась родить ему тройню, и он был невероятно счастлив. Порой мне горько, что такого счастья мне никогда не дождаться. Все против этого, мир хочет, чтобы я страдала. И этому не было конца.

Я больше не могла лежать, мне требовалось срочно выйти на свежий воздух. Скатившись с кровати, я распахнула занавески, за которыми был выход на балкон. Но от резких движений, случайно зацепила ноутбук брата, который стоял на столе возле окна. К моему счастью, он не упал, а просто включился, видимо, Миша оставил его в режиме ожидания. Вот только ноутбук своего хозяина больше не дождется.

Чтобы не оставлять технику включенной, мне пришлось присесть за рабочий стол брата и завершить работу ноутбука. Но не успел прогрузиться рабочий стол, как на правой панели всплыло уведомление из мессенджера «Парачат», где было коротенькое превью сообщения из группового чата с названием «Изгои». Неоконченное предложение, которое резко обрывалось:

«Испытание пройдет в скейт-парке под…»

На мгновение я застыла, даже сердце перестало биться, но потом сразу пришла в себя и кликнула по уведомлению. И как только приложение открылось, система сообщила следующее:

«Разговор не найден»

Я начала в панике кликать по всем настройкам, пытаясь понять, что происходит. Но ничего не было. Приложение было абсолютно пустое. В нем отсутствовали любые признаки начатых диалогов. «Парачат» выглядел девственно-чистым, словно его только что установили. Но тогда откуда уведомление о новом сообщении в групповом чате?

Я схватилась за голову и нависла над открытым ноутбуком. Мой мозг отказывался соображать. Все было очень странным и непонятным. Что за испытание? Про тот ли скейт-парк шла речь, где нашли Мишу? Или просто кто-то ошибочно отправил сообщение не тому получателю? Боже…

Взяв ручку и бумагу, я быстро написала по памяти все то, что увидела в превью. Бумажку поместила в карман спортивных брюк, закрыв на замок, чтобы не дай бог потерялась. Завтра на свежую голову попробую что-нибудь найти. А сейчас мне нужно было поспать, тело полностью лишилось силы.

Выключив ноутбук и поправив постель брата, я вышла в коридор. В двух шагах от комнаты Миши находилась моя. Уперевшись руками в стену, мне удалось без падений добраться до своей кровати и завалиться на нее. Я так сильно вымоталась, что даже не стала раздеваться, и моментально погрузилась в глубокий сон.

Следующие дни превратились в череду нескончаемых визитов знакомых и родных со стороны мамы и папы. Подготовки к похоронам шли полным ходом, этим делом занималась тетя Марина, хотя я предлагала свою помощь, но она отказалась. А может, и к лучшему, мне сейчас было сложно общаться с людьми, и я чаще проводила время в своей комнате, не вылезая из постели, пока мама принимала гостей. К нам все приходили и приходили, голоса на первом этаже не замолкали ни на минуту. Все соболезновали нашей утрате, желали нам быть сильными, и говорили, что, мол, в будущем нас ждет только лучшее, ведь черной полосы в нашей жизни уже было предостаточно.

В день похорон я грезила лишь об одном: поскорее убраться из этого места и больше никогда сюда не возвращаться. У мамы тоже не оставалось сил, она упала на колени и рыдала навзрыд. Все мы дошли до края и начали падать в пропасть глубиною в бесконечность.

Недалеко от нас проходили похороны друга Миши. Родители Александра выглядели не лучше моей мамы, их окутала нескончаемая скорбь, лишив единственного ребенка. Было больно смотреть, как люди страдают, и я, превозмогая себя, подошла к ним, чтобы сказать пару слов. В отличие от нас с мамой им было намного сложнее, это была их первая утрата. Я обняла маму Саши и попыталась ее немного утешить, как утешали меня. Это была случайность, в которую, по несчастью, попали наши близкие, но мы должны продолжать жить дальше.

Простившись с другом Миши, я вернулась снова к брату. Смотреть на его свеже выкопанную могилу рядом с надгробной плитой отца было просто невыносимо. Мой взгляд остекленел, застыв на одной точке вдалеке кладбища, а мое сознание умчалось в далекое прошлое, в те дни, когда наша семья была полноценной и счастливой. Я слышала смех матери, звонкий голос брата, и игру на гитаре отца. Каждый вечер наша семья собиралась в гостиной, где мы проводили лучшие моменты своей жизни. Как же мне сейчас всего этого не хватало.

По моим щекам стекали слезы, и останавливать их было бесполезно. Эти слезы станут последними, я больше не стану плакать. Закончилось время скорби, с меня хватит, пора становиться сильной.

Прощание с Мишей через час закончилось, но мама еще два часа просидела на земле, обнимая закопанную могилу. Мы с тетей еле смогли ее поднять и усадить в машину. По дороге домой я не выпускала ее из своих объятий, пытаясь хоть как-то утешить. Но мои старания не приносили никакого толка, ей уже никогда не будет хорошо.

Мы приехали домой почти в полночь, так что тетя с мужем остались у нас. Они очень нам помогли, снова. Каждый раз тетя Марина приходит на выручку. Она стала мне второй матерью, и это не удивительно, она была моей крестной.

Утром, как обычно, нас с мамой ждал прекрасный завтрак. Тетя встала пораньше и наколдовала всяких вкусностей, от которых трудно было отказаться. Вчера после похорон прошла самая жгучая боль, и сегодня я себя чувствовала немного легче. Но такой, как прежде, мне уже не стать, прошлая я умерла вместе с отцом и братом.

— Мы можем поговорить? — произнесла тихо тетя, легонько схватив меня под локоть в коридоре.

Я кивнула:

— Конечно.

Мы прошли с ней в гостиную. Она сжала мои ледяные ладони в своих, пытаясь согреть. Ее глаза с нескрываемым сожалением смотрели на меня.

— Знаю, у тебя есть работа, и что твой внезапный отпуск был всего на пару дней. Ты не обязана здесь задерживаться. Я позабочусь о твоей матери, можешь на меня положиться. Мне в отличие от тебя на работу не надо, я уже как год на пенсии, — проговорила тетя.

— Я не хочу вас обременять, я планировала переехать обратно…

Не дав мне договорить, она устало покачала головой.

— Не глупи, девочка моя. У тебя вся жизнь впереди. Ты не должна жертвовать ради матери своим будущим, она это прекрасно понимает.

— Но…

— Никаких но! Ей будет достаточно твоих визитов в выходные, а в остальное время о ней позабочусь я.

Тетя крепко обняла меня и поцеловала в лоб. Как обычно, она выручает меня в любой ситуации, но я правда планировала уволиться и переехать к матери. За свою работу я особо не держалась, поскольку была там рядовым сотрудником со средней зарплатой. Да и уехав из столицы, мне не пришлось бы платить за арендованную квартиру. Найти новую работу в области тоже не составило бы особого труда, на любом углу есть магазин, куда с радостью примут меня продавцом. Одно лишь меня пугало: как жить с мамой. Я уже семь лет проживала одна к своей квартире, мне стало чуждым обществом других людей. Мне даже сложно представить себя в роли сиделки. Забота о других людях вещь для меня незнакомая. И скорее всего, в моем присутствии, маме может стать еще хуже. От меня так и веет негативом и мрачностью, я ей точно не помощник — ни дома, и тем более не морально.

Поблагодарив тетю Марину уже в сотый раз за эти дни, я направилась в свою комнату собирать вещи. Мне понадобилось всего минут десять на сборы. И чуть не забыв в спортивных штанах бумажку с сообщением из «Парачата», я переложила ее в кошелек, чтобы точно не потерять. Завтра на работе первым делом загляну в интернет, может, что-то и найду, хотя понятия не имела, что вообще искать.

Крепко обнявшись напоследок с мамой, я ушла. Такси, на котором мне не впервой убегать от прошлого, прибыло в точно установленное время. Впереди меня ждала новая жизнь, где больше не было самых близких мне людей. Даже мама изменилась, она давно не напоминала ту счастливую женщину, которую я помнила с детства. Теперь мне придется рассчитывать только на себя.

Обратная дорога оказалась более спокойной, на этот раз обошлось без панических атак. Приняв теплый душ, я завалилась в кровать. Мне надо было хорошенько отоспаться перед работой, поскольку все ночи в доме прошли бессонными. Но даже в своей родной постели я с трудом смогла заснуть. Мысли не давали мне покоя, они без остановки мелькали в моем сознании, мешая расслабиться. В итоге пришлось выпить снотворное, иначе еще одну бессонную ночь мне было не вынести.

Наутро я все чуть не проспала, лекарство вырубило меня добротно. Впопыхах собравшись, я рванула на работу и, на свое счастье, приехала вовремя. Проходя по коридорам нашего большого офисного здания, я то и дело ловила на себе сочувствующие взгляды коллег, которые, видимо, знали о случившемся в моей семье.

Сев в кресло, я принялась разбирать накопившуюся работу, которая горой лежала перед моим рабочим компьютером. Но стоило мне взглянуть на первый же документ, как я пришла в ступор.

— Не ожидал тебя увидеть так скоро, — послышался знакомый голос за спиной, и я сразу развернулась, — Привет.

Напротив стоял Леша, протягивая мне стаканчик с кофе, за что я ему безумно благодарна. Сейчас кофеин мне был очень кстати.

— Привет, и спасибо за кофе, — ответила я, принимая от него горячий напиток. — Послушай, — я указала на папки, лежащие на моем столе. — Что это значит, почему мне положили уже выполненную работу?

— Ну, как тебе сказать, — на его лице мелькнула игривая улыбка, — я просто не хотел, чтобы ты погрязла в куче бумаг, и решил немного тебе помочь.

Он подмигнул мне одним глазом и зашагал к своему столу, вогнав меня в ступор своим поступком.

— Ты с ума сошел? Ты и так практически целыми днями здесь торчишь, не надо было еще и мне помогать.

От досады я чуть волосы на своей голове не начала рвать.

— Могла бы просто сказать спасибо, любишь же ты сразу психовать, — обиженно пробормотал Леша, качая головой.

Он был прав, я всегда на нервах, но принимать чужую помощь мне всегда сложно. Я вскочила со своего места и подошла к нему. Обхватив его сзади руками вместе со спинкой кресла, я крепко обняла своего единственного друга.

— Спасибо тебе большое, — прошептала я и мимолетно чмокнула его в щеку. — Ты лучший!

— Да, да, я знаю, — он весело рассмеялся, и все стало так обычно, будто за последние несколько дней ничего не случилось, и я не потеряла еще одну часть себя.

Я вернулась к себе и плюхнулась в мягкое кресло, не зная теперь, чем заняться. Но вспомнила о той самой бумажке, которая наконец дождалась своего часа.

Выхватив из сумки кошелек, я вынудила оттуда листок с текстом, и начала пробивать по очереди все слова в поисковик. После получаса хождения по бестолковым ссылкам, я тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла, закрывая глаза от усталости. Поисковики выдавали мне всякую ерунду, и я понятия не имела за что зацепиться.

— Эй, ты начала играть в «Парабеллум»? Почему мне не сказала? — произнес с обидой Леша, облокотившись на мой стол.

— О чем ты? — я таращилась на него, как идиотка, не понимая его слов.

— Так вот у тебя на экране форум игры, — он указал на открытую вкладку в браузере моего компьютера.

— Я просто кое-что искала, и поисковик часто выводил сюда. Об этом «Парабеллуме» я впервые слышу.

— Ты шутишь? Как можно было не слышать о самой популярной онлайн-игре? — Леша глянул на меня с подозрением, а я лишь пожала плечами.

— Мне такие вещи неинтересны.

— Ладно, тогда что ты искала? — Он приблизился ближе, выхватив из моей руки мышку, чтобы посмотреть остальные вкладки. Полистав парочку, он замер на одной из первых. — Какого черта, Элиза? — Мой друг уставился на меня, а на его лице читался ужас. — Что ты забыла на странице клана «Изгоев»?

— Я же тебе сказала, что ищу кое-что, — подняв бумажку с сообщением, я помахала перед ним. — Это текст превью из мессенджера «Парачат», о котором я, кстати, слышу тоже впервые. Оно было на ноутбуке брата.

Леша выхватил листок и начал его внимательно изучать. Он изумленно начал качать головой, будто не веря своим глазам.

— Этого не может быть, — проговорил он тихо, почти неслышно. — Это невозможно, Элиза.

— Боже, Леша, что происходит? — я уже начинала злиться.

— Твоему брату было сколько? Семнадцать?

— Да, а что?

— Миша никак не мог играть в «Парабеллум», и тем более быть связанным с изгоями. У нас в стране, чтобы авторизоваться в игре, надо иметь аккаунт на портале Госуслуг, с помощью которого происходит идентификация твоей личности. Через веб-камеру игра распознает лицо и соотносит с твоими биометрическими данными в системе. И создавая персонажа, ты можешь выбрать только расу и класс, а вот его пол будет соответствовать твоему. Короче говоря, Миша даже установить клиент игры не смог бы, не то что играть.

— Ты надо мной издеваешься? Это что за бред такой, зачем какой-то игре такие сложности?

— Так закон такой, запрещающий лицам младше восемнадцати лет играть в онлайн-игры. И чтобы никто не нарушал его, было принято решение проводить авторизацию через портал Госуслуг.

Да уж, за несколько лет мир полностью изменился. Хотя я никогда не интересовалась играми и компьютером. Моя жизнь всегда проходила вне дома. Мы постоянно гуляли, ходили на концерты и просто общались с живыми людьми. А в плохую погоду я предпочитала проводить время за чтением очередной книги.

— То есть ты хочешь сказать, что просто нет никаких вариантов обойти систему? Ну не могли же Мише просто так кинуть то сообщение, если он с игрой несвязан. И вообще, что это за мессенджер, я о нем не слышала.

— Так, — Леша посмотрел на часы, потом на меня, — сейчас у нас обед, поэтому предлагаю сходить в столовую и пообщаться там, что скажешь?

Я кивнула, потому что болтать на рабочем месте долго мы не могли, а обед был кстати. Через пару минут мы уже сидели за нашим столом возле окна. Я гоняла горошек по тарелке, ожидая продолжения разговора, но Леша не спешил и заставил меня сначала поесть.

— Ну так что? — заныла я, от еды меня уже тошнило.

— Этот мессенджер, про который ты упомянула, на самом деле является неофициальным приложением для общения игроков вне игры. Его можно установить как на компьютер, так и на смартфон. Если удалить любое сообщение из мобильного приложения «Парачата», то оно пропадет и в полной версии программы. А по поводу того, как зайти в игру не под своими данным, есть пару мыслей.

Я поддалась вперед, сложив руки на столе, надеясь уже услышать что-то стоящее. И заметив мое нетерпение, Леша продолжил:

— Первый и самый простой вариант, это зарегистрироваться под взрослым человеком, который живет рядом с тобой, чтобы при каждом входе он мог пройти за тебя еще и идентификацию. В случае с Мишей это могла быть только ваша мать. Но я сомневаюсь, в этой игре за многое приходится платить, и мало кто самолично даст добро на такие траты. И если он играл под ее аккаунтом, то ему пришлось бы притворяться девушкой, но я как-то это плохо представляю.

— Зачем ему притворяться?

— Потому что это нарушение правил, если ты играешь за другого человека. Здесь все официально. Тебя могут оштрафовать на круглую сумму и навечно заблокировать аккаунт.

— Ладно, какой еще вариант? — я начала массировать пальцами виски, прогоняя головную боль.

— Ну, — друг задумался и почесал затылок. — Слышал не так давно в новостях, как поймали несколько человек, которые промышляли продажей перепрошитых аккаунтов.

— Что это значит?

— Если коротко, то они берут реальный профиль человека на портале Госуслуг, и заменяют биометрию, меняя на лицо покупателя. Грубо говоря, они торгуют цифровыми людьми, но… — Леша замолчал.

— Но что?! — я развела руки в стороны.

— Просто в этом случае нет совсем никакой вероятности. Такие аккаунты реальных людей продаются очень дорого, цена может достигать до полумиллиона рублей.

У меня просто отвисла челюсть. День бредовых новостей набирал обороты.

— Тут ты прав, Леш, никакой вероятности, — я усмехнулась. — У моего брата таких денег точно нет… — улыбка с моего лица сползла в ту же секунду, когда я кое-что вспомнила.

— Что с тобой? — с волнением поинтересовался друг, поскольку мое лицо мгновенно побледнело.

— Это невозможно… — я активно затрясла головой, прогоняя мысли прочь. — На имя Миши был открыт счет, куда мама перевела деньги, которые выплатили нашей семье после смерти отца. Это была денежная компенсация от МЧС России в размере миллиона рублей, таким образом, помогают семьям служащих, которые погибли при исполнении. Мама планировала, что все деньги пойдут на оплату университета Миши и его обучению музыки, поэтому, не задумываясь, оформила все на имя брата. Но он же не мог потратить эти деньги на какую-то дурацкую игру? А Саша? Ему ведь было так же, как и Мише, они оба были несовершеннолетними. Выходит, и он купил аккаунт. Господи, я не могу в это поверить!

— Эй-эй, успокойся, — Леша обошел стол и сел рядом со мной, слегка приобняв меня. — Еще ничего не известно. На выходных, когда вернешься домой, ты все уточнишь, а пока не делай поспешных выводов.

— Я просто не могу понять, что это за игра такая, ради которой идут на такие жертвы.

— Хм, как тебе объяснить, — он на минуту задумался и продолжил: — Это как вторая жизнь, но только там ты странствуешь по средневековью, и можно делать все что угодно. Там даже можно зарабатывать и выводить игровую валюту в настоящие деньги. Ну и ко всему прочему, там можно найти друзей, а если повезет, то и вторую половинку.

Леша широко улыбнулся, словно вспомнив о чем-то хорошем.

— Только не говори, что вы с Ксюшей…

— Ага, именно. Мы познакомились в «Парабеллуме». И как ты могла заметить, теперь мы счастливая семья, — он снова подмигнул мне и засмеялся.

— И вы до сих пор играете?

— Ксюша давно не заходила, ей с тройняшками трудно найти свободное время, а я может раз в месяц забегу туда, чисто пообщаться или пробежаться по очередной обнове.

— Ясно… а ты что-нибудь слышал про испытания клана «Изгоев»?

Леша нахмурился, словно каждое упоминание изгоев причиняло ему боль.

— Я слышал пару слухов, что, мол, их лидер проводит испытания в реале, дабы подобрать достойных членов в свой клан. Но это безумие, то что произошло с Мишей, никак не может быть испытанием. Ди, конечно, тот еще псих, но чтобы настолько…

— Кто такой Ди? Это их лидер?

— Ага. У него очень странный ник, состоящий из двух латинских букв Д, ну типа DD, но все его называют просто Ди. Многие гадают, что за тайна там скрыта. Некоторые считают эти буквы его инициалами, кто-то думает, что это значит Сорвиголова, а кто-то относит это к его классу дамагера, ну и так далее. А по мне, ему лучше всего подошла бы расшифровка «Долбанный Джокер», ибо он такой же больной на всю голову, и при этом неглупый малый. Ты меня наверняка не понимаешь, так как далека от гик-культуры, но просто знай, что с Ди связываться не стоит. — Тут Леша что-то вспомнил и поднял указательный палец в воздух. — Погоди, я не упомянул, что Ди самый сильный игрок «Парабеллума»? Ну так вот, он и его клан ‒ элита «Парабеллума». У них в обороте огромные суммы денег, и они держат в страхе всех остальных игроков. До этого парня просто нереально добраться. И не знаю, повод ли это для гордости, или нет, но клан «Изгои» зарегистрирован в России.

— Отсюда следует, что произошедшее в скейт-парке может быть вовсе не случайностью? — мой голос похолодел.

— Понятия не имею. Нет никаких доказательств, лишь старые слухи, которые никто не подтвердит. Если админы игры узнают о таких вещах, то всех игроков клана «Изгои» ждет моментальная блокировка и их всех привлекут к ответственности. Ди не станет так рисковать. Но даже если и так, люди говорят, что он, то ли сын олигарха, то ли сын депутата, поэтому его трудно будет в чем-то обвинить. Ты же знаешь, те, у кого есть деньги, всегда найдут способ выкрутиться.

С последним трудно было не согласиться. Но я не собиралась куда-то жаловаться, о нет, я сама найду виновных. И если смерть моего брата была неким тупейшим испытанием для какой-то дебильной игры, то Ди за это заплатит.

— Ты можешь мне показать азы этой игры? — обратилась я к другу.

— Зачем тебе? — удивился он. — Только не говори, что…

— Я хочу разузнать все изнутри, так что мне надо хоть немного научиться в нее играть. И если у тебя будет время, мог бы ты мне помочь вначале?

— Хорошо, — Леша серьезно кивнул. — Можем начать со следующей недели, как только ты вернешься.

— Спасибо, ты самый лучший друг! — Я крепко его обняла и встала, убирая подносы с нашего стола.

Следующие несколько дней на работе вышли довольно напряженными, мысли были только об одном: поскорее вернуться в родительский дом и просмотреть все на ноутбуке брата. Еще тетя говорила, что они подготовили доверенность на мое имя, по которой я смогу решить все вопросы по нашей семье, поскольку мама сейчас чувствовала себя недостаточно хорошо. С помощью этого документа мне удастся узнать в банке о состоянии наших счетов, а точнее, о том, где хранились деньги на имя моего брата.

Утром в субботу я выехала рано утром, чтобы избежать вездесущих пробок, и домчалась до дома с ветерком. Не обращая внимания на нахлынувшие чувства ностальгии, я быстрым темпом направилась к входной двери. На кухне застала маму с тетей, которые тихо о чем-то болтали, но как только они меня увидели, сразу замолчали.

— Привет, — проговорила я обеим, коротко улыбнувшись.

— Привет, дорогая. — Тетя Марина подошла ко мне и нежно приобняла, целуя меня в щеку. — Кофе будешь?

Я покачала головой, отказываясь от предложения. Оказавшись вновь в этих стенах, ко мне вернулась тошнота и волнение, и я не могла сейчас ничего ни есть, ни пить.

Моя мама с трудом поднялась и медленно зашагала ко мне. Она потянула руки, собираясь меня обнять, и я прильнула к ней всем телом. Мы сжимали друг друга так сильно, словно не виделись больше десяти лет.

— Рада тебя видеть, Элизабет, — тихо проговорила она, отстраняясь от меня, чтобы рассмотреть с ног до головы. — Как ты?

— Держусь, — соврала я.

Мне на самом деле было очень тяжело, но я не хотела ее расстраивать. Ей не нужно еще тревожиться обо мне.

На изможденном лице матери промелькнула тень улыбки. Она хорошо меня знала и прекрасно видела, когда я что-то скрывала внутри себя. Но она молча кивнула и направилась в гостиную. Ей сейчас было не до споров, как и мне.

— Вот держи. — Я обернулась на голос тети, которая протягивала мне доверенность.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Сейчас переоденусь и съезжу в банк.

Покинув кухню, я поднялась на второй этаж, собираясь зайти в свою комнату, но снова остановилась возле комнаты брата. Где-то минут пять я простояла, глядя на дверь. Мне надо было в любом случае проверить его ноутбук. Но то, что я боялась там найти, пугало до дрожи.

Сделав глубокий вдох, я повернула ручку двери. Первые шаги дались тяжело, поскольку мои ноги будто одеревенели. Вокруг царила гнетущая тишина, чего не услышишь, живя в многоквартирном доме в городе.

Я села в кресло брата, запуская его ноутбук. Техника быстро включилась, представляя моему вниманию пустой рабочий стол. Тогда я не заметила этого, но на рабочем столе не было никаких файлов или программ, не говоря уже о ярлыке игры, которую я бы не смогла проглядеть.

Нажав кнопку «Пуск», я в очередной раз была удивлена: на ноутбуке не было каких-либо посторонних программ, только те, что обычно стоят по умолчанию на компьютере. Но один закрепленный ярлык все же привлек меня. Сомнений не было, эта та самая игра, о которой говорил Леша, «Парабеллум». Кликнув по ней два раза, я увидела системное окно, где меня просили ввести пароль и активировать веб-камеру. Но это все было неважно, ибо на экране светилось кое-что еще:

«Приветствуем вас, Анатолий Владимирович!»

Среди наших знакомых не было мужчин с таким именем. Во мне сразу начала вскипать кровь. Мне стало неприятно от мысли, что мой брат решил пойти на такой безобразный шаг. Он не имел права тратить деньги, полученные ценой жизни отца, на какую-то онлайн-игру. Если в банке мне скажут, что деньги со счета снял Миша, то я не знаю, как с этим буду мириться. Мне трудно осознавать, что брат был на такое способен.

Вскочив на ноги, я направилась в свою комнату, чтобы переодеться. И уже через пятнадцать минут, я уже шла по улице в направлении автобусной остановки.

Назад я ехала в полном отчаянии. Работник банка подтвердил факт снятия средств два года назад. Не части суммы, а всех денег! Счет был полностью опустошен, там не осталось даже рубля.

Зайдя домой, я сразу же направилась в свою комнату и завалилась на кровать. Голова безумно гудела, а все тело трясло как во время лихорадки. Я уткнулась лицом в подушку, чтобы не закричать от горечи обиды. Но все это отходило на второй план. Сейчас мне необходимо было узнать, что же случилось с Мишей в том чертовом скейт-парке, и была ли в нападении собак случайность. Определенно нет. Теперь я в этом уверена.

Я перевернулась на спину, уставившись в белый потолок. За окном был уже день, но из-за пасмурной погоды в комнате стоял полумрак. Не знаю почему, но сейчас мне хотелось послушать музыку, ту самую, с которой жила всю жизнь, и с которой в определенный момент мне пришлось расстаться.

Вытащив телефон из джинсов, я установила на него приложение музыки, где хранились мои плей-листы. Через пару минут я уже наслаждалась лирическими композициями легенд русского рока. С каждой песней у меня была своя история, где-то хорошая, а где-то печальная. Но как только зазвучала та, что стала для меня своего рода реквиемом по отцу, я почувствовала, как мои глаза увлажнились. Мне не хотелось снова придаваться рыданиям, и я протянула руку к прикроватной тумбе, чтобы схватить телефон и отключить его. Но по неосторожности столкнула его, и он упал на пол. Голос Бутусова продолжал рвать мне душу, пока я на коленях пыталась достать аппарат из-под кровати. Скопившиеся слезы только сильнее усложняли мне задачу, я практически ничего не видела, все было размыто во мраке. Но все-таки мне удалось достать телефон и нажать на спасительную кнопку паузы. Последняя строчка из второго куплета песни «Эхолов» так и осталась висеть в воздухе:

«Я отыщу тебя, где бы ты не был»

Но на этот раз эти слова для меня приобрели новый смысл. Если я раньше думала о том, как встретиться с отцом после смерти, то сейчас — лишь о том, как отыскать ублюдка, который виновен в смерти моего брата. Я найду лидера изгоев, и он пожалеет о содеянном.