Любовный контракт

Эмиль Брагинский

«… Когда иностранцы обнаруживали горничную Лизу, то вовсе не хотели улучшать ее английское или французское произношение, а сразу предлагали деньги, с тем чтоб она оказала им пустяковую услугу. Они, тупые, никак не могли понять, почему Лиза отказывается. Какому-то настырному бельгийцу Лиза раздраженно объяснила, что занимается этим по любви, а не за деньги. Бельгиец согласился, что по любви, конечно, лучше, хотя в конечном счете обходится дороже, но он по любви тоже согласен. Лиза же едко заметила, что он ей не нравится. Примитивный бельгиец весьма удивился, как он может не нравиться, когда у него старинный фламандский замок под Антверпеном и завод по производству стиральных машин. Бельгиец был не худшим вариантом, он приехал – уехал, а вот гостиничный охранник Алеша, гордо называвший себя секьюрити, находился в гостинице постоянно, но и он был не самым худшим, ибо существовал еще Дмитрий Саввич. Он приходил в гостиницу для делового контакта с тем самым дебильным бельгийцем, чтобы приобрести у него, конечно, не стиральные машины, а вовсе замок под городом Антверпеном. Но Дмитрий Саввич увидел Лизу и тотчас позабыл про славный город Антверпен, хотя этот город навеки прославлен тем, что в нем проживал и работал великий Питер Пауль Рубенс. Дмитрий Саввич увидел Лизу в форменной одежде, в кружевном чепчике и кружевном фартуке, с японским пылесосом в руке, и задал умный вопрос: – Вы что здесь делаете? Вам с такой королевской внешностью работать горничной?! …»

Эмиль Вениаминович Брагинский

Любовный контракт

Лизе не повезло — была она такой хорошенькой, такой слишком хорошенькой, что никакой нормальной жизни. Все пристают, все подряд, независимо от возраста, интеллекта и семейного положения. Кончик носа у Лизы был слегка вздернут кверху, пухлая нижняя губка всегда оставалась заманчиво влажной, а глаза, сильно удлиненной формы, были, надо же такое, разноцветными. Левый глаз карий, а правый почему-то серый. А фигурка у Лизы, нет, лучше ее не описывать, а то читатели станут писать в издательство нервные письма с требованием срочно сообщить домашний адрес упомянутой Лизы.

Училась она в Высшем Гуманитарном университете, — сегодня большинство институтов сами присваивают себе звание университетов, — на факультете углубленного изучения иностранного языка (как будто имеет право существовать высшее учебное заведение, где язык изучают не углубленно). За учебу надо было платить, у родителей денег не было, сейчас много таких неудачных родителей, и Лиза поступила на службу в гостиницу, где останавливались исключительно иностранцы, что должно было обогатить ее познания в языке и позволяло совмещать работу с учебой. Но и здесь не повезло. Когда иностранцы обнаруживали горничную Лизу, то вовсе не хотели улучшать ее английское или французское произношение, а сразу предлагали деньги, с тем чтоб она оказала им пустяковую услугу. Они, тупые, никак не могли понять, почему Лиза отказывается. Какому-то настырному бельгийцу Лиза раздраженно объяснила, что занимается этим по любви, а не за деньги. Бельгиец согласился, что по любви, конечно, лучше, хотя в конечном счете обходится дороже, но он по любви тоже согласен. Лиза же едко заметила, что он ей не нравится. Примитивный бельгиец весьма удивился, как он может не нравиться, когда у него старинный фламандский замок под Антверпеном и завод по производству стиральных машин. Бельгиец был не худшим вариантом, он приехал — уехал, а вот гостиничный охранник Алеша, гордо называвший себя секьюрити, находился в гостинице постоянно, но и он был не самым худшим, ибо существовал еще Дмитрий Саввич. Он приходил в гостиницу для делового контакта с тем самым дебильным бельгийцем, чтобы приобрести у него, конечно, не стиральные машины, а вовсе замок под городом Антверпеном. Но Дмитрий Саввич увидел Лизу и тотчас позабыл про славный город Антверпен, хотя этот город навеки прославлен тем, что в нем проживал и работал великий Питер Пауль Рубенс. Дмитрий Саввич увидел Лизу в форменной одежде, в кружевном чепчике и кружевном фартуке, с японским пылесосом в руке, и задал умный вопрос:

Конец ознакомительного фрагмента.